Лошадь Хелены нервно перебирала ногами. Девушка успокаивающе похлопала ее по шее затянутой в перчатку рукой, понимая, что животному передалось напряжение хозяйки. Сама идея подкупа конюхов поразила ее.
      – Да, я всегда стараюсь найти самый простой путь, и он, как правило, приводит к успеху, – словно подслушав ее мысли, сказал Тревор.
      – Но…
      Два ее конюха пренебрегли своим долгом в уверенности, что с ней ничего не случится. Тревор, должно быть, заплатил им кучу денег, если они отважились рискнуть своим положением.
      – Не нужно бояться, что я на вас наброшусь. – Ее обдало жаром. Он такой прямолинейный.
      – У меня и в мыслях нет, что вы поведете себя неподобающим образом.
      Хелену беспокоило как раз обратное: что у него никогда не возникнет к ней тех чувств, которые могли бы заставить его пренебречь правилами хорошего тона.
      Тревор искоса взглянул на нее своими удивительными голубыми глазами.
      – Если вы решительно не расположены отправиться на прогулку наедине со мной, то попросите конюха взять другую лошадь. Мы можем подождать. Но думаю, что Роттен-роу, аллея для верховой езды в Гайд-парке, в этот час пустынна, и нас никто не увидит.
      Хелена тронула поводья. Разумеется, правила этого не позволяют, но что может случиться, пока она верхом на лошади? К тому же ей хотелось надеяться, что Тревор разыскал ее, потому что мечтал о встрече с ней.
      Пока они ехали по улице, Тревор расспрашивал ее о родителях и сестрах, а она поглядывала на окна домов, чтобы убедиться, что никто из соседей не заметил, как она отправилась на прогулку с каким-то незнакомцем. Не отдавая себе в этом отчета, в глубине души Хелена надеялась, что кое-кто из ее потенциальных женихов, увидев ее, оставит свои намерения.
      Сообщив, что ее сестры замужем, Хелена смутилась.
      – А вы?
      – Нет, хотя мне сказано, что у меня больше нет времени на колебания и сомнения. В этом сезоне я должна выбрать себе суженого.
      Хелена смутилась еще больше. Почему она говорит этому человеку такие вещи?
      – Мужчин много, и выбрать одного – трудная задача.
      Хелена не отрывала взгляда от своих перчаток. Не так уж и трудна эта задача. В душе она уже сделала свой выбор. Разумеется, у нее была масса воздыхателей. Ей писали оды, изобилующие самыми цветистыми сравнениями. Там воспевались ее ушки в форме морской раковины – будто у остальных уши другой формы; и ее изумрудные глаза, которые на самом деле больше напоминали цветом мох, чем драгоценный камень; и лилейная белизна ее кожи, которая в действительности имела склонность к веснушкам и требовала постоянных протираний лимонным соком и припудривания, даже сейчас вуаль на шляпке оберегала ее лицо от утреннего солнца. Красота Хелены была не того рода, чтобы мгновенно ослеплять и сводить с ума поклонников. К тому же, как ни грустно это признавать, восторги некоторой части мужчин были вызваны скорее положением ее отца.
      Да и красота – это лишь внешняя оболочка, и мало кто из мужчин способен заглянуть глубже.
      Они быстро добрались до Гайд-парка. Как и предрекал спутник Хелены, там было пустынно.
      – Я хочу разогреть лошадь, – сказала Хелена.
      – Как вам угодно. Я посмотрю.
      Она легко тронула лошадь стеком, и та перешла на легкий галоп. Хелена с удовольствием вихрем промчалась бы на лошади, но об этом и речи быть не могло. Не сейчас и не в этом парке. Поэтому она, не торопясь, поехала по дорожкам, испытывая неловкость, оттого что мистер Хамилтон наблюдает за ней.
      На какое-то время он завладел всеми ее мыслями. Искал ли ее Тревор или случайно увидел, что она собирается на утреннюю прогулку?
      Как следует размяв и себя и лошадь, Хелена рысью вернулась к своему спутнику. Он спешился, что заставило ее задуматься, не наскучило ли ему наблюдать за ней.
      – Если вы спешитесь, мы сможем прогулять вашу разгоряченную лошадь, чтобы она не простудилась.
      Хелена посмотрела на него сверху вниз, впервые получив преимущество над его высоким ростом.
      – Вы же не хотите оставить ее в таком состоянии, – продолжил Тревор в ответ на ее молчаливый вопрос.
      – Конечно, нет.
      Вообще-то Хелена могла вручить поводья конюху, чтобы тот прогулял ее лошадь. Она заколебалась, обдумывая предложение Тревора, поскольку это уж совсем выходило за рамки приличия.
      – Вы слишком серьезно относитесь к своей роли конюха.
      – Прошу вас, пройдитесь со мной. Я должен вам кое-что сказать.
      Он подхватил ее и с величайшей осторожностью опустил на землю. Когда тела их случайно соприкоснулись, по лицу Тревора нельзя было понять, был ли этот контакт намеренным. Он быстро отошел в сторону и взял под уздцы свою лошадь.
      Хелена придерживала шлейф амазонки, арапник и поводья лошади. Она была несколько разочарована тем, что не сможет взять Тревора под руку.
      Они прошлись немного, но он все не начинал разговора.
      – Так о чем же вы хотели поговорить?
      Хелена закусила губу. В ее фантазиях Тревор должен был сделать ей предложение или хотя бы попросить разрешения ухаживать за ней, однако полчаса, проведенные вместе после пятилетней разлуки, вряд ли могут способствовать подобным порывам.
      – Я знаю, что могу рассчитывать на вашу осмотрительность.
      – Разумеется.
      – Вы знаете всех в Лондоне.
      Конечно, это преувеличение, но она была знакома со всеми представителями своего крута. Не оспаривая его утверждения, Хелена лишь наклонила голову.
      – Моя сестра пропала.
      Тысячи ужасных картин промелькнули в голове у Хелены. Девушку похитили, и ей выпала судьба, что страшнее смерти, или она стала жертвой несчастного случая; или…
      – О Господи! Какой ужас!
      – Она убежала из дома.
      Хелена не поднимала глаз, смущенная собственной бурной реакцией.
      – Понимаю.
      Тревор – мистер Хамилтон – позволил себе слегка улыбнуться:
      – Похоже, у нее тоже серьезные проблемы с выбором мужа.
      Хелена украдкой взглянула на своего спутника. Он дразнит ее?
      – В прошлом месяце она должна была выйти замуж, но незадолго до этого она сбежала из Бостона, – продолжил Тревор.
      – Вероятно, у нее были разногласия с мужчиной, предназначенным ей в мужья.
      – Она его сама выбрала. Никто не смог бы заставить ее выйти замуж. – Тревор пожал широкими плечами. – Ее жених считает, что у них были прекрасные отношения, и не понимает, почему она покинула его едва ли не у алтаря. Он порядочный человек, из хорошей семьи, его считают красивым.
      – Вот как, из хорошей семьи?
      – Выбери она хоть зеленщика, никого бы это не волновало, если он надежный и заботливый человек.
      – Понимаю.
      – Правда? В Америке классовые различия не имеют особого значения.
      – Да, вы и раньше говорили об этом.
      В прошлый его визит в Англию они часто спорили на эту тему. Хотя Хелена и сожалела, что не столь свободна в выборе мужа, как его сестра, все же она оставалась собой и не мыслила иной жизни.
      Тревор остановился.
      – Простите. Я прошу у вас помощи. Мы можем поговорить об этом?
      – Ну что ж.
      Он повернулся к ней.
      – Мы уверены, что сестра переоделась мужчиной.
      – О!
      От неожиданности выронив шлейф, Хелена поднесла руку к губам, едва не ударив себя арапником. Она была просто потрясена. Если его сестра способна на столь бесстыдные поступки, ее родители никогда не примут его сватовства. Хотя с чего она взяла, что он когда-нибудь… Ужаснувшись судьбе девушки, вслед за этим Хелена поразилась собственным мыслям.
      – Как она могла?
      – Она довольно высокая для женщины, – сказал Тревор, поняв ее вопрос буквально.
      Хелена тоже была довольно высокой. Объяснение Тревора ей не понравилось. Но если она хочет иметь хоть какую-то надежду, то должна помочь ему отыскать сестру, пока та не оказалась в центре грандиозного скандала.
      – Такая же высокая, как я?
      – Выше. И менее соблазнительна. Вы никогда не смогли бы сойти за мужчину.
      На мгновение они оба сосредоточились на ее прелестной фигуре. Формы Хелены были довольно пышными. Кровь бросилась ей в лицо.
      – Не могу представить себе обстоятельства, при которых я попыталась бы это сделать.
      Тревор отвернулся и принялся разглядывать парк. Хелена поняла, что, сравнивая их фигуры, он всего лишь пытался описать внешность сестры.
      – Излишне вам говорить, что осторожность в подобной ситуации имеет первостепенное значение.
      – Конечно.
      – Мы еще не решили, стоит ли нам обратиться к сыщикам с Боу-стрит или самим заняться поисками. – Тревор заложил руки за спину. – Но боюсь, и в том и в другом случае мы рискуем привлечь слишком много внимания к этому делу.
      – Тогда вам нужно обратиться к майору Шеридану.
      – Он военный? – скептически поинтересовался Тревор.
      – Он продал свой патент, так что теперь он просто мистер Шеридан. Его старший брат носит титул, но для вас это не имеет особого значения. Мистер Шеридан проводит деликатные расследования. Он отыскал драгоценности леди… словом, некоей леди, после того как ее дом ограбили. Уверена, что полицейские занялись бы поимкой преступника, а фамильные ценности несчастной леди вряд ли вернулись бы к ней.
      – Но Лидия – это не пропавшие драгоценности…
      – Я не знаю подробностей, но, как говорят, мистер Шеридан предотвратил по меньшей мере одно убийство. Еще я слышала, что он защитил доброе имя одного офицера, который уже готов был покончить с собой. Он также раскрыл ужасно запутанное дело. Что-то связанное с дуэлью и пистолетами, на которые наложено проклятие, но мы так и не узнали всей правды. Мистер Шеридан известен тем, что он крайне осторожен с чужими тайнами.
      – И порядочен?
      – Несомненно. У него безупречная репутация, он никогда не рассказывает о своих делах. Если что-то и становится известно, то только от тех, кто воспользовался его услугами.
      Хелена шагнула вперед. Тревор наклонился и поднял шлейф ее амазонки. Его голубые глаза напряженно смотрели на нее, его лицо было совсем рядом. Сердце Хелены учащенно забилось.
      – Мне нравится ваша прическа.
      Сегодня вместо замысловатых локонов, над которыми обычно приходилось Изрядно потрудиться горничной, волосы Хелены были заплетены в косы, уложенные кольцами. Этот стиль вряд ли бы вызвал восхищение в свете. В разгар сезона она не позволяла себе выйти из дома без сложной прически.
      – Ее не назовешь модной.
      – Знаю, но она вас очень оживляет.
      Его слова больно укололи ее. Значит ли это, что Тревор считает ее холодной?
      – Надо полагать, я произвожу впечатление неодушевленного мрамора? – Хелена постаралась, чтобы вопрос прозвучал легко, даже весело.
      – Наоборот, вы очень живая, но, как и любой человек, можете ошибаться, – возразил Тревор.
      Хелена вдруг испугалась, что одна из ее кос выбилась из прически.
      – Мои волосы не в порядке? – Она потянулась поправить косы.
      Тревор перехватил ее руку.
      – По-моему, я понятно выразился.
      Казалось, время замерло в этот утренний час, когда он нежно сжал ей руку и провел подушечкой большого пальца по ее ладони. Хелене хотелось сорвать перчатку и кожей ощутить его нежную ласку, но Тревор уже отпустил ее руку.
      – Нам пора возвращаться, пока и я не решил, что это выходит за рамки приличия.
      Тревор посадил ее на лошадь, и Хелена почувствовала, что волшебная возможность ускользает. Неужели он снова исчезнет на пять долгих лет?
      Когда его рука соскользнула с ее талии, Хелена наклонилась вперед и положила руку ему на плечо. Ее жест был смелым, хотя она готова была поклясться, что оперлась о Тревора лишь для того, чтобы удержать равновесие. Он посмотрел на нее, и уголки его красиво очерченного рта чуть приподнялись, будто он смеялся над ней.
      – Вы думаете о приличиях?
      – Я мужчина, – ответил Тревор, словно это все объясняло.
      – Со мной? – прошептала она.
      – Рядом с вами любой чувствует себя мужчиной. – Хелена выпрямилась и натянула поводья. Его слова, похоже, всего лишь дань вежливости. Когда дама ждет комплиментов, джентльмен готов их расточать.
      – Я не спрашивала вас о других мужчинах.
      Его рука легла на ее ногу чуть выше колена, и Хелена похолодела.
      – Леди Хелена, вы все время напоминаете мне, что нам с вами трудно общаться.
      – Ч-что?
      Тревор кивнул на появившегося вдали одинокого всадника.
      – Вот наконец и ваш конюх. – Он чуть сжал ее ногу. – Мы пришли из разных миров. И ваш мир закрыт для меня.
      Он вскочил в седло.
      Леди Хелена вздохнула. А его мир закрыт для нее?
      Тревор не встретил того радушного приема, на который надеялся. «Что вы здесь делаете?» Она сказала это так, словно ему в Лондоне и делать нечего! Впрочем, леди Хелена всегда была высокомерна. Но ее согласие участвовать в поисках Лидии было очень важным.
      Думала ли она о нем в его отсутствие?
      Во всяком случае, Тревор получил то, что искал, – фамилию и адрес человека, который поможет им найти Лидию.
      Похоже, здесь не обошлось без божественного провидения. Должно быть, ангел-хранитель привел Тревора ранним утром к дому родителей Хелены, пусть даже желание увидеть ее было вызвано не слишком возвышенными причинами.
      Честно говоря, Тревор удивился, что Хелена еще не вышла замуж.
      Теперь оставалось убедить Джеймса и Оскара прибегнуть к помощи рекомендованного ею джентльмена. Тревор распахнул дверь в гостиничный номер. Оскар еще дремал, но Джеймс был уже почти одет.
      – Я нашел человека, способного разыскать Лидию. Джеймс мрачно взглянул на брата, приподнявшийся было Оскар снова со стоном рухнул на софу.
      – Мы сами можем заняться поисками и начнем с гостиницы «Двуглавый лебедь». – Джеймс взялся за сапоги.
      Тревор подвинул ноги Оскара и присел на край софы.
      – Дело вот в чем: скандал нам не нужен, а этот человек известен своей сдержанностью и умением вести деликатные дела.
      Оскар заморгал сонными глазами:
      – Какая разница, будет скандал или нет? Как только мы ее отыщем, то сразу увезем домой. Едва ли имеет значение, что будут думать о ней в Лондоне. – Джеймс сел, чтобы натянуть сапоги, и кровать под ним жалобно скрипнула.
      – Мир меньше, чем нам это кажется. Если слух о выходке Лидии дойдет до Бостона, то она будет изгнана из общества. А Оскару нужно быть уверенным, что ее репутация не запятнана, если ей предстоит стать хозяйкой его дома.
      Оскар, подвинувшись, сел на софе.
      – К тому же не исключено, что мы откроем в Лондоне представительство судоходной компании. И если наше имя будет обесчещено, это станет препятствием к успеху, – изложил свою мысль Тревор.
      – Не нужно нам никакого представительства в Англии, – проворчал Джеймс. – Ты просто не хочешь обременять себя поисками сестры.
      Тревор привык к тому, что старший брат не слишком считается с его мнением, поэтому с мягкой настойчивостью продолжил:
      – Да, раньше офис в Англии нам не был нужен, но сейчас война окончилась, и в этом есть смысл. Мы должны думать о путях расширения компании и об увеличении прибыли.
      – И кто же будет руководить лондонским отделением? – поинтересовался Оскар.
      Тревор вздрогнул и отвел взгляд. Конечно, он хотел бы занять это место. Хотя это вряд ли ему поможет. Будь он даже богат, как Крез, в глазах света и тем более ее родителей он все равно не будет достоин леди Хелены.
      – Одевайся, Оскар, – приказал Джеймс. – Нужно начинать поиски.
      – Подожди. Ведь не будет большой беды, если мы поговорим с этим джентльменом, так? И хотя мне хочется как можно скорее найти Лидию, я не желаю, чтобы ее репутация была погублена. – Оскар потер лоб. – Почему бы нам не воспользоваться этой возможностью?
      – Я бы тоже предпочел избежать скандала, – поддержал его Тревор.
      – Не хотел бы я, чтобы стало известно, что моя невеста на протяжении трех месяцев выдавала себя за мужчину.
      «Интересно, чем Оскар больше озабочен: поисками невесты или ущербом, который может нанести ее поступок судоходному бизнесу Хамилтонов?» – подумал Тревор.
      – Вполне возможно, что Лидия попала в беду, – сказал Джеймс.
      – Тем больше причин обратиться к профессионалу, – одернув сюртук, сурово заключил Тревор и впервые задумался, хороший ли у него портной.
      Тревор сомневался, что у Лидии могут быть серьезные проблемы, но для пущей убедительности припугнул Оскара. Но черт его возьми, если он понимает, что у Оскара на уме.
      Одно Тревор знал точно: он не допустит, чтобы хотя бы тень сплетен дошла до ушей графа и графини Кейн, иначе у него не останется даже призрачного шанса.
      Он и сам не понимал, почему все еще стремится к Хелене. То короткое время, что он провел с ней, пока один ее поклонник сменялся другим, прошло в бесконечных спорах. Чего Тревор действительно хотел, так это проникнуть под ее юбки. И тогда бы он посмотрел, что останется от ее высокомерия.
 
      – На вас все еще действует лекарство, – сказал Виктор, когда его гостья испуганно подняла на него затуманенные голубые глаза.
      «Может быть, именно поэтому она выбрала для себя новую роль невинной искусительницы», – подумал Виктор. Девушка играла ее в совершенстве, прижимая к груди сорочку, когда он медленно высвобождал ее руки из рукавов.
      – Теперь, когда вы проснулись, пора сменить повязку. И пока вы сидите, мы сможем спокойно это сделать.
      – О! – воскликнула она, и ее теплое дыхание коснулось его лица.
      Черт, ему так хотелось поцеловать ее. У него было ощущение, что она готова позволить ему больше чем поцелуй, хотя ее страх очевиден. Но девушка не только под действием настойки опия и ранена, она находится под его защитой, а он не уверен, что сможет ограничиться поцелуем. Виктор до сих пор не мог понять, как он раньше не распознал фальшивку, пришитую к ее брюкам, и не догадался, что перед ним женщина.
      Снимая с нее одежду и искусно подложенные подушечки, Виктор недоумевал, как он мог попасться на эту уловку. Он знал нескольких мужчин, которые подкладывали плечи и увеличивали икры, Пенни же применил немало изобретательности, чтобы скрыть изгиб талии.
      Вид длинных стройных ног девушки тревожил воображение Виктора. Ему редко доводилось видеть столь прекрасное тело. Дерзко вздымалась маленькая упругая грудь, бедра очерчивала безупречно плавная линия. Девушка была стройной, но вовсе не лишена округлостей, как это ему казалось, когда она представала в облике юноши. Когда Виктор увидел ее Нагой, он с трудом заставил себя оторвать взгляд от столь совершенной женщины.
      Однако у Виктора была совсем другая задача, и ему следовало бесстрастно воспринимать вид обнаженной фигуры, но ее женское естество с неодолимой силой притягивало его взгляд. Все, что обычно скрывалось под одеждой, сейчас было открыто его взору. И он упивался этим видом.
      Виктор хотел эту девушку. Хотел отчаянно. А ведь он даже не знал ее имени.
      Виктор снял бинты. Действуя медленно, чтобы дать гостье иллюзию заботы о ее скромности, он высвободил из рубашки ее плечо и руку. Наложив на рану новую повязку, он снова продел ее руки в рукава и даже придержал ворот ее ночной сорочки, чтобы он не распахнулся, пока девушка надевала халат. В последний раз он взглянул на ее изящную спину.
      С каким наслаждением он провел бы по ее спине руками, губами… Но она не для него. И есть нечто, что ей нужно знать.
      – Мой камердинер отправился за вашей горничной. Думаю, они упаковывают ваши вещи.
      – У меня их немного.
      Виктор потянулся, чтобы поправить ее подушку, и вздрогнул, когда тела их случайно соприкоснулись.
      – Ложитесь.
      – Я лучше посижу. Наверное, мне нужно перебраться к себе.
      – Нет, вы останетесь здесь до тех пор, пока не поправитесь.
      Виктор встал. Ему так хотелось обнять ее, что он едва сдерживался. Он отошел от кровати.
      – У меня нет для вас подходящей компаньонки, так что за пределами этой комнаты вы по-прежнему остаетесь Ленардом Холлом. Кажется, это лучший способ сохранить вашу репутацию. Только моему личному слуге и вашей горничной будет позволено входить сюда.
      Девушка издала протестующий возглас. Виктор поднял руку.
      – Я понимаю, что, находясь под моей крышей, вы подвергаете опасности свое доброе имя, но у меня нет намерения вас обесчестить. В то же время я не собираюсь снова жениться, так что не думайте, что вам удастся повернуть ситуацию в свою пользу.
      – Я не… Я никогда не думала…
      – У меня нет особых причин верить вам. Все, что вы говорили мне о себе было ложью. Имейте в виду, мне приходилось иметь интимные дела с девственницами, но я не предлагал им взамен свою фамилию.
      – Думаю, этого бояться не стоит, – саркастически заметила она. – Не похоже, что вам захочется… соблазнить кого-нибудь… вроде меня.
      «Напротив, у вас есть все основания беспокоиться по этому поводу», – подумал Виктор. Он не был уверен, что сможет сдерживать себя все то время, пока девушка будет выздоравливать. Честно говоря, он имел дело только с одной девственницей – полной желания и добровольно отдавшейся ему, к тому же он был тогда здорово навеселе.
      – Во всяком случае, пока вы не поправитесь и пока я не узнаю вашего имени.
      – Если я назову его, вы тут же свяжетесь с моими родственниками, чтобы они забрали меня домой.
      На это Виктору нечего было возразить. Неужели у н ее такие ужасные родственники?
      – Не могу же я называть вас Ленардом.
      За его спиной раздался звук, подозрительно похожий на вздох. Виктор обернулся и увидел, что одеяло откинуто и постель пуста.
      – Что вы сделали с моей одеждой? – требовательно спросила его гостья.
      – Вы никуда не пойдете.
      – Где моя одежда? – повторила она, дернув с размаху ящик туалетного столика.
      Виктор подошел к ней, чтобы задвинуть ящик, прежде чем она начнет выбрасывать из него его вещи.
      – Та одежда, что была на вас, безнадежно испорчена. Ваша горничная привезет остальное.
      Он положил руку на ее белокурую голову.
      – Возможно, ваши брюки еще можно спасти, отчистив пятна крови, и все же вам лучше оставаться в постели.
      Мнимый Ленард закрыл лицо руками. Ее волосы были нежными, как перышки, завитки щекотали ему руку.
      – В чем дело? Что может убедить вас остаться?
      Девушка отняла руки от лица и испытующе посмотрела на Виктора огромными голубыми глазами. Когда Виктор считал ее юношей, этот взгляд сводил его с ума, теперь он возбуждал желание.
      – Вы предельно ясно дали мне понять, что не хотите, чтобы я здесь оставалась. Вы хотите, чтобы я вернулась в Америку, – сказала она.
      – Это было, когда я считал вас юношей.
      Он провел рукой по ее шее. Нет, надо перестать прикасаться к ней.
      Чуть нахмурившись, девушка смотрела ему в лицо, придерживая у левого плеча разрезанную ночную сорочку. Это напомнило Виктору, какой тонкий барьер их разделяет. Взгляд девушки задержался на его губах, и здравый смысл покинул его.
      Как это было просто – протянуть руку и привлечь ее головку к себе. При ее росте их губы находились почти на одном уровне и неизбежно встретились.
      Ее поцелуй, сначала невинный, вскоре стал пылким и опьяняющим. Горячий отклик девушки оказался манной небесной для изголодавшегося мужчины. Желание сотрясало его, когда он притянул ее ближе, не отрываясь от ее рта. Настойчивым прикосновением он побуждал ее отпустить зажатую в руке ткань сорочки. Девушка уступила, обвив его руками.
      Виктору хотелось коснуться каждого дюйма ее тела, каждого изгиба прелестной фигуры, ощутить вкус ее плоти. Ткань соскользнула с плеча девушки, обещая райское блаженство.
      Только проблеск сознания, напоминавший, что она ранена и невинна, заставил его действовать нежно и мягко, когда ее бедра прижались к нему. Девушка провела рукой по его спине, и эмоции захлестнули его, не оставив место даже остаткам рассудка. Виктор знал, что ему следует оберегать ее, но думал лишь о том, что от ее прикосновений у него трепещет сердце, вспыхивает пожар в крови, что его мужское естество жаждет удовлетворения и что она ласкает его так, словно тоже хочет его.
      Мягким движением Виктор посадил ее на туалетный столик. Потом резко выдернул из брюк заправленную рубашку, чтобы сбросить ее, как только сможет оторваться от губ девушки. Она, казалось, понимала, к чему идет дело, ее ладони скользнули по его нагому животу.
      Хрипло дыша, Виктор припал губами к ее груди. Ее прикосновения приводили его в трепет, отдаваясь пульсирующей болью в готовом к сражению мужском естестве. Едва сдерживаясь, Виктор нежно освободил ее от халата, проведя рукой по упругой груди. Упоительные чувства охватили его, он всецело был в их власти.
      Воспоминания о том, как она поцеловала его шрам, о ее прелестной наготе будоражили Виктору ум. Он понимал, что в его распоряжении еще масса времени, чтобы соблазнить ее. Но неодолимое желание толкало его вперед, и на раздумья было жалко даже секунды. Ее колени раздвинулись под его нажимом, и он прижался к ней, не скрывая своего возбуждения.
      Но он все же оставил девушке путь к отступлению, если она не захочет принять его целиком.
      У нее вырвался возглас то ли протеста, то ли изумления, и Виктор попытался отступить назад.
      Но она сжала его бедра своими длинными стройными ногами. Виктор взял девушку на руки и сделал шаг к стоявшей рядом кровати, когда лязгнула ручка двери.
      – Виктор, ты здесь? – спросил Кин.

      Наверное, никогда в жизни Виктор не действовал так быстро. Положив девушку на постель, он бросился к готовой распахнуться двери.
      Прищурив темные глаза, Кин пристально смотрел на тяжело вздымавшуюся грудь Виктора и беспорядок в его одежде.
      – Что здесь происходит? – произнес он сквозь зубы, в его голосе сквозили изумление и ярость.
      – Не то, что ты подумал, – ответил Виктор. Скрестив руки, Кин не сводил с него глаз.
      – Подожди минуту. – Виктор захлопнул перед ним дверь и повернул ключ.
      Он прислонился спиной к двери и взглянул на гостью. Предложив ей кров и обещав сохранить ее невинность, он поставил на карту свою честь. Джентльмен, чье слово ничего не стоит, сам не стоит ничего.
      Дверь содрогалась под ударами Кина.
      – Выходи сейчас же!
      – С вами все в порядке? – шепнул Виктор.
      Свернувшаяся калачиком девушка выглядела испуганной, ошеломленной и чертовски соблазнительной. Она подняла на него свои ясные голубые глаза и кивнула. Ему хотелось успокоить ее, но он не смел прикоснуться к ней, особенно в нынешнем своем состоянии.
      – Ленард, вы там? – крикнул Кин. – У вас все нормально?
      Виктор отпер замок и, открыв дверь, уперся ладонью в грудь Кина, отталкивая его назад.
      – Хоть ты и мой старший брат, у тебя нет права врываться в мою спальню.
      – Черт побери, но ты прежде врывался к нам с Софи.
      – Гораздо чаще я стоял на страже у дверей. – Виктор прислонился к дверному косяку и упер руки в бока, пытаясь выровнять дыхание и обрести контроль над своим своенравным, непредсказуемым телом. Очевидно, его сводный брат догадался, что происходило в спальне. – Слава Богу. Какое счастье, что ты здесь!
      Кин изумленно уставился на него.
      – Это не то, что ты подумал.
      – Это ты уже говорил. Но тогда потрудись объяснить, почему у тебя такой вид, словно тебя застали в разгар… э-э… амурного приключения.
      – Какое изысканное выражение. – Виктора позабавило, что Кин старательно подбирал подходящие слова.
      Он направился вниз по лестнице в библиотеку, надеясь, что по дороге ему в голову придет более или менее правдоподобная история. Виктор сам не понимал, почему так беспокоится. Ведь какую бы историю он ни придумал, правда все равно выйдет наружу.
      – Ты намерен объясниться? – Кин следовал за ним по пятам и смотрел на него как на развратное чудовище.
      – Не здесь.
      Кин не слишком ошибся в своих предположениях.
      О чем Виктор думал? Нет, он не думал, он чувствовал. Чувствовал страстное влечение, которое он подавлял годами, желание обладать женщиной и утешать ее. «Да, здесь все ясно», – с сарказмом сказал себе Виктор. Желание познатьее в библейском смысле этого слова едва ли вязалось со стремлением защитить и утешить женщину.
      Черт возьми, она ранена, находится под воздействием лекарств и немного безрассудна. А он чересчур безрассуден, хоть у него больше опыта.
      Они вошли в библиотеку, и Кии с треском захлопнул дверь.
      – Ты наконец объяснишь, что происходит?
      – Мне бы не хотелось, – ответил Виктор, взяв графин с бренди.
      Он поднял глаза, словно мог сквозь потолок видеть свою гостью. Наверное, она все еще дрожит в постели, как испуганный кролик.
      Угрызения совести и чувство вины терзали его. Почему он всем приносит одни несчастья? Он едва не лишил свою гостью невинности лишь потому, что стосковался по женской ласке.