– Л'иив'ахк? Нам надо поговорить… – Дрожащий огонек свечи, казалось, не способен был разогнать царившую в подземелье замка Орион тьму. Л'эрту свет был не нужен. Здесь не чувствовалось теплого веяния поздней весны – каменные стены источали холод.
      – Да, да, белочка, непременно… Только чуть позже, хорошо? – Вампир, не поднимая головы, продолжал быстро покрывать записями лежащий перед ним чистый лист. Уже исписанные листы во множестве валялись на столе и даже на полу, частично погребая под собой какие-то древние фолианты и свитки.
      Ратиниара подняла один из скомканных листов с пола и разгладила. Почерк у вампира был резкий и размашистый, по достаточно четкий.
       «Если усилить заклинание Ксеора мышьяком и волчьим глазом, обратный коэффициент увеличится до 10, что составит…»
      Строки были перечеркнуты крест-накрест, и внизу стояла приписка:
       «1. Не работает, чтоб все сдохли. 2. Все равно слишком медленно».
      Эльфийка отложила лист обратно на пол. Последнее время магические эксперименты вампира носили ненормально странный характер, но как-либо прокомментировать их он отказывался.
      – Л'эрт! Я серьезно! Ну оторвись ненадолго от своих бумаг! Я уже неделю не могу с тобой нормально поговорить! Ну пожалуйста.
      Вампир поднял голову и устало потер переносицу, захлопывая какой-то старый манускрипт в зеленом переплете. Выцветшими от времени буквами на корешке было выведено «Легейя. Темпоральные изыскания».
      В неверном свете свечи кожа вампира казалась восковой.
      – Я же правда занят. Что-то случилось?
      Ратиниара неожиданно замялась:
      – Ну… да… то есть нет… то есть…
      Л'эрт задумчиво уставился на ее топкие пальцы, нервно вертящие одно из его перьев.
      – Угу. Ну хорошо, что случилось, ты сама не знаешь. Ты об этом и хотела поговорить?
      – Нет-нет. – Она попыталась положить перо обратно и перевернула при этом чернильницу. Поверх лежавших на столе исписанных листков растеклась синяя лужица. Л'эрт вздохнул, наблюдая, как чернила уничтожают его записи. Придется тратить время на их восстановление, а времени, как назло, все меньше и меньше.
      – Все интересней и интересней. У тебя неплохо получается. Продолжай.
      – Я… я не хотела… – Щеки эльфийки залил румянец. Она попыталась вытереть чернильную лужицу своим носовым платком, в результате чего синие брызги полетели во все стороны, включая рубашку вампира. Он перехватил ее руку:
      – Белочка, в чем дело?
      – Понимаешь… я беременна.
      Л'эрт изумленно уставился на псе и тупо переспросил:
      – Что?
      – Я беременна, – повторила она едва слышно, избегая встречаться с ним взглядом.
      Л'эрт нахмурился. Тональность разговора навряд ли предусматривала вполне логичный с его стороны вопрос: «А от кого?» – себя-то он вроде как не мог включить в список при всем желании. Вампиры вообще редко фертильны, да и в этих редких случаях, как правило, полностью теряют эту способность максимум через сто лет после инициации: при падении температуры тела некоторые процессы становятся невозможными. С другой стороны, Ратиниара по-прежнему производила впечатление безоглядно влюбленной в его персону, в связи с чем Л'эрт не понимал, что ему думать. Для какого из правил более вероятно исключение?
      – Э-э-э… – невразумительно промычал он.
      – Ты бы хотел иметь ребенка?
      На это ответить было проще.
      – Ну вообще-то да. – Он изобразил нечто, долженствовавшее служить улыбкой. Ратиниара по-прежнему избегала встречаться с ним взглядом. На лице эльфийки появилась тень. Вампир недоуменно поднял бровь. – Белочка, я сказал что-то не то? У меня сложилось впечатление, что тебя не порадовал мой ответ. Ты не хочешь рожать?
      Ратиниара вздохнула:
      – Нет. То есть…
      Руки ее, не слушаясь воли хозяйки, нервно зашарили по краю стола. Л'эрт торопливо отодвинул подальше те записи что уцелели от замачивания в чернилах.
      – Ты меня пугаешь. Еще чуть-чуть, и я тоже начну нервничать. Честное слово!
      – Просто если бы ты не хотел детей, было бы проще. – Она нервно стиснула руки в замок и почти беззвучно закончила: – Потому что я не уверена, что беременна от тебя.
      Л'эрт где-то в глубине души ощутил слабый-слабый укол разочарования. Но в конце концов, чего он хотел-то? Чудес не бывает.
      Он не заметил, что пауза слишком затянулась.
      Ратиниара сдавленно выдавила:
      – Прости, – и метнулась к лестнице, ведущей на верхние этажи замка. Л'эрт одним движением перемахнул через заваленный бумагами стол и перехватил эльфийку. Щеки ее были мокрыми от слез.
      – Т-ш-ш… – Он прижал ее к себе, гладя мягкие черные кудри. – Все хорошо.
      Ратиниара подняла голову:
      – Нет, не хорошо! Как ты можешь такое говорить! Или тебе все равно, с кем я… – Она не закончила, жалобно всхлипнув.
      Л'эрт подавил желание выругаться. Разговор принимал явно нежелательный для него оборот. Строго говоря, ему не было совсем уж безразлично, спит ли эльфийка с кем-то еще, но это было скорее реакцией собственника по отношению к любимой игрушке. Вот только он сомневался, что ее устроит такой ответ.
      – Ну перестань… Я просто… эм… несколько ошеломлен всеми этими… эм… новостями. – Он нашел ее ладони и сжал их. Руки эльфийки явственно дрожали.
      – Я зря все это сказала, – тихо выдавила она. – Мне надо было потихоньку избавиться от беременности. Но мне так хотелось от тебя ребенка! А сейчас я даже не могу быть уверена, что он твой! Боги, это так несправедливо! – Она снова расплакалась.
      – Ратти, милая. – Он осторожно отер слезы с ее лица. – Я ничего не понимаю. Я правдане понимаю.
      – И не надо! Забудь, я ничего не говорила!
      Он слабо улыбнулся:
      – Не могу. Я ревную, в конце концов.
      Ратиниара уставилась ему в глаза:
      – Ты говоришь неправду. Ты не можешь меня ревновать. Я же для тебя только девка из борделя.
      Л'эрт задумчиво провел пальцами по нежной коже ее ладоней. Кажется, он все-таки опять вляпался. Точнее, еще. нет, но, проклятье, она же ждет опровержения своих слов. Можно, конечно, отшутиться… Но она дважды спасала ему жизнь. Он у нее в долгу. Маленькая ложь и маленький кусочек счастья для нее. И большая куча проблем. Вампир криво усмехнулся про себя и склонился к лицу эльфийки.
      – Я люблю тебя. – Он мягко поцеловал ее.
 
       Он склонился в изящном поклоне, опустившись на правое колено. Перья шляпы подмели каменный пол.
      –  Несравненная, окажи мне честь стать моей женой.
      –  Уходи, Л'эрт. И не смей надо мной больше издеваться. – Она повернулась спиной, черный шелк волос рассыпался по алому платью. Он переместился плавным движением, заглядывая в ее лицо.
      –  Валь, я вовсе не издеваюсь. Честно. Выходи за меня.
      –  Не издеваешься? И это после того, как ты на глазах половины ковена обозвал меня приставучей шлю…
      –  Валь! – перебил он. – Я был пьян и не соображал, что несу.
      –  Ты все время пьян!
      –  Эмм… ну не все. Сейчас-то я трезв. К тому же я буду исправляться. Обещаю.
       Валина неожиданно нахмурилась, тонкие черные брови сошлись в одну линию над переносицей.
      –  Это отец тебя прислал, да? Что он тебе пообещал за это? Деньги? Власть?
       Он вздохнул про себя. Можно подумать, его мог прислать кто-то еще. Но юная вампирка слишком эмоциональна – и если он скажет правду, это кончится только скандалом. А Аластра снимет с него кожу, если он не выполнит приказа. И к сожалению, у главы ковена достанет сил, чтобы претворить угрозу в реальность.
      –  Меня никто не присылал. Просто я понял, что скучаю по тебе.
      –  Скучаешь?! Ты был со мной всего неделю, а потом целый год избегал меня! И вот теперь ты появляешься и говоришь, что скучаешь?
      –  Валь, просто я не сразу разобрался в своих чувствах.
      –  В своих чувствах? Тебе просто показалось забавным трахнуть меня, вот и все! Я слышала, что ты там с кем-то поспорил, что «эта недотрога мне даст»! Скажешь, нет?
      –  Эм… – Строго говоря, она была права. Но вот только он тогда не знал, что она дочь главы ковена. Хотя, возможно, даже если бы и знал… – Валь, все не совсем так. То есть да, я действительно был пьян и действительно ввязался в этот глупый спор, но я не ожидал, что так привяжусь к тебе.
      –  Что?
       Он постарался вложить в улыбку все свои способности инкуба:
      –  Валина, я люблю тебя. Будь моей женой. Она сглотнула и попыталась отвернуться:
      –  Это неправда.
      –  Правда. Скажи «да». – Он не давал ей отвести взгляд. Синие озера глаз затягивали в бездонный омут.
       Валина всхлипнула и спрятала лицо у него на груди, вдыхая позабытый аромат его кожи. Она была счастлива.
       Он криво усмехнулся поверх ее головы. Интересно, сколько времени потребуется, чтобы Валина поняла, что он лжет?
 
      Ореховые глаза эльфийки осветились изнутри, становясь похожими на драгоценные камни. Л'эрт тихонько вздохнул. И чего ему приспичило влюбиться в конопатую девчонку, когда вокруг крутятся такие красавицы? Наверное, старческий маразм начался. Самое время, благо восьмое столетие уже как-никак заканчивается.
      – Л'иив'ахк… – прошептала Ратиниара и снова расплакалась.
      Л'эрт изогнул бровь:
      – Мне казалось, здесь уже достаточно сыро.
      – Я… я не знаю, что мне делать. Это получилось случайно! Просто я тогда подумала, что это хороший вариант, чтобы он меня отпустил живой. Я думала, мне удастся сохранить все это втайне… Я вообще не думала, что могу забеременеть!
      Зрачки вампира медленно начали сужаться, пока не превратились в вертикальные полоски:
      – «Отпустил живой»?! Он тебя что, изнасиловал и угрожал убить?! Кто эта мразь?
      Ратиниара прикусила губу:
      – Нет… это я во всем виновата. Я… – краска залила ее лицо, – я повела себя как шлюха. Наверное, если бы я не предложила себя, ничего бы не было…
      – Пожалуйста, расскажи, – мягко попросил вампир.
      Ей не хотелось рассказывать, но долго сопротивляться его просьбам она просто не могла.
      – …И я даже не знаю его имени. Знаю только, что он главарь этих разбойников. И все.
      – Значит, Инсидорский лес. Чудненько. Давно там не был. – Лицо его застыло, становясь похожим на маску.
      – Л'эрт? Ты хочешь туда поехать? Но… я же говорила… я вроде как сама…
      Он приложил палец к ее губам, обрывая ее возражения:
      – Я не люблю, когда моим близким грозят смертью. Надо бы донести эту нехитрую истину до главаря этих Волков. А там разберемся.
      Л'эрт не стал уточнять, что шансы остаться на этом свете у главаря разбойников стремительно приблизились к абсолютному нулю. В конце концов, кто-то же должен ответить за всю эту кучу проблем…
      Ратиниара немного помялась, после чего вернулась к беспокоящей ее теме:
      – Л'иив'ахк, а что с моей беременностью?
      – А-а-а… – Вампир беззаботно улыбнулся. – Мне кажется, ты зря волнуешься. Чисто арифметически у меня куда больше шансов стать отцом, чем у этого бандита.
      – Но… а если вдруг все-таки?
      – Никаких проблем, белочка. Сейчас проверим, чтобы ты не беспокоилась.
      – Но это нельзя проверить! Если бы я могла, я бы уже…
      – Белочка, я же все-таки маг. Неужели ты думаешь, что я такой простой вещи определить не смогу? Фу, я сейчас обижусь. Так, мне нужно немного твоей крови. – Быстрым движением он уколол ее палец кончиком ножа и капнул кровью в невесть откуда взявшуюся в его руках стеклянную мензурку. Так, что бы такое придумать? – Вот смотри. У тебя состав крови из-за беременности должен был немного измениться. Если смешать твою кровь с кровью человека, который является биологическим отцом ребенка, и добавить определенный катализатор, – он насыпал в мензурку первый попавшийся под руку порошок, кажется, остатки серы, – то мы увидим определенную химическую реакцию. А именно – белое свечение. – Он небрежно уколол собственный палец и накапал в мензурку своей крови. После чего взболтал все это и пробормотал под нос малопонятные слова, долженствовавшие выглядеть заклинанием. Естественно, над мензуркой затанцевали белые огоньки – примитивнейший аркан освещения, активируемый обычным мысленным приказом. Ратиниара прерывисто вздохнула. Л'эрт улыбнулся: – Ну вот видишь. А ты боялась!
      – А это точно? В смысле – твоя магия не может ошибаться?
      – Хорошая моя, это же не шарлатанство деревенской ведьмы. Это высокая магия. Тут либо есть реакция, либо нет. Или ты мне не веришь?
      – Верю. – Она медленно улыбнулась сквозь слезы. Прозрачные капли дрожали на длинных ресницах.
      – Ну вот и замечательно. Когда будем выбирать имя? – Вампир всем своим видом демонстрировал, как он счастлив. Вот только глубоко-глубоко на дне синих глаз затаился холод. Л'эрт пытался просчитать, в насколько серьезные проблемы он вляпался на этот раз. Иногда состыковать чужие кусочки счастья бывает трудновато.

      Инсидорский лес уже оделся в свежую весеннюю листву и весело шумел ею на ветру. Ветер был теплый и пах цветами. Солнце садилось. Последние лучи его золотыми зайчиками прыгали по коже вампира.
      Шайку Волка Л'эрт нашел без особого труда, просто облетая Инсидорский лес в форме мыши прошлой ночью. Разбойники явно не предполагали атаки вампиров – их местонахождение было сложно отследить с земли, но не с воздуха.
      По старой привычке Л'эрт отложил попытку «переговоров» до ночи, когда его силы будут больше.
      Подходя к лагерю, он намеренно дал себя обнаружить скучающим дозорным.
      – Эй, стоять! Чего ты тут выискиваешь?
      Вампир неприятно улыбнулся кончиками губ:
      – Да вот, хочу с вашим главарем поболтать.
      – Он тебя знает?
      – Возможно. У меня есть для него предложение, которое он не захочет пропустить. Но объяснять детали я буду только в его личном присутствии.
      Какое-то время разбойники буравили его глазами, потом один из них кивнул, видимо, принимая некое решение. Волки приняли вампира за одного из тайных информаторов своего главаря, общее количество которых стало уже столь велико, что в лицо всех сложно было запомнить. Да и кем еще мог быть одинокий путник, суверенностью вышедший к их лагерю, будто бывал здесь не один раз? К тому же в одиночку он не представлял опасности – его пристрелят раньше, чем он успеет вытащить нож. Которого, кстати, по результатам беглого осмотра разбойники не нашли – как и вообще какого-либо оружия. Пожалуй, это было несколько странно. С другой стороны, если он бывал у них ранее, наверняка помнил, что перед встречей его все равно разоружат. Возможно, он заранее спрятал свои ножи в лесу.
      Один из разбойников скрылся в зеленой листве, второй продолжал удерживать направленный в горло Л'эрта маленький самострел. В принципе, вампир мог просто расшвырять этих разбойников и пройти вперед, но ему не хотелось искать главаря по всему лагерю. И пожалуй, не хотелось случайно убивать непричастных людей. И потому он спокойно ждал. Когда второй разбойник вернулся, солнце уже окончательно село.
      – Белый Волк сейчас занят. Он встретится с тобой утром. Приходи сюда, когда рассветет.
      Вампир кивнул, ничем не демонстрируя своего неудовольствия. Да, утром его силы будут меньше, но далеко не на нуле, а значит, шею главаря это не спасет. Что ж, пусть напоследок порадуется жизни.
 
      Он отошел довольно далеко от лагеря Волков, когда ощутил в затылке легкое покалывание: ощущение направленной на него магической атаки. Л'эрт автоматически выставил щит и бросил сгусток энергии назад, в ту точку, откуда исходила потенциальная атака. Через мгновение атакующее заклинание достигло его щита… и вампир опешил. Перед незримым барьером возник небольшой выводок только что вылупившихся цыплят. Желтые шарики попискивали и хлопали крыльями.
      Л'эрт повернул голову в ту сторону, куда он бросил аркан удержания. В воздухе, покачиваясь из стороны в сторону, висел ребенок. Почувствовав взгляд Л'эрта, он радостно улыбнулся и проинформировал его:
      – А ты тоже волшебник, да? А ты меня так научишь? Я не умею такое колдовство делать, чтобы летать!
      Л'эрт некоторое время созерцал его раскачивающуюся – и явно наслаждающуюся этим – фигурку, после чего снял защиту и опустил ребенка вниз. Все его чувства упорно утверждали, что это не оптическая иллюзия и перед ним не личина, а самый обычный человеческий детеныш не старше пяти лет. Точнее, эльфийский – вампир наконец заметил острые уши.
      Ребенок, непонятно что делавший в глухой чаще, был похож на маленького лесного духа. Одежда его, явно сделанная с расчетом, чтобы он мог получше затеряться в лесу, представляла собой комбинацию коричневой и зеленой ткани. Местами на одежде висели листья – Л'эрт не понял, было ли это так задумано или ребенок усовершенствовал наряд в процессе своих игр. Вампир решил, что это, скорее всего, мальчик. Волосы у него были светлые и остриженные «под горшок», длинная челка скрывала ярко-зеленые, как и положено лесным духам, глаза.
      Ребенок перевел взгляд на все еще топчущийся у ног вампира выводок цыплят, и радостное выражение на его лице несколько потускнело.
      – Я хотел сделать большого орла. Правда! С вот такими крыльями. – Он показал, какие должны быть крылья у птицы.
      – Ага, – поддержал беседу Л'эрт, присев на корточки, чтобы не давить своим ростом. – Ну у тебя почти получилось. А зачем ты пытался создать его у меня на голове?
      Мальчик шмыгнул носом:
      – Ну… я хотел напугать тебя. Чтобы ты сдался в плен.
      Л'эрт хмыкнул:
      – Ладно, считай, что ты меня напугал. – Вампир задумчиво уставился на цыплят. Материализация объекта в таком возрасте… Из этого ребенка может получиться невероятно сильный маг. Вот только почему он с таким потенциалом разгуливает по лесу, а не находится в Белой Башне? Если он нечаянно попадется на глаза Пресвятому Ордену, мальчишку уничтожат, не моргнув глазом. – А где твои родители?
      Лицо мальчика сморщилось, словно он собирался заплакать:
      – Ты им скажешь, да? Что я колдовство делал? Я не хотел! Но тут так скучно… Я только чуть-чуть поиграл.
      Вампир удивленно поднял бровь:
      – А они запрещают тебе колдовать?
      Мальчик некоторое время изучал свои ботинки:
      – Ну… папа говорит, что это плохо. Он… недоволен мной, когда я так играю. А тебе тоже в детстве запрещали колдовать?
      Л'эрт криво усмехнулся. Старый герцог Саранциа из кожи вон лез, чтобы обнаружить магические способности у каждого вновь рожденного ребенка.
      – Я не умел так, когда был маленьким. Но не думаю, что мне бы стали запрещать.
      – Правда? Ой. Я совсем забыл. Меня Грей зовут. – Мальчик протянул ему чумазую ладошку. – А тебя как?
      – Л'эрт. – Вампир осторожно коснулся маленьких пальцев.
      Мальчик нахмурился и попытался повторить:
      – Лаэрт?
      – Можно и так, – согласился вампир. Очень и очень давно никто не произносил его имя в человеческой, а не в эльфийской транскрипции.
      – А почему у тебя руки такие холодные? А, знаю. Ты замерз, потому что ходишь без куртки. Я тоже мерзну, когда мало одет. А ты научишь меня, как ты сделал, чтобы я летал?
      – Боюсь, что нет.
      Грей обиженно насупился:
      – Тебе жалко, да? Жалко? Думаешь, раз я еще маленький, то я так не смогу?
      – Просто этому долго учить. Но я могу научить тебя делать фейерверк.
      – Фе… чего?
      Вместо ответа вампир перевернул руку ладонью вверх. Послушные его воле, в ночное небо взмыли разноцветные светящиеся шары, рассыпавшиеся в вышине на мириады сверкающих частиц. Аркан был из самых наипростейших, по сути, не требующих даже особенной концентрации, но смотрелся довольно эффектно.
      – Как здорово! Давай, хочу! А можно я потом скажу, что сам такое придумал?
      – Можно. Будем считать, что я подарил тебе это заклинание. Значит, так…
      У Грея получилось уже с третьего раза. Он восторженно пискнул и уставился на результаты своего творчества, расцветившие небо.
 
      Л'эрт слишком отвлекся, наблюдая за своим маленьким учеником, и налетевший на него сзади вихрь, состоявший, как ему показалось, сплошь из кулаков и колен, оказался для него неожиданностью.
      – Немедленно оставь моего сына в покое, сволочь ты паскудная! – Голос, как и кулаки, были подозрительно знакомыми.
      Вампир успел перехватить стремящиеся превратить его в отбивную руки, когда Грей прокомментировал:
      – А папа же говорит, ругаться нехорошо.
      Вампир хихикнул, но при этом выпустил одну из рук Керри, в результате чего немедленно получил удар в затылок. В голове приглушенно зазвенело.
      – Все, все, мышонок, я сдаюсь! Во-первых, я не знал, что он твой сын, во-вторых, что ты забыла посреди глухого леса? Для выезда на пикник вы далековато забрались.
      Удары прекратились, давая возможность вампиру обернуться. Выражение лица Керри было более чем ошарашенное.
      – Л'эрт?!
      – Не понял. – Вампир удивился. – То есть ты теперь сначала бьешь людей, а потом выясняешь, кто есть кто? Интересный прием, надо будет запомнить.
      – Я… мне показалось, ты его хочешь куда-то утащить. – Керри испугалась, когда ее сын в очередной раз неожиданно улизнул, а в окрестностях лагеря Волков, по донесению постовых, появился подозрительный незнакомец.
      – Мам, а ты его знаешь? – вмешался Грей. – Он волшебник, совсем как я. Он меня научил делать шарики из света. Хочешь, покажу? Они так здорово лопаются!
      – Боги… Какие еще шарики? – Она перевела взгляд на ребенка.
      – Разноцветные! Вот! – Он продемонстрировал. Небо вновь осветилось цветными сполохами.
      Керри схватила руки ребенка:
      – Немедленно перестань! Я же говорила, что никто не должен видеть твоей магии. И вообще, что ты делаешь здесь, когда предполагалось, что ты давно спишь?
      – Ну мам… – Грей сморщил нос. – Спать скучно.
      – Несомненно. А устраивать иллюминацию на полнеба – весело. Марш в постель, пока я действительно не рассердилась.
      – Ну можно я еще немного поиграю? Пожалуйста!
      – Грей!
      – Да-да. – Мальчик покорно вздохнул. – Ухожу. – И он исчез среди молодой поросли.
      Вампир улыбнулся и встал:
      – Какая грозная маленькая леди. Мне почти что страшно.
      Керри уставилась на него. Казалось, еще чуть-чуть, и шартрезовые глаза начнут метать молнии не хуже недавнего фейерверка.
      – Что. Ты. Здесь. Делаешь?
      – Гуляю. – Он ухмыльнулся, демонстрируя клыки. – Погода прекрасная, нет? А что тыздесь делаешь? Если ты не в курсе, тут рядом разбойнички обитают. Неподходящая компания, особенно для маленького ребенка, как мне кажется.
      – Не твое дело! – Она стиснула руки в кулачки и отвела взгляд. – Ты не ответил на вопрос!
      – А чем тебя мой ответ не устраивает? – Он изобразил невинное выражение лица.
      – Уходи отсюда.
      – Эмм… Мышонок, у меня тут вообще-то дела.
      – Уходи. Пожалуйста.
      – Это настолько для тебя важно? – Вампир нахмурился. – В чем дело?
      Керри устремила на него невидящий взгляд:
      – Если Рален узнает, что ты тут был, это плохо кончится.
      – А кто такой Рален? – недоуменно полюбопытствовал Л'эрт.
      – Ралернан, – поправилась девушка. Она почти привыкла к измененному имени эльфа за прошедшие четыре с лишним года.
      – А-а. Милая кличка. А почему это должно плохо кончиться? Он тебя до такой степени ревнует?
      – Что? – Она непонимающе встряхнула головой. – При чем тут ревность?
      – Ой-ёй. Меня дисквалифицировали. Стыд и позор на мою бедную голову. – Он попытался рассмешить Керри, но она не отреагировала.
      – Он… Он пытается охотиться на вампиров!
      Л'эрт склонил голову набок:
      – Идея дурацкая, да и небезопасная к тому же. Но я сильно сомневаюсь, что ему удастся на меня поохотиться. С чего ему вообще такая блажь в голову ударила?
      Желание и невозможность выговориться изводили Керри уже не один год – и ее прорвало:
      – Все началось, когда на него напали какие-то двое вампиров. Мне потом рассказали, что они выглядели почти что как дети. Он… он как-то изменился после этого. Словно у него внутри что-то… что-то сломалось. Что-то важное. Стал постоянно носить крест. Проклятье, он даже в постели его не снимает! И еще… Мне кажется, он больше мне не доверяет! Совсем, в смысле. Если… Если я вдруг случайно забываю прикрыть рот рукой, когда смеюсь, он так на меня смотрит… Будто это не я, а монстр какой-то! А недавно он еще раз встретил вампира. И на этот раз убил его. И… и мне кажется, его отношение ко мне еще больше испортилось. Он… он рассказывал мне потом, как он его убивал… и как вампир успел кого-то укусить, до того, как Рален его убил… Он так посмотрел на меня, когда рассказывал. Он думает, я тайком от него охочусь на людей и пью их кровь! – Керри всхлипнула, не замечая этого.
      У Л'эрта возникло стойкое желание найти эльфа и как следует надрать ему задницу. Это же надо так ухитриться испортить жизнь себе и окружающим из-за какой-то глупой мнительности!
      – А еще он периодически осматривает зубы Грея. Он думает, что я не вижу, но я вижу! – Девушка запнулась и нервно облизала губы. – Л'эрт, а мой сын тоже станет вампиром?
      Он поморщился:
      – Бред какой. Он же сейчас не вампир вроде?
      – Нет, сейчас точно нет.
      – Значит, он им станет, только разве что его кто-то обратит. Вообще я ни разу не слышал, чтобы вампирами рождались. Вероятно, при формировании ребенка используется первичная структура клеток родителей. Не знаю, мышонок. Но в любом случае насчет Грея тебе волноваться не надо однозначно.
      – А насчет себя? – Она до боли стиснула руки в кулачки. – А вдруг Рален прав? Понимаешь, с тех пор, как он стал меня спрашивать про убийства людей, меня все время это мучает.
      – Что мучает? Его дурацкие вопросы? Хочешь, я ему уши намылю для профилактики?
      – Нет. Не его вопросы. – Она запнулась и уставилась в землю. – Я стала думать, на что это похоже… Ну когда пьешь кровь не животных, а человека. Мне… мне иногда снится, что я пытаюсь напасть на человека – и я все время просыпаюсь в ужасе. Мне страшно, Л'эрт. Страшно, что это желание может усилиться, что я могу не совладать с ним и действительно кого-нибудь убить. Я не хочу убивать, понимаешь? Мне неприятна сама мысль о таком убийстве. Так почему же мне снятся эти сны?