Глава 19

Клер не могла ни есть, ни спать. После ночного разговора с сестрами она провела оставшиеся до утра часы, ворочаясь с боку на бок и вспоминая Харли – милого, милого Харли. Она любила его всем своим наивным юным сердцем и, пока не познакомилась поближе с Кейном, ни разу не усомнилась в своем чувстве к нему. В чем бы ни состояли недостатки и слабости Харли, он не заслуживал смерти. Но и Тесса не заслуживала того, чтобы стать убийцей!

Утром Клер отвезла детей на занятия теннисом в «Камень Иллахи», договорилась, что после занятий они останутся поплавать в бассейне, а сама вернулась домой и стала думать, как ей жить дальше. Ей хотелось позвонить в полицию, несколько раз она даже тянулась к телефону, но потом решила предоставить действовать Миранде. В конце концов, ее старшая сестра работает в департаменте прокурора и знает, что надо делать. Пусть она действует по своим каналам, а власти Чинука будут поставлены в известность в свое время.

А как же ты сама? Разве добро и зло тебе безразличны? А смерть Харли? И то, что Уэстон изнасиловал Миранду? И то, что она потеряла их с Хантером ребенка?

Клер не знала, как вытерпеть боль, которая рвала ей душу. Как в детстве, она ощутила потребность сбежать и, позабыв обо всех назначенных на этот день делах, отправилась в конюшню. На небе собирались тучи. Ну и что? Какая разница? В минуту Клер оседлала маленькую гнедую кобылу и поскакала по знакомой, почти заглушённой сорняками тропе к священным камням местного индейского племени. К той самой поляне на утесах, куда Руби в детстве не разрешала ей подниматься, к тому месту, где они с Кейном обрели свою любовь.

Кейн... Сердце у нее заболело при мысли о нем. Он, конечно, докопается до правды, разоблачит ее обман, узнает, что Шон его сын. И что потом? Наверное, он возненавидит ее навсегда, но самое страшное – он может попытаться отнять сына. Ее мысли метались кругами, не находя выхода. И внезапно она поняла, что в любом случае надо все ему рассказать – поскорее, пока он сам не дознался.

Стая чаек взмыла над океаном, в натянутой между ветвями паутине красиво поблескивали капли еще не просохшей росы. Несколько раз листья шлепнули Клер по лицу, а кобыла устойчивой рысью все взбиралась вверх по некрутому склону.

Добравшись до вершины, Клер заставила лошадь замедлить шаг и направила ее к тому месту, где так часто находила Кейна. Увы, в этот день поляна была пуста, и, если не считать холодного пепла на давно погасшем кострище, кругом не было ни единого признака пребывания человека. Холодок пробежал по спине Клер, она даже подумала, что Руби была права: здесь обитали души умерших.

Разочарованная, она пустила кобылу щипать траву, а сама устремила взгляд на расстилающийся за каменной грядой океан. В это утро он казался особенно сердитым и беспокойным, а тучи над ним все сгущались. Клер вдруг стало ясно, что не нужна ей эта верховая прогулка, ей просто хотелось еще раз увидеть Кейна.

А раз так, она его увидит.

Дернув поводья, Клер повернула лошадь обратно и крепко сжала ее бока коленями, когда кобыла на спуске перешла в галоп. В душе у нее крепло ощущение, что время на исходе, что, если она не поторопится и не расскажет Кейну всю правду, разразится катастрофа.

Если бы Уэстону предложили угадать, кого он застанет в своем кабинете, имя Тессы Холланд даже не пришло бы ему на ум. Однако она была там, сидела на диване со спинкой, скрестив точеные ножки и держа в одной руке дымящуюся сигарету. Каким-то чудом ей удалось прорваться мимо его бдительной, как взвод СС, секретарши. Впрочем, Уэстон был не против. В облегающем белом свитере и короткой черной юбочке она выглядела чертовски соблазнительно. Его член немедленно отсалютовал ей, и Уэстон в который раз посетовал на свой непомерный сексуальный аппетит, вечно доводивший его до беды.

– Тесса! – воскликнул он, надеясь, что его голос звучит непринужденно, и присел на край стола, сцепив руки на колене. – Чему я обязан такой честью?

– Я думаю, настала пора во всем сознаться.

– Это ты о себе?

– Нет, о тебе. – Она затянулась сигаретой и выпустила длинную струйку дыма. – Ты слыхал, что тело Хантера Райли найдено на стройке?

Так, это опасная почва, ему лучше проявить осторожность. Очевидно, она знает больше, чем он думал.

– Я слыхал, что найдено тело, но принадлежит ли оно Райли, еще требуется доказать. Насколько мне известно, это предположение основано только на каком-то перстне, который он якобы носил. Окончательное опознание придется проводить по зубам.

– Это всего лишь вопрос времени. – Тесса склонила голову набок и посмотрела на него так, что он заерзал под ее взглядом. – И подозрение сразу же падет на тебя, Уэстон. Напрасно ты солгал насчет устройства на работу в Канаде. – Она прищелкнула языком. – Знаешь, я думала, ты умнее.

– И ты пришла сюда, чтобы... Ты что, собираешься обвинить меня в убийстве? – Он засмеялся. – Брось, Тесса. Расслабься. Насколько мне помнится, мы с тобой весело проводили время. Ведь на самом деле ты за этим пришла, не так ли?

– И не мечтай. Я просто хотела поиграть с тобой.

– Тесса, детка...

– Насколько мне помнится, мы с тобой проводили время совсем не весело, – сказала она, и ее голубые глаза слегка прищурились. – Например, в тот раз, когда ты меня ударил, издевался надо мной и силой принуждал заниматься с тобой любовью.

– Погоди, я никогда...

– А был еще другой раз, когда ты изнасиловал Миранду. Помнишь? У нее случился выкидыш. Ты этого не знал? – Тесса поднялась на ноги и подошла так близко к Уэстону, что он испугался, как бы она не ткнула ему в лицо горящую сигарету. – Ты был с ней так груб, что она потеряла ребенка! А я, никчемная дрянь, была так слаба, что даже не могла помочь ей. Надо было убить тебя прямо тогда, Уэстон, и избавить штат от хлопот. Когда они узнают, кто убил Хантера Райли.

– Я никого не убивал.

– Ну, тогда ты знаешь, кто убил. – Она стряхнула пепел прямо на ковер. – Советую тебе нанять чертовски хорошего адвоката, Таггерт. Вот увидишь, он тебе понадобится.

– У тебя нет никаких доказательств. – Уэстон сумел сохранить внешнее самообладание, хотя внутри у него все дрожало. – Да и кто тебе поверит? Все знают, что ты много лет пользовалась услугами психоаналитика. Не смеши меня, Тесса. Ты сама не понимаешь, о чем говоришь. Ты просто психопатка.

Она ничуть не смутилась.

– А как насчет Джека Сонгберда? Знаешь, его нож нашли рядом с телом Хантера. – Тесса улыбнулась жутковатой искусственной улыбкой, а потом вдруг хлопнула себя по лбу, словно ее только что осенило: – Постой, разве не у тебя я видела этот нож? Помнишь? Это было вскоре после того, как кто-то попортил твою машину.

Уэстон облился потом, но он был слишком закален, чтобы сдаться.

– Ты бредишь!

– Ты покойник, Таггерт. Ты слишком зажился на этом свете. Я просто хотела тебе сказать, что жду не дождусь дачи показаний. Я расскажу и про нож, и вообще про все, что знаю.

Уэстон засмеялся, хотя ему хотелось задушить ее.

– Валяй. Мне нечего скрывать. С какой стати мне убивать Райли или Сонгберда?

– Хороший вопрос. Но ты не беспокойся, полиция отлично навострилась устанавливать мотивы. – Тесса раздавила окурок в бронзовой пепельнице на столике возле дивана. – Кстати, тебе уже известно, что твой бизнес тоже стал предметом расследования?

– Расследования?

– Не знаю, какое именно ведомство тобой интересуется. Я в этом не сильна: вечно путаю налоговую инспекцию с налоговой полицией. Но ты лучше молись богу, чтобы у тебя в бумагах все было шито-крыто. – Подхватив сумочку, Тесса направилась к двери. – Я решила сама сообщить тебе эти добрые вести: ведь я перед тобой в долгу за все, что ты сделал для меня и для всей нашей семьи. – Она послала ему воздушный поцелуй. – Увидимся в суде!

Тесса исчезла за дверью, оставив за собой запах сигарет, дорогих духов и страха. Неужели она в самом деле так его ненавидит, что унизит себя свидетельскими показаниями в суде? Нет, конечно, она блефовала, иначе и быть не могло! Кажется, есть срок давности за изнасилование и нанесение телесных повреждений или нет? Но уж за убийство-то точно нет. Думай, Таггерт, думай! Ты бывал и не в таких переделках!

Уэстон обогнул стол и уселся в свое кресло. Сердце стучало молотом, липкий пот выступил по всему телу. Но ничего, у него еще есть туз в рукаве! Все, что ему нужно, – это избавиться от Тессы. И от Шона тоже. Этот сопляк – сын Харли, угроза его наследству; стало быть, он тоже подлежит ликвидации. Уэстон слишком долго и упорно трудился, ему пришлось переступить не через один труп на пути к расширению своей доли в состоянии Таггертов. Теперь в живых осталась только Пейдж – ему так и не удалось от нее избавиться. Впрочем, кое-какая польза от нее есть: она присматривает за стариком. К тому же в самой Пейдж есть что-то такое. Уэстон терпеть не мог, когда она выразительно вздергивала подбородок или смотрела на него с вызовом, словно предупреждая, что с ней шутки плохи. Но, как бы то ни было, других конкурентов он не потерпит!

Уэстон на память набрал номер Денвера Стайлза и надиктовал на автоответчик приглашение встретиться позже в тот же вечер.

Ни разу в жизни Клер не переступала порога хижины на другой стороне озера. Она знала, что Кейн живет там, не раз пролетала мимо в моторной лодке, но никогда не останавливалась. Ее роман с Кейном перед его уходом в армию оказался столь кратким и бурным, что им было не до визитов. К тому же в те дни сам Кейн старался как можно реже бывать дома, чтобы поменьше общаться с пьяницей-отцом.

А теперь, подъезжая к небольшой стоянке возле дома, Клер была сама не своя от волнения. Джип Кейна стоял на подъездной аллее, значит, он дома, и ей придется встретиться с ним. Мозг услужливо подсказывал ей множество благовидных предлогов, чтобы отложить тяжелый разговор, но она отмела их все. Время пришло. Хватит обмана.

Не успела она подняться по ступеням крыльца, как Кейн уже открыл затянутую москитной сеткой дверь.

– Ты не меня ищешь? – спросил он.

В его манере Клер почудилась какая-то отчужденность. Он не обнял ее, не поцеловал, даже не улыбнулся. Но ей он показался таким же красивым, мужественным и желанным, как всегда. Ее душа рвалась к нему, ей хотелось броситься ему на шею, обнять его покрепче и никогда не отпускать. Но Клер знала, что это невозможно.

– Нам нужно поговорить.

– О чем? – холодно осведомился он.

– О многом.

Кейн распахнул перед ней дверь, и Клер робко вошла внутрь. В комнате было чисто, если не считать рабочего стола, где вокруг компьютера были в полном беспорядке разбросаны бумаги, карандаши, скоросшиватели и скрепки. Клер почувствовала, что он стоит у нее за спиной и ждет, но ей трудно было найти нужные слова.

– Есть кое-что, что тебе нужно знать.

– Повернись, Клер, – сказал он, коснувшись ее плеча. Ей пришлось повернуться и заглянуть ему в глаза.

– Мне нелегко говорить. – Она откашлялась. – Дело в том... речь пойдет о Шоне.

Взгляд Кейна стал еще более суровым, и Клер опустила голову.

– Он не сын Пола.

– Да, я знаю. Он мой сын.

В комнате повисла тяжелая тишина. Клер робко подняла глаза. Что означает его взгляд? Осуждение? Гнев?

– Почему ты мне не сказала?

– Я... я не могла. Я была замужем, Пол согласился признать мальчика своим, а кроме того, я думала... Пока Шону не исполнилось годика три, я думала...

Ее глаза наполнились слезами, все лицо залилось краской стыда.

– Ты думала, что он от Таггерта.

– Да. – Голос Клер задрожал. – Мне очень жаль, поверь! Я действительно думала, что это ребенок Харли. На протяжении всех месяцев беременности и потом, в первые годы его жизни, я верила, что отец Шона мертв и что никакого примирения с его семьей быть не может. Но шли месяцы, годы, и в конце концов мне стало ясно, что он твой сын. Однако я снова забеременела и... словом, проще было притворяться, что у нас нормальная, счастливая семья. – Клер сморгнула жгучие слезы, застилавшие ей глаза. – Конечно, это не было правдой.

Что-то дрогнуло в лице у Кейна. Только что он стоял как чужой, не прикасаясь к ней, а теперь крепко обнял ее, привлек к себе, словно желая слиться с ней телом и душой.

– Все хорошо, – прошептал он, прижимаясь губами к ее волосам. Слезы все-таки брызнули из глаз Клер, но это были слезы облегчения. Что она сделала, чтобы заслужить такое понимание? Он поцеловал ее в макушку, и Клер начала всхлипывать.

– Я люблю тебя, – сказала она, и Кейн еще крепче прижал ее к себе.

– Я тоже люблю тебя.

– Но как ты узнал, что Шон – твой?

– Вчера я получил копию его свидетельства о рождении – настоящего свидетельства.

– О, нет... – Ей хотелось умереть тысячу раз. – Но почему ты вообще решил заняться поисками?

Кейн пожал плечами:

– Сначала я тоже решил, что он сын Таггерта, но потом задумался. Он слишком похож на меня. И группа крови совпадает. Я проверил.

– Наверное, я с самого начала была не права. Я думала, что лучше сыну считать Пола своим настоящим отцом, раз уж мы женаты. – Она снова всхлипнула. – Это было еще одной ошибкой.

– Ничего, все уладится, – успокоил ее Кейн. Ей очень хотелось ему верить.

– Не представляю, каким образом можно все уладить.

– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, Клер, – сказал Кейн, глядя на нее с едва заметной улыбкой. – Мы потеряли чертовски много времени, но я думаю, нам удастся его наверстать. Все будет хорошо.

– Но Шон и Саманта...

– Они будут моими детьми.

– Но, Кейн, ты же пишешь книгу о Харли!

– Уже не пишу. Я должен кое в чем сознаться.

Он подвел Клер к дивану и сам сел рядом. Обняв ее за плечи, Кейн рассказал о предыдущей ночи, когда он прибежал к ней, чтобы потребовать объяснений насчет Шона, и нечаянно подслушал разговор между сестрами.

– Я не имел права стоять там и слушать, – виновато признался он, – но уйти так и не смог, это было выше моих сил. Зато теперь тебе больше нечего бояться, ты в полной безопасности.

Клер покачала головой:

– Я думаю, мы все в опасности.

– Не говори так. – Он поцеловал ее, и соленые слезы попали ему в рот. – Просто верь мне, Клер.

– Я верю.

Судорожно вздохнув, она прижалась к нему.

– Выходи за меня.

– Я согласна.

Он еще раз поцеловал ее, зная, что она – женщина его судьбы.

Уэстон расправил кливер, и парус мгновенно наполнился ветром. Стоя у руля своей великолепной яхты, он с тревогой посматривал на Денвера Стайлза и спрашивал себя, насколько ему можно доверять. Пожалуй, за соответствующую сумму этот сукин сын согласится буквально на все. Насколько Уэстон мог судить, никакие моральные устои Стайлзу вообще не были свойственны. Очевидно, у него самого прошлое было более чем пестрое.

– У меня возникла проблема, – начал Уэстон, разворачивая яхту по ветру.

– Что за проблема? – Стайлз уставился на него этим своим жутким немигающим взглядом.

– Надеюсь, вы мне поможете ее решить.

– Все может быть.

– Мне нужно, чтобы кое-кто исчез.

Ветер взлохматил волосы Стайлза, они упали ему на лицо, но выражение этого лица не изменилось: он продолжал сверлить Уэстона своими проклятыми гляделками цвета ружейной стали.

– Что значит «исчез»?

– Как на войне, когда люди пропадают без вести. Стайлз потер подбородок.

– Вы хотите, чтобы эти люди были убиты? Уэстон пожал плечами:

– Полагаю, это самое простое решение. Например, несчастный случай на шоссе 101, где дорога делает резкий поворот. Там часто машины срываются с утесов и падают в океан.

Челюсти Стайлза едва заметно дрогнули.

– И кто же должен сидеть в этой машине?

– Тесса Холланд и ее племянник Шон Сент-Джон.

– А если я скажу «нет»?

– Речь идет о больших деньгах.

Стайлз заколебался, и Уэстон сразу понял, что дело выгорит. Этот подонок у него в руках. За деньги он сделает все!

– Сколько?

– Двести тысяч. Все, что вам нужно сделать, это найти способ похитить их, влить немного спиртного в глотку Тессе, да и мальчишке тоже не помешает, если на то пошло. Он типичная шпана, наверняка уже прикладывался к бутылке. Ну, уж пиво-то точно пил. Когда они захмелеют, посадите их обоих в машину Тессы. И завтра вечером, когда все соберутся на вечеринке, где Датч будет объявлять о своих претензиях на губернаторство, с ними произойдет несчастный случай.

– А у вас будет алиби? – Голос Стайлза был лишен всякого выражения.

– Кстати, это мысль! – воскликнул Уэстон, поворачивая яхту к берегу. – Почему бы и мне не пойти на вечеринку? Итак, ваш ответ?

– Двести тысяч долларов?

– Совершенно верно! Половину вперед. Кремнистые глаза блеснули, жестокая улыбка тронула углы его губ.

– По рукам, Таггерт, – сказал Стайлз. – Но вы должны заплатить мне вторую половину завтра же, по окончании вечеринки. Мне придется сматываться по-быстрому. Вы никогда обо мне больше не услышите.

– Меня это устраивает, – кивнул Уэстон, решив про себя, что ему нравится деловой стиль этого человека. – Вполне устраивает.

– Мне нужно с тобой серьезно поговорить, – сказала Клер, когда Шон ворвался в дом и уже собирался скрыться в своей комнате.

В последнее время он вечно где-то пропадал: все никак не мог примириться с переездом в Орегон. Хотя его больше не ловили на мелком воровстве, он связался с компанией подростков, которым Клер не доверяла, приходил домой поздно, грубил, сквернословил. Частенько от него попахивало сигаретами и пивом, хотя ей ни разу не удавалось поймать его с поличным.

– Чего еще? – Он воинственно повернулся к матери и только тут заметил ее нарядное кремовое платье. – Вот дерьмо! Думаешь, я пойду на эту чертову вечеринку?

– Это большое событие для твоего дедушки.

– А мне плевать. Он хитрозадый ублюдок.

– Шон!

– Но это же правда! И вообще, у меня есть свои планы.

– С кем-то встречаешься?

– А тебе не все равно?

– Конечно, мне не все равно! Но, как бы то ни было, от этой вечеринки тебе не отвертеться.

– Это мы еще посмотрим. Дедушке наплевать, буду я там или нет. Он меня все равно терпеть не может.

– Почему ты так решил?

– Я же вижу, как он на меня смотрит.

– Ты просто параноик, – заявила Саманта, выпорхнув на лестницу в новом платье из розового шелка, шуршащем при каждом шаге.

– Да? Аты...

– Только не начинайте снова! – прервала их Клер. – У нас времени нет. Шон, зайди в кухню, нам действительно нужно поговорить.

«Сейчас или никогда», – сказала она себе. Слишком много людей уже знали, что Шон не сын Пола. Пора ему самому узнать правду.

– Если кто-то нажаловался, что я что-то стибрил, это вранье.

– Саманта, нам нужно остаться вдвоем на несколько минут, – сказала Клер.

Сэм кивнула и величественно выплыла на парадное крыльцо, а Клер прошла вслед за сыном на кухню. Он порылся в холодильнике, вытащил жестянку кока-колы и кусок холодного цыпленка, после чего плюхнулся со своей добычей на табурет возле кухонного стола. Глаза у него были недоверчивые, волосы падали на лицо, на котором, казалось, навечно застыло раздраженное выражение. Но она все равно любила его всем сердцем.

– Я хочу сказать тебе что-то очень важное. То, что должна была сказать давным-давно.

– Да? – Он сорвал крышку с жестянки. – И что же это такое?

– Мы должны поговорить о твоем отце.

– Об этом извращенце? – Шон отпил большой глоток кока-колы.

– Нет, Шон, я говорю не о Поле. Он резко вскинул на нее взгляд.

– Какого черта? А... о ком?

Клер положила пальцы ему на руку выше запястья и сразу почувствовала, как напряглись его мышцы.

– Пол Сент-Джон не является твоим биологическим отцом.

– Да какого хрена... – Шон отдернул руку, словно ее пальцы обожгли его. – Что это значит – не является биологическим отцом?

– Вот то и значит. Послушай меня внимательно. Я забеременела, когда еще не была замужем. У меня был роман с одним человеком, но он ушел в армию и ничего о тебе не знал.

– Что? – Шон вскочил так стремительно, что табуретка отлетела к стене и опрокинулась. – Слушай, мам, если ты так шутишь, то...

– Это не шутка. Твой отец – Кейн Моран. У Шона сам собой раскрылся рот.

– Тот тип с мотоциклом?

– Который, между прочим, избавил тебя от обвинения в магазинной краже.

– Он мой отец? – Голос Шона дрогнул. – А может, это еще одна ложь?

– Нет.

Клер смотрела на него очень внимательно и видела, как его красное от негодования лицо стало призрачно-белым.

– Черта с два!

– Это правда, Шон. Знаю, мне следовало сказать тебе раньше.

– Да уж, следовало! В чем дело, мам? Хочешь сказать, что вся моя жизнь – сплошное вранье?

– Нет, но...

– Я просто ушам своим не верю! – Слезы навернулись ему на глаза. – Ты с ним трахалась, а потом выдала меня за сына этого выродка Сент-Джона? Чтоб мне сдохнуть и не воскреснуть! А как насчет Сэм? Ты успела трахнуться с кем-нибудь еще?

Клер проглотила это оскорбление.

– Пол ее настоящий отец.

– Ну, мама, ты даешь!

– Шон, послушай меня...

– Ни за что! – Попятившись, он споткнулся о поваленную табуретку и наконец добрался до двери. – Ничего больше не буду слушать, чтоб мне лопнуть!

Шон выскочил за дверь и сломя голову бросился бежать. Клер помчалась за ним, но догнать, разумеется, не смогла. Он пробежал мимо гаража, мимо причала и углубился в лес.

– Что случилось? – спросила Саманта, сидевшая на качелях.

– Я сообщила ему новость, которую он не пожелал выслушать.

– Что за новость?

– Я тебе потом расскажу. Сейчас мне необходимо его разыскать.

– Не надо, мам, дай ему остыть, – посоветовала Сэм. – Ему ведь вовсе не обязательно идти на вечеринку, разве не так?

– Но дедушка будет огорчен.

– Лучше не надо, а то с Шоном там хлопот не оберешься, – мудро заметила Саманта.

Вглядываясь в лесную чащу, Клер остро ощутила собственное бессилие. Пожалуй, Сэм права, надо дать ему остыть. Но душа ее рвалась вслед за сыном; ей хотелось обнять его, сказать, что все будет хорошо, что она просит прощения за свой обман, что жизнь от этого не кончится. «Господи, – взмолилась она, – хоть бы с ним ничего не случилось!»

– Ладно, – сказала она Саманте, от души надеясь, что принимает верное решение, – давай оставим его на некоторое время наедине с собой.

Они вместе вернулись в кухню, когда зазвонил телефон. Клер тут же схватила трубку.

– Клер? – Голос Миранды дрожал от волнения. – Ты видела Тессу?

– Нет. А разве она должна была ко мне зайти?

– Мы с ней договорились пойти на прием вместе, но ее нет в номере, и никто из персонала «Камня Иллахи» не может ее найти.

Ничего удивительного в этом не было.

– Ну, Ранда, ты же ее знаешь!

– Знаю, она не хотела идти, но вчера вечером я ей звонила, и она сказала, что пойдет.

– Тесса и раньше меняла свои решения.

– Но это совсем другое дело, – стояла на своем Миранда, и ее беспокойство передалось Клер. Какой-то странный холодок побежал у нее по позвоночнику. – Я говорила с ней два часа назад, и она сказала, что будет готова. Вся беда в том, что, мне кажется, она уже успела выпить.

– Иногда, когда ей требуется уверенность в себе...

– Знаю, знаю, она прикладывается к бутылке, но... Да нет, теперь уже ничего не поделаешь. Ладно, увидимся на приеме. Надеюсь, Тесса тоже появится.

– И я надеюсь, – сказала Клер.

Но ее взгляд был устремлен туда, где за окном виднелся лес, в котором скрылся ее сын. Он, конечно, вернется. Он всегда возвращался домой. Но не раньше, чем сам будет к этому готов.

Взглянув на вечернее небо, Клер попросила у бога, чтобы этот день поскорее кончился.

Большой зал курортного комплекса «Камень Иллахи» был заполнен до отказа. Сверкающие драгоценностями гости собирались группами, смеялись и пили шампанское, бившее из нескольких серебряных фонтанов. На покрытых льняными скатертями столах были выставлены великолепные закуски, а на эстраде Бенедикт Холланд держал тронную речь. Когда он объявил о своем намерении баллотироваться в губернаторы, пианист за большим белым роялем заиграл «Вновь настали счастливые дни», мужчины в смокингах начали хлопать Датча по спине.

Настроение у всех было приподнятое, только Клер не находила себе места. Что-то было не так, она ощущала это всем нутром. Кейна, разумеется, не было на вечеринке: Датч считал его своим врагом и не послал ему приглашения. Но не было и Денвера Стайлза, что показалось ей весьма странным. Непонятно почему, у Клер возникло такое чувство, будто кто-то медленно затягивает петлю у нее на шее.

– Где Денвер? – спросила Миранда.

– Хоть убей, не знаю.

Клер окинула взглядом толпу, услыхала поднявшийся ропот голосов и увидела, как в двери зала шагом вплывают Уэстон и Кендалл Таггерт.

– А вот и неприятности!

– Как они посмели?! – возмутилась Миранда. – Папа никогда бы их не пригласил!

Кендалл была бледна и улыбалась дрожащей улыбкой; Клер показалось, что она напоминает испуганную лань, готовую броситься наутек. Но Уэстон держался уверенно, расточал улыбки и пожимал руки направо и налево, словно был тут самым желанным гостем.

– Может, он большая шишка в республиканской партии?

– И все же я не думаю, что папа... О боже...

Датч наконец-то заметил Уэстона, парадная улыбка застыла на его побагровевшей физиономии. Он спустился с эстрады и решительно двинулся навстречу Таггертам, не отвечая на добрые пожелания и приветствия гостей.

– Пожалуй, стоит вызвать охрану, – сказала Миранда. Клер пересекла зал, отчаянно сожалея, что Кейна нет рядом. Уж он-то точно знал бы, что нужно делать. Перед тем как идти на прием, она позвонила ему и сказала, что Шон пропал. Он пообещал ей отыскать сына и попытаться его вразумить, а потом перезвонить ей. Но до сих пор от него не было ни слуху ни духу.

Она подошла к одному из охранников в ту самую минуту, когда Датч и Уэстон сошлись посреди зала.

– Что ты здесь делаешь, Таггерт? – грозно спросил Датч. На губах у Уэстона появилась хорошо смазанная механическая улыбка.

– Пришел пожелать тебе удачи.

– Черта с два!

– Датч... – Ральф Мэрдок, менеджер его компании, взял своего патрона под локоть.

Кендалл, казалось, готова была провалиться сквозь землю.

– Вон отсюда! Уэстон поднял руку:

– Послушай, я плачу налоги и имею право...

– Я сказал, убирайся к чертовой матери!

– Я же тебе говорила, что это неудачная мысль, – вставила Кендалл.

К этому времени звуки рояля оборвались, разговоры смолкли. Все глаза были устремлены на новоиспеченного кандидата и его старого врага.

– Не знаю, что за игру ты затеял, Таггерт, но можешь с равным успехом поиграть в нее в другом месте!

Охранники наконец пробились сквозь толпу.

– Давайте все немного успокоимся, – настаивал Мэрдок. – Бенедикт, прошу тебя.

Но Датч ничего не желал слушать.

– Вышвырните его отсюда! – приказал он; его глаза сверкали. – Немедленно! Это мой отель, моя вечеринка, мой, черт его побери...

Внезапно двери распахнулись, и вошел Кейн Моран, окруженный тремя помощниками шерифа.

– О, дьявол! Ну что там еще? – пробормотал Датч. Все повернулись к представителям закона. Все кроме Клер. Ее взгляд встретился со взглядом Кейна, и она чуть не лишилась чувств, увидев в его глазах черную, как бездонная пропасть, безысходную боль. Шон! С ее сыном случилось что-то ужасное.

Кейн быстро подошел к ней и положил руку на плечо. В это время один из полицейских доложил Датчу:

– На шоссе 101 произошел несчастный случай. Автомобиль прорвал ограждение и сорвался в океан где-то четверть часа назад. Машина с калифорнийскими номерами зарегистрирована на имя Тессы Холланд.

Миранда вскрикнула, Клер начала оседать на землю и упала бы, если бы Кейн ее не поддержал.

– Тесса, – прошептала она, чувствуя подступающую дурноту.

– Как?.. – Датч отступил на шаг и покачнулся. – Тесса? Нет!..

– Тел мы пока не обнаружили, но послали людей вниз, и водолазы готовы приступить к работе.

– Это еще не все плохие новости, – мрачно добавил Кейн. – Кое-кто из свидетелей перед этим видел Тессу в городе. С ней был мальчик.

– Мальчик? – еле слышно переспросила Клер.

– Судя по описанию, это Шон.

Патрульные машины из департамента шерифа стояли над утесом у того самого места, где был сорван поручень ограждения. Машина Тессы, едва различимая в свете фар, лежала на берегу смятая и разбитая, с вылетевшими стеклами, похожая на сломанную игрушку. Тела так и не были найдены, но Клер не сомневалась, что их унесло в океан. Полумертвая от горя, с застывшими в глазах слезами, она всматривалась в черную бурлящую воду и молилась, чтобы каким-нибудь чудом ее сын и сестра спаслись.

На месте происшествия собралась толпа. Фотографы и репортеры сгрудились вокруг ограждения. Гости с вечеринки Датча тоже подъехали к утесу, движимые нездоровым любопытством, внутренне радуясь тому, что это не их родные и близкие находились в разбитой машине, валявшейся внизу на расстоянии сотни футов.