8

Мы направились в Башню. Еще совсем недавно Башня была обветшалой, но очень удачно спроектированной горной крепостью. Строительные работы велись в подземельях, так что до основных помещений дело пока не дошло. Все прибывшие трофеи сгрузили в одном из залов крепости – замковая сокровищница такого объема ценностей просто не смогла бы вместить. Сделав в памяти пометку насчет необходимости увеличения сокровищницы, я приступил к осмотру.

Я всегда спокойно относился к предметам роскоши, но, надо отдать должное, тут было на что посмотреть. Первыми бросились в глаза разнообразные сосуды из золота и серебра. Было их тут и вправду предостаточно. Всех форм и размеров, какие только можно представить. Если бы я когда-либо мечтал обзавестись золотым ночным горшком, то сейчас у меня была такая возможность. Кроме сосудов из металла тут были различные вазы из тонкого фарфора. Некоторые изделия были настолько большими, что в них бы влезло несколько бочек. Их роспись была весьма интересной, вот только я совершенно не понимал – на кой они мне сдались? Разнообразные гобелены и коврики тончайшей вышивки лежали большими стопками, рулоны шелка складировались как дрова. Все это вместе напоминало большой склад очень дорогой лавки…

Отдельно от всего стояли два сундучка. В том, что побольше, были золотые монеты простой чеканки, в другом – крупные рубины разнообразной огранки. Вот тут я присвистнул, потому что до сих пор не представлял, что рубины можно измерять в литрах! Разумеется, я сразу подумал о возможности использовать их для своих целей. Надо будет проконсультироваться насчет рубинов у сеньора Карло.

Я наклонился к Шраму и тихонько поинтересовался:

– Слушай, а на кой они все это сюда приволокли? Ну рубины и золото – понятно, а фарфор нам куда девать? И все эти предметы прикладного искусства?

– Украсим замок. – Шрам рассуждал практично. – У нас каргазийские товары бывают редко и стоят очень дорого.

– Что, правда? А чем они настолько ценны?

– Хм… – Шрам задумался. – Ну вы же были во многих королевских дворцах… много вы там таких ваз видели?

– Я там и золотых ночных горшков не видел…

– Насчет ночных горшков ничего не скажу – если они и есть, то в королевских спальнях, а я туда не заглядывал, а про вазы знаю, что такие по карману только очень богатым людям.

– А, вспомнил. Я видел парочку таких у сеньора Карло.

– Вот-вот. А он чем попало свой дворец обставлять не станет! Каргазийская ростовая ваза – очень дорогая штука!

Я еще раз с сомнением осмотрел вазу, в которой мог бы поместиться целиком. Ее стенки украшала роспись, изображающая сцены охоты. Ничего оригинального, честное слово. Роспись не показалась мне настолько уж утонченной, чтобы позволить себе ее мог только богач. Другое дело, что обычным людям такую бандуру даже поставить некуда. Ну а богатые вечно готовы тратить бешеные деньги на всякую ерунду, особенно если она в моде или каким-то образом подчеркивает их статус. Видимо, это был как раз такой вариант. На всякий случай я перевел взгляд в энергетическую проекцию и изучил ауру предмета. И опять ничего – ваза не обладала какими-либо магическими свойствами. В общем, ничего я в керамике не понимаю!

– Ладно, если ты в душе такой дизайнер, то расставляй их, как тебе хочется. Я вот только кое-чего не понял: а чего это корабль вез и золото, и товары? И еще ты говорил, что там была целая флотилия? Она что, вся была керамикой забита?

– Нет, Босс. У каргазийцев свои заморочки: вы же знаете, что Каргазия – это большой остров?

– Да…

– А вы знаете, что, несмотря на свои размеры, у этого острова почти нет пригодных для постройки пристани мест?

– Нет, вот этого я уже не знаю. Рассказывай все по порядку.

– Каргазия – большой скалистый остров на юге. Течения и ветра там такие, что маленьким судам там делать нечего, поэтому мореходство в тех краях довольно небольшое. Сам остров весьма богат полезными ископаемыми, но плодородных почв мало. В низинах у берегов – сплошная глина. Поэтому основная деятельность на острове – это производство изделий из керамики и металлов. Про них еще шутят, что глина – их основной хлеб. Ну и правители там со своими заморочками. Поскольку кушать хотят все и всегда, правители объявили, что свободная торговля хлебом, как и прочими продуктами, – государственная прерогатива. Дескать, чтобы спекуляции не было. А на самом деле – чтобы не было конкуренции. Какой-то смысл в этом, может, и есть – если бы тамошние правители разрешили свободный ввоз зерна, то все, кому не лень, возили бы его туда и продавали втридорога в обмен на ценную каргазийскую керамику, которая, понятно, там не ценится. Вместо этого правители подмяли всю торговлю под себя – как внешнюю, так и внутреннюю. Каргазийские товары грузятся на большие королевские караваны и отправляются в дальние плавания, чтобы продать товары там, где подороже, и купить хлеб там, где подешевле. Вроде все разумно, да только хлеб в Каргазии для простых людей все равно остается роскошью, зато правящие кланы такого слова – «роскошь» – вообще не знают. Представляете, сколько они имеют с такой торговли?

– Думаю, что очень много. И вполне могут себе позволить на часть этих средств содержать ну очень боеспособную армию, которая готова задавить любой недовольный бунт в зародыше и утопить в крови, если понадобится.

– Верно думаете.

– А как насчет угрозы морской блокады? Страну, которая не может себя прокормить, поставить на колени достаточно легко.

– И они это тоже понимают, поэтому на военном флоте не экономят. Я же вам описывал их корабли: большие, тяжелые плюс орудия, плюс тараны. Такие пробьют любую блокаду.

– Теперь расскажите мне еще раз про пиратов.

Лестор, слушавший краем уха лекцию о социально-экономическом статусе Каргазии, включился в разговор:

– Судя по той информации, которой с нами любезно поделился на обратном пути один из взятых в плен капитанов в обмен на то, чтобы мы не использовали его как живую наживку для ловли больших акул, пираты готовились к этому мероприятию очень давно. Они прекрасно понимали, на кого будут нападать, и знали, что малой кровью тут не отделаешься. Это было самое крупное пиратское нападение из всех, которые я знаю. Ради этого похода пираты даже придумали и подписали своеобразный акт о перемирии. Пираты любят разные бумажки и умеют их уважать. Так что на короткий срок они прекратили своеобычную грызню и забыли былые обиды. Обычно каргазийские корабли в наши воды не суются именно из-за пиратов. Все-таки три архипелага, на которых пиратов больше, чем москитов, – это слишком много. Поэтому пиратам пришлось самим отправиться искать каргазийского счастья. Армаду они собрали – о-го-го! Почти весь Синдарский архипелаг плюс все желающие с других. А желающих там было много! Ведь все прекрасно понимали, что чем больше они соберут народу, тем больше шансов выжить у каждого отдельного представителя рискованного ремесла, а уж предполагаемой добычи в случае успеха хватит на всех, а если гладко пройдет, то такую ходку можно будет и повторить. Вот только гладко не прошло. Пираты слишком привыкли брать на абордаж простых купцов, у которых если и есть охрана, то совсем небольшая. А в Каргазии в военный флот отбирают лучших. Желающих там всегда хватает – двойной паек плюс возможность кое-что привезти домой… Ради этого ребята тренируются день и ночь. По количеству судов пираты превосходили каргазийцев в шесть раз: они так и рассчитывали – по шесть кораблей на одного, и быстро всех скрутить. Но один корабль каргазийцев вмещает в себя намного больше бойцов, чем предполагали пираты. И при виде морских волков караван не распался, как обычно, а успел перестроиться в боевой порядок. Обычно каргазийцы плавают так: флагман, на котором перевозятся все ценности, плывет в центре, и вокруг него четыре корабля охранения. Как и положено в такой ситуации, с высоченной мачты флагмана каргазийцев пиратов заметили намного раньше, чем тем бы хотелось, и корабли охранения вышли навстречу пиратам и развернулись в линию, чтобы угостить их залпом из «скорпионов», так что численное превосходство пиратов быстро пошло на убыль. Но пираты все же решили атаковать, надеясь на свою маневренность и численный перевес. В конечном итоге они победили, но потеряли при этом три четверти кораблей и две трети людей.

У каргазийцев есть милый обычай: если командир корабля видит, что бой проигран, он обязан отдать команду подпалить свое судно вместе со схватившимся за него противником. Для этого у них всегда есть сосуды с зажигательной смесью. В море такой поступок равносилен самоубийству, но приказ есть приказ, к тому же попасть в плен к пиратам, как правило, означает то же самое, поэтому многие из кораблей пиратов попросту сгорели. На самом деле – хороший урок для других пиратов: не нам – так никому. Вот так и получилось, что от большой уходившей в плавание армады назад возвращались одни ошметки – всего двенадцать небольших кораблей.

Мы так и не поняли, чего они на нас напали… На тот момент это были самые богатые пираты в мире, им бы тихонько проползти мимо да поделить добычу. Там самый распоследний юнга смог бы купить себе дом. Но господа пираты чувствовали себя неудовлетворенно, как это ни странно звучит. Бой с каргазийцами они считали почти что проигранным – ведь обычно пиратам удается брать суда вообще без потерь, а тут все оставшиеся капитаны потеряли минимум по полкоманды – а это, типа, друзья, боевые товарищи… Как всегда: чужих не жалко, а вот своих… К тому же пираты уже вошли в свои внутренние воды, а тут они считали себя повелителями, особенно в такой компании: ведь по меркам наших вод, двенадцать, пусть даже недоукомплектованных, пиратских судов – это огромная сила. Вот они, видать, и решили «полирнуть» – и душу отвести, и за товарищей отомстить, да и просто удобным случаем воспользоваться: ведь, как правило, самые интересные вещи перевозят именно такие вот караваны – по пять, по шесть шхун – достаточно, чтобы отбиться от пиратов, и платить никому не надо!

Мы все разыграли как по нотам – караван, типа, распался, мы подождали, пока всех прочно возьмут на абордаж, – по два-три корабля на один наш выходит, но по количеству бойцов – самое оно, чтобы скучно не было: команды-то у них были порезанные плюс слаженности никакой – все вперемешку назад плыли.

Вы знаете, когда мы дружно высыпали из трюмов… Я никогда не видел таких перекошенных рож, мне их даже жалко стало! Выбраться из страшной мясорубки с несметными сокровищами в руках – и тут же из-за собственной жадности угодить в другую мясорубку, но уже без шансов на спасение, и разом потерять все… Они ведь даже не дрались! Они просто кидали свои сабли о палубу с такими матюгами, что даже меня проняло, а ведь я в портовом квартале рос. Мы ведь успели себе кое-какую репутацию на море заработать, так что они сразу поняли, на кого нарвались!

Я представил себе картину «Гранд Облом» и рассмеялся. Да уж, судьба умеет пошутить. Отсмеявшись, я спросил у своих товарищей:

– Как вы считаете, ребята, не пора ли нам заняться зачисткой Синдарского архипелага?

Ребята мигом посерьезнели и стали прикидывать в уме, сколько там осталось боеспособных пиратов и какими силами мы располагаем. Буквально через секунду на их лицах появилась совершенно одинаковая хищная улыбка. Они буквально вытянулись по стойке «смирно» и молодецки гаркнули:

– Самое время, Босс!

Стоящий рядом и все внимательно слушающий Оокотон обеспокоенно спросил:

– А как же скелеты? У нас ведь другая война запланирована!

– А одно другому не мешает. Знаешь, у меня вообще так всегда – приходится жонглировать разными делами, потому что дел больше, чем рук. Но, как правило, в конечном итоге все идет на пользу, особенно если ухитряешься ничего не уронить. Тут обстоятельства складываются так, что можно очень удачно избавиться от геморроя, который доставал королевство сотни лет, так что грех такой шанс упустить. Сам понимаешь, если самая наглая половина пиратов, да еще и с капитанами, погибла во время рейда, то остальные не будут особо сражаться, а потихоньку уберутся на другие архипелаги. Тут важно хорошенько закрепиться и не дать им вернуться. Но уж это мы как-нибудь организуем. Не забудь – время над нами не капает, так что можем ненадолго и отвлечься. К тому же, – я подмигнул Оокотону, – грех упускать такую прекрасную возможность разжиться рекрутами для нашей армии!

Я повернулся к своим офицерам и спросил:

– Ребята, вам надо время для отдыха или выдвигаемся?

– Выдвигаемся! – хором ответила моя гвардия… На месте пиратов я бы уже тихо свалил!

– Тогда пакуйте вещи. Сбор в каминном зале. Попробуем сократить время на поездку. Оно нам еще пригодится. Куй железо, пока горячо!

Ребята буквально испарились в воздухе. Было ясно, что они уже порядком заскучали без серьезной работы. Оокотон нерешительно подошел ко мне:

– А мне тоже собираться?

– Не обязательно. Пожалуй, даже нежелательно. В предстоящей заварушке ты мне не нужен, а вот сюда скоро прибудет довольно большая партия покойников. Как раз ими и займешься. А то мы пока даже приблизительно не представляем твоих резервов. Будет обидно, если ты в состоянии держать не больше тысячи поднятых. Тогда тебе даже долина не поможет.

– И что мы будем делать тогда? – Было видно, что Оокотона такая перспектива пугает намного больше, чем меня…

– Придумаем что-нибудь! – Я пренебрежительно махнул рукой. – В крайнем случае наделаю кучу боевых амулетов и спалю половину армии урфов к этому, как там зовут твоего демона, повелителя холода?

– Хулх.

– Да. К этому самому Хулху. Так что не переживай. Но мне все же хочется, чтобы это была именно победа некромантии…

– А почему именно к Хулху? – Молодого некроманта явно унесло в сторону. – Если их спалить, то они, по логике, должны отправиться к Шхазу – повелителю огня…

– Да хоть к повелителю порхающих бабочек!!! Это просто форма выражения такая!

– А, ясно… – Судя по его тону, ничего ясного тут не было, зато появилась еще одна загадка мироздания: «При чем тут порхающие бабочки?»

– Ты мне лучше вот что скажи, эксперт по демонологии: если у вас в мире так уважают чужие имена, что даже самое простое с трудом выговоришь, то почему демонов так обделили? Хулх, Шхаз – несолидно как-то!

– Так это специально, чтобы их по имени не звать, а то накличешь на свою беду!!! – У Оокотона было такое лицо и голос, будто он посвящает меня в величайший секрет человечества. Ох, люблю я мистику… И любителей мистики…

Через некоторое время в каминном зале стало тесно. Вообще-то я имел в виду только своих офицеров, когда говорил, что надо будет сократить время на переброску, но слухи распространились быстро, и в зал попытались набиться почти все мои боевики, кто был в долине и Башне.

– Нет, ребята. Кто-то все же должен остаться тут на всякий случай. Я, конечно, понимаю, что вы все хотите поразмяться, да и скелеты тут теперь появились – грознее некуда, но я вам напомню, что в черепушках у них пусто. Так что те, кто прибыл сюда с последними тремя караванами, марш на посты. – Часть бойцов угрюмо поплелась обратно, зато остальные хотя бы смогли вздохнуть свободно в малость освободившемся помещении.

– Заместителя оставил? – спросил я у Шрама. Тот кивнул.

Интересно, как бы мне их всех перебросить? Мне в любом случае надо начать практиковаться в массовой телепортации, иначе как я буду доставлять скелетов на поле боя? Поразмыслив немного над разными вариантами решения этой задачки, я вытащил из кармана своего плаща один из кварцевых кристаллов и принялся его заряжать. Решение представлялось мне вполне простым – организовать стационарный портал, и пусть все остальные сами через него проходят, на своих двоих.

Фиксированные точки входа и выхода у меня были, осталось только снабдить их энергетическими кристаллами и чуток подкорректировать формулу переноса. Я велел всем ожидать меня в зале, а сам поднялся в одну из башен, которую я сам называл «транспортным узлом». Зарядка кристалла заняла некоторое время. Пока я его заряжал, заодно нашел Салкама и проинструктировал его насчет портала. Ему предстояло контролировать процесс с этой стороны. Я сам пройду по коридору и установлю второй кристалл в точке выхода. Точка выхода располагалась в холле моего особняка в Синдаре. Мой дом, конечно, не рассчитан на прием такого количества гостей, – но ничего, разберемся.