Ее собственная работа занимала теперь и дневные часы, поскольку она начала читать книги, которые Камерон рекомендовал для ее образования. Она сама предложила ему это накануне, указав на то, что она вполне квалифицированная исследовательница, и если он не воспользуется этим ее умением в дополнение к работе переводчицы, то не получит от нее полной отдачи.
      "Я и так уже делаю очень много. Будет гораздо легче скрыть от Дюмона, что я знаю всю правду о Ясоне, чем пытаться стать не только переводчицей и исследовательницей, но и личным секретарем. В сутках не хватит на все это часов".
      Серый свет, сочащийся в окно, напомнил Розе о зимних днях в Чикаго, хотя она и понимала, что, выглянув в окно, не увидит привычной для себя зимней картины. Оставалось уже совсем немного времени до Дня Благодарения... Роза не ожидала, что этот праздник будет отмечаться в доме Камерона. Приближение даты лишь говорило о том, как долго она уже здесь находится.
      "Всего неделя до Дня Благодарения! Трудно поверить..."
      Все дни были одинаковыми, ничто не отличало один от другого, и они сливались воедино.
      "Так трудно вспомнить, какой сегодня день недели, не говоря уже о числе и месяце!"
      Поместье находилось далеко от полустанка Пасифика, так что до Розы не долетал воскресный колокольный звон, как это было в Чикаго. Не было никакой возможности посещать воскресные службы, и Роза лишилась и этого напоминания о начале недели.
      Она размышляла обо всем этом, пока одевалась. Одежду она выбрала теплую: шелка не годились для такой погоды. Батареи в комнатах были горячими, а саламандры разожгли огонь во всех каминах.
      "Как странно... Наверное, будь я должным образом воспитана, я очень переживала бы по поводу пропущенных воскресных служб, но я совсем не чувствую, чтобы мне этого не хватало. Разве я там скучала? Наверное. Наш проповедник был не слишком искусным оратором, а о музыке нечего и говорить. Не помню, чтобы папа был таким уж ярым приверженцем религии. Мы всегда ходили в университетскую часовню, потому что так было принято среди преподавателей".
      После того, как детство кончилось, Роза никогда не обращалась к религии за утешением и поддержкой - может быть, потому, что стала слишком практичной, чтобы надеяться их получить. Она никогда не видела, чтобы церковные деятели предлагали нуждающимся в помощи что-то, кроме советов "накормить голодных и утешить страждущих". Что же касается самого Творца, Роза не могла себе представить Бога настолько праздным, чтобы Он прислушивался к каждой молитве и просьбе верующих.
      "Мне, пожалуй, и не захотелось бы это делать, будь я Богом. Половина людей, подобно избалованным детям, клянчит лишнюю конфетку, а вторая половина жалуется на несправедливость своей доли. А еще есть такие, кто напыщенно благодарит Создателя, когда на самом деле им просто хочется похвастаться своим везением. На месте Бога я наслала бы на них всех чуму или вражеское нашествие, чтобы узнали, что такое настоящее страдание, и не докучали мне".
      Вчера вроде бы было воскресенье, последнее воскресенье перед Днем Благодарения? Ноябрь... Как странно!
      Роза застегнула ботинки и вышла в гостиную, где ее, как обычно, дожидался завтрак. Если бы саламандра была в комнате, Роза поблагодарила бы ее, но она отправилась в те неведомые края, где пребывают саламандры, когда они не нужны своим хозяевам. Роза пила кофе и намазывала масло на тост, по-прежнему размышляя о том, как быстро идет время.
      "Я уехала из Чикаго в конце октября и добиралась сюда не менее недели. Один из кондукторов поезда, кажется, что-то говорил о Хэллоуине... Потом еще неделю я делала переводы для Ясона - до того, как прочла книгу Ди. Поль отсутствовал тоже немногим больше недели. Да, остается совсем немного времени до Дня Благодарения, я не ошиблась. - Роза покачала головой. - Вот уж не думала, что время начнет течь так незаметно".
      Действительно, как странно! Ее жизнь так изменилась за эти недели!
      "Магия, саламандры - Господи, ведь еще совсем недавно я не думала ни о чем, кроме крыши над головой и возможности заработать на кусок хлеба, а теперь - посмотрите на. меня! Шелковые и шерстяные платья, превосходная пища, роскошные апартаменты, работа, которую я не только хорошо умею делать, но которой наслаждаюсь! И возможность закончить диссертацию... Да еще и щедрая плата! - Роза снова покачала головой. - Мне следует благодарить провидение, а не переживать из-за того, что мне не удастся избавиться от общества единственного неприятного типа!"
      Да, все так, но ведь Ясон Камерон тоже почему-то не доверяет Дюмону, иначе не стал бы просить ее держать в тайне ее новое знание о магии. Значит, ее беспокойство не столь уж беспочвенно. Придя к такому выводу, Роза стала обдумывать, отправиться ли ей в парк, рискуя встретить там Дюмона, или остаться у себя.
      "Может быть, мне и следовало бы избегать Дюмона, но ведь Закат, наверное, ждет меня".
      В последние дни Роза регулярно навещала жеребца. Он по-прежнему был ласков и послушен, как комнатная собачка, и возмущение девушки неприязнью Дюмона к коню только росло. Бедняжка Закат явно страдал от одиночества, несмотря на то, что в соседних стойлах находились две рабочие лошади и старенький пони. Из разговора с Камероном Роза знала, что до своего несчастья он непременно посвящал жеребцу час или два, и у нее сложилось смутное впечатление, что для коня возможность бегать в загоне не заменяет ежедневной скачки под седлом. Должно быть, кто-то говорил ей, что такому коню для счастья необходимо общество человека; поведение Заката явно подтверждало это.
      Что ж, она не может ездить на таком коне, хоть и готова с радостью его ласкать и разговаривать с ним. Он может быть очень ласковым, но Роза сомневалась, что Закат простит ошибки неопытному наезднику. Девушка обдумывала возможность поучиться ездить на старом пони, пока не сообразила, как смешно будет выглядеть: взрослая женщина на маленькой лошадке, предназначенной для ребенка, с волочащимися по земле ногами и подоткнутыми чуть не до талии юбками. Это никуда не годилось; особенно ей не хотелось, чтобы в таком виде ее застал Поль Дюмон. Кроме того, в любом случае она ездила бы по-дамски, а Закат наверняка не приучен к дамскому седлу.
      Когда Роза кончила завтрак, появилась саламандра, чтобы убрать поднос.
      - Не пойдет ли сегодня дождь? - спросила ее Роза.
      - До сумерек дождя не будет, - уверенно ответила саламандра и ловко направила поднос к двери.
      Ее слова помогли Розе принять решение. Во-первых, она не собиралась позволить Полю Дюмону запугать себя настолько, чтобы все время сидеть в своих комнатах. Во-вторых, бедный конь нуждался в обществе. Роза взяла яблоко из корзины с фруктами, которая теперь всегда стояла на столе, и надела теплое пальто (она обзавелась им, когда обнаружила, что изящный плащ, включенный Камероном в ее гардероб, очень наряден, но совершенно непрактичен для прогулок по лесу).
      Закат, несомненно, высматривал девушку: он ждал у ближайшего к дому конца загона и иногда посматривал через забор в сторону двери. Увидев Розу, жеребец поставил уши торчком, взмахнул хвостом и тихонько заржал, словно здороваясь.
      Девушка не смогла сдержать улыбки. Как только она подошла к загородке, Закат ткнулся носом ей в руку и фыркнул. Не было и намека на то, что он способен ее укусить.
      "Что за глупец этот Дюмон! Бедный Закат, должно быть, показывает ему зубы потому, что чувствует: этому человеку доверять нельзя".
      Роза почесала Закату за ухом, потом шею; конь шумно фыркнул от удовольствия и попытался положить голову Розе на плечо.
      - Ты любишь меня только за то, что я приношу тебе яблоки, - шутливо сказала девушка. - Это не бескорыстная любовь, и не думай, будто мне о том неизвестно.
      Жеребец заржал, словно соглашаясь с ней, и Роза рассмеялась.
      - Да уж ладно, - сказала она Закату. - Ты так хорош, что тебе все можно простить. Вот видишь, что значит красота - можно делать все что угодно, и тебя не станут винить: ведь никто не поверит, будто такой замечательный конь может быть скверным. - Роза вздохнула. - Вот со мной другое дело: я дурнушка, и все готовы поверить, что я способна на гадости просто из мелочности, а каждая хорошенькая девушка подозревает меня в зависти и ревности. - Роза сунула руку в карман за яблоком. - Должно быть, поэтому и ведьм сжигали: бедняжки, наверное, все были уродливы и не имели шанса выйти замуж и стать уважаемыми дамами; что же им оставалось, как не обратиться к дьяволу за утешением?
      Роза скормила Закату яблоко, но даже когда с угощением было покончено, жеребец не проявил никакого желания убежать; Роза еще некоторое время почесывала его и говорила в ухо всякую чепуху.
      - Вы балуете этого паршивца, - раздался голос Дюмона.
      От неожиданности Роза подпрыгнула. Закат тоже вздрогнул, вскинул голову, выкатил глаза и затанцевал на месте, потом прижал уши, оскалился и умчался на другой конец загона, где и стал бегать кругами, не сводя с Дюмона глаз, словно ожидая, что тот перепрыгнет через забор и попробует ударить его.
      - Вы его спугнули! - воскликнула Роза, позаботившись о том, чтобы сказать это плаксиво. Дюмон мрачно посмотрел вслед убежавшему жеребцу.
      - Он просто меня не любит, и это вполне взаимно. Животные должны отрабатывать деньги, которые тратятся на их содержание, - люди же ведь отрабатывают. Я полагаю, что Закат - источник убытков; если Ясон не собирается на нем ездить, следует по крайней мере отправить его на какую-нибудь ферму в качестве производителя. Конь такой породистый, что на этом можно было бы заработать достаточно, чтобы покрыть расходы на его содержание.
      Роза заморгала и попыталась придумать достаточно глупый ответ.
      - Наверное, - неуверенно ответила она. - Но конь такой красивый! Мне нравится на него смотреть: он напоминает мне дикое свободное животное. Без него все было бы иначе. Разве держать здесь его более глупо, чем птичек в оранжерее?
      Дюмон пожал плечами:
      - Птицы едят насекомых, которые вредят растениям в теплице, но дело не в этом. Не имеет значения и то, что нравится вам или мне, дорогая моя леди. Важны лишь желания Ясона, а он не желает расставаться со своим драгоценным конем. - Внезапно Дюмон начал источать обаяние, включив его, как одну из новомодных электрических ламп. - Однако я пришел сюда вовсе не за тем, чтобы говорить о Закате. Я хотел узнать, как у вас дела. Пристойно ли обращается с вами Ясон? Не бойтесь сказать мне, если это не так: он имеет привычку третировать своих подчиненных, так что мне приходится напоминать ему, что здесь не средневековый замок, а он не феодальный властитель.
      Роза удивилась, услышав свои собственные слова, сказанные Ясону, из уст Дюмона. Это было просто сверхъестественно! Она подумала бы, что он подслушал их разговор, если бы не знала, что в то время он был в городе. Она смущенно хихикнула и замахала руками.
      - Ах, разве может мне не нравиться такая работа! Ведь это гораздо лучше, чем учить двоих детей! У меня есть все, что мне нужно, а главное сколько угодно времени для чтения. - "Нужно быстренько сказать ему что-нибудь, что заставит его относиться ко мне пренебрежительно". - В первом шкафу в библиотеке такие замечательные книги! - поспешно проговорила она. - Мне раньше никогда не доводилось читать такое. Когда я жила дома, я... Отец заставлял меня все время заниматься.
      Дюмон бросил на девушку странный взгляд.
      - Вы поступили в университет, чтобы доставить удовольствие своему отцу? - осторожно поинтересовался он.
      Роза кивнула и ловко сочинила правдоподобную историю:
      - Он этого хотел, а я всегда делала то, что хочет отец. Он говорил, что раз уж мне все равно суждено остаться старой девой, так лучше, если я начну разбираться в науках, - тогда ему будет с кем поговорить.
      Роза внимательно следила за Дюмоном и старалась прочесть по его лицу, какое впечатление произвели ее слова. Он явно не был настороже, разговаривая с нею: должно быть, она добилась того, чтобы он ее недооценивал.
      "Он смотрит на меня и размышляет, действительно ли я такая дурнушка. По-моему, я кажусь ему очень послушной, очень кроткой, лишенной собственной воли".
      Может быть, такая уловка лучше, чем притворяться тупицей.
      - Отец всегда знал, что для меня лучше, и я была очень рада делать все так, как он хочет, - тихо продолжала девушка; это по крайней мере было правдой. - Почему-то мне всегда давались языки, так что я помогала отцу, как теперь помогаю мистеру Камерону.
      Дюмон ухмыльнулся:
      - Ах вот как... Что ж, только не позволяйте ему помыкать вами, моя милая. Вы слишком привлекательная девушка, чтобы целыми днями сидеть в комнате и портить глаза, читая вслух.
      Роза с большим трудом удержалась, чтобы не рассмеяться. "Он не скупится на лесть! Впрочем, нужно ему подыграть". Она захлопала ресницами и скромно опустила глаза.
      - Ну, мне не так уж плохо живется. Я могла оказаться заперта в душной тесной конторе или библиотеке, работая с рассвета до заката. По крайней мере здесь мне удается каждый день хоть ненадолго выходить на воздух.
      Дюмон наклонился к Розе, словно желая коснуться ее руки, и девушка незаметно - как она надеялась - отодвинулась.
      - А что, если мне удастся найти вам другую работу? - спросил он, хмурясь. Его озабоченность была настолько неуклюже разыграна, что Роза удивилась: неужели он думает, будто может кого-то обмануть? - Мне не хотелось бы вас пугать, но должен признаться: Камерон несколько не в своем уме.
      - Из-за... своего несчастного случая? - срывающимся голосом выдавила Роза.
      Дюмон небрежно пожал плечами:
      - Может быть, и из-за него тоже. Он всегда был безжалостен, а после этого стал относиться совершенно бесчувственно ко всем, кроме себя. Откровенно говоря, я думаю, что он опасен. О себе я не беспокоюсь, но не уверен, что женщине с его стороны ничего не грозит.
      Роза широко раскрыла глаза и прижала руку к губам - чтобы скрыть гримасу отвращения.
      - Но вы же не думаете... что я...
      - Я думаю, что он не станет беспокоиться о вашей безопасности, хотя едва ли представляет угрозу сам, - проговорил Дюмон с фальшивой заботливостью. - В конце концов, он никогда не покидает своих апартаментов. Однако у меня есть друзья в городе, и мне, может быть, удастся найти для вас другую работу, если желаете. Условия, наверное, не будут такими роскошными, как здесь, но по крайней мере ваш наниматель будет нормален психически.
      Роза снова опустила глаза и покачала головой.
      - Я и подумать не могу о том, чтобы оставить это место. Я ведь дала слово.
      - Во всяком случае, вспомните о моем предложении, если почувствуете, что Камерон становится непредсказуемым, - настойчиво сказал Дюмон.
      Роза кивнула, потом приложила руку к виску и поморщилась.
      - Все это так... огорчительно. Боюсь, что у меня начинается мигрень, мистер Дюмон.
      - Поль, - проникновенно сказал он, снова пытаясь коснуться ее руки.
      - Наш разговор очень взволновал меня, и если я сейчас не прилягу, голова у меня начнет раскалываться, - продолжала Роза, отворачиваясь и словно не замечая его протянутой руки. - Прошу вас, извините меня.
      Продолжая прижимать одну руку к виску, другой она подобрала юбки и поспешно направилась к дому, не дав Дюмону возможности предложить проводить ее.
      Роза чувствовала себя испачканной, словно прикоснулась к чему-то липкому и скользкому.
      "Ну и наглец! Фу! Я предпочла бы его обществу общество сотни жаб!"
      Хорошо, что Камерон не слышал их разговора: он мог бы не лучшим образом истолковать ее ответы.
      "Пожалуй, остаток дня лучше провести здесь, - решила Роза, закрывая за собой дверь. - Хватит с меня свежего воздуха. Впрочем... Учитывая, что мне пришлось иметь дело с Дюмоном, и воздух-то был не таким уж свежим".
      Камерон пристально смотрел в зеркало, стиснув челюсти так яростно, что не удивился бы, если бы у него начали крошиться зубы.
      - Что, черт побери, он затеял? - прорычал он. - Кем он себя считает, распоряжаясь здесь так по-хозяйски? Этот проходимец!.. Да я вырву сердце у него из груди! Снесу ему голову с плеч!
      Сознание затопил неукротимый гнев. Он ощутил запах мускуса и крови, почувствовал во рту жгучий привкус желчи. Казалось, что свет померк и осталось лишь его отражение в зеркале. Он жаждал крови, крови этого претендента на его власть, посмевшего унизить его на его собственной территории...
      Треск дерева помог ему побороть безумие.
      Камерон опустил взгляд на свой стол и поразился, увидев четыре глубокие параллельные царапины с каждой стороны от бювара - там, где в полированную поверхность впились его когти.
      Эта картина привела его в чувство. Пламенный гнев сменился ледяным спокойствием.
      "Дюмон просто верен себе - я знаю эту его манеру, я не раз наблюдал, как он ведет себя с хорошенькими горничными. Он не дурак, он видит, насколько привлекательна Роза. Никаких друзей в городе у него нет: он просто старается втереться к девушке в доверие и уговорить ее отказаться от моего попечения и отдаться в его руки".
      Все это делало Дюмона соблазнителем и подлецом - что не удивило Камерона, - но не более того.
      Что на самом деле было зловещим - так это его собственная мгновенная реакция, яростный гнев, как только он понял, что соперник пытается... пытается...
      Что пытается?
      "Пытается захватить мою собственность, оспорить мою власть в моих собственных владениях. Я реагировал не как человек и Повелитель Огня, а как животное, как зверь, на территорию и самку которого претендует другой самец. Другими словами - как волк".
      По телу Камерона пробежала дрожь, когда он понял, как близко подошел к краю пропасти.
      "Не вытесняет ли волк человека?"
      Потрясенный, он откинулся в кресле, не сводя глаз с четырех глубоких царапин на столе. Несколько долгих минут он был не в силах ни двигаться, ни даже думать: шок словно парализовал его.
      Потом он качнул головой...
      "Как собака, стряхивающая воду со шкуры..."
      Нет! Это - путь к безумию!
      "Очнись! - сердито одернул он себя. - Нет смысла выискивать все новые и новые признаки чего-то, что ты вполне в силах контролировать усилием воли! Ты ведь помнишь, что такое усилие воли? Ты еще собирался похвастаться силой воли перед Розой!"
      Сейчас главное - восстановить контроль над собой, вернуть себе пресловутую силу воли. Нужно немедленно вернуться в нормальное состояние. Нужно немедленно проанализировать случившееся, как он всегда это делал.
      "Думай! Что еще важного было в том разговоре?"
      Камерон снова ощутил приступ гнева, вспомнив о наглости Дюмона, но на этот раз без труда подавил его.
      Так что было важным?
      Потом он сообразил.
      "Реакция Розы. Она вела себя так, словно не поверила Дюмону. Она явно не поддалась его сомнительному очарованию. Более того, если я не ошибся, она сбежала от него, как только смогла".
      Внезапно Камерон почувствовал себя много лучше; напряжение спало, он начал успокаиваться. Роза Хокинс оказалась слишком умна для Дюмона, быстро раскусила его и поняла, что такому человеку нельзя доверять. Значит, ему не следует опасаться предательства с ее стороны. Поверила она или нет утверждению Дюмона, что его учитель безумен - "обстоятельство, которое я, к несчастью, не могу полностью исключить", - ей по крайней мере хватило здравого смысла понять, почему Дюмон пытается ее очаровать.
      Камерон посвятил несколько минут дыхательным упражнениям, заставляя себя упокоиться. Только когда он снова обрел полный контроль над собой и почувствовал уверенность в себе, Камерон вызвал в зеркале образ Розы.
      Девушка была занята чтением; к удовольствию Камерона, она читала одну из тех предназначенных для подмастерьев книг, которые он ей рекомендовал. Значит, ее предложение заняться по крайней мере теоретической подготовкой, чтобы иметь возможность помогать ему в исследованиях, не было пустым обещанием. Она в самом деле хотела попытаться.
      "Посмотрим, что получится, когда она доберется до более сложных книг".
      С другой стороны, эти манускрипты не могли быть более запутанными, чем некоторые из средневековых текстов, с которыми Роза успешно справилась.
      Роза сидела в позе, которая привела бы в ужас любую гувернантку: облокотившись на один валик мягкого дивана, она уперлась обеими ногами, согнув колени, в другой, скромно подоткнув юбку под ноги. Ни одна светская девица ни при каких обстоятельствах не села бы на диван подобным образом. И ни одна должным образом вымуштрованная девица не стала бы так горбиться над книгой. Роза немного хмурила брови, иногда терла глаза и поправляла очки, словно ей плохо было видно. Хотя книга была печатная, а не рукописная, шрифт был очень мелким. Камерон понадеялся, что Розе будет не слишком трудно ее читать.
      "Может быть, стоит предложить, чтобы она за мой счет побывала у окулиста в Сан-Франциско? Сомневаюсь, чтобы в последние годы ей удавалось подбирать себе очки: судя по ее гардеробу, у нее на это могло не оказаться денег. Должно быть, ей приходилось экономить на всем. - Собственная наивность вызвала у Камерона усмешку. - Да не бывала она у окулиста. Она все покупала по каталогу Сирса и Роубака и очки тоже заказывала у них".
      Камерон вспомнил, с каким изумлением читал в свое время страницы, посвященные очкам и пенсне; там был еще и тест для определения, какую из восемнадцати разновидностей покупателю следует заказать.
      "Она, конечно, воспользовалась тестом с той же основательностью, с которой она делает все. Вся беда в том, что сам тест никак нельзя назвать точным, а продаваемые по каталогу очки - тем более".
      Камерон прикрыл глаза и произвел некоторые подсчеты.
      "Бесполезно посылать ее в город раньше Дня Благодарения: ни один окулист не сможет ничего для нее сделать, даже по моей рекомендации. Кроме того, раз уж она поедет в Сан-Франциско, пусть немного поразвлечется. Если она успеет прочесть мне самые важные сочинения за эту неделю и следующую, можно отправить ее туда на три дня в середине декабря. Это и мне даст три дня, чтобы попробовать новые заклинания. Хм-м... С четверга по воскресенье, пожалуй. Должно быть, в Опере будут давать спектакль, а на другие вечера я ей тоже что-нибудь организую. Достаточно ли она легкомысленна, чтобы побывать на оперетте в театре "Колумбия"? Или лучше подойдет какой-нибудь концерт?"
      Камерон протянул руку к звонку, чтобы вызвать секретаря, потом решил, что его агент в городе сможет обо всем позаботиться. Почему-то ему не хотелось, чтобы Дюмон знал, какие планы для Розы он строит. Можно написать письмо с помощью саламандры... Впрочем, нет: есть лучший способ.
      Он потянулся к телеграфному аппарату и начал выстукивать распоряжения своему агенту в главном офисе.
      "Приготовьте для нее апартаменты... Предупредите слуг... Договоритесь с окулистом... Купите билеты в театры... - Да, девушка ведь не ориентируется в городе. Камерон добавил еще один пункт: - Пусть Снайдер наймет экипаж с опытным возницей".
      Может быть, Розе и понравится ездить по канатной дороге, но нужно предупредить ее, чтобы в любую поездку она брала с собой Снайдера или горничную, а после наступления темноты пользовалась только экипажем.
      К тому времени, когда Камерон закончил перечень, он чувствовал себя добрым дядюшкой, позаботившимся о приятных каникулах для племянницы. Ему не терпелось увидеть реакцию Розы немедленно; он решил, что не станет ждать до вечера.
      Камерон придвинул к себе переговорную трубку и откашлялся. Да, нужно не забыть: разговаривать нужно так, словно он не знает, у себя ли девушка.
      - Э-э... Роза! Вы случайно не в своей комнате?
      Она подняла голову при первом звуке его голоса и с виноватым видом поспешно опустила ноги на пол. Положив книгу, она подошла к столу, где находилась переговорная трубка.
      - Ясон? Да, погода оказалась не такой приятной, как я рассчитывала, так что я осталась дома. Чем могу быть полезна?
      - На самом деле, - пасть Ясона приоткрылась в улыбке, - скорее я буду полезен вам. Вам предстоит очень много работать в ближайшие несколько дней, а я обещал вам поощрение за труды. Как вы посмотрите на поездку в город недели через две?
      Ее лицо засветилось от удовольствия и еще какого-то чувства, которое Камерон не смог определить.
      - О, это было бы чудесно! Есть некоторые вещи, о которых я не могла просить постороннего человека... - начала объяснять девушка.
      "До чего же мило она краснеет!"
      - Мне кажется, что вы помогали мне очень трудолюбиво и заслужили возможность развлечься, о которой я раньше вам говорил. - Телеграфный аппарат начал отстукивать ответ на его послание, и Камерон с обычной легкостью расшифровал точки и тире. - В пятницу в Опере дают "Джоконду", в субботу в театре "Колумбия" - "Детей в стране игрушек". Если пожелаете, в субботу также можно пойти на шекспировскую драму с этим кривлякой Барримором в главной роли. Насколько я знаю, вы носите очки... - Роза смущенно поправила очки на носу. - ...И я подумал, что, поскольку вам приходится так много для меня читать, было бы хорошо, если бы вы побывали у моего окулиста и удостоверились, что стекла вам подобраны правильно.
      Роза открыла рот, словно собираясь возразить, потом передумала.
      "Умница. Вы же знаете, что очки вам нужны, так что, по поговорке, не смотрите в зубы дареному коню".
      - В таком визите, если со стеклами все в порядке, вреда не будет, но при чтении вы иногда запинаетесь, и я хочу быть уверен, что вам не приходится слишком напрягать глаза, - продолжал Камерон. - Я слишком заинтересован в вашей помощи, чтобы рисковать. Так или иначе, вы сможете остановиться в моем городском доме, я распорядился, чтобы вам наняли экипаж, и вы сможете заняться покупками.
      - Спасибо, Ясон, - горячо поблагодарила его Роза. - Все это... гораздо больше того, на что я могла бы рассчитывать. - Ее щеки горели от радости, глаза за стеклами очков блестели.
      Камерон еще больше почувствовал себя добрым дядюшкой.
      - Что вы предпочтете - Барримора или оперетту? - спросил он. - Я поручу своему агенту позаботиться о билетах. Лицо Розы озарила лукавая улыбка.
      - Наверное, я должна была бы сказать: Барримора, но должна признаться, что я... ох, мне так стыдно! - я обожаю Виктора Герберта. Его музыкальные комедии - как конфеты: очень сладкие, вероятно, вредные для организма, но такие приятные!
      - Да и какое развлечение больше подходит к кануну Рождества, чем "Дети в стране игрушек", - рассмеялся Камерон и отпечатал соответствующее распоряжение. - Иногда лишняя сладость - как раз то, что нужно. Должен сказать, что я не разделяю общее мнение о Джоне Барриморе. По-моему, Шекспир - не лучший для него выбор. Он слишком рассеян для Оберона, слишком громогласен для Гамлета, слишком поверхностен для Макбета, слишком бесчувствен для Отелло, слишком молод для Лира и слишком стар для Ромео.
      - А как насчет принца Хэла? - мягко поинтересовалась Роза.
      Камерон фыркнул.
      - Только пьяница Хэл, задушевный друг Фальстафа, и остается. Вот подождите, пока Барримор появится в более подходящей для него роли: тогда очень советую вам посмотреть на него. - Камерон накрыл крышкой телеграфный аппарат. - Ну вот, это все, о чем я хотел вам сообщить. Вы готовы начать чтение в обычное время? Или хотите мне что-нибудь сказать?
      "Так! Если она собирается выдать мне Дюмона, возможность ей предоставлена".
      Роза закусила губу: она явно колебалась.
      - Я сегодня встретилась с мистером Дюмоном, - начала она медленно. - Я ничего не сказала ему по поводу магии, да он и не спрашивал. Впрочем, он вел себя... очень по-дружески. - По ее тону Камерон понял гораздо больше того, что было сказано, и порадовался тому, что не ошибся в девушке.
      - Мне следовало бы предупредить вас, - серьезно ответил Камерон, - что Дюмон - ловелас. Надеюсь, он не проявлял излишней фамильярности?
      - Да нет, пожалуй, - поморщилась Роза. - Но мне показалось, что при малейшем поощрении он может позволить себе нечто подобное.
      - Ему приказано обращаться с вами уважительно, - заверил ее Камерон, но на вашем месте я не стал бы особенно доверять всему, что он говорит, в особенности тому, что он рассказывает о себе. Он однажды уверял одну из моих горничных, что является законным претендентом на русский трон и что, если она с ним убежит, он сделает ее царицей.
      Роза расхохоталась, как Камерон и ожидал.
      - Не может быть! И она ему поверила? Камерон усмехнулся.
      - Она дала ему по физиономии и посоветовала рассказывать сказочки детям, которых они позабавят. Я стараюсь не нанимать девушек, у которых волос долог, а ум короток.
      Роза продолжала смеяться.
      - Молодец! Что ж, если от него так легко отделаться, мне не о чем беспокоиться. Еще раз спасибо, Ясон. Обещаю вам: в предвкушении ожидающих меня развлечений я стану еще трудолюбивее.
      - На это я и рассчитывал, - поддразнил ее Камерон и усмехнулся, увидев, как она смущенно улыбнулась и покраснела.
      Роза снова улеглась на диван и взялась за книгу. Камерон смотрел на нее несколько секунд, потом приказал зеркалу убрать отражение.
      Саламандра появилась перед ним без зова.
      - Как я понимаю, ты все слышала? - спросил Камерон. Она лениво крутанулась и заняла свое место на обсидиановой пластине.
      - Ты хочешь, чтобы Дюмон свободно общался с ней? - поинтересовалась саламандра.
      - Он не посмеет применить силу - здесь по крайней мере, пока она под моей защитой, - ответил Камерон. - И честно говоря, мне любопытно, затеет ли он с ней снова разговор. Мне также интересно, расскажет ли она об этом мне. - Он на мгновение задумался. - Ведь о том, что он ей говорил сегодня, она мне не сообщила.
      - Не принято говорить своему нанимателю, что другой его подчиненный называет его безумцем, - заметила саламандра. - Это было бы не только грубостью, но и могло показать девушку в невыгодном свете. Вы могли бы предположить, что она метит на его место, поскольку его должность постоянная, а ее - только временная. Да она и ничего доказать бы не смогла - они же разговаривали наедине.