- Мэрли Грей слушает, - пропел сладкий голос подруги.
      Элейн набрала в легкие воздуха.
      - Мэрли, дорогая, - грубовато сказала она, - не одолжишь мне десять тысяч долларов?
      ***
      На упорные звонки Бадди Шелли чуть приоткрыла дверь и выглянула через щелку.
      Он протиснулся мимо нее в душную квартиру.
      - Здорово, что ты пришел, - волнуясь, заговорила она. - Я сматываюсь.
      - Эй! - Он схватил ее за руку. - Никуда ты не сматываешься. - Он смотрел на неподвижное тело Рэнди, распластанное поперек кровати, и выворачивал Шелли руку до тех пор, пока она не повернулась к нему лицом. Сядешь и заткнешься - вот что ты сделаешь.
      Она без разговоров плюхнулась на пол и, обхватив руками голову, принялась раскачиваться.
      - Говорила ведь ему, что переберет, - забормотала она. - Предупреждала мудака психованного, но он не послушался. А я-то разбираюсь в наркотиках, приятель. Господи, я-то знаю! Старуха моя была наркоманкой.
      Не обращая на нее внимания, он подошел к телу Рэнди, ничем не прикрытому. Рука безжизненно свесилась с кровати. С опаской он взял запястье и стал щупать пульс. Пульса не было. Он перевернул Рэнди на спину и увидел смерть.
      На мгновение он словно перенесся в Сан-Диего. Морг. Тони.
      Вонь от формалина.
      К горлу подступила тошнота. Хотелось убежать.
      Шелли запричитала:
      - Не виновата я. Он сам хотел. А хочешь, так и меру надо знать. Разве не так?
      - Что ты ему давала?
      Она в отчаянии вскинула руки.
      - Пробовали всего помаленьку.., ловили кайф.., весело было.
      - Нечего сказать - веселье, - жестко произнес он.
      - Рэнди был в депрессии, - защищалась она. - С тех пор, как его бросила эта богатая сучка. А когда ты с деньгами завалился, мы прямо очумели. Я достала чудесного кокаинчика, а Рэнди захотелось "коктейля"... Голос ее стал тише. - Просто не могло не быть перебора.
      - Врача вызвала?
      - Ты что, сдурел? Я сматываюсь, приятель. Сшибка с полицейскими мне ни к чему.
      Бадди вдруг понял, что и ему тоже ни к чему. Он просто представил, какое будет лицо у Сейди, если он влипнет в историю с наркоманами. А Рэнди уже ничем не поможешь.
      - Идем отсюда, - решил он. - В "Скорую" позвоним из автомата.
      - Можно мне с тобой? - стала она упрашивать.
      - Слушай... Я не...
      - Прошу тебя, Бадди, прошу, - умоляла она. - Я не могу сейчас быть одна. Я просто чокнулась из-за этого. Только на одну ночь, больше не надо.
      - Пошли, - уступил он.
      Она повисла у него на руке.
      - Ты друг, - сказала она благодарно.
      - Да, - цинично отозвался он. - Настоящий принц.
      - Дай ей его телефон, - сказал Адриан.
      - Все не так просто, - не соглашался Коко. - Она еще совсем младенец. А этот тип Бадди - паразит. В ее положении, мне кажется, совсем неразумно выводить ее на него.
      Адриан кружил по кухне на своей инвалидной каталке.
      - Сама разберется. Не такая она глупенькая, как тебе кажется.
      - Она ранима.
      Адриан с горечью рассмеялся.
      - А мы все разве нет?
      - О господи! - воскликнул Коко. - Она ведь тебе по-прежнему нравится, да? Не расстроен, что я привел ее к нам?
      Адриан покачал головой.
      - Я ее люблю. Ты это знаешь.
      - Вот и хорошо, - вздохнул Коко с облегчением.
      - Но телефон ей дай, - прибавил Адриан. - Ее жизнь за нее не проживешь.
      После ужина Коко так и сделал.
      - Виноват, греза моя. Совсем забыл, - оправдывался он.
      Ангель не могла скрыть радости.
      Коко хотел выдать ей порцию предостережений, но Адриан неспускал с него глаз, и поэтому он прикусил язык.
      Через несколько минут она спросила, можно ли позвонить.
      - Звони из спальни, - предложил Адриан. - Там тебе никто не по мешает.
      Она просияла.
      - Спасибо.
      Коко озабоченно вздохнул.
      - Прекрати, - заворчал Адриан. - Как старая мама-клуша.
      - Зови меня просто мамой, дорогой, - не остался в долгу Коко. - Без "старой" и "клуши" я вполне могу обойтись.
      ***
      Они зашли в автомат и вызвали "скорую", а потом, вопреки здравому смыслу, Бадди привез Шелли к себе на новую квартиру.
      Шелли была потрясена.
      - Гос.., поди! - вскрикнула она. - И какая же это добрая маманя оплачивает твою квартиру?
      Он был слишком удручен и не подумал отвечать. Никто и не говорит, что Рэнди был самым лучшим в мире парнем, но он был ему другом, и Бадди испытывал глубокую грусть не только из-за смерти Рэнди, но и из-за того, как тот умер. А ведь, не вмешайся в его жизнь судьба и Монтана Грей, это мог быть он сам, старина Бадди.
      На диван в гостиной он бросил одеяло и подушку.
      - Можешь спать здесь, - сказал он.
      - Мне бы лучше спать с тобой.
      - Давай сразу договоримся. В этом смысле ты мне не нужна. - Он заметил, что зрачки у нее расширены, двигается она нервозно и быстро. В ней еще бродит этот непонятный "коктейль", который отправил Рэнди на тот свет.
      - Иди и проспись, - сказал он.
      - Смеешься, что ли? Десять часов всего.., я несколько часов не смогу заснуть. Вот если ты дашь мне чего-нибудь.
      - Чего?
      - Метаквалон сойдет.
      - Ни крупинки.
      - Ты и впрямь заделался в добропорядочные, так, что ли?
      - Пытаюсь.
      Она пошарила в сумочке.
      - У меня тут рецепт.., не сходишь в аптеку?
      - Это нормальное лекарство?
      - Самое что ни на есть.
      Он взял рецепт, подумав, что это единственный способ добиться, чтобы хоть один из них немного поспал.
      - Я мигом, - пообещал он. - А ты трубку не бери. Этим займется служба ответов.
      Стоило ему уйти, как она полезла в сумочку, достала сигарету с марихуаной и закурила, лениво набрала дым в легкие. Ей тут же стало лучше, и она принялась осматривать квартиру, представляя, что Бадди, должно быть, нашел себе богатую женщину, которая содержит его ради собственного ублажения. Зазвонил телефон, и, не обращая внимания на его просьбу, она потянулась к трубке.
      Небрежно бросила:
      - Угу?
      Голос Ангель был мелодичным и с придыханием.
      - Позовите, пожалуйста, Бадди Хадсона.
      Шелли быстро затянулась марихуаной.
      - Кто спрашивает?
      - Ангель.
      - При-вет, Ангель. Это твоя старая подруга Шелли. Как делишки?
      Голос у Ангель одеревенел.
      - Хорошо, спасибо.
      Откуда там Шелли?
      - Не сбежала еще в старую милую глушь Кентукки?
      - Бадди там? - потребовала ответа Ангель, и голос у нее звучал куда решительнее, чем ей в этот момент казалось.
      - Бадди нет. Н-Е-Т. Когда он вернется, я передам, что ты звонила. А вообще советую тебе не звонить. - Шелли помолчала, выждав, чтобы совет ее был лучше понят. - Что прошло, Ангелочка, то прошло. И мое лучше не трогать, могу и из себя выйти.
      Усекла?
      Беспомощность и гнев охватили Ангель. Она не могла понять, зачем Бадди ее так жестоко разыгрывает. Сначала на приеме сказал, что сейчас вернется, и вообще не появился. Теперь просил позвонить, а подослал к телефону Шелли. Если ему нужна Шелли, вот пусть с ней и остается, а с нее хватит. Она с неожиданной силой шарахнула трубкой.
      В другой комнате Коко и Адриан переглянулись.
      - Видимо, ты был прав, - пробормотал Адриан. - Звонить ей, наверное, не стоило.
      Коко глубокомысленно кивнул.
      - Я думаю, пора ей посоветовать адвоката.
      ***
      Монтана ушла из ресторана вскоре после Бадди. С этими людьми ей приходится работать, однако есть с ними вовсе не обязательно.
      Домой она ехала в "Мазерати" Нийла. Быстроходные машины больше подходили под ее настроение. "Фольксваген" - для старых времен. "Мазерати" - ее будущее. Проворный и глянцевый, оставит позади любую машину. Ей было по-настоящему хорошо. Кое-какие тревоги еще остались, но в общем она взяла себя полностью в руки. Ждет не дождется, когда начнутся съемки, хотя с Джиной все время будут проблемы - судя по тому, как она вела себя сегодня. О чем думал Нийл, когда с такой ложился в постель?
      Она ненавидит его за то, что у него совсем нет вкуса. С трудом заставляет себя звонить ему в домик на пляже. Ужас в том, что ей, по правде говоря, теперь в высшей степени наплевать. Кончатся съемки, кончится и их брак.
      Втайне она надеялась, что не настолько он окрепнет, что сможет взять на себя постановку фильма. Теперь это ее детище. Ей нравились власть и напор, какие дает полный контроль. Пока ее сдерживает Оливер, но как только начнутся съемки.., берегись, говнюк! Спасайся тогда, недоумок!
      Она подумала о Бадди и их единственной ночи любви, о которой ни он, ни она старались не упоминать. Он организовал так, чтобы "Фольксваген", помытый, заправленный бензином, отогнали к ее дому и там припарковали, а ключ бросили ей в почтовый ящик. Она рада, что он оказался из тех, кто понимает: между друзьями иногда случаются прекрасные ночи. И после этого по-прежнему можно быть хорошими друзьями и не устраивать дознаний, как да почему. Ей не терпелось начать с ним работу.
      Другое дело - Джина. Придется с ней за ленчем кое-что выяснить. Эта баба думает, будто ей сойдет с рук, что она переспала с ее мужем, но трахнуть заодно и ее картину - вот этого Монтана ей не позволит.
      Вернувшись домой, она сразу разделась, накинула старенькую рубашку, отыскала затемненные очки для чтения и принялась за сценарий. Картина - вот все, что сейчас ее по-настоящему волновало.
      ***
      Наблюдать, как снюхиваются Джина и Росс, - от этого Сейди либо изжогу, либо сердечный приступ заработает. Либо одно, либо другое. Она извинилась и ушла.
      Пусскинс Малоне ушел сразу за ней. У него было свидание с певицей из кабаре, она исполняла сентиментальные шлягеры и здорово сосала. Не одновременно, правда, но почти.
      Итак, они остались втроем. И Оливеру не терпелось дать тягу.
      Но Джине с Россом, которые, по-видимому, обрели наконец друг друга, уходить не хотелось.
      Росс сказал:
      - Я бы заказал еще рюмочку "ирландского кофе".
      Джина сказала:
      - А я бы еще один "Бренди Александер".
      Оливер сказал:
      - Я знаю, вы, ребята, меня извините, если сейчас я поеду домой. О счете я уже позаботился.
      Да им-то какое дело! Росс старательно заглядывал ей за вырез платья, а она прикидывала, и вправду ли знаменитый елдак Росса такой здоровый, как о том говорят.
      Оливер поднялся.
      - Спокойной ночи.
      Они едва взглянули в его сторону. Он заторопился к парковке и отдал служащему квитанцию. Пока он ждал, когда подгонят машину, перед ним в сумерках выросла Карен.
      - Где этот подлый хер? - требовательно вопросила она.
      Оливеру могли бы прийти на память многие, кто соответствовал этой характеристике.
      - Кто именно? - мягко спросил он.
      - А, ладно. - Топая, она зашагала к своему "Феррари" и умчалась в злых облаках выхлопных газов.
      В ресторане Джина хрипло спросила:
      - Ко мне или к тебе?
      Росс с трудом представлял себе, как можно незаметно провести в отель "Беверли-Хиллз" очень заметную мисс Джермейн. Кто-нибудь увидит, и, надо думать, туристы-полуночники устроят бунт.
      - К тебе, - предложил он.
      - Чудесно, - сказала она.
      ***
      Бадди вручил Шелли пузырек с таблетками, полученными по рецепту, и спросил:
      - Что же это за врач тебя этим снабжает?
      - Вначале их выписывали как лекарства, приятель. Как средство от депрессии или успокаивающее.., против стресса.., от всякого прочего дерьма. - Она потянулась, и короткая майка задралась, обнажив упругий загорелый живот. - Один врач и в самом деле думает, что у меня депрессия. Другой даст мне рецепт, если решит, что я для него юбку задеру. - Она безразлично пожала плечами. - Третий малый просто любит деньжатки. - Шелли кивнула с мудрым видом. - Всегда должен быть запас дружественно настроенных врачей. Куда как жизнь облегчает.
      Он подумал о Рэнди. Ему-то было легко? Когда его шарахнуло наркотиками, когда кокаин, марихуана и героин, все вперемешку, отправили его прямиком на небеса.., или в ад. Как знать.
      Зазвонил телефон, он подскочил и схватил трубку уже на втором звонке.
      - Ангель? - выпалил Бадди в полной уверенности, что это она.
      - Кто это Ангель? - желчным тоном справилась Сейди.
      - Так, один знакомый парень, - ответил он, не дрогнув.
      - Я вне себя от злости, - сердито набросилась она. - А когда я зла, не могу заснуть.., вот я и решила, что лучше не буду лишать себя ночного отдыха, а выскажу тебе все, что думаю.
      - Эй, Сейди! Если это...
      - Заткнись и слушай. Ты пришел ко мне, чтобы я тебя представляла. Явился, имея только сексуальную походочку и туманные обещания роли в картине.
      - Эй!..
      - Я взялась за тебя. Выбила тебе фильм, особые титры, отличные деньги. Финансирую твои рекламные щиты. Я тебя выбрала, Бадди. И поверь, есть немало других актеров, для которых я могу сделать совершенно то же самое.
      - Вы хотите сказать, что я этого не ценю? - вскипел он.
      - Я хочу сказать, что мне не понравилось, как ты себя вечером вел. Как ты смеешь уходить в разгар ужина? Так с людьми не обращаются. Особенно со мной, с продюсером, на которого ты работаешь, или с твоим режиссером. Когда станешь Аль Пачино, поступай так, как хочешь. Но я тебе вот что скажу если собираешься устраивать мне номера, я от тебя сейчас же отказываюсь и отменяю кампанию с рекламными щитами. Ты этого хочешь?
      Лучше скажи сейчас, пока не зашло слишком далеко.
      - Я виноват, Сейди, - сказал он подобающе скромно. - Была экстренная ситуация. Больше такого не будет.
      - Это я все к тому, чтобы мы оба точно знали каждый свое место, сказала она твердо и повесила трубку.
      - Расскажи-ка мне про Сейди, - захихикала Шелли. - Она Сейди - Сейди замужняя леди? Это она тебя тут содержит?
      - Сделай одолжение, тяпни еще таблеток и ложись спать. - Он пошел к спальне.
      Она не горела желанием отпускать его.
      - Тебе и в самом деле не хотелось бы заглянуть к "Бродяге"?
      У меня такой упадок сил.
      - Спи, Шелли.
      Он закрыл дверь. Потом присел на краешек кровати и принялся обдумывать свои дела. Если Сейди так взъелась за то, что он, сбежал с какого-то дурацкого ужина, что же с ней будет, если он вдруг найдет себе жену?
      Хуже того. Что, если объявится его мать?
      Он никогда о ней не думал. Она являлась ему только в страшных снах, неожиданная и незваная гостья.
      Кровосмешение.
      Грязное слово.
      Каждый раз, когда приходится вспоминать, мурашки бегут по коже. Вся его прошлая жизнь - сплошные неприятности. Имена скачут перед глазами... Макси Шолто, Джой Байрон, Тряпичник, Джейсон Суонкл и сотня безликих женщин, которые могут увидеть его на экране и сказать: "А разве это не тот кобель, которому я платила?"
      Все может полететь к черту, если не быть осмотрительным.
      Но как теперь-то быть осмотрительным? Сделанного не воротишь.
      Ему было отвратительно жить во лжи. Разве та новая игра, в которую он сейчас играет, не правдой должна называться? Что, если для начала все выложить Ангель? Если они собираются вместе начинать новую жизнь, он хотя бы это должен для нее сделать.
      Чем больше он об этом думал, тем больше понимал, что так будет правильно.
      Начать с начала.
      В голову пришла неприятная мысль. Сначала надо помириться с матерью. Сделать это до того, как она его узнает и с криками вторгнется в его жизнь. А это может случиться, когда развернется вся та реклама, которой он сейчас занят. Как только позволит время, он на денек съездит в Сан-Диего.
      Приняв такое решение, он почувствовал себя лучше. Затем проверил в службе ответов, не звонила ли Ангель. Нет.
      Сразу же опять загрустил. Почему так скверно на душе, если в конце концов дела пошли так хорошо?
      Он делал отжимания, пока не свалился без сил.
      Потом заснул.
      ***
      В очень редких случаях в постели встречаются двое, у кого во всех отношениях полная совместимость.., или так они оба с радостью себе представляют.
      Джина Джермейн и Росс Конти были как раз такой парой.
      Она - сплошные белые волосы, чувственный рот и роскошная грудь.
      - Он - сплошная загорелая кожа, синие-пресиние глаза и громадный член.
      - Где ты была всю мою жизнь? - задыхался он, подступая к оргазму, причем его мощный инструмент был крепко зажат между ее вздымающимися грудями.
      - Не знаю, - задыхалась она, тоже почти достигнув вершины божественного освобождения. - Но где бы ни была, дорогой, назад я не вернусь.
      Они разразились какофонией стонов, хрипов, вздохов и воплей.
      - Вот это да! - воскликнул Росс.
      - Здорово! - воскликнула Джина.
      Они чертовски подходили друг другу.
      Глава 56
      Из своих восьмидесяти двух лет Эмми-Лу Джозуз шестьдесят прослужила горничной. На своем веку она многое повидала. Работала в публичном доме в Новом Орлеане, притоне в Сент-Луисе, борделе в Сан-Франциско. На глазах у нее дрались, пыряли ножами, делали аборты и лишали себя жизни. Девкам она была как наперсница, их клиентам давала советы. К тому времени, когда перебралась в Лас-Вегас, считай, не вчера на свет уродилась.
      Весело бормоча что-то себе под нос, она открыла дверь своим ключом и вошла в изящный домик Ниты. Миссис Кэрролл была среди ее любимчиков. Она доверяет Эмми-Лу. Выпивку от нее никогда под замок не прячет.
      В доме воняло. Эмми-Лу потянула носом и поискала глазами собачек. Что-то не бегут ее встречать, как всегда.
      - Псинки, - позвала она. - Вонючки.
      Поскребла подмышку и сняла блеклую шерстяную кофту - всю в дырках от моли. Миссис Кэрролл обещала подарить что-нибудь новенькое. На Рождество, поди. Или, может, на день рождения. Эмми-Лу нахмурилась: когда же ее день рождения? Нынче она мало что помнит.
      Опять поскребла под мышкой, принюхиваясь к странному запаху, что стоял в домике, и потащилась на кухню. Собаки лежали на столе посередине комнаты с перерезанными глотками.
      Эмми-Лу вытаращила глаза. Белый пластик залит кровью, а ведь отмывать-то придется ей. Не любит она, когда кровь. Попадет на руки и одежду и будет после вонять.
      Она молча перекрестилась. Не надо бы миссис Кэрролл учинять такое. Бессердечно так поступать. Не выносит Эмми-Лу бессердечия. Она решительно взялась за уборку. Убрала собак в черные пластиковые мешки для мусора, отскребла белый пластик на столе, вымыла шваброй пол, все время сердито бурча себе под нос.
      Закончив работу, она приготовила себе чашку горячего сладкого чая и, сев за стол, в невеселом раздумье принялась пить.
      Потом, вооружившись тряпкой, шваброй и пылесосом, отправилась в гостиную. Может, не так уж и плохо поступила миссис Кэрролл. Может, не так и ужасно.
      - Дерьма от собак больше не будет, - захихикала Эмми-Лу.
      Слова застыли у нее на губах. Она поняла - шерстяной кофты, что обещала миссис Кэрролл, ей в жизнь не видать.
      Глава 57
      Нийл Грей тяжело и беспокойно расхаживал по дому, арендованному для него на берегу океана. Медсестра Миллер сидела на обычном своем месте и вязала. Она была тощей молчаливой шотландкой, и Нийл уже обалдел от ее нудной компании, ему с ней было просто тошно.
      Врач выдал ему кучу предписаний. Не пить. Никаких чрезмерных упражнений. Не курить. Никакой жирной пищи. Никаких стрессов. Никакого секса. В общем - ничего, что доставляло ему радость в этой жизни. Чувствовал он себя хорошо, даже великолепно и не видел смысла и дальше влачить существование инвалида. Миновал тот ужасный страх, который охватил его, когда случился инфаркт. Каждый день он глотал таблетки и совершенно искренне считал, что давно не был крепче и здоровее, чем сейчас.
      - Как насчет большого сочного куска мяса и бутылочки вина нынче на ужин? - предложил он сестре Миллер, которая, отложив вязанье, собиралась, как делала каждый день, ехать за продуктами.
      - Ну-ну, мистер Грэй, - проговорила она, словно обращаясь к непослушному ребенку. - Об этом не может быть и речи.
      - Нет, может, сестра Миллер. Я обожаю мясо с вином.
      Может, даже и сигару, если у них есть что-нибудь приличное.
      - Ни в коем случае. Врач бы ни за что не позволил.
      - Чертова врача здесь нет, так ведь?
      Она поджала губы.
      - Меня наняли присматривать за вами. Как раз это я и намерена делать насколько хватит сил.
      В магазин она отправилась на своей машине - единственное транспортное средство в этом доме. Самого Нийла привезли сюда шофер и Монтана. Это и был тот единственный раз, когда она здесь побывала. Впрочем, упрекать ее не за что. Застукали его в ситуации, которая и в кошмаре не привидится. Вопрос что теперь делать? Тихо сидеть на берегу, теряя жену, фильм и рассудок, он не согласен.
      Он нетерпеливо шагал по комнате, через окно бросая злые взгляды на океан, которого терпеть не мог. От одного шума с ума сойдешь.
      Сестра Миллер возвратилась в свой срок. Привезла ему газеты и голливудские кинематографические издания, на которые он жадно набросился.
      В "Гералд Экземинер" была большая фотография Джины Джермейн и Бадди Хадсона, а под ней - коротенькая заметка о фильме. На фото были Джина и Бадди, а в заметке - только Монтана. Сам он удостоился пары строк. По-видимому, из самого знаменитого в своей семье человека он низведен до положения больного мужа.
      Он два раза прочитал заметку. Она вызывала у него раздражение. Потом он уставился на фотографию Джины - главной виновницы всех его бед.
      - Сестра Миллер, - резко потребовал он, - дайте мне ключи от машины. Мне нужно на пару часов съездить в город. Не волнуйтесь. Пить, курить и познавать женщин я не стану. Будьте уверены: вести буду себя идеально.
      Она немедленно возразила, неодобрительно поджав тонкие губы:
      - Я не могу вам этого позволить, мистер Грей.
      Он отправился на кухню и вытащил ключи у нее из сумки.
      - Решать, милая моя, мне, а не вам.
      Она повысила голос:
      - Мистер Грей, если вы и дальше будете так себя вести, мне придется вызвать врача.
      Она забежала вперед и решительно преградила ему дорогу.
      Он оттолкнул ее самым неджентльменским образом и вышел.
      - Говоря откровенно, сестра Миллер, мне ровным счетом наорать.
      Избавиться от Шелли было не просто. Она не просыпалась, как Бадди ни толкал ее и ни тормошил, поэтому пришлось ее оставить в квартире, когда сам он отправился на деловой обед с Пусскинсом Малоне. К обоим телефонам прилепил клейкой лентой записки с крупными буквами "НЕ ПОДХОДИ".
      В вестибюле гостиницы "Беверли-Хиллз" Пусскинс ткнул ему под нос две газеты.
      "Джина Джермейн и новая кинозвезда Бадди Хадсон".
      Его называют звездой, а он еще и сняться не успел!
      - Можно мне по шесть экземпляров каждой? - заволновался Бадди.
      - Будешь так дергаться, рак заработаешь, - туманно ответил Пусскинс.
      Обед был в "Поло". Красивая журналистка-мексиканка с блестящими черными волосами и фигурой, как у "Мисс Вселенная", уже ждала, чтобы взять у него интервью.
      Он с готовностью дал его. Те же вопросы. Те же ответы. Улыбка. Масса обаяния. Действительно серьезного журналиста встретить пока не довелось, хоть Пусскинс уверял его, что встречаются и такие.
      Девушка стенографировала ответы, которые он давал уже множество раз, а мысли его где-то витали. Появилось в газетах что-нибудь о Рэнди? - думал он. Вряд ли.
      Грех - умереть в Голливуде, а быть никем.
      Как же быть с похоронами? Кто обо всем позаботится?
      Еще один грех в наше время - умереть без гроша.
      Пусскинс щелкнул пальцами.
      - Сынок, будь внимательнее, - скомандовал он. - Мишель второй раз задает тебе тот же самый вопрос. Ты можешь ей ответить или нет?
      Бадди тут же сосредоточился. Да, у него есть ответ. У него есть ответы на все.
      Кусок человеческого дерьма, подходяще именуемый Рэтсом ("Крысой") Соресоном, начал свою долгую бесславную карьеру с торговли фотографиями своей сестры нагишом - по двадцать центов за штуку. То было в сороковые годы, когда фото обнаженных женщин вызывали ажиотаж. Сообразив, что у него талант торгаша, Рэтс вскоре пошел дальше и стал продавать фото, на которых был запечатлен вместе с сестрой. К середине пятидесятых он издавал, печатал и распространял (разумеется, из-под прилавка) грубую подделку под журнал, утонченно названный "Влагалища". Он разбогател и быстро создал серию порнофильмов, которые тоже принесли ему деньги. В шестидесятых решил делать бизнес законно. И выпустил на глянцевой бумаге журнал о садоводстве, который продержался всего три номера и сожрал у Рэтса все деньги, до последнего цента.
      К тому времени он был женат на шестнадцатилетней нимфетке, которая подождала, пока не уплыли деньги, а затем последовала их примеру. Он застукал ее в мотеле с семидесятилетним женатым мужиком и всадил старику пулю прямо между глаз. За это схлопотал двадцать пять лет тюрьмы. И, амнистированный за хорошее поведение (он скоро заделался любимчиком начальника тюрьмы - по причинам, известным только ему самому и его сокамернику, вымогателю по имени Литтл С. Порц), был после пятнадцати лет выпущен на свободу в ничего не подозревавшее общество. Рэтс быстро вернулся к делу, которое было ему знакомо лучше всего, и разбогател во второй раз. "Влагалища" возродились - на сей раз уже в газетных киосках и под новым названием - "Супервлагалище". Заждавшаяся публика оказала журналу самый теплый прием.
      Но Рэтс, разумеется, хотел большего. Он женился на семнадцатилетней танцовщице-стриптизерке и раз в неделю ездил с ней в универсамы, где заметил, что среди журналов, выставленных на полках около касс, у публики, стоящей в очередях, особым вниманием пользуются вполне определенные издания. Началось все с "Нэшнл энкуайр", вслед устремились всевозможные подражания.
      Рэтс тоже захотел найти свою нишу. Он решил начать выпускать газету, которая строилась бы по такой же схеме, но с некоторыми добавками. Похабные, компрометирующие фотографии знаменитостей - и как можно похабнее. Разумеется, в универсамах его журнал продавать не станут, но это его не беспокоило.
      Люди смогут покупать листок в газетных киосках.
      Случайная встреча со старым дружком Литтлом С. Порцем, как выяснилось, обоим пошла на пользу. Они столкнулись у ресторана "Тони Рома" в самом центре Беверли-Хиллз.
      В разговоре открылось, что новую скандальную газету "Правда и факт" издает - владеет ею и редактирует ее - не кто иной, как сам Рэтс.
      - Снимочки для тебя есть - закачаешься! - похвастался Литтл. Недешево, но они того стоят.
      На другой же день ударили по рукам. Рэтс скупил весь набор негативов Карен Ланкастер - Росс Конти и на обложку выбрал довольно приличный снимок, тот, где Росс вот-вот начнет жевать необыкновенный сосок. По-настоящему грубую порнографию он приберег для разворота.
      - Я их тисну в ближайшем номере, - сказал Рэтс.
      - Может, упомянуть, что снимки мои? - нерешительно предложил Литтл. Умом он никогда не блистал.
      ***
      Мэрли отказалась дать Элейн взаймы десять тысяч долларов.
      Да она просто в шок пришла оттого, что Элейн набралась наглости ее просить. Она позвонила Карен, хотела пожаловаться, но Карен набросилась с обвинениями, что она спелась с Элейн и поэтому не звонит.
      - Я ни с кем не общаюсь, потому что занята только Нийлом, оправдывалась Мэрли.
      - Но ты же ненавидишь эту гниду, - растерялась Карен.
      - В моем словаре нет слова "ненависть", - последовал благочестивый ответ. - Нийл изменился. Он, по-моему, готов отделаться от этой.., как ее там.., и вернуться ко мне.
      - Ты что, серьезно?
      - Вполне.
      Немного помолчали - осваивались с новым образом Мэрли.
      Потом Карен вспомнила о коротком сообщении, которое вычитала в одном из номеров "Лос-Анджелес тайме".
      - Как фамилия твоего приятеля Рэнди?
      - Феликс. Я тебя с ним достаточно много раз знакомила, так могла бы хоть фамилию запомнить. Он, конечно, не знаменитость, но...
      - Он мертв... - перебила Карен.
      - Что?!
      - В газете написано. Кто-то позвонил в полицию, и они его нашли перебрал наркотиков - в какой-то паршивой однокомнатной квартирке в Голливуде. Ты вроде бы говорила, что деньги у него водятся.
      Мэрли была убита. С Рэнди она порвала, но все же как могло случиться такое? И что он делал на этой помойке? Говорил, что живет в очень милой квартирке. "Всего три комнаты, но мне хватает", - его собственные слова. Конечно, она там ни разу не была. Может, так оно и есть.
      - Я должна к нему поехать, - решила она.
      - Что ты несешь? Он мертв, - фыркнула Карен. - Полиция этим занимается. Они считают, что, когда он умер, с ним была вроде бы какая-то женщина, хотят ее допросить. - Ее вдруг осенило. - Ты ведь с ним наркотиками не пробавлялась, а?
      - Не надо чушь пороть, - обрезала Мэрли. - Я даже марихуану не курю.
      - Г-м... - Карен вздохнула. - И понятия не имеешь, что теряешь.
      Мэрли закончила разговор, отправилась в ванную и принялась разглядывать миловидную блондинку в зеркале. Почему она вечно находит себе неудачников? Что в ней такого, что привлекает охотников за приданым да шалопаев?
      Вспомнился Нийл. Мужчина в летах. Англичанин, уважаем, прекрасный режиссер.
      Был когда-то ее мужем, а она его упустила. Пришло время его вернуть.
      ***
      Нийл вырвался на Тихоокеанское шоссе в древнем белом "Шевроле" сестры Миллер. Оказавшись на воле, он передумал брать приступом офис Оливера и добиваться возвращения себе режиссерского кресла. Монтана ему нужна больше, чем чертов фильм, а она определенно не будет ему признательна, если он влезет и возьмет постановку на себя. Он решил остановиться, что-нибудь выпить, вернуться на побережье и позвонить ей. Если он потребует встречи, она вряд ли откажется, и тогда можно все обсудить. Встреча лицом клипу давно назрела.
      Он нашел знакомый бар и припарковался.
      От двух рюмочек доброго бренди с ним ничего не случится, они скорее пойдут на пользу, чем повредят. А что бренди принимают с лечебной целью факт общеизвестный.
      Первый стаканчик - как напиток богов. Второй просто дополнил первый. Пить он умеет. В Париже ничего не стоило раздавить бутылку за вечер. Конечно, много лет прошло, но разве забудешь, как обходиться с выпивкой. Или с женщинами. Он глухо рассмеялся своей шутке и заказал еще.