Татьяна быстрым шагом шла домой. Торопилась из-за колючего мороза, а не из-за того, что дома кто-то ждал. Муж на работе, Женька сегодня ночует у бабушки.
      Школьный вечер еще в самом разгаре, но продолжать скучать неинтересно. Вечер, как всегда, оказался тягомотным. Не только учителям, самим выпускникам было скучно. Многие уже ушли. И Данилин ушел.
      Татьяна усмехнулась. Алик Данилин и Алеша Кременецкий издавна были ее заклятыми врагами. Так считали не только коллеги-учителя, так считала она сама. Эти два шалопая попортили ей немало нервов. А на Данилина она так разозлилась, что чуть было не поставила в аттестате двойку.
      На вечера выпускников она ходила каждый год. Почему-то часто вечер приходился на ее дежурство. А иногда, как сегодня, она шла на вечер просто чтобы развеяться. И ни разу на этих вечерах она не видела Данилина. Кременецкий мелькал пару раз, но к ней не подходил, и она не чувствовала себя обиженной на это. Встречаться с хулиганьем желания не было.
      И вдруг сегодня объявился Данилин. Она узнала его сразу, хотя он здорово изменился, повзрослел. Она всегда догадывалась, что первая скрипка в хулиганском дуэте был он, а не Кременецкий, и не любила его больше, но сегодня ей почему-то стало интересно: он по-прежнему ненавидит ее? Или боится?
      Любопытство взяло верх, и она в вестибюле подошла к ребятам. Испугался и оторопел Кременецкий, а Данилин благожелательно улыбался и вел вежливую беседу.
      Ну что ж! Кто старое помянет... Татьяна была не против восстановить мир и постаралась быть поласковее с бывшими самыми нелюбимыми учениками.
      Впрочем, Кременецкий особенно на контакт не шел, бычился, молчал или говорил какие-то глупости, зато Данилин проявил себя с неожиданно приятной стороны, даже пригласил ее на танец. Это, конечно, был его вынужденный шаг, но тем не менее. Правда, сразу после танца Данилин замкнулся и заговорил как-то неприязненно. Может, она чем-то обидела его?
      Ну и пусть! Какая разница, даже если он обиделся? Встретились и расстались. У него своя жизнь, обиду как-нибудь переживет. Тем более что она не понимала, на что он обиделся. Да и обиделся ли?
      Татьяна остановилась, подняла воротник пальто и зашагала еще быстрее. Интересно, сколько сейчас градусов? Не меньше двадцати, наверное. А до дома еще шагать и шагать. Лучше пойти по дворам, хоть там и темно, зато короче. Иначе она совсем замерзнет.
      Татьяна решительно свернула в темный двор и пошла вдоль пятиэтажки. Кто это?
      Татьяна не увидела, а скорее почувствовала, что кто-то отделился от крайнего подъезда и пошел за ней.
      На улице ни души. Только без паники! Ну, идет какой-то человек по своим делам...
      А зачем он ускоряет шаг, почти бежит? Что делать если он ее остановит?..
      Татьяна пошла скорее.
      Спокойно! Главное, не подавать виду, что боишься. Говорят, преступники чувствуют свою жертву и нападают только на тех, кто боится... Господи! Что за глупые мысли!
      А человек сзади все-таки бежит и догоняет ее...
      – Татьяна Евгеньевна!
      Она резко оборачивается, еще не успев понять, что по имени может окликнуть только знакомый.
      – Татьяна Евгеньевна! – Алик запыхался. – Едва догнал! Против ветра идти тяжело...
      – Алик?! Что ты здесь делаешь?
      – Живу... Я у подъезда курил. Гляжу, вы идете. Правда, засомневался – вы, не вы? Сразу не окликнул, боялся ошибиться, решил догнать.
      – Зачем?
      – Просто так. Темно уже...
      Повисло неловкое молчание. Татьяна все еще не могла отойти от пережитого страха.
      – Я вас провожу, – снова заговорил Алик. – Где вы живете?
      – В седьмом микрорайоне.
      – Далеко! А почему вы пешком пошли?
      – Автобусы плохо ходят в это время. – Татьяна улыбнулась, приходя наконец в себя. – На остановке околеть можно, пока дождешься... Ты иди домой.
      – Нет. – Алик решительно взял у нее из рук тяжелый пакет со школьными тетрадками. – Так далеко одной ходить вечерами опасно.
      – Я не боюсь.
      – А почему же от меня бежали?
      Татьяна смутилась, почувствовав, что он насмешливо улыбается.
      – Я думал, вы поближе к школе живете, – перевел разговор Алик, заметив ее смущение. – Обычно учителя живут недалеко.
      Татьяна кивнула:
      – Раньше мы жили недалеко. В однокомнатной. А года три назад получили двухкомнатную в седьмом.
      – А почему в другую школу не ушли? Далеко же ездить.
      – Уходила. – Татьяна вздохнула. – Год работала в другой школе, потом опять вернулась.
      Значит, все-таки уходила. Лешка не соврал.
      – Не сошлись характерами с учениками? – полюбопытствовал Алик.
      – С коллегами, – поправила Татьяна. – Коллектив попался неважный. А с учениками... – Она хитро прищурилась: – После тебя и Кременецкого никакие ученики не страшны.
      Алик рассмеялся:
      – Вы уж нас извините за все!
      – Извиняю.
      – Сейчас-то я понимаю, что вел себя по-свински, а тогда... – Алик замолчал, не находя слов, боясь показаться слишком резким.
      – Тогда мы друг друга ненавидели, – закончила за него Татьяна.
      – Я рад, что сегодня пришел на вечер, – сказал он. – Будто камень с души упал.
      – Я понимаю.
      – А что, вечер уже закончился?
      – Нет. Я ушла пораньше.
      – Скучно?
      – Скучно. Да и дел дома много.
      – Семья?
      Татьяна кивнула.
      – Лешка говорил, что у вас дочка...
      – Да.
      – Маленькая?
      – Двенадцать лет.
      – Ну-у... Большая...
      – Да. – Татьяна рассмеялась. – Дочь большая, значит, я старая.
      – Я не про то... – Алик даже немного обиделся. – Какая же вы старая? Наоборот, раньше старше казались.
      – Спасибо за комплимент!
      – Это не комплимент. – Алик запутался и не знал, как закончить этот щекотливый разговор. – Просто детское восприятие... Вы не обижайтесь.
      – Да я понимаю. И не обижаюсь. Спасибо, Алик, что проводил... Я уже пришла.
      – Ну, до свидания. – Алик протянул Танечке пакет. – Тетради?
      – Да. Контрольные. Нужно проверить до понедельника.
      – В выходной? – удивился Алик.
      – В выходной. Вечерами просто сил нет, – объяснила она.
      – Ну ладно, я пошел. – Алик потоптался на месте. – Может, еще встретимся. В понедельник Валентина Васильевна устраивает классный час, нас с Лешкой пригласила.
      – Ну что ж, заходи, буду рада. – Танечка на прощание улыбнулась.
      Алик повернулся, зажмурился от порыва ветра, втянул голову в плечи и отправился домой, переваривая все случившееся за короткий вечер.
      Почему он ее остановил? Зачем?
      Потому что просто стало жалко одинокую женскую фигурку с поднятым воротником пальто? Или чтобы еще раз поговорить с ней?
      Поговорить? Что за глупости! Конечно, он не жаждал разговора! Просто пожалел... Просто догнал...
      Черт! Видел бы все это Лешка!

      Воскресенье прошло в сплошных разговорах с Галкой, с родителями, с Лешкой. К вечеру Алику уже казалось, что он болтает целую вечность. Голова разламывалась, кружилась и, главное, пустела с каждой новой минутой.
      Переизбыток общения, пожалуй, хуже, чем недостаток. Эта мысль немного удивила: у него еще были силы формулировать какие-то выводы.
      Но общение и не собиралось заканчиваться: вечером Алик и Галка, как самые послушные дети, должны были сопровождать родителей на серебряную свадьбу их приятелей.
      Свадьба проходила в солидном двухэтажном доме с огромными комнатами, но народу было так много, что даже эти огромные комнаты казались тесными. В двух смежных комнатах и холле был накрыт длиннющий стол, в других комнатах курили, танцевали, разговаривали. Скучища была страшная. Не для «молодоженов» и их друзей, а для Алика и Галки. Алик время от времени со смехом ловил взгляд Галки, и она корчила гримасы, ясно выражающие ее недовольство этим мероприятием.
      Потом официальная часть приема с застольем закончилась, и Галка довольно быстро нашла себе партнеров для танцев, а Алик так и продолжал сидеть за столом и скучать. Папа с мамой тоже куда-то ушли, и у него была единственная мечта: увидеть их и поставить в известность, что он уходит домой. Он был вполне уверен, что его миссия давно завершилась.
      Он увидел Танечку сразу, как только она вошла в комнату и направилась к виновникам торжества. Алик усмехнулся: нынешний приезд превращался в сплошное столкновение с Танечкой. Она его не заметила, и подходить к ней казалось ненужным и неловким. Алик снова с тоской воззрился на тарелку салата, с начала вечера маячившую перед его носом.
      – О! Алик! Добрый вечер! – Танечка присела напротив. – Не ожидала встретить тебя здесь.
      Алик оторвал взгляд от салата и кисло пробормотал:
      – Оказывается, у нас есть общие знакомые.
      – В нашем городишке это не мудрено, – улыбнулась Танечка, и Алик снова почувствовал преследовавший его аромат роз. – Вообще-то хозяин – давний знакомый моего мужа. Просто неудобно было не поздравить. Я заскочила только на минуточку.
      – А я с сестрой сопровождаю родителей, – счел нужным пояснить в ответ Алик.
      Давний знакомый ее мужа, а неудобно не поздравить ей. Это несколько странно. Почему не поздравил муж? Но спрашивать все это у нее Алик не стал. Они еще минут пять поговорили ни о чем, Алик уже к концу вечера не мог вспомнить тему их разговора, и Танечка сказала:
      – Ну, мне, наверное, пора. Правила приличия соблюдены, за столом посидела, пойду попрощаюсь с хозяевами.
      Она легко поднялась и неторопливо пошла в смежную комнату, к другому концу стола. Интересно, в неофициальной, нешкольной обстановке она выглядит совсем иначе, как-то проще. Между прочим, нужно бы ее проводить. Это почему-то обрадовало его, но он тут же объяснил все с рациональной точки зрения. Это, как она выразилась, правила приличия. Да-да, правила приличия, потому что больше знакомых на этом шумном вечере у нее, кажется, не было. Ну, а то, что он на полчаса исчезнет, никто и не заметит. Алик встал, нашел на вешалке свою куртку, вышел на прохладную и пустую веранду и закурил, ожидая ее появления.
      Долго ждать не пришлось. Она появилась почти в ту же минуту, но не одна.
      – Танюша! Я вас провожу! – Элегантный пожилой мужчина в небольшом подпитии следовал за ней.
      Она попробовала отказаться, но мужчина был настроен решительно и уже подавал ей пальто. Алик почувствовал досаду: его опередили. И ладно, будь это хозяин, можно было бы выйти из своего угла и взять на себя обязанности провожающего, галантно разрешив ему вернуться к остальным гостям, но мужчина в подпитии был такой же гость, как и Алик, поэтому появляться с тем же предложением было глупо. Танечка и ее провожающий вскоре вышли на улицу, так и не заметив молчавшего в полутьме Алика.
      Алик снял куртку и вернулся к столу. Досада не проходила и чуть-чуть удивляла его. Он опять, по старой привычке, попытался все себе объяснить: ничего удивительного, Танечка немного развлекла его на этом скучном сборище, неожиданно появилась и так же неожиданно собралась уходить, и он от скуки решил на полчаса дольше побыть в ее обществе. Его планы сорвали, он вынужден снова скучать, отсюда и досада. Алик наконец-то увидел Галку, раздраженно попросил ее передать родителям, что он ушел, и, не сочтя нужным попрощаться с хозяевами, поплелся домой.
 
      В понедельник он проснулся очень поздно. Дома никого не было, все разбежались по своим делам, и Алик блаженно улыбнулся. Он наслаждался тишиной и равномерным тиканьем старых стенных часов. Вставать не хотелось. Он снова закрыл глаза. Перед тем как проснуться, ему снился какой-то красивый, легкий и приятный сон, и теперь Алик пытался вернуть это невесомое состояние. Что же ему снилось? Вот так всегда и бывает! Какой-нибудь кошмар запоминается на всю жизнь, а приятные сны мгновенно улетучиваются, не оставляя даже маленькой зацепки в памяти.
      Ладно! Хороший сон, пожалуй, не вернешь. Пора вставать, тем более что сегодня и наяву он ждал чего-то необычного и сам не понимал чего.
      Может быть, необычным будет классный час с его участием?
      Алик чуть не расхохотался. Нет, не то. Классный час – обязаловка, дело скучное и неинтересное.
      Алик продвигался на ощупь, вспоминая, что еще сегодня предстоит. Но кроме похода в школу, у него не было никаких планов...
      «Заходи. Буду рада». И симпатичная улыбка Танечки.
      Нужно будет зайти.
      Зачем?
      Просто так. Из вежливости. Она будет ждать.
      Будет ждать? Что за глупости? Да никто и не собирается к ней заходить.
      Ну и отлично!
      Алик сердито встал. От утреннего ощущения близкого счастья не осталось и следа.
      Может, и вовсе не пойти сегодня никуда? Сказать Лешке, что заболел? Пусть он сходит на классный час один.
      Это уже хамство! Валентина Васильевна обидится. Да и Танечка...
      Что Танечка? Опять Танечка? При чем здесь Танечка?
      Алик вспомнил, что вчера утром в разговоре с Лешкой он не раз хотел рассказать о том, что провожал Танечку. Хотел, но так и не рассказал. Или все-таки не хотел и потому промолчал? Какие-то глупые тайны! Он доверял Лешке во всем.
      Да, во всем, но о Танечке с того самого школьного вечера выпускников он с Лешкой говорить не мог.
      Мысли крутились бесконечной каруселью. И в них не было ни капли привычной рациональности. Алик сердито попробовал остановить эту карусель, но ничего не вышло. Мысли нахально не хотели становиться рациональными. Это неподчинение смутило и испугало Алика настолько, что он отступил и пустил все на самотек. Часов в пять терпению Алика наступил конец.
      Когда он пришел в школу, уже начался четвертый урок. Коридоры были пусты, и его это вполне устраивало. Сейчас совсем ни к чему было бы столкнуться с Валентиной Васильевной или с Владом.
      Он шел к Танечке и не хотел, чтобы кто-то задавал лишние вопросы. Кабинет математики он нашел без труда и усмехнулся: еще бы не найти поле боя, на котором они с Лешкой сражались до последнего.
      – Алик?! – Танечка была явно удивлена.
      «Вот так дурень! Убедился, что никто тебя не ждал?»
      – Извините, Татьяна Евгеньевна! Я перепутал время и пришел к Валентине Васильевне раньше. Я бы у нее посидел, но она с ребятами на экскурсии в музее...
      Алик врал вдохновенно, со стороны восхищаясь своей складной речью. Не разучился еще врать Танечке.
      – Разрешите, я у вас на уроке побуду?
      – Да, конечно, заходи. – Танечка обернулась к классу. – Это мой «любимый» ученик – Александр Данилин, аспирант МГУ.
      Пятиклассники уважительно загудели, с любопытством поглядывая на Алика.
      Как она сказала? «Любимый» ученик? Не преминула уколоть!
      Впрочем, Алик не злился. То, что «любимый» было сказано в кавычках, знали только они вдвоем, и это даже создавало непрочную связь между ними.
      Алик устроился на задней парте и наблюдал, как Танечка негромко и очень спокойно объясняет новую тему пятиклассникам. Странно! Ему всегда казалось, что Танечка на уроках кричит и создает напряженную атмосферу. Это только казалось, или просто прошли годы, и Танечка изменилась в лучшую сторону? Второе маловероятно. Говорят, что учителя с годами становятся агрессивнее и злее. Кто говорит?
      Какая разница, когда он своими глазами видит обратное.
      – Ну, а теперь пишем самостоятельную. – Танечка положила мел и открыла створки школьной доски, за которыми прятались два варианта заданий.
      Пятиклассники испуганно зашумели.
      – Самостоятельная легкая, – успокоила их Танечка. – Всего два задания. До конца урока времени много, все успеете сделать.
      Ребята стихли, уткнувшись в тетради, и Алик вдруг почувствовал себя бесконечно счастливым, просто избранником судьбы – впервые в этом классе самостоятельная работа касалась не его. Алик сам улыбнулся этому детскому счастью и взглянул на Танечку. Танечка тоже улыбалась, весело и немножко насмешливо. Кажется, она разгадала его мысли. Алик отвел взгляд и попытался напустить на себя скучающий вид.
      Урок закончился, Алик попрощался с Танечкой и вышел в коридор. Беготня школьной перемены оглушила его: отвык.
      – Алька! Где ты бродишь? – Навстречу чуть медвежьей походкой шел Лешка. – Я за тобой зашел, как договорились.
      – Извини, у меня были кое-какие дела поблизости. Так я уж решил домой не заходить, пришел сюда пораньше. Просто забыл вчера тебя предупредить.
      Алик уже второй раз за последние сорок пять минут бессовестно врал. И врал на этот раз не Танечке, а своему лучшему другу.
      – Может, ты уже и классный час успел провести? – засмеялся Лешка, приняв его объяснение за чистую монету.
      Алику стало стыдно, и он честно признался:
      – Я еще не видел Валентину Васильевну.
      – Где же ты был? По коридорам шатался?
      – Нет... Сидел на уроке у Танечки.
      – Где? – удивленно вытаращился Лешка.
      – На уроке у Танечки, – спокойно повторил Алик.
      – Больше негде было? – справедливо поинтересовался Лешка. – Лучше бы у Влада в кабинете посидел.
      – На кой черт мне нужен Влад? – поморщился Алик.
      – Я что-то не пойму... – Лешка насупился. – Ты что, простил Танечку?
      – Почему бы и нет? – Алик небрежно пожал плечами.
      – Ты?!
      – Ладно, Лех, кончай! – Алик миролюбиво стукнул друга по плечу. – Надо же мне было где-то присесть, в конце концов. Я поднимался к Валентине Васильевне, а тут Танечка навстречу. «Данилин! Какими судьбами? Пойдем в мой класс». Короче, неудобно было отказаться.
      Лешка что-то буркнул в ответ, но, похоже, успокоился.
      – Ну что? Идем к Валентине?
      – Лучше бы ты все-таки к Владу... Эта Танечка тебя просто преследует...

      Классный час прошел на удивление легко. Лешка сказал всего пару слов, а остальное время вместе с девятым «Б» слушал Алика. Алик же говорил без умолку. Говорил, и сам удивлялся своему воодушевлению и красноречию. Откуда что взялось? Он и не подозревал, что так связно и красиво может рассказать об университете, об истории и просто о жизни в Москве.
      Довольная Валентина Васильевна часто кивала и гордо обводила глазами класс: вот, мол, каких учеников выпускаем! Пройдет лет пять, и вы так же будете рассказывать о своих успехах.
      – Мальчики! Спасибо огромное! – Валентина Васильевна семенила рядом с ребятами по коридору, и Алик с Лешкой старались шагать не так широко, чтобы она не отставала. – Алечка! Это было просто великолепно! – Возле учительской Валентина Васильевна остановилась и извинилась: – У меня шестой урок, поэтому я с вами расстаюсь. Алечка, когда ты уезжаешь?
      – Где-нибудь через недельку, Валентина Васильевна.
      – Алеша! Я надеюсь, ты еще хоть раз затащишь Данилина в школу.
      Лешка неуверенно пожал плечами.
      – Алеша! – Валентина Васильевна укоризненно взирала на Лешку из-под очков. – Ты просто обязан привести Алика! Я еще не поговорила с ним о науке.
      Лешка что-то промямлил, а Алик весело рассмеялся и пообещал:
      – Я обязательно зайду, Валентина Васильевна! И меня не нужно приводить. Я сам.
      – Опять врешь, Данилин! Появишься через шесть лет? – В голосе классной звучали грустные нотки.
      Алик готов был клятвенно уверять Валентину Васильевну, но в это время из учительской вышли Танечка и химичка, и разговор прервался сам собой.
      – Как прошел классный час? – поинтересовалась Танечка.
      – Отлично! Мальчики меня просто выручили! Танюша, у вас ведь восьмой класс? Я вам очень рекомендую провести с ними подобное мероприятие. Надеюсь, мальчиков это не затруднит.
      – Ну что ж! – Танечка улыбнулась. – Вы меня избавите от головной боли придумывать очередную тему для разговора с моими головорезами! Добро пожаловать в четверг на пятый урок.
      – Простите, Татьяна Евгеньевна, я не смогу, – решительно возразил Лешка. – У меня в четверг совещание, задержат допоздна.
      – Понятно. У Данилина, конечно, будут свои причины. – Глаза Танечки смеялись, всматриваясь в лицо Алика.
      – Нет. Я приду, – усмехнувшись, ответил он.
      – Прекрасно! Жду. Простите, у меня урок.
      По коридору настойчивой, оглушительной трелью разливался звонок.
      – Ну, всего хорошего, мальчики. – Валентина Васильевна глянула на часы. – Я все-таки надеюсь еще встретиться с тобой, Алик.
      – Я же обещал! Непременно появлюсь. До свидания!
      Алик был в отличном настроении, но, чтобы не вызывать лишних подозрений, хмуро осведомился у Лешки:
      – Ну что, отделался от Танечки?
      – А ты сам дурак, что согласился, – ответил Лешка. – Не мог придумать какую-нибудь причину.
      – Единоличник! – возмутился Алик. – «Мне на совещание! Задержат допоздна!» Нет чтобы что-нибудь общее сказать! Сам выкрутился, а меня подставил! Друг называется!
      – Больше ничего в голову не пришло, – оправдывался Лешка. – Это Валентина во всем виновата! Поставила нас в тупик! Не могла спросить сначала, хотим ли мы еще вести эти классные часы! Да было бы у кого, а то у Танечки!
      Но Алик был доволен. Доволен именно тем обстоятельством, что пригласила его Танечка, а не химичка, и потому совсем не держал зла ни на классную, ни на Лешку.
      – Ладно! – отмахнулся он. – Проведу еще один классный час, мои лекции об университете становятся популярными!
      Алик на пять минут заглянул к Лешке, выпил стаканчик чая и отправился домой.
      Половина восьмого. Вот-вот закончится шестой урок...
      Ну и что?
      На улице совсем темно...
      Ну и что?
      А вдруг Танечка снова пойдет домой пешком?..
      Ну и что?
      Ну и что, ну и что! Ничего! Ничего не случится, если он еще раз проводит ее до дома.
      Ничего не случится, если она дойдет до дома сама.
      Неужели трудно постоять у подъезда и подождать?
      Пока Алик спорил сам с собой, время шло. Он стоял у подъезда и курил, с надеждой вглядываясь в каждую проходившую женскую фигурку.
      Восемь...
      Восемь пятнадцать...
      Половина девятого...
      Алик курил сигарету за сигаретой, вежливо раскланиваясь с соседями, спешившими домой. Танечки не было, и ждать дольше не имело смысла. Наверное, сегодня она поехала на автобусе. Не захотела мерзнуть. Или не захотела еще раз встречаться с Аликом.
      Глупости! Откуда ей знать, что он битый час торчит у подъезда?
      Алик вытащил последнюю сигарету и сердито смял пустую пачку. Все! Пора домой! Нечего весь вечер болтаться на морозе!
      Только теперь он заметил, что продрог до костей и уже давно приплясывает от холода на месте. Докурив, Алик шагнул в подъезд и решительно хлопнул дверью.
      – Где шляемся, братишка? – Галка, как ни странно, была дома.
      – Зашел к Лешке, – нехотя буркнул Алик в ответ.
      – Ну как? Классный час провел? – Галка насмешливо следила за тем, как он снимал куртку и ботинки.
      – Провел. С огромным успехом.
      – Ну?!
      – Попросили даже выступить «на бис», – сообщил Алик.
      – Как это? – не поняла Галка. – Два раза рассказывал?
      – Нет. В другой класс пригласили. В четверг.
      – И ты пойдешь?
      – Придется. – Алик нарочито удрученно вздохнул.
      Но если Лешку таким притворным вздохом обмануть было несложно, то Галка тут же раскусила его обман:
      – Что, приятно?
      – А ты как думаешь? – вмешалась в разговор мама. – Разве не приятно, когда тебя приглашают? Значит, выступил очень хорошо.
      – Алька! Ты в своем университете стал законченным ботаником! – вздохнула Галка. – С каких это пор тебе нравится бегать в школу?
      – С недавних, – отрезал Алик.
      – Тут что-то не то! – Галка хитро прищурилась. – То шесть лет мимо школы ходить не хотел, дальние дороги выбирал, а то зачастил туда чуть ли не каждый день. Странно, странно, очень странно!
      – Ты оставишь брата в покое, балаболка? – Мама не дала ей развить своих мыслей. – Алечка! Ужин готов. Мой руки.
      – Алечка-Алечка! – передразнила ее Галка и нырнула в свою комнату.
      – Я смотрю, ты тоже превращаешься в ботаника! – крикнул ей вдогонку Алик. – Половина девятого, а ты дома. У тебя завтра контрольная, деточка? Или все женихи разбежались?
      – Заткнись! – обиженно рявкнула Галка.
      – Алечка! Я тебя прошу, не дразни ее! – быстро зашептала мама.
      – А что случилось? – Алик даже растерялся от Галкиной реакции.
      Мама усадила его ужинать и тихонько, чтобы не услышала Галка, сказала:
      – Она со своим Геннадием поссорилась. Разругались по телефону. Она рыдала весь вечер, еле успокоилась. Ты уж не дразни ее, Алик. Переживает девчонка. Ты мне обещаешь?
      – Мамуля, я сегодня уже устал давать обещания, – улыбнулся Алик. – Не волнуйся, я не буду к ней приставать. И вообще, я устал, лягу спать пораньше. Спасибо за ужин, мам, очень вкусно!

      Татьяна нажала кнопку звонка.
      – Кто там? – послышался из-за двери испуганный голос дочери.
      – Женька! Это я! Открывай!
      – Ма-а-ам! Почему так долго?
      – Я же тебя предупреждала – заседание педсовета.
      – Когда темнеет, дома страшно, – пожаловалась Женька.
      – Что же страшного? – Татьяна улыбнулась и провела рукой по льняным волосам дочки.
      – Темно.
      – Включи свет, телевизор.
      – Включила, – вздохнула Женька. – А все равно одной страшно.
      – Ладно, в следующий раз отправлю тебя к бабушке. Я же не знала, что нас так задержат...
      Татьяна действительно не ожидала, что совместное заседание педсовета с родительским комитетом продлится больше двух часов.
      – Ты на автобусе или опять пешком? – поинтересовалась Женька.
      – Пешком. Замерзла совсем.
      И на этот раз Алик Данилин ее не догнал. Скучно было шагать.
      А с Данилиным весело?
      Не весело, а просто... Не одна. И вообще приятно, когда тебя провожают.
      Понятно. Поэтому и оглядывалась, когда проходила мимо пятиэтажек, ждала, что он догонит.
      Что за глупости? Мимо пятиэтажек идти страшновато. Самое темное место из всей дороги. А Данилин тут ни при чем. Уже и не вспомнишь, у какого дома он тогда был.
      Не вспомнишь? А если бы помнила, пригляделась бы повнимательней?
      Не пригляделась бы. Очень нужно! Да и потом – в десять часов вечера никто из школы не возвращается. Стал бы он в такое время ждать!
      Значит, все-таки надеялась, что ждет? Поэтому без конца смотрела на часы во время педсовета?
      Это возмутительно! Дома дочь одна! Да и кто такой Данилин, в конце концов? Ну, увиделись, ну, помирились, ну, проводил.
      А зачем приглашать его на классный час? Кажется, кто-то собирался серьезно поговорить с ребятами о поведении?
      Да просто хотелось еще раз увидеть в его глазах школьный испуг, как сегодня на уроке, когда началась самостоятельная. До него, бедняги, даже не сразу дошло, что ему не нужно решать задачки! Смешно! Вот и хотела огорошить его этим приглашением на классный час.
      А он не испугался. Принял вызов. Оказался посмелее Кременецкого.
      И прекрасно! Пусть приходит, пусть рассказывает. И ребятам интересно. О поведении можно и после поговорить.
      – Мам! Ты чего? Не слышишь?
      – Что случилось? – Татьяна обернулась.
      – Ужин я подогрела. Накладывать?
      – Я сама, доченька, спасибо...
 
      Алик осторожно приоткрыл дверь в темную Галкину комнату.
      – Спишь? – шепотом спросил он.
      – Нет, – так же тихо ответила Галка. Она оторвала голову от подушки и села, обняв колени.
      Алик, тихонько скрипя половицами, присел в кресло напротив.
      – Старики дрыхнут? – помолчав, спросила Галка.
      – Ага... Ты меня извини, я же не знал...
      – Да, ладно... Мама уже доложила?
      – Она переживает.
      Галка кивнула и замолчала.
      – Не звонил? – спросил Алик.
      – Кто?
      – Ну, твой Геннадий...
      – Не-а. Обиделся.
      – Завтра позвонит.
      – Может быть.
      – А кто он такой? Откуда взялся?
      – Генка-то? Откуда... Отсюда, откуда же еще. В шестой школе учился.
      – Уже закончил?
      – Уже в армии отслужил. В десанте. Вернулся недавно.
      – Взросленький...
      – Ну да... На три года тебя младше.
      – Ты с ним серьезно?
      – Ой, только не надо моралей старшего брата! – поморщилась Галка. – Серьезно-несерьезно... Не знаю. Он мне нравится.
      – Да я не собираюсь читать морали. Поступай как знаешь. Я тебя по-человечески спрашиваю. Не хочешь говорить об этом – не надо.
      – Ладно, Алька, забыли... Я же думала, тебя мама послала со мной поговорить.
      – Мама, между прочим, просила тебя вообще не трогать.