Во всех эпизодах после замужества Марии неясно место действия. Подразумевается, что все происходит в Иерусалиме, ибо некий книжник-доноситель Анна бегает к первосвященнику и обратно - из дома Иосифа в Храм и из Храма в дом Иосифа.
      Интересно отметить, что Мария, согласно Протоевангелию, происходит из рода Давида (Протоев.10). Его автор таким образом пытался снять противоречие между верой в непорочное зачатие Иисуса и верой в происхождение Его от потомков царя Давида, так как, согласно Новому завету, из рода Давида был Иосиф251, который, в то же время, как бы и не являлся отцом Иисуса.
      Протоевангелие Иакова пользовалось большой популярностью среди христиан. Однако Церковь не могла признать его каноническим ввиду позднего его происхождения и сказочных деталей, которые контрастировали с повествованием новозаветных Евангелий. Против этого сочинения резко выступил Иероним. В V веке оно было включено в список запрещенных книг (Index librorum prohibitorum). Папа Пий V исключил из латинского требника службу Иоакиму; правда, затем она была восстановлена. На Русь "Иаковлева повесть" пришла в XII веке. Еще в XIV веке это сочинение встречается в списке запрещенных книг252. Однако Протоевангелие Иакова дало основание для ряда Богородичных праздников, как-то: Рождество Богородицы и Введение Богородицы во Храм (даты по юлианскому календарю этих праздников православной Церкви, соответственно: 8 сентября и 21 ноября).
      В
      конце IV века появился анонимный апокриф "Об успении Марии", написанный в том же жанре, что и Протоевангелие Иакова. В нем говорится об успении и вознесении Марии на небо. Основываясь на беглом упоминании в Деяниях апостолов (Деян.1:14), апокриф повествует, что Мария некоторое время прожила в Иерусалиме с апостолом Иоанном, которому, согласно Евангелию от Иоанна (Ин.19:26-27), ее поручил Иисус перед своей смертью. Возможно, здесь сыграло свою роль и упоминание о другой Марии и другом Иоанне (Марке) в Деяниях апостолов (Деян.12:12). Затем, согласно автору апокрифа, Мария переселилась в город Эфес, где проповедовала христианские идеи. Перед своей смертью она снова вернулась в Иерусалим.
      О воскресении Марии апостолы узнают так же, как ученицы Иисуса узнали, согласно Евангелиям, о Его воскресении: они открывают по просьбе апостола Фомы, который опоздал на похороны Марии и захотел с ней проститься, ее гробницу и находят нишу пустой. В апокрифе содержится описание того, как сам Иисус с ангелами спускается на облаке, чтобы принять душу Марии; но душа покинула тело Богородицы лишь временно, затем душа ее снова воссоединяется с телом, и Мария возносится на небо, обретая новую, преображенную сущность.
      Несмотря на позднее появление апокрифа об успении Марии, с конца V века Церковь празднует Успение Богородицы (дата этого праздника православной Церкви по юлианскому календарю - 15 августа).
      О
      тносительно профессии Марии Талмуд утверждает, что она была "завивальщицей волос женщин". Здесь составители Талмуда, очевидно, руководствовались желанием создать каламбур, намекая на евангельскую Магдалину, так как в словосочетании "завивающая волосы женщин" ()yy#n [r(y#] )ldgm) есть слово м'гадэла. В трактате Хаггига.4б читаем: "[...] р. Биби бар-Абайа, он находился при ангеле смерти (twmh \)lm); этот сказал своему посланцу: иди принеси мне Мирйам, завивальщицу волос женщин. А тот пошел и принес [по ошибке] Мирйам, ухаживающую за детьми (yqdrd )ldgm)253. Сказал [ангел смерти]: ведь я сказал: Мирйам, завивающую волосы женщин. Тот сказал: так, может быть, я возвращу [ее обратно]? [Ангел смерти] сказал: раз ты уже ее доставил, пусть остается". К этому автор средневекового комментария к Талмуду Тосфот (((((((( - То-с'ф(т, или То-с'п(т прибавление) замечает: "[...] это происшествие с Мирйам-завивальщицей случилось при существовании Второго храма, она была матерью известного п'лон( (((((((()". Слово п'лони переводится как некоторая личность, имярек - так обычно в Талмуде и в комментариях к нему из цензурных соображений именуется Иисус.
      Цельс, в свою очередь, утверждает, что Иисус "родился в иудейской деревне от местной женщины, нищей пряхи" (Цельс у Оригена. - Orig.CC.I.28). По-видимому, эта профессия Марии более соответствует истине. Ad notam, и в Протоевангелии Иакова сказано, что она пряла пурпур и багрянец для завесы Храма (Протоев.10).
      Р
      енан отмечает, что после смерти Иосифа Мария как бы осталась главой семьи и, взяв детей, удалилась в Кану (Ин.2:1), и на основании этого делает предположение, что она была родом из Каны Галилейской254.
      С
      ледует также отметить, что Евангелие от Иоанна никогда не называет мать Иисуса по имени. В этом случае можно даже предположить, что она имела другое имя. Действительно, странно, что две сестры (Ин.19:25) - мать Иисуса и мать апостолов Иакова и Иуды - имели одно и то же имя - Мария. Следует помнить, что была традиция всех галилейских женщин называть Мариями, независимо от их настоящего имени255.
      И
      сходя из вышесказанного, приходится констатировать, что о родителях Иисуса нам почти ничего неизвестно.
      Греческая православная церковь в Кане, построенная в конце XIX века на руинах церкви VI столетия
      16. Евангелия в период их становления
      К
      роме дошедших до нас Евангелий, были и другие (Лк.1:1-2; Orig.Comm. in Luc.1; Hier.Matth., пролог). Этим произведениям не придавали большого значения, и консерваторы, вроде Папия Гиерапольского, еще в первой половине II века предпочитали им словесное предание (Eus.HE.III.39).
      В середине II века Папий писал: "Я не премину включить для тебя в Изложение изречений Господних256 все, что хорошо узнал от старцев и хорошо запомнил, ручаясь за истину всего. Ибо я искал, вопреки большинству, не тех, кто много говорит, а тех, кто учит истине, помня не чужие слова, а самим Господом сказанные верующим и от самой истины идущие. Вот почему, когда встречался я с кем-либо из наученных старцами, то расспрашивал об их словах: чт( говорил Андрей, чт( Петр, чт( Филипп, чт( Фома, или чт( Иаков, или чт( Иоанн, или чт( Матфей, или кто другой из учеников Господних; а также, чт( говорят Аристион и Пресвитер Иоанн, ученики Господни. Ибо я полагал, что мне будет полезнее взятое не столько из книг, сколько из живого и неумолкающего голоса" (Папий у Евсевия. - Eus.HE.III.39:3-4).
      П
      ервое поколение христиан верило в скорое Второе пришествие (Мф.16:28; 24:34; Мк.9:1; 13:30; Лк.9:27) и не очень заботилось о сочинении книг для будущего; казалось достаточным сохранить в своем сердце живой образ Того, кого надеялись увидеть в скором времени грядущим на облаках (Дан.7:13-14). Вот почему в течение почти ста лет после распятия Иисуса мало придавали значения евангельским текстам: первые христиане, нисколько не стесняясь, вставляли в них целые отрывки, комбинировали рассказы и дополняли их одни другими; человек, имеющий только одну книгу, хотел, чтобы в ней содержалось все, что ему было дорого, и надписывал на полях своего экземпляра слова и притчи, которые он находил в других местах и которые его волновали.
      Так, Ириней сообщает: "Старцы, видевшие Иоанна, ученика Господня, рассказывали, что они слышали от него, как Господь учил о тех временах и говорил: придет время, когда станет произрастать такая виноградная лоза, у которой будут десять тысяч ростков, на каждом ростке десять тысяч веток, на каждой ветке десять тысяч сучков, на каждом сучке десять тысяч гроздей, у каждой грозди десять тысяч ягод, а из каждой ягоды можно будет выжать по двадцать пять метретов (мер) вина; и когда кто-нибудь из праведников возьмет в руки одну гроздь, то другая гроздь скажет: "я - лучше, возьми меня и воздай славу Господу"; равным образом будет произрастать пшеница, у которой каждое зерно даст десять тысяч колосьев, каждый колос даст десять тысяч зерен, и каждое зерно даст десять фунтов чистой белой муки; то же будет и с другими плодами, семенами и травами" (Iren.Haer.V.33:3).
      "Об этом, - продолжает Ириней, - и Папий, ученик Иоанна и товарищ Поликарпа, муж древний, письменно свидетельствует в своей четвертой книге, ибо им составлено пять книг [под названием Изложение изречений Господних]. Он прибавил следующее: "Это для верующих достойно веры. Когда же Иуда-предатель не поверил этому и спросил, каким образом сотворится Господом такое изобилие произрастаний? - то Господь сказал: это увидят те, которые достигнут тех [времен]"" (Ibid.33:4).
      Этому свидетельству о райском винограде-великане, о котором якобы говорил Иисус, не поверил даже Евсевий, назвав Папия за этот и подобные рассказы человеком скудоумным (Eus.HE.III.39:13).
      В
      середине - второй половине II века Юстин постоянно ссылался на документы, которые он называет Достопамятности апостольские (ўpomnhmoneЪmata tоn ўpostТlwn)257. Эти "мемуары" отличаются от тех евангельских документов, которые имеются у нас (Just.Apol.I.16-17, 33-34, 38, 45, 66-67, 77-78; Dial.10, 17, 41, 43, 51, 53, 69-70, 76-78, 88, 100-108, 111, 120, 125, 132). С одной стороны, повествование, которое дает Юстин, близко к рассказам канонических Евангелий. В нем, в частности, мы встречаем: ангельское благовещение и сверхъестественное зачатие, перепись, поклонение волхвов и бегство в Египет, затем Иоанна Крестителя, крещение и искушение Иисуса, избрание учеников, чудеса и проповедь Основателя, наконец, возвещение о смерти, очищение Храма, учреждение евхаристии, взятие под стражу, суд и распятие, воскресение и вознесение Иисуса. С другой стороны, Юстин повествует многое из того, чего нет в каноне. По его словам, Иисус родился в пещере у Вифлеема258, помогал затем отцу в его плотничьих работах; далее Юстин рассказывает, что при крещении в Иордане возгорелся огонь и голос с неба сказал: "Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя" (Пс.2:7). В противоположность каноническим Евангелиям, Юстин также сообщает, что после распятия Иисуса все Его ученики отпали и отреклись от Него, подобно тому как и автор Послания Варнавы сообщает, что перед призванием своим ученики Иисуса были величайшими грешниками (Варнава.5).
      Н
      есколько позднее, около 185 года, о своем учителе Поликарпе пишет Ириней в письме к Флорину, также бывшему учеником Поликарпа, но впоследствии обратившемуся в ересь гностического толка: "Такого учения не передали нам предшествовавшие нам пресвитеры, которые обращались с самими апостолами. Я был еще юношей, когда видел тебя в Малой Азии у Поликарпа: тогда ты был знаменит при дворе и старался снискать благоволение его (вероятно, Поликарпа. - Р.Х.). Что было в то время, я помню живее, чем недавно случившееся. Что мы слышали в детстве, то укрепляется вместе с душой и укореняется в ней. Так я мог бы теперь показать место, где сидел и разговаривал блаженный Поликарп, изобразить его походку, его образ жизни и внешний вид, его беседы к народу, как он рассказывал о своем общении с Иоанном и с прочими самовидцами Господа, как он припоминал слова их и пересказывал, что слышал от них о Господе, Его учении и чудесах. Так как он слышал все от самовидцев жизни Слова, то он рассказывал согласно с Писанием. По милости Божией ко мне, я и тогда еще внимательно слушал Поликарпа и записывал слова его не на хартии, но в моем сердце, и по милости Божией всегда сохраняю их в свежей памяти" (Ириней у Евсевия. Eus.HE.V.20).
      Л
      ишь во второй половине II века получили решительный авторитет и силу закона те тексты, которые имели в заглавии имена апостолов или близких им людей. Но даже и тогда появлялись вольные подражания, как-то: Диатессарон259 Татиана (ок. 120 - ок. 180), ученика Юстина (Iren.Haer.I.28:1).
      Татиан (Тациан) создал своеобразный пересказ четырех новозаветных Евангелий в одном сочинении260, добавив некоторые места, совпадающие с фрагментами Евангелия Евреев. В Диатессароне нет родословной Иисуса (не было ее и в арамейском Евангелии от Матфея, как о том свидетельствует Епифаний), нет упоминания о Его детских годах261.
      Е
      ще до Татиана богатый судовладелец Маркион (ок. 85 - ок. 180) добивался полного разрыва с иудаизмом (Tert.Praescr. haer.30). Он утверждал, что тексты, передающие учение Иисуса, были искажены, и написал сочинение Антитезы, в котором излагал свою точку зрения и обосновывал проделанный им отбор христианских писаний. Из Нового завета Маркион отобрал только Евангелие от Луки (правда, исключив из него легенды о рождении Иоанна Крестителя и Иисуса и все ветхозаветные цитаты) и десять посланий Павла.
      Согласно Маркиону, Иисус сошел с небес в пятнадцатый год правления кесаря Тиберия и явился в Капернауме. Ириней пишет о Маркионе: "Он бесстыдным образом богохульствовал, говоря, что проповеданный Законом и пророками Бог262 есть виновник зла, ищет войны, непостоянен в своем намерении и даже противоречит Себе. Иисус же происходит от Того Отца, Который выше Бога, Творца мира, и, пришедши в Иудею во время правления Понтия Пилата, бывшего прокуратором кесаря Тиберия, явился жителям Иудеи в человеческом образе, разрушая пророков и Закон и все дела Бога, сотворившего мир, Которого он (Маркион. - Р.Х.) называл также миродержателем. Сверх того, он искажал Евангелие от Луки, устраняя все, что написано о рождении Господа, и многое из учения и речей Господа, в которых Господь представлен весьма ярко исповедующим, что Творец этого мира есть Его Отец" (Iren.Haer.I.27:2).
      Маркион учил, что абсолютное Божество не имеет никакой связи с людьми: они полностью Ему чужды. Христос выкупил людей своей кровью, а выкупить, по мнению Маркиона, можно лишь то, что не принадлежит выкупающему. В соответствии со своими рассуждениями Маркион редактировал послания Павла. Так, например, в Послании к галатам (Гал.2:20) вместо ўgap"santТj me (возлюбившего меня) он трактовал ўgorJsantТj me (выкупившего меня). Кто знает, сколько в посланиях Павла сохранилось фраз, вставленных туда Маркионом...
      В результате Маркион был исключен из Римской христианской общины, но продолжал свои проповеди. С ним велись длительные переговоры, и в конце его жизни ему предложили вернуться в общину и снова обратиться в истинную веру своих соотечественников. Однако Маркион вскоре после этого умер, и перемирие так и не было заключено (Tert.Praescr. haer.30).
      Gg
      И С Т О Р И Я
      И И С У С А
      Д О Е Г О
      О Б Щ Е С Т В Е Н Н О Г О
      С Л У Ж Е Н И Я
      Бюст императора Константина
      (мрамор, высота 95,3 см, Рим)
      IV. Рождество
      17. "И Слово стало плотию..."
      П
      режде, чем перейти к главной доктрине четвертого Евангелия, к его трактовке образа Христа, необходимо несколько слов сказать о гностицизме религиозном движении поздней античности.
      Термин гностицизм возник от греческого слова gnwstikOj познавательный, познающий. Специфику этого движения составляло то, что определяющей была тема знания - самопознания.
      Правда, особая роль личного опыта не позволяла созданию единого учения, более или менее твердой догматики. Именно это многообразие различных мнений побудило Иринея сравнить "множество гностиков" с грибами, появившимися из земли (Iren.Haer.I.29:1).
      Г
      ностики обычно отрицали человеческую природу Христа. Они трактовали Его в качестве предсуществующего Спасителя, "небесного Адама", воплотившегося в Иисусе или вошедшего в Него. Смерть Иисуса гностики понимали как победу над силами зла, но, так как Христос - извечный разум не может, по мнению гностиков, быть распятым, существовало несколько толкований распятия: одни полагали, что процесс распятия Иисуса был лишь кажущимся явлением, другие - что вместо Христа был распят Симон Киринеянин, который нес крест для Иисуса на Голгофу (Мф.27:32; Мк.15:21; Лк.23:26).
      Отрицание родства между Иисусом и Творцом мира связано у большинства гностических течений с представлением о "неизреченном" высшем Божестве, которое не могло произвести "злую" материю и несовершенный мир. Поэтому эти течения создали целый ряд промежуточных ступеней - 8, 30, даже 365 - между верховным Богом (не Творцом мира) и материей. Мироздание гностикам представлялось в виде многоступенчатой пирамиды, на вершине которой находился Бог-Первоотец, а на спускающихся ступенях - различные силы, власти, ангелы, архонты263; внизу же господствует зло.
      О
      дним из наиболее известных гностиков был Валентин (? - ок. 160), родившийся в Египте и начавший свою деятельность в Александрии (Tert.Praescr. haer.38). Римская христианская община, в которой Валентин проповедовал в 30-х - 50-х гг. II века, не приняла его учения, но в Египте и Малой Азии у него было множество сторонников.
      Род человеческий, по учению Валентина, делится на людей плотских (Oliko...), душевных (yuciko...) и духовных (pneumatiko...)264. Большинство неевреев - люди плотские, большинство евреев - душевные, и лишь немногие из евреев и неевреев - люди духовные, пневматики. Пневматики сами себе Закон (ср. 1 Кор.2:15), ибо от простой веры они возвышаются до гносиса.
      Кроме того, по Валентину, высшим и абсолютным Божеством является Совершенный Эон265, называемый также Первоначалом (proarc"), Первоотцом (prop?twr) и глубиной (buqOj). Он - необъятный и невидимый, вечный и безначальный, и соответствует Ему "женский" принцип - мысль (?nnoia), которая называется также благодатью (c?rij) и молчанием (sig"). Эти два высших принципа - мужской и женский - порождают ум (noaj) и истину (?l"qeia)266. Ум и истина рождают логос267 и жизнь (zw"), а затем человека и экклесию. Из ума и истины эманируют Христос и святой дух и т.д., то есть возникают различные эоны - извечные сущности, порожденные Божеством. Совокупность эонов образует духовную полноту, единство бытия - плерому268. Эоны не знают истинного Первоотца, поэтому при творении мира и была совершена ошибка. Эоны и архонты, находящиеся вне плеромы, возникают попарно. В мире существует резкое разделение на противоположные пары. Так, правым архонтом Валентин269 называл непосредственно Создателя мира, Яхве (не путать с абсолютным Божеством), а левым - Сатану. Иисус Христос, по Валентину, открыл человечеству возможность гносиса (индивидуального откровения), который и есть спасение, духовное (а не плотское) достижение плеромы. Пневматики войдут в плерому независимо от дел, даже греховных, ибо, как свидетельствует об учении валентиан Ириней, они утверждали, что в плерому "вводит не какая-либо деятельность, а семя, оттуда сообщаемое в незрелом состоянии и здесь достигающее совершенства" (Iren.Haer.I.6:4). Душевные люди (под ними валентиане обычно подразумевали христиан-негностиков) - люди от сего мира; они должны воздерживаться и творить добрые дела, "чтобы посредством их войти в среднее место" (Ibidem).
      Иисус Христос, по мнение Валентина, сохранял образ родоначальной и первой пифагорейской четверицы, ибо состоял из четырех начал: 1) из духовного, 2) из душевного, 3) из телесного, которое "было создано по домостроительству (kat' o"konom...an) неизреченным искусством", и 4) из Спасителя, "которым был сошедший [при крещении] на Него голубь" (Iren.Haer.I.7:2)270. Естественно, согласно этой доктрине, Христос практически лишен человеческой сущности. В частности, по данным Климента Александрийского, Валентин, говоря об Иисусе Христе, утверждал: "Он ел и пил особенным образом, не отдавая пищи; сила воздержания была в Нем такова, что пища в Нем не разлагалась, так как Он Сам не подлежал разложению".
      В
      асилид, родившийся в Сирии, в первой половине II века переселился в Александрию. Его учение известно нам по изложению Иринея и Ипполита, который, вероятно, был тем самым Ипполитом - учеником Иринея и пресвитером в Риме (ум. ок. 236 г.).
      По Василиду, Бог невыразим, не имеет имени. Из Бога исходит ум, из ума - логос, из логоса - мысль, из мысли - мудрость и сила, из мудрости и силы - справедливость и мир. Все это - силы первого неба, которые создают по образу своему силы второго неба; силы второго неба создают силы третьего неба и т.д., вплоть до сил 365-го неба. Глава ангелов этого последнего неба и есть Яхве, Творец мира сего. Так излагает учение Василида Ириней (Iren.Haer.I.24:3-7).
      По Ипполиту, согласно учению Василида, в начале всего было ничто. Из этого ничто вышла потенция всего - панспермия271. Эта потенция создала три бытия: тонкое (идеальное), грубое (материальное) и требующее очищения (духовное).
      Г
      ностик Керинф (кон. I - II вв.), склонявшийся в трактовке сущности Иисуса Христа к докетизму, считал, что эон, называемый Христом, соединился посредством крещения с человеком по имени Иисус и расстался с Ним на распятии (Iren.Haer.I.26:1).
      Г
      ностики, допуская идею о бессмертии души, отрицали возможность телесного воскресения и, не будучи в состоянии отвергнуть ясное учение Писания о воскресении, на вопрос: чтo же собственно воскреснет при "кончине века"? - прибегали к иносказательному разъяснению слова воскресение и разумели под ним исход души из тела и переход ее к высшему ведению (Tert.De resur. carn.19). В этом отношении интересен отрывок О воскресении (Per? ?nast?sewj), обнаруженный в Парижском кодексе так называемых параллельных мест Иоанна Дамаскина, в котором он приводится под именем Юстина272: "Если бы воскресение было только духовное, - пишет автор данного отрывка, - то Сам [Христос], воскреснув, должен был отдельно показать тело лежащее, отдельно душу существующую. Но этого Он не сделал, а воскресил тело, в Себе Самом подтверждая обетование жизни. Для чего же Он восстал в пострадавшей плоти, как не для того, чтобы показать воскресение плоти? И желая удостоверить в этом, когда ученики Его не верили, что Он истинно восстал телом, когда они видели и сомневались, - Он сказал им: "Еще ли не веруете? Видите, это - Я" (Лк.24:38-39. - Р.Х.). И предоставил им осязать Себя и показал следы гвоздей на руках. И когда вполне познали, что Он и в теле находится перед ними, пригласили Его есть с ними, чтобы и через это несомненно убедиться, что Он истинно воскрес телесно. Тогда Он вкусил меда и рыбы. Таким образом показал им, что истинно есть воскресение плоти. Он, желая показать - ибо по Его словам (ср. Ин.14:2-3; Флп.3:20. - Р.Х.), "на небе житие наше" - и то, что не невозможно плоти взойти на небо, вознесся пред глазами их на небо, как был во плоти" (глава 9).
      О
      других гностических учениях повествует все тот же Ириней. Например, учение Карпократа было близко к идеи Платона о переселении душ (Iren.Haer.I.25). "Карпократ, - пишет Ириней, - и его последователи учат, что [...] Иисус родился от Иосифа и был подобен прочим людям, но отличался от них тем, что Его твердая и чистая душа хорошо понимала то, чт( она видела в сфере нерожденного Отца" (Iren.Haer.I.25:1). Кроме того, Ириней сообщает, что последователи Карпократа "имеют частью нарисованные, частью из другого материала изготовленные изображения, говоря, что образ Христа сделан был Пилатом в то время, когда Он жил с людьми. И они украшают их венцами и выставляют вместе с изображениями светских философов, именно с изображениями Пифагора, Платона, Аристотеля и прочих; и оказывают им другие знаки почтения, так же как язычники" (Iren.Haer.I.25:6).
      Г
      ностицизм, безусловно, является своеобразным синтезом христианского учения с греческого философией, хотя, конечно, в него были вплетены и другие доктрины. Впрочем, Ириней, опираясь, по всей вероятности, на сочинения Юстина, утверждает, что все христианские ереси произошли от Симона Волхва (Iren.Haer.I.23:2; ср. Деян.8:9-24) и что от симониан "получило свое начало лжеименное знание (gnisij)" (Iren.Haer.I.23:4; ср. 1 Тим.6:20).
      Гностики образовывали тайные союзы, попасть куда, в отличие от обычных христианских общин, было нелегко: вступающие должны были пройти ряд обрядовых испытаний и дать особую клятву. Именно в тайных организациях гностиков и появились тайные писания - в собственном значении слова ?pOkrufoj (тайный). Они были предназначены для избранных, для тех, кому доступно "высшее познание".
      Некоторые группы христиан-гностиков селились в уединенных местах, вдали от городов (по образу ессеев). Наследием этих групп в ортодоксальном христианстве явилось монашество, по духу чуждое ранним христианским экклесиям273.
      И
      дея дуализма, которую мы встречаем еще у кумранских сектантов, возникла не на пустом месте, она уходит своими корнями в древние культы Месопотамии. Согласно им, доброе божество Ахура-Мазда ведет постоянную борьбу с духом зла Ангра-Манью. Они оба участвовали в создании мира: добрый дух создал все полезное и прекрасное, злой - все вредное и нечистое. У каждого из этих божеств есть помощники, которые ведут борьбу вместе с ними. В конечном итоге победу должен одержать Ахура-Мазда.
      Одним из помощников Ахуры-Мазды в этих верованиях выступило солнечное божество - Митра. На рубеже летоисчислений культ Митры обособляется и затем начинает распространяться в Римской империи, а во II - III вв. становится одним из ведущих религиозных течений, особой религией (митраизм). Митру называли Непобедимым Солнцем, справедливым божеством. Существовали особые праздники-мистерии, посвященные этому божеству. Главным праздником Митры был день солнцеворота - 25 декабря (рождение Солнца)274.
      А
      налогичные идеи были распространены и в других религиозных учениях, которые при этом проповедовали гностическо-мистическое слияние с божеством как единственное средство спасения. Одним из таких учений был герметизм, связанный с поклонением Гермесу Триждывеличайшему (Трисмегист), объединившему образы греческого бога Гермеса и египетского бога Тота. По верованиям герметистов, земля и весь телесный мир - зло, "темное начало". Они созданы не богом, а промежуточными силами. Из высшего божества проистекают: разум (lOgoj), творец (dhmiourgOj) и человек (?nqrwpoj), который, в свою очередь, тоже состоит из света и жизни. Человеку, чтобы спастись, необходимо пробудить в душе отблески света и воссоединиться с божеством. Одним из способов воссоединения с божеством было употребление магических заклинаний, основанных на "знании" истинной сущности и истинного имени бога275, как-то: "Войди в меня, Гермес, как зародыш в чрево женщины [...]. Я знаю твое имя [...]. Я знаю тебя, Гермес, а ты меня. Я - ты, а ты - я"276. По-видимому, из этого и ему подобных заклинаний герметистов вошли в Евангелии от Иоанна аналогии: "Отец во Мне и Я в Нем [...]. Я и Отец одно" (Ин.10:38,30). Эти стихи, вошедшие в четвертое Евангелие под влиянием языческих культов, сыграли существенную роль в создании христианского догмата о Триединстве Бога277.
      О
      сновным отличием новозаветного христианства от гностических учений было неприятие им самого понятия гносиса - мистического слияния с Богом, которым гностики заменяли веру. Существенным отличием было также положение о том, что спастись могут все верующие в Христа (верующие, а не овладевшие мистическим знанием об истинном Боге), причем спастись не только духовно, но и плотски - Царство Божие, согласно Новому завету, принимало в себя телесные, хотя и преображенные сущности.
      Однако гностический подход к миру и его Спасителю, - воспринятый, вероятно, через дуализм ессеев, через филонизм и через еще какие-то источники, - проявился уже в некоторых произведениях Нового завета особенно в Евангелии от Иоанна, в посланиях к ефесянам и колоссянам.
      Уже с первых стихов Евангелия от Иоанна мы понимаем, что имеем дело с произведением, совершенно отличным от синоптических Евангелий. 'En ?rcI An ? lOgoj, ka? ? lOgoj An prOj tOn qeOn, ka? qeOj An ? lOgoj278. Этот Логос (Слово), по Квартусу, и был Христос: Ka? ? lOgoj s?rx (tm)gsneto ka? (tm)sk"nwsen (tm)n ?m       Характерным в отношении понятия доктрины о Логосе является так называемое Евангелие Истины, упоминание о котором мы встречаем у Иринея (Iren.Haer.III.11), с возмущением сообщающего, что валентиане "дошли до такой степени дерзости, что свое недавнее сочинение назвали Евангелием Истины".
      С самых первых строк этого произведения мы сталкиваемся с типичной терминологией гностиков: "Евангелие Истины есть радость для тех, кто получил от Отца истины милость познать Его через могущество Логоса, пришедшего из плеромы...".
      Характерно, что имя Иисуса в Евангелии Истины употребляется всего несколько раз; в основном там говорится о Логосе (Слове), который те, к кому Он был обращен, называют Спасителем, "ибо таково название дела, которое Он призван выполнить для спасения тех, которые не знали Отца". О земной жизни Иисуса сказано, что Он пришел "в подобие тела. Свет говорил Его устами". Дело Иисуса - дать свет тем, кто пребывает в темноте. "Он дал им свет. Он дал им путь. Этот путь - истина, которой Он учил". Аналогичное понятие содержится и в четвертом Евангелии: в Логосе "была жизнь, и жизнь была свет человеков; и свет во тьме светит, и тьма не объяла его" (Ин.1:4-5).
      Иисусу-Слову в Евангелии Истине противопоставлено Заблуждение - столь же абстрактное понятие, как и Логос. Заблуждение возненавидело Иисуса за то, что Тот дал свет людям, и стало преследовать Его.
      Конечно, Квартус в своих философских воззрениях не мог опираться на Евангелие Истины, ибо последнее было составлено (Валентином или его учениками) после Евангелия от Иоанна - в период между 130 и 175 гг. Однако авторы этих произведений взяли за основу одни и те же философские доктрины: понятие света заимствовано, по-видимому, у кумранитов, а понятие логоса вероятно, у Филона Александрийского.
      Ф
      илософия Филона оказала огромное влияние на христианство. Многим христианам, особенно неевреям, было ближе представление о Логосе, таинственной Силе, исходящей от еще более таинственного, непознаваемого Бога, чем образ бедного Пророка из Галилеи, связанного с еврейскими сектантами и проповедовавшего среди рыбаков, грешников, нищих и прокаженных.
      Специальная работа О том, что Бог является неизменным посвящена Филоном доказательству положения, что Бог - высшая абстракция, к которой неприменимы никакие определения (Philo.Quod deus imm.55). Он бескачествен (Philo.Leg. alleg.I.36); "кто думает, что Бог имеет качественность, что Он не един или не изначален (?gsnhtoj) и вечен (?fqartoj) или не неизменен, оскорбляет или себя, или Бога" (Ibid.I.51). Бог ни в чем не нуждается, сам себе довлеет; цитируя Пятикнижие (Исх.4), Филон в книге Жизнь Моисея разъясняет, что к Богу вообще неприложимо никакое имя (Philo.Vita Mosis.I.75).