36 Вот, например, наблюдение исследователя "Повести временных лет": "Исключительную роль в повествовании играет диалог. Он составляет не менее половины всех текстов, заимствованных из преданий... Совершенно иную картину представляют в этом отношении летописные известия, восходящие к письменным источникам" (См.: Русская литература и фольклор (XI-XVIII в.), Л., с. 28. (Глава написана С. Н. Азбелевым).
      37 Чудаков А. П. Поэтика Чехова. М., 1971, с. 189.
      38 Русские народные сказки, рассказанные А. Н. Корольковой. / Составитель и ответств. ред. Э. В. Померанцева М" 1969, с. 1(45.
      39 Великорусские сказки в записях И. А. Худякова. / Издание подготовили В. Г. Базанов л О. Б. Алексеева. М.-Л., 1964, No 107.
      40 Русские сказки в ранних записях н публикациях XVI-XVIII века. / Вступительная статья, подготовка текста и комментарии Н. В. Новикова. Л., 1971, с. 238.
      41 См.: Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы, с. 255.
      42 Русские сказки в ранних записях л публикациях, с. 83,
      43 Хемницер И. И. Сочинения и письма. СПб., 1870, с. 99. - В предыдущие издания, начиная с 1799, г., эти четыре строки не включались. У Лафонтена они отсутствуют.
      44 См.: Wierzbioka- A. Akty mowy. - В кн.: Semiotyka Struktura tekstu Studia poswiecone VII miedzynarodowemu kongresowi slawistow. Warszawa, 1973, s. 201-217.
      45 См.: Austin J. How to Do Things with Words. Oxford, 1962.
      46 Caracosfea D; Birlea 0. Problemele tipologie folklorice. Bucuresti, 1971, p. 345.
      47 Зеленин Д. К; No 5.
      48 См.: Сказки И. Ф. Ковалева. М., 1046, No 22.
      49 Вот перечень звуков, наиболее часто встречающихся в сказках: вой, гул, звон, клич, крики, набат, рев, свист, стук, топот, хохот, шум, и т. п. (См.: Зеленин Д. К., с. 606 (указатель).-Шепота сказка не знает.
      50 Зеленин Д. К; No 24.
      51 В частичных несовпадениях при повторе, которые нетрудно обнаружить в записях гказок, не следует усматривать нарушения указанного правила: то, что при чтении воспринимается как явное варьирование, т. е. как отклонение от нормы, при устном импровизационном исполнении прозаического текста звучит как дословный повтор. Отдельные неточности при этом скрадываются, не замечаются.
      52 Русские сказки в ранних записях и публикациях, с. 103. - Герои "Сказок русских" П. Тимофеева проявляют друг к другу особую подозрительность. Емеля у него долго рядится со щукой: "Потом говорил он щуке: "Я тебя отпущу, только ты сделай то, что ты обещаешь". На что отвечала щука: "Ты прежде меня пусти в воду, а я обещание свое исполню". Но дурак говорил ей, чтоб она прежде свое обещание исполнила, а потом уже он ее отпустит" (там же ,с. 214), препирательство, на несколько десятилетий предваряющее знаменитый разговор Чичикова с Собакевичем.
      63 Там же ,с. 244.
      54 См.: Пропп В. Я. Морфология сказки, с. 33; Мелетинский Е. М. и др. Проблемы структурного описания волшебной сказки, с. 96.
      55 Пушкин А. С. (Записи народных сказок). Полн. собр. соч., в 6-ти тт. М., 1950, т. 3, с. 253. - В дальнейшем, где не оговорено, цитируется по этому же изданию.
      56 Подробнее об этом см. в гл. IV.
      57 Примеры эти, в другой связи, приводятся в статье Хр. Ящуржинского "О превращениях в малорусских сказках", откуда мы их и заимствуем, упорядочив украинское правописание автора. (См.: Отд. оттиск из журн. "Киевская старина, 1891, No 3, с. 9; No 4, с. 15).
      58 Честертон Г. Волшебные сказки. - Детская литература, 1068, No 5, с. ai.
      59 На это обратил внимание и А. Греймас, заметивший, что "согласию сопутствует нарушение, которое, если оно является формой отрицания согласия, не является в то же время целиком отрицательным, ибо оно включает желание действовать..." (Greimas A. Semantique structural. Paris, 1966, p. 210).
      60 Чтобы лучше представить себе, насколько жесткой оказывается в этом случае регламентация в волшебной сказке, достаточно вспомнить, какой узор вышил Пушкин по этой сказочной канве. У него Швабрин клевещет на Гринева (чья судьба то и дело перекликается с судьбой сказочного Иванушки), и отношение к этой клевете оказывается одной из координат в характеристике едва ли не всех персонажей "Капитанской дочки". Впервые на "сказочную" природу "Капитанской дочки" обратил внимание А. Смирнов (Русская мысль, 1908, No 2, с. 53-54 второй пагинации). См.: также: Смирнов И. П. От сказки к роману.-В кн.: Труды отдела древнерусской литературы, т. XVII.
      61 Русские сказки в ранних записях и публикациях, с. 94.
      62 Русские былины старой и новой записи / Под ред. акад. Н. С. Тихонравова и проф. В. Э. Миллера. М., 1894, с. 35.
      63 См.: Гибель М.. О. К вопросу о технике русского былевого эпоса Форма былинного действия. - В кн: Научные записки научно-исследовательской кафедры истории европейской культуры. II. История и литература. 16Й7, с. 321.
      64 Зеленин Д. К. Великорусские сказки Вятской губернии, с. 10. - Ср.: "Может и до сего дня живы, если только не померли" (Венгерские народные сказки, с. 309). - Примеры из румынских, а также из восточнославянских сказок см. в кн.: Рошияну Н. Традиционные формулы сказки. М., 1974, с. 77-79.
      65 Пропп В. Я. Морфология сказки, с. 31-33.
      66 Мелетинский Е. М. и др. Проблемы структурного описания волшебной сказки. Труды по знаковым системам. IV, с. 95.
      67 См: Выготский Л. С., Лурия А. Р. Этюды по истории поведения. М.-Л., 1030, с. 9L
      68 Краткая литературная энциклопедия, М., 197il, т. 6, стлб. 273.
      69 Czajka Н. Bohaterska epika ludowa slowian poludniowych. (Struktura tresci). Wroclaw - Warszawa - Krakow - Gdansk, 1973, s. 172.
      70 Недаром поэт Александр Яшин размышляет почти всерьез:
      Не верю, что звери не говорят,
      Что думать не могут певчие птицы.
      .................................................
      Мы видим не все со своей горы,
      Чудес неоткрытых еще немало.
      Боюсь, чтоб кичливость не помешала
      Нам постигать иные миры
      (Яшин А. Библиотечка избранной лирики. М., 197|2, с. 18-Ш). - О домашней живности поэт не упоминает.
      71 Ср.: "Жили-были на свете муж с женой. Подошла старость, а детей у них все нет да нет. И муж и жена день и мочь молили бога послать им себеночка-пусть хоть крошечного лягушонка! И что ж! Бог смилостивился над ними, - через девять месяцев родила женщина, и кого бы вы думали? Лягушку!" (Девица-лягушка. - Сказки народов Югославии. М., 1962, с. 1й1).-Сюжет "Царевна-лягушка" широко распространен в европейском фольклоре. По наблюдениям Л. Г. Барага, в некоторых западноевропейских вариантах в той же роли встречается кошка, в польских - мышка, в эстонских-змея (см.: Бараг Л. Г. Сюжеты и мотивы белорусских волшебных сказок (Систематический указатель).-В кн : Славянский и балканский фольклор. М., ЮТ1, с. 200-201). Там же указатель восточнославянских и польских вариантов
      72 Лотман Ю. Заметки о структуре художественного текста. - В кн Труды по знаковым системам. Учен зап. Тартуского ун-та, 1971, т V вып. 284, с. 287.
      73 Ср.: "Волшебная сказка - царство превращений. Человек может превратиться в любое существо, а зверь или птица - стать человеком. Это неистощимый источник .сказочных чудес (Причем в европейских сказках обычно человек принимает образ зверя, в Японии же гораздо чаще зверь принимает человеческий образ)" (Маркова В. Предисловие.-В кн.: Десять вечеров. Японские народные сказки. М., 1972, с. 10).
      Вероятно, причиной заблуждения служит внешнее сходство сказки с мифом. Характеризуя представления первобытного человека, Л. Леви-Брюль писал: "В любой момент может случиться все, что угодно. Точно также любое живое существо может в любой момент принять какую угодно новую форму либо в силу своей собственной способности, либо под действием "едема". Все зависит от действующих здесь мистических сил и только от них" (Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М, 1937, с. 321). В сказке, однако, действуют иные закономерности, и превращения в ней подчиняются строгим ограничениям.
      74 См.: Мелетинский Е. М. и др. Проблемы структурного описания волшебной сказки, с. 111. - Исторические корни этого мотива рассмотрены В. Я. Проппом (См.: Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки, с. 87).
      75 Там же, с 103
      76 См. Kongas Е.К... Maranda P. Structural Models in Folklore. - Midwest Folklore, Vol 12, 1962, p. 173-175.
      77 Зеленин Д. К; No 26
      78 Nedo P. Folklorystyka, s. 144.
      79 В то же время в фольклоре тех народов, которые не знают сказки в традиционном, основанном на индоевропейском фольклоре понимании этого жанра, нет и единства сказанного и сделанного. Дело в том, что в архаической "досказке" иное отношение к действительности, к герою; уже А. Дандис обнаружил, что в сказках индейцев Америки "дуализм добра и зла, героя и негероя", отмеченный В. Я. Проппом в сказке русской, обычно не встречается (см.: Dundes A. The Morphology of North American Indian Folktales. FF Communications Helsinki, 1964, Vol LXXXI, N 195, p 72); см. также: Куприянова 3. H. К характеристике ненецкого эпоса - Учен зап. Ленингр. пед. ин-та. Факультет народов Крайнего Севера. 1957, с 181-214, в частности с. 193).
      80 Соколов Ю. М. Русский фольклор. Сказки М, 1930, вып II, с 36.
      81 Померанцева Э. В. Коллективное и индивидуальное начало в сказке. - В кн : Прозаические жанры фольклора народов СССР. Тезисы докладов Всесоюзн научн. конференции. Минск, 1974, с. 95.
      82 Dvorak К. a Vodicka F. Vclenovani folkloru do obrozenske litera-tury. Ceska literatura, 1955, r. 3, с. 4, s. 346. - Обзор литературы и анализ дискуссионных выступлений по вопросу сделан H. И. Савушкиной в докладе, подготовленном для VII Международного конгресса антропологическ. и этнографическ. наук (см.: Савушкина H. H. Драматизированный образ в некоторых жанрах русского фольклора, отд. отт. М., 1964).
      83 При этом рассказывание в темноте может быть вызвано ограничениями магического характера или же просто обусловлено реальной обстановкой; со временем у различных народов запрет рассказывать сказки при свете обрастает шуточными мотивировками (например, у японцев: мыши будут смеяться). Подчас темнота создается искусственно, и присутствующие не всегда могут объяснить, для чего это нужно. Нас интересует сам по себе факт: сказка может рассказываться в темноте (ор.: Харузина В. H. Время и обстановка рассказывания повествовательных произведений народной словесности. - В кн.: Институт истории. Российская ассоциация научно-исследовательских институтов обществ наук. Учен зап 19129, т 3, с 47-57; Русские сказки в ранних записях и публикациях (XVI-XVIII века), с. L6 и след; Никифоров А. И. Структура чукотской сказки как явления примитивного мышления, с. 2511; Десять вечеров. Японские народные сказки, с. li7 (Предисловие В. Марковой).
      84 Исследователь творчества Толстого убежден, что "..."Война и мир" никак не могла начаться каким-нибудь авторским размышлением или обзором, а обязательно должна была открыться живой сценой между действующими лицами" (Билинкис Я. С. Производство форм человеческого общения.-В кн : Метод я мастерство, Вологда, 1970, вып. I, с. 217).
      85 См.: Медриш Д. H. Прямая речь в структуре повествования волшебной сказки. - В кн.: Вопросы русской и зарубежной литературы. Учен. зап. Волгогр. пед. ин-та, 1970, вып. 30, с. 136.
      86 Видимо, не только для русской песни. По подсчетам Иордана Иванова, около 90% болгарских песен начинаются прямой речью. (Ом.: Иванов И. Българските народни песни. София, 1959, с. 93).
      87 См.: Bogatyrev P. Marchen und Buch. - В кн.: Сборник в честь на проф. Милетич. София, 1933, с. 483.
      88 Шнеерсон М. А. Фольклорный стиль в сказках Пушкина. - "Учен. зап. Ленингр. ун-та. Серия филолог, наук. Л., 1939, No 46, вып. 3, с. 185. - Можно вспомнить, что и известный исследователь литературно-фольклорных связей H. H. Трубицын характеризовал "Сказки" как "подражания Пушкина... в пределах, конечно, народной поэтики" (Трубицын H. H. О народной поэзия в общественном и литературном обиходе первой трети XIX века. (Очерки). СПб, 1912, с. 457).
      89 Благой Д. Д. "Бездна пространства" (о некоторых художественных приемах Пушкина). - В кн.: Проблемы теории и истории литературы / Сб. статей, посвященных памяти проф. А. H. Соколова. Л., ll97il, с. 205.
      90 См.: Виноградов В. В. Стиль Пушкина. М" 1941, с. 422-426.
      91 Близость ситуаций в "Анчаре" и в "Сказке о рыбаке и рыбке" была замечена исследователями. (См. Нольман М. Система пушкинских образов.-Вопросы литературы, 1971, No 9, с. 101; Непомнящий В. Заметки о сказках Пушкина. Вопросы литературы, 1972, No 3, с. 1143).
      92 И. П. Лупанова подсчитала, что из 48 известных ей вариантов этого сюжета царь подслушивает только в 12 (см.: Лупанова И. П. Русские народные сказки в творчестве писателей первой половины IXIX века, с. 168). Наличие подобной ситуации в турецком фольклоре отмечает В. Я. Пропп (см.: Пропп В. Я. Ритуальный смех в фольклоре. (По поводу сказки о Несмеяне). - Учен. зап. Ленингр. ун-та No 46. Серия филолог наук. Л., 1939, вып. 3, с. 166).-Впрочем, в фольклорной версии подслушивание нисколько царя не дискредитирует: любая речь в сказке становится известной всем - без каких-либо мотивировок.
      93 Сказки. Песни. Частушки. Народное устно-поэтическое творчество Вологодского края. / Под ред. В. В. Гура. Вологда, 19165, No 24, с 238. Иванушко здесь - купеческий сын.
      94 Си.: Bedier Л Les Fabliaux. Paris, 1893, p. 177-193.
      95 Вот что писал на этот счет М. Халанский: "Сказка о рыбаке и рыбке" по основному мотиву принадлежит к числу распространеннейших в фольклоре Европы и Азии произведений, от Франции и Германии до Индии и Китая. В сходных сказках говорится о получении героем от сверхъестественного существа (растения (липы), животного (рыбы), птицы, бога, святых, апостолов Петра и Павла, Меркурия, домового. Счастья, карлика, горных фей. Аллаха, бога Фо и др.) даров, которые, однако, по вине просителей или приносят последним вред или исчезают" (История русской литературы / Под ред. Е. В. Аничкова, А. К. Бороздина и Д. Н. Овсянико-Куликовского. Народная словесность. М.. 1908, т. I, с. 147).-По подсчетам Б. Кербелите, сюжет типа "золотой рыбки" находится в числе одиннадцати наиболее распространенных в репертуаре не только русских, но также и литовцев, латышей и немцев (см.: Кербелите В. К вопросу о репертуаре литовских волшебных сказок. - В кн.: Фольклор балтских народов. Рига, "Зинатне", 1968, с. 180).-Ю. Кшижановский в 1947 г. насчитывал двенадцать польских публикаций сказок этого типа, из которых одиннадцать - бесспорно фольклорного происхождения (см.: Krzyzanowski I. Polska bajka ludowa w ukladzie systematycznym. 2. Basn magiczna. Warszawa, 1947, s. 120). - Ссылки на некоторые, главным образом восточные варианты см. в кн.: Пермяков Г. Л. От поговорки до сказки (заметки по общей теории клише). М., 1970, с. 58; более детально см.: Polivka I. Rybar a zlata rybka. Ze svych studii pohadkowych predkla-da. Narodopisny sbornik ceskoslovansky. V. Praze, 1897, s. 49-63a.
      96 См.: Лупанова И. П. Русская народная сказка в творчестве писателей первой половины XIX вежа, с. 164-168. В работе весьма полно изложена история вопроса.
      97 См.: там же, с. 1|70-47.7.
      98 Указание на то, что в сказке о золотой рыбке иной, новый по сравнению с предшествующими произведениями Пушкина характер фольклоризма, .можно усмотреть в той части отклика Н. Г. Чернышевского на, издание Анненкова, где он говорит о переходе от "переделанных сказок (о царе Салтане я проч.) к превосходно воссозданной в истинно народном духе сказке "О рыбаке и рыбке" (См.: Русские писатели о литературном труде. Л., ,Ш55, т. 2, с. 264-.265).
      99 На промежуточное положение сказок этого типа обратила внимание Э. В. Померанцева. (См.: Померанцева Э. В. Судьбы русской сказки. М., 11965, с. 8; см. также: Токарева Е. И. Народные варианты "Сказки о рыбаке и рыбке" А. С. Пушкина. - В кн.: Вопросы жанров русского фольклора. М., 1072, с. М7).-Г. Л. Пермяков, по-своему оценивая своеобразие этого сюжета, сказку о золотой рыбке относит к разряду назидательных волшебных (см.: Пермяков Г. Л. От поговорки до сказки (заметки по общей теория клише), с. Ъ7в-179). - В дальнейшем сопоставление вариантов покажет, что в исполнительской практике мы встречаемся то с волшебной. то с бытовой сказкой,, в зависимости от преобладания, тех или иных жанровых признаков, в частности-и в связи !G характером прямой речи. Иногда же оба эти начала - .волшебное и бытовое - причудливо сочетаются, как, например, в уральском варианте, где даритель-березка, прибегнув к обманной речи, превращает жадных просителей в крапиву, а затем сама превращается в девицу, и сказка завершается счастливым браком.
      100 Ольденбург С. Ф. Предисловие к кн.: Русские народные сказки./ Составила О. И. Капица. М.-Л., 1930, с. 3-4.
      101 См.: Ахундов А. Пушкин в азербайджанском фольклоре.-В кн.: А. С. Пушкин и азербайджанская литература. Баку, li949, с. 65-73. См. также: Волков Р. М. Народные истоки творчества Пушкина (баллады я сказки). Черновцы, 1Й60, с. 23i4-i235. (Приложение).
      102 Миллер В. Ф. Пушкин как поэт-этнограф. Этнографическое обозрение, 1899, No 1-2, с. 184. - В. Ф. Миллер сослался на армянский, еврейский, татарско-караимюкий, латышский, азербайджанский, бурятский, калмыцкий переводы пушкинской "Сказки".
      103 См.: Kapauiuh В. Српске народне njecMe. 1891, I, с. LII; Czajka Н, Bohaterska epika ludowa slowian poludniowych, s. 150-155.
      104 См.: Майков В. В. Сказка "О рыбаке я рыбие" Пушкина. Журн. министерства народного просвещения, 1892, май, с. 1140-1.167. Автор ссылается, в свою очередь, на Л. Н. Майкова и Л. И. Поливанова.
      !05 См.: П. Р-ов. Об источниках сказки "О рыбаке и рыбке" Пушнина.- Живая старима. СПб., 1893, вып. 1, с. 91 -Единственным основанием для подобных утверждений служат весьма сомнительные "Воспоминания о Владимире Ивановиче Дале" П. И. Мельникова, опубликованные в мартовском номере "Русского вестника" за 1873 год (с. 298).
      106 Sasonoff. Contes populaires russes et allemands. - Lathenaeum francais. Revue universelle de la litterature de la science et des beaux-arts, Paris, 1855, N 32, p. 685-687.
      107 См.: Бонди С. Новые страницы Пушкина. Стихи, проза, письма. М,, 1031, с. 53-ив. Первая публикация-в No 10 "Красной нивы" за !18ЙО г.
      108 См.: Азадовский М. К. Источники сказок Пушкина. |Временник пушкинской комиссия. М.-Л., 1Q3P, т. II, с. 138-1й4.
      109 См.: Цит. работы, а также: Андреев Н. П. Пушкин и народное творчество. - Учен. зап. Ленингр. под. ин-та им. А. И. Герцена, 1808 г. т. XIV, каф. русск. литературы, с. 39-70; Соколов Ю. М. Пушкин и народное творчество. Литературный критик, il937, No 1, с. 101-1160.
      110 При этом следует иметь в виду, что зависимость ."Сказки о рыбаке и рыбке" от какого-либо конкретного устного источника документально не подтверждена. Беглое и туманное упоминание о рассказе Арины Родионовны в "Записках А. О. Смирновой" (см.: Северный вестник, 1893, No 9, с. 257., сноска) внушало до недавнего времени излишнее доверие, очевидно, благодаря своему подзаголовку - "Неизданные исторические документы. Из записных книжек 1826-1845 гг.", не вполне оправданному.
      111 Афанасьев А. Н. Народные русские сказки. / Под )ред. М. К. Азадовского, Н. П. Андреева, Ю. М. Соколова. Л., 1936, т. I, с. 950 (Комментарий Н. П. Андреева при участии М. К. Азадовского).
      112 Bajarz polski. Basni, powiesci i gawedy ludowe. Opowiedzial A. J. GHnski Wilno, 1862, Wyd. 2, т. 3, s. 62-72; Swenska Family-journalen, 1878, No 12, s. 369-370.
      113 Даже в 1037 г. И. Плотников утверждал, что сказка Пушкина восходит к шведскому варианту (см.: Пушкин и его творчество, С приложением текста сказок. Воронеж, 1837, с. 23).
      114 Аф., т. I, с. 478 (комментарий).
      115 См.: Пушкин. Итоги и проблемы изучения, с. 441.
      116 См.: Пелисов Г. А. О фольклорных основах "Сказок", Пушкина, с. 98-106; Евсеев В. Я. Карельские варианты пушкинских сказок.-Известия ]карело1финекого филиала АН СССР, 1949, No 3" с. 7&--88.
      117 Соколова В. К. Пушкин и народное творчество. - Советская этнография, 1949, No 3.
      118 Волков Р. М. Народные истоки творчества А. С. Пушкина (баллады и сказки). Черновцы, il960, с. 1Й1-162.
      119 Klinger W. Dzisiejsza basn о rybaku i ziotej rybce i jej starogreckie korzenie czy zrodla. - EOS. Vol. 60. Fascikulus 2. Vratisla-viae - Varsowiae Cracoviae, 1961, s 220
      120 Polivka J. Rybar a zlata rybka, s. 63.
      121 М<ихаил Семевский>. Сказочник Ерофей. - Отечественные записки, 1В64, No 2, с. 488.
      122 Ср.: "Поручение, данное послу, по большей части .повторяется дословно два раза,-когда посол получает поручение и когда выполняет его" (Миклошич Фр. Изобразительные средства славянского эпоса (читано в заседании 1Веиской Акад. Наук 3 июня ,1888 г.). М., 1895, с. Ш).
      123 Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки, с. 139.
      124 Владимиров П. В. Из лекций и исследований. Введение в историю русской словесности. .Киев, .1896, с. 164.
      125 Записки по этнография красноярского подотдела- восточносибирского отдела Русского географического общества. Красноярск, т. II, вып. 2, 19,02, No 16.
      126 См.: Ахундов А. Пушкин в азербайджанском фольклоре.-В кн.: А. С. Пушкин и азербайджанская литература. Баку, 1949, с. 70.
      127 Томашевский Б. Писатель и книга. Очерк текстологии. 2-е изд. М., 1|9й9, с. ilOl.
      128 Бонди С. О чтении рукописей Пушкина. - Известия АН СССР. Отд. обществ, наук, 193.7, No 2-3, с. 562. Ом. об этом: Мейлах Б. Художественное мышление Пушкина как творческий процесс. М., 1106Й.
      129 Пушкин А. С. Полн. собр. .соч. в 16-ти тт. М., 1949, т. 3, ч. 2, с. 1088.
      130 Если такой, не имеющий аналогии в народной сказке, поворот сюжета сохранился в устных версиях пушкинской сказки, то произошло это, вероятно, еще и потому, что нововведение не нарушало каких-либо фольклорных законов; более того, оно опиралось на свойственную фольклору вообще, а русской песне в особенности символику: ."Рыба-символ раздолья, простора, воли..." {Власова 3. И. К .вопросу о поэтике подблюдных песен. - В кн.: Русский фольклор. Л., 1974, т. XIV, с. 73).
      131 Необычность, по сравнению с фольклорным вариантом, финальной части "Сказки о рыбаке и рыбке" почувствовал уже Н. И. Сазонов, когда, предложив французским читателям полный перевод небольшого по размеру пушкинского произведения, он, не имея возможности из-за ограниченности места печатать текст гриммовской сказки "Рыбка и его жена" целиком,. поместил одну лишь концовку ее; Сазонов полагал, очевидно, что именно здесь наиболее наглядно проступает различие между двумя текотами (не вдаваясь, впрочем, в рассмотрение этого .вопроса).
      132 Сборник великорусских сказок архива. Русского географического общества, Записки русского географического общества по отделению этнографии. Пг., 1917, т. XIV, NoNo 125, 149.
      133 М<.ихаил Семевский>. Сказочник Ерофей.-Отечественные записки, 1864, No 2, с. 489.
      134 Ummerkungen zu den Kinder- u. Hausmarchen der Bruder Grimm. Neu bearbeitet von Johannes Bolte und Georg Polivka. Erster Band. Leipzig, 1913, s. 142-143.-Там же весьма примечательное сообщение о том, что гриммовскую сказку о рыбаке и его жене часто перечитывал ссыльный Наполеон (с. 38).
      136 См.: Сумцов Н. Ф. А. С. Пушкин. Исследования и материалы; Харьков, ilQlO, с. 289-296.
      137 Die Kinder- und Hausmarchen der Bruder Grimm. Band 1. Berlin, 1958, S. 180.
      Ср. с концовкой притчи В. И. Майкова. "О хулителе чужих дел", где происходит то же возвращение в первоначальное состояние:
      "Вы то же сделали, что Ева со Адамом.
      Подите вон отсель и будьте в том же самом,
      В чем были вы сперва:
      Ты, старый хрен, руби, а ты таскай дрова".
      (Майков В. И. Сочинения и переводы / Ред. изд. П. А. Ефремова. СПб. 1867, с. 195).
      137 Соколов Б. Новейшие труды иностранных ученых по русскому эпосу. - В кн.: Художественный фольклор, II-III, 1927, с. 40.
      138 Russiszhe Volksmarchen. Oberzetzt und eingeleitet von August von Lewis of Menar. Jena, 1921, S. 15.
      139 Например, аналогичную картину встречаем в обеих сказках этого типа, записанных в Купянском уезде на Украине: "Тогда липа сказала мужику: "Так будть же ты медведем, а жена медведицей..." И в ту же минуту мужик стал медведем, а жена его медведицей...". (См.: П. И. Из области малорусских народных легенд. (Материалы для характеристики миросозерцания крестьянского населения Купянского уезда). - "Этнографическое обозрение", 1891, кн. IX, No 2, с. 130, 132. - То же в других украинских текстах. См., например: Етнограф1чний зб1рник. У Львов!, 1898, т. V, No V; т. XII. У Львов!, 1902, No 172. - Аналогично в эльзасской версии (См.: Revue de Traditions populaires, 1883, 3, p. 297).
      140 Пушкин А. С. Полн. собр. соч., в 1,6-ти тт, т. III, ч. И, с. 1086^-1089.
      141 У Пушкина в заключительной сцене рыбка молчит; она, может, умеет, но не хочет говорить. Прямая речь при действии может [быть опущена и в народных сказках (тогда она подразумевается, домысливается). Но у Пушкина нечто иное, а. именно - указание на отсутствие речи персонажа ("не оказано", хотя и "сделано"). Это - переключение в иную повествовательную систему. Фольклорная особенность (живые существа разговаривают подобно людям) становится компонентом новой поэтики, вступая в более сложные, чем в фольклоре, взаимосвязи - существуя, так сказать, я со знаком "минус". Законы жанра при этом не .игнорируются-они трансформируются.
      142 См : Евгеньева А. П. Очерки по языку русской устной поэзии в записях XVII-XX вв. М.-Л,, 1963, с. 31.7.
      143 Ср.: Sta je sire rano moja od sinjega mora?
      - Sire nebo rano moja od sinjega mora.
      (Что шире синего моря?
      -Шире синего моря небо).
      (Milosevic V. Bosanske narodne pjesme. Knj. 3, N 64).
      144 Ср. с аналогичной сценой в болгарской песне про Станкевича Дуку (для наглядности сравнения строки даются в русском переводе А. Потебни):
      Разыгралось соленое море:
      Сильный ветер с четырех сторон (всех)...
      ....................................
      Разыгралось соленое море...
      .......................................
      Еще пуще море разыгралось...
      (см.: Потебня А. А. Объяснения малорусских и сродных народных песен. II Колядки и щедровки. .Варшава, :1887, с. 306).
      145 В повествовательном фольклоре реальность видения абсолютна. Только по недоразумению два человека могут одно и то же увидеть по-разному - это уже сюжет для анекдота. Таков, например, чешский народный анекдот о двух свидетелях, один из которых рьяно утверждал, что украденная корова - белая, другой - столь же убежденно доказывал, что бурая. Оказалось, один из свидетелей видел пеструю корову спереди, другой - сзади (Stanovsky V. Na strile. Uvahy, anekdofy, dia-gramy, zarikadia, recepty, citaty a tradicni pohadce lidove a take trochu о pohadce moderni. Praha, 1968, s. 17).
      146 См.: Акинин В. П. Изменение и устойчивость традиционного языкового стиля и образности в былинах. -В кн.: Русский фольклор. Л., 11974, т. XIV, с. 17-18.
      147 Стихи предоставляют автору значительно большую свободу в отношении к "чужим" речевым нормам, чем проза: "И о чужом поэт говорит на своем языке" (Бахтин М. Слово в поэзии и прозе. - Вопросы литературы, 1972, No 6, с. 75). Знаменательно, что и чешская литературная сказка начинала со стиха (Лангер, Эрбен, Яблонский), и только с приходом Вожены Немцовой перешла к прозе (См.: Dvorzak К,, a Vo-dicka F. Velenovati folkloru do obrozenske literatury. Ceska literatu-ra, 1955, N 4, s. 330).
      Стихотворная форма пушкинской сказки одновременно и маскирует, и мотивирует переключение повествования в иную систему: в стихотворном тексте отклонения от "нормы" прозаического источника воспринимаются как неизбежные и естественные, ибо различие между прозаическим и стихотворным изложением существует и в пределах самого фольклора. Следует также учитывать, что в литературе стихи, в отличие от прозы, являются потенциально-устной речью ("звучат"); однако совпадение между литературой и фольклором и в этой части кажущееся, это внешне сходные элементы разных повествовательных структур.
      Стихотворное изложение сказочного сюжета оказывалось как бы на скрещивании двух жанров-фольклорной сказки и литературной поэмы. Это, между прочим, открывало возможность такого изображения волшебного мира, при котором он, оставаясь сказочным, поддерживает местами скрытый, а порою и явный контакт с современностью - через рассказчика-поэта. Такая позиция повествователя позволяла о многом говорить шутя, и в пушкинских сказках мы можем проследить весь смеховой спектр, .одним своим краем - мягкой улыбкой - обращенный вовнутрь сказки, другим - едкой насмешкой - вне ее.
      Стихотворная форма не только помогла сказке естественно войти в поэзию благодаря ей подготовлено и создание поэмы, в подтексте которой будет присутствовать сказка,-"Медного всадника" (сказочные аллюзии и реминисценции в "Медном всаднике" анализируются в гл. III).
      148 Русские народные сказки Урала. / Редакторы-составители П. Галкин, М. Китайник, Н. Куштум. Свердловск, L969i, с. 182.
      149 См.: Погодин, А. Л. Космические легенды балтийских народов. - Живая старина, 189|5, вып. III и IV, отд. II, с. 431, 433.
      150 Севернорусские сказки в зап. А. И. Никифорова. М.-Л., 1961, с. 128.
      151 Надо отдать должное проницательности Глиньского. В то время как в польском фольклоре (то же и в гриммовском варианте) сюжет известен поя "бинарным" названием "Рыбак я его жена", а Пушкин, верный себе, следуя как ;будто традиция ("бинарность" сохранена!), своим заглавием намекает на отмеченные выше переакцентировки в сюжете, Глиньский дает пушкинскому сюжету несколько громоздкое и прямолинейное,, но отражающее своеобразие именно этого литературного произведения "тройственное" заглавие: "Сказка о старике, старушке и золотой рыбке".
      152 Bajarz polsld, s. 72.
      153 Тамбовский фольклор. Труды Московск. ин-та философия и литературы им. Н. Г. Чернышевского, кафедра фольклора. 1941, No 11, с. 99.
      154 Там же, с. 313,
      155 Вопрос об источниках ряда других записей не может быть решен с той прямотой, которую находим у В.