Он сказал, что после битвы мы, Ракшасы, можем выбрать себе тела из тех выращиваемых им безмозглых существ, которые уцелеют.
      – Мне не улыбается помощь Черного, но выбора у меня нет. Когда они прибудут?
      – Ночью. Но Далисса будет здесь раньше. Я уже чувствую ее приближение.
      – Далисса? Кто…
      – Последняя из Матерей Страшного Жара. Она единственная скрылась в глубинах, когда Дурга и Лорд Калкин ехали морем в купол. Все ее яйца были передавлены, и она больше не может откладывать их, но она несет в своем теле пылающую энергию Морского Жара.
      – И ты думаешь, она станет помогать мне?
      – Она никому не станет помогать. Она последняя в роду. Она будет только наблюдателем.
      – Имей в виду, что особа, которую знали под именем Дурги, теперь носит тело Брамы, главного нашего врага.
      – Да, это делает вас обоих мужчинами. Она могла принять другую сторону и остаться женщиной. Но теперь она связала себя. Она сделала выбор из-за тебя.
      – Это помощь чуточку уравнивает положение.
      – Сейчас Ракша гонит слонов, слизардов и больших кошек, чтобы напустить их на наших врагов.
      – Хорошо.
      – И призвали элементалей огня.
      – Очень хорошо.
      – Далисса уже близко. Она будет ждать меня на дне реки и выплывет, когда понадобится.
      – Передай ей привет от меня, – сказал Сэм, поворачиваясь к входу в палатку.
      – Передам.
      Сэм опустил за собой клапан.
 

***

 
      Когда Бог Смерти спустился с Неба на равнину возле Ведры, Тарака Ракша кинулся на него в образе большой кошки из Канибурхи, но тотчас же отлетел назад. На Яме был демонский репеллент, из-за которого Тарака не мог подойти близко.
      Ракша откатился, сбросил кошачью форму и стал вихрем серебряных пылинок.
      – Бог Смерти! – взорвалось в голове Ямы. – Помнишь Адский Колодец?
      И тут же камни и песок втянулись в вихрь и метнулись по воздуху к Яме, который запахнул плащ, прикрыл его полой глаза, но не тронулся с места.
      Через некоторое время буря утихла. Яма не шевелился. Вокруг него все было усыпано обломками, но рядом с ним не было ни камешка.
      Яма опустил край плаща и посмотрел на вихрь.
      – Что за колдовство? – услышал он. – Как тебе удается устоять?
      Яма продолжал смотреть на Тараку.
      – Как тебе удается кружиться? – спросил он.
      – Я – величайший из Ракшасов. Я однажды вынес твой смертельный взгляд.
      – А я – величайший из богов. Я устоял против всего твоего легиона в Адском Колодце.
      – Ты лакей Тримурти.
      – Ты ошибаешься. Я пришел сюда сражаться против Неба во имя Акселерационизма. Ненависть моя велика, и я принес оружие, чтобы использовать его против Неба.
      – Тогда, я полагаю, мне придется отказаться от удовольствия продолжать сейчас нашу битву.
      – Я бы счел это разумным.
      – И ты в самом деле хочешь, чтобы тебя проводили к нашему вождю?
      – Я и сам найду дорогу.
      – Тогда – до встречи, Бог Яма!
      – До свидания, Ракша.
      Тарака взлетел, как горящая стрела, в небо и исчез из виду.
 

***

 
      Некоторые говорят, что Яма разрешил свою задачу, когда стоял в темноте в большой птичьей клетке. Другие же полагают, что он сдублировал соображения Куберы, пользуясь лентами в Большом Зале Смерти. Как бы то ни было, он, войдя в палатку на равнине у Ведры, приветствовал находящегося там человека, назвав его Сэмом. Этот человек положил руку на свое лезвие и встал перед Ямой.
      – Смерть, ты предвосхищаешь битву, – сказал он.
      – Были изменения, – ответил Яма.
      – Какого рода?
      – Изменение позиции. Я пришел сюда воспротивиться воле Неба.
      – Каким образом?
      – Сталью. Огнем. Кровью.
      – С чего такая перемена?
      – В Небе произошел развод. И предательство. И позор. Леди зашла слишком далеко, и теперь я знаю причину, Лорд Калкин. Я не одобряю твой Акселерационизм, но и не отрицаю его. Для меня важно лишь то, что это единственная сила в мире, могущая противостоять Небу. И, понимая это, я присоединяюсь к тебе, если ты примешь мой меч.
      – Я приму твой меч, Лорд Яма.
      – И я подниму его против любого из небесной шайки, за исключением лишь самого Брамы, против которого я не встану.
      – Договорились.
      – Тогда позволь мне быть твоим возничим.
      – Я бы не против, но у меня нет боевой колесницы.
      – Я привез специальную колесницу. Я долгое время работал над ней, и она еще не вполне закончена, но и такой будет достаточно. Я должен собрать ее в эту ночь, потому что сражение начнется завтра утром на заре.
      – Так я и думал. Ракша предупредил меня о приближении войск.
      – Да, я видел их, когда пролетал над ними. Главная атака будет с северо-востока, через равнину. Боги присоединятся позднее. Но, без сомнения, войска идут со всех сторон, включая и реку.
      – Мы контролируем реку. Далисса из Жара ждет на дне. Когда придет время, она поднимет волны, заставит их кипеть и захлестывать скамьи галер.
      – Я думал, что Жар весь вымер.
      – Да, кроме Далиссы. Она последняя.
      – Как я понял, Ракшасы будут сражаться вместе с нами?
      – Да, и другие…
      – Кто другие?
      – Я принял помощь… безмозглых тел, их боевой отряд… от Бога Ниррити.
      Яма прищурился и раздул ноздри.
      – Это плохо, Сиддхарта. Рано или поздно его нужно будет уничтожить, и нехорошо быть в долгу у такого типа.
      – Я знаю, Яма, но я в отчаянном положении. Они прибывают ночью…
      – Если мы победим, Сиддхарта, опрокинем Небесный Город, сломаем древнюю религию, освободим людей для технического прогресса, то оппозиция все равно будет. Ниррити, который все эти столетия ждал смерти богов, будет атакован и побит сам. Будет ли так, или все начнется сначала – во всяком случае, Боги Города несколько более тактичны в своих некрасивых действиях.
      – Я думаю, мы должны принять помощь независимо от того, просили мы о ней или нет.
      – Да, но приглашая его или принимая его предложение, ты в любом случае будешь обязан ему.
      – Ну, когда дело дойдет до расплаты, тогда и посмотрим.
      – Это политично, согласен. Но мне это не нравится.
      Сэм налил сладкого темного Кинсетского вина.
      – Я думаю, Кубера захочет позднее с тобой повидаться, – сказал он, предлагая Яме стаканчик.
      – Что он делает? – спросил Яма, выпивая вино одним глотком.
      – Тренирует войска и ведет класс по двигателям внутреннего сгорания для местных ученых, – сказал Сэм. – Даже если мы проиграем, что-то останется и будет совершенствоваться.
      – Если это принесет какую-то пользу, то им нужно знать не только описание машины…
      – Он в эти дни говорил до хрипоты, и писцы все записывали за ним геологию, рудное дело, металлургию, химию нефти…
      – Будь у нас больше времени, я бы помог. А сейчас, если хоть десять процентов сохранится, и то будет достаточно. Не завтра-послезавтра, но…
      Сэм допил свое вино и снова наполнил стаканчики.
      – За завтрашний день, возничий!
      – За кровь, Связующий, за кровь и убийство!
      – Часть крови может быть и нашей собственной, бог смерти. Но все равно, мы возьмем с собой достаточное количество врагов…
      – Я не могу умереть, Сиддхарта, иначе как по собственному желанию.
      – Как это может быть, Лорд Яма?
      – Позволь Смерти иметь свои маленькие секреты, Связующий. А то я могу отказаться выполнить свою долю работы в этой битве.
      – Как угодно, Лорд.
      – За твое здоровье и долгую жизнь!
      – За твои.
 

***

 
      День сражения заалел зарей, как только что ущипнутое бедро девушки. С реки потянулся легкий туман. Мост Богов сиял золотом на востоке, тянулся обратно, темнел в уходящей ночи, разделял небо как бы горящим экватором.
      Воины Кинсета ждали за городом, на равнине у Ведры. Пять тысяч человек с мечами, луками, пиками и пращами ждали сражения. В первых рядах стояла тысяча зомби под предводительством живых сержантов Черного, которые направляли все их движение барабанным боем и полотнищами черного шелка, вьющимися по ветру, как дымные змеи, над шлемами зомби.
      Пятьсот копьеносцев держались в тылу. Серебряные циклоны – Ракшасы висели в воздухе. Время от времени вдали слышался рев зверей джунглей.
      Пять элементалей сверкали на остриях пик и на столбе для флага.
      В небе не было ни облачка. Трава на равнине была еще влажной и блестящей. Воздух был холодный, земля еще достаточно мягкая, чтобы видны были отпечатки ног. Серый, зеленый и желтый цвета под небом били в глаза.
      Ведра кружилась в берегах, собирая листья деревьев. Говорят, что каждый день повторяет историю мира: выходит из темноты и холода в начинающееся тепло и смутный свет, сознательно щурит глаза в середине утра, пробуждает мысли скачком нелогичной и несвязной эмоции, спешит к полуденному теплу, медленно, болезненно склоняется в пыль, к таинственному полусвету, к концу энтропии, которая есть ночь.
      Начался день.
      Далеко в конце поля стала заметна темная линия. Звук трубы прорезал воздух, и эта линия двинулась вперед.
      Сэм стоял в своей боевой колеснице во главе строя, в сверкающей броне и с длинным серым копьем смерти. Он услышал слова Смерти, которая носила красное и была его возничим.
      – Их первая волна кавалерии на слизардах.
      Сэм искоса взглянул на далекую линию.
      – Это она, – сказал возничий.
      – Прекрасно.
      Он сделал жест копьем, и Ракшасы двинулись вперед, как приливная волна белого света. Двинулись и зомби.
      Когда белая волна и темная линия сошлись, послышалась сумятица голосов, шипение и грохот оружия.
      Темная линия остановилась, над ней дымились громадные сгустки пыли.
      Затем пришли звуки поднимающихся джунглей, когда собранные хищные звери были выпущены на фланг врагов.
      Зомби шли медленно, в такт барабанному бою, а огненные элементали летали перед ними, и там, где они пролетали, трава засыхала.
      Сэм кивнул Смерти, и колесница медленно двинулась вперед на воздушных подушках. За ней двигалась армия Кинсета. Лорд Кубера спал в наркотическом сне, подобном смерти, в тайном подвале под городом. Леди Ратри ехала на черной кобыле позади строя копьеносцев.
      – Их атака отбита, – сказал Сэм.
      – Да.
      – Вся их кавалерия сброшена на землю, и звери все еще свирепствуют среди них. Они до сих пор не перестроили свои ряды. Ракшасы обрушились лавиной, как дождь с неба на их головы. Теперь на них идет волна огня.
      – Да.
      – Мы уничтожим их. Уже сейчас они видят безмозглых ставленников Ниррити, идущих на них, как обычные люди, ровным шагом и без страха, их барабаны отбивают такт, а в их глазах нет ничего, вообще ничего. А глядя поверх их голов, враги видят здесь нас в грозовом облаке, и видят, что твоей колесницей правит Смерть. Их сердца бьются чаще, холодеют бицепсы и бедра. Видишь, как звери проходят среди них?
      – Да.
      – Пусть не будет звуков рога в наших рядах, потому что это не сражение, а убийство.
      – Да.
      Зомби убивали все на своем пути и если падали, то падали без слова, потому что для них все было одинаково, а слова для неживых не имеют никакого значения.
      Они очистили поле, и свежая волна воинов пошла на них. Но кавалерия была разбита. Пешие солдаты не могли устоять перед копьями и Ракшасами, перед зомби и пехотой Кинсета.
      С острыми, как бритвы, краями боевая колесница, ведомая Смертью, врезалась во врага, как пламя прокатывается по полю. Стрелы и копья в полете поворачивали под прямым углом, не задевая ни колесницы, ни стоявших в ней. Темные огни плясали в глазах Ямы, когда он сжимал двойное колесо, управляющее ходом колесницы. Снова и снова безжалостно направлял он колесницу на врага, а копье Сэма разило как змеиный язык, когда они проезжали через ряды воинов.
      Неизвестно откуда прозвучал сигнал к отступлению, но уже мало кто мог ответить на призыв.
      – Протри глаза, Сиддхарта, – сказал Яма, – и прикажи строиться заново. Нам надо усилить атаку. Манджусри Меч должен отдать приказ. Боги наблюдают и оценивают наши силы.
      – Да, Смерть, я знаю.
      Сэм поднял копье, как сигнал, и в отрядах началось новое движение.
      Затем над ними нависла тишина. Вдруг не стало ни ветра, ни звука. Небо было ясное. Земля была серо-зеленая, утоптанная. Вдали призрачной оградой поднималась пыль.
      Сэм оглядел ряды и показал копьем вперед. И в то же мгновение раздался удар грома.
      – Боги сейчас выдут на поле, – сказал Яма, глядя вверх.
      Наверху пронеслась громовая колесница. Однако разрушительного дождя не последовало.
      – Почему мы еще живы? – спросил Сэм.
      – Я думаю, они больше хотят нашего позорного поражения. А может, боятся использовать громовую колесницу против ее создателя… и справедливо боятся.
      – В таком случае… – сказал Сэм и подал сигнал к атаке.
      Колесница повезла его вперед.
      Сзади шли силы Кинсета.
 

***

 
      Раздался звук небесной трубы.
      Линия человеческих воинов противника расступилась. Вперед выехали пятьдесят полубогов.
      – Сиддхарта, – сказал Смерть, – Лорд Калкин никогда не бывал побит в сражении.
      – Знаю.
      – У меня с собой Талисман Связующего. На погребальном костре сожгли поддельный, а настоящий я оставил у себя для изучения. Но мне никогда не везло: минутку подержал – и вот, сейчас надену на тебя.
      Сэм поднял руки, и Смерть застегнул на его талии пояс из раковин.
      Сэм дал знак армии Кинсета остановиться, и Смерть повез его одного навстречу полубогам.
      Над головами некоторых полубогов играли нимбы раннего Аспекта. У других было странное оружие для фокусировки их странного Атрибута. Пламя шло понизу и лизало колесницу. Ветры хлестали ее. Грохочущий шум падал на нее. Сэм сделал жест копьем – и первые три противника зашатались и упали наземь со своих слизардов.
      Смерть направил колесницу в гущу полубогов. У нее были острые, как бритва, края, а ее скорость втрое превышала скорость лошади и вдвое слизарда.
      Пока он ехал, вокруг него возникал туман, окрашенный кровью. Тяжелые метательные снаряды летели к нему и исчезали, свернув в ту или иную сторону. Ультразвук штурмовал уши, но каким-то образом частично гасился.
      Сэм с бесстрастным лицом поднял копье высоко над головой. Внезапная ярость пробежала по его лицу, и с верхушки копья выскочили молнии.
      Слизарды и всадники загорелись и скорчились.
      Запах горелой плоти ударил в его ноздри. Он засмеялся, и Смерть повернул колесницу для второго захода.
      – Вы наблюдаете за мной? – крикнул Сэм в небо. – Продолжайте! Вы сделали ошибку!
      – Не надо! – сказал Смерть. – Рано еще! Никогда не насмехайся над богом, пока он не умер!
      И колесница снова понеслась через ряды полубогов, и никто не мог коснуться ее.
      Звуки трубы наполнили воздух, и святая армия хлынула на помощь своим чемпионам.
      Воины Кинсета выступили вперед, чтобы вступить с нею в бой.
      Сэм стоял в колеснице, а снаряды тяжело падали вокруг него, не попадая в цель. Смерть вез его через ряды врагов теперь уже как клин, а не как рапира. Сэм запел, и его копье было похоже на змеиный язык, и иногда трещало, когда с него сыпались яркие вспышки. Талисман на его талии горел бледным огнем.
      – Мы возьмем их! – сказал Сэм.
      – На поле только полубоги и люди, – сказал Смерть. – Боги все еще проверяют твою силу. Из них мало кто помнит полную мощь Калкина.
      – Полная мощь Калкина? Она никогда не выпускалась, о Смерть. Ни в одном веке. Пусть выдут против меня теперь, и небеса будут плакать над их телами, и Ведра станет цвета крови!… Вы слышите меня, боги? Выходите против меня! Я вызываю вас сюда, на это поле! Здесь вы встретитесь с моей силой!
      – Нет! – сказал Смерть. – Еще не время!
      Громовая колесница вновь пронеслась над ними.
      Сэм поднял копье, и пиротехнический ад разверзся вокруг проходившего судна.
      – Не следовало бы показывать им, что ты можешь это делать. Еще рано!
      Затем в мозгу Сэма зазвучал голос Тараки:
      – Они теперь идут по реке, о Связующий. А другой отряд штурмует ворота города!
      – Скажи Далиссе, чтобы поднялась и энергией Жара заставила Ведру кипеть! Пошли Ракшасов к воротам Кинсета, чтобы уничтожить захватчиков!
      – Слушаюсь, Связующий! – И Тарака исчез.
      Луч слепящего света вылетел из громовой колесницы и врезался в ряды защитников.
      – Время настало, – сказал Смерть и махнул плащом.
      В самом заднем ряду Богиня Ратри привстала на стременах и подняла черный вуаль, который был накинут на броню.
      С обеих сторон раздались вопли, потому что солнце скрыло свое лицо и темнота спустилась на поле. Стебель света исчез из-под колесницы и сияние прекратилось.
      Но из невидимого источника возникла слабая фосфоресценция, когда Бог Мара влетел на поле в своей многоцветной колеснице, запряженной изрыгающими реки крови конями.
      Сэм повернулся к нему, но между ними вклинилось громадное количество воинов; однако, прежде чем они успели пробиться к Маре, он уже ехал через поле, убивая всех на своем пути.
      Сэм поднял копье, но его мишень расплылась и изменилась, и молнии пролетали либо позади нее, либо по сторонам.
      Вдали, в реке появился мягкий свет. Он жарко пульсировал, и что-то вроде щупальцев на миг всколыхнулось под водой.
      Из города донеслись звуки сражения. Воздух был полон демонов. Земля, казалось, шевелилась под ногами воинов.
      Сэм поднял копье и прочертил светящуюся линию, которая поднялась в небо, вызывая еще дюжину богов спуститься на поле.
      Звери рычали, кашляли и выли, бегая по тем и другим рядам и убивая людей обеих сторон.
      Зомби продолжали убивать; черные сержанты подгоняли их непрерывным боем барабанов; огненные элементали вцеплялись в грудь мертвых, как будто питались ими.
      – Полубогов мы разбили, – сказал Сэм. – Давай теперь попробуем разбить Лорда Мару.
      Они высматривали его на другом конце поля среди воплей и стонов, едущего по тем, кто скоро будет трупом, и по тем, кто уже был им.
      Увидев цвета его колесницы, они бросились преследовать его. Наконец он повернулся к ним в коридоре тьмы. Смутно и издалека доносились звуки битвы. Смерть уже остановил колесницу, и они смотрели сквозь ночь в глаза друг другу.
      – Ты будешь сражаться, Мара? – Крикнул Сэм. – Или мы должны гнать тебя, как собаку?
      – Не говори мне о своих родителях – кобеле и суке, о Связующий! – ответил Мара. – Это ведь ты, Калкин? Твой пояс и твоя манера воевать. Твои молнии поражают одинаково и друзей, и врагов. Ты и в самом деле каким-то образом жив, а?
      – Это я, – сказал Сэм, уравновешивая копье.
      – И дохлый бог правит твоей тележкой?
      Смерть поднял левую руку ладонью вперед.
      – Я обещаю тебе смерть, Мара, – сказал он. – Если не от руки Калкина, то от моей. Если не сегодня, так в другой день, но она все равно между нами.
      Пульсация на руке стала учащаться.
      Смерть наклонился вперед, и колесница быстро поехала к Маре. Кони Мастера Снов попятились и выпустили огонь из ноздрей.
      Сэм и Смерть прыгнули вперед. Стрелы Рудры искали их в темноте, но, приближаясь к Смерти или его колеснице, сворачивали в сторону и взрывались, давая на мгновение слабое освещение.
      Вдалеке тяжело шагали слоны, гонимые Ракшей через равнину.
      Послышался мощный ревущий звук.
      Мара стал гигантом, а его колесница – горой. Его кони, скакавшие вперед, вытянулись в бесконечность. С копья Сэма сорвалась молния, как струя с фонтана.
      Над Марой внезапно закрутилась снежная метель, космический холод проник в его кости. В последний момент Мара повернул свою колесницу и выскочил из нее.
      Сэм и Мара столкнулись на борту колесницы. Раздался скрежет, и оба медленно опустились на землю.
      С оглушительным ревом и пульсацией света река вспучилась, готовая взорваться. Стремительная волна пронеслась через поле, когда Ведра вышла из берегов.
      Вопли усилились. Лязг оружия продолжался. Барабаны Ниррити все еще бухали в темноте, а сверху донесся странный звук, когда громовая колесница быстро неслась к земле.
      – Куда он делся? – закричал Сэм.
      – Скрылся. Но он не может прятаться вечно.
      – Черт побери! Так мы победили или проиграли?
      – Хороший вопрос. Ответа на него у меня пока нет.
      Вода пенилась над стоявшей колесницей.
      – Мы можем снова пустить ее в ход?
      – В темноте и в захлестывающей воде – нет.
      – Что же будем делать?
      – Курить и набираться терпения.
      Через некоторое время над ними завис Ракша.
      – Связующий! – рапортовал он. – Новые нападающие на город имеют на себе этот чертов репеллент!
      Сэм поднял копье, и с острия слетела молния. Поле на мгновение осветилось, как от фотовспышки.
      Всюду лежали мертвые, кучками и по отдельности. Между ними валялись трупы животных. Несколько больших кошек еще бродили, выбирая пищу.
      Огненные элементали улетели от воды, которая покрывала грязью упавших и хлестала тех, кто еще мог стоять. На поле лежали холмы из разбитых колесниц и мертвых слизардов и лошадей. По полю все еще шли, повинуясь приказу, зомби с пустыми глазами, убивая все живое перед собой. Барабаны все еще били, но уже иногда запинались. Из города слышались звуки битвы.
      – Найди Леди в черном, – приказал Сэм Ракше, – и скажи, чтобы сняла темноту.
      – Слушаюсь, – ответил демон и полетел к городу.
      Снова засияло солнце, и Сэм прикрыл глаза рукой.
      Под голубым небом и золотым мостом резня выглядела еще ужаснее.
      В дальнем конце поля на возвышении стояла громовая колесница.
      Зомби убили последнего человека в поле зрения. Когда они повернулись, ища оставшихся в живых, барабаны смолкли, и зомби сами упали на землю.
      Сэм и Смерть стояли в колеснице и оглядывались в поисках живых.
      – Никакого движения, – сказал Сэм. – А где боги?
      – Может быть, в громовой колеснице.
      Вернулся Ракша.
      – Защитники не могут удержать город!
      – Боги участвуют в штурме?
      – Там Рудра, и его стрелы производят страшную панику. Бог Мара там.
      Брама, я думаю, тоже, и много других. Очень большое смятение. Я спешил доложить.
      – Где Госпожа Ратри?
      – Она вошла в Кинсет, в свой Храм.
      – Где остальные боги?
      – Не знаю.
      – Я поеду в город, – сказал Сэм, – и помогу защитникам.
      – А я – к громовой колеснице, – сказал Смерть, – чтобы взять ее и использовать против врагов – если ею еще можно пользоваться. Если нет остается Гаруда.
      – Да, – сказал Сэм и левитировал.
      Смерть выскочил из колесницы.
      – Удачи тебе.
      – И тебе тоже.
      Они проехали по месту резни, каждый по-своему.
 

***

 
      Он поднялся на небольшую возвышенность. Его красные кожаные сапоги бесшумно ступали по траве.
      Он перекинул через плечо свой алый плащ и осмотрел громовую колесницу.
      – Она повреждена молниями.
      – Да, – согласился он и посмотрел на хвостовую часть, на того, кто говорил.
      Броня бога сияла как бронза, хоть не была бронзой, и украшена фигурами змей. На сверкающем шлеме – бычьи рога, а в левой руке трезубец.
      – Брат Агни, ты появился на земле.
      – Я больше не Агни, а Шива, Бог Разрушения.
      – Ты надел его доспехи на новое тело и взял его трезубец. Но никто не может так быстро овладеть трезубцем Шивы. Вот поэтому ты и носишь на правой руке белую перчатку и очки на лбу.
      Шива поднял руку и опустил очки на глаза.
      – Это правда, я знаю. Убери свой трезубец, Агни. Дай мне твою перчатку и жезл, твой пояс и твои очки.
      Шива покачал головой.
      – Я уважаю твою мощь, Бог Смерти, твою скорость и твою силу, твою ловкость. Но ты стоишь слишком далеко, чтобы любое из этого помогло бы тебе сейчас. Ты не можешь подойти ко мне, потому что я сожгу тебя раньше.
      Смерть, ты умрешь! – Он потянулся к жезлу и поясу.
      – Ты хочешь повернуть дар Смерти против дарителя? – Кроваво-красный ятаган появился в руке Смерти.
      – Прощай, Дхарма. Твои дни кончились. – Агни потянул жезл.
      – Во имя прошлой дружбы, – сказал Красный, – я сохраню тебе жизнь, если ты сдашься.
      Жезл закачался.
      – Ты убил Рудру, защищая имя моей жены!
      – Я сделал это, чтобы сохранить честь Локапаласа. А теперь я Бог Разрушения и один из Тримурти!
      Он нацелил огненный жезл, а Смерть завертел перед ним своим алым плащом.
      Вспышка света была так ослепительна, что за две мили, на стенах Кинсета защитники увидели ее и удивились.
 

***

 
      Враги вошли в Кинсет. Теперь здесь были пожары, вопли, удары металла о дерево, металла о металл.
      Ракшасы опрокидывали дома на врагов, к которым не могли подойти близко. Врагов, как и защитников, осталось очень мало. Основная масса обеих армий погибла на равнине.
      Сэм стоял на вершине самой высокой башни Храма и смотрел вниз, на павший город.
      – Я не мог спасти тебя, Кинсет, – сказал он. – Я пытался, но недостаточно.
      Далеко внизу, на улице, Рудра натянул свой лук.
      Молнии упали на Рудру, и стрела взорвалась.
      Когда воздух очистился и Рудра встал, в центре обугленной земли был маленький кратер.
      На дальней крыше появился бог Вайю и призвал ветры, чтобы раздувать пожары. Сэм снова поднял копье, но на дюжине крыш стояла дюжина Вайю.
      – Мара! – закричал Сэм. – Покажись, Мастер Снов! Если осмелишься!
      Вокруг него слышался смех.
      – Когда я буду готов, Калкин, – раздался голос из дымного воздуха, я осмелюсь. Но я могу выбрать… У тебя не кружится голова? Что, если ты свалишься оттуда на землю? Подхватят ли тебя Ракшасы? Станут ли твои демоны спасать тебя?
      Молнии полетели вниз на все близкие к Храму здания, но сквозь шум слышался смех Мары. Он замер в отдалении, и затрещали новые пожары.
      Сэм сел и смотрел на горящий город. Звуки сражения прекратились.
      Осталось только пламя.
      Резкая боль возникла в его голове и исчезла. Затем появилась снова и осталась. Она распространилась на все тело, и Сэм вскрикнул.
      Брама, Вайю, Мара и четверо полубогов стояли внизу на улице.
      Сэм попытался поднять копье, но его рука так дрожала, что копье выпало, загрохотало на камнях и исчезло.
      Скипетр с черепом и колесом был направлен на Сэма.
      – Спускайся, Сэм! – сказал Брама, легко двигая скипетром, отчего боль усилилась и стала жгучей. – В живых остались только ты и Ратри. Ты последний! Сдавайся!
      Сэм с трудом поднялся и вцепился руками в свой сверкающий пояс.
      Покачнувшись, он сказал сквозь стиснутые зубы:
      – Прекрасно! Я спущусь, как бомба, прямо на вас!
      Но небо то темнело, то светлело, то снова темнело.
      Над звуками пожара поднялся мощный крик.
      – Это Гаруда! – сказал Мара.
      – Зачем бы Вишну приходить сейчас?
      – Гаруду украли, разве ты забыл?
      Громадная птица пикировала на горящий город, как гигантский феникс на свое охваченное огнем гнездо.
      Сэм повернул голову кверху и увидел, что на глаза Гаруды внезапно опустился колпак. Птица взмахнула крыльями и нырнула вниз, к богам, которые стояли у Храма.
      – Красный! – закричал Мара. – Наездник в красном!
      Брама повернул свой визжащий скипетр, держа его обеими руками, к голове пикирующей птицы.
      Мара сделал жест, и крылья Гаруды, казалось, загорелись.
      Вайю поднял руки, и ветер обрушился на верховное животное Вишну, разбивающее клювом колесницы.
      Птица снова закричала и распахнула крылья, замедляя спуск. На ее голову обрушились Ракшасы, тычками и уколами принуждая птицу спускаться.
      Она замедлила спуск, но не остановилась. Боги бросились врассыпную.
      Гаруда ударилась о землю, и земля задрожала.
      Яма выбрался из ее спинных перьев, соскочил с ятаганом в руке, сделал три шага и упал. Мара появился из развалин и ударил Яму по затылку ребром ладони.
      Сэм прыгнул еще до того, как был нанесен удар, но опоздал. Скипетр снова завизжал, и все завертелось вокруг Сэма. Он старался прервать свое падение, но лишь замедлил его.
      Земля в сорока футах, в тридцати, в двадцати…
      Земля была окутана тусклым кровавым туманом, затем почернела.
      – Лорд Калкин наконец побежден в бою, – тихо сказал кто-то.
 

***

 
      Брама, Мара и два оставшихся полубога понесли Сэма и Яму из умирающего города Кинсета на берег Ведры. Леди Ратри шла за ними с веревкой на шее.
      Они положили Сэма и Яму в громовую колесницу, которая была в значительно худшем состоянии, чем они оставили ее: в правом борту зияла громадная дыра, а часть хвостового оборудования отсутствовала. Они заковали пленников в цепи, сняв Талисман Связующего и малиновый плащ Смерти. Затем послали сообщение на Небо, и через некоторое время пришла небесная гондола и увезла их в Небесный Город.
      – Мы победили, – сказал Брама. – Кинсета больше нет.
      – Дорого он обошелся нам, я считаю, – сказал Мара.
      – Но мы победили!
      – И Черный снова шевелится.
      – Он хочет проверить наши силы.
      – И что он думает о них? Мы потеряли целую армию, и даже боги умирали в этот день.
      – Мы сражались со Смертью, с демонами и с Калкиным, с Ночью и с Матерью Жара. Ниррити больше не поднимет руки против нас после такой победы, как эта.
      – Могуч Брама, – сказал Мара и отвернулся.
 

***

 
      Боги Кармы были вызваны, чтобы судить пленников.
      Богиня Ратри была изгнана из Небесного Города и приговорена жить на земле как смертная, и перевоплощаться всегда в немолодые тела наиболее некрасивой внешности, которые не могли бы нести полную силу ее Аспекта и Атрибута. Ей была оказана такая милость, потому что ее признали лишь соучастницей, обманутой Куберой, которому она доверяла.