– Это нельзя надеть на танцы! – крикнула Дафна, разглядывая бархат цвета вина, который держала Уиллоу. – Вырез слишком глубокий и…
      Уиллоу улыбнулась, заметив, как встревожена ее подруга. Вырез действительно слишком глубокий, и еще он украшен блестящими, похожими на бриллианты, камушками.
      – По-моему, красивое платье, – упрямо сказала она.
      – Ну да, – уступила Дафна, слегка поперхнувшись. – Если бы ты была Дав Трискаден, оно бы отлично…
      Уиллоу подняла подбородок и повернулась к зеркалу в магазинной примерочной, снова оглядывая платье. Темный оттенок бургундского оттенял ее бледную кожу, подчеркивая золото глаз.
      – Мне нравится, – твердо сказала она.
      – Уиллоу, все будут в ситце и батисте!
      – Меня не волнует, что носят остальные. И мне надоело одеваться, как мышь, только для того, чтобы местные женщины одобряли мое поведение. Так что эта стратегия не сработала – я сестра Стивена Галлахера и незаконнорожденная дочь Частити!
      Дафна прикусила губу:
      – И все-таки…
      Портниха, маленькая, худая женщина с клочковатыми волосами, размахивала руками.
      – Но оно такое очаровательное, – вставила она, несомненно желая выгодно продать товар. – Я могла бы за два часа подогнать его.
      – Возьми это платье, – вмешался приятный мужской голос.
      Уиллоу и Дафна быстро обернулись, но их реакция на появление Захария Маршалла была совершенно разная. Дафна выглядела явно враждебно, а Уиллоу улыбнулась.
      Захарий снял свою безупречно чистую черную шляпу, сосредоточив свое очарование на жене брата.
      – Уиллоу, – сердечно сказал он.
      – Доброе утро, Захарий, – ответила она приветливо. – Тебе в самом деле нравится платье?
      – Нравится? Дорогая, у меня от него дух захватывает.
      – Несомненно, – вставила Дафна.
      Захарий с явным удовольствием одарил ее ослепительной белозубой улыбкой.
      – Не будь ревнивой, малышка. Это тебе не идет.
      – Ревнивой! – зашипела Дафна, придвинувшись к Уиллоу, словно желая оградить ее от какого-то ужасного рока. – Ну и денек. И с каких это пор ты зачастил в женские ателье?
      – С тех пор, как проходил мимо витрины и заметил свою восхитительно красивую невестку.
      – Тебе надо бы хорошенько запомнить, кто именно для тебя Уиллоу – жена твоего брата.
      Уиллоу, молча наблюдавшая за искусным словесным поединком, решила присоединиться к диалогу.
      – Захарий знает, что я замужем за Гидеоном, – сказала она в его защиту. – Верно, Захарий?
      Захарий изобразил страдание:
      – Это не оставляет мне надежд, я мучаюсь даже во сне.
      – О, Бога ради! – огрызнулась Дафна. Захарий снова перевел внимание на Уиллоу.
      – Ты будешь сегодня на танцах? – спросил он так, будто они были одни.
      Уиллоу на мгновение затрепетала; осуществить ее план значило играть с огнем. Но она должна довести его до конца, если хочет доказать Гидеону, что он не может обращаться с ней так, как он это делает, а потом весело залезать к ней в постель. – Я приду.
      – Конечно же, с Гидеоном?
      – Боюсь, что совершенно одна, – безразличным тоном сказала Уиллоу. – Видишь ли, Гидеон попросил Дафну составить ему компанию.
      Захарий был ошеломлен, а потом у него появилась надежда.
      – Понимаю, – мягко сказал он.
      – Уиллоу Маршалл! – предостерегла ее Дафна, покрасневшая до корней волос.
      Кавалер до мозга костей, Захарий низко поклонился, являя пример рыцарского смирения.
      – Как брат Гидеона, – сказал он, – я не могу не исправить его постыдную оплошность единственно возможным путем. Не окажешь ли мне честь, Уиллоу, посетить танцы в качестве моей партнерши?
      Уиллоу на это и рассчитывала. Она даже сама предполагала подойти к Захарию. Однако теперь, столкнувшись с действительностью, она нервничала и более, чем следовало, колебалась.
      – Да, – твердо сказала она. – Я живу в доме отца.
      – Я знаю, – сказал Захарий. – Я зайду за тобой в семь.
      – В семь, – подтвердила Уиллоу дрожащим голосом.
      Захарий поцеловал ее руку, бросил на закипающую Дафну торжествующий взгляд и вышел из ателье.
      – Уиллоу Маршалл, ты просто дура! – прошипела Дафна, повернувшись к подруге, сложив на груди руки и сердито сверкнув сиреневыми глазами. – Гидеон будет в бешенстве!
      – Именно этого я от него и хочу добиться, – сказала Уиллоу с напускным высокомерием. Потом она обратилась к портнихе, которая усиленно притворялась, что не заметила разыгранной в ее маленькой мастерской драмы. – Я беру платье.
      Портниха была в восторге. Она поспешила за булавками и сантиметром, пока Уиллоу пошла переодеться в занавешенной кабинке. Дафна, бледная, с багряными пятнами на скулах, сопровождала ее, помогая расстегнуть пуговицы и прочие застежки.
      – Ты представляешь себе, какую кашу заварила, Уиллоу? – спросила она злым шепотом. – Как и большинство братьев, Захарий с Гидеоном не слишком близки, знаешь ли…
      – Какое это имеет отношение? – перебила ее Уиллоу, подняв подбородок.
      – Уиллоу, они на ножах. Если ты доведешь свою игру до конца, кто-то пострадает или даже будет убит!
      В памяти Уиллоу возникло видение: Гидеон снимает с полки в шкафу свой пояс с патронами в тот день, когда он застал прячущегося возле пруда Венсела Тадда. «Ты еще удивишься тому, за что я могу пристрелить человека, Зах», – сказал он тогда.
      Уиллоу расправила плечи, совершенно открытые в бархатном темно-красном платье, и отбросила свои опасения. Несмотря на всю их непохожесть, Гидеон с Захарием братья. Она так любила Гидеона, что не представляла себе, что кто-то может причинить зло человеку, связанному с ним кровными узами.
      – По-твоему, мне нужно заколоть волосы? – спросила она, подняв тяжелые пряди и разглядывая себя в темном зеркале примерочной. – Или попросить Марию завить их в колечки?
      Дафна только вздохнула и покачала головой.
 
      – Что ты хочешь сказать этим «она уже ушла»? – рявкнул Гидеон Маршалл, не обращая внимания на то, как испугал бедную Хильду.
      Стоявшая на лестнице в доме судьи Галлахера Дафна храбро улыбнулась.
      – Гидеон, не досаждай моей кузине. Она просто гостья в этом доме, так же как и я, и ничего не знает об интригах, касающихся остальных.
      Гидеон по-рыцарски смирился, громко вздохнув. Хильда воспользовалась шансом и убежала на кухню, безопасность которой олицетворяла Мария.
      Дафна глубоко вдохнула, держась за перила на случай, чтобы ураган его злости не сдул ее.
      – Я пыталась убедить Уиллоу, – спокойно сказала она. – Правда. Но она так рассердилась на тебя за вчерашнее, что просто не хотела слушать.
      Краска выступила на загорелом лице Гидеона.
      – В чем ты пытаешься меня убедить, Дафна? – потребовал он ответа, вертя в руках начищенную шляпу с круглыми полями.
      – Уиллоу пошла на танцы с Захарием, – призналась Дафна, тщательно произнося слова.
      На этот раз побледнел он.
      – Что? – прошептал он.
      – Пожалуйста, не заставляй меня повторять! – взмолилась Дафна, не зная, подойти к нему или же отступить назад.
      – Сукин сын! – прошипел Гидеон.
      Дафна решила сохранять твердость. Она быстро сбежала по лестнице, подобрав длинные шелковые юбки.
      – А чего ты ожидал, Гидеон, после того, как вел себя прошлым вечером?
      – Прошлым вечером я вел себя вполне прилично, – проворчал он.
      Дафна вспомнила помятую постель, которую видела утром, и то, как вспыхнули щеки Уиллоу, но удержалась от комментариев.
      – Ты просил меня пойти на танцы с тобой, только чтобы позлить ее. Боюсь, что теперь она намерена позлить тебя.
      – Посмотрим, – сказала Гидеон с гримасой. Потом он согнул в локте руку. – Похоже, у нас нет выбора и остается играть по правилам Уиллоу.
      Дафна с беспокойством посмотрела на него:
      – Знаешь, я полагаю, если ты будешь делать вид, что все еще любишь меня, то только осложнишь ситуацию.
      – Делать вид? – мягко парировал Гидеон с улыбкой, подходящей для пикника. – Уверяю тебя, что мое влечение к тебе отнюдь не напускное, дорогая.
      Дафна закатила глаза и нехотя спустилась по лестнице, беря его под руку.
      – Гидеон, Гидеон, – укоризненно сказала она, и они направились на танцы.
 
      Реакция горожан на платье Уиллоу и ее неожиданного сопровождающего была очевидна. Кроме того, принимая во внимание то, что ее всегда игнорировали и ею пренебрегали, эта реакция очень удовлетворила Уиллоу.
      Захарий усмехнулся и чересчур близко привлек к себе невестку, приготовившись к первому вальсу. Бальный зал наполнился шумом и многоцветьем, соблазнительным запахом пирогов, пирожных и других вкусных блюд, принесенных местными женщинами.
      – Они все говорят о тебе, – сказал он.
      – Ничего особенного, – ответила Уиллоу, немного отодвигаясь от него. – Ты видишь Дафну?
      Захарий ухмыльнулся:
      – Я и Гидеона не вижу. Вероятно, они уже уладили свои противоречия и решили начать все заново.
      Уиллоу слегка вздрогнула, но тут же овладела собой. В конце концов, Дафна отрицала, что питает какие-то романтические чувства к Гидеону, и ее очарованность Стивеном во время его короткого пребывания на ранчо была очевидна.
      – Захарий, я должна извиниться перед тобой. Видишь ли, дело в том, что я использую тебя.
      – Я знаю, – ласково ответил он.
      – Знаешь? И ты не сердишься?
      – Конечно, нет. Я брошусь в любые глубины, чтобы провести с тобой какое-то время.
      В этот миг Уиллоу поняла, что она зашла слишком далеко.
      – Я люблю Гидеона, – напомнила она.
      – Но любит ли он тебя? Станет ли он сражаться за тебя или просто пожмет своими сказочными плечами и вернется к прекрасной Дафне?
      – Гидеон больше не нужен Дафне!
      Захарий поднял черную бровь:
      – Правда? Ты в этом уверена, Уиллоу?
      – Разумеется, уверена! – прошептала Уиллоу, которая вовсе не была уверена.
      – Думаю, нет. Гидеон так настойчив с женщинами, с чем ты, я уверен, согласишься.
      Уиллоу вспомнила, как они с Гидеоном занимались любовью на траве за домом, и вспыхнула. Спора нет, он был знатоком своего дела. Даже когда она была дико сердита, как прошлой ночью, он с легкостью преодолевал ее сопротивление. Добьется ли он такого же успеха у Дафны?
      – Теперь не смотри по сторонам, – самодовольно сказал Захарий, – я к тому, что Гидеон с Дафной уже здесь. Вполне понятно, почему они опоздали.
      Намек, скрытый в последних словах Захария, заставил ее забыть о его предостережении и вытянуть шею, чтобы увидеть их. Дафна была видением в бледно-голубом шелке, хотя улыбка ее казалась несколько натянутой. Рядом с ней Гидеон выглядел высоким и гордым, – самый желанный эскорт. Увидев Уиллоу, он кивнул ей, словно они были едва знакомы, и обратил все внимание на Дафну.
      – Черт тебя побери! – проворчала Уиллоу в благоухающую шею Захария.
      В этот миг в танец грубо ворвался судья Галлахер, унося в вальсе свою дочь прочь от удивленного Захария.
      – Что, черт возьми, ты затеяла? – резко спросил он. – И где ты взяла это платье?
      Уиллоу виновато улыбнулась.
      – Затеяла? – невинно отозвалась она. – Но, папа, я…
      – Не надо мне «но, папа», маленький чертенок, – сурово перебил ее Девлин. – Ты стараешься заставить Гидеона ревновать, так ведь?
      Уиллоу вспыхнула:
      – Да.
      – Это глупо. Теперь он почувствует себя обязанным оказать тебе такую же услугу.
      В его словах было слишком много правды, так что Уиллоу не хватило духа спорить с ним.
      – Что же мне делать?
      Девлин тяжело вздохнул:
      – Для начала ты могла бы подойти к Гидеону и прямо сказать ему, чего ты добивалась. А потом могла бы пойти домой и надеть какое-нибудь другое платье, в котором ты не выглядела бы, как танцовщица из кабака!
      – Танцовщица из кабака?! – прошипела оскорбленная Уиллоу.
      Девлин снова вздохнул и покачал головой.
      – Я знал, что ты не послушаешься, – сказал он.
      Уиллоу покраснела:
      – Кажется, ты не возражаешь, когда такие платья надевает Дав Трискаден!
      Он поднял бровь.
      – Ты не Дав Трискаден, это на случай, если ты забыла. И последите за тоном, каким вы, юная леди, разговариваете со мной. Я все еще могу отправить тебя за хворостиной.
      Несмотря ни на что, Уиллоу не могла сдержать улыбки.
      – Помнишь последний раз? Девлин усмехнулся:
      – Как я мог забыть? Я послал тебя за палкой, которой мог бы отлупить тебя, а ты вернулась со стойкой от забора!
      Уиллоу самодовольно улыбалась.
      – Ты все равно не смог бы меня отлупить – слишком сильно смеялся.
      Девлин покачал головой, при этом воспоминании глаза его оживились.
      – Я решил, что такую смышленую одиннадцатилетнюю девчушку следует отпустить, только лишь предупредив.
      Увидев краем глаза Гидеона, танцующего с Дафной, Уиллоу поникла. Если бы она подошла к нему сейчас, как предлагал ей отец, он, вероятно, просто посмеялся бы над ней.
      – Ох, папа, – вздохнула она. – На этот раз я переборщила.
      – Боюсь, что так, – согласился судья. – Хочешь, я поговорю с Гидеоном?
      Время, когда Девлин мог выигрывать битвы за нее, прошло. Уиллоу знала это. Она покачала головой, и они закончили танец в молчании.
 
      Разгоряченная и уставшая танцевать в темпе, заданном Гидеоном, Дафна поспешила на улицу. Господи, неужто весь городишко собрался на гулянку? Кажется, точно так и было, но заросший травой дворик, окружавший площадку для танцев, был пустынным и тихим.
      Глубоко вдыхая свежий воздух, Дафна пожалела, что не смогла поговорить с Гидеоном и Уиллоу и раз и навсегда покончить с этой глупой игрой, которую они вели. Увы, они оба были упрямые как ослы.
      В зале начинался новый круг, Дафна скользнула в тень крыльца, чтобы Гидеон не заметил ее и не стал настаивать на том, чтобы они снова танцевали вместе. Тогда же она увидела всадника, подобно статуе, сидящего на коне, залитого лунным светом.
      У нее сильно забилось сердце. Стивен? Невозможно! Не теперь, не здесь…
      Не раздумывая об опасности и о том, подойти ли ей к незнакомцу или нет, Дафна вынырнула из-за крыльца и пошла к нему.
      – Стивен? – прошептала она, подойдя к нему на расстояние десятка шагов.
      Он учтиво кивнул.
      – Дафна, – сказал он так, словно вовсе и не подвергал опасности свою жизнь и свободу, придя сюда.
      Она в изумлении смотрела, как он перекинул ногу через луку седла, спрыгнул на мягкую землю и пошел к ней.
      – Могу я пригласить тебя на этот танец? – спросил он, лихо кланяясь.
      – Ты с ума сошел? – прошипела Дафна, дыхание у нее перехватило, потому что ее сердце то бешено прыгало в груди, то подкатывалось к горлу, то уходило в пятки.
      Заглушая шорох колышущейся вокруг травы, до них доносились звуки вальса. Они медленно закружились, точно уже танцевали прежде, за пределами воспоминаний.
      Однако когда музыка кончилась, странные чары рассеялись. Всегда практичная, Дафна столкнулась с мрачной действительностью. Как бы ни была она очарована этим великолепным мужчиной, он был преступником и за его голову назначена награда, цену которой установил ее отец.
      – Стивен, уходи, – прошептала она, – пока тебя не увидели…
      Он все еще держал ее руку; его пальцы, замечательно нежные пальцы лениво двигались по суставам ее пальцев, отчего по всему ее телу пробегала слабая дрожь.
      – Дафна…
      – Нет! – крикнула она, обращаясь не только к нему, но и к себе. Она повернулась, чтобы бежать, спасая свою жизнь и рассудок, но Стивен Галлахер удержал ее и прижал к своей широкой груди.
      Лунный свет блестел в его пшеничных волосах, когда он поймал ее подбородок и поднял его. И в следующий миг он с повелительной нежностью целовал Дафну, прижимая своими волшебными руками ее легкое тело к себе.
      Пораженная и ошеломленная, Дафна наконец-то ухитрилась оторвать свои губы от его.
      – Стивен, я не одна из твоих женщин, я…
      Его загорелые, сильные руки все еще обнимали ее, прижимая к потрясающему свидетельству его желания. Он мотнул великолепной головой в сторону и медленно, чувственно и очень печально улыбнулся.
      – Пойдем со мной, Дафна.
      Дафна всерьез задумалась над его предложением. К мысли ускакать с этим человеком на его лошади и отдаться ему в каком-нибудь уединенном, освещенном луной месте у нее был определенный подход.
      – Нет, – ответила она.
      – Ты девственница, – догадался он, сдавливая ее пухлую грудь.
      Дафна вспыхнула.
      – Разумеется, я девственница! – прошипела она. «К прямолинейности жителей Запада, – сердито подумала она, – еще нужно привыкнуть».
      – Я буду любить тебя осторожно, – сказал он. – На самом деле, Дафна Робертс, я заставлю тебя умолять о большем.
      У Дафны откуда-то взялась сила дать Стивену Галлахеру звонкую пощечину.
      – Ты дурно воспитанный…
      Он выгнул бровь, молча понуждая ее продолжать свои проклятия.
      В далеке, в танцевальном зале, снова заиграла музыка. Дафна с ужасом поняла, что скоро Гидеон заметит ее отсутствие и отправится разыскивать ее, если он уже не сделал этого.
      – Тебе нужно уезжать отсюда! – отчаянно прошептала она, забыв о своем гневе. – Пожалуйста, Стивен, уходи сейчас же! Я бы не вынесла, если бы…
      – Если бы меня поймали? – сказал он, привлекая ее к себе и опасно приближаясь к ней губами. – Но я ведь невоспитанный. Тебе наверняка все равно, если я буду висеть…
      – Стивен! – взмолилась Дафна, всхлипывая от ужаса.
      Он поцеловал ее в лоб.
      – Ты живешь в доме моего отца? – спросил он. Дафна лихорадочно закивала. «Боже правый, если он не уйдет и поскорее, его точно увидят…»
      Он весело похлопал ее обеими руками по вздрагивающим бедрам.
      – Ты живешь в одной комнате со своей домоседкой-кузиной? – полюбопытствовал он, точно у них было полным-полно времени.
      – Да! – прошипела она. – Пожалуйста…
      – Я буду ждать в конюшне, Дафна. Когда танцы кончатся, приходи ко мне.
      К этому времени Дафна согласилась бы на что угодно: так сильно ей хотелось видеть этого красивого, разгоряченного преступника в безопасности.
      – Хорошо, хорошо! – прокудахтала она, а потом повернулась и убежала. На этот раз Стивен не пытался остановить ее.
      Она почти добежала до танцевального зала, прежде чем посмела оглянуться.
      Стивена не было. Дафна вздохнула и подняла глаза в усеянное звездами небо, как будто искала там какой-то знак. Ей не нужно встречаться со Стивеном Галлахером в конюшнях его отца; в самом деле, она была бы просто дурой, если бы сделала это, полной дурой. Его разыскивают, он враг ее отца. Несомненно, для него лишить ее невинности было бы просто забавой, и не более.
      Дафна снова вздохнула. Она знала, что могла бы стоять здесь и размышлять о чем угодно. Но когда танцы закончатся и дом Галлахера затихнет, она встретится со Стивеном.
 
      – Если ты когда-нибудь снова появишься на людях в таком платье, – пропел Гидеон, натянуто улыбаясь, когда он танцевал со своей женой, – я положу тебя кверху задницей себе на колено!
      Уиллоу была уязвлена, но она вызывающе тряхнула головой и зло посмотрела в лицо Гидеону.
      – У тебя будет сердечный приступ, когда получишь счет, – сказала она.
      У него привычно дрогнул мускул на щеке.
      – Ты записала это на мой счет? – сказал он сквозь сжатые зубы. – Хорошо. Это дает мне право порвать его на мелкие кусочки.
      – Ты не посмеешь, Гидеон Маршалл!
      – Посмотрим, колдунья.
      У Уиллоу появились слезы в глазах.
      – Я думала, тебе понравится платье, – сказала она, не в силах скрыть свои чувства.
      Лицо Гидеона смягчилось, и он немного крепче прижал ее.
      – Мне понравилось, – ответил он.
      – Но…
      Он потянулся и дотронулся указательным пальцем до кончика ее носа.
      – Ш-ш-ш, – нежно перебил он ее, – я попытаюсь объяснить свое грубое и недостойное поведение.
      Уиллоу смотрела на него, ожидая и моля, чтобы эта жестокая и глупая игра, которую они затеяли, поскорее кончилась.
      Гидеон улыбнулся, уводя ее к открытым дверям, в уединение за стенами зала. Сжимая ее руку, он повел ее через затененное крыльцо к знакомой коляске. Дойдя до нее, он поднял Уиллоу, усаживая на сиденье и забираясь вслед за ней.
      – Уиллоу, я понимаю, что человек не может владеть другим человеком, – сказал он небрежно. – Я знаю это и все равно пытаюсь владеть тобой, прости меня.
      – А какое это имеет отношение к моему платью? – спросила она, всерьез смутившись.
      Он засмеялся и взял ее руки в свои.
      – Самое прямое, – признался он. – Уиллоу, я пытаюсь быть объективным с тобой, честное слово. Но когда на тебе такое платье, что все мужчины смотрят на тебя, не замечая ничего, кроме твоих прелестей…
      Уиллоу покраснела и с трудом сглотнула.
      – Ты просто ревновал, – сказала она, и хотя все было кончено, казалось, ей не доставила удовлетворения мысль, что она добилась своего.
      – Ревновал? – протянул он. – Боже, это слишком мягко сказано! Я успокоился единственный раз, когда ты танцевала с отцом.
      Под козырьком коляски было темно и тепло. Уиллоу ощущала присутствие Гидеона намного ближе, чем в зале во время танцев. Он крепко обнял ее.
      – Прости меня, – сказала она, в голосе звучали катившиеся по щекам слезы.
      – За что? – проворчал Гидеон нежным шепотом. – За то, что ты такая красивая и все мужчины в зале, кроме судьи, разумеется, хотели, чтобы ты просто выпала из своего платья?
      Уиллоу непроизвольно фыркнула:
      – Ты тоже на это надеялся?
      Он усмехнулся:
      – Да. Но я бы застрелил первого, кто посмотрел бы.
      – Т-ты и правда собираешься порвать мое платье?
      – М-м-м, – хрипло ответил он, размышляя. – Разумеется, нет. Я хочу, чтобы ты носила его для меня. – Гидеон отпустил тормоза коляски и взял в руки вожжи. Через миг терпеливая лошадка уже увозила их прочь с танцев.
      – А к-как же Дафна? – спросила Уиллоу.
      – А что она? – парировал Гидеон, кладя руку на полное бедро Уиллоу.
      – Ты не можешь просто так уехать, оставив ее…
      – Конечно. Девлин проводит ее домой, когда танцы кончатся.
      Необычайно волнуясь, Уиллоу сцепила пальцы на коленях.
      – Куда мы едем? – решилась она спросить, когда они оставили Вирджинию-Сити позади. Их дом был в противоположной стороне.
      Гидеон что-то напевал про себя. Когда Уиллоу задала свой вопрос, он остановил коляску возле небольшой рощицы. Они были совершенно одни, и оттого, что они сидели лицом к весенней луне, коляска была наполнена серебристым светом.
      – Скидывайте платье, миссис Маршалл, – тихо сказал он.
      Уиллоу сидела не двигаясь, прикованная к своему месту, уставившись на человека, который имел над ней такую невероятную власть.
      – Сейчас же, – добавил он дружелюбно. Дрожащими от желания и так и не нашедшего выхода протеста, Уиллоу взялась за вырез платья. От легкого движения вниз ее пьянящая, белая от молочного света луны грудь выскользнула наружу.
      Гидеон втянул в себя воздух и осторожно дотронулся до ожидавшего его прикосновения пурпурного бугорка кончиком пальца.
      – Моя, – сказал он скорее изумленным, нежели собственническим тоном.
      Уиллоу задрожала от острого наслаждения, пробежавшего по всему ее телу.
      – Да, – ответила она.
      Гидеон наклонился, обхватил пульсирующий бугорок зубами.
      – Только моя, – сказал он.
      Уиллоу ощутила, как ее тело готовится принять его.
      – Да, – уступила она, вдыхая это слово, вместо того чтобы сказать его.
      Быстрым движением он усадил ее лицом к себе на колени, раздвинув ее ноги на узком сиденье коляски. Другим движением зубов он заставил нераспробованный бутон стать жгуче твердым.
      – Распусти волосы, – приказал он.
      Уиллоу вздрогнула, и когда подняла руки, чтобы вынуть шпильки из тяжелой прически, он губами поймал сосок, с которым играл, и стал ласкать его языком. Левой рукой Гидеон схватил ее запястья над головой.
      – Гидеон, – всхлипнула она в восхищении.
      Он каким-то образом ухитрился освободить ее волосы от шпилек, не отпуская при этом ее рук.
      – Откинься назад, маленькая язычница, и позволь мне попировать.
      Уиллоу застонала, сопротивляясь. Но рука Гидеона уже нашла путь под ее просторными юбками в атласные трусики.
      – Откинься назад, – повторил он.
      На этот раз Уиллоу подчинилась.
      Гидеон наклонил голову, впиваясь в одну грудь, глубже засунул пальцы, доведя ее до жгучего, животного облегчения движением большого пальца. Ее дикие крики доставляли ему явное удовольствие.
      Однако довольно скоро наступила очередь Уиллоу управлять. Став на колени на полу коляски, бесстыдно расстегнув уже и без того готовые оторваться пуговицы на его брюках, она добилась своего с Гидеоном Маршаллом и сделала это прекрасно.

      Мария приветствовала Уиллоу яркой, как утреннее солнце, улыбкой.
      – Вернулись забрать вещи, сеньора? – пропела она, снимая с полки буфета чашку и блюдце и наливая кофе.
      Уиллоу слегка покраснела и села за кухонный стол. Уже не в первый раз ее поразила мысль: как странно чувствовать себя гостьей в этом доме, который был так дорог ей до сих пор, пока не появился Гидеон.
      – Да, – ответила она наконец. – Папа привез Дафну домой после танцев вчера?
      – Si, – ответила Мария, но в глубине ее темных глаз Уиллоу заметила тень неуверенности.
      – В чем дело, Мария?
      Мария вздохнула и пожала полными плечами:
      – Это все сеньор Стивен. Он был здесь, chiquita. Уиллоу с нервным стуком поставила чашку на блюдце.
      – Здесь? В этом доме?
      – Нет, – горестно покачала головой Мария, и ее черные волосы заблестели в лучах солнечного света, лившихся из окна. – Он приходил в конюшни. И сеньорита… она ходила туда к нему.
      Обидевшись за Дафну, пораженная тем, что Стивен мог так бесстыдно воспользоваться своим шансом, Уиллоу закусила губу и побледнела.
      – Ах, Мария, ты себе не представляешь…
      – Si, – печально сказала Мария. – После того как сеньорита вернулась домой, она много плачет.
      – Ты к ней ходила, Мария?
      – Нет. Что я могла сказать, chiquita? Я не могла сказать сеньорите, что все будет хорошо.
      Теперь уже Уиллоу покачала головой. Забыв о кофе, она поднялась из-за стола и пошла к черной лестнице. Минуту спустя она тихо стучала в дверь Дафны.
      – Войдите, – сказала Дафна несчастным голосом. Уиллоу открыла дверь, в нерешительности задержавшись на пороге. Что она скажет?
      С покрасневшими и опухшими глазами Дафна села в постели и выпалила:
      – Ты знаешь?
      – Да.
      От этого простого слова Дафна разразилась слезами. Уиллоу поспешила к постели, села рядом и обняла подругу.
      – Возвращайся в Нью-Йорк, Дафна, – прошептала она, ощущая боль и смятение этой женщины, как свои собственные. – Купи себе билет на поезд и поезжай домой, пока еще можешь.
      – Я не могу! – завыла Дафна. – Уиллоу, я бы этого не вынесла, только не после…
      – После Стивена?
      Дафна кивнула, всхлипывая в плечо Уиллоу.
      – Уиллоу, я люблю его, и… прошлой ночью…
      – Я знаю, – сказала Уиллоу сочувственно. Очевидные свидания Дафны со Стивеном были просто неблагоразумны, но, имея собственный опыт с Гидеоном, Уиллоу не собиралась упрекать кого-либо.
      – Ты должна уехать, Дафна. Если ты этого не сделаешь, то все повторится. А если будет ребенок?
      Всхлипывания Дафны превратились в рыдания.
      – Мне все равно! Я никуда не поеду. Я не могу!
      Уиллоу была в ярости, но не по отношению к Дафне, а к своему красивому, очаровательному и совершенно безответственному брату. О чем он думал? Неужели ему не было достаточно своих скандально известных женщин?
      – Стивен просил тебя снова встретиться с ним?
      – Да! Сегодня вечером…
      – Где? Дафна, скажи мне!
      – Ты хочешь рассказать Гидеону?
      – Конечно, нет! Но мне нужно кое-что сказать своему братцу!
      Дафна вырвалась из объятий Уиллоу, обеими руками закрыв лицо.
      – Уиллоу, это было чудесно, а уходить от него так ужасно…
      Теперь какая-то часть сердитого нетерпения Уиллоу обратилась и на Дафну.
      – Ужасно? Если ты думаешь, что это было ужасно после одной ночи, Дафна Робертс, только подумай, как ужасно это будет, если станет образом жизни! Ты и вправду хочешь ждать в какой-нибудь дыре, пока Стивен грабит поезда твоего отца, прекрасно зная, что может никогда не вернуться? Ты хочешь все время быть одна, чтобы за тобой охотились, как за ценным пушным зверем? Ты хочешь разделить все это с невинным малышом, Дафна?