Женевские соглашения 1962 года о Лаосе категорически запрещали "иностранным полувоенным организациям" и "иностранным гражданским организациям заниматься перевозкой военных грузов и разных материалов". Деятельность "Эйр Америка" была в полном противоречии, шла в нарушение Женевских соглашений 1962 года по Лаосу.
      Авиатранспортная компания адмирала Стампа усиливала свою "коммерческую" деятельность по мере расширения американских боевых операций. В 1969 году эта компания имела более двухсот самолетов, и в ней было занято приблизительно одиннадцать тысяч человек. Особого секрета из этих данных никто тогда не делал, и я легко собирал их, не выходя из отеля "Констелласьон" или бара "Тропикана".
      18сентября 1969 года газета "Нью-Йорк таймс" писала о деятельности "Эйр Америка" в Лаосе: "Самолеты США делают до 500 вылетов в день, совершая налеты на Лаос... Самолеты "Эйр Америка", "Континентл эйр сервисна" и военно-воздушных сил Соединенных Штатов доставляют подкрепление, оружие и боеприпасы на передовые позиции".
      Многие признаки свидетельствовали о том, что, казалось бы, замаскированные операции "Эйр Америка" стали постоянно расширяться. Американские журналисты отмечали, что в октябре 1970 года "Эйр Америка" предлагала летчикам продлить контракты на следующие три-четыре года. Один из пилотов спросил, не будут ли сокращаться контракты и будет ли работа. Ему ответили, что деятельность "Эйр Америка" "уже поддерживается на неизменном уровне в течение четырех или пяти лет.
      Меня как-то спросили: "А могли бы русские в Индокитае работать так же, как американцы?" "Конечно, - ответил я, - только не было необходимости". Со всеми поставками прекрасно справлялись в Индокитае вьетнамцы. А в чужие сани, как известно, не садись. А самолеты Лаоса с русскими пилотами великолепно летали ("Як-40", "АН-26", "АН-2"), и я вместе с ними...
      Какие же цели преследовал Вашингтон, расширяя агрессию в Лаосе и во всем Индокитае? Превратить Лаос в свою опорную базу для борьбы с национально-освободительным движением народов Юго-Восточной Азии, поддерживать напряжение на границах Демократического Вьетнама, оказывать давление на патриотические силы Лаоса. И для этой цели в Лаосе на "втором фронте" использовался главный "черный дирижер" - ЦРУ с его агентурой и многими тысячами наемников.
      Миражи "военной победы"
      Само слово "эскалация" вошло в лексикон во время войны в Индокитае и означало "усиление агрессии".
      Эскалация американской агрессии в Индокитае приняла в 1971 году исключительно опасный характер. Тревожные сообщения информационных агентств из Юго-Восточной Азии свидетельствовали, что Вашингтон фактически превратил территорию Камбоджи и Лаоса в основную арену боевых действий в Индокитае. Даже в американских кругах, близких к Пентагону и ЦРУ, были вынуждены признать, что война в Индокитае в 1971 году сделала "новый резкий поворот в сторону обострения".
      Эта точка зрения подтверждалась и тем, что Вашингтон, усиливая вмешательство в дела Лаоса и Камбоджи, стремился постоянно поддерживать напряженность на границах Демократической Республики Вьетнам, наращивал "ковровые бомбежки" Ханоя, Хайфона. Кое-кто в Вашингтоне считал, что продолжение массированных бомбардировок ДРВ и Южного Вьетнама, расширение военных действий против патриотических сил Лаоса и Камбоджи может оказать давление на позиции ДРВ и Временного революционного правительства Республики Южный Вьетнам, на ход парижских переговоров. Эти планы оказания нажима на ДРВ и ВРП РЮВ не были новыми. Но они вновь были взяты на вооружение Вашингтоном для камуфляжа нового этапа эскалации войны в Индокитае, в частности расширения ее на Лаос. И вот конкретные факты.
      Плато Боловен лежит в самом центре Нижнего Лаоса. Этот район вечнозеленой индокитайской саванны и сосновых лесов, населенный племенами народности лаотунгов, давшей стране легендарных героев Онг Кео и Онг Коммадама, в течение января - марта 1971 года превращался американской авиацией в "зону выжженной земли". Тысячи тонн бомб сбрасывали ежедневно самолеты США на плато Боловен и простирающуюся южнее плодородную долину Меконга. Там "расчищалась дорога "для вторгнувшихся сюда 30января двадцати тысячам солдат сайгонского марионеточного режима и девяти тысячам американцев. План американо-сайгонской интервенции в этот район Лаоса с территории Южного Вьетнама был тщательно разработан Пентагоном и ЦРУ, а 27января 1971 года утвержден лично президентом США Р. Никсоном.
      Черные стрелы, обозначившие на американских военных картах начало операции "Дьюи кэньон-2" ("Долина росы-2"), впились в южные районы Лаоса. В операции по вторжению участвовали части американской 101-й воздушно-десантной, 5-й мотомеханизированной, 23-й пехотной дивизии и сводной дивизии "Америкэл", а также 1-я пехотная дивизия и другие подразделения сайгонских войск. Тактическая цель вторжения американо-сайгонских частей заключалась в попытке Пентагона компенсировать поражения в Южном Вьетнаме нанесением ударов по освободительному движению в Лаосе, под предлогом "защиты жизней американских солдат в Южном Вьетнаме". Стратегические же планы были нацелены на расчленение стран этого района на северную и южную зоны, "кореизацию" Индокитая, в попытке воспрепятствовать политическому урегулированию проблем государств этого региона.
      8 февраля 1971 года начался второй этап американо-сайгонского вторжения в Лаос, этап, закодированный под названием "Ламшон-719". Вот как описывал вторжение корреспондент газеты "Нью-Йорк дейли ньюс" Дж. Уэйгарт: "Первая партия бронетранспортеров, переполненных южновьетнамскими солдатами, стремительно пересекла границу Лаоса 8 февраля в 7 часов утра. Граница обозначена только белым полотнищем, на котором красными буквами было написано: "Внимание! Дальше американским военнослужащим проход запрещен!"
      Вторжение произошло в двадцати милях к западу от Кхесани на отрезке шоссе No 9, построенном американскими инженерными войсками в конце января 1971 года. В Вашингтоне и Сайгоне пытались создать впечатление, что происходило лишь "символическое вторжение": к полудню через границу прошло лишь сорок шесть бронетранспортеров и пять грузовиков. Подлинное же вторжение, столь упорно скрываемое, осуществлялось с воздуха. С раннего утра до наступления темноты небо, подобно огромному муравейнику, кишело вертолетами, которые пилотировались американцами. Вертолеты были "набиты" солдатами воздушно-десантных войск, диверсионно-разведывательными подразделениями и морской пехотой.
      Американские вертолеты забирали солдат из районов сосредоточения вокруг Лангвея и Кхесани, доставляли их в Лаос. Затем они возвращались назад за следующей группой. К концу дня в Лаосе высадились тысячи южновьетнамских солдат.
      Оператору американского телевидения удалось пробраться на вертолет, направлявшийся в Лаос. Но американский стрелок отобрал у него камеру и выбросил ее. Все должно быть в тайне. Таков приказ Пентагона и ЦРУ.
      Телетайпы информационных агентств продолжали отстукивать тревожные сообщения из Индокитая. С 12 февраля американская авиация резко увеличила количество боевых вылетов в Лаос. Самолеты и вертолеты США уже совершали ежедневно свыше тысячи ста полетов над районом боевых действий. В воздушной войне против Лаоса США использовали в феврале четыреста вертолетов, держали наготове еще две тысячи шестьсот армейских вертолетов. Американские ВВС "выделили" на воздушную агрессию против Лаоса сорок самолетов "В-52", более двухсот самолетов "F-4" и сто других типов истребителей-бомбардировщиков. Налеты на Лаос совершали сто тридцать самолетов с авианосцев, дислоцировавшихся в Южно-китайском море. Была готова к броску морская пехота с базы в Дананге, откуда начиналась и вела в Лаос к Саваннакету дорога No 9. С территории Южного Вьетнама американская артиллерия дальнобойных орудий обстреливала Лаосскую территорию.
      В Вашингтоне определили два основных района, по которым должны быть нанесены удары в Лаосе. Во-первых, район Долины Кувшинов - Сиенгкуанг, который находился с 1962 года под контролем Патриотического фронта Лаоса. Для проведения карательных операций главная ставка делалась здесь на потрепанную в боях с патриотами армию генерала Ванг Пао.
      Вышла осечка. Каратели были наголову разбиты в Долине кувшинов. Во-вторых, провалился план Пентагона и ЦРУ захватить этот стратегически важный район и отколоть вооруженные силы патриотов в освобожденной зоне Сиенгкуанг от основных сил Патриотического фронта Лаоса в провинции Хуапхан (Самныа). Упорными были танковые бои на дороге No 9. Сайгонские танки были все сожжены. Это была "Курская дуга" в Лаосе.
      В марте - июне 1972 года авиация США продолжала усиливать воздушные налеты на территорию ДРВ, освобожденные районы Южного Вьетнама, Лаоса и Камбоджи.
      Однако патриоты уверенно удерживали боевую инициативу, продолжали наступательные действия. Они почти полностью освободили провинцию Куангчи, прилегающую к 17-й параллели. Ожесточенные бои разворачивались на ближайших подступах к Хюэ и Сайгону. Патриоты Индокитая в весенних боях 1972 года проявили свое умение координировать действия на южновьетнамском, лаосском и камбоджийском фронтах. И это был новый боевой опыт.
      Народно-освободительная армия Лаоса активизировала операции в районах, находившихся в непосредственной близости к границам Южного Вьетнама. Эти действия были необходимы для того, чтобы не дать возможность разбитым сайгонским частям использовать территорию Нижнего Лаоса для перегруппировки сил. Лаосские патриоты не прекращали и боевых операций на фронте Долины кувшинов.
      Силы национального освобождения Камбоджи активизировались на всем театре военных действий. Они перерезали стратегические дороги, подвергали постоянному минометно-ракетному обстрелу пномпеньский аэродром и речной порт в столице Камбоджи, Пномпене.
      Весной - летом 1972 года многие военные обозреватели в Индокитае открыто признавали всю бесперспективность неоколониалистской политики Вашингтона. К подобному выводу их привели наступательные действия патриотов Индокитая в 1972 году и разгром американо-сайгонских войск в Лаосе весной 1971 года. При этом замечу, что ни один советский военный советник не находился во вьетнамско-лаосских танковых частях,
      * * *
      В те дни 1972 года в информированных кругах Индокитая с тревогой обращали внимание на активизацию действий крайне правых лаосских генералов. Они фактически предоставили "право" Сайгону вторгаться на территорию Лаоса, когда это могло "отвечать военным интересам Южного Вьетнама". В лаосской столице полагали, что интервенция сайгонских марионеток при поддержке США таила опасность политических изменений в самом Вьентьяне.
      Приняв на себя основную силу удара воздушного десанта и бронеколонн агрессоров, подразделения Народно-освободительной армии Лаоса нанесли ряд контрударов в районе дороги No 9. По приказу ставки верховного командования НОАЛ части Патет Лао перешли в контрнаступление и в других районах Лаоса. Наибольших успехов они добились в юго-западной части Долины кувшинов и в районе дороги No 13. Обойдя город Вангвьенг, бойцы фронта подошли к Луангпрабангу, заняли пять из шести опорных пунктов вокруг этого древнего города - королевской столицы Лаоса. В городе отчетливо была слышна орудийная канонада. С священного холма Пуси, на котором находится пагода с высоким позолоченным шпилем, увенчанным многоэтажным зонтиком (по преданию, на этом месте был оставлен след Будды. - М. И.), по ночам были видны огненные стрелы трассирующих пуль. Шла перестрелка. В центральной городской гостинице, где я остановился с летчиками "АН-26", на железные запоры закрыли двери...
      Части НОАЛ вышли на позиции в ста километрах от столицы страны Вьентьяна. Город был забит переодетыми в штатское американскими военными. Они разъезжали в джипах по улицам Вьентьяна, расхаживали по территории святилища Тат Луанг. Бонзы обнаруживали, что после захода в пагоды некоторых американцев пропадали ценные предметы религиозно-культового обряда. Историки, видимо, будут сравнивать мрачные февральские дни Вьентьяна 1972 года с далекими временами XIX века, когда таиландские захватчики разрушили Тат Луанг и вывезли из него изумрудную скульптуру Будды - Фра Кео. Давая решительный отпор американо-сайгонским интервентам, патриоты отстаивали не только свою свободу и независимость, но и защищали свою древнюю национальную культуру. Советский консул, в то время Виктор Малышев, фиксировал все эти события и информировал Москву. Но на его пути было много трудностей, о которых даже теперь, тридцать лет спустя, полковник Малышев не желает вспоминать...
      Наиболее успешные атаки вели патриоты на юго-западе Долины Кувшинов, в районе Лонгченг - Самтхонг. Подразделения Народно-освободительной армии находились в непосредственной близости от Лонгченга. Положение приняло для Ванг Пао столь критический оборот, что генерал был вынужден запросить срочную воздушную поддержку американских ВВС. Непосредственная близость позиций НОАЛ к Лонгченгу, а также низкая облачность, видимо, стали причиной тому, что американские "фантомы" обрушили свой ракетно-бомбовый удар... на базу ЦРУ. В результате были сожжены казармы, в которых размещались американские агенты. Сильно повреждены взлетно-посадочные площадки аэродрома, предназначенные для -приема американских транспортных самолетов.
      Таков был конец операции "Ламшон-719". Сайгонцы были вынуждены покинуть Лаос, потеряв свыше десяти тысяч солдат убитыми и ранеными, оставив в различных районах этой страны несколько сот разбитых самолетов и вертолетов.
      С политической точки зрения провал интервенции в Лаосе был чреват тяжелыми последствиями для всей американской стратегии в Индокитае. Во-первых, он продемонстрировал, что сайгонская военщина, несмотря на поддержку США, не в состоянии выполнять задачи, поставленные перед ней американской программой "вьетнамизации" войны. Во-вторых, поражение в Лаосе сказалось деморализующим образом на боевом духе американского солдата.
      Солдаты удачи из Иностранного легиона
      Позволю сделать "бросок" через 30 лет и посмотрю на события с "высоты времени".
      ...В Кортина Д'Ампеццо - фешенебельном североитальянском зимнем курорте, в одном из баров у меня состоялись две странные встречи. Подвыпивший тиролец, узнав, что я - русский, возгорел ко мне самыми добрыми чувствами и стал настоятельно требовать, чтобы я завтра же продал ему для коллекции боевой советский вертолет, на худой конец транспортник, участвовавший в войне в Афганистане и в Индокитае.
      - Нет у меня даже куска от фюзеляжа, - отбивался я от собеседника, а тот наступал:
      - Почему же нет. Должен быть! "Ан-24" (конечно, обломки) я покупаю вон у того синьора. Он - из Африки, приехал в Европу кататься на лыжах. А вообще-то он из России, бывший военный, прошедший Афганистан, служил в Африке в Иностранном легионе...
      - Чепуха какая-то. Странный набор. Но впрочем... Мало ли что бывает?
      . - Не веришь? Тогда познакомлю с русским - поверишь. И познакомил.
      - Игорь Петров, - представился мужчина с короткой прической. Лет тридцати - тридцати пяти с виду.
      Мы быстро нашли общий язык. Ведь и у меня за спиной был Вьетнам и тоже Афганистан.
      - Ты знаешь, - доверился парень, - Петров - не моя настоящая фамилия. Один из псевдонимов, которые я получил на базе в Джибути, на Африканском Роге. О том, как выбрался из Афгана, остался жив, оказался в Западной Европе, а затем в Иностранном легионе - сюжет для романа, фильма, стечение тяжелейших, самых невероятных обстоятельств. Но рассказывать пока обо всем этом не имею права: тайна Иностранного легиона и требование присяги легионера.
      ...Об Иностранном легионе я кое-что знал и, пытаясь "разговорить" собеседника, рассказал ему о судьбе моего давнишнего друга - Платона Скр. (ныне живущего в Москве у Речного вокзала. Фамилию тоже не называю из разных соображений, хотя скрывать-то нечего.) Хотя история очень сложная. Платон в первые дни Отечественной войны попал в плен. Несколько побегов из концлагерей. Каждый раз его настигали, снова плен, колючая проволока, овчарки... Окончание войны застало С. в Париже. Надеялся вернуться в СССР, но стало известно, что на Родине ему грозили трибунал, каторга, Сибирь, а может быть и... Ведь последние месяцы, спасая товарищей, он был "капо". Испугался Платон. Бежал. Отправился на юг Франции, записался в Иностранный легион.
      В 1946-м началась война в Индокитае, и двадцатидвухлетний парень отправился воевать во Вьетнам, воевать за колониальные интересы Парижа. Прибыв в Сайгон, он при первой же возможности ушел к партизанам.
      - Но если хочешь быть с нами, то оставайся в рядах Иностранного легиона. Ты - офицер, будешь нашим разведчиком в тылу противника, предложил партизанский командир.
      И русский солдат, бывший узник фашистских лагерей, которому грозила несправедливая расправа на Родине, снова оказался в "ловушке". Платон принял предложение Вьетминя, пробыл "двойняком" в течение долгих семи лет войны Сопротивления, дослужился до звания майора Иностранного легиона, а за свою деятельность в тылу противника был удостоен Золотой звезды Героя Вьетнамской Народной армии.
      - А как же в Россию? Тогда в СССР? Как добрался он до Родины? - с болью в голосе спросил "Игорь Петров" и осушил рюмку с русской водкой. (Пью только нашу. Хлебную, - словно оправдываясь, заметил он.)
      - Трудно добирался П.С. Родина неласково открывала двери. Потребовалось вмешательство самого Хо Ши Мина, других руководителей Демократического Вьетнама, согласие высших лидеров Кремля - Ворошилова, Хрущева, - чтобы П.С. оказался в Москве, снял угол в "коммуналке", обил не один порог, пока получил достойную работу, где прослужил затем верой и правдой более тридцати лет (на Пятницкой улице), воспитал дочь Ж., родившуюся во Вьетнаме, затем стал дедом. Мать Ж. мне довелось увидеть в Сайгоне после освобождения в 1975-м (но это другая сложнейшая и трагическая история). Хоа - пожилая вьетнамка - поняла Платона и свою жизнь увидела в новом "чтении"...
      - А кто поможет нам? - спросил Игорь. - Хотя аэропорт Москвы открыт, и "нам туда бы надо", но возвращаться пока ни я, ни такие как я, не собираемся. Мы - это те, кто в легионе или ушел из легиона, - свободные птицы, но хорошо было бы постоянно и свободно приезжать в Россию.
      - Вы пробовали? Может быть, вам не запрещено возвращение, а визы если и требуются, то будут легко выданы?
      - Не знаю. Но время рисковать не пришло. Надо быть на 100 процентов уверенным, что не окажешься за решеткой.
      ...Я уже слышал примерно такие же слова во Вьетнаме, в 60-х годах. Шла война. Под Хонгаем, на угольных шахтах работала группа европейцев. Все говорили по-французски. Одни с сильным акцентом, другие - без, но ясно, что были выходцами из метрополии. Мы были в добрых отношениях, и я часами слушал их рассказы о старых военных временах. О том, как после второй мировой войны вступили они в Иностранный легион, приехали во Вьетнам.
      - Французов были единицы, - рассказывал баск Пьер. - Немцы, бельгийцы, португальцы, североафриканцы, испанцы...
      Были и русские. Я попал в плен к Вьетнамской Народной армии. После 1954-го остался в Ханое. Значит, предал Францию. Возвращаться было некуда. В тюрьму что-то не хотелось... Вернусь в Испанию, - решил я. (Это было, напомню, в 60-х, до смерти генералиссимуса Франко в ноябре 1975 года.) Но как? Денег на дорогу не было. Женюсь (фиктивно) на вьетнамке - одной из шести тысяч уроженок Новой Каледонии, пользовавшихся в ДРВ особым положением. Они, каледонийки, - женщины богатые...
      Пьер так и сделал. Я помню, как провожал его с подругой-каледонийкой (он бы женился и на Жанне Д'Арк, если бы та прописалась в военном Вьетнаме, в июле 1968-го). Так выехала из бурного военного Вьетнама вся группа военнопленных из бывшего Иностранного легиона.
      У меня остались в записной книжке их имена. Знаю, что все они вымышленные. И никого теперь не найти. Живы ли они?
      ...Особым положением пользовались бывшие легионеры в королевском Лаосе в 60-70 годах. Каждый вечер они собирались в отеле "Констелласьон", в холле и баре, играли в кости. Хозяин гостиницы, француз с большой примесью китайской и вьетнамской крови Морис Кавалери, с которым я был в дружбе более десяти лет, рассказывал мне о каждом из присутствовавших, чтобы не дать мне сделать ложный и опасный шаг. В бар, например, приходила каждый день пожилая дама в черных очках, с черной собакой - огромным пуделем. В руках дамы - черная трость с металлическим наконечником. Она улыбалась, пыталась заговорить со мной по-русски. Морис успел предупредить: "Поступай, как знаешь. Но это - бывшая гестаповка, начальник женского концлагеря в Чехии. С ней не общаются даже легионеры... Береги честь... Легионеры, конечно, тоже убивали. Но в бою. Эта же... в концлагерях".
      И я сберег честь. Экс-легионеры - большие демократы на "алкогольной почве" - приняли меня довольно легко в свой костяно-покерный состав, не расспрашивали о моем прошлом - настоящем, не заглядывали в мою русскую душу, не "допрашивали" журналиста с "особой лицензией свободы действий в Индокитае". (По крайней мере, я так себя чувствовал и ни разу не оступился в "ямах свободы".)
      Мои "лаосские" легионеры были люди широкие, авантюризм из их крови и мозга не выветривался даже с годами. Число игроков в кости в баре Мориса постоянно сокращалось. Одни уходили куда-то в джунгли, по чьему-то заданию, и на пятый-шестой раз, а иногда и сразу, больше не возвращались во Вьентьян. Другие продолжали играть в кости и больше не вспоминали "пропавшего без вести". В их глазах я читал лишь вопрос: "Кто следующий? Прости, раз и навсегда!" Как звали ушедшего? Не знал, по-моему, никто. Да и я, журналист, был для них просто "Мишель".
      Тогда я специально не собирал материал об "Иностранном легионе" французы (колонизаторы) свою игру в Индокитае безвозвратно проиграли и были неинтересны; а бывшие легионеры использовались американцами и старались, чтобы о них знали как можно меньше и информация не попала бы в руки Вьетконга. Война шла не на жизнь, а на смерть. И получить пулю за "любопытство" можно было в два счета.
      К разведывательно-диверсионной деятельности, бомбежкам, взаимным дерзким налетам примешивались наркотики.
      Шефы военной (ГРУ) и политической (КГБ) советских разведок в Лаосе, два товарища-однофамильца на букву Д. (разглашать подлинные фамилии не станем, так как товарищ с Лубянки носил вымышленную фамилию, а его коллега от Арбатского метро, в то время подполковник, считал соблюдение конспирации, сохранение тайны - главными качествами разведчика) Иностранным легионом и разными "бывшими" не интересовались. Советских журналистов, живших и постоянно аккредитованных в королевском Лаосе в середине 60-х, кроме уже знакомого нам представителя АПН, не было. Мы - из "Известий" и "Правды" работали наездами, а ТАССовец появился позже, и его функции были совсем иными. Для резидентов советской разведки Вьентьян был "гнилым местом". "Горели" здесь разведчики один за другам.
      - История Иностранного легиона как специализированного воинского подразделения считается одной из самых "долгих и последовательных в мире". Это - и части специального назначения, и карательные колониальные войска, и регулярные части и подразделения, доказавшие способность координировать свои действия с силами ООН, - рассказывал мне У. Бэрчетт. - В общем, Иностранный легион, созданный при Луи Филиппе 10 марта 1830 года, прошел с тех пор через огни и воды. Первоначально и до настоящего времени это добровольческий корпус, допускающий в свои ряды лиц с "запятнанной совестью", "не нашедших общий язык с правосудием и несогласных с рядом постановлений или всем кодексом государственных законов", сумел создать такой костяк, который не надломился почти за полтора века. А за спиной первая победа в 1832 году в Северной Африке (Оран, Алжир), участие в Крымской войне, затем в битве при Мадженте (австро-итальянский конфликт), войны в Индокитае, Дагомее, на Мадагаскаре, в Сирии, Северной Африке, я добавил бы также участие в боях в Ливане, Югославии, Сомали, Руанде, Сьерре-Леоне...
      - Большинство солдат легиона - не французы. Это - не разглашение секретов легиона, - говорил мне "Петров", - иначе бы я молчал как рыба. В наших частях сегодня 6550 рядовых легионеров, примерно 1560 унтер-офицеров, 350 офицеров. В составе корпуса представители 130 государств, говорят более чем на 70 языках, но единый язык, понятно, французский. В настоящее время в составе солдат легиона - 23 процента русские...
      Каждый легионер - своеобразная "собственность" легиона. Он - часть легиона, и легион для него - единое целое. Легион защищает его. В течение первых пяти лет легионер не может располагать отдельными "документами личности", вести так называемую личную жизнь, в частности жениться, обзавестись самостоятельным хозяйством, ему нельзя даже управлять собственным автомобилем. Легионер не может отлучаться из части и страны, где он проходит службу, и тем более не может думать о доме. Никакой ностальгии. В Иностранном легионе это слово вычеркнуто из обихода и словаря.
      - Так это же воины-рабы! Люди, лишенные прав. И это в наше-то время! воскликнул я.
      - Считайте как угодно, - отвечал "Петров". - Но это - добровольцы... Таков юридический статус легионеров.
      - А сколько, уточните, таких бойцов из России?
      - Не знаю. Точной цифры нет. Но говорят, что среди рядового состава выходцев из стран СНГ не менее 23-25 процентов. А это - около 1500 человек.
      - Вы как-то общаетесь между собой?
      - Конечно. Но в корпусе не может быть "национальных ячеек" или объединений по какому-либо другому принципу. Мы - солдаты. Нам не до "партийных, комсомольских или профсобраний..." И в голову не приходит.
      - А как вы решаете "женский вопрос"?
      - С трудом. Особенно боимся заболеваний и главным образом СПИДа. В Африке, как нам объясняли, СПИД у каждой третьей свободной женщины. "Хочешь - рискуй. Но тогда твое место - вне легиона".
      - Вы постоянно находитесь в одном месте или меняете расположения? Так сказать, передислоцируетесь?
      - Это - не секрет, за разглашение которого меня бы осудили легионеры, - замечает "Петров". - Мы находимся в постоянном движении и меняем резиденции. У нас четыре главных опорных центра: в Джибути, на острове АО в Полинезии; на севере Мадагаскара; в Куру (во Французской Гвиане).
      - Как оплачиваются услуги солдат легиона?
      - Базовая ставка 1700-5300 французских франков в месяц. Со всеми надбавками и т.д. (в основном "так далее") до 30 тысяч франков. Старшие офицеры (315 - французы и 35 - иностранцы) получают в два-три раза больше.
      - Находясь в финансовом нормальном положении и прибывая в почти "сексуальном вакууме", не обращаются ли легионеры в сторону "альтернативной любви" - педерастии?
      - Для легионера это - позор. Так было всегда И в 1945-м, и сейчас. Если подобные факты выявляются, виновный подлежит немедленному изгнанию из числа легионеров. У нас еще сильны "мужские традиции". Как нигде в мире... И это с вьетнамских времен...
      - Кто может стать легионером и как это делается?
      - Любой мужчина в возрасте от 17 до 40 лет. Он подает заявление, проходит тщательное медицинское освидетельствование, а затем подвергается различным психологическим и другим тестам на французском языке. Из восьми кандидатов, как правило, проходит всего один. Если у кандидата, выдержавшего все экзамены и зачисленного в легионеры, существуют "трудности с правоохранительными органами" (а таковых более 30 процентов от общего числа легионеров), то "новобранец" просит изменить ему имя, фамилию, другие анаграфические данные. Если у самого кандидата для создания "легенды" не хватает фантазии, то это делает за него один из офицеров, а легионер должен приложить "усердие" и выучить свою новую "биографию".
      - Как поступил бы легионер, если ему, волею судеб, пришлось бы воевать против своей Родины? Например, англичанину против... россиянину против...
      - Такого, думается, не должно произойти, но сомнений у легионера не возникло бы... Легионер принял клятву верности легиону, который стал для него единой семьей, заменил все.
      - Отношение к применению наркотиков?
      - Наркотики категорически запрещены. Карается их применение, хранение, участие в торговле, транспортировка.
      - Существуют ли особые обычаи у легионеров?..
      - Существуют. Например, содержать в порядке и чистоте форму одежды легионера. Солдат никогда не дозволит кому-либо, даже женщине, выгладить свою форменную гимнастерку. Он сам тщательно отгладит три полоски-складки слева и справа, а также на спине. На это ежедневно уходит больше часа, но легионер щедро расходует на глажку этот час.
      - Есть ли дезертиры?
      - Бывают и такие. Но их не ищут.
      - Когда-нибудь легионер все-таки покинет легион - и что тогда?
      - Тоска по легиону. И свобода идти на все четыре стороны. Если хотите: даже к черту! Но лучше бы не в Индокитай, Афганистан, Чечню... Туда, где платят, и там, где не гибнут...
      Под грифом "совершенно секретно". Скандал в Нью-Йорке
      14 июня 1971 года в Нью-Йорке разразился один из крупнейших политических скандалов. Газета "Нью-Йорк таймс" опубликовала серию секретных документов Пентагона. Они проливали свет на истинные цели и тайные пружины американской агрессии в Индокитае. Преданные огласке факты касались не только истоков интервенции США во Вьетнаме, Лаосе и Камбодже, но и самого хода и характера агрессии США в Индокитае.
      В 1967-1968 годах группа экспертов Пентагона по поручению бывшего министра обороны США Р. Макнамары подготовила обширный доклад об американской политике в Индокитае. Авторы секретного документа, состоявшего из четырех тысяч страниц официальных бумаг и трех тысяч страниц анализа, разумеется, не предполагали, что эти материалы, воссоздававшие картину закулисной подготовки и развертывания американской агрессии против народов Индокитая, станут когда-нибудь достоянием гласности. Случилось, однако, так, что доклад Пентагона оказался в распоряжении редакции "Нью-Йорк таймс" и выдержки из него газета успела опубликовать в трех номерах. Под прямым давлением со стороны правительства нью-йоркский федеральный суд временно запретил дальнейшую публикацию.
      Затем с рядом разоблачающих документов из досье Пентагона выступили "Вашингтон пост" и "Бостон глоб". По требованию министерства юстиции США на публикацию материалов был также наложен временный запрет. Население Америки, все человечество стали свидетелями еще одного неприглядного зрелища - лихорадочной мобилизации судебно-полицейского аппарата, пытавшегося парализовать или локализировать масштабы политического скандала.