– Где вы были вчера вечером?
      – В ресторане. Но, это ни о чем не говорит.
      – Ну, вот.
      – Меня девушки видели из магазина «Бутик Париж», я у них брюки покупал. Я был с портфелем.
      – Они что, в портфель заглядывали? Может вы пришли с каким-то портфелем, набили его тряпками, вышли, изорвали брюки, портфель выкинули и все. – Ничего не скажешь, бурная фантазия. – У вас есть документы, о том, что вы вообще покупали этот ноутбук? Хоть какая-то бумажка о том, что он существовал?
      – Ноутбук, деньги и документы видел майор Полупан, – нашелся я.
      – Наш Полупан?
      – Я не знаю.
      – Хотя, майор Полупан в городе, наверное, один. При каких обстоятельствах он видел ваш компьютер?
      – Был один инцидент.
      – Так вы рецидивист, – милиционер улыбнулся. – Шучу я. Раз Полупан уже имел с вами дело, ему я вас и сдам, – он встал. – Подождите минут пять.
      Увидев, что младший лейтенант направляется к двери, я взмолился:
      – Пожалуйста, не долго. Я в туалет хочу.
      В очередной раз из потерпевшего я превратился в виноватого и просителя.
      Правда, мой мучитель был добр ко мне, отсутствовал всего две минуты. Пришел он с Полупаном, у которого лицо за время нашей разлуки стало еще мужественнее.
      – Опять набезобразничал? – вместо «здравствуйте» произнес он.
      – Почему опять? – возмутился я.
      – Значит, все же набедокурил?
      – Ничего я не набедокурил.
      – Он темнит чего-то, – высказался молодой. – Как будто боится. Какой-то скользкий.
      – Да я знаю, – согласился майор. – Можешь идти.
      Пацан с радостью исчез, а Полупан сел на стул и углубился в мои каракули.
      – Слушай, – сказал он, изучив документ. – Мне неохота с тобой возиться и выяснять, где и когда ты по пьяни потерял свой портфель. Давай я отнесусь к тебе по-доброму. Ты оставляешь мне эту бумагу, я дам ориентировку своим людям на твои вещи. Если они найдутся, мы тебе их вернем, может, где всплывут при сбыте. Регистрировать твою галиматью мы не будем. Давай, не порти нам статистику. Хорошо?
      – Хорошо, – с готовностью согласился я.
      – Ты ноль два не звонил?
      – Нет.
      – Это хорошо. А то пришлось бы отчет строчить. Напиши вот тут свой московский адрес, телефоны домашний и сотовый и иди отсюда.
      Я написал все, как он велел и пошел к выходу.
      – А тот старик выжил? – спросил я напоследок.
      – Какой?
      – В самолете.
      – Да выжил, выжил. Уже дома.
      Наконец я на улице. Удивительная штука. Меня ограбили, из милиции, грубо говоря, послали, а я иду и радуюсь. Чему интересно? Тому, что так легко отделался? Что меня не посадили? Не знаю, но факт остается фактом. Я очень рад, что вырвался оттуда.
      По пути в гостиницу мне было не до задач. Во-первых, я действительно хотел в туалет, а во-вторых, прохожие так явно обращали на меня внимание, что мне казалось, если я буду мешкать, соберется толпа сопровождающих, которые будут тыкать в меня пальцами и гоготать.
      В вестибюле встретился Спартак. Он долго и проницательно посмотрел на меня, но высказываться не стал. Слишком уставший и поэтому безразличный.
      – Твоя женщина заказала в номер яичницу и кефир. С тебя сто рублей.
      Я дал ему последнюю пятисотку, получил четыреста сдачи и спросил:
      – Она еще там?
      – Смотрит телевизор.
      Если бы не этот услужливый парень с его идиотской химчисткой, то я никуда бы утром не пошел, и ничего бы не случилось. Хотя, если быть справедливым, изначально виноват не портье, а дед, обрыгавший мне в самолете брюки. Подумав про деда, я вспомнил папку с документами. Кажется, ее тоже украли.
      Жанна щеголяла по номеру в моей рубашке. Ввиду крайней дохлости моего бренного тела, сорочка сидела на ней очень плотно, натягиваясь на выпуклостях. Она была ей коротка, что сразу придало нашим отношениям некоторую интимность и доверительность. Так ходят по дому молоденькие жены во время медового месяца, наслаждаясь своей рискованной красотой, и еще больше тем, что ее можно кому-то показывать.
      – Боже! Что с тобой стряслось, родненький, – воскликнула моя подруга, едва открыв дверь.
      Промычав в ответ нечто невразумительное, я бросился в санузел, где, справив малую нужду, впервые после инцидента, посмотрел на себя в зеркало. Вот это личина! Все гораздо хуже, чем я себе представлял. Кот Базилио в молодости, циклоп недомерок, вампиреныш. Наверное, на лице будет синяк.
      После душа я попросил Жанну принести в ванную чемодан, из которого достал все чистое и спортивное. Там же нашел запасные очки, правда, затемненные. Покидая ванную, я заметил, сохнущие на батарее после стирки розовые трусики и бюстгальтер. Значит, под рубашкой ничего нет, если она не имеет обыкновения таскать с собой на всякий случай сменный комплект.
      Усадив меня на диван и обложив подушками, как тяжелобольного, Жанна велела рассказать во всех подробностях утреннее происшествие. Я поведал ей нехитрый сюжет. Мой рассказ она прерывала восклицаниями и словами: ужас, не может быть, козел и гады. Зная секрет ее одежды, я не находил себе места, хотелось что-то сделать, потрогать ее, схватить, откусить кусочек. Я даже дрожал от возбуждения.
      – У меня остались последние четыреста рублей, – закончил я свой рассказ.
      – Жаль, – расстроилась девушка, – а я думала, что мы сходим пообедать.
      И вправду, уже обед. Я пожал плечами. Аркашке я позвонить не мог, его номер записан в памяти сотового, а он крякнул. Если сообщу жене, что на меня напали и отняли все деньги, она ляжет в больницу с инфарктом. Оставалось одно – позвонить на работу и попросить прислать денежный перевод.
      – А у меня тоже травма, – сказала Жанна, – порезала ногу, – она показала стопу с наклеенным куском лейкопластыря. – Извини, пришлось пошарить в твоих вещах. Когда ты ушел, я проснулась, сходила в туалет, потом подошла к балкону, и, видимо, там наступила на стекло. Сразу не обратила внимания, снова легла. Испачкала в крови всю простыню. Что делать будем?
      – В смысле?
      – С простыней.
      Мы прошли в спальню, и она откинула одеяло. Крови было много, как будто на кровати резали барана.
      – Придет горничная и поменяет, – решил я. – Только одеяло нужно так и оставить, чтобы видно было. Вчера окно разбилось, видимо плохо пропылесосили.
      Потом мы озаботились проблемой связи. Мне нужно было переставить куда-нибудь SIM-карту. Скоро начнет названивать жена и тогда не сосчитать истерик, а на четыреста рублей не купить даже самый отстойный аппарат.
      – У дочери моей двоюродной сестры есть подруга, – сказала Жанна, – которая работает в салоне связи, я попрошу у нее временно какой-нибудь аппарат, а ты возьми пока мой. Ты сколько у нас пробудешь?
      – Неделю или две.
      – Я думаю, за такой срок она и денег не возьмет, – Жанна протянула мне маленький красный допотопный раскладной “Philips” с окошечком, украшенный стеклянными бусинами. – Поменяй сам, я не умею. Вот и зарядник. Как ушла… точнее, он ушел… Как переехала к отцу, так и таскаю с собой в сумочке, забываю выложить. У меня два. Один в квартире отца. Стационарный.
      – Спасибо, – я был тронут. Хоть эта проблема разрешилась. Аркашка рано или поздно даст о себе знать, волнений жены удалось избежать. Теперь бы еще решить вопрос с внешним видом.
      Я притащил из ванной купленные брюки.
      – Посмотри, пожалуйста, можно их как-нибудь аккуратно зашить?
      Жанна зачем-то посмотрела дыры на свет и вынесла вердикт:
      – Будет сильно бросаться в глаза. Давай сделаем из них шорты. Сейчас жара. Многие так и ходят. Шорты получатся солидные. Их можно носить с ремешком и с белой рубашкой. У тебя есть белая рубашка?
      – Есть. Да только на коленях ссадины, как у пацана.
      – А мы их замажем. И подбородочек замажем. Знаешь, какой я макияж умею накладывать!
      Я согласился, решив, что хуже уже не будет.
      Девушка заставила меня нацепить брюки, пометила кусочком мыла место, в котором нужно отрезать и позвонила портье.
      – Только прихвати из киоска «Из рук в руки», – сказала она кому-то, похоже – Спартаку. – Я придумала, как нам на халяву пообедать, – добавила, обращаясь ко мне.
      Пришедшему через пять минут Спартаку моя сердобольная подруга объяснила, как из брюк сделать шорты. Спартак попробовал заикнуться на счет денег, но Жанна смогла аргументировано доказать ему, что он мне до сих пор должен за костюм. Получалось так, что я ей наябедничал. За газету «рисепшн» деньги просить побоялся.
      – Только пусть стежку ровную делает, – напутствовала парня моя подруга, – и прогладит, чтобы были стрелки. – Потом она достала косметичку и принялась колдовать над моими коленями. Какая-то семейная сцена получалась. Я стою в трусах посреди комнаты, предо мной женщина на коленях в одной рубашке. Мне сверху видно все, что почти скрыто. Чтобы отвлечься от соблазна я стал рассматривать комнату. Оказывается, имеется в наличие кондиционер и картина неизвестного художника. На диване лежит папка пластиковая с прозрачным верхом, с надписью “Cabinet”. Опа! Значит, ее не сперли! Значит, имеется одна лишняя проблема: ее нужно вернуть хозяину. Дальше – больше. На столе я обнаружил паспорт.
      – Это мой паспорт? – спросил я у визажистки.
      – Ага, – она была очень увлечена. – Я его посмотрела. Только у тебя в графе «дети» нет никаких записей. А ты, вроде, упоминал сына.
      – При обмене паспорта не вписали. Слушай, ты не знаешь в этом городе человека по фамилии Захаров?
      – Думаю, что Захаровых тут тысячи. А кто он?
      – Директор какого-то ОАО «Аспект».
      – Известная фирма и человек известный. Мне приходилось с ним встречаться. Бывший муж познакомил, тот, который старший. Этот Захаров шибко крутой. И еще, говорят, что он козел. Зачем он тебе?
      – Нужно передать кое-какие документы. А какого он возраста?
      – Лет сорок. Или поменьше. Выглядит шикарно, но все равно противный.
      – Мой ровесник?
      – Угу, – Жанна встала и занялась моим подбородком. – Выгляни в окно, весь город в его портретах.
      – А ты не знаешь, где находится его офис?
      – Где-то в центре. Позвони в справочную и узнай. У него финансовая организация, ценные бумаги и все такое.
      – Нет его в справочной.
      – Тогда в бесплатных газетах. Везде его реклама.
      Закончив манипуляции с тональным кремом, Жанна уселась за стол, развернула газету на странице «продажа автомобилей» и стала ее изучать с карандашом и листом бумаги. Иногда она задавала странные вопросы типа:
      – Джипы, наверное, все же посолидней чем легковые? А “Lexus RX 300” авторитетная машина? А “Toyota”? – она расчертила таблицу, где в одной графе была указана марка автомобиля, в другой номер телефона хозяина, а третью оставила пустой. Я стоял у нее за плечом и обратил внимание, что у девушки губа не дура, выбирает только дорогие и свежие автомобили.
      Выписав двадцать позиций, Жанна стала звонить по телефонам. Она интересовалась буквально всем, цветом, опциями и ценой. Напоследок каждому из респондентов она задавала один и тот же вопрос:
      – Можно совершить пробную поездку? – и добавляла: – В течение часа. Я вам позвоню.
      Тех, кто согласился приехать в течение часа, она отмечала кружком. Таких кружков получилось четыре штуки.
      – Ну что? На “Lexus”е поедем?
      Я пожал плечами.
      Определившись с машиной, Жанна стала звонить по ресторанам. Она листала справочник, смотрела названия и адреса и бормотала:
      – Так. Здесь я уже была. Здесь мы были с мужем, с младшеньким. Это не солидно. Это самый раз.
      Таблица продолжилась, только вместо марок машин появились названия ресторанов. С работниками общепита она тоже общалась странно.
      – А вы банкеты устраиваете? А у вас швейцар в дверях есть? В фойе светло? Окна большие? А можно подъехать к самому входу? Всегда? А когда можно приехать, посмотреть и заказать меню?
      По причине только ей ведомой, Жанна обвела кружками три ресторана.
      – Вот, смотри, – обратилась она ко мне, – есть немецкая кухня – «Гюнтер». Китайская – «Золотой дракон», и русская – «Сказка». Ты что предпочитаешь?
      – Мне все равно.
      – Тогда поедем в «Сказку».
      Появился Спартак. Он принес шорты и по быстрому ушел, его пошатывало. Жанна придирчиво осмотрела изделие. Замечаний не было.
      – У тебя обувь какая?
      Я показал черные остроносые туфли с дырочками, как мне казалось и легкие и солидные. Правда, я брал их специально для костюма.
      – Значит так, надеваешь черные туфли, белые носки. Есть?
      Я кивнул.
      – Потом темные шорты, темный ремень. Есть?
      Я кивнул.
      – Потом ослепительно белая рубашка и снова темные очки. Понял? Черное – белое, черное – белое – черное. Должно сочетаться, – с сомнением сказала она.
      Я сделал все, как она велела, и встал у зеркала. Более или менее ничего. Конечно, слегка придурковато, но все-таки лучше, чем короткие штаны. Скептически осмотрев мой внешний вид, девушка решила:
      – Ты будешь у нас брат директора. Слегка не в себе, но умный.
      – Какого директора?
      – Я пока еще не знаю. Так, а я кем буду? – она достала из сумки кожаную визитницу и стала листать. – Цимлянская Роза Альбертовна, главный бухгалтер ОАО «Нефтехим». Похожа я на главного бухгалтера?
      – Пока не очень, – честно признался я, еще раз посмотрев на ее грудь.
      – Подожди, – Жанна позвонила кому-то, сказала: «выезжайте к гостинице «Столица» и скрылась в ванной. Через пятнадцать минут она вышла. Не знаю, что она с собой сделала, но больше всего в этот момент она походила на главного бухгалтера. Естественно, на носу красовались очки обманки.
      – Годится?
      – Угу.
      – Тогда пошли.
      Я прихватил с собой папку с прозрачным верхом. Мало ли, может удастся найти этого Захарова. Пока мы спускались по лестнице, Жанна спросила:
      – Ты считаешь ступеньки?
      – Да, – удивился я, потому что совсем не задумывался об этом. Все получалось автоматически.
      – Сколько?
      – Пока сорок пять.
      – Как-нибудь проверю, – она улыбнулась. – Значит так, запомни, ты мой муж. Молчи, говорить буду я. Такая стервочка при ботанике.
      – Ты же говорила, что я – брат.
      – Брат ты потом, в ресторане, а сейчас муж.
      – Я никогда не вру.
      – Почему? – удивилась она.
      – Чтобы не нарушать правило.
      – Какое правило?
      – Долго рассказывать.
      – А тебе врать и не придется. Я же сказала, молчи.
      – А если спросят чего-то? Все равно молчать?
      – Молчи.
      – Как дебил?
      – Да. Тебя как жена называет?
      – Рюсик.
      – Это почему? – она расхохоталась
      – Андрей, Андрюсик, Рюсик.
      – Хорошо, будешь Рюсик.
      Когда мы оказались у обочины, Жанна продолжила свои напутствия:
      – Сейчас подъедет человек на “Lexus”е, мы хотим его купить. Понял?
      – Ну.
      – Я буду спрашивать, а ты смотри, чтобы было все как положено. Двигатель, багажник, колеса. Ты в машинах разбираешься?
      – Радиатор от карбюратора отличаю, – мне не хотелось участвовать в этой авантюре. Я понимал, что даже если я молчу, все равно участвую в обмане. Нарушение четвертого правила на лицо. Но возражать не хотелось, мало того, щекотал голод. И я придумал, что буду рассматривать машину из интереса.
      – Вот и отлично. Сделаем пробную поездку до ресторана.
      Действительно, через пять минут подъехал черный “Lexus”. Хозяин, молодой парень в тренировочном костюме, заверил нас, что джип только что из Америки, проехал по России километров сто, и владела им за океаном ответственная бабушка, которая почти никуда не ездила. В придачу к машине парень готов был отдать зимнюю резину (интересно, откуда она взялась, если машина только что из-за бугра?) и какую-то жидкость для чистки кожаного салона. Я тупо попялился на двигатель, в багажник, потрогал колеса. Жанна заинтересовалась люком и CD-проигрывателем.
      – Давайте проедемся, – предложила она.
      – Пожалуйста, кто из вас сядет за руль? – согласился продавец.
      – Что вы, что вы. Вы сами езжайте, а мы просто рядом посидим.
      После этих слов мы стали выглядеть в глазах парня кончеными лохами. Тем не менее, чувствуя в нас потенциальных покупателей, хозяин согласился доехать до ресторана «Сказка».
      По пути я опять заметил междугородний телефон. Он стоял на том же месте, напротив почтамта, и выглядел так же, как двадцать лет назад. И почтамт выглядел так же, а все остальное вокруг я не узнавал. Уже к концу поездки понял, что меня смущало. Отсутствовал памятник Ленину.
      Жанна, сославшись на высокие каблуки, попросила водителя подъехать вплотную к дверям ресторана. Он остановился в метре. Особой необходимости в этом не было, потому что фасад представлял собой сплошное стекло. Нас увидел швейцар и открыл дверь, но я уверен, что кроме швейцара нас увидели и администратор и пара официантов, ошивающихся в вестибюле и гардеробщица, (интересно, на кой она нужна в такую жару?), и может быть, даже кухня.
      Появились мы эффектно, и я понял теперь, зачем Жанна спрашивала про большие стекла. Она заверила водителя, что перезвонит и помахала ему рукой. Со стороны это могло выглядеть так, словно она его пока куда-то отпустила.
      Работники общепита на меня поглядывали косо, но спутница своим деловым видом скрашивала впечатление. Она велела позвать администратора или директора и, не спрашивая разрешения, отправилась прямо в зал. Я поковылял за ней. В зале было пусто. Лето – время летних кафе и открытых террас.
      На зов пришел нереально худой дядька. Даже худее меня. Такая худоба не свойственна вообще здоровым людям, я уж не говорю о тружениках ресторанов. Ему уже все доложили: на чем мы приехали и как эффектно это сделали. Он улыбался во всю ширь.
      – Цимлянская Роза Альбертовна, главный бухгалтер ОАО «Нефтехим», – представилась Жанна и протянула ответственному лицу визитную карточку.
      При слове «Нефтехим» тощий проникся к нам еще большим уважением. Он вежливо посмотрел на меня, ожидая, что я тоже назовусь. Мы об этом не договорились, поэтому я растерялся, поправил очки и сел на корточки, якобы для того, чтобы завязать шнурки. Шнурков не было. Туфли на резинках. Я подтянул носки, чуть ли не до колен и дальше, хоть убей, не знал чем заняться.
      – У нашего директора скоро юбилей, – сказала Жанна. – Мы хотим арендовать зал. – Наверное, он уже перевел взгляд на нее. Я поднялся и виновато улыбнулся. – Нас интересует меню и музыкальное сопровождение. Возможно, понадобится массовик-затейник.
      Летом ресторан может дать план только на свадьбах, юбилеях да похоронах. Было видно, что администратор готов пуститься в пляс.
      – Это все у нас есть, – заверил он. – Причем на самом высоком уровне.
      Он усадил нас за столик и принес меню. Минут пятнадцать Жанна досконально изучала предложение. Я тоже делал вид, что читаю.
      – А что-нибудь из этого можно попробовать? – поинтересовалась моя спутница.
      Это был самый ответственный момент.
      – Конечно.
      – Нам по чуть-чуть. За ваш счет.
      – Разумеется. Что именно? – с готовностью отозвался начальник и поманил официанта.
      Девушка стала заказывать и на меня тоже. Я следил за ходом ее мысли по меню и понимал, что она выбирает самые дорогие блюда. Возможно, чтобы не опозорить «Нефтехим».
      – К сожалению, музыканты приходят только вечером, – отправив официанта, стал оправдываться худой, – но, я могу поставить какую-нибудь запись, чтобы вы могли оценить мощь аппаратуры.
      – Годиться, – согласилась Жанна.
      – Что желаете?
      – Итальянцев, – выпалил я. – Из старого.
      Администратор посмотрел на меня с презрением. Я все портил. Тем не менее, у них нашелся древний Челентано, который хорошо пошел под салаты.
      – Откуда у тебя столько визитных карточек? – спросил я, когда мы, наконец, остались наедине.
      – А меня муж знакомил с кем попало на приемах. Старший. Он заставлял сохранять визитки, которые мне вручали. Говорил, что потом пригодятся. Спасибо ему.
      – А где ты так лихо научилась врать?
      – Это меня тоже муж научил. Младшенький. Когда бывший отлучил нас от денежного довольствия мы иногда так обедали. С голодухи. Только нужно быть очень осторожным. Не злоупотреблять. Потому что люди переходят из одного заведения в другое. Можно нарваться.
      – Твои бывшие мужья какие-то аферисты.
      – Мой папа тоже всегда так говорил. Да и я сейчас так думаю. Задним числом, зная всю подноготную, начинаешь понимать, что порядочностью там и не пахло. Яблоко от яблони… Но, это ведь сейчас, а тогда… Разве сердцу прикажешь? Принесли мясное и рыбное ассорти. Я уже почти наелся.
      – Слушай, вот ты говорил, что занимаешься брендами. Как это понять? Вы их что, сами придумываете?
      – В большинстве случаев сами.
      – А зачем?
      – Ну, как тебе объяснить? Наша фирма стала вкладывать деньги в производство. Это не значит, что мы купили завод. Нет. Просто мы разместили на фабрике заказ, и она определенное время работает только на нас. И выпускает, только то, что просим мы.
      – На какой фабрике?
      – На разных. Если это бумажно-беловая продукция, то фабрики чаще всего российские, если пластмасса и железо, то – Китай. Весь мир выпускает продукцию в Китае.
      – Разместили заказ, и дальше что?
      – Прежде чем разместить заказ, мы изобретаем торговую марку. Разрабатываем дизайн, определяем рекламную политику. Мы рожаем ребенка. За которого потом будем нести ответственность и которым потом будем гордиться.
      – Все так сложно.
      – На самом деле, не очень. Если в двух словах, то бренд должен состоять из пяти основных частей. Это: название, или наименование, по другому – нейминг, логотип, стиль, слоган и легенда. Все части должны быть привлекательны для покупателя.
      – Например? Назови какой-нибудь свой бренд.
      – Последнее детище – “Cabinet”. Слыхала?
      Жанна сняла со спинки стула сумочку и достала оттуда записную книжку.
      – Вот этот что ли?
      Это была наша записная книжка. Обложка ПВХ, шестьдесят девять страниц с русским алфавитом.
      – Да, это – наша продукция.
      – Ух ты. Это ты сам придумал?
      – Наш отдел. Хотя в данном случае, название придумал именно я, – меня переполняла гордость. – Вот смотри, “Cabinet” – это название. Логотип – как это название изображено. Тут элементы стиля. В нашем варианте скупо, строго и лаконично. Хотя, не всегда логотип включает в себя название. Иногда, в логотип помещают рисунки или какие либо знаки. Вот видишь, значок R в круге. Это значит, что торговая марка зарегистрирована и является чьей-то собственностью.
      – Разве можно купить слово?
      – Слово – нет. А вот то, как оно написано, шрифт и пропорции – можно.
      – И какой же у вас слоган?
      – Если логотип и название, чаще всего не меняют, то слоган периодически нужно обновлять вместе с рекламными роликами и всей рекламной политикой. Принесли суп. Мы на время замолчали.
      – Основной дебютный слоган у торговой марки “Cabinet” был: «Порядок вещей».
      – А, да, да, да. Я слышала по телевизору. В телеигре. Кабинет, порядок вещей, и дядька за огромным столом.
      – Мы экспериментировали со словами. Я предложил такую фразу: «В порядке вещей». Потом она трансформировалась. Порядок вещей – звучит утверждающе.
      – А теперь какой слоган?
      – Мы готовы к понедельнику.
      – Классно.
      – Было много всяких вариантов: мы всегда готовы к понедельнику, мы готовим к понедельнику и т.д.
      – Я рада, что знакома с тобой. Ты как звезда в нашем захолустье, – мне показалось, что она говорит на полном серьезе. – А где изготовлена эта записнушка?
      Я взял книжку из ее руки. Все изделия не упомнишь.
      – Скорее всего, в Китае.
      – А мне в магазине сказали, что это Франция.
      – Правильно. Я сам открывал в Париже фирму и размещал заказ в Китае через нее. В Россию мы ввозили товар уже, как французский.
      – Это обман.
      – Нет. Уже давным-давно все известные мировые бренды изготавливаются в Китае. Просто на западе никто этого не скрывает, а мы пока стесняемся. Ментальность такая. Со временем, когда бренд заработает авторитет на рынке, мы тоже будем с гордостью писать: Шанхай или Воронеж.
      – Слушай, ты был в Париже?
      – Много раз.
      – А меня мой старший кроме Турции и Египта никуда не вывозил. Завидую.
      Зазвонил сотовый. Абба. Я с минуту сидел и никак не реагировал. Телефон чужой, мелодия не та. Потом только до меня дошло. Это был Аркадий.
      – Ты чего потерялся? – спросил он.
      – Я утратил номер твоего телефона.
      – Как это?
      – Долго объяснять.
      – Ты к кому-нибудь из моих бывших шефов поедешь сегодня?
      – Обязательно. Буду рад, если ты меня подбросишь. Только вот к кому первому?
      – Если ехать сейчас, то лучше к Чебоксарову. Он как раз на работе только после обеда и появится. Ты где?
      – В ресторане «Сказка».
      Жанна задела меня ногой под столом:
      – Пусть остановится за углом, не подъезжает к выходу.
      Я высказал Аркашке ее пожелания.
      Второе мы кушали нехотя, я, например, к гарниру не притронулся. Хватило цыпленка под гранатовым соусом. Где найти место для пирожных?
      Когда принесли кофе, Жанна демонстративно пригубила из кружки, поморщилась и поманила тощего:
      – Этот кофе как у вас называется?
      – Арабика, – покраснел администратор.
      – Это не Арабика, это – пыль бразильских дорог. Можете его забрать. Мы ограничимся минералкой.
      – А десерт?
      – Надеемся, что десерт в вашем заведении соответствует названиям. В конце концов, мы ведь не кушать сюда пришли.
      Когда унесли кофе, Жанна доверительно сообщила:
      – Нужно заставить людей чувствовать себя виноватыми, тогда им некогда глубоко задумываться.
      Закончив трапезу, мы немного посидели, потом Жанна встала, подошла к начальнику и стала ему что-то говорить. Вид у дяденьки вначале был испуганный, но постепенно во взгляде появилась надежда, под конец он даже улыбнулся. Неожиданно кто-то выключил музыку, и я услышал обрывок разговора:
      – … он, конечно, странный, но директор дорожит его мнением. Брат все-таки, – наверное, это про меня. – Выпишите счет на предоплату. Тысяч на тридцать аванса. Когда мы определимся по времени, я вам позвоню и приеду утвердить меню.
      – На какую организацию?
      – Эту графу не заполняйте. Я еще не знаю, с какого расчетного счета мы будем платить. С головной фирмы или с дочки.
      Счет принесли через две минуты. Мы тепло попрощались со всеми, и вышли в жару. Я чуть не забыл на стуле папку с чужими документами.
      Зайдя за угол, мы очутились в самом начале улицы Ленина. Через квартал я увидел угол главпочтамта. Значит, если пройти чуть дальше и повернуть направо, можно оказаться напротив междугороднего телефона.
      – Будучи студентом, – сказал я, – у меня завязался роман с одной девушкой. Ее звали Аня. Вы очень похожи. Мы часто гуляли с ней в центре. Собственно раньше, кроме центра и гулять негде было. Знаешь, кино по пятьдесят копеек и мороженое по пятнадцать.
      – Могу поспорить, что она носила очки.
      – Разумеется. Я с ней познакомился точно так же, как с тобой, только в очереди за мороженым. Около детского мира торговал мороженщик дядя Яша. Его все знали.
      – А на той стороне тетенька разливала газировку. Вишневый сироп.
      – Точно. Зимой, когда холодно и некуда пойти, а расставаться не хочется, мы грелись в междугороднем телефоне. Он работал круглосуточно. Если не шуметь, то можно было сидеть около батареи, держась за руки и слушать, как вызывают людей на переговоры с дальними городами. Никогда не забуду, как в один из вечеров в динамике прозвучало: «Париж, семнадцатая кабина». На зов откликнулась сидевшая рядом молодая женщина. Мы смотрели на нее, как на существо с другой планеты. Тогда я и предположить не мог, что когда-нибудь окажусь в Париже. Французский я знал неплохо, благодаря папе, но мне казалось, что все это бесполезно.
      – А где теперь эта Аня?
      – На пятом курсе, перед самым выпуском она меня бросила ради человека по фамилии Захаров.
      – Вот почему ты спрашивал?
      – И поэтому тоже. На самом деле мне нужно передать Захарову вот эту папку. Того Захарова звали Константин. Мы немного дружили. Не знаю, узнал бы я его при встрече. Столько лет прошло. Правда у меня есть кое-какие фотографии того времени, но они некачественные. Надо сравнить их с плакатами. Костя очень хорошо одевался. Почему-то запомнился мохеровый шарф. Настоящий индийский. Самый писк тогдашней моды. С сосульками. Одно время я даже думал, что Аня бросила меня из-за этого шарфа.
      – Того Захарова, про которого ты спрашивал, я видела с женой. Но, она точно без очков.
      – Значит, не та. Хотя это ни о чем не говорит.
      Подъехал Аркадий.
      В «Фокусе» на заднем сидении тесновато. Я чувствовал ногой коленку Жанны.
      Вначале мы повезли мою подругу домой на улицу Чернышевского. Она попросила остановиться около старого замызганного сталинского дома на углу с улицей Пушкина. Я вызвался ее проводить.
      Около среднего подъезда она остановилась, положила мне руки на плечи, посмотрела нежно и сказала:
      – Ну что, Рюсик, спасибо тебе. Я очень многому от тебя научилась.
      – А я от тебя. Только не называй меня Рюсик.
      – Ладно, – она поднялась на носки и поцеловала меня в щеку, – еще встретимся.
      Она сказала это так уверенно, как будто, встав на цыпочки, увидела будущее.
      На обратном пути на глаза мне попался синий сорок первый москвич.

4.