Глава 14

Бриджит снился сон.

Она стояла возле золотой клетки, а в ней всеми оттенками огня пылала Жар-птица. Ее глаза молили о свободе, а распластанные над головой крылья бились о прутья, обдавая Бриджит нестерпимым жаром. Птица хотела летать, хотела петь от радости при виде солнца. Она томилась здесь, в темноте, уже почти тридцать лет! Все это Бриджит увидела в глазах Жар-птицы, и сердце ее растаяло.

Она принялась ощупывать драгоценные витые прутья, пытаясь отыскать дверцу. Ее не было. Клетка была абсолютно цельной.

— Прости, — сказала Бриджит птице. — Я не знаю, что нужно делать.

Птица поникла и закрыла голову пылающими крыльями. Теперь вместе с жаром Бриджит чувствовала исходящее от птицы страдание. Не в силах видеть эту муку, Бриджит изо всех сил сжала прутья, пытаясь согнуть изящную золотую вещь… И тут же, во сне, ее посетило видение. Охваченный пламенем дворец. А над ним, высоко в ночном небе, летела Жар-птица. Бриджит видела горящие поля, над которыми клубами вздымался черный дым, а Жар-птица пела в небесах, но радовалась она не свободе и солнцу, а тому, что натворила. Потом Бриджит увидела, как горит лес и люди спасаются бегством от разъяренного пламени. И еще она увидела, что Жар-птица нырнула в самое сердце пожара, вобрала в себя весь огонь и снова взмыла в небо, а люди застыли на пепелище, охваченные благоговейным страхом.

Видение исчезло. Бриджит отшатнулась от клетки и воскликнула:

— Что же из этого правда? Какая ты на самом деле?

«Такая, какой я призвана быть», — ответила Жар-птица.

— Проснитесь, — сказал чей-то голос.

«Нет! — Птица бросилась грудью на прутья клетки, и Бриджит почувствовала, как в нее перетекает тоска Феникса. — Не оставляй меня здесь!»

— Проснитесь, Бриджит.

Бриджит словно подкинуло. Она резко села на кровати, дрожа всем телом. Вдруг в темноте послышался чей-то сдавленный крик и грохот. Бриджит сползла с кровати и снова вздрогнула — на этот раз от холода, когда коснулась холодного пола босыми ногами.

— Кто здесь? — крикнула она.

В комнате было темно, хоть глаз выколи. Бриджит в страхе попятилась, наткнулась на ширму, что стояла возле кровати, споткнулась и ухватилась за деревянную конструкцию, чтобы удержать равновесие, но вместо этого с грохотом уронила ее на пол и упала сама. Цепляясь за поваленную ширму, она с трудом поднялась на ноги и в свете еле тлеющих углей увидела Сакру, стоящего с противоположной стороны от кровати.

Как ни странно, никто не проснулся. Все дамы лежали в своих кроватях и, судя по дружному посапыванию, крепко спали.

Сакра… Его силуэт смутно виднелся в бледном лунном свете и еще более бледном мерцании углей в очаге. Сакра, которого она сама просила прийти. Которого она умоляла прийти, потому что обнаружила заклятье Калами. Бриджит позволила служанкам уложить себя в постель, но собиралась не смыкать глаз до его прихода.

Щеки Бриджит вспыхнули от смущения. Чтобы хоть как-то прикрыть наготу под сорочкой, она скрестила руки на груди.

— Вы уж простите меня, сударь, — заявила она, — но у меня на родине если мужчина ночью врывается в спальню порядочной женщины, ей полагается завизжать. Раза два, как минимум.

Сакра заморгал, с недоумением глядя на Бриджит, а затем учтиво поклонился:

— Даже в том случае, когда женщина сама пригласила мужчину?

— Сама, не сама, а приличия-то надо соблюдать, — буркнула Бриджит, нервно одергивая рукава. — Однако будем считать, что с этим мы разобрались, так что можно продолжать.

Они взглянули друг на друга, и Сакра неожиданно расхохотался. Он отдавался этому процессу целиком: голова запрокинута, плечи трясутся. Это был такой искренний и открытый смех, что Бриджит не удержалась и улыбнулась в ответ. Впервые она видела Сакру таким — непринужденным, ничем не обеспокоенным. Сердце Бриджит на мгновение согрелось теплом симпатии.

— Ах, госпожа, — произнес Сакра, когда смог говорить. — Чего угодно я ожидал от вас, только не остроумия. — Он вытер слезы. — Простите меня, но я так давно не смеялся.

Несмотря на весь этот шум, никто из девушек, спящих на низеньких койках для прислуги, которые днем задвигались под огромную кровать Бриджит, не проснулся. Только леди Гали перевернулась на другой бок, вздохнула и захрапела снова.

— Ваша работа? — Бриджит кивнула в сторону сопящих холмиков под одеялами.

— Моя, — ответил Сакра. — Прежде чем чары ослабнут, пройдет не меньше часа. — Он оглядел залитую лунным светом комнату. — Так что, если хотите, можно зажечь свет.

— Да, конечно.

Бриджит подошла к одной из жаровен, разворошила угасающие угли и добавила свежих. Свет в комнате из тускло-серебристого стал бледно-золотым.

— Бедная Ричика, — промолвила она, кивнув на девушку под стеганым одеялом, спящую сном праведника. — Вечно она спит, когда не следует.

Сакра подошел к кровати Ричики и вытянул руку над ее головой, словно для того, чтобы своей ладонью ощутить ее дыхание.

— Думаю, это не ее вина.

Бриджит нахмурилась. Черты лица Сакры по-прежнему расплывались, хотя в комнате стало намного светлее.

— Так это вы прошлой ночью…

— Нет, — прервал ее Сакра, но в голосе его появились какие-то новые, напряженные нотки. — Не я. Но помимо меня здесь орудуют куда более могущественные силы.

Вдруг лицо чародея передернулось, и он схватился рукой за бок.

— Что с вами, сударь? Вам плохо? — Бриджит непроизвольно подалась к нему.

Сакра предостерегающе выставил руку и покачал головой:

— Нет, все в порядке. — Однако сказано это было сквозь стиснутые от боли зубы. Лишь через несколько секунд он смог выпрямиться, но даже и тогда по-прежнему тяжело дышал.

В сердце Бриджит закралось подозрение. Он прикрыла правый глаз. Сакра исчез.

— Что такое? — воскликнула Бриджит, отступая назад. — Вас здесь нет!

Сакра удивленно уставился на нее:

— Но я здесь.

— Это всего лишь иллюзия, видимость. — Она обошла очаг, так чтобы он оказался между ней и призраком Сакры. — Вас здесь нет!

Сакра протянул к ней руки:

— Уверяю вас, госпожа, я здесь, и я никто иной, как агнидх Сакра. Если хотите, проверяйте.

— Хочу, — упрямо кивнула Бриджит, мысленно оценивая расстояние до двери.

Сакра развел руками в знак согласия. Бриджит еще раз внимательно оглядела его.

— Почему вы считаете, что меня здесь нет? — спросил Сакра.

— Потому что не вижу вас левым глазом! — выпалила Бриджит и прикусила язык. Заклятье правды по-прежнему действует. Значит это действительно Сакра.

— Простите, — пробормотала она. — Теперь я вижу, что это вы… Но какой-то неправильный.

Сакра отмахнулся от извинения:

— Вы становитесь осторожней, госпожа, и это хорошо. — Он улыбнулся. — Хотелось бы мне узнать побольше об этом вашем зрении Что касается моей «неправильности»… Я предпринял кое-какие меры предосторожности. Однако время не ждет. Ваша служанка сказала, что вы послали за мной из-за какого-то заклятья.

Бриджит кивнула:

— Оно там, в маленькой коробочке у кровати. — Она махнула рукой в сторону туалетного столика. — Я не… то есть я думала, мне не стоит к нему прикасаться.

Бриджит мысленно ругнула себя за то, что говорит так неуверенно.

Однако Сакра, похоже, ничего не заметил.

— Вы поступили весьма разумно, — заметил он и, прихрамывая, прошел через комнату к столику. Когда он со шкатулкой в руках вернулся к жаровне, Бриджит заметила бусинки пота на его лбу.

— Вам нехорошо, — настойчиво повторила она. — Что с вами?

— Все в порядке. Это следствие все тех же мер, о которых я говорил вам. — Сакра поставил шкатулку на инкрустированный золотом столик. — Я должен попросить вас проявить терпение, даже если что-то покажется вам странным.

Бриджит приподняла брови, но язык прикусила. Сакра открыл крышку шкатулки, и Бриджит попятилась назад, как будто на нее могло подействовать уже само созерцание приготовленного Калами приворотного заклятья.

— Грубая работа, — пробормотал Сакра, вынимая шнурок из шкатулки. — И так ненадежно… Странно. Обычно лорд-чародей гораздо более искусен в своих изделиях.

Он пропустил шнурок между пальцами, словно проверяя толщину нитей и сложность плетения:

— По-моему, вы мне не говорили, где нашли это.

Сначала эта фраза показалась Бриджит странной, но потом она сообразила, что Сакра просто старается не задавать ей вопросов. Когда он ничего не спрашивал, она могла не отвечать, если не хотела.

— Я увидела эту штуку в шве платья, которое мне предстоит надеть завтра вечером.

Сакра недоверчиво глянул на нее.

— Простите меня, госпожа, но вы ведь не хотите сказать, что видели это, — сказал он, осторожно подбирая слова. — Вы, наверное, имеете в виду, что шнурок был привязан к платью или что он был каким-то образом пришит к нему. Или вы увидели, как он проступает сквозь тонкую ткань…

— Да нет же, — Бриджит покачала головой. — Я увидела, как он блестит.

Сакра уставился на нее, часто и тяжело дыша. Его дыхание, особенно в обступавшей тишине, было слишком шумным для здорового человека. В лице Сакры читалось одновременно и изумление, и боль. Губы его шевелились, как будто он пытался что-то сказать, но из горла вырывался только кашель, сотрясавший сгорбленные плечи.

Терпение Бриджит лопнуло.

— Да сядете вы наконец, сударь? Да, он блестел. Я видела это левым глазом, точно так же как теперь не вижу вас, так же как разглядела вас в обличье лебедя. Я видела, как колдовство блестит сквозь ткань рубашки. — Она решительно подошла к Сакре, положила руки ему на плечи и заставила сесть на скамеечку.

Сакра судорожно сглотнул. Все его тело дрожало от напряжения. Он сжал шнурок в кулаке и произнес:

— Бриджит… — Он опять закашлялся, скрючившись от нового приступа боли. — Вы можете спасти нас всех.

— Все твердят мне это, только никто не говорит, как. — Бриджит опустилась на корточки так, чтобы видеть его глаза. — С тех пор, как я оказалась здесь, вы единственный были со мной откровенны. Скажите, что я должна сделать.

Сакра открыл было рот, но Бриджит его перебила:

— Не бойтесь задавать вопросы. Я расскажу вам все, что спросите. Думаю, вы не будете совать нос не в свое дело. — Сказав это, Бриджит почувствовала, что у нее словно камень с души свалился. В этом холодном, сложном мире этот человек оказал ей доверие и оказался достойным доверия.

— Спасибо, госпожа. — Сакра помолчал пару секунд, пережидая новую волну боли. — Вы знаете о том, что император околдован?

— Да.

— Заклятье заключено в каком-то предмете, который он носит на теле. — Сакра коснулся шнурка. — Завтра вечером вы увидите императора. Если бы вы смогли разглядеть источник колдовства…

— Боже мой! — воскликнула Бриджит.

Сакра нахмурился:

— Что такое?

— Я ведь видела его прошлой ночью. Как же я не догадалась! Если бы я присмотрелась повнимательнее… — Бриджит покачала головой, отгоняя эти мысли. — Ладно, что уж теперь говорить. Завтра вечером я буду предельно внимательна. И что мы тогда сделаем?

Перспектива активных действий как будто бы несколько ослабила болезненную борьбу, происходившую в Сакре.

— Мы как-нибудь устроим, чтобы я мог с вами встретиться. Я…

Раздался грохот распахиваемых дверей, Сакра и Бриджит одновременно вскочили на ноги. Золотой луч фонаря выхватил их лица из темноты, и Бриджит, зажмурившись, прикрыла глаза рукой. Послышался звук шагов по каменному полу — шорох мягких подошв и топот солдатских каблуков.

— Бриджит, ты не ранена?

Бриджит открыла глаза и прямо перед собой увидела Калами. Двое стражников из команды капитана Чадека замерли возле двери с фонарями и дубинками. Еще двое окружили Сакру: один стоял позади, второй — между чародеем и балконной дверью. Оба солдата держали свои дубинки наготове и готовы были пустить их в ход, если Сакра вздумает бежать. Сам он застыл, словно изваяние, безвольно опустив руки. Лицо его блестело от пота, и Бриджит показалось, что контуры его тела дрожат в свете фонаря.

«Что с тобой сейчас происходит? Что ты с собой сделал?» — гадала Бриджит, но перед ней стоял Калами, хмурясь и ожидая ее ответа. Она заставила себя перевести взгляд на него. Бриджит понимала, что ее глаза могут выдать тревогу за Сакру. Этого Калами замечать вовсе ни к чему.

Она скрестила руки на животе:

— Со мной все хорошо, спасибо.

— Он давал тебе что-нибудь? — Калами окинул ее взглядом — от распущенных волос до босых ступней, пытаясь обнаружить какую-нибудь перемену.

Бриджит молча покачала головой. Она подумала, что Калами не постесняется ее обыскать, но в этот момент взгляд его упал на шкатулку и лежащий в ней шнурок. Лицо Калами озарилось холодной яростью. Бриджит спокойно встретила его взгляд. Теперь он все знает… Ну да ладно, будь что будет.

Однако Калами не произнес ни слова. Вместо этого он резко повернулся и подошел к Сакре. Несмотря на тяжелые тени, рожденные светом фонарей, Бриджит ясно видела, что Калами вне себя от ярости.

— Не смог помешать ей попасть во дворец, так решил убить в собственной постели? — Он вырвал кинжал Сакры из ножен. — Это твоя госпожа приказала? Или ты сам решил таким образом загладить свой предыдущий промах?

Бриджит видела, как в золотом свете поблескивает лезвие темного клинка.

— Ты угрожал жизни человека, который находится под личной защитой императрицы! И ничто не помешает мне перерезать тебе горло прямо здесь.

Бриджит не видела лица Сакры, зато слышала его болезненно учащенное дыхание.

— Если ты убьешь меня без суда и следствия, ну или хотя бы их видимости, между Изавальтой и Хастинапурой может начаться война. А это ведь не входит в твои планы, верно? — пробормотал Сакра и согнулся, прижимая руку к ребрам. — Ты ведь уже обещал войну Старцам Хун-Це.

Калами ничего не ответил. Видимо, его руку остановило внезапное недомогание Сакры. Он только перехватил нож так, чтобы его острие было направлено строго вниз, и приставил к затылку чародея. Бриджит затаила дыхание. Калами этого не заметил — все его внимание было поглощено беззащитным Сакрой.

— Все против тебя, южанин. Ты выбыл из игры.

Как только Калами произнес эти слова, Сакра упал на колени. Он поднял лицо к занесенному кинжалу, к нависшему над ним человеку, и Бриджит увидела, как сверкнули в темноте его глаза.

— Еще нет, — сказал Сакра.

И исчез.

Бриджит зажала рот рукой, чтобы из него не вырвалось ни звука: будь это испуганный крик или возглас нежданной радости. Сжимая в руке нож, занесенный для смертельного удара, Калами все еще смотрел туда, где только что был Сакра. Даже хорошо обученные и ко всему привыкшие солдаты застыли, ошеломленные.

В этом всеобщем замешательстве Бриджит увидела шанс на спасение. Как только Калами придет в себя и обратит на нее внимание — все пропало. Нужно действовать немедля. Затаив дыхание, Бриджит осторожно потянулась к шкатулке с заколдованным шнурком.

— Бегом в его комнату, — хрипло приказал Калами солдатам. — Найдете там зеркало — разбейте. Найдете его самого — арестуйте и закуйте в кандалы. В кандалы, понятно?

Дрожа от ярости, Калами опустил кинжал.

— После этого обыщите весь дворец, каждую щелку. Ничто не должно от вас укрыться, ясно?

Бриджит стащила шкатулку со стола и зажала ее в кулаке на уровне пояса, стараясь, чтобы ее манипуляции не привлекали внимания.

— Я буду у себя. Доложите, как только что-то найдете, — продолжал Калами, приглаживая волосы рукой.

— Есть, сударь. — Капитан Чадек поклонился.

Бриджит опрокинула коробочку над жаровней, и шнурок упал в огонь. Его тут же охватило пламя, и Калами болезненно вздрогнул. Он обернулся и взглянул на Бриджит. Она гордо выпрямилась. Пусть смотрит! Пусть видит, что она не боится. Красные искорки сыпались во все стороны от творения Калами, а само оно чернело и превращалось в пепел. Пусть видит и это.

— Ступайте, капитан, — пробормотал Калами, не спуская глаз с Бриджит.

— Есть, сударь.

— Я пойду с вами, капитан, — быстро сказала Бриджит. — Мне необходимо сказать кое-что госпоже вдовствующей императрице по поводу верности ее лорда-чародея.

— Ей нечего сказать, капитан, — отрезал Калами. — Выполняйте приказ.

Взгляд Чадека метнулся от Бриджит к Калами и обратно. Затем он поклонился, сделал знак своим людям и увел их из комнаты; оставив Бриджит наедине с Калами в окружении крепко спящих служанок.

Калами сунул кинжал Сакры за пояс.

— В чем дело, Бриджит? — ласково спросил он. Бриджит не ответила.

— Чем это вы здесь занимались? — Калами указал на шкатулку и на жаровню, в которой догорали остатки его колдовства. Лишь несколько тонких ниток красного и белого цвета еще виднелись на углях. У валившего из жаровни дыма был отвратительный едкий запах, и Бриджит одолевал кашель.

Калами предусмотрительно преградил Бриджит путь к бегству, встав между ней и дверью. Теперь свет жаровни падал сбоку, озаряя правую половину его лица, а левую оставляя в тени. От этого глаза Калами казались черными дырами на смуглом лице.

— Что он тебе сказал?!

Через плечо Калами Бриджит взглянула на дверь. Может, и получится, но у него нож… Закричать? Еще неизвестно, поможет ли это. Однако дверь не заперта, а рядом стоит жаровня и всякие другие предметы, которые можно использовать в качестве оружия…

Бриджит отступила на шаг, незаметно придвигаясь к жаровне, в надежде, что Калами решит, будто она испугалась.

— Ты пытался наложить на меня приворотное заклятье.

— Кто тебе сказал эту глупость? — Калами стал приближаться, голос его был мягок и ласков. — Это Сакра тебе сказал?

Бриджит замерла. Неужели он до сих пор считает ее такой дурой? Неужели он до сих пор не понял, что здесь произошло?

«Воспользуйся этим, — сказала она себе. — Ты обязана это использовать!»

Калами обошел вокруг жаровни и остановился рядом с Бриджит.

— Что он сказал тебе, Бриджит? Что он тебе сказал?

Бриджит принялась наматывать на пальцы кончик воротничка.

— Да ничего особенного. Не успел. Мы были слишком заняты тем, что роняли мебель. — Она ткнула пальцем в сторону упавшей ширмы.

— Но что-то он все же сказал тебе? — Калами придвинулся еще ближе, взял Бриджит за руку, оторвал ее пальцы от воротничка и опустил вниз. — Не для того же он устроил все это представление, чтобы вы могли порезвиться?

— Нет, — согласилась Бриджит. — Наверное, не для этого.

Они сейчас стояли совсем близко друг к другу, но на этот раз Бриджит не испытала и следа того сладкого томления, которое прикосновения Калами будили в ней раньше. Вместо этого мысли ее обратились к Сакре. Где он? Что с ним?

«Только бы с ним ничего не случилось».

Калами взял другую руку Бриджит, все еще сжимавшую тонкую ткань сорочки, и осторожно разогнул ее пальцы.