— Что ж, — выслушав Мирела, заговорил бывший верховный эльф, — ваш план ровно настолько же глуп, как и верен. Думаю, в сложившейся ситуации, это единственный выход.
      — Что ж, если каждый член совета готов отдать жизнь за сохранение эльфийской расы, то не будем терять времени и приступим к подготовке войны. Пусть мы погибнем, но уничтожим как можно больше этих мерзких шакалов, — подвела итог Элил.
      С разных концов стола послышалось «Я согласен», «Поддерживаю» и прочее. По сути у членов совета не было другого варианта, учитывая, что план поддержали действующая семья верховных эльфов и бывший глава Херосского леса.
      — Думаю, что со мной согласятся и в том, — добавила Элил, — что идеальным вариантом для резерва были бы лучшие ученики обсерватории магии и охотничьей школы, а также их учителя. Я объявлю о военном положении всем эльфам. Мирел, — обратилась она к своему избраннику, — возьми себе пару помощников и собери представителей школ, с ними вместе выберите лучших учеников. Если их родители будут против, надави на них рангом, нам нельзя терять ни секунды. После найдите пищу, запасы для группы. Раздашь указания предводителям и отправишь их к северным горам, там они смогут найти пещеру для укрытия. И помни, что сказала Алиена, — повернувшись к совету, она закончила. — Остальным членам совета нужно оповестить всех эльфов в лесу о подготовке к битве.
      Разыскать преподавателей школ в суматохе, оказалось не самым лёгким делом. После долгого времени поисков, расталкивания толпы и игнорирования вопросов «Что происходит?», Мирелу всё же удалось найти нескольких преподавателей крупнейших школ магии и охоты в лесу. Среди них были эльф и эльфийка, помогающие ученикам освоить контроль магии, а также три преподавателя из охотничьей школы. Мирел попытался как можно быстрее и внятнее обрисовать сложившуюся ситуацию. Сразу после того, как верховный эльф закончил говорить, в ответ ему посыпались кандидатуры учеников, подходящих под эту ответственную роль.
      — Имена мне ничего не дают. Давайте поступим следующим образом, — взял дело в свои руки Мирел. — Я отправлюсь за припасами, которые могут пригодиться группе, вы рассредотачиваетесь по лесу и находите эльфов, которым можно доверить это задание. Встречаемся на северной окраине через час. Никто не опаздывает, у нас на счету каждая секунда.
      — Хорошо, только часа будет мало, как минимум понадобится полтора часа. Учеников нужно найти, убедить их родителей и дать им время собраться, — взял слово тридцатилетний эльф с широким, не под стать телу, лицом.
      — Ладно, пусть будет полтора часа. Удачи.
      Учителя разбежались. Прежде чем искать учеников, им самим нужно было взять все необходимые вещи и попрощаться с семьями. Эльф предложивший растянуть время сборов, был учителем по фехтованию на клинках в местной школе. Его избранница Кайла умерла после рождения ребёнка. Он назвал родившегося сына Волаком и пообещал, отправляя Кайлу в последний путь, что будет заботиться и оберегать сына, пока ему не придётся последовать вслед за ней. Акур, так звали учителя, всегда сдерживал своё обещание, оберегая сына от малейшей опасности. Так и сейчас, он вовсе не собирался оставлять его на верную смерть.
      — Быстро, собирайся! Хватай всё, что может пригодиться, нам нужно уходить.
      — Куда папа?
      На Акура смотрел заспанный семнадцатилетний подросток:
      — Нет времени рассказывать! Собирайся! У тебя есть пять минут!
      — Но…
      — Хватит, я сказал пять минут. Потом всё объясню.
      — Хорошо, хорошо, — нехотя откликнулся Волак. — Может, хотя бы скажешь, надолго ли мы уходим.
      — Навсегда, — бросил Акур. — Совет приказал собрать и эвакуировать лучших учеников. Ты, конечно, управляешься с клинками не первоклассно, но не хуже твоих сверстников. Думаю, ты войдёшь в эту группу. Так что не стой, а собирай вещи у тебя осталось три минуты.
      Сын и отец бегали по дому в поисках нужных вещей, которые, как часто бывает, потерялись в самый неподходящий момент. Когда всё было готово, Волак надел на правую руку перчатку из толстой кожи и, что есть мощи, свистнул. На свист в окно влетел молодой сокол, ещё почти птенец, и уселся на жёрдочку, установленную специально для него. Птица жила в гнезде, в кроне дерева, в котором и находился хутрей, судя по её заспанным глазам, постоянно закрывающимся, Волак разбудил птенца:
      — Торик, маленький, — тюкнул он осторожно пальцем по голове птицу, — нам нужно идти. Папа ругается.
      Сокол смотрел на Волака двумя большими, как бусинки глазами и не понимал, что тот от него хочет:
      — Давай, идём, — подтолкнул подросток птицу на руку.
      Тот, наконец, поняв, что поспать не удастся, чинно шагнул с жердочки на запястье эльфа.
      — Я готов, пап.
      — Молодец, следуй к северной окраине леса, вся группа собирается там, я тоже скоро приду.
      Пытаясь не тревожить Торика, поддерживая руку на весу, он спустился из хутрея.
      — Давай, пари надо мной, далеко не улетай, — дёрнул резко вверх руку Волак.
      Торик вовремя сориентировавшись, спрыгнул с руки и, расправив крылья, полетел вперёд, постепенно набирая высоту. Волак заметил, что лес уже давно не спал, все суетились, бегали, что-то делали. Не спеша он двинулся к северной поляне, туда, где по словам отца собиралась группа.
      «Совет приказал собрать и эвакуировать лучших учеников», — вспомнил он слова отца.
      — Э—ва—ку—и—ро—вать, — протянул он задумчиво, — неужели лесу угрожает опасность… В таком случае мы бежим… Ладно, потом всё узнаю. В конце концов, я же не могу ослушаться отца и остаться здесь.
      На Волака налетел торопившийся эльф. И даже не оглянувшись, поспешил дальше:
      — С ума, что ли все посходили, — выругался Волак.
      Добравшись до окраины леса, он обнаружил, что он не единственный эльф, разбуженный посередь ночи. Здесь, с толстенными сумками через плечо, ожидали остальных две эльфийки и один эльф, одного с Волаком возраста. Облокотившись на дерево, он вгляделся в звёздное небо. Там, закрывая одну звезду за другой, парил его друг, Торик. Постепенно на окраине скапливалось всё больше эльфов. В основном это были подростки 16–17 лет, но находились и более взрослые мастера своего дела. Вскоре подтянулись и учителя с последними учениками. Отец Волака взял слово:
      — Сейчас сюда придёт верховный эльф, Мирел. После мы двинемся к северным горам, сюда мы можем уже не вернуться никогда. Возможно, вы даже никогда не встретитесь с родителями. Но положение этого требует, сейчас судьба всей эльфийской расы в ваших руках.
      Многие из эльфов отнеслись к этим словам скептически, но были и такие, кто едва сдерживал слёзы горечи от разрыва со всеми дорогими эльфами. Волаку было глубоко плевать на таких плакс, он надменно смотрел на всех этих потерянных подростков. Волак, оберегаемый с детства отцом, имел лишь двух близких ему существ: отца и друга, кружившего в ночном небе. Он бы никогда не стал плакать из-за разлуки с родными, а тем более выставлять чувства напоказ. Единственное, что его тревожило в этой истории — загадочность и странность происходящего.
      Вскоре пришёл Мирел, за ним, нагруженные до отказа, плелись эльфы:
      — Вот, это вам, здесь всё, что может пригодиться, — эльф дал команду поставить нагруженные сумки и рюкзаки. — Это все? — спросил он, оглядев подростков.
      — Да, это, лучшие. Был ещё снайпер Димар, но он сутки назад пропал, а искать его, я так понимаю, у нас нет времени, — отчитался один из учителей.
      — Хорошо. Ситуация изменилась, вам придётся разделиться на две группы. Каждая должна будет найти укрытие, дальше будете действовать по старому плану. Отправляйтесь, и помните, ни при каких обстоятельствах не возвращайтесь в лес. Да пребудет с вами Симорг.

* * *

      Группа Акура, в которую входили провидица Кьюро, Волак и другие эльфы—подростки, прошли большую часть пути. Было решено, что они отправятся к восточным горам. Они следовали к конечной цели, пересекая протяжную равнину. Солнце начало восходить из-за гор, освещая дорогу путникам. На севере от них, высоко в горах, стояла человеческая крепость, башни которой считались самой высокой точкой в Антарии. Отец так ничего и не рассказывал Волаку о том, зачем их эвакуировали из леса. Акур вообще всю дорогу шёл чересчур серьёзный и угрюмый.
      Один из учителей обратился к нему:
      — Ты слышишь, шум?
      Акур молча кивнул. Вскоре и Волак услышал нарастающий шум.
      — Что это папа? — спросил он.
      — А ну тихо! — шикнул на него отец.
      Вскоре он понял, что это было. Вся группа увидела появившуюся на горизонте стаю индулов, несущихся к ним.
      — Благородный, Симорг, — только и услышал Волак.
      — Слушай мою команду, — прогремел полный решимости голос отца. — Все, кто может создавать разящие и разрушительные заклинания, а также снайперы! Как только враг войдёт в зону досягаемости, поразите его!
      В отряде спешно засуетились. Как бы хорошо подростки не владели оружием или магией, они были всего лишь подростки. Взрослых эльфов в отряде было лишь пятеро: провидица, снайпер, мастер клинков и двое помощников верховного эльфа, посланные Мирелом вместе с группой.
      Как только индулы подошли на расстояние выстрела в них полетели несколько стрел, небольших блеклых молний, огненных шариков и один огромный раскалённый шар, созданный провидицей Кьюро.
      Как и следовало ожидать, огненный шар нанёс огромный урон толпе индулов. Достигнув цели, он выбросил из себя кучу энергии, образовав взрыв гигантской силы. Шакалы, оказавшиеся в эпицентре взрыва, разлетелись на куски. Шар уничтожил большую часть стаи. Вслед за первым шаром полетел второй, гораздо меньший, но причинивший не меньший урон врагу. Индулы подошли слишком близко. Очередной заряд Кьюро не решилась выпустить.
      — Ребята, считайте, что это ваше боевое крещение, — объявил Акур подросткам. — Мы вчетвером берём на себя первую волну, а вы тех, кто прорвётся сквозь нас. Снайперы и шаманы, отступите назад, вы своё дело выполнили.
      «Что ж, вот сейчас и проверим, зря или нет взял меня с собой папа», — сжимая клинок в руках, подумал Волак.
      В стае осталось не более трёх десятков индулов, но даже их было многовато на четверых.
      «Каждому штук по десять достанется», — мелькнула мысль в голове Акура, прежде чем его клинок хладнокровно снёс голову первому индулу.
      Подростки наблюдали, как на учителей напали индулы. Они, будто волна, поглотили четырёх эльфов. Что происходило внутри, никто не знал. Несколько шакалов, решив облегчить себе жизнь ринулись на подростков. Кьюро, не теряя времени, стала разить индулов молниями. Но и этого было недостаточно, пара индулов всё-таки достигли эльфов—учеников, одним из них оказался Волак. Даже не успев сообразить, что произошло, он грациозно взмахнул клинком, поразив индула. Тот упал, скорчившись от боли. Индулов, напавших на взрослых, осталось не больше десятка. Волак заметил, как его отец свалился наземь, выронив клинок из рук, а рядом с битвой лежало ещё одно тело, это был один из помощников Мирела. Волак почувствовал, как ярость наполняет всё его тело, отец пожертвовал жизнью ради их спасения, а все стоят и глупо смотрят, как их учителя бьются с шакалами. Крепко сжав рукоятку клинка, полный решимости, он помчался к индулам. Силы, пришедшие вместе с яростью, требовали выхода. Индулы, вовсе не ожидающие атаки со спины, да еще и подростком, растерялись и вскоре последний из них пал на землю бездыханным.
      — Папа! — бросился он к телу отца, перепрыгивая через мёртвых индулов. — Папа!
      По лицу Волака текли слёзы, он не мог сдерживать их. Чувства, выплеснувшиеся из глубины души, текли ручьём. Акур тяжело дышал. Шакалы нанесли ему смертельную рану, полоснув топором по животу:
      — Ты молодец, Волак, я всё видел, — Акур зашёлся хриплым, тяжёлым кашлем. — Колдун ещё пожалеет, встретившись с собой, — Акур попытался изобразить улыбку на лице.
      — Папа, молчи. Всё будет хорошо, — Волак решил, что его отец бредит, говоря о неком колдуне.
      — Не думай обо мне плохо, не горюй. Прощай, — отец закрыл глаза. Он больше не дышал.
      — Нет, папа, нет.
      Волак заплакал. Эльфы, собравшиеся вокруг, решили не мешать ему и отошли. Чувствуя горечь друга, Торик опустился и летал низко над землёй, протяжно крича. Подросток уткнулся во влажную от слёз грудь отца и думал… Думал не о судьбе, отобравшей у него отца, а о его поступке. Почему он отдал себя в жертву, не дав индулам растерзать подростков? Почему они ушли из леса, бросив привычную жизнь? Теперь последние слова отца о колдуне не казались ему бредом умирающего.
      — Волак, я понимаю, ты потерял отца, — похлопала его по плечу Кьюро, — но нам нужно идти. На горизонте может появиться ещё один отряд индулов. Нельзя допускать, чтобы жертва твоего отца оказалась напрасной. Нужно взять тела с собой, позже мы похороним их по нашим обычаям, идём.
      — Хорошо, — спокойно проговорил Волак.
      В его голове кружились последние слова отца о нём, о неком колдуне, которого Волак должен остановить… Папа защищал его от опасности до самой смерти, а он даже не сказал ему спасибо, только упрёки всё время. Волак убрал клинок за спину, взял вещи и, вместе со вторым учителем поднял тело отца, чтобы отнести его подальше от этого места.
      — Простите, учитель Муфлик, — заговорил он после часа пути, — мой отец перед смертью сказал о каком-то колдуне. Может, вы расскажите нам, зачем мы убежали из леса? Зачем все эти жертвы? Почему индулы напали на нас?
      — Хорошо, в конце концов, стоило сразу всё вам рассказать, но у нас не было лишнего времени. Верховный совет Херосского леса получил информацию о некоем колдуне, поставившим перед собой цель уничтожить расу эльфов. Вся беда в том, что этот человек обладает чудовищной разрушительной силой. Наша с вами миссия — затаиться, а когда всё утихнет, разузнать слабое место этого колдуна и остановить уничтожение эльфов.
      — То есть мы будем сидеть в укрытии в то время, как других эльфов будут убивать? — недоумевал Волак.
      — Почти. Наша стычка с индулами доказала, что колдун узнал о резерве эльфов, и доказывать право на жизнь нам придётся часто. Хотя я и надеюсь, что нам удастся найти такую пещеру, о которой колдун не узнает.
      У Волака не укладывалось в голове, почему его отец, всегда встречающий опасность лицом к лицу бежал. Он же наверняка мог отказаться и остаться в лесу, помогая другим.
      Вскоре группа добралась до цели. Западная гора, граница, отделяющая Антарию от других стран. Кьюро лишь на секунды прикрыв глаза, выпустила небольшой ураганчик, который полетел по их пути, расправляя траву и заметая следы.
      — Ребята, значит так, — взяла слово Кьюро, — сейчас разделимся на две группы. Одна останется здесь и будет ожидать вторую, задача которой найти укрытие, желательно пещеру и желательно повыше в горах, чтобы было сложнее обнаружить.
      Волак решил, что останется здесь, в первой группе, рядом с папой. Торик пропал, наверное, полетел осмотреть горы в поисках сородичей.
      — Будьте осторожнее, — обратилась Кьюро к подросткам вызвавшимся исследовать горы. — Здесь могут водиться дикие звери, держите своё оружие наготове. И выбирайте пути безопаснее, я, конечно, понимаю, что не эльфийское занятие лазать по горам. Но у нас нет другого выбора. Держитесь парами, через полчаса собираемся здесь и докладываем о результатах.
      Преподаватель охотничьей школы отправился вместе со второй группой искать укрытие, провидица же осталась у склона ожидать результатов.
      Волак задумался о тех, кто остался в лесу. Что с ними? Живы ли они ещё? Или уже нет? Осознание того, что на него, обыкновенного эльфа, ложится громадная ответственность, тяготило. Единственное, что его успокаивало, мысль о том, что он не единственный эльф, выбранный для спасения всей расы. Вдруг кто-то обратился к Волаку, и он вздрогнул от неожиданности. Это была Кьюро.
      — Простите, я не заметил, как вы подошли.
      — Брось, — улыбнулась она в ответ. — Но на будущее, особенно когда остаёшься один, будь внимательнее.
      Она ненадолго замолчала, будто боясь обратиться к Волаку или о чём-то думая. Но после, добавила:
      — Когда группа придёт с гор, нам нужно будет перебраться в укрытие. Необходимо похоронить твоего отца сейчас.
      — Здесь? — рассеяно спросил Волак.
      Совсем не так он представлял себе могилу героически погибшего отца.
      — Я понимаю, что тебе больно расставаться с папой и оставлять его здесь, но пойми — этого требует ситуация. Боюсь, мы даже не можем поставить надгробный камень, иначе он может подсказать нашим преследователям, что они на верном пути.
      «Этого требует ситуация…», — как часто Волак слышал этфразу за последние пару дней. Ситуация не может требовать, она всего лишь ситуация, совпадение различных событий, не более. Почему эльфы должны подчиняться ей, а не решать судьбу сами?
      Волак похоронил отца в тени одиноко растущего дерева, и, как и советовала Кьюро, не стал ставить надгробие. Он поклялся, что не подведёт отца и сделает всё для того, чтобы остановить колдуна и спасти расу эльфов от уничтожения. Так, как это сделал Акур, самый близкий во всей Антарии Волаку эльф. Он только теперь, попрощавшись с отцом, осознал, что остался совсем один.
      Будто поняв, о чём думает Волак, с небес на ветку дерева опустился Торик и протестующее заклекотал:
      — Извини, конечно же я не один, у меня есть ты. Идём, нам нужно возвращаться к группе.

* * *

      Резервная группа, высланная из Херосского леса уже двое суток жила в пещере. Она находилась в одной из гор западной цепи. Пещера была небольшая, зато имела отличное расположение, её было сложно найти, если не исследовать все тропинки пролегающие по горам.
      Волак, молодой эльф, потерявший отца, несмотря на запреты провидицы Кьюро, убежал из лагеря. Он хотел встретиться с отцом, поговорить с ним, посоветоваться. Резерв, разбив лагерь, укрылся в пещере, боясь высунуть нос наружу. Волак же хотел действовать, хотел искать способ остановить неведомого колдуна. По его мнению, в резерв попали одни лишь трусы, неспособные смотреть опасности в лицо и действовать, когда это необходимо.
      — Привет, пап. Как ты там? Пап, мне нужен твой совет… Я не знаю, что мне делать, я запутался… Ты сказал, что гордишься мной, что я буду одним из тех, кто остановит колдуна, но это не так… Я же ничего не могу… Я надеялся, что мне помогут учителя и ученики, входящие в резерв, но я ошибся. Они собираются прятаться в пещере целый год и только потом что-то предпринимать. Пап, я устал… Я запутался…
      Ответа не было, его и не могло быть. Лишь шелест листвы нарушал тишину. Волак заметил, как из кроны дерева оторвался один листик и, падая, сквозь потоки воздуха, стремился к своей цели, к земле. Разве он хотел покинуть родину и остаться один? Наверное, нет… Так и Волак оказался далеко от дома, совсем не по своей воле. Но он не жалел о том, что случилось, он боялся лишь своей беспомощности перед этим миром, перед колдуном, о котором ничего не было известно…
      Молодой эльф подхватил падающий лист и бережно переложив из рук за пазуху, отправился к укрытию. Он понимал, что не скоро сможет в следующий раз навестить отца. Волаку был необходим этот листик, как частичка отца, как чувство, что он рядом.
      Взбираясь на гору, к группе, Волак услышал странный шум, похожий на шипение костра, потревоженного ветром. Он прибавил темп, испугавшись, что эльфам угрожает опасность. То, что он увидел, поднявшись к пещере, повергло в ужас. Возле пещеры стоял человек, облачённый в странную мантию, и буквально выжигал внутренность пещеры. Извергая огромную струю в укрытие их группы. Выжить в том аду, что творится внутри пещеры, было невозможно. Колдун просто сжёг всех участников группы заживо, не пожалев подростков.
      Переполненный яростью и отчаянием Волак выбежал из укрытия, обнажив клинок. Он помчался на колдуна, не думая о том, что будет. Недалеко от входа в пещеру Волак заметил труп Кьюро, похоже, она была единственная, кто находился вне укрытия, когда напал колдун. Не успел он сделать и пяти шагов в сторону врага, как тот заметил его и выпустил разряд молнии, как бы невзначай, не отвлекаясь от основного дела. Волак не успел ничего сделать, его руки и ноги отказались подчиняться ему, он не чувствовал их. Эльф выронил меч из рук и свалился навзничь. Единственное, что почувствовал Волак, горечь от того, что подвёл отца. Он уже смирился с поражением, единственное, что не потеряло активность — его мысли. Он ничего не мог исправить. Мир вдруг погрузился в тишину и мрак, из него исчезли все краски и звуки. Волак видел колдуна, пещеру, небо, весь мир, как в густом, ватном тумане.
      В следующее мгновение на колдуна с неба обрушился Турик, молодой сокол, готовый защитить друга. Но ему не удалось достичь цели. Как только сокол подлетел близко к колдуну, его сбил сильный поток воздуха. Торик, безуспешно пытаясь выровнять полёт, ударился о склон близлежащей горы. Это было последнее, что увидел Волак, затем разум провалился в непроглядную бездну.

* * *

      Глаза слепил яркий свет, к которому было невозможно привыкнуть. Волак услышал, как кто-то неспеша повторял его имя, будто пытался подозвать к себе. Голос показался ему до боли знакомым, но вспомнить, где он уже слышал его, не удавалось. Вскоре Волак разглядел фигуру, лишённую чётких очертаний, она будто находилась в лёгком пористом тумане. Он подошёл ближе, но от этого очертания не стали чётче. Слепящий свет не давал сосредоточить взгляд на силуэте. Волак почувствовал лёгкое прикосновение к руке, отчего по всему телу пробежал огонёк теплоты.
      — Волак, не вини себя, — закончив еле слышно повторять его имя, прошептал неизвестный. — Колдун слишком силён, его невозможно остановить. Я думаю, мы сглупили, понадеявшись на две резервные группы с одними детьми. Главное, помни, ты не виноват в случившимся. Ах, да, вот ещё что, это вроде бы твоё.
      Волак заметил, как в воздухе перед ним повис кулон. Небольшой, светло—оранжевый янтарный камешек, в который был заключен его листочек, опавший с отцовского дерева. Волак хотел спросить, откуда он взял его, с кем он разговаривает, и где они находятся, но слова застряли где-то на подходе. Он взял камень, крепко сжав его в руке. В этот миг свет вокруг Волака померк, а после и вовсе исчез, погрузив мир вокруг во тьму.

Глава 18. Ниточка