Взяв с полочки кусок мыла, Рой начал медленно намыливать Джони спину. Когда вся спина стала скользкой, он притянул девочку к себе, так что она была вынуждена плотно прижаться к нему всем телом. Перекинув руку с мылом через плечо Джони, он стал намыливать ей грудь и живот. Теперь ее кожа была теплой, приятной и скользкой. Он еще сильнее прижал тело Джони к себе. Потом бросил мыло на полку и положил свою руку между ее ног.
      И в этот самый момент в дверях ванной показалась мать Джони. Она сильно шаталась и сжимала в правой руке длинный кухонный нож. С хриплым стоном она медленно подошла к ванне и занесла над ней блестящее лезвие. Но Рой левой рукой быстро задвинул ту половинку ширмы, за которой стояла женщина. Острие ножа несколько раз ударило по пластмассе. Рой оттолкнул девочку прочь. Удерживая ширму закрытой, он быстро поднялся на ноги. Мать Джони все сильнее качалась из стороны в сторону. Она отняла руку от пропитанной кровью ночной рубашки и ухватилась ею за вторую половинку ширмы, однако Рой легко воспрепятствовал ее желанию раздвинуть прозрачные пластмассовые створки. Женщина исступленно била ножом по оргстеклу в том месте ширмы, за которым находилось лицо Роя, будто никакой преграды между ними и не было. Под ударами ножа пластмасса дрожала и гнулась, и на ней появлялись глубокие кривые царапины. А женщина все била и била. Из ее горла вырывались жуткие булькающие звуки и прерывистый отчаянный вой.
      И вдруг Джони высунулась из ванны, схватила Роя за ногу и стала тащить ее на себя.
      - Отпусти ногу, сука! - страшно взревел он и, на мгновение выпустив ширму, правой рукой наотмашь ударил Джони кулаком в лицо. От удара она сильно стукнулась затылком об стену и на секунду потеряла сознание.
      Женщина потянулась к свободной от рук Роя половинке ширмы, но тот успел схватиться за нее раньше и удержал закрытой. Рыча от ярости, мать Джони вцепилась в торчащую из стены трубу, подтянулась и встала ногами на край раковины. Ее лицо с дикими от гнева глазами оказалось над Роем. Она резко размахнулась правой рукой с ножом, целясь ему прямо в макушку. Но Рой ловко пригнулся, и нож не достал его.
      Окровавленная ночная рубашка прилипла к запотевшему пластику и оставляла на нем мутные розовые следы. Женщина всем телом прижалась к ширме, стоя босыми ногами на краю раковины.
      Она все громче стонала. Лезвие ножа то и дело свистело над Роем. Наконец она оперлась левым коленом на вешалку для полотенец и стала переваливаться через ширму.
      "Вот дерьмо! Она ползет прямо ко мне!" - с изумлением подумал Рой.
      Резким движением он открыл дальнюю половинку ширмы, и створка с грохотом ударилась о стену. Потом выставил в образовавшийся проем обе руки, схватил женщину за щиколотку и потянул на себя. Его руки скользнули по окровавленной ноге, но он тисками сдавил ее голень и с силой рванул еще раз. С воплем смертельного ужаса женщина грохнулась навзничь. Ударившись головой об пол, она тут же обмякла. Все еще держа ее за ногу, Рой вылез из ванны, ухватился за вторую ногу и оттащил тело в сторону.
      Потом поднял принесенный ею же нож, перерезал ей горло и только после этого вернулся назад за ширму.
      Джони, сидя в ванне боком к нему, молча наблюдала за всем этим остановившимся отсутствующим взглядом.
      Вода в ванной была уже чуть теплой. Рой добавил горячей, через пару минут закрыл кран и шагнул к девочке.
      Здесь он сел и блаженно откинулся назад.
      Взяв Джони под мышки, Рой усадил ее между своих вытянутых ног и прижал к себе так, чтобы чувствовать членом ее маленькие упругие ягодицы.
      - Ну вот, - облегченно вздохнул он и потянулся за мылом. Сладостный спазм сдавил его горло. Этой минуты он ждал столько лет! Он так давно уже мечтал об этом. - Ну вот, - повторил он. - Все и устроилось.
      Глава третья
      1
      Нубийские гвардейцы, разодетые, как на парад, наступали на Рэккера со всех сторон. Их черные лица лоснились от пота, а крупные белые зубы ярко сверкали. Некоторые направляли ему в лицо свои винтовки, другие поливали его огнем из автоматов Калашникова. Он уже уложил почти всех, но на смену им бежали другие. Они кричали и размахивали длинными кривыми саблями. Его раскалившийся от стрельбы пулемет прожигал одну дыру за другой в их щегольских белоснежных мундирах. Нубийцы падали, но на место убитых тут же вставали новые.
      "Откуда, черт возьми, они лезут?" - в ужасе думал Рэккер.
      Из ада!!
      И он продолжал стрелять... Сто семьдесят выстрелов за шесть секунд. Шесть долгих секунд...
      Круг неумолимо сужался. Солдаты подходили все ближе. У некоторых в руках были пики, другие, с ножами, оказались совершенно голыми. Рэккер отбросил в сторону пустой диск, вставил в пулемет новый и дал еще одну длинную очередь.
      Теперь уже все нубийцы перед ним были голые. Их черная кожа блестела при лунном свете, на лицах сияли широкие белозубые улыбки. И ни у кого не осталось огнестрельного оружия. Только ножи, пики и ятаганы.
      "Я ведь только что перебил всех мерзавцев, - удивлялся он. - Откуда же взялись эти?.. Ага, значит, это их последний резерв! И когда я покончу с ним, можно будет возвращаться домой".
      Но вдруг его охватил жуткий страх. Рэккер понял, что ему грозит смертельная опасность. Он выглянул из окопа и увидел, что ствол его пулемета расплавился от перегрева и теперь на глазах сгибается под собственной тяжестью.
      "О Боже мой! Господи! - пронеслось в воспаленном мозгу. - Теперь они схватят меня и разорвут на куски! Они отрежут мне голову!.. О мой Бог, только не это!.."
      Задыхаясь, с бешено колотящимся сердцем, Рэккер вскочил и очутился в своей постели. Причем совершенно один. Струйка липкого пота стекала по его спине. Он провел ладонью по взмокшему лбу и вытер руку о простыню.
      Потом посмотрел на будильник.
      Всего лишь пять минут первого. Вот черт! На этот раз все случилось гораздо раньше обычного. Когда эти кошмары одолевали его в четыре или пять утра, он мог спокойно пойти позавтракать, а потом начать свой обычный рабочий день. Но когда это происходило так рано, было совсем хреново.
      Рэккер медленно встал с кровати. От холодного пота его сразу же бросило в озноб. Он зашел в ванную, обтерся сухим полотенцем, надел халат и пошел в гостиную. Там он зажег все лампы, какие только можно было зажечь в этой комнате, потом включил телевизор. Прошелся по каналам. Местная станция опять крутила "Сыщик из банка". Очевидно, фильм только что начался. Достав из холодильника в кухне банку пива и прихватив в буфете пакетик орешков, Рэккер снова вернулся в гостиную.
      Открывая пиво, он заметил, что руки его все еще дрожат.
      На работе с ним такого никогда не случалось.
      У Джаджмента Рэккера стальные нервы - так говорили о нем все сослуживцы.
      Видели бы они его сейчас!..
      И все из-за проклятых кошмаров.
      "Ладно, посмотрю телевизор", - решил он, начав лениво следить за сюжетом фильма.
      Когда пиво кончилось, Рэккер сходил на кухню за второй банкой, открыл ее и выглянул из окна. Лунный свет оставлял на воде длинную серебряную дорожку. За заливом туман покрывал холмы над Сосалито плотным, белым как снег ковром. Молочная дымка обволакивала и почти весь мост над Золотыми Воротами. Все, кроме северной башни с ее вечно мигающим красным огнем, было окутано непроглядной белесой мглой. Возможно, видна и другая башня, но отсюда ее закрывал остров Бельведер. Рэккер прислушался к протяжным сигналам туманного горна на маяке, а потом понес свое пиво в гостиную.
      Он уже собирался устроиться на диване, как вдруг тишину ночи прорезал полный ужаса мужской крик.
      2
      Перед дверью квартиры 315 Джад остановился и с тревогой прислушался. Но изнутри доносились лишь звуки тяжелого прерывистого дыхания. Тогда он тихонько постучал по замку.
      Тут в конце коридора открылась другая дверь, и из нее высунулась женская голова в бигуди.
      - Хотите успокоить его, да? Ничего у вас не выйдет! Я лучше полицию вызову. Вы хоть знаете, который час?
      - Да. - Джад дружелюбно улыбнулся ей. Сердитое лицо женщины немного смягчилось. Она сдержанно улыбнулась в ответ.
      - Вы ведь новый жилец, не так ли? Из триста восьмой квартиры? А меня зовут Салли Леонард.
      - Уже поздно. Ложитесь спать, мисс Леонард.
      - Вы думаете, с Ларри что-то случилось?
      - Не волнуйтесь, я все улажу. Все еще улыбаясь, Салли втянула голову назад и закрыла дверь на два замка и цепочку.
      Джад снова постучал в квартиру 315.
      - Кто там? - раздался из-за двери глухой мужской голос.
      - Я слышал крик...
      - Прошу прощения. Он разбудил вас?
      - Нет, я не спал. А кто кричал, вы не знаете?
      - Я. Но это ерунда. Просто мне приснился кошмар.
      - И вы это считаете ерундой?
      Джад услышал звук снимаемой цепочки. Дверь открыл мужчина в полосатой пижаме.
      - Вы говорите так, будто неплохо разбираетесь в кошмарах, - произнес он с легкой улыбкой на губах. Его спутанные со сна волосы были белыми, как туман, но все же выглядел он никак не старше сорока лет.
      - Меня зовут Лоренс Мейвуд Эшер, - представился мужчина и протянул Джаду руку. Рука была худая, влажная и холодная. Его слабое рукопожатие выдавало глубокую усталость, и казалось, что он пытается почерпнуть силы из широкой и крепкой ладони Джада.
      - А я - Джад Рэккер, - просто ответил гость. Эшер закрыл за вошедшим дверь.
      - Ну, Джадсон...
      - Нет, мое полное имя - Джаджмент.
      Ларри удивленно вскинул на него глаза.
      - Ну и ну! Последний раз я встречал это слово в Библии, и там оно означало, кажется, Страшный Суд. Надеюсь, вы не обиделись?
      - Да нет, Ларри; мой отец был баптистским священником...
      - А-а... Так, значит, Джаджмент Рэккер? Отлично! Хотите кофе, Джаджмент?
      Джад подумал о начатой банке пива, оставшейся на столе в гостиной. "Ну и черт с ней, - решил он. - Допью завтра".
      - Конечно, - ответил он. - Кофе - это просто замечательно.
      - Вы большой любитель кофе?
      - Не то чтобы очень, но...
      - И тем не менее я собираюсь предложить вам не совсем обычное угощение. Вы когда-нибудь пробовали горный ямайский кофе?
      - Нет, даже не слышал о таком.
      - Ну что ж, значит, у вас будет прекрасная возможность испытать нечто новое. Вам привалила удача!
      Джад усмехнулся, удивляясь столь внезапному оживлению человека, который только что кричал от страха.
      - Только пойдемте на кухню.
      - Хорошо.
      На кухне Ларри открыл небольшой коричневый пакет и дал Джаду понюхать. Рэккер вдохнул густой аромат свежеподжаренного маслянистого кофе.
      - Да, пахнет здорово, - признался он.
      - Так и должно быть. Это самый лучший сорт! А чем вы занимаетесь, Джаджмент?
      - Я инженер.
      - Вот как?
      - Да, работаю в компании братьев Брехт.
      - Звучит как немецкая фирма по производству капель от кашля.
      - Нет, мы строим электростанции, мосты... А вы где работаете?
      - Я преподаю.
      - В средней школе?
      Боже упаси! Я навсегда покончил с этими грубыми, нахальными, сквернословящими негодяями лет десять тому назад. И никогда больше к этому не вернусь. Ни за что!
      - А где же вы преподаете теперь?
      - Мои нынешние ученики относятся к очень узкому избранному кругу, ответил Ларри, вертя ручку кофейной мельницы. - Я преподаю американскую литературу представителям высшего общества. Главным образом, в университете Сан-Франциско.
      - И там студенты не сквернословят?
      - Во всяком случае, их ругательства относятся не ко мне.
      - Ну, так это совсем другое дело! - усмехнулся Джад, стараясь быть не очень язвительным. Он внимательно наблюдал за Ларри, пока тот засыпал размолотый кофе в турку, наливал воду и разогревал на газу песок.
      - Да, в этом вся разница. Ну что ж, присядем? Они переместились в гостиную. Ларри сел на диван, а Джад опустился в кресло с пружинной спинкой, но откидываться не стал.
      - Я очень рад, что вы заглянули ко мне, Джаджмент.
      - Зовите меня просто Джад.
      - А что если я буду называть вас Джадж?
      - Но ведь "джадж" - это значит судья, а я даже не юрист.
      - Ас виду можно сказать, что вы заправский судья. Должно быть, вы неплохо судите и о характере людей, и об их поступках, и вообще о том, что правильно, а что - нет...
      - И все это вы можете сказать по одному моему внешнему виду?
      - Разумеется! Итак, я буду называть вас Джаджем.
      - Идет!
      - Так скажите мне, Джадж, что же все-таки заставило вас подойти к моей двери в такой час, да еще постучаться?
      - Я просто услышал крики.
      - И решили, что они вызваны кошмарным сном?
      - Нет.
      - Может быть, вы подумали, что меня убивают?
      - Да, это пришло мне в голову, - признался Рэккер.
      - И тем не менее вы пришли. Причем пришли без оружия. Должно быть, вы бесстрашный человек, Джадж.
      - Вряд ли.
      - Или, может быть, вам известно, что вероятность столкнуться с убийцей на месте преступления ничтожно мала?
      Джад засмеялся.
      - Возможно, - сказал он.
      - Но как бы там ни было, я очень рад вашему приходу. Против ужасов ночи нет лучшего средства, чем видеть рядом дружеское лицо.
      - И часто вас охватывает такой ужас?
      - Каждую ночь в течение уже трех недель. Хотя это не совсем точно, ведь три недели - это двадцать одна ночь, а кошмары преследуют меня только последние девятнадцать ночей. Всего лишь!.. Но я должен сказать, что для меня это - все равно что девятнадцать лет.
      - Я вас понимаю...
      - Иногда я задаю себе вопрос: а было ли такое время, когда меня не одолевали кошмары? Конечно, да. Я ведь не сумасшедший, просто нервы у меня уже на пределе. Я всегда был до крайности нервным, таким и остался: но почему надо сразу же говорить, что я спятил?
      - Я этого не говорил.
      - Нет, конечно, нет. - Ларри усмехнулся краешком рта. - Это сказал Эдгар По в рассказе "Сердце-обличитель" об одном несчастном человеке, доведенном своим горем до грани безумия. А как я, на ваш взгляд, - не выгляжу еще сумасшедшим?
      - Вы выглядите усталым.
      - Все-таки девятнадцать ночей!.. - Эшер шумно вздохнул.
      - А вы сами-то знаете, чем вызваны ваши кошмары?
      - И даже вам могу показать.
      Из-под раскрытого на кофейном столике журнала "Тайм" Ларри извлек небольшую газетную вырезку.
      - Вы пока почитайте, а я пойду посмотрю, как там кофе.
      С этими словами он встал с дивана и протянул Джаду вырезанную колонку "Калифорнийского калейдоскопа". Оставшись в комнате наедине с собой, Джад откинулся в кресле и начал читать.
      МАЛКАСА-ПОЙНТ: ТРОЙНОЕ УБИЙСТВО В "ДОМЕ ЧУДОВИЩА"
      "В "Доме чудовища" - аттракционе ужасов для туристов, расположенном в Малкаса-пойнт, в ночь со среды на четверг были обнаружены изуродованные тела двух мужчин и одиннадцатилетнего мальчика.
      По сообщению местных властей, патрульный полицейский Дэниэл Дженсон вошел в этот дом в 23.45, чтобы выяснить, не забрались ли туда воры. Когда связь между ним и полицейским участком прервалась, на место происшествия была послана вторая машина. С помощью добровольной пожарной дружины сотрудники полиции окружили квартал и после тщетных обращений к предположительно укрывшимся в музее преступникам проникли в это таинственное заведение.
      В коридоре верхнего этажа были найдены тела полицейского Джонсона, мистера Мэтью Зиглера и его сына Эндрю. Очевидно, все трое явились жертвами нападения с применением холодного оружия.
      Как сообщила впоследствии Мэри Зиглер, жена погибшего, ее муж Мэтью был сильно рассержен на сына, напуганного экскурсией в "Дом чудовища", который они посетили накануне днем, и поклялся "показать ему это чудовище". Вскоре после одиннадцати вечера он приехал с мальчиком к зданию музея с намерением проникнуть в него и доказать сыну беспочвенность его страхов.
      Таким образом, "Дом чудовища", построенный в 1902году вдовой Лайла Торна, главаря известной гангстерской банды, за время своей недолгой истории стал местом уже одиннадцати убийств. Его нынешняя владелица Мэгги Кутч в 1931 году переехала на другую квартиру после того, как ее муж и трое детей были "разорваны на куски бешеным белым монстром", который, как сообщалось, проник в дом через окно первого этажа. Вскоре после этих зверских убийств миссис Кутч открыла дом для посещения туристами и стала проводить в нем платные экскурсии в светлое время суток.
      Новых трагедий в доме не происходило до 1951 года, когда после наступления темноты туда проникли два двенадцатилетних мальчика, жители Малкаса-пойнт. Одному из них, Ларри Мейвуду, удалось спастись, отделавшись легкими травмами. А изуродованный труп его товарища Тома Бэгли был обнаружен на рассвете следующего дня.
      Комментируя последние убийства, семидесятилетняя владелица музея повторила, что "после наступления темноты дом принадлежит чудовищу". Однако начальник полиции Малкаса-пойнт мистер Билли Чарльз придерживается иного мнения. В своем интервью он категорически заявил, что никакое чудовище не нападало на полицейского Дженсона и обоих Зиглеров, а убиты они человеком, который пользовался острым режущим орудием.
      В скором будущем полиция надеется выйти на след убийцы".
      Джад выпрямился в кресле и встретил тревожный взгляд нервно улыбающегося Ларри, когда тот входил в комнату с чашками кофе. Рэккер взял одну, подождал, пока Ларри усядется на диван, а потом спросил:
      - Если не ошибаюсь, вы представились как Лоренс Мейвуд Эшер?
      - Да, вы правы. Дело в том, что я всегда был большим поклонником Эдгара По. И полагаю, что именно влияние его творчества побудило меня той ночью обследовать "Дом чудовища" вместе с Томми. Потому я и решил, что после всего случившегося это новое имя эмоционально поможет мне выжить. Вот я и взял себе часть имени одного из героев Эдгара По - Родерика Эшера, в доме которого жили призраки.
      3
      Лоренс Мейвуд Эшер с наслаждением потягивал кофе из тонкой фарфоровой чашечки. Джад наблюдал за тем, как Ларри перед каждым новым глотком долго держит кофе во рту, будто вино.
      - Какой аромат! - в упоении произнес Ларри и внимательно посмотрел на Джада.
      Тот тоже поднял свою чашку. Ему нравился этот насыщенный терпкий запах, и он сделал осторожный глоток.
      На вкус кофе оказался даже резче, чем можно было предположить.
      - Неплохо! - с долей легкого удивления заметил Рэккер.
      - Вы же так все хорошо понимаете, Джадж! - начал Ларри, и на лице его проступило тревожное напряжение. - Вам действительно понравился этот кофе?
      - Кофе чудесный. Очень хороший. Я просто не привык к таким угощениям!
      - Никогда не привыкайте к тому, что вы любите. Привычка притупляет остроту восприятия.
      Джад кивнул и вновь поднес чашку к губам. На этот раз кофе показался ему еще вкуснее.
      - Скажите, а ваши кошмары связаны только с "Домом чудовища"? - наконец спросил он.
      - Всегда, - последовал незамедлительный ответ.
      - Но меня удивляет то, что эти кошмары начались лишь после прочтения газетной статьи. Ведь в свое время вы пережили все это сами.
      - Эта статья так или иначе лишь возобновила мои кошмары. А поначалу страшные сны продолжались в течение нескольких месяцев после того, что со мной тогда... произошло. Врачи даже советовали, чтобы я прошел курс лечения у психиатра, но мои родители и слышать об этом не захотели. Они хоть и были грамотными людьми, но все же считали, что к психиатрам обращаются только полные идиоты и старые маразматики. Мы же просто уехали из Малкаса-пойнт, и очень скоро мои кошмары прошли сами собой. Я потом всегда считал это победой здравого смысла над шарлатанством.
      Он улыбнулся, очевидно, довольный собственным остроумием, и принялся дальше смаковать свой ароматный напиток.
      - Но, к сожалению, - продолжал Ларри, - мне так и не удалось до конца забыть обо всем происшедшем. Время от времени какой-нибудь ретивый журналист выслеживал нас, чтобы написать очередную статью об этом злосчастном туристском аттракционе. И после этого мои кошмары возобновлялись опять. И уж, конечно, каждый крупный журнал не преминул поместить об этом по пространной статье.
      - Я, кажется, видел несколько подобных статей.
      - А вы их читали?
      - Нет, не читал.
      - Невежественная стряпня! Продажные щелкоперы!.. Вы знаете, кто такой репортер? Это грязный писака, который с трудом нащупывает впотьмах извилистую тропинку к правде, а потом сам же закапывает ее с помощью потока ненужных слов. Примерно так сказал Амброз Бирс, а он был большим философом! Единственный раз я позволил одному из таких любителей покопаться в грязи, взять у меня интервью. И он до того переврал все мои слова, что я был выставлен просто круглым дураком. А в заключение он еще написал, что в результате этого происшествия я слегка помешался! Вот тогда-то я и решил поменять фамилию, чтобы ни один из этих мерзавцев никогда больше не смог меня отыскать. А кошмары понемногу прекратились... до недавнего времени. Но теперь чудовище опять взялось за свое! Оно продолжает убивать, как и тогда!..
      - Оно? - переспросил Джад.
      - Официально, со времени нападения на семью Лайла Торна, это был ОН человек с ножом, наподобие Джека-потрошителя. Но в каждом следующем убийстве подозревался новый преступник.
      - А разве это было не так?
      - Абсолютно не так! Все это совершало чудовище. Причем всегда одно и то же чудовище.
      Джад даже не пытался скрыть своего сомнения, которое, как он знал, уже ясно читалось на его лице.
      - Давайте, я налью вам еще кофе, - нервно сказал Эшер и вышел из комнаты.
      4
      - Я не знаю, кем является эта тварь, - возбужденно говорил Ларри. - И очевидно, этого не знает никто. Хотя я лично видел его. И за исключением старой Мэгги Кутч, я, вероятно, единственный живой человек, который видел все своими глазами.
      Но это не человек, Джадж. А даже если это существо и было когда-то человеком, то все человеческое давно уже деформировалось в нем до самых крайних пределов. И оно очень, очень старо. Ведь первое нападение произошло еще в 1903 году! Тогда Президентом был Теодор Рузвельт. В том же году братья Райт впервые поднялись в воздух на своей этажерке "Китти-хок". И тогда же чудовище убило троих.
      - И первого владельца этого дома?
      - Нет, вдова Лайла Торна уцелела. А вот сестра ее была зверски убита вместе с двумя своими племянниками. Тогда власти обвинили в этом одного слабоумного, который сшивался на окраине города. Его судили, вынесли приговор и повесили на балконе "Дома чудовища". Ведь все случилось как раз перед самыми выборами шерифа, и полиции до зарезу требовалось любой ценой закрыть это дело. Хотя они прекрасно знали, что тот парень ни в чем не виновен.
      - Откуда же им было знать об этом?
      - У чудовища огромные когти, - пояснил Ларри. - Они длинные и острые, как гвозди. Оно раздирает ими жертву, срывая одежду и кожу. Эти когти впиваются в тело как ножи и держат его, пока чудовище не закончит... свое гнусное надругательство.
      Чашка с кофе на его блюдце задрожала. Ларри поставил ее на столик и сцепил пальцы замком.
      - И вас?..
      - О нет! Меня, слава Богу, чудовище пощадило. Оно не прикоснулось ко мне. Но я видел, что оно делало с Томми там, в спальне... Тварь была слишком занята, чтобы думать еще и обо мне. Сначала ей надо было разделаться с Томми. Только это меня и спасло. Правда, выпрыгивая из окна, я сильно порезался о стекло, а при падении сломал себе руку. Но все же мне удалось уйти. Я выбрался, черт возьми! Я остался в живых, чтобы рассказать всем об этом. - Он отхлебнул кофе и дрожащей рукой поставил чашку на стол. Казалось, напиток помогает ему восстановить душевное равновесие. Потом тихим голосом Ларри продолжил: - Конечно, никто тогда не поверил моей истории. И со временем я научился держать ее при себе. - Он выжидательно помолчал. - Ну, теперь, наверное, у меня есть уже все основания полагать, что вы считаете меня сумасшедшим?..
      Однако Джад с сомнением покачал головой и ткнул пальцем в газетную вырезку.
      - Здесь все-таки говорится, что в этом доме погибло уже одиннадцать человек!
      - Все правильно. Эти цифры абсолютно верны.
      - Но это же очень много убийств!
      - Согласен. Даже слишком много. Ну и что?
      - Значит, кто-то должен положить им конец, вы не находите?
      - Да я бы и сам убил чертову тварь, если б только у меня хватило на это храбрости. Но стоит мне лишь подумать о том, чтобы идти туда ночью!.. Нет, я никогда не смогу сделать этого.
      - А кто-нибудь другой ходил туда после вас? Я имею в виду, в темное время суток.
      - Ночью? Только дурак...
      - Или человек, у которого есть на это достаточно веские основания...
      - Какие основания? - не понял Ларри.
      - Ну, например, деньги, месть, желание прославиться, на худой конец. Разве за это никогда не назначали награды?
      - За убийство чудовища? Что вы! Никто ведь не допускает и мысли о возможности его реального существования. Никто, кроме старухи Кутч и ее полоумного сына. А уж они-то, ясное дело, не хотят, чтобы ему был причинен какой-либо вред. Ведь зловещая репутация этого проклятого монстра единственный источник их доходов. И это, кстати, пожалуй, единственное, что позволяет процветать всему городку. Конечно, "Дом чудовища" - это не замок Хёрста и не дом Винчестера, но вы удивились бы, узнав, сколько наших с вами сограждан готово выложить по четыре доллара с носа за экскурсию по этой пыльной халупе, хозяйка которой может похвастаться не только легендарным чудовищем, но еще и тем, что в ее доме произошло одиннадцать зверских убийств. Туристы валом валят и со всей Калифорнии, и из соседних штатов, и вообще черт знает откуда. А уж если какая-нибудь американская семья катит на машине по любой из дорог и оказывается ближе пятидесяти миль от Малкаса-пойнт, то дети поднимают в ней такой визг, требуя посетить "Дом чудовища", что родители бывают просто не в силах им отказать. И так год за годом доллары туристов питают главную жизненную артерию этого Богом забытого городка. И если бы кто-нибудь убил вдруг чудовище...
      - А вы не думали, сколько туристов привлек бы труп этого монстра? - с легкой усмешкой спросил Джад, однако голос его был серьезным.
      - Но ведь тогда исчезла бы тайна! Поймите: чудовище - сердце этого дома. Дом без него просто умер бы, А вслед за ним умер бы и весь город. А я не думаю, чтобы жители Малкаса-пойнт сильно хотели этого.
      - Значит; они хотят, чтобы убийства продолжались?
      - Конечно! Время от времени убийства совершают настоящие чудеса в бизнесе.
      - Ну, если так настроен весь город, то он просто недостоин существования на Земле.
      - Я вижу, ваш отец был очень проницательным человеком, дав вам имя Джаджмент1, - улыбнулся Ларри, но ответа на свою шутку не получил.
      - Так вы сказали, что убили бы чудовище сами, если б смогли? - вполне серьезно переспросил Джад.
      - Да. Если бы у меня хватило смелости.
      - А вы никогда не думали нанять кого-нибудь, чтобы он сделал это за вас?
      - Кого же я могу подбить на такое дело? - Ларри горестно усмехнулся и устало потер лоб рукой.
      - Все зависит от того, сколько вы готовы предложить за эту услугу.
      - Вы призываете меня заплатить столько, сколько стоит мой спокойный сон, да? - Улыбка на лице Ларри стала гротескной.
      - Ну почему же! На это дело можно ведь посмотреть и с другой стороны - как на помощь обществу... - заметил Рэккер, задержав на Ларри долгий выжидательный взгляд.
      Наконец тот усмехнулся и, склонив голову набок, слегка прищурился:
      - Мне кажется, вы знаете человека, который за определенную сумму согласился бы войти ночью в этот дом и покончить с чудовищем.
      - Может, я и знаю такого.
      - И сколько же он запросит?
      - Все зависит от риска, на который ему придется пойти. Нужны дополнительные сведения, прежде чем он возьмет на себя какие-либо обязательства.
      - А вы можете назвать хотя бы примерную сумму?
      - Его минимум будет пять тысяч.
      - А максимум?
      - Максимум пока что не установлен. Последовала недолгая пауза, после которой Ларри сказал:
      - Разумеется, мои капиталы не безграничны, но я думаю, что при необходимости смогу вложить их значительную часть в такого рода проект.
      - А что вы собираетесь делать завтра? - неожиданно спросил Рэккер.
      - Готов вести переговоры, - с пониманием ответил Ларри.
      - Тогда почему бы нам двоим не прокатиться с утра пораньше по прибрежному шоссе и не посетить "Дом чудовища"?
      5
      Две чашки кофе не разогнали сон Джада, и, едва вернувшись в свою квартиру, он тут же уснул. Но даже если что-то и снилось ему этой ночью, он не запомнил ни одного из ночных видений, и когда звон будильника прервал его сон в половине шестого, голова Рэккера была легкой и ясной, какой она и должна быть поутру в понедельник.
      Глава четвертая
      Рой проснулся на широкой двуспальной кровати. Рядом с ним, лицом вниз, со связанными за спиной руками, лежала девочка Джони. Она была голая. Короткий кусок бельевой веревки шел от ее запястий и затягивался на правой руке Роя тугой петлей. Сперва Рой освободил свою руку, потом развязал руки Джони.
      Затем перевернул девочку на спину. Ее глаза были широко раскрыты. Но она смотрела не на него, а куда-то дальше, в пустоту, будто была слепая.
      - Хорошо поспала? - спросил он.
      Джони даже не шевельнулась в ответ.
      Тогда Рой положил руку на ее грудь и почувствовал, как ровно бьется там сердце и как грудь поднимается и опускается при каждом глубоком вздохе.
      - Где же твое хорошее настроение? - спросил он и пощекотал ей живот.
      Джони не двигалась и не моргала. Даже когда он ущипнул ее за сосок. И даже потом, когда он начал гладить и ощупывать ее тело, жадно лизать и покусывать складки кожи. Она лежала неподвижно и молчала даже тогда, когда
      Рой с громким стоном глубоко вошел в нее и тут же содрогнулся от бурного болезненного оргазма.
      Наконец он перестал истязать почти бесчувственное тело девочки, тяжело отвалился в сторону и минуту спустя встал с кровати. На всякий случай он снова связал ее.