Глава 10

Ал Ладин двигался в потоке машин по улицам Нью-Йорка — ненавистной ему столицы идолопоклонников. Здесь, затерявшись среди других грузовичков с эмблемой Почтовой службы Соединенных Штатов, Ал Ладин стал как бы невидимкой для испытующих взглядов полицейских.

Черные клубы дыма от мастерски подложенных им бомб уже посерели. Скоро от них останутся одни воспоминания. Переполох, вызванный поступком смелого мученика — Аллаха Ладина, — постепенно утихал.

Жаль! Но мертвые тем не менее не станут живыми, они останутся мертвыми навсегда.

А теперь — пора.

Повернув на Пятую авеню и увидев высокую серую громаду Главного почтового управления, Ал Ладин обмотал вокруг головы зеленую клетчатую каффью.

Час пробил. Настало время совершить последний великий подвиг.

Полностью выжав акселератор, Ал Ладин бросил свой белый почтовый грузовик вперед. Он мчался как бешеный, не обращая внимания на красный свет светофоров, на клаксоны машин и проклятия пешеходов...

Поравнявшись с огромным гранитным храмом, от которого сегодня утром Ал Ладин отсчитывал круги смерти, он резко повернул руль влево и с криком «Алла акбар!» направил благословенного стального коня прямо на огромные плиты.

И тогда, слава Аллаху, неподвижный гранит сдвинулся с места!

Но Аллах Ладин так и не узнал о свершившемся чуде. Душа его уже мчалась прямиком в рай.

А куски тела разметало взрывом по всей Пятой авеню.

Глава 11

Начальник почты Оклахома-Сити занимался обычными делами в своем кабинете, когда до него дошли первые отрывочные сообщения.

— В новом здании федеральных служб произошло что-то ужасное, — сообщила ему помощница.

— Боже мой! — похолодев, отозвался Айвэн Хейдорн. — Только не бомба! Не говорите мне, что это бомба!

— Там стреляли, — пояснила девушка.

Начальник почты немного успокоился.

— Ну конечно, какая бомба! Мы бы услышали взрыв, правда?

— Кто-то вошел в зал суда и открыл огонь из автомата.

— Ужасно, просто ужасно, — с явным облегчением вздохнул начальник почты. Когда взорвалось старое федеральное здание, он как раз сидел в том же самом кресле. Просто кошмарный день тогда выдался! Начальника почты взрывом выбросило из кресла, и он, поднимаясь с пола, решил, что пострадал от землетрясения.

Хорошо, если бы так! Это было бы просто Божьей милостью. В первые часы после того, как здание федеральных служб смело взрывом бомбы с лица земли, подозрение, естественно, пало на мусульманских фундаменталистов, но через три дня выявилась ужасная правда.

Бомбу взорвали американцы! Верилось с трудом, значит, в самом сердце Америки поселился настоящий враг?

— Сколько человек пострадало? — спросил начальник почты, отгоняя от себя неприятные воспоминания.

— Неизвестно. Но случившееся называют резней.

Начальник почты тотчас закрыл лицо руками.

— И почему несчастья как из рога изобилия сыплются именно на этот несчастный город? — чуть не плача проговорил он.

Через час по радио сообщили некоторые подробности.

Нападавший неизвестен, и его никто не видел. А если кто и видел, то, очевидно, не заметил в нем ничего необычного. Затерявшись в толпе возвращавшихся с обеда сотрудников, нападавший проник в зал суда и расстрелял всех присутствовавших.

К трем часам дня сообщили, что один человек остался в живых — значит, кто-то что-то видел. Расследованием занялось ФБР, поскольку мишенью послужило здание федеральных служб. Публике ничего не сообщалось, однако предполагалось, что суд расстреляли в отместку. Человек, видно, был недоволен его решением. Но в здравом уме вряд ли кто нападет на новое здание федеральных служб в Оклахома-Сити!

Ровно в три пятнадцать зажужжал селектор.

— Вас хочет видеть агент ФБР Одом, сэр, — сообщила секретарша.

— Впустите, — бросил начальник почты и выключил радио.

Посетитель оказался огромным как шкаф.

— Спецагент Одом, — представился он.

— Садитесь.

— Я только на минутку. Речь идет об одном из ваших почтальонов.

— Боже мой! Неужели его застрелили?

— Нет, не застрелили.

— Он тот самый свидетель?..

— Нет. Мы думаем, что он убийца.

— Уб... Вы это серьезно?

— Охранник перед смертью успел сообщить: человек, который вошел в зал суда и расстрелял всех несчастных, был одет в форму почтальона.

— Не может быть! Просто не может быть, и все тут!

Агент достал блокнот из кармана.

— Вот описание. Рост около ста семидесяти сантиметров, курчавые каштановые волосы, большой нос.

— Насколько большой?

— Очень большой.

— Похоже на Кэмела.

Агент уточнил:

— "Кэмел" — значит «верблюд»?

— Да, да. Но, по-моему, вы ошибаетесь.

Агент ФБР остался равнодушным.

— Его имя?

— Джо.

— Джо Кэмел?

— Да.

— У вас работает почтальон, которого зовут Джо Кэмел?

— Ну, не я его так назвал. О Господи, похоже, имя-то смахивает на фальшивку!

— Как долго он у вас работал?

— Меньше года.

— У него не было психических срывов?

— Он вел себя совершенно нормально.

— Не считая того, что его звали Джо Кэмел, — поморщившись, хмыкнул агент ФБР.

— Послушайте, я все понимаю, но его действительно звали так.

— У вас есть фотография этого типа — Кэмела?

— Нет, но его нетрудно разыскать. С таким-то носом!

— Мне нужно посмотреть его личное дело.

— Одну минуточку, агент Одом, — отозвался начальник почты Оклахома-Сити и бросил по селектору своей помощнице: — Принесите личное дело Джозефа Кэмела и соедините с ГП.

— С ГП? — недоуменно спросил специальный агент Одом.

— С генеральным почтмейстером. Мне надо доложить ему о случившемся.

— Советую вам подождать, — сказал агент Одом, закрывая блокнот. — Я думаю, у него сегодня полно дел.

— Что вы имеете в виду?

— А вы не слышали о сегодняшних взрывах в Нью-Йорке?

— Взрывах?!

— Сегодня взорвалось несколько линейных ящиков для почты одновременно. Ищут водителя почтового фургона, парня по фамилии Ладин. Мне кажется, его имя Ал.

— Ал Ладин... Что-то знакомое...

— Вот и мне что-то напоминает. Хотя никак не могу вспомнить что.

В этот момент в кабинет вошла помощница начальника почты с папкой в руках.

— У ГП занято. Набирать еще?

— Оставьте сообщение, что я звонил. По всей видимости, у ГП выдался очень трудный день.

Генеральный почтмейстер Соединенных Штатов рвал и метал. Не в силах сдерживаться, он перевернул корзину для бумаг и так сильно треснул стулом об стену, что тот отскочил и отбил край тяжелого письменного стола.

Часы показывали три тридцать. Начиная с полудня в кабинет почтмейстера все время поступали срочные звонки и факсы.

Сначала с ним связался почтмейстер Нью-Йорка.

— У нас возникли серьезные проблемы, сэр.

— Слушаю вас, Нью-Йорк.

— Э-э-э, кажется, один из наших линейных ящиков для почты...

— Ну?

— ...взорвался, сэр.

Генеральный почтмейстер Соединенных Штатов недоуменно заморгал.

— Взорвался?

— Так точно. Здесь уже побывали ищейки ФБР. Они требуют нашего сотрудничества.

— Пошлите их к черту! — зарычал генеральный почтмейстер.

— Я решил, что поступлю правильно, если выставлю их за дверь. И так и сделал.

— Отлично! Молодец, как вас там...

— Финкельперл, сэр.

— Отключите телефон, Финкельперл. Я пошлю к вам своего человека, его фамилия Рейли. Разговаривайте с ним и только с ним.

— Будет сделано, мистер почтмейстер.

Генеральный почтмейстер повесил трубку, пробормотав себе под нос:

— Так надо в интересах службы.

Через десять минут снова позвонил Финкельперл.

— Сэр, это повторилось! — прокричал он в трубку.

— Еще одна бомба?

— Взорвались тринадцать линейных ящиков, и все неподалеку от нашего учреждения. Просто террор какой-то!

— Боже мой! Может, кто-нибудь нападает на почтовые учреждения?

— Не знаю, мистер почтмейстер.

— Или шалит кто-то из ваших служащих?

Финкельперл закашлялся.

— Думаю, вы понимаете, что возможно и такое.

— Ждите Рейли. И помните — молчание, молчание и еще раз молчание.

— Я нем как рыба.

Нью-Йорк отключился, и генеральный почтмейстер стал диктовать предварительное заявление для прессы. Но телефон звонил снова и снова.

— Директор ФБР, первая линия.

— Я на совещании.

— Комиссар полиции Нью-Йорка, вторая линия.

— Пусть свяжется с ФБР. Я разговариваю только с федеральными службами.

— Да, сэр.

— Почтмейстер Финкельперл на первой линии.

Генеральный почтмейстер задумался.

— Ладно, соедините, — отозвался он наконец.

— Мистер почтмейстер, это Финкельперл.

— Я знаю. Дальше.

— Вы посылали ко мне почтового инспектора по фамилии Смит?

— Смит? Нет, я нее сказал, чтобы вы ждали Рейли. Он уже в пути.

— Смит показал мне удостоверение почтового инспектора. Он только что вышел из моего кабинета. И сразу же появился Рейли.

— Вы с ним говорили?

— Я... боюсь, что он сумел вытянуть из меня одно имя.

— О чем вы говорите, какое имя?

— Считают, что бомбы подложил кто-то из наших.

— Такое возможно?

— Бывали случаи, когда наши сотрудники стреляли в своих же, брали заложников, воровали почту и уничтожали ее. Только в прошлом месяце мы поймали одного придурка на сортировке. Проклятый идиот не поспевал за потоком почты и потому засовывал себе в рот открытки, разжевывал их и проглатывал целиком.

— Кошмар какой!

— Такова жизнь, сэр.

— Мы теперь не единственная почтовая служба. «Федерал экспресс» и «Ю-пи-эс» отнимают наш кусок хлеба. Если к концу столетия мы не сохраним конкурентоспособность, нам останется только перевозка макулатуры. Правда, и на ней можно заработать хорошие деньги, но этого недостаточно. Надо укрепить свои позиции на рынке, особенно в деле доставки экспресс-почты. Бизнесмены не доверят нам срочные отправления, если мы не продемонстрируем надежность своей службы.

— Суть проблемы ясна, сэр. И что теперь делать?

— Какое имя вы ему сообщили?

— Ал Ладин.

— Ал Ладин, Ал Ладин. Я его знаю?

— Трудно себе представить, откуда бы вам его знать. Он проработал у нас только год.

— Знаете, Финкельперл... — начал генеральный почтмейстер.

— Да, сэр?

— Я думаю, вас расколол какой-то законспирированный федеральный агент.

— Рейли тоже так считает.

— Теперь нас раскручивают. Почтовая служба Соединенных Штатов больше не контролирует ситуацию.

— Что же теперь делать?

— Держитесь до последнего. Я тоже буду стоять насмерть. Если нам повезет, Ладин скоро исчезнет с лица земли.

— Как, сэр?

— Засунет себе в рот пистолет сорок пятого калибра.

— Будем надеяться, сэр.

— Знаете ведь, как бывает... Они все кончают одинаково.

Положив трубку, генеральный почтмейстер крикнул секретарю:

— Порвите тот пресс-релиз и давайте сюда. Начнем сначала.

Бумага полетела в корзину для мусора, а генеральный почтмейстер забегал из угла в угол.

— В таком крупном учреждении, как ПССШ — как и в любой военной организации, зависящей от притока новобранцев, — всегда попадаются паршивые овцы, — начал диктовать он. Снаружи донеслись уличный шум и гудение машин. Замолчав, почтмейстер уставился в потолок и наморщил лоб. — Вставьте сюда что-нибудь из моей последней речи и разбавьте пожеланиями благополучия. И не забудьте закончить словами «Мы работаем для вас».

— Да, сэр, — встав, сказала секретарь.

Дверь закрылась. Генеральный почтмейстер Соединенных Штатов откинулся в кресле и тяжело вздохнул.

— Кто следующий? — простонал он, тяжело вздохнув.

И тут позвонили из Оклахома-Сити.

— Вас беспокоит Хейдорн, начальник почты Оклахома-Сити.

— Какие проблемы, Оклахома?

— У нас тут стреляли.

— И поэтому вы меня беспокоите? — взорвался генеральный почтмейстер. — Если бы мне пришлось реагировать на все фокусы почтовых служащих, то у меня больше ни на что не осталось бы времени. Послушайте, не можете вы обождать день или два? — понизив голос, спросил он. — У нас ужасная ситуация в Нью-Йорке.

— Мистер почтмейстер, стреляли не у нас. Все произошло в новом здании федеральных служб.

— Застрелили почтальона?

— Нет, стрелял почтальон.

— Черт побери, того и гляди начнутся проблемы с прессой.

— Он перестрелял всех до одного в битком набитом зале судебного заседания — вместе с судьей.

— Федеральным судьей или местным?

— Федеральным.

— Прекрасно. Надеюсь, я смогу кое-что предпринять. Постарайтесь не давать хода этому делу.

— Ко мне уже приходили из ФБР.

— Надеюсь, вы выставили ищеек вон?

— Я отдал им личное дело почтальона.

— Да вы с ума сошли! Вы на кого, черт возьми, работаете?

Голос Хейдорна дрогнул.

— На Почтовую службу Соединенных Штатов.

— А перед кем несете ответственность?

— Конечно, перед вами, сэр.

— Вы что, не имеете представления о субординации? Сначала вам следует проинформировать меня, а уж потом разговаривать с другими ведомствами.

— Но сэр, это ведь Оклахома-Сити. Мы и так уже пережили одну трагедию.

— Перестаньте хныкать! Терпеть не могу, когда сопли распускают.

— Я понимаю, сэр. Тем не менее одного из наших почтальонов ФБР разыскивает за массовое убийство.

— И всю ответственность за это я собираюсь возложить на вас, Оклахома. Вы что, не читали мою директиву насчет борьбы со стрессом?

— Мы окрасили все стены в успокаивающий розовый цвет, как и предписывалось.

— А комнату мерзавца?

— Он же письмоносец, сэр, и каждый день ходит по адресам. Если он будет с утра до вечера пялиться в розовую стену, то не сможет доставить почту.

— А как насчет премиального кофе?

— Я... э-э-э... не чувствовал особой необходимости. Мои служащие казались совершенно уравновешенными. Все нормально прошли психологические тесты. Никакого стресса. Город-то у нас небольшой.

— Тем не менее я требую, чтобы вы немедленно установили особый перерыв для кофе. Вы поняли?

— Да, сэр.

— Пока я вам не позвоню, ничего никому не говорите. И вообще мы с вами не разговаривали.

— Понятно, мистер почтмейстер.

— Помните — никому ни слова!

Почтмейстер в ярости бросил трубку.

— Две неприятности сразу! Что за жизнь такая проклятая!

Когда секретарь позвонила снова, почтмейстер сначала не хотел даже трубку брать. Но спустя мгновение передумал — может быть, на сей раз новости будут хорошими.

— На второй линии инспектор Рейли. Кажется, у него срочное дело.

— Я с ним переговорю.

Голос Рейли дрожал и прерывался.

— Что случилось?

— Сэр, я только что из Главного почтового управления.

— Вы привели в чувство этого дурака Финкель-перла?

— Он понял свой долг, сэр. Но, боюсь, случилась еще одна неприятность.

— Снова ящики взорвались?

— Нет.

— Была стрельба?

— Нет.

— Так говорите же, в чем дело! — загремел почтмейстер.

— Я и пытаюсь. Я вышел из здания минут пятнадцать назад и взял такси до гостиницы. Тут-то все и случилось. Страшный взрыв, а затем землетрясение. Сейчас я в гостинице, смотрю из окна на запад. Все, что я вижу, — это клубы дыма.

— Ну?

— Его больше нет.

— Чего нет?

— Здания, сэр. Оно уничтожено.

Генеральный почтмейстер медленно поднялся на ноги. Он никак не мог сосредоточиться, «Он явно говорит не о гостинице, — думал почтмейстер. — Он ведь оттуда звонит. И наверняка не стал бы суетиться из-за какого-то другого старого здания — меня ведь это не заботит».

Генеральный почтмейстер с трудом перевел дыхание.

— Уж не хотите ли вы сказать, что я лишился почты? — почти простонал он.

— Сэр, вам, наверное, стоит включить Си-эн-эн.

Почтмейстер так и сделал. Си-эн-эн показывало снятую с воздуха панораму центральной части Манхэттена. Вот виднеется Мэдисон-Сквер-Гарден. Вот замысловатое сооружение из стекла — Центр Джекоба Джавитса. Похоже, будто из миллиона рам вылетела тысяча зеркал.

К востоку, занимая целый квартал, лежали дымящиеся руины. И посреди огня и дыма генеральный почтмейстер Соединенных Штатов вдруг увидел широкие ступени, наводящие на мысли о Древнем Риме, а поверх них в беспорядке валялось то, что осталось от двадцати коринфских колонн Главного почтового управления — крупнейшего почтового учреждения страны.

В этот ужасный миг зажужжал селектор и испуганный голос секретарши произнес:

— Сэр, на первой линии Президент Соединенных Штатов.

Глава 12

За спиной Харолда В. Смита уже пылал закат, когда система вновь подала сигнал.

— Что это? — спросил Римо, вновь усевшись на зеленый виниловый диван. Мастер Синанджу по-прежнему сидел рядом со Смитом, не желая покидать почетное место подле человека, которого называл Императором.

— Информационное сообщение.

Закрыв файлы электронной почты, Смит вывел на экран сообщение Ассошиэйтед Пресс.

Нью-Йорк. Взрыв в Главном почтовом управлении (АП)

В 4 часа 44 минуты мощный взрыв, уничтоживший Главное почтовое управление и почтовое отделение на Пятой авеню, потряс центральный Манхэттен. Спасательные бригады уже приступили к работе. Число человеческих жертв пока неизвестно, но, видимо, будет очень велико.

— Боже мой! — простонал Смит.

— В чем дело, Смитти? — спросил Римо, вставая с дивана.

— В Нью-Йорке взрывом уничтожено Главное почтовое управление. Очевидно, чудовищной силы взрывом.

— Это такое большое здание на Пятой авеню, с колоннами?

— Да. Было, — невесело отозвался Смит.

— Что, черт возьми, происходит? — спросил Римо. — С чего бы это кому-то взрывать целое почтовое управление?

— Может, хотелось доказать свои возможности.

— А?

— С уверенностью можно сказать только одно — тот или те, кто подложил бомбы в почтовые ящики, прекрасно запутали следы.

— Так мы боремся с исламскими террористами или с американской почтовой службой?

Смит стер с экрана сообщение АП.

— Думаю, идет борьба на два фронта.

— На два фронта?

— Конечно. Данные электронной почты свидетельствуют о том, что в США существует террористическая сеть исламских фундаменталистов. Ал Ладин явно относится к этой группе, а он почтовый служащий.

— Ну да...

— Не исключено, что и другие члены группы являются почтальонами.

— Что ж, теперь многое прояснилось. Например, случаи со всеми этими ребятами, которые «идут на почту».

— На почту? — переспросил Чиун.

— Так говорят, — пояснил Римо. — Когда почтальон сходит с ума и начинает убивать своих коллег, говорят, что он «пошел на почту».

Мастер Синанджу задумчиво погладил бороденку.

— В дни Александра Македонского гонцы часто сходили с ума от жажды и упадка сил. Не раз они умирали сразу после того, как клали сообщение к ногам своего повелителя.

— Да просто потому, что им приходилось бежать босиком три или четыре тысячи миль.

— Тогда это считалось не таким уж большим расстоянием, — фыркнул Чиун. — Один греческий писака однажды сказал о персидских гонцах, что ни снег, ни дождь, ни холод, ни зной не могут помешать им выполнить свой долг.

— Вроде бы так звучит девиз почтовой службы, — захлопал глазами Римо.

— Заимствовано из Геродота, — пояснил Смит.

— Да, именно так звали грека, — согласился мастер Синанджу.

— Судя по файлам, террористическая ячейка существует уже около года, — сообщил глава КЮРЕ.

— Почему же они начали действовать только сейчас? Что им надо? — спросил Римо.

— Если я правильно интерпретирую события на Манхэттене, они тем самым сделали заявление.

— Заявление? О чем?

— О том, что существуют. И могут безнаказанно наносить нам удар за ударом.

— Так думали и фанатики, пытавшиеся взорвать Центр международной торговли. Ну и где они теперь? Все до одного гниют в федеральной тюрьме, и Глухой Мулла тоже.

— Я обязан проинформировать Президента, — произнес Смит, открывая ящик. На столе появился самый обычный с виду вишнево-красный телефон — правда, на гладком корпусе аппарата отсутствовали кнопки для вызова или наборный диск.

— Думаю, он уже в курсе, — обронил Римо, когда глава КЮРЕ поднес трубку к уху.

Подняв трубку, он активизировал линию, и теперь на другом ее конце, в линкольновской спальне Белого дома, трезвонит такой же телефон. Звонит не переставая.

Наконец в трубке раздался раздраженный женский голос.

— Кто это? Кто там, на другом конце линии? Смит? Говорите же! Я знаю, что это вы. Я слышу ваше дыхание.

— Мы погибли! — воскликнул Чиун. — Королева вмешивается не в свое дело!

Покраснев, Смит повесил трубку.

— Очевидно, его нет в резиденции, — заметно нервничая, сказал он.

— Вероятно, он сейчас в предвыборной поездке, пытается поднабрать голоса, — проворчал Римо.

— Пора бы ему вернуться в Вашингтон, — сказал Смит. — Дело слишком серьезное.

— Слишком поздно спасать его обреченное президентство, — нараспев сказал мастер Синанджу.

— Почему вы так думаете? — обернувшись, спросил Смит.

— Потому что те, кто незаконно занимает Орлиный Трон, обречены по самой своей природе. Я уже много лет живу в этой могущественной стране. Я видел много президентов, которые приходили и уходили — как ненадежные визири. Я наизусть помню их список. Небритый Президент Президент-Выскочка. Арахисовый фермер. Пожиратель фасоли. Президент, У Которого Каша во Рту. Президент-Обжора. Скажи только слово, и мы навсегда покончим с этой сменой дураков на престоле. Не отрицай, что ты желаешь сам занять Орлиный Трон во всем его блеске и великолепии.

— Мы не участвуем в выборах, — бесстрастно отозвался Смит.

Чиун заговорщически понизил голос:

— В вашей власти с ними покончить.

Скривившись, глава КЮРЕ вновь вызвал файлы электронной почты.

— Тебе не надоело? — шепнул Римо на ухо мастеру Синанджу.

— Тот, кто не перестает пробовать, готовит свое собственное поражение. Того, кто никогда не уступает, нельзя победить.

— Тот, кто надоедает своему Императору, может в один прекрасный день оказаться на улице.

Чиун замер.

— Он никогда...

— Все там будем, — ухмыльнувшись, заключил Римо.

Стараясь придать своему лицу непроницаемое выражение, мастер Синанджу сложил руки на груди. Рукава кимоно скрыли все его пальцы вместе с чехольчиком для ногтя, который Чиун носил как знак бесчестья.

Из уст Смита вырвалось тихое восклицание.

— Нашли что-нибудь интересное? — подскочил Римо.

— Кажется, это рецепт для изготовления бомбы из азотистых удобрений в домашних условиях — вроде той, что разрушила здание федеральных служб в Оклахома-Сити.

— Ничего удивительного.

— Главным наполнителем бомб служат отходы почтовой корреспонденции, — добавил Смит.

— Шутитет?!

— А вот здесь планируется заполнить адской смесью почтовый грузовик.

— Бомба в почтовом грузовике?

— Да. Я уверен, что именно таким способом уничтожили Главное почтовое управление. Боже мой! — внезапно произнес глава КЮРЕ, вытаращив глаза.

— Вы постоянно повторяете одно и то же. Сколько еще можно удивляться тому, что творят эти мерзавцы?

— Я просматриваю заявления, переданные по факсу в ФБР после сегодняшних взрывов в почтовых ящиках.

— И что же?

— Заявлений много. Некоторые — от известных террористических групп, а некоторые — от организаций, о которых раньше никто никогда не слышал. Какие-то «Орлы Аллаха» и «Воины Бога».

Римо и Чиун переглянулись.

— Весьма вероятно, что новые группировки фактически представляют собой одно и то же, — продолжал Смит. — Ближневосточные террористические группы очень часто действуют под различными названиями, чтобы запутать дело и представить себя более многочисленными и могущественными. Вот например, Исламский фронт АСПС. Так значится в файле.

— Интересно, что такое АСПС?

— Смотри сам.

Римо взглянул на экран.

— Надо же!..

— Да, тот самый рисунок в виде орла. Мы его уже видели. Теперь я узнал в нем новую эмблему Почтовой службы Соединенных Штатов. А если посмотреть ниже...

Римо взглянул туда, куда указывал тонкий палец Харолда В. Смита.

— Исламский фронт Американского союза почтовых служащих, — прочитал он вслух. — Террористическая группа проникла в почтовый профсоюз?

— Нет, дело обстоит гораздо серьезнее.

Внезапно Смит повернулся в кресле и бросил взгляд сквозь витражные стекла на Лонг-Айлендский пролив, воды которого в лучах заходящего солнца пылали ярко-оранжевым.

— Террористическая группа проникла в Почтовую службу Соединенных Штатов, — произнес наконец глава КЮРЕ. — Значит, террористы теперь могут свободно действовать в каждом городе и деревне. В форме почтальона они беспрепятственно проникнут в любое общественное здание, вплоть до сверхсекретных правительственных учреждений. Почтальона никто ни о чем не спросит. Сомневаюсь даже, чтобы охранники где-либо когда-либо просили их пройти через металлоискатели. Кроме того, в сумки почтальонов права заглядывать никто не имеет — почта ограждена от чьего бы то ни было праздного любопытства.

Глава КЮРЕ смотрел прямо перед собой, но смотрел невидящим взглядом. Он говорил, но обращался не к Римо или Чиуну, скорее, просто размышлял вслух.

— В стране примерно четыреста тысяч почтовых служащих. В некоторых городках почтмейстер является единственным представителем американской администрации. В то же время почтовые отделения есть буквально в каждом населенном пункте. Теоретически у террористов могут быть базы в любой точке страны. В их распоряжении находится федеральный транспорт. Практически на каждой улице стоят линейные ящики для почты — точно такие же, как те, что взорвались. Мерзавцы способны заложить бомбы в любой из них. В опасности все ящики и все здания.

— Так чего же мы ждем? Взять их — и дело с концом!

— Как? — сбросив с себя оцепенение, спросил Смит.

— Разве нельзя их выследить через Интернет?

— Террористы связываются через автоматический анонимный сервер, который пересылает все их сообщения на последний сервер — «Врата рая». Все файлы электронной почты скапливаются там, а вовсе не в тех системах, которые негодяи используют для доступа.

— А что, если определить местоположение «райского» сервера? — спросил Римо.

— Я уже определил. Он установлен около Толедо, штат Огайо. Но вне Толедо мне не удастся проследить, откуда присланы сообщения в «Врата рая».

— Так давайте туда съездим.

— Пусть этим занимается ФБР. Я их уже озадачил. Вы мне нужны для более серьезных дел.

— Укажите нам только конечную цель, а уж мы постараемся! — с жаром воскликнул Римо.

Мастер Синанджу сделал величественный жест чехлом для ногтя.

— О Смит! Одно ваше слово — и кроваво-красные головы террористов покатятся к твоим ногам.

— Без сомнения, именно Ал Ладин вел грузовик со взрывчаткой, предназначенной для уничтожения Главного почтового управления. Ал Ладин подорвал себя и тем самым замел все следы. Ну и люди! Следующим будет кто-то другой.

— Да-а. Знать бы их настоящие имена!

Внезапно раздался очередной сигнал, и Смит подскочил к клавиатуре.

— Опять взялись за старое, — заключил Римо.

Новое сообщение дополняло предыдущее. Глава КЮРЕ быстро пробежал глазами строчки — любая информация теперь имела огромное значение.

— Тут что-то насчет стрельбы в суде Оклахомы, — поморщился Римо.

— Кое-что, возможно, прояснится, — заключил Смит, оторвавшись от экрана.

— Что вы имеете в виду?

— Здесь сообщается, что в Оклахома-Сити стрелял недовольный почтовый служащий.

— Только этого не хватало!

— Они все там с ума посходили, — проговорил Чиун.

— А что, вдруг и вправду всего-навсего еще один рехнувшийся почтовый служащий? — отрывисто произнес глава КЮРЕ, бегая пальцами по клавишам. — Может, инцидент и не связан с событиями в Нью-Йорке.

— Может, и не связан, — согласился Римо.

— Если повезет, предварительные результаты расследования мы найдем в компьютере отделения ФБР в Оклахома-Сити.

— Так быстро?!

— Сейчас все вводят данные в компьютер.

— Кроме нас с тобой, да, папочка?

— У меня нет кучи машин, которые жужжат, как ворчливая жена.

Смит тем временем отчаянно барабанил пальцами по клавиатуре.

— Есть! — хриплым голосом вдруг выдавил он. Римо с Чиуном подбежали к столу.

На экране высвечивались некие данные, вернее, таблица известной формы ФБР. Почти одновременно присутствующие обратили внимание на одну и ту же строку, озаглавленную «Имя подозреваемого».

В строке мерцало знакомое имя: Джозеф Кэмел.

Глава 13

Вероятно, так уж должно было случиться, что Юсефа Гамаля стали называть Абу Гамалином — «Отцом верблюдов».

Уже мальчиком он проявлял силу своего «тезки» — верблюда. Весь его облик напоминал верблюда, курчавые же волосы наводили на мысль о толстой верблюжьей шкуре. Ну и, наконец, нос. По форме — идеальная копия верблюжьей морды.

Огромный такой нос. Именно его замечали в первую очередь, когда сталкивались с Юсефом Гамалей впоследствии Абу Гамалином.

Поэтому неудивительно, что в детстве ребятишки-палестинцы прозвали его «Аль-Махур» — Нос.