Шум из дальнего края становился тем временем громче, сейчас уже было явственно слышно, что вещал молодой голос с визгливыми истеричными нотками.
      - О себе я меньше всего думал! Мне ничего не надо было! Я дал им все, о чем может мечтать человек! Думаете, мне кто-то мешал забрать все себе? Я мог радоваться жизни и не думать ни о чем! До меня все так делали! Никто не использовал его силу для всеобщего счастья и благополучия! Вы думаете, я им навязывал свою концепцию счастья? А как по-другому? Люди всегда живут чужими представлениями о том, что для них благо! Даже и доказывать не буду. Это и так очевидно! Я все им отдал! Так вот, люди так привыкают жить за счет чужих идей, что готовы разорвать, когда кредит истек, а счет блокирован! Одного понять не могу, мои намерения были самыми благими! Почему? - почти кричал голос. - Почему, он ушел? Я же не себе! Все - людям! Неужели он не видел?
      Голос оборвался на самой высокой ноте. Немного помолчав, он произнес растерянно:
      - Может, он сам зло? А я - дурак… А теперь… Что мне осталось?…
      Алекс тихо зашипел, затягиваясь сигарой, он обжег себе пальцы. С сожалением он бросил окурок в камин.
      - Сигары всегда заканчиваются не вовремя, - сказал он. - Жаль, что не прихватили с собой запас.
      Тема покачал головой, соглашаясь. Он все еще озадаченно изучал замершие в креслах фигуры. Он старался быть тактичным и бросал короткие взгляды, не останавливаясь ни на ком подолгу. Одна из фигур зашевелилась, и ясный, немного высокомерный голос громко произнес с едва заметным иностранным акцентом:
      - Молодые люди, позвольте угостить. У меня найдется пара Сан
      Кристобаль де ля Габана для вас.
      Алекс оживился и сказал, приподнимаясь со скамеечки:
      - Вот же удача! Вы возвращаете меня к жизни!
      Он приблизился к говорившему из кресла джентльмену. Тот достал из резной дубовой коробки две внушительного размера фигурадос и с гордостью произнес:
      - Коллекционные.
      Алекс одернул уже протянутую руку и засомневался:
      - Может, не стоит, если коллекционные. Не такие уж мы и гурманы…
      - Оставьте сожаления, друг мой, - сказал джентльмен с печалью. -
      Вы не представляете, как редко удается угостить кого-то сигарой в этой зале.
      Алекс взял сигары и протянул руку для благодарного рукопожатия.
      Незнакомец пожал тонкими холодными пальцами ладонь Алекса и произнес медленно:
      - Простите, сударь, ради Бога, что не встаю.
      - Человеку, который спас меня от сигарного голодания, я готов простить, что угодно. - расщедрился Алекс.
      Тема, напряженно выпрямившись, вглядывался в незнакомца. Он озадаченно хмурился, что-то осознавая. Алекс, тем временем, вернулся к Теме и протянул ему одну из сигар. Он выгреб из камина тлеющую щепку, раздул ее до огня и раскурил сигару, поделившись затем огнем с другом.
      - Alia iacta est. - донеслось из недр стоявшего с краю кресла, каким-то дребезжащим надсаженным голосом.
      - Такой Рубикон я готов переходить снова и снова, - ответствовал
      Алекс, радостно пыхая сигарой.
      Тема вздрогнул, услышав дребезжащий голос. Он попытался рассмотреть говорившего из кресла человека, но из-за резного обтянутого кожей подлокотника видно было лишь поднятую руку с коньячной рюмкой наперевес. На край рюмки была насажена долька лимона.
 
      Треск открытого огня становился все тише по мере того, как друзья удалялись из каминной залы.
      - Чего ты меня так уволок поспешно? - спросил Алекс Тему. - Так хорошо сидели.
      - Нечего нам там делать, - проговорил Тема озабоченно и, чуть погодя, добавил ни к селу, ни к городу. - Хорошо, что в кресла не сели…
      Алекс удивленно поднял брови и поправил меха с вином на плече.
      Тема шел, ускоряя шаг, и рассматривал двери, черными проемами проплывающие мимо друзей. Тема вдруг схватил Алекса за локоть и круто свернул к одной из дверей, взялся за ручку и приготовился толкнуть ее плечом. Дверь неожиданно легко открылась, и друзья провалились в открывшееся помещение. Они упали на что-то мягкое и рассыпчатое. Дверь за ними лязгнула, закрываясь. Тема повалился на
      Алекса, подминая его под себя. Алекс ойкнул, спасая меха, бокал и сигару. Мягкое и рассыпчатое под ними было определенно песком. Алекс завозился, выбираясь из-под Темы, и стал на четвереньки. Воздух изменился, вместо полусырого и холодного, он стал теплым, влажным и свежим. Неожиданно запахло морем, все вокруг наполнилось звуками, совершенно противоречащими представлению друзей о замкнутом пространстве - впереди раздавался размеренный шум набегающих волн, вдалеке за спиной шумел невидимый лес. Тема приподнялся на локтях и ошеломленно разглядывал открывающуюся перед ним панораму. Огромное звездное небо развернулось над ними, освещая контур бесконечного песчаного берега, уступающего волнам прилива. Не говоря ни слова, друзья, скидывая по пути обувь, направились к пенящейся воде. Волны омыли их ноги, влажный песок приятно пружинил под ступнями у самой кромки океана. Алекс засмеялся и кивнул Теме на горизонт, где, переливаясь, вставала огромная луна, протягивая дорожу к самому горизонту.
 
      На обширной кровати под огромным - в два обычных размера - одеялом угадывались очертания тел, размеренность ровного дыхания свидетельствовала о крепком сне со всевозможными сновидениями. Тема и Алекс крепко спали, несмотря на далеко послеполуденное время. Шум рабочего дня и солнце не разбудили их. Размеренность дыхания прервалась глухим причмокиванием и бульканьем. Сценарий утреннего сна Темы, вероятно, предусматривал прочищение горла и откашливание.
      Не открывая глаз, Алекс вежливо пробормотал в полусне:
      - Тема, ты не передашь мне минералку, как напьешься?
      - Конечно-конечно. - машинально произнес Тема, тоже не открывая глаз.
      Повисла пауза. Друзья медленно осознавали, где они находятся; что имеется в окружающем их пространстве; и главное - чего в этом пространстве нет. Тишину прервал глухой гогот - Алекс осознал нелепость вопроса. Через секунду к гоготу Алекса присоединился Тема.
      Друзья весело ржали, пробуждаясь ото сна и вчерашнего похмелья. Тема вытер ладонью слезы и произнес:
      - Пойдем, мон шер, вскроем невинность утренней бочки.
 
      Двадцать первая бочка.
      Пугача не оказалось ни в гостиной, ни в кухне, ни в ванной комнате. Другие комнаты Тема не рискнул проверить, в то время как
      Алекс орудовал с бочкой и бокалами, разливая пиво. Отпив половину из первого бокала, Алекс откинулся на спинку кресла и задумчиво вопросил:
      - Где же все-таки дружище Пугач?
      Тема пристально разглядывал свой бокал на свет, словно бы пытаясь обнаружить или дефекты в бокале, или прячущегося среди пузырьков
      Пугача. Он зажмурил один глаз и сделал несколько внушительных глотков. Открытый глаз оживился, и Тема произнес:
      - А Пугач тем временем…
 
      Пугач тем временем сидел на подоконнике у открытого окна, подобрав ноги, и смотрел на рвущуюся в комнату огромную луну. Луна занималась тем, что создавала своим ровным светом фигуры из цветных теней в темной комнате. Она насыщала черно-красным волосы Лены, сидящей на полу спиной к окну.
      - Такая долгая ночь, - говорила Лена. - Я хочу, чтобы эта ночь тянулась, как можно дольше. Хорошо, что ночь не прерывается, и можно сохранить картины, настроение и чувства, нетронутыми рассветом.
      Кажется, что все окружающее нас находится в апогее идеальности.
      Словно бы кто-то прикоснулся кистью к полотну и ведет один идеальный штрих. Он не отрывает кисти от полотна, потому что завершение штриха оборвет что-то очень совершенное. Повторить такое будет невозможно.
      - Я тоже тебя люблю. - говорил Пугач.
      - И мне кажется, что я тебя люблю. Что-то внутри меня трепещет, как будто переполняет счастьем. Еще секунда, и перельется через край. Я хочу знать, что ты рядом, и всегда можешь обнять меня, а я смогу прижаться к тебе, и жить всегда в гнездышке твоих объятий. Мне будет так хорошо и уютно. Я буду чувствовать тепло твоих рук, чувствовать твой запах и думать с каждым биением своего сердца, как я люблю тебя.
      - Я буду думать о тебе, и каждый раз, когда мне придется оторваться от тебя, я буду жить воспоминаниями о мгновениях наших встреч, возвращаясь в памяти к твоей улыбке, к твоему взгляду. Все хищные вещи повседневности будут стараться вырвать тебя у меня, вернуть меня в суету обычных решений. Всей силы их значения не хватит, чтобы оторвать меня от восхищения полнотой моего счастья. Я буду гордиться тобой, и стараться быть достойным тебя. Я буду красивым и красноречивым. Лишь внимательный наблюдатель заметит мое отсутствие в обычном мире событий. Я буду стремиться сократить расставание, чтобы приблизиться к тебе снова, сесть у твоих ног и прижаться щекой к твоему колену. Нам будут не нужны слова, а взгляды, прикосновения, улыбки будут наполнять пространство между нами нежностью.
      - Я буду чувствовать, что мы части одного целого. Моя нежность будет дополнена твоей нежностью. Я буду радоваться своим счастливым мгновениям, которые будут одновременно и лучшими твоими мгновениями.
      Наше одиночество вдвоем будет комфортным, я буду целостной лишь в присутствии тебя.
      - Я не сразу пойму, что я чувствую. Я не буду отдавать себе отчета в своем счастье. Просто жить и стремиться поддерживать состояние, в котором буду счастливым. Но однажды ты скажешь мне, что любишь меня. Я не сразу пойму и дождусь, когда ты скажешь это еще раз. Именно тогда я пойму, что тоже люблю тебя, и я скажу…
      - Я люблю тебя.
      - Я люблю тебя.
 
      Тема отобрал у Алекса пустой бокал и наполнил его, вслед за этим взялся наполнять и свой.
      - Думаешь, он на такое способен? - произнес Алекс, потирая ладонью небритый подбородок.
      - Ой, дружище, он еще не на такое способен. - сказал Тема. Он помолчал и добавил. - А видел бы, как он их рисует,
      Алекс отхлебнул из бокала и осторожно проговорил:
      - Нет, не видел.
      Тема поднялся, держа в руке бокал,
      - Предлагаю закупиться съестным. Мы ж теперь богаты, как крезы, а быть голодным и при этом богатым… Есть в этом некий оксюморон.
      Залпом осушив бокалы, друзья засобирались в путь.
      Сухой, подогретый скупым октябрьским солнцем воздух наполнил легкие и прочистил затуманенные пивом мозги. Тема и Алекс крутили головами, рассматривая дозревавший минский день. Суета пешеходов, шум машин диссонировали с ощущениями недавно проснувшихся друзей.
      - Похоже, часов пять. - Предположил Алекс и, подумав, добавил. -
      Судя по пешеходопотоку.
      - Нда. - Согласился Тема.
      - А ты не в курсе, какой нынче день недели?
      - Точно не знаю, признался Тема. - По-моему, среда или воскресенье.
      - Если воскресенье, почему они все с работы идут?
      - Значит, среда. - решил Тема.
      - С другой стороны, откуда мы знаем, что они идут с работы? - засомневался Алекс.
      - Тогда воскресенье. - сурово определил Тема и осуждающе посмотрел на Алекса.
      Алекс пожал плечами и принялся подстраиваться под широкие шаги друга. Они остановились перед магазином "Семела", на двери которого висело объявление, выведенное размашистым почерком "закрыто вторник переучет". Алекс подергал ручку закрытой двери.
      - Странно. Переучет во вторник, а закрыто в среду.
      - Пути господни неисповедимы, - констатировал Тема и двинулся дальше по проспекту, увлекая за собой Алекса.
      Двери продуктового магазина "Домовой" были приветливо распахнуты.
      Переглянувшись, друзья шагнули в магазин, предвкушая обильные закупки. Тема катил перед собой коляску, а Алекс закидывал в нее пачки с пельменями "Дарья", рыбные консервы, сливочное и растительное масло, сыр, пару банок с красной икрой, хлеб и пряники.
      Рассчитываясь на кассе, друзья улыбались знакомым продавщицам и сыпали оригинальными сентенциями, развлекая очередь. Через десять минут, вернувшись домой, Алекс передавал пакеты с продуктами Теме, который раскладывал их аккуратно по полочкам в холодильнике. Поймав брошенную Алексом банку с икрой, Тема посмотрел на ценник, приклеенный к крышке, и присвистнул.
      - Я понимаю оригинальность и утонченность вкуса, но тебе не кажется, что покупка икры с точки зрения ограниченности запасов не совсем рациональна?
      - Это мне говорит человек, купивший эту самую икру! - возмутился
      Алекс. - Я сам полагаю, что покупка икры - это расточительство в нашей ситуации. Однако, пошел тебе навстречу, отвечая твоим желаниям!
      Тема озадаченно посмотрел на Алекса.
      - Если ни ты, ни я ее не покупали, то как она оказалась среди покупок?
      - Наверное, Пугач купил. - предположил Алекс. - Он вообще какой-то странный в последнее время.
      Тема энергично закивал, соглашаясь.
      - Транжира-Пугач! - осуждающе заключил он.
      Разогревая масло на сковородке, подвязанный по пояс кухонным полотенцем Тема рассуждал голосом Дроздова.
      - Пугачи, как правило, слетаются на запах пищи. Особенно привлекателен для этих маленьких зверьков запах свежепожаренных пельменей. Готов поспорить на десять пельменей, что уже вскоре они прилетят, оторвавшись от самки, к источнику пищи, выманивая из рук ученых-зоологов самые вкусные кусочки.
      Алекс наполнял бокалы пивом из принесенной на кухню бочки и, подхихикивая, продолжал в тон.
      - Однако, ты должен добавить, дорогой друг, что, несмотря на большую любовь к пельменям, ни один пугач не набросится на них сразу. Он будет долго принюхиваться и крутить мордочкой. Эти милые зверьки получают особое наслаждение, когда натуралисты упрашивают и уговаривают их взять лакомство в передние лапки.
      - Поедание пельменя стремительно и быстротечно. - добавил Тема. -
      Удовлетворив голод, пугачи убегают в свои норки, забавно приволакивая задние лапки, заплетающиеся из-за торчащего брюшка.
      Друзья весело заржали, живо представляя себе эту картинку, и чокнулись наполненными бокалами. Тарелки с пельменями и бутербродами были доставлены в гостиную. Развалившись с бокалами и вилками с насаженными на них пельменями в креслах, друзья трапезничали, поглядывая то на пустое пугачево кресло, то на дверь. Хруст пельменей перемежался с бульканьем пива. Тарелка пустела, и темнела комната, погружаясь в вечерние сумерки. На тарелке остался последний пельмень, Алекс посмотрел на него осуждающе и забрал у Темы пустой бокал, чтобы вновь наполнить его пивом из бочки.
      - Чертово воспитание, - прокомментировал он. - Вечно последний кусочек остается. Куда бы его пристроить?
      - Можно в очередную крысиную ловушку. - предложил Тема. - Но я не в состоянии изобретать с полным желудком. Может, покопаешься в глубине твоей энциклопедической памяти на предмет новых охотничьих технологий?
      - Я бы с удовольствием, - отвечал Алекс. - Однако, обстоятельства непреодолимой силы мешают мне задействовать свои мыслительные способности по причине их дезориентации. Необходим толчок, причина для следствия, ключ к кладези знаний…
      - Сигару? - прервал его Тема.
      - А говоришь, изобретать не в состоянии! - широко улыбнулся Алекс.
      Друзья раскурили сигары и, окутавшись дымом, приступили к разработке очередной крысиной ловушки.
      - Самыми страшными хищниками крайнего Севера являются…
      - Люди? - перебил Тема.
      - Да, в каком-то смысле, - согласился Алекс. - Алеуты. Титульный этнос Алеутских островов, названных так в честь верховного божества
      - большой рыбы Кътназы.
      - Хм! - поразился Тема, шевеля губами, очевидно пытаясь найти общую этимологию, но Алекс прервал его попытки поднятой ладонью и решительно продолжил.
      - Алеуты живут в очень сложных климатических условиях. Вечная мерзлота, соленый снег и смертельный океан. Скованные во льдах, они живут охотой и рыболовством. Еды там очень мало, так как она предпочитает жить в более теплых широтах.
      Алекс пыхнул сигарой, задумавшись, очевидно, о тяжелой жизни несчастных алеутов. Тема с интересом ждал продолжения, а сигарный дым постепенно заполнял комнату.
      - Морж. - сказал Алекс внезапно, Тема вздрогнул. - Впрочем, какое там… Основным источником мяса для алеутов является рыба. Пингвинов они не едят по религиозным соображениям…
      Брови Темы удивленно поползли вверх, он раскрыл рот, пытаясь возразить.
      - Но есть у алеутов интересный охотничий ритуал. - поспешно произнес Алекс. - Добыча белого медведя. Будучи хищником, медведь не позволяет открыто охотиться на себя. Поэтому хитрые охотники пользуются следующей методикой - они сворачивают китовый ус в пружину наподобие часовой и закатывают его в шар жира. Этот шар замораживают в предельных арктических температурах до твердого состояния на балконах. Такие шары алеутские добытчики разбрасывают вдоль хоженых медвежьих троп. Далее происходит следующее.
      Тема подобрался в кресле, его взгляд стал острым и хищным. Алекс, увлекшись идеей, стал рассказывать быстрее, помогая себе жестами.
      - Голодный медведь. Он чувствует запах вкусного жира. Идет по нюху. Видит. Вкусный. Ароматный. Жи-и-ир. Глупый медведь. Он глотает его в порыве свирепой жадности. Целиком. Не разжевывая. Попав в горячий медвежий желудок, жир начинает стремительно таять. Китовый ус. Ничем более не сдерживаемый. Стремительно распрямляется, вспарывая нежное медвежье брюхо! Причиняя хищнику травмы, не совместимые с жизнью.
      Алекс вкусно отхлебнул из бокала и произнес.
      - Дальнейшее - дело техники.
      - Ты предлагаешь найти китовый ус, закрутить его в замороженный пельмень и дать его крысе? - Отрывисто проговорил Тема.
      - Хм. - Алекс с удивлением посмотрел на друга. - Ну, да. Именно это я и хотел сказать!
      - Молодец! Не будем терять время! - Взгляд Темы был полон решимости. - Выпьем по бокалу пива, докурим сигары - и за дело!
      Друзья подняли тост за успех нового предприятия и чокнулись свеженаполненными бокалами.
      - Опустошили бочку. - констатировал Алекс.
      - Алкаши. - осуждающе произнес Тема и отправился на кухню за следующей.
      Он вернулся через мгновение с бочкою в руке и сказал, поднимая бокал:
      - Пошли! А то все китовые усы разберут.
      Алекс опрокинул бокал, допивая пиво, и поднялся, пошатнувшись.
      - Ногу отсидел, - извиняясь, объяснил он.
      - Это хорошо. - сурово сказал Тема. - Я уже подумал, что ты, батенька, пьян.
      - Я?! - Алекс бравурно засмеялся. - С пяти бокалов? Шутить изволишь?
      Он жизнеутверждающе икнул и бодро зашагал в сторону темного коридора. Тема, не выпуская бочки из рук, последовал за ним.
      - Ты бочку зачем взял? - спросил Алекс, оглядываясь.
      - На дорожку. - коротко отрезал Тема, Алекс одобряюще покивал.
      - Куда идем? - осведомился Алекс у Темы.
      - Наверное, в библиотеку, - предположил Тема.
      - В библиотеке есть китовый ус?
      - Вряд ли. Но в библиотеке есть информация о том, где его искать.
      - Железная логика! - восхитился Алекс.
      Друзья шли по коридору в сторону библиотеки. Двери комнат неспешно проплывали мимо, Тема крутил головой, пытаясь сориентироваться.
      - Кажется здесь, - сказал он и взялся за дверную ручку.
      Открывшаяся дверь приглашала войти в темную комнату, из которой смердило чем-то очень затхлым, почти сгнившим.
      - Ох! - Алекс ухватился за нос. - Это, видимо, не библиотека.
      - Да, - согласился Тема. - Не она. А куда же… Наверное, не в ту сторону свернули.
      Они огляделись по сторонам. Тема, схватил Алекса за рукав и потянул куда-то влево.
      - Давай, попробуем в другую сторону.
      Алекс покорно кивнул и двинулся вслед за Темой. Коридор вдруг закончился тупиком с дверью, из-под которой выбивался мерцающий свет.
      - Это точно не здесь. - уверенно сказал Алекс.
      - Мы-то этого не знаем! - загадочно произнес Тема и потянул ручку на себя.
      За дверью оказался небольшой тамбур с какой-то неровной занавеской в конце. Друзья шагнули внутрь, дверь за ними захлопнулась. Из-за плотной, непрозрачной белой занавески доносился какой-то странный шум, как будто там кто-то плакал или стонал.
      Тамбур был освещен бликами, словно бы за занавеской горел яркий огонь. Внезапно стало холодно. Холод защипал кожу, а остывший воздух ворвался в легкие так неожиданно, что Алекс закашлялся.
      - Там кто-то есть. - прошептал Тема.
      - Кто бы там ни был, он уже знает о том, что мы здесь. - сказал
      Алекс. - Нет смысла шептаться.
      - Ну да, - согласился Тема и отодвинул занавеску, продвигаясь вперед.
      Занавеска оказалась тяжелой и волосатой шкурой какого-то большого животного. Алекс безмолвно удивился, а Тема шагнул в открывшееся помещение. Яркий огонь заставил зажмуриться на секунду, глаза постепенно привыкали к свету. В спину Теме тыкался Алекс, запутавшийся в шкуре. Тема сделал пару шагов вперед и остановился, обалдело оглядываясь. За спиной что-то невнятно промычал Алекс. Пол круглого просторного помещения, в котором они оказались, был сплошь устлан шкурами и какими-то шерстяными тряпками. Серо-белые стены из крупных подтекших блоков были местами затянуты сетью и разнообразными шкурами. Посередине помещения горел яркий бездымный огонь, за которым что-то шевелилось. Тема, загородившись ладонью от огня, сделал пару шагов в сторону, приглядываясь. Шевелился сидящий на низенькой скамейке древний старик, лицо которого, казалось, утонуло в морщинах. Глубоко посаженных узких глаз его почти не было видно. Он вдруг открыл рот, в котором не было ни одного зуба, и тоненько завыл.
      - Ни фига себе. - откуда-то из-за Теминой спины произнес тихо и внятно Алекс.
      Тема оглянулся на друга, показав рукой на старика. Алекс покивал, мол, тоже видит. Старик, не обращая внимания на друзей, тянул высокую ноту, впуская порой неблагозвучные дефтонги.
      - Э-э, - произнес Алекс.
      - Подожди, - перебил его Тема. - Я сам.
      - Хорошо. - легко согласился Алекс.
      - Мира вам! - громко и внятно проговорил Тема, прижав ладони к сердцу. - Мы пришли с миром!
      Старик все так же выл, мерно раскачиваясь вперед-назад.
      - Извинись за беспокойство. - ткнул Тему локтем в бок Алекс.
      - Сам знаю. - буркнул Тема и добавил, повышая голос. - Простите нас за беспокойство!
      Ожидая какой-то реакции, друзья выжидательно смотрели на старика, переминаясь с ноги на ногу. Задрав брови, Тема продолжил:
      - Мы здесь случайно оказались. Не хотели вас беспокоить… Но раз уж так получилось…
      Тема беспомощно посмотрел на Алекса, тот одобряюще покивал.
      - Вобщем… - Тема задумался на секунду. - У нас тут небольшая проблема. Мы тут хотели спросить…
      - Вы не могли бы сказать, как пройти в библиотеку? - решительно и без обиняков спросил Алекс.
      Тема, рефлекторно дернув рукой, с удивлением посмотрел на друга.
      Тот развел руками.
      - Не понимает он! - сказал кто-то весело.
      Тема и Алекс обернулись на голос. В полумраке помещения на связке шкур сидел парень в потертых джинсах и вязаном сером свитере по горло. Он широко улыбался.
      - Не понимает он! - повторил парень. - Он и на своем-то языке не очень. А по-русски тем более…
      - Ага. - пробормотал Алекс. - Не понимает…
      - Нет. - весело подтвердил парень. - Вы что, бибилиотеку ищете?
      - Э-э, да. - неуверенно подтвердил Тема.
      Парень улыбнулся еще шире и радостно сообщил:
      - Нет сегодня здесь никаких библиотек!
      Друзья переглянулись, а парень на каком-то лающем языке произнес длинную фразу, обращаясь к старику. Тот прервал свой вой и открыл глаза, повернув ухо в сторону парня. Глаза его были белесые, совсем выцветшие, невидящие. Он тонким голосом что пролаял в ответ и снова закрыл глаза.
      - Шаман говорит, двое ищут третьего, а третий ищет самого себя.
      Все трое не освободятся, пока трое не увидят четвертого. - парень засмеялся и укоризненно посмотрел на старика, покачав головой.
      Старик склонил голову и тихонько завыл. Тема и Алекс переглянулись.
      - А что это значит? - спросил Тема.
      Алекс снова ткнул его в бок и сказал громко:
      - Все понятно! Спасибо огромное! Мы пойдем, наверное? - он потянул Тему за рукав к выходу из помещения.
      Парень, с интересом наблюдая за друзьями, опять улыбнулся. Он сунул руку под груду шкур где-то позади себя и, достав оттуда небольшой сверток из газетной бумаги, бросил его навесом через все помещение. Алекс рефлекторно выхватил сверток из воздуха.
      - Удачи вам! - пожелал парень и, хмыкнув, добавил. - Хорошей охоты!
      Тема, пятясь за Алексом, кивнул на прощанье, и друзья вывалились из помещения в коридор. Снова стало тепло, запахло центральным отоплением и сигарным дымом. Они двинулись из тупика поспешным шагом. Замелькали тусклые газовые лампы и дверные проемы. Тема, прижав бочку к груди, сказал, замедляя шаг:
      - Что же мы бежим-то?
      - Да-да, - сказал запыхавшийся Алекс. - Давай, помедленее.
      Они зашагали размеренно по коридору, стараясь не смотреть друг на друга, словно бы чего-то смущаясь.
      - Странный старик. - произнес, наконец Алекс.
      - Да, - подтвердил Тема. - Странный. А что в свертке-то?
      Алекс с удивлением воззрился на сверток, который он все это время сжимал в руке.
      - Не знаю, надо посмотреть. - Он завозился, разворачивая газетную бумагу, и озадаченно произнес. - Надо же! Серега нам китовый ус подарил.
 
      Двадцать вторая бочка
      Тема прилаживал ножки к свежей бочке пива, Алекс крутил в руках краник, высушивая его салфеткой. Наконец, бочка была открыта, и друзья смогли удовлетворенно хлебнуть из высоких бокалов с пенящимся напитком.
 
      Пугач стоял у окна и разглядывал, как луна борется с облаками, стремительно обтекающими ее ярко-желтые бока. Они хотели поглотить ее свет, залить туманом, а она раздигала их невидимыми руками, чтобы вылить свой скупой свет на дощатый пол комнаты. Лена сидела в массивном кожаном кресле, положив руки на подлокотники, и рассматривала тень Пугача, протянувшуюся от окна до самой двери.
      - Твоя тень абсолютно не похожа на тебя, - сказала она. -
      Бесконечные ноги, никакой головы. И твои руки… Интересно. Тень твоя, а не имеет ничего общего с тобой.
      - Это в порядке вещей, - улыбнувшись, сказал Пугач. - Ведь ты тоже моя. Но ты совершенно не похожа на меня.
      - Я - это другое. К тому же ты - мой, а на меня не похож.
      Сущность любви в дополнении друг друга. Ты дополняешь меня также, как я дополняю тебя. Тень не дополняет тебя, она - это ты, но под светом луны.
      - То, что ты видишь во мне, - сказал Пугач, - это я под твоим светом.
      - Разве ты другой? Не тот, каким мне кажешься?
      - Я трехлик. И тот, которым являюсь перед тобой, и тот, каким кажусь под светом луны, и третий - невидимый никем.
      - Ты дополняешь меня. - упрямо повторила Лена. - Это самое главное.
      - Самое главное - это наша любовь. - возразил Пугач. - Может случиться так, что я не дополняю тебя в чем-то, но любовь перевешивает любое несовпадение.
      - Чем же ты можешь меня не дополнять? - улыбнулась Лена.
      - Ты любишь порядок, а я разбрасываю вещи по дому. Мне нравится находить что-то привычное в необычных местах. Мир слишком логичен и упорядочен, хочется создать маленький кусочек хаоса. Хаос красив, и это так приятно - описывать красоту хаоса.
      - Что же красивого в разбросанных вещах? - удивилась Лена. -
      Неужели ты не сможешь отказаться от этого ради меня?
      - Зачем отказываться? - рассмеялся Пугач. - Я научу тебя видеть красоту хаоса.
      - Неужели хаос тебе дороже, чем я?
      - Почему мне нужно выбирать?
      - Упорядоченность, порядок - это часть меня. Если ты привнесешь хаос, то ты отвергнешь часть меня.
      - Но главное - это же любовь? - воскликнул Пугач.
      - Да, главное - это любовь. - согласилась Лена.
 
      Тема допил бокал и протянул его Алексу за добавкой.
      - Что будем делать с китовым усом? - вопросил тот, принимая бокал.
      - Как - что делать? - изумился Тема. - Делать ловушку на крысу!
      - Хорошо. Технология изготовления ловушки такова: скручиваем ус в маленькую пружинку, закрепляем ее замерзшим тюленьим жиром и выкладываем на пути сезонной миграции крысы.
      - У нас есть замерзший тюлений жир? - усомнился Тема.
      - Давай, проверим запасы. - предложил Алекс.
      Друзья поспешили на кухню. Тема открыл морозильную камеру. Алекс придирчиво осмотрел полупустое пространство.
      - Почему ты не выбрасываешь старые продукты? - строго спросил он.
      - Если бы я выбрасывал старые продукты, шансы найти в холодильнике жир, тюлений или не тюлений, свелись бы к нулю.
      Абсолютному нулю, что еще меньше, чем просто ноль. - строго ответствовал Тема. - Признаться, я жир в последние лет десять не покупал. Но возможно, что добрейший Владлен Иосифович создал некий запас.
      - Ты совершенно прав! - вскричал Алекс, вытаскивая промасленный сверток из морозильной камеры. - Если меня не обманывают собственные глаза, то это кусочек первостатейного свиного жира.
      - Ого! - изумился Тема. - Но, позволь! Ты говорил, что технология предусматривает тюлений жир!
      - Нет у нас тюленего жира. - печально сказал Алекс. - За неимением оного будем довольствоваться тем, что есть. В конце-то концов, тюлени - это большие арктические свиньи.
      - Не могу с тобою не согласиться. - сказал Тема, рассматривая надпись на упаковке. - Вообрази, срок годности истекает 11 декабря
      1992 года. Это восемь лет назад.
      - Отлично! Не сработает ус, так отравится. - обрадовался Алекс и торжественно опрокинул бокал с остатками пива.
      - Еще по пивку и за дело? - предложил Тема.
      - Охотно. - согласился Алекс.
      Попивая пиво, друзья разделили работы - Тема выкатывал на ладонях шарик жира, а Алекс старательно сворачивал китовый ус в пружину.