Глава 9

Харолд В. Смит вполголоса ругался на чем свет стоит. Обычно обитатели Новой Англии очень любят употреблять крепкие словечки, а глава КЮРЕ, происходивший из вермонтских Смитов и обучавшийся в Дартмуте, несомненно, к ним относился.

Впрочем, он уже много лет подряд сдерживал свое желание выругаться. Прежде всего, считал Смит, богохульство — пустая трата времени. К тому же невежливо и бессмысленно. А самое главное — весьма неприлично, особенно в женском обществе.

В последний раз глава КЮРЕ выругался вслух, когда прочитал, что старый гимн его колледжа, «Мужчины из Дартмута», под давлением женской части обитателей кампуса[3] сменил название на «Альма-матер» и из него были изъяты все упоминания о половых признаках.

Смит узнал об этом из бюллетеня для выпускников, который просматривал, сидя в своей гостиной.

— Черт бы их всех побрал! — взорвался он тогда. Его жена Мод чуть не упала со стула. Смиты уже давно не садились вместе на диван. Миссис Смит теперь смотрела телевизор, а мистер Смит читал. Вот так они проводили досуг.

Мод сурово отчитала Харолда за его язык, и тот смущенно извинился. Весь вечер он очень переживал, что потерял над собой контроль, а на следующий день твердо решил ровно вполовину сократить свои ежегодные пожертвования Дартмуту.

Сейчас Смит тихо ругался, сидя в своем кабинете родного «Фолкрофта».

— Черт бы побрал их души! — вновь воскликнул он.

На столе перед ним стоял трофейный компьютер Аллаха Ладина — американского почтальона, подозреваемого в терроризме. Причем трофей уже был подключен к компьютерной системе «Фолкрофта» с помощью кабеля.

Смит сразу же скопировал содержимое винчестера террориста на одну из машин «Фолкрофта-четыре». Обычно к информации можно было получить доступ с помощью прямой атаки из сети серверов на систему кодирования. К несчастью, вся информация в компьютере Ладина хранилась на арабском языке. После целого часа бесплодной борьбы с тем, что глава КЮРЕ сначала принял за какие-то очень хитрые коды, он наконец догадался.

Машины Смита работали с английским языком. Конечно, они «знали» и другие языки, но список их ограничивался только теми, что использовали латиницу и русскую кириллицу. Арабский шрифт машины не воспринимали.

Пошарив в компьютерном пространстве, глава КЮРЕ нашел и скопировал программу автоматического перевода с арабского на английский, созданную факультетом иностранных языков Йельского университета. Однако программа оказалась слишком громоздкой. Оставалась одна надежда на мастера Синанджу. Вот потому-то Харолд В. Смит сидел сейчас, сгорбившись, за своим письменным столом, и нежась в лучах послеполуденного солнца в ожидании Чиуна, тихо ругался.

— Черт бы побрал их бесстыжие глаза!

У двери кабинета Смита мастер Синанджу внезапно остановился.

— Подожди, Римо, — прошептал он. — Послушай.

— Черт бы побрал их бесстыжие глаза! Чиун вздрогнул от непривычного волнения.

— Это голос Императора Смита. Похоже, он сердится.

— Скорее это похоже на голос пирата, который угодил деревянной ногой в дырку на палубе, — отозвался Римо.

— А вдруг он сердится на нас? — проскрипел учитель.

— Что ж, нам останется только принять лекарство.

— Пусть Господь разнесет вдребезги их проклятые кости! — в ярости произнес за стеной Смит.

Внезапно Чиун спрятался за спину ученика и обеими руками подтолкнул его вперед.

— Ты первый, Римо.

— Почему я?

— Потому что ты наполовину белый, как и Смит. Он не станет гневаться на своего.

— Что ж, ладно, — обреченно произнес Римо и рывком открыл дверь.

Харолд В. Смит недовольно оторвался от своего занятия. На его патрицианском лице не мелькнуло и тени облегчения.

— Я рад, что вы здесь, Римо, — произнес глава КЮРЕ тоном, противоречившим его же собственным словам.

— Мастиф съел наши бумаги! — с порога заявил Чиун. — Мы не виноваты.

— О чем он?

— Мастер так шутит, Смитти.

— Мне нужны вы оба.

— На вас упал компьютер? — удивленно спросил Римо, заметив на столе новую систему.

— Я пытаюсь проникнуть в трофейную базу данных.

— Трофейную? И кто же ее захватил?

— Я, — ответил хозяин кабинета.

— Шутишь! У кого же ты ее захватил?

— Если я не ошибаюсь, у виновного в серии взрывов в Нью-Йорке.

— Каждый, кто осмелился взорвать бомбу в одном из ваших самых знаменитых городов, и в самом деле преступник, — заявил, входя в кабинет, мастер Синанджу. — Приветствую тебя, о Смит! Чем мы можем помочь? — И Чиун отвесил официальный поклон, наблюдая за реакцией хозяина кабинета.

— Как справились с заданием? — поинтересовался тот.

— Все прошло без сучка и без задоринки, — ответил Римо.

— Хорошо, — сказал Смит.

— Отчитаться?

— Потом, — махнул рукой глава КЮРЕ, нервно стуча по клавиатуре.

— Ночью мы сбросили тепловоз на штаб-квартиру «Нишицу». Насколько нам известно, никто не погиб. Послание передано.

Смит даже глазом не моргнул.

— Гостиница оказалась исключительно хороша, — добавил Римо. — Должно быть, вы сэкономили кучу денег, старый скряга.

Директор «Фолкрофта» с отсутствующим видом кивнул седой головой.

— Мастер Чиун, как у вас с арабским?

— Мой арабский — само совершенство.

— Сядьте, пожалуйста, рядом.

Довольно улыбаясь, мастер Синанджу уселся возле своего Императора и с усмешкой посмотрел на Римо.

— Тепловоз сбросил я, но придумал все Чиун, — выпалил Римо.

В глазах Чиуна сверкнула злоба.

— Как мы посчитали, «Нишицу» поймет, что таков ответ Америки на крушения поездов, и переосмыслит свою стратегию, — как ни в чем не бывало добавил ученик.

— У нас с Императором Смитом нет времени на твою болтовню, — отозвался старик. — Мы заняты важным делом. Почему бы тебе пока не прогуляться?

— Куда же я пойду?

— Там на берегу есть небольшая пристань. Прекрасное место для длительных прогулок, — ехидно пояснил учитель.

— Нет уж, спасибо. Я лучше понаблюдаю. Должно быть, что-то интересное.

Во время этой перепалки Харолд В. Смит лишь нервно барабанил пальцами по столу и, казалось, ничего не слышал.

— Пользователь трофейной системы настроил ее на арабский язык, — начал свои объяснения Смит. — Я не умею читать по-арабски. Но у меня есть программа, которая сразу преобразует текст, когда я войду внутрь.

— Куда войдете? — уточнил кореец.

— В систему, — ответил глава КЮРЕ.

— Какую систему?

Смит указал на жужжащий системный блок.

— Это невозможно! — каркнул Чиун.

— Нет такой системы, куда бы я не проник, если только удастся преодолеть заградительный огонь защиты данных.

— От огня коробка быстро расплавится. — Старик ткнул пальцем в блестящий пластмассовый корпус.

— Он имеет в виду не настоящий огонь, — объяснил учителю Римо, садясь на зеленый виниловый диван напротив. — Смит говорит, что система защищена паролем.

— А, теперь я понял. Ты ищешь пароль?

— Да, — кивнул хозяин кабинета, глядя на монитор с тарабарским текстом. — Я думаю, она запрашивает пароль. А я не могу ответить.

— Позвольте мне заглянуть в укромные уголки нового оракула, — проговорил мастер Синанджу, наклоняясь над столом. — Да. Он спрашивает тайное слово.

— Так и написано «тайное слово»?

— Да, — ответил Чиун, прикладывая жадеитовый чехольчик для ногтя к экрану. — Видишь, вот надпись? Она означает «тайное слово».

— А где двоеточие?

— Не важно. Она просит поместить тайное слово вот здесь.

— Черт побери! — простонал Смит. От сорвавшегося с уст Императора непривычного слова Чиуна покоробило.

— Что-то не так? — съежившись, спросил он.

— Чтобы справиться с паролем, нужны многие часы. А может, и недели — если пароль какой-то особенный. Кроме того, здесь есть дополнительные трудности — базу данных с возможными паролями нужно перевести на арабский язык. Вот вам еще несколько недель или даже месяцев, учитывая проблему транслитерации.

— Тогда почему нельзя по-простому угадать тайное слово?

Смит покачал головой.

— Потребуются годы. Только очень мощная компьютерная система в состоянии проникнуть в защищенную систему, не зная пароля.

— А почему бы нам не схватить владельца этого устройства и не вырвать у него тайное слово?

— Его еще надо выследить. У меня есть только система, и нужно эту систему расколоть.

— Так говорите, владелец ящика — араб?

— Да.

— Кочевник или городской араб?

— Понятия не имею. Его зовут Ал Ладин.

— А, значит, кочевник. У бедуинов очень цветистый язык.

— Все равно неизвестно, какой пароль он использовал. Имя из Корана, или из «Тысячи и одной ночи», или еще что-нибудь...

— В тайном слове может быть несколько слов?

— В общем, да.

— Тогда напишите «Ифтах я самсим», — предложил Чиун, поглаживая свою редкую бороденку.

— Что?

— "Ифтах я симсим". Арабы-кочевники уже столетиями используют это выражение в своих тайных делах.

— Ха! — ухмыльнулся Римо. — Тогда оно вряд ли сработает.

— Замолчи, Римо! Что ты понимаешь в таких делах, костолом!

— Ладно, давайте попробуем! — произнес Смит. — Пожалуйста, повторите фразу еще раз, мастер Чиун.

Старик повторил. Смит ввел английский эквивалент, инициировал программу преобразования, и через мгновение на экране появился арабский вариант выражения «Ифтах я симсим». При этом курсор двигался справа налево — как и положено в арабском языке.

Экран мигнул, и тут же послышалась музыка.

— Что случилось? — обеспокоился Чиун.

— Песня звучит, — удивился Римо. — Похоже на гаремную музыку.

— Не имеет значения, — обрадовался мастер Синанджу. — Ибо мы выполнили нашу задачу.

Ученик вскочил с места.

— Что? Я тоже хочу посмотреть!

— Не спеши, — остановил его учитель. — Император Смит не разрешил тебе присоединиться к нам и сесть за его королевский стол.

— Пусть присоединится, — бросил глава КЮРЕ.

— Раз вы считаете нужным... — упавшим голосом произнес Чиун и несчастными глазами посмотрел на ученика.

— У вас не затекает шея? Сидеть вот так целый день за компьютером... — протянул Римо, поглядев на монитор.

Смит ничего не ответил. Он выжидающе смотрел на черный экран, слушая смутно знакомую музыку.

Внезапно появился новый арабский текст, а через несколько секунд сменился другим.

— Что там было сказано? — спросил Смит.

— Я прочитал так: «Здесь таятся секреты Ал-Ладина. Неверные и идолопоклонники пусть повернут назад, пока не стало слишком поздно».

— Какое-то знакомое имя... — задумался Римо.

— Да, пожалуй, — согласился Смит.

— Языки Запада искажают правильное имя Ал-Ладин, называя его неправильно «Аладдином», — пояснил Чиун.

— Ал-Ладин — значит, Аладдин? — уточнил Император.

— Да.

— Очевидно, ненастоящее имя.

— Нет, — покачал головой Чиун. — Это Аладдин — ненастоящее, а Ал-Ладин — очень даже правильное.

На экране появился новый текст.

— Мастер Чиун, переведите, — попросил хозяин кабинета.

— Стихи из Корана. Верующие мусульмане называют их «Фатиха», или «Начало», — отозвался кореец.

Спустя минуту текст снова сменился настоящим лесом из арабской вязи.

Чиун нахмурился и теперь здорово смахивал на высохшую мумию.

— Это не слова.

— Что вы хотите сказать?

— Текст не имеет смысла. Тарабарщина какая-то.

— Надо поискать ключ.

Римо долго смотрел на экран и вдруг выпалил:

— Знаете, под таким углом зрения похоже на рисунок.

— Не вижу никакого рисунка, — откликнулся Смит.

— И я, — поддакнул Чиун.

— А я вижу, — сообщил Римо.

— И что там нарисовано?

— Голова птицы.

— Нет никакой птицы! — фыркнул учитель. — Ты все выдумываешь.

— Смотри, да вот же клюв! На орла похоже.

— Не вижу никакого клюва, — раздраженно произнес Смит.

— Потому что воображение у вас как у зубочистки. Посмотрите — вот он клюв. А вот глаз. И темная зона тут — что-то вроде рамки, которая обрамляет голову орла.

— Но я не вижу орла, — заявил глава КЮРЕ, поправляя пенсне.

— Можете мне поверить. Это орел.

— Нет, сокол, — возразил Чиун. — Я вижу сокола.

— Орел. Это национальный символ.

— Но он составлен из арабской вязи. Значит, это сокол.

— Я вижу орла, и ты никогда меня не переубедишь.

— Может, попробовать перевести все на английский, — задумчиво протянул Смит.

— Попусту потратите время, Смитти. Это графика.

Смит все-таки запустил программу. Текст вскоре превратился в бессмысленное сочетание английских букв.

— А сейчас кто-нибудь из вас видит рисунок? — поинтересовался глава КЮРЕ.

— Ну, теперь все как в тумане, но я по-прежнему вижу голову орла в рамке, — кивнул Римо.

— Скорее всего сокола, — поправил его учитель. — В старину шейхи использовали для охоты соколов.

— Если это сокол, то тогда я — жаба, — возмутился Римо.

— Ты и есть жаба, которая несет всякую чепуху, — с издевкой отозвался мастер Синанджу.

Смит задумчиво уставился в монитор.

— Ответственность за сегодняшние взрывы взяла на себя доселе неизвестная группа «Орлы Аллаха».

— Если верить программе новостей, версию об арабских террористах сбросили со счетов, — возразил Римо.

— И не без оснований, — пояснил Смит. — Улики свидетельствуют о том, что бомбы были заложены работником Почтовой службы Соединенных Штатов.

— Да ну?! Что ж, вполне возможно. Разозленный почтальон способен на все.

— Трофейный компьютер принадлежал почтовому работнику, — произнес Смит.

— Ну, так ведь он должен быть или тем, или другим, правильно? — сказал Римо.

Харолд В. Смит ничего не ответил.

— Система, кажется, зависла, — только и пробормотал он.

— Тогда снова попробуйте тайное слово.

Глава КЮРЕ кивнул и набрал соответствующую команду.

— Что все-таки значит это тайное слово? — спросил Римо, пока Смит работал.

Чиун небрежно отмахнулся.

— Я знаю, а тебе следует выяснить, что оно значит. Когда займешь мое место, я поделюсь с тобой той важной информацией, благодаря которой мастер Синанджу умнее любого самого мощного оракула.

— Звучит как симсим салабим, но, конечно, не совсем то.

— Я не знаю таких слов, — поморщился старик.

— Ты рос, когда еще не было мультфильмов, — хмыкнул Римо. — Эй, Смит, похоже, что-то произошло.

Рисунок с орлом внезапно исчез, а вместо него появились названия файлов — на английском языке.

— В чем дело? — поинтересовался Римо.

— Тут перечислены стандартные программы для обработки данных и доступа к сети, — просмотрев колонки, ответил Смит. — А вот это мне непонятно.

— Это названия книг Корана, — пояснил Чиун.

Глава КЮРЕ наугад открыл один из файлов.

— Точно, Коран, — обрадовался кореец. — Стихи из Корана. Здесь перечисляются девяносто девять имен Бога.

— Бог-Мститель, — прочитал вслух Римо.

Смит закрыл файл и вошел в следующий. Там тоже содержалась одна из книг Корана.

Нахмурившись, глава КЮРЕ откинулся на спинку кресла.

— Кажется, здесь нет полезной информации.

— А все-таки интересно, что означает тайное слово, — опять принялся за свое Римо.

Казалось, и Смит заинтересовался. Открыв новый файл, он поместил туда пароль и включил программу конверсии.

— Сезам, откройся! — прочитал глава КЮРЕ. — Превосходно, мастер Чиун.

Учитель победно посмотрел на Римо, всем своим видом показывая: «А я умнее тебя».

— Тебе только кажется, — прошептал в ответ ему Римо.

— Возможно, файлы еще есть в сервере электронной почты, — вдруг сказал Смит.

Он запустил программу связи с сетью и стал ждать соединения. Спустя сорок пять секунд движущийся справа налево проворный курсор быстро набросал силуэты величественных минаретов, как будто сошедших со страниц «Тысячи и одной ночи».

Высветилась надпись «Добро пожаловать к вратам рая».

И снова понадобился пароль.

— Давайте опять попробуем «Ифтах я симсим», — предложил Римо.

Глава КЮРЕ набрал фразу и нажал на «ввод». «Код неверен» — сообщила машина.

— Мы зашли в тупик, — констатировал хозяин кабинета.

— Теперь твоя очередь, Чиун, — кивнул ученик.

Мастер Синанджу недовольно скривился.

— Попробуйте «Аладдин», — внезапно предложил Римо.

— Бесполезно, — махнул рукой кореец.

— Посмотрим, — пожал плечами Смит, набрал имя «Аладдин» и нажал «ввод».

Экран очистился. Все затаили дыхание.

Появилось меню электронной почты.

— Сработало, — недоуменно захлопал глазами глава КЮРЕ.

За его спиной Римо тут же показал язык мастеру Синанджу, с отвращением отвернувшемуся от невежественного дисплея.

Продираясь сквозь файлы электронной почты, Смит наконец достиг каталогов «Входящая почта», «Отправленная почта» и «Сообщения». Поместив курсор на «Сообщения», он открыл каталог.

Данные об исходящих сообщениях хранились в пронумерованном списке, с названиями, датой, сведениями об отправителе и пользователе.

— Джихад Джонс? — недоуменно прочитал Римо, ткнув наугад.

— Наверное, псевдоним.

— С ума сойти! — отозвался Римо.

Остальные имена в списке тоже вряд ли были подлинными. Там значились Ибрагим Линкольн, Сид эль-Сид, Патрик О'Мекка и другие столь же странные сочетания. Только одно имя на первый взгляд казалось реальным.

— Попробуйте вот это, — предложил Римо. — Юсеф Гамаль.

— Ха! — усмехнулся Чиун. — Имя явно фальшивое.

— А что в нем такого подозрительного? — удивился ученик.

— Я знаю, а ты подумай, — ответил учитель.

— Юсеф — арабский эквивалент христианского имени Джозеф, — объяснил Смит. — А фамилия мне вроде бы знакома — такое впечатление, что я слышал ее раньше.

— Единственное, что мне приходит в голову, — это «кэмел», — пробормотал Римо.

Чиун сохранял непроницаемое выражение лица.