Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Смертельная мечта

ModernLib.Net / Научная фантастика / Бова Бен / Смертельная мечта - Чтение (стр. 19)
Автор: Бова Бен
Жанр: Научная фантастика

 

 


Иными словами, Дэн познал суть наркомании – привыкание. Он знал, что поступает плохо, но не мог найти сил поступать иначе. Он отдавался Дороти со всей пылкостью юноши, впервые обнаружившего прелесть секса. Дороти платила Дэну такой же неутолимой страстью. Иногда днем, вспоминая бурные встречи с Дороти, Дэн ужасался, кусал губы, краснел, а вечером снова ехал к ней. Сью почти перестала показываться дома. Она предпочитала жить в доме своей матери, окруженная заботой многочисленных родственниц.

Пока Дэн страдал, Дороти только веселилась.

– Ты знаешь, как меня называли в Лос-Анджелесе? – спрашивала она Дэна. – Переспелая вишенка. Как только у меня начало округляться все, чему следует округлиться, парни бегали за мной стаями. Как голодные собаки. И тогда я выбирала вожака, и он оберегал меня от остальных.

– Ну а чем я заслужил такое счастье? – мрачно спросил Дэн, уставившись в потолок. – Я не вожак.

– Ты – самый лучший из всех мужчин, с которыми я знакома, – просто ответила Дороти.

– Но я ведь женат, – вздыхал Дэн.

– Вот это-то и хорошо, – захихикала Дороти и объяснила: – Это значит, что с тобой можно заниматься сексом, не боясь нежелательных последствий.

– Понятно. Выходит, я тоже защищаю тебя, – проговорил Дэн. – Неудачного ты выбрала защитника.

– Ты меня вполне устраиваешь, – ответила Дороти. – На базе уже все догадываются, чем мы с тобой занимаемся, и поэтому ко мне никто не лезет.

«Слава Богу, Сью пока ничего не известно», – подумал Дэн.

– А тебе еще не приходило в голову закончить наш роман? – спрашивал Дэн. – Выйти замуж…

– Замуж я, конечно, выйду, – соглашалась Дороти. – Но только не сейчас. Нет, – подумав, ответила она, – пока мне замуж не хочется.

– Но так не может продолжаться до бесконечности, – вяло проговорил Дэн.

– Ты имеешь в виду нашу связь? – спросила Дороти. – Конечно, нет. Но некоторое время вполне может. – Дороти взяла руку Дэна и положила ее на свою грудь. Затем ниже и еще ниже…

Последним об их связи узнал, разумеется, доктор Эпплтон. Однажды он позвал к себе Дэна, закрыл дверь, запер ее и сел за стол. По тяжелым морщинам на лбу доктора, по его задумчивому лицу Дэн сразу понял, что сейчас произойдет, и приготовился к атаке. Однако монолог Эпплтона начался совсем не с упреков. Во всяком случае, не так, как предполагал Дэн.

– Дэн, мне не хотелось бы вмешиваться в твою личную жизнь, – начал Эпплтон. – Но мне кажется, что ты попал в большую беду.

От неожиданности Дэн не знал, что сказать.

– Ты догадываешься, о чем я говорю? – спросил Эпплтон.

– О Дороти.

– Что ты собираешься делать?

– Представления не имею, – честно признался Дэн.

– Я так и думал, – кивнул Эпплтон. – Тогда я тебе подскажу, если позволишь. Прекрати этот роман сейчас же.

– Я бы с удовольствием сделал это, если бы мог.

– Вспомни, что у тебя есть жена. Ты скоро станешь отцом. Ты обязан заботиться о семье.

– Я знаю, – с грустью в голосе сказал Дэн.

Эпплтон посмотрел на Дэна. Не только без злобы или тени недовольства, а с сожалением.

– Ты знаешь, сынок, мы все прошли через это. Все, – внезапно сказал доктор.

У Дэна округлились глаза.

– Да, – кивнул Эпплтон. – И я тоже. Вот поэтому послушай моего совета – брось ее. Вам же обоим будет от этого только лучше.

Эпплтон не стучал кулаком по столу, не кричал, не вскакивал и не показывал Дэну на дверь. Он разговаривал с Дэном так же, как расстроенный родитель говорит со своим расшалившимся сыном. И это было самым унизительным. Если бы Эпплтон вел себя как босс, как патрон, Дэн просто развернулся бы и ушел, но тот вел себя как взволнованный отец.

Дэн вышел из лаборатории вечером. Стояла ранняя весна, страна перешла на летнее время, поэтому, несмотря на поздний час, на улице было неожиданно светло и солнечно.

Дэн приехал в «Зеленый бор». Дороти ждала его за тем же столиком, за которым они сидели в тот первый раз.

Мысли в голове Дэна разбегались, язык не поворачивался произнести заранее подготовленную прощальную речь. Дэн заказал напитки и уже решился начать, как вдруг Дороти спросила его:

– Сьюзен, наверное, скоро должна родить?

– Да, – ответил Дэн. – Она здорово устала, но старается держаться.

– Слава Богу, – прошептала Дороти по-испански.

– Что? – переспросил Дэн.

Дороти дотронулась до его руки пальцами с длинными ногтями, и по руке Дэна словно прошел электрический разряд. Он поднял глаза на Дороти. Лицо ее было серьезным и мрачным.

– Пора, Дэн, – произнесла Дороти, опуская глаза.

– Что пора?

– Пора все заканчивать, – пояснила Дороти. – Эта связь начинает нас тяготить. Я не хочу разбивать твою семью, особенно сейчас, когда у тебя должен появиться ребенок.

Дэн скривился:

– Значит, Эпплтон и с тобой успел поболтать?

Дороти искренне удивилась.

– Эпплтон? – Она посмотрела на Дэна. – Нет, он мне ничего не говорил. Ни единого слова.

– Тогда почему? – пробормотал Дэн. Ему стало странно, что Дороти заговорила о разрыве первой.

– Закончить нужно именно сейчас, пока я не влюбилась в тебя окончательно. А когда это произойдет, тебе придется выбирать между мной и Сьюзен. Ты выберешь ее, потому что она – мать твоего ребенка. – Дороти говорила быстро, словно боялась, что если она остановится, то продолжить не сможет. – Поэтому, пока еще не поздно, давай закончим наш роман.

Дэн открыл рот, но Дороти не дала ему ничего возразить.

– Ты сам знаешь, что так будет лучше.

– Да, – тихо проговорил Дэн. – Я знаю. Но все равно…

– Ты любишь меня? – спросила Дороти.

– Да, – уверенно ответил Дэн.

Дороти печально улыбнулась и покачала головой:

– Нет, Дэн. Ты любишь свою жену. И ты полюбишь своего ребенка. Так всегда случается.

– Я и тебя люблю, – слабо запротестовал Дэн.

– Это не та любовь, – сказала Дороти. – Не на всю жизнь, а на несколько месяцев. И они кончились. Все, прошли.

Дэн понимал, что Дороти абсолютно права, но идея разрыва ему была не по душе. Очень скоро Дороти стала встречаться с Мартинесом, и Дэн подумал, что она делает это только для того, чтобы у него не было возможности начать все сначала. Дэн злился, страшно ревновал и в душе благодарил своих коллег за то, что те делали вид, будто ничего не замечают. Но такой вежливостью отличались не все. Джэйс не скрывал ничего.

– Придурок, – твердил он. – Чего ты переживаешь? Неужели ты еще не понял, что она просто использовала тебя? Ее с самого начала интересовал только наш Ральфик, но он тупорылый солдафон и не замечал ее задницы. Вот она и начала вертеть ею с тобой, потому что только так эта сучка могла привлечь к себе внимание. И своего добилась. Блин, это же все элементарно!

Во время этих монологов Дэн едва сдерживался, чтобы не убить Джэйса.

– Ты ничего не понимаешь, – злобно шипел он. – Заткнись, сволочь.

– Может быть, я и сволочь, – охотно соглашался Джэйс, – но дурак из нас двоих только ты, – беззлобно отвечал он и усмехался своей хищной улыбкой.

Затем родилась Анжела, и Дэн стал заботливым отцом. Он пытался поскорее забыть и о Дороти, и о своей подлой измене, оскорблявшей его не меньше, чем любящую, милую Сью. В душе Дэн поклялся до гробовой доски хранить верность своей жене и ни под каким видом не смотреть на других женщин. И еще он молился, чтобы Сьюзен никогда не узнала о Дороти.

Но она узнала о ней от одного из многочисленных доброхотов, жены своего коллеги. Причем на свадьбе Дороти с Мартинесом.

Дэн не любил вспоминать о том, что было потом. Достаточно сказать, что он никогда раньше не видел Сьюзен такой взбешенной. Несколько дней она бурлила и устраивала погром, затем схватила трехмесячную Анжелу и скрылась у своей матери. Дэн пытался поговорить со Сьюзен, но она не подходила к телефону. Дэн писал длинные письма, в которых каялся и просил простить его, но не получал ответов. Он попытался оправдать свое поведение, но не находил оправданий и в конце концов пришел к выводу, что справедливо заслужил свое наказание и начал подумывать о разводе.

Примирить супругов вызвался Эпплтон. Миссия его заняла четыре месяца, в продолжение которых доктор в качестве парламентера даже несколько раз посетил бастион Эмерсонов и провел длительные переговоры со Сьюзен, ее матерью и сестрами. В конце концов доктор приехал к Дэну и привез ему устное сообщение о помиловании, снабдив его следующими словами:

– Я должен был сделать это, Дэн. Это я вас познакомил и поэтому несу за вас ответственность перед своей совестью и Богом.

Недовольно ворча, Сьюзен вернулась домой и вместе с Дэном принялась восстанавливать семейный очаг. Иногда Дэн думал, что, если бы не Анжела, Сьюзен никогда бы не простила его.

Дороти стала женой Мартинеса и никогда не разговаривала с Дэном, разве что только при посторонних.

23

Впервые за несколько лет Дэн лег спать в пижаме, а Сьюзен демонстративно натянула на себя рубашку. Ночь они провели в холодном молчании, стараясь даже случайно не коснуться друг друга. В шесть утра снова позвонил Эпплтон и сообщил, что выслал за Дэном самолет, который прибудет в аэропорт Киссими ровно в восемь. Завтрак прошел в полном молчании, нарушаемом хлопаньем дверей и стуком с силой задвигаемых ящиков.

– Я позвоню тебе сразу же, как прилечу на базу, – сухо произнес Дэн и встал из-за стола.

– На работу звонить не собираешься? – язвительно спросила Сьюзен. – Может быть, стоило бы сообщить Кайлу, что ты не придешь?

– Позвони сама, пожалуйста, – попросил Дэн. – Я опаздываю на самолет.

– Хорошо, – согласилась Сьюзен, вспомнив, что в такую рань в «Парареальности» никого, кроме ночного сторожа, еще нет.

– А Джэйсу сообщить что-нибудь?

– Он едва ли заметит мое отсутствие, – махнул рукой Дэн, направляясь к дверям. – Да и какое ему дело, куда я уехал.

«Не уехал, а улетел. Как ураган», – недовольно подумала Сьюзен.

– Если не будет Кайла, поговори с Вики, – предложил Дэн. – Если ее не будет – ничего страшного, у нее стоит автоответчик.

«Ну уж, только не ей», – решила Сьюзен.

Дэн вышел на улицу и сел в «хонду». В этот ранний час и опрятные, свежевыкрашенные в одинаковые пастельные флоридские тона дома с красными черепичными крышами, и чистенькая улица выглядели частью декорации. Сьюзен пренебрежительно разглядывала идеально подстриженные лужайки, бледно-розовые и красные кустики тропического гибискуса и олеандры. Стоял ноябрь. Стерильность и нереальность картины подчеркивали деревья, недавно высаженные на одинаковом расстоянии друг от друга. Издали они казались нарисованными. На улице не было ни души. «Хонда» Дэна выехала на дорогу и вскоре исчезла за поворотом. Сьюзен продолжала стоять. В этой стерильно чистой, будто посыпанной антисептиком местности, больше напоминавшей лунное поселение, она чувствовала себя не в своей тарелке.

Сьюзен вздохнула. Все, что она видела перед собой в течение последнего времени, казалось ей ненастоящим, нереальным. Реальность осталась дома, в Дэйтоне, там, где дома имели «нормальный», по мнению Сьюзен, вид – разноцветные заборчики, балконы и крыши, на которых стояли каминные трубы. «И растительность в Дэйтоне тоже настоящая, летом деревья и кусты, как им и положено, зеленые и большие, а осенью и зимой – голые. Или покрытые пушистым снегом, не то что эти чертовы пальмы и сосны, все одинаковые, похожие на большие бутылки». Сьюзен вспоминала Дэйтон, его тротуары, где она знала каждого жителя своей улицы и все знали ее и приветливо махали ей рукой. «Нет, это не дом, а рекламный ролик, – решила Сьюзен. – Весь Пайн-Лейк-Гарденс – реклама».

Внезапно она увидела машину, старую, с выцветшей краской, и заинтересовалась ею. Машина остановилась неподалеку. «Странно, – подумала Сьюзен. – Кто это приехал в такую рань? Позвонить в полицию, пусть проверят, кто это сюда притащился?»

Машина Дэна скрылась за поворотом. «Я должна верить ему, – убеждала себя Сьюзен. – И я ему верю. Не стоило так на него набрасываться, он не виноват в том, что доктор вызвал его». Но как ни успокаивала себя Сьюзен, она продолжала злиться, правда, не на Дэна, а на Дороти.

Она вспомнила тот единственный и последний раз, когда ей довелось поговорить с Дороти. Это было как раз на ее свадьбе с Ральфом Мартинесом, накануне Рождества. В доме было полно гостей, все порядком выпили и шумели, стараясь перекричать один другого. Сьюзен издали смотрела на радостную Дороти и на улыбающегося Мартинеса, не желая даже рядом стоять с «этой сучкой». Доктор Эпплтон, казалось, радовался больше всех и то и дело бегал на кухню. Оттуда он, как правило, возвращался с очередным подносом, уставленным бутылками и разной снедью. Под предлогом помочь Эпплтону, а на самом деле, чтобы лишний раз не встречаться взглядом с Дороти, Сьюзен выскользнула на кухню и подошла к окну.

Спустя несколько минут на кухне появилась Дороти. Она была в таком облегающем платье, что если бы не его ярко-красный цвет, то казалась бы абсолютно голой.

– О, ты здесь? – удивилась Дороти, и, как показалось Сьюзен, вполне искренне.

– С Рождеством тебя, – холодно сказала Сьюзен первое, что ей пришло в голову.

– Feliz Novidad![2] – томно произнесла Дороти и подошла к раковине. – Ты не знаешь, где у доктора стоят бокалы? – спросила она.

Отвернувшись, Сьюзен молчала, решив, что ей лучше не раскрывать рта.

– Ты напрасно на меня сердишься, – сказала Дороти проникновенным голосом. – Извини меня, если можешь. Тебе покажется странным, но я очень рада, что вы с Дэном снова вместе.

– Вот уж большое спасибо, – зло бросила Сьюзен.

Дороти не смутилась, она продолжала спокойно рассматривать Сьюзен.

– Буду молить Бога, чтобы ты когда-нибудь столкнулась с тем же, – проговорила Сьюзен. – Может быть, поймешь что-нибудь.

– Я-то пойму, но вот ты, Сьюзен, похоже, так ничего и не поняла.

– Пошла ты.

– Нет, нет, ты вскоре убедишься сама, что я спасла ваш брак, – мягко проговорила Дороти.

Сьюзен так и подмывало схватить первую попавшуюся бутылку и размозжить голову вульгарной, нахальной девице.

– Я видела, что Дэн был в отчаянии, и пожалела его. А когда он вошел в норму, я отослала его к вам, – простодушно заявила Дороти.

– Могла бы и не отсылать, – заявила Сьюзен. – Я не нуждаюсь в милостынях.

– Но я же видела, что он все время думает о тебе. Меня он никогда не любил. Для него наша… связь была всего лишь маленьким приключением, фантазией.

– Ну ты и сучка, – прошипела Сьюзен.

Дороти невозмутимо продолжала:

– Что же ты обижаешься на меня, если получила его в целости и сохранности? Ведь ты сама довела его до крайности. Он мог совершить большую глупость, сделать что-нибудь такое, что поправить было бы просто невозможно.

Сьюзен ошарашенно смотрела на Дороти. Внезапно она почувствовала, что еще секунда – и она уже не сможет сдержаться. Она стремительно вылетела из кухни.

«И вот теперь он снова уехал туда, где живет эта стерва, – возмущенно подумала Сьюзен, разглядывая соседние дома. Словно пытаясь стряхнуть с себя мрачные мысли, она покачала головой. – Прошло уже больше двенадцати лет. Мы стали старше и, надеюсь, хоть немножко умнее, – убеждала себя Сьюзен. – Я обязана верить Дэну». Ей удалось наконец уговорить себя доверять Дэну, но вот заставить поверить Дороти она ни тогда, ни сейчас так и не смогла.

Она вошла на кухню. Дети уже проснулись, Анжела встала и начала собираться в школу. Сьюзен направилась в детскую, переодела Филипа и отнесла его в манеж. Начинался обычный рабочий день.

Прежде всего она позвонила Кайлу.

– Что? – закричал он. – Куда он уехал?

Сьюзен неприятно поразилась – ей всегда казалось, что вечно улыбающийся Кайл не способен орать. Однако сейчас он именно орал.

– Улетел в Дэйтон? Какого черта ему там делать?

– Его срочно вызвали туда, – начала было оправдываться Сьюзен и внезапно осеклась, не зная, стоит ли говорить Кайлу о причине отъезда Дэна.

– Что это еще за срочность?

Она собралась с мыслями и ответила:

– Дэн сказал, что это может отразиться на всем, что он делает в «Парареальности». Что-то случилось с одной из программ, разработанных для ВВС, и Дэн беспокоится, что такое же может произойти и у вас.

Манкриф тут же замолчал. Сьюзен слышала его дыхание.

– Ничего не понимаю, – сказал он уже спокойнее. – А что там стряслось с этой программой?

– Не знаю, можно ли говорить тебе, – замялась Сьюзен. – Там у них на базе «Райт-Паттерсон» сплошные секреты.

– Но если ты, гражданское лицо, знаешь об этом, почему бы не знать и мне? – спросил Кайл. Она была вынуждена признать, что в словах Манкрифа есть логика. «Действительно», – подумала она и неохотно начала рассказывать.

– Дело в том, что во время испытания программы один из пилотов получил инсульт.

– Инсульт? – удивился Кайл.

– Да. Прямо в имитационной кабине.

– Совпадение, – ответил Кайл.

– Нет, – возразила Сьюзен. – Во время испытания одной и той же программы инсульт получили два пилота, и один из них умер.

Сьюзен почудилось, что она физически ощущает работу мозга Кайла.

– Послушай, Сьюзен, как только Дэн позвонит тебе, скажи ему, чтобы он сразу же связался со мной, – наконец произнес Манкриф. – Понимаешь? Немедленно! – снова выкрикнул он. – Я не хочу, чтобы нашей фирме предъявляли претензии. Как только Дэн объявится, пусть сразу звонит мне. Жду.

– Я все ему передам, – ответила она.

– Пожалуйста, – проговорил Кайл.


Дэн уже успел забыть, что ноябрь – не самый жаркий месяц в Дэйтоне. Как только он открыл дверь самолета, в него сразу ударил порыв сильного промозглого ветра. Внизу стоял молодой, коротко остриженный офицер в форме лейтенанта ВВС. Дэн посмотрел на лейтенанта, увидел, что на нем нет даже плаща, и поежился. Стоило Дэну выйти на улицу, как по его легкой флоридской курточке застучали капли дождя и ледяная крошка.

Дэн быстро сел в ожидающую его машину. Шофер вырулил с летного поля и вскоре направил машину к серому, знакомому Дэну зданию лаборатории базы ВВС «Райт-Паттерсон». Дэн с интересом оглядывал родные места, вдыхал уже забытые запахи, и тысячи воспоминаний всплывали в его мозгу.

«Представляю, в каком состоянии сейчас Дороти, – вдруг подумал Дэн. – Что, собственно, представлять? Она, конечно, в шоке». Дэн прекрасно понимал, что, несмотря на все уверения, данные Сьюзен, ему придется увидеться с Дороти. «Но это будет почти официальная встреча, – успокаивал он себя. – Наверняка и еще кто-нибудь будет присутствовать. Я скажу Дороти, что очень сожалею о случившемся. Что еще? А если вскроется, что Ральф погиб по моей вине? Нет, этого не может быть. А вдруг? Тогда все будут считать, что я все подстроил. Да нет, не подстроил, а убил. Хладнокровно и расчетливо убил подполковника ВВС Ральфа Мартинеса».

Увидев Эпплтона, Дэн ужаснулся. Ему показалось, что за несколько месяцев доктор постарел на несколько лет. Ожидая Дэна, он стоял у дверей своего кабинета. Дэн шел по коридору, по которому ходил столько лет. Доктор Эпплтон улыбнулся, протянул Дэну руку и долго тряс ее.

– Спасибо, Дэн. Я очень рад, что ты нашел время приехать, – сказал доктор.

Дэн рассматривал лицо Эпплтона и не узнавал его. Тяжелые складки, пожелтевшая кожа и впалые, покрасневшие глаза.

– Я сочувствую вам, доктор, – произнес Дэн. – Постараюсь вам помочь.

За столом, где раньше сидела Дороти, Дэн увидел новую секретаршу, дородную средних лет женщину с выкрашенными перекисью волосами.

– Мистер Санторини, вам звонила ваша жена, – сказала секретарша. – Она просила передать вам, чтобы вы позвонили ей сразу же, как только появитесь здесь.

– Да, благодарю вас, – ответил Дэн и повернулся к доктору Эпплтону: – Можно воспользоваться вашим телефоном?

– Конечно, Дэн, о чем ты спрашиваешь!

Доктор махнул рукой и провел его в свой кабинет.

– Выход в город через девятку. – Доктор слабо улыбнулся. – Не забыл еще?

Дэн кивнул, снял трубку и начал набирать номер. Аппарат был все тот же, старенький, с потертыми клавишами. Эпплтон стоял, давая Дэну возможность сесть на стул, откуда набирать было удобней, но он посчитал невежливым садиться на место доктора.

Сьюзен ответила почти сразу же и, судя по голосу, очень обрадовалась. «Слава Богу, отошла немного», – подумал Дэн. Она рассказала мужу о разговоре с Манкрифом.

– Дэн, ты знаешь, он просил тебя немедленно связаться с ним.

– Зачем? – удивился Дэн.

– Видишь ли, – Сьюзен замялась, – мне пришлось рассказать Кайлу о причине твоего отлета.

– Зачем? – крикнул Дэн. – Кто тебя просил?

– Но он так кричал, Дэн, – ответила Сьюзен. – Сначала он был очень недоволен, но когда я сказала, что твоя поездка имеет отношение к тому, что вы делаете на фирме, он успокоился.

– А, ну ладно, – Дэн успокоился так же быстро, как и разозлился. – Но только ты все равно напрасно все рассказала ему. Это все-таки ВВС, кое-кто может быть очень недоволен.

– Неужели ты думаешь, что Манкриф способен разболтать эту историю репортерам? – удивилась Сьюзен. – Ему-то что от того, что в ваших имитаторах летчики получают инфаркты?

– Все, дорогая, я тебя понял. Извини, я просто не подумал. Сейчас я свяжусь с Манкрифом, и вот еще что – пришли мне сюда мой плащ, тут адский холод.

– Ой, как же я сразу об этом не подумала! – едва не застонала Сьюзен. – Дэн, ты не заболеешь? – взволнованно спросила она.

– Ну, нарочно я этого делать не собираюсь. Но плащ на всякий случай все же пришли.

– Не волнуйся, Дэн, я сейчас же вызову машину экспресс-почты.

– Я бы посоветовал сначала найти сам плащ, – рассмеялся Дэн.

– Он в старом шкафу, в гараже, – немедленно ответила Сьюзен. – Вспомни, мы засунули туда все свои зимние вещи.

Дэн не стал напрягать память, а просто ответил:

– Вот и отлично. Сью, я позвоню тебе вечером из офицерской гостиницы, надеюсь, мне там забронировали номер.

– Я буду ждать, – ответила она и прибавила немного нерешительно: – Я люблю тебя.

Дэн заслонил рукой трубку.

– Дорогая, я тоже люблю тебя. У меня в целом мире нет никого родней тебя.

– Я знаю, – прошептала Сьюзен.

– Как только все закончится, я сразу же вылетаю, – твердо сказал Дэн.

– Позвони мне. Обязательно, – попросила Сьюзен. – Слышишь?

– Конечно, – ответил Дэн.

Дэн положил трубку. Увидев это, доктор Эпплтон вошел в кабинет.

– Нужно еще позвонить боссу, – сказал Дэн. – Он чуть с ума не сошел, когда узнал, что я уехал к вам.

– Представляю, – согласился Эпплтон, садясь на стул. – Звони, не стесняйся.

– Доктор, Сью рассказала моему боссу о причине моего отлета.

Эпплтон схватился за щеки и покачал головой.

– А вот этого ей не стоило бы делать, вся информация засекречена.

– Я так и предполагал, – подавленным тоном произнес Дэн.

– И не предупредил Сьюзен?

Дэн жалко улыбнулся, и доктор Эпплтон сразу все понял. Если бы Дэн не рассказал Сью все как на духу, она ни за что не отпустила бы его в Дэйтон.

– Но ведь когда я ушел из лаборатории, на меня перестал распространяться приказ о сохранении государственной тайны, – попытался оправдаться Дэн.

– Ладно, чего уж там, – хмуро произнес Эпплтон. – Черт с ним. Только попроси своего босса, чтобы тот держал язык за зубами. Иначе ему придется очень хреново. Да, да, прямо так и передай. И еще сообщи, что если наши узнают, что Сьюзен ему сообщила о делах на базе, ФБР сразу же бросится его проверять.

Дэн снял трубку и произнес: «Орландо, «Парареальность», Манкриф», – и рассмеялся, вспомнив, что на базе «Райт-Паттерсон» еще нет телефонов с определителем голоса.

Дэн набрал номер и тут же услышал безжизненный голос компьютера: «Парареальность».

– Говорит Дэн Санторини, – произнес Дэн. – Соедините с Кайлом Манкрифом.

Компьютер переключил его на телефон Кайла.

– Дэн? Ты? – послышался голос Манкрифа. – Что там стряслось?

Дэн, не вдаваясь в детали, объяснил причину своего отъезда, то есть повторил все то, что Кайл узнал от Сьюзен.

– Все это может иметь прямое отношение к тому, чем мы занимаемся, – заключил он.

Некоторое время Манкриф молчал.

– Ерунда собачья, Дэн. Ты меня обманываешь.

– Ерунда это или нет, Кайл, я пока не знаю, но проверить нужно, и крайне тщательно.

– Стало быть, пока ты перед своими военно-воздушными дружками будешь разыгрывать из себя Шерлока Холмса, мы должны сидеть? – спросил Кайл.

– А ты хочешь, чтобы посетители «КиберМира» падали замертво?

Послышалось недовольное ворчание.

– Работы у меня будет немного, – продолжил Дэн. – Посмотрю, нет ли в программах инородных вкраплений, и все.

– И сколько времени тебе потребуется на это?

– Не знаю. Возможно, несколько дней. Максимум неделя.

– Неделя? – взвился Манкриф.

– Знаешь, Кайл, я могу ничего больше не говорить тебе, ведь твоя линия может прослушиваться. Кстати, вся информация по этому делу секретна.

– Это я уже понял.

– Надеюсь. Только сразу хочу предупредить, что если фэбээровцам покажется, что ты ненадежен, они станут тебя проверять.

Кайл молчал долго, подозрительно долго.

– Не волнуйся, я никому ничего не скажу, – хрипло произнес он. – Ни единого слова. Только давай побыстрее возвращайся. Ты здесь очень нужен и сам знаешь почему.

– Знаешь, Кайл, я хочу уехать отсюда больше вас всех, вместе взятых.

Но в душе Дэн чувствовал совсем другое. Он понимал, что дом его находится именно здесь, в этом кабинете, в этой лаборатории, а не в Пайн-Лейк-Гарденс или в здании «Парареальности».

24

– Они заявляют, что мы слабы, – продолжал говорить Патрик Генри,[3] и лицо его горело от возмущения. – Они уверяют нас, что мы не способны справиться с такой грандиозной задачей. Но я хочу спросить вас, господа, когда мы станем сильнее? На будущей неделе или в будущем году? Может быть, это произойдет, когда мы полностью разоружимся, а в каждом доме будут стоять английские солдаты?

Анжела никогда не видела, чтобы какой-нибудь человек так волновался и говорил так страстно. Все слушали его как зачарованные, застыв на скамейках. Патрик Генри был невысок, ниже, чем ее папа. «Какая на нем смешная одежда, – подумала Анжела. – Брюки только до колен, зато пиджак такой длинный. На голове – парик с буклями. А сам – рыжий-рыжий». Но остальные мужчины были одеты точно так же.

Помещение, в котором очутилась Анжела, очень напоминало церковь, только в высоких узких окнах были не витражи, а белое стекло. Анжела вспомнила, что она находится в прошлом – в Вирджинии, 23 марта 1775 года.

– Звон наших цепей слышен даже в Бостоне, – горячо продолжал оратор. – Мы – рабы, и потому война неизбежна. Так пусть же она разразится, господа! Я повторяю – пусть она разразится.

Анжела огляделась. Повсюду сидели мужчины с серьезными лицами, в сильно напудренных париках и шелковых сюртуках, расшитых золотом. Женщин среди присутствующих тоже было очень много, но сидели они в основном недалеко от Анжелы, вверху, на балконах. Среди присутствующих Анжела узнала своих одноклассников. Миссис О'Коннел предупреждала, что это – специальный урок, рассчитанный на шестерых, и все они смогут увидеть и себя, и других.

Сначала Анжела хотела махнуть рукой Джонни Ландсфорду и Мэри Маки, своим лучшим друзьям в классе, или толкнуть сидевшую неподалеку Сонни Соския, но потом передумала и решила сидеть спокойно и слушать пламенную речь.

Анжела ожидала, что Патрик Генри будет похож на дядю Кайла, которого она уже привыкла видеть во всех своих уроках и играх. Она предположила, что в течение речи лицо Патрика хотя бы ненадолго превратится в лицо дяди Кайла и он подмигнет или улыбнется Анжеле, в общем как-то даст знать, что он видит ее и рад ей.

Но Патрик Генри, похоже, менять внешность не собирался. Оставаясь самим собой, он все продолжал будоражить аудиторию своими речами о независимости. «Наверное, он говорит что-то очень важное, – подумала Анжела, – поэтому дядя Кайл и не хочет ему мешать. Может быть, дядя Кайл как раз хочет, чтобы я не отвлекалась, а внимательно слушала этого Генри?» Анжела начала вслушиваться.

– Неужто вам настолько дорога жизнь и мир, что вы готовы купить их ценой рабства? Вам не надоели цепи? Боже всемилостивый! – вскричал с трибуны Генри. – Прости меня, но я не желаю жить в цепях. Лучше дай мне смерть! Или свободу!

Слушателям передался восторг Патрика Генри. В помещении сделалось тихо, казалось, что все боятся даже пошевелиться. Великий оратор застыл с поднятыми к небу руками, лицо его светилось радостью и благоговением. Выдержав паузу, Патрик Генри медленно опустил руки на трибуну и посмотрел в зал. Аудитория взревела, слушатели повскакали со своих мест, засвистели и захлопали в ладоши. Пол закачался от топота. Анжела тоже вскочила и начала протискиваться вперед, ей хотелось посмотреть на того старика, кто, как ей казалось, вел это собрание. Она увидела его, старик стучал молотком по столу и кричал: «Леди и джентльмены, я призываю вас соблюдать порядок!»

Шум стал стихать, а вскоре и вся картинка перед глазами Анжелы исчезла. Однако, прежде чем Анжела поняла, что находится в темной кабинке в классе, она увидела себя у деревянного дома старинной постройки. Стояло теплое весеннее утро.

– Девятнадцатое апреля тысяча семьсот семьдесят пятого года, – объявил бесполый голос. – Это Лексингтон, штат Массачусетс. Идет собрание местной милиции, так называемых минитменов.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40