Ни один из пакетов, которые в этот день получил Поль, не требовал особого обращения в соответствии с инструкциями Камерона, так что он просто оставил их дома, распорядившись, чтобы слуги погрузили их затем в ожидающий поезд. Повар приготовил великолепный ужин, и Дюмон в полной мере насладился им - с делами было покончено, а впереди его ожидали вечерние развлечения.
      Он велел вознице отвезти себя к началу Пасифик-стрит. В этом не было особенного риска: в конце концов, почему бы ему не побывать в кабаре? Дюмон даже вошел в здание, но, как только кеб отъехал, снова вышел из него. Идти до заведения Мексиканца было недалеко; события там развивались именно так, как он и предсказывал.
      К одиннадцати очередной сеанс "укрощения" закончился, и человек, который вышел из неприметной двери, ничем не напоминал того, кто в нее вошел. Потрепанная шляпа низко надвинута на лоб, руки засунуты в карманы дешевых брюк, фланелевая рубашка, еле защищавшая от холода, от долгой носки стала бесформенной и мешковатой. Никто не узнал бы в оборванце секретаря Камерона, в этом Поль был уверен. Вся его одежда была старой, поношенной, покрытой заплатами. Он постарался изменить осанку и даже походку. Дюмон не стал нанимать кеб - у такого бродяги, каким он выглядел теперь, не нашлось бы на это денег; передвигаться иначе, чем на своих двоих, значило бы показать, что он не тот, за кого себя выдает.
      Идти до доков в конце Пасифик-стрит было далеко, но именно там находилось "где всегда". Никто не предположил бы, что Повелитель Огня окажется так близко к воде.
      Именно поэтому Саймон Белтайр и выбрал это место для встречи.
      Даже если могучая магия Ясона Камерона позволяла ему следить за Полем благодаря горящим по всему городу газовым фонарям, в доках ему это не удалось бы. Ни одна саламандра сюда не проникнет - во владения своих злейших врагов, ундин. Люди, конечно, могли ходить куда им вздумается, независимо от их магической природы, и если ундины и возмущались вторжением Повелителя Огня, им хватало осмотрительности помалкивать.
      В этот час в доках царила тишина. Может быть, когда-нибудь работа в них и будет кипеть круглые сутки - но для этого или науке предстоит изобрести более яркое газовое освещение, или электричество должно стать дешевле. Теперь же доки были самым подходящим местом, если вы хотели повстречаться с кем-то незаметно; впрочем, при этом следует соблюдать осторожность, поскольку некоторые уличные проститутки приводят сюда клиентов ради уединения в темноте на кипах мешков.
      Поль поднялся на пять ступенек и прислушался, прежде чем подняться еще на пять. Так он двигался и дальше и наконец оказался в глубине одного из доков, не помешав ничьим развлечениям. Он мог войти в любой из доков: Белтайр с легкостью нашел бы его где угодно. Дюмон выбрал тот док, к причалу которого не было привязано ни одной лодки.
      Он прислонился к перилам, сложив руки на груди, и стал ждать. Вода плескалась о деревянные опоры, ветер доносил запахи рыбы и водорослей. Поверхность воды была скрыта туманом, но над его пеленой сияли звезды. До Поля долетали смягченные расстоянием звуки ночного веселья с Пасифик-стрит. Аккорды дребезжащего пианино, пьяный смех, женский визг, иногда звон разбитого стекла - все это, казалось, было порождением другого мира, слишком далекого, чтобы можно было преодолеть расстояние до него.
      Поль пожалел, что не раздобыл у Дяего старого пальто или куртки: у воды было холодно.
      - Надеюсь, вы не слишком долго ждали, Поль.
      Дюмон не вздрогнул, поскольку ожидал появления Белтайра, хотя тому и удалось, как всегда, подойти совершенно неслышно.
      - Я пришел недавно. - Поль обернулся; огонек осветил элегантные черты Саймона Белтайра: тот зажег сигару. Пользоваться для этого спичкой ему, конечно, не пришлось.
      Неяркий огонек сигары позволял лишь смутно видеть силуэт Белтайра, но Полю и не нужно было его рассматривать: они были хорошо знакомы. Белтайр, хоть и не принадлежал к высшему обществу, как Камерон, в своем кругу пользовался достаточной известностью. Будучи, возможно, столь же богатым, он не выставлял свое богатство напоказ. Его вполне можно было принять за студента колледжа - добродушного любителя футбола, темноволосого и темноглазого. Правильные черты и подбородок с ямочкой заставляли биться сильнее сердца и наивных продавщиц, и прожженных профессионалок.
      - Так чем же занимался мой уважаемый коллега-волк со времени нашей последней встречи? - Тлеющий кончик сигары не давал возможности видеть улыбку Белтайра, но насмешка прозвучала в его голосе.
      Поль кратко изложил события; Белтайр слушал, никак не комментируя, тем более что ничего особо нового со времени их последней встречи не произошло.
      Потом Поль небрежно упомянул о настоящей новости, и внимание Белтайра тут же сосредоточилось на ней.
      - Камерон нанял молодую женщину, чтобы она читала ему его книги.
      Безразличный тон Белтайра не мог скрыть острого интереса.
      - Как я понимаю, речь идет не о сказках.
      - Сам он работает над важными томами, но ей велел начать с основ высшей магии, - согласился Дюмон. - Ему удалось найти способ преодолеть многие препятствия. Девица владеет несколькими языками, включая древние, и даже, кажется, знакома с иероглифами.
      - Придется действовать; я рассчитывал, что у меня еще есть в запасе время, - тихо сказал Белтайр. Поль улыбнулся: он надеялся услышать именно это. - Расскажите мне все, что вам о ней известно.
      Поль кивнул.
      - Я не слишком много знаю, - предупредил он. - Камерон нашел ее сам, сам нанял и организовал ее приезд сюда. Ее зовут Розалинда Хокинс, она из Чикаго, родственников ее нет в живых. Насколько можно судить по ее достижениям, она занималась исследованиями в университете. Возможно, ее обстоятельства изменились, в результате чего она оказалась на мели и согласилась принять предложение Камерона...
      - Это не важно: все детали я могу выяснить и сам, раз известно, откуда она. - Белтайр небрежно взмахнул рукой, держащей сигару. - Как только я все узнаю о ее жизни, я решу, что с ней делать.
      - Я мог бы избавиться от нее, если хотите, - предложил Дюмон в надежде, что Белтайр согласится. Девушка уже раз совершила долгую прогулку; кто может гарантировать, что с ней, если у нее появится такая привычка, ничего не случится?
      - Нет... нет. Сначала я должен выяснить, что она собой представляет. Девушка может оказаться полезным орудием, особенно после того как поймет, что именно Камерон заставляет ее читать. - Белтайр задумчиво покачал головой. - Если он вызовет у нее отвращение, если испугает ее... Женская слабость может быть обращена нам на пользу. Возможно, девушка даже обрадуется возможности, которую мы ей предоставим... - Белтайр, должно быть, почувствовал скрытое разочарование Дюмона, поскольку добавил: - Я предпочитаю не отказываться от возможного оружия, пока не выяснилось, что оно бесполезно. Все станет много проще, если мы сможем использовать ее против Камерона и тем отвлечь его внимание от вас.
      Поль кивнул; он все еще испытывал разочарование, но оно быстро таяло. Действительно, не стоит вызывать ни пристального внимания, ни гнева Камерона. Может быть, он и не тот маг, каким был до своего несчастья, но все еще остается могущественным.
      - Если окажется, что пользы от девушки нет, вы можете делать с ней все, что пожелаете, - продолжал Белтайр. - А пока я выясняю о ней все что можно, держите меня в курсе. Особенно нужно, чтобы я заранее узнал о ее поездке в город. Я хочу сам с ней познакомиться и составить собственное мнение. Мы могли бы, например, узнавать от нее, чего удается добиться Ясону. - В голосе Белтайра снова прозвучала улыбка. - Не думаю, что льщу себе, когда говорю: я очень ловкий искуситель.
      Дюмон сухо рассмеялся в ответ: Белтайр давно обнаружил, чем можно соблазнить его, Дюмона.
      - Больше ничего, что могло бы вас заинтересовать, я не припоминаю, Саймон.
      - Пожалуй. Да и время позднее. - В голосе Белтайра послышалось сочувствие. - Поль, мне кажется, давно пора чем-то вознаградить ваши труды. Держите.
      Он протянул Дюмону пакет; под оберточной бумагой тот нащупал книгу.
      - Не показывайте ее Камерону, иначе он сразу поймет, откуда она у вас, - предупредил Белтайр. - Книга скорее в моем стиле, чем в его. Я ведь говорил вам, что стать Повелителем Огня можно не только тем способом, какой избрал Ясон. Книга поможет вам выйти на более легкий путь.
      Сердце Дюмона заколотилось от возбуждения и злобной радости: значит, он был прав! Он уже давно уверился, что Ясон просто притворяется, что есть другой, более легкий путь стать Повелителем стихий - без всей этой утомительной зубрежки и кривляний.
      - Я не сделал этого давно только потому, что ждал какого-нибудь события, которое отвлекло бы внимание Ясона от вас, - а также желая удостовериться в том, что у вас подходящий темперамент, - усмехнулся Белтайр. - На этом пути вы столкнетесь с вещами, которые отвратили бы слабого, однако теперь я уверен: вы справитесь.
      - Я смогу справиться со многим, - проговорил Дюмон. - Благодарю вас. Завтра мне придется продолжить играть роль мальчика на побегушках, так что сейчас нам лучше расстаться.
      Белтайр насмешливо приподнял тростью шляпу и растворился в темноте. Поль подождал несколько минут, чтобы дать ему отойти подальше, потом тоже покинул доки - другой дорогой, чем пришел.
      Диего все еще дежурил у двери - Поль был не единственным, хотя и самым умелым "укротителем", с которым имел дело Мексиканец, - и звуки, доносившиеся сверху, сказали Дюмону, что его "коллеги" трудятся вовсю. Диего с шутливым поклоном проводил Поля в комнатушку, где оставалась его одежда.
      Было уже изрядно за полночь, когда Дюмон вышел на улицу и подозвал кеб. Драгоценную книгу он засунул поглубже в карман. Это был переплетенный в кожу небольшой рукописный том, похожий на те драгоценные манускрипты, которыми пользовался Камерон.
      Многие предметы, имеющие огромную ценность, невелики по размерам...
      Поль велел вознице отвезти себя в городскую резиденцию Камерона впрочем, принадлежать Камерону теперь она будет уже недолго, - оставив позади шум и грязь Пиратского берега.
      Глава 6
      Почему-то, хотя Роза и видела Поля Дюмона оба раза всего несколько минут, сознание того, что он целую неделю пробудет в Сан-Франциско, принесло ей успокоение. Проснувшись, она почувствовала себя необычно жизнерадостной и сразу поняла, что ее хорошее настроение связано с отсутствием Дюмона.
      Она потянулась, как кошка, и прищурилась на расплывчатый солнечный луч, пробившийся в щели полога.
      "Можно поверить в шесть невозможных вещей до завтрака, как Белая Королева у Льюиса Кэрролла. В этом доме что только не возможно!"
      Прошлой ночью, читая Камерону одну из книг, Роза испытала очень странное чувство: ей стало казаться, что та чепуха, которую она переводит, на самом деле вовсе не чепуха. Забравшись в постель, она долго не могла уснуть и лежала, глядя на отблеск лунного света, которому не воспрепятствовали ни шторы, ни полог кровати и который освещал единственную резную розу на изголовье.
      "По крайней мере тогда я думала, что это лунный свет и роза - без очков довольно трудно судить об этом с уверенностью..."
      Магия... В этом доме с его невидимыми слугами, с его странным хозяином ничто не казалось невозможным, особенно при свете луны.
      Однако так было глубокой ночью, когда ветер шумел в ветвях деревьев, а лунный свет лился в окно. Теперь же, когда из соседней комнаты долетал запах кофе и бекона, а комната была залита солнечными лучами, Роза была готова смеяться над собственными фантазиями.
      "Надо же, магия! Почему бы тогда не поверить в Санта Клауса или джинна, являющегося, если потереть лампу!"
      Если Камерон желает обманываться и дальше, это его дело. Она же будет откладывать деньги и делать то, чего желает хозяин, а тем временем с помощью книг, которые он для нее закажет, продолжать собственные изыскания. А потом, когда Камерон наконец устанет от этого фарса, она заберет свои накопления и поступит в здешний университет - о том, который основал Леланд Стэнфорд, отзываются очень хорошо. Только примут ли туда женщину?
      "Ну, об этом я стану беспокоиться, когда придет время", - решила Роза. Среди тех книг, что она читала прошлым вечером, была одна... В отличие от остальных, авторы которых могли бы получить премию за путаницу и невразумительность, эта была хорошо и логично написана. Роза отложила ее отдельно от стопки, собираясь прочесть от начала до конца. Может быть, получив представление о том, во что верит хозяин, она сможет лучше понять, что он ищет...
      Роза не собиралась в этот день отправляться на прогулку и порадовалась этому, закончив завтрак: солнце сменилось моросящим дождем, который явно не собирался кончаться.
      Что ж, можно при дневном свете получше рассмотреть внутренность дома, а потом почитать до тех пор, пока не придет время выполнять ежевечерние обязанности.
      Роза взяла с собой отложенную с вечера книгу, решив, что приятно будет посидеть с ней в оранжерее среди экзотических тропических растений.
      Еще раньше она осмотрела бальный зал, столовую и музыкальную комнату все те помещения, куда попал бы приглашенный в поместье гость. Теперь Роза решила удовлетворить свое любопытство и проникнуть в обычно недоступные женщинам бастионы мужской самостоятельности - курительную, бильярдную и библиотеку.
      "Я ведь никогда не бывала в курительной..."
      Кроме убиравших такие помещения горничных, женщинам не полагалось появляться на священной мужской территории. Камерон очень разумно расположил бильярдную и курительную комнаты слева от гостиной, а будуар и "комнату для уединения" - слева. Курительная Розу разочаровала: у ее отца такой комнаты никогда не было, и она ожидала чего-то гораздо более... греховного, что ли. Если не считать тяжелого табачного запаха, немногое отличало это помещение от будуара. Вместо хрустальных графинов с приличествующим дамам шерри здесь был бар, полный крепких напитков, но в остальном разницы не было никакой. Впрочем, различие все же нашлось: мебель в комнатах, предназначенных для дам, была обита дамасским шелком и бархатом, а в предназначенных для мужчин - кожей. Кроме того, в первых абажуры оказались пестрыми и отделанными оборками, а во вторых - из простого пергамента.
      Короче говоря, курительная была роскошным вариантом мальчишеской комнаты, только жевательную резинку и лимонад здесь заменили сигары и виски и на двери не было таблички "Девчонкам вход запрещен".
      "Никаких изображений нагих одалисок на стенах, никаких порнографических журналов на столах. Трубок для курения опиума тоже нет. Я-то ожидала увидеть здесь обитель греха, что-то вроде покоев Калигулы, а нахожу приют добропорядочных столпов общества. Какое разочарование!"
      Роза посмеивалась над собой и гадала, что, по мнению мужчин, представляет собой будуар. Питают ли они такие же фантазии, или просто полагают, что эта комната настолько полна изысканной женственности, что лучше туда не попадать, иначе можно что-нибудь разбить или запачкать.
      Бильярдная оказалась похожа на курительную. Кроме бильярдного стола, Роза обнаружила там восхитительные шахматы, вырезанные из черного оникса и белого мрамора, а также массивный стол для игры в покер с нераспечатанной колодой карт. Как и в курительной, здесь были заметны забота об удобстве и пренебрежение к украшениям.
      Роза решила, что библиотека, возможно, вознаградит ее за разочарование, хотя и подозревала, что не найдет на полках ни одной из тех странных книг, которые читала Камерону по вечерам. Гораздо более вероятно, что подобные вещи он держит в другой библиотеке - в своих апартаментах. Что ж, по крайней мере можно будет судить о его литературном вкусе...
      Библиотека находилась с другой стороны от столовой и была одним из самых просторных помещений в доме. Роза уже знала, что библиотека Камерона велика и содержит огромное количество книг. Помещение было в два этажа высотой; окружающая его галерея позволяла доставать книги с верхних полок. Этой же цели служили лесенки на колесах. Пройдя по коридору, Роза обнаружила, что дверь в библиотеку распахнута - как будто ее здесь ожидали. Портьеры были отдернуты, открывая великолепные витражи в окнах. Мебель оказалась такой же, как в курительной комнате, - слишком большой, а потому не особенно удобной для женщин. Очевидно, Камерон не ожидал, что библиотеку будут посещать его гостьи... А может быть, просто отделал ее в соответствии со своим личным вкусом.
      "Возможно, Камерон предпочитает женщин, которые ничего не читают, - с сарказмом подумала Роза. - Сейчас он находит меня занятной, но это вовсе не означает, что он пожелал бы обратить на меня внимание в обществе".
      Конечно, не пожелал бы. Ни один богатый мужчина не стал бы появляться на публике с синим чулком, девицей, настолько увлеченной старинными книгами, что у нее пыль на волосах. Роза насмотрелась на девушек, с которыми Камерон мог бы проводить время: невесты некоторых молодых людей, с которыми она училась, были богаты, красивы, должным образом воспитаны настоящие леди из высшего общества, хотя чаще всего без единой мысли в голове и с интересом только к новинкам моды. Женщин, посвятивших себя науке, в Оперу обычно не приглашают. Почему же она решила, будто этот мужчина, ее работодатель, провел бы с ней хоть минуту, если бы не нуждался в ее редких умениях? Если он начинает ей нравиться, это не означает, что верно и обратное.
      "Такому богачу наверняка кидаются на шею десятки девиц и еще больше тех, я уверена, за кого это делают их родители. Все - красотки с подобающими женщинам интересами, должным образом падающие в обморок при одном намеке на оргии древних римлян. И как бы изуродован он сейчас ни был, все равно найдется немало желающих сделаться миссис Ясон Камерон. Когда он наконец сочтет, что поиск исцеления бесполезен, он уволит меня и вернется к прежним привычкам. Даже если это не будет означать появления молодой жены, мне в его жизни едва ли найдется место. Я - нанятая за деньги помощница, а не друг, и мне не следует об этом забывать".
      Следует подумать о том, что ей делать, когда Камерон уволит ее, и как по возможности отдалить этот момент до тех пор, пока она не накопит достаточно денег, чтобы обеспечить себе достойную жизнь...
      "Ладно, посмотрим, какой литературный вкус являет Камерон своим гостям. Может быть, это поможет мне решить, как себя вести".
      В шкафу самом близком к двери оказалась подборка популярной прозы и поэзии. Все книги были переплетены в кожу, с тисненными золотом названиями на корешках.
      "Сестры Бронте, Джейн Остин, Вальтер Скотт, Киплинг, Дойл... О, лорд Байрон! Это уже нечто более изысканное. Купер, Дефо, Мелвилл, Эмерсон, Хоторн - как и следовало ожидать. Разве может американский набоб не иметь в своей библиотеке творений американских литературных львов! Лонгфелло - ну конечно... Жюль Верн - это, пожалуй, сюрприз! Дюма, Стивенсон... Боже мой! Что делают в этой компании Корелли, Александер, Ходжсон и Брам? Должно быть, такие книги предназначены для гостей с более плебейскими вкусами".
      После быстрого ознакомления с первым шкафом Роза перешла к более плодородным угодьям.
      Плодородные угодья начались уже в следующем шкафу, содержавшем труды по общей истории, расположенные в хронологической последовательности. Многие из них были, как она хорошо знала по университетскому курсу, сухими, как Сахара: наверняка одного взгляда на них благовоспитанной молодой леди хватило бы, чтобы поспешно вернуться к содержимому первого шкафа. Следом за общей историей следовали география, естественная история и точные науки. Чем дальше Роза шла, тем больше ей нравилась библиотека Камерона. Говоря по правде, можно было получить полное университетское образование, просто прочитав книги, собранные на первом этаже.
      Интересно, что же хранится на втором?
      Роза подхватила обеими руками юбки и с предвкушением открытий поднялась по винтовой ажурной чугунной лестнице.
      Ее ожидания полностью оправдались. Вот это да! Первое, что бросилось ей в глаза, - превосходные переводы греческих и римских классиков, более того, принадлежащие разным ученым, в соседстве с теми же книгами в оригинале. Дальше шли другие древние труды, но система сохранялась: многочисленные переводы рядом с оригиналами.
      "Боже мой! Здесь есть даже старый добрый Уоллис Бадж, все его египетские переводы! Если когда-нибудь буду страдать от бессонницы, теперь я знаю, где найти от нее лекарство!"
      Дальше Розу ждал сюрприз: она обнаружила английские переводы буквально всех книг, которые считаются священными хоть в какой-нибудь культуре, восточной или западной, и тоже вкупе с оригиналами. Здесь было все - от "Махабхараты" до Корана, от Талмуда до поучений подвижников дзен-буддизма. Роза подняла брови: Камерон не произвел на нее впечатление человека, хоть сколько-нибудь интересующегося религией. Что ж, может быть, когда он придет к неизбежному заключению, что напрасно ищет магической помощи, она сможет указать ему, где искать утешение.
      "Возможно, буддизм? Почему-то я не могу представить себе Ясона Камерона в роли примерного христианского агнца. Впрочем, я не могу представить его и ищущим просветления в созерцании".
      Роза наполовину обошла второй этаж, когда обнаружила следующий раздел: мифологию в различных интерпретациях с учеными комментариями. Дальше ее ждал новый сюрприз - средневековые романы, баллады и песни менестрелей.
      "Любопытно... Это как-то не соответствует образу. Или здесь представлены интересы более молодого и романтичного Ясона Камерона? А может быть, он искал чего-то совсем другого? - Так или иначе, перед Розой были материалы, которых хватило бы на несколько диссертаций. - Выдержит ли ученый мир еще одно исследование культа Пресвятой Девы и отражения его в балладах трубадуров? А впрочем... Как насчет чего-то сходного, но в то же время совсем иного? Как насчет Марии Магдалины и влияния евангельских повествований о ней на истории "падших героинь" - Кудрун, Гвиневеры, Изольды? Такой подход был бы нов..." - Роза увлеченно принялась обдумывать новые возможности, которые предоставляли ей богатые залежи источников, обнаруженные в библиотеке Камерона. Да ведь просто используя то, что здесь есть, с легкостью можно написать докторскую диссертацию!
      "Да, самое достойное занятие для леди - исследование греха и воздаяния с точки зрения добродетели! - Одной из проблем, с которыми раньше сталкивалась Роза, было сопротивление ее учителей выбору ею "неприличных" тем для исследования. Но против такого они ничего не смогли бы возразить! Не то что прошлая попытка, когда я доказывала, что в "аллегорических" куртуазных поэмах нет ничего аллегорического!"
      Размышляя таким образом, Роза добралась до конца полки, содержавшей огромные, тяжелые рукописные тома. Некоторые из них были старинными атласами, другие - произведениями забавной "естественной истории" прошлых веков, описывавших всевозможные виды мифических животных и их повадки. Здесь для Розы не нашлось ничего интересного, да и манускрипты были такими пыльными, что девушка начала чихать. Она вытерла руки о юбку и спустилась вниз.
      Оттягивающая карман книга напомнила Розе о том, что она собиралась посвятить часть времени чтению. Пока еще светло, стоит осмотреть оранжерею и выяснить, какие чудеса таят в себе примыкающие к ней теплицы.
      В обогреваемой паром оранжерее в этот день поздней осени было тепло, как в самый жаркий день в разгар лета в Чикаго - а там бывало очень жарко. В огромном сооружении из стекла, дерева и кованого железа были посыпанные гравием дорожки и железные скамьи, расположенные в живописных уголках. Основное помещение содержало в себе, как и ожидала Роза, тропический рай в миниатюре - с двумя фонтанами, водопадом, огромными пальмами. Еще одну очаровательную особенность оранжереи при первом посещении в темноте Роза не заметила: здесь было множество птиц. Десятки ярких птичек размером со щегла порхали среди деревьев и кустов, плескались в мелких водоемах, насыщались из кормушек, полных семян и фруктов. Роза узнала канареек, но остальные были ей незнакомы. Птичий щебет приятно дополнял журчание воды, а поскольку скамьи располагались на открытых местах, на них не было огорчительных, но неизбежных следов помета.
      К основной оранжерее примыкали еще четыре теплицы. В одной росли овощи, в другой - цветочная рассада, в третьей - тропические растения для украшения комнат и на замену в оранжерею. В четвертой были только душистые травы, большую часть которых Розе опознать не удалось.
      Еще одно проявление увлечения Камерона магией? Возможно. Во многих книгах, которые она читала, упоминались необходимые для обрядов и заклинаний травы.
      А может быть, его повар просто любит экзотические приправы...
      Роза достала книгу, которую принесла с собой, вернулась в оранжерею, уселась на скамью и принялась читать.
      Отчасти потому, что книга была ясно и логично написана, отчасти потому, что некоторые концепции были ей уже знакомы, она быстро прочла книгу и добралась до последней страницы, как раз когда солнце начало садиться. Опустив книгу на колени, Роза задумалась.
      "Если допустить, что существует сила, которую можно обратить себе во благо с помощью этих амулетов и заклинаний, все выглядит слишком логично, чтобы можно было просто отмахнуться..."
      Ведь еще совсем недавно загадочные электрические явления казались не менее сверхъестественными, чем любая магия. А уж предсказания того, что можно совершить с помощью электричества - не считая освещения и обогрева, очень напоминали те чудеса, которые обычно приписываются колдовству.
      Так проявляла ли она сама логичность мышления или умственную ограниченность? До сих пор она с уверенностью стала бы утверждать первое. Ее представления о мире были определенными и ясными - пока она не прочла эту книгу, рассуждения в которой были столь же логичны, как в любом научном труде.
      Солнце село, птички начали устраиваться на ночлег. Некоторые из них забирались по пять-шесть в круглые плетеные корзинки-гнезда. Фонтаны и водопад продолжали журчать, наполняя царящую в доме тишину мягкой музыкой.
      Это навело Розу на размышления...
      "Вечная тишина. Я так к ней привыкла, что уже и не задумываюсь о том, что здесь никогда не слышно других людей. С кухни не доносится звона посуды, никогда ни шепота, ни звука шагов. И все же в доме поддерживается безукоризненная чистота, готовится еда, животные ухожены - а единственное человеческое существо, которое я видела своими глазами, - это Поль Дюмон".
      Можно было, конечно, в шутку утверждать, что все здесь делается по мановению волшебной палочки. Но что, если это не шутка, а самый настоящий факт?
      "Я чувствую себя так, словно начала ходить во сне и забрела в чужую страну!"
      Уединение было настолько приятно, что Роза перестала думать о своем нежелании оказаться в чьем-то обществе. Ей совсем не хотелось, чтобы другие, и в особенности слуги, знали о ее подчиненном положении. Оставаясь в одиночестве своих роскошных апартаментов, она могла притвориться, будто является гостьей Камерона, а вовсе не его служащей.
      Поэтому-то она так охотно гнала все мысли о странностях этого огромного дома без слуг. Сознательно закрывала глаза на все несообразности...
      "А не помогли ли мне стать такой безразличной?"
      В книге, которую Роза только что прочла, она нашла намеки на то, что с помощью магии можно влиять и на мысли, и на поступки других людей. Так не воздействовал ли Камерон на ее рассудок?
      Девушку охватил ледяной озноб. Если это так, чего еще может он от нее добиться с помощью колдовства?
      Взгляды Розы и здравый смысл восставали против того, что она видела вокруг себя, и она уже не была уверена в том, что соответствует действительности, а что - нет.
      Правда, могло существовать еще более зловещее, но вполне обыденное объяснение: Камерон добавляет в ее пищу наркотики, так что она крепко спит и не слышит, как по утрам работают слуги. А потом, когда она просыпается, по приказу хозяина слуги уходят в какие-то другие помещения, чтобы не попадаться ей на глаза. Зачем Камерону могло понадобиться такое, Роза не имела ни малейшего представления... Однако не приходилось сомневаться: человек, организовавший подобный розыгрыш, наверняка безумен.
      Так или иначе, ситуация стала казаться Розе нестерпимой.
      - Я должна поговорить с ним и узнать правду, - сказала она вслух. Роза почти ожидала, что из сумрака под тропическими деревьями раздастся ответ, но ничто не нарушило тишину, кроме сонного птичьего щебета.
      Что ж, в этом было что-то успокаивающее. Если магия действительно была реальностью, по крайней мере Камерон не использовал ее для того, чтобы следить за каждым шагом и каждой мыслью Розы.
      Камерон и в самом деле не особенно обращал внимание на перемещения Розы по дому. Девушка не совала нос куда не следует - не выдвигала ящики и не пыталась открыть запертые шкафы. Он не видел необходимости следить за каждым ее шагом, хотя, будучи подозрительным от природы, и не мог оставить ее совсем без присмотра. Он порадовался тому восхищению, которое вызвала у Розы его библиотека, как только она миновала первый шкаф. Она провела много времени у полки, посвященной средневековой литературе, - как он и ожидал. А потом она ушла в оранжерею и расположилась там с книгой, должно быть, как раз с этой полки и позаимствованной.
      "Наверное, ее любимые баллады труверов. Пожалуй, мое собрание не хуже, чем в любом университете. Что значит быть женщиной: она заворожена романтикой и не обращает внимания на руководства по магии, написанные мастерами!"
      Пока Роза читала, он занимался делами: отправлял по телеграфу распоряжения служащим своей городской конторы. Иметь телеграфный аппарат на собственном столе было очень удобно: Камерон настолько хорошо знал азбуку Морзе, что ему не приходилось расшифровывать поступающие телеграммы. В противном случае пришлось бы еще больше полагаться на Дюмона, а это было нежелательно.
      "Как жаль, что в отличие от Розалинды за Дюмоном нельзя следить с помощью часов. Даже если бы я и подарил ему что-то подобное, он наверняка нашел бы способ избавиться от наблюдения. Даже те немногие знания, которыми он владеет, позволили бы почувствовать мою магию".