-- Вы не могли бы послать за Льюисом? -- спросил Корнелиус.
      -- Конечно-конечно, -- сказал Армандо. -- Конечно. Хотя вы сами сможете убедиться в том, что и Армандо отнюдь не неопытен в такого рода делах.
      -- Я уже позвонила ему, -- сказала Стиви. -- Он скоро приедет. Все будет в порядке. Вот увидите.
      Зира лежала на соломенном тюфячке на полу. -- Если Льюис хочет сам принять моего ребенка, ему следует поторопиться. По-моему, он не намерен долго ждать.
      -- Ого, -- сказал Армандо. Он посмотрел на Корнелиуса и пожал плечами. -- Прочь. Прочь! Идите в мой вагончик и ждите там. Возьмите у меня там сигары, виски, если хотите, но сейчас все вон!
      -- А мне нельзя остаться? -- спросил Корнелиус.
      Остальные трое в унисон рассмеялись. Корнелиус покорно позволил выставить себя из палатки. Вслед ему понесся очередной взрыв хохота. -- Ох, уж эти мне папаши! -- ухмыльнулся Армандо. Я принял за свою жизнь пять человеческих младенцев вот тут, в этом самом лазарете, когда цирк был в дороге. И знаете, что я вам скажу? -- он заговорщически подмигнул Зире. -- Я предпочитаю животных, потому что обезьяньи папаши ведут себя куда спокойнее. Иди, Корнелиус, и бери пример со своих предков!
      Корнелиус, выйдя из-за ширмы туда, где стояли клетки, и примостился в темном углу на краю маленькой скамейки. Он сидел в темноте, закрыв лицо руками, прислушиваясь и ожидая, а перед его мысленным взором стояла страшная картина: мертвое тело молодого санитара, неподвижно лежащее на полу.
      Они могут потребовать жизнь моего ребенка как плату за кровь этого мальчика. Я не знаю, откуда я это знаю, но я это знаю. Жизнь моего ребенка за этого мальчика.
      Глава 20
      -- Ты идешь на большой риск, Армандо, -- сказал Льюис Диксон. -- Зачем это тебе?
      Владелец бродячего цирка пожал плечами:
      -- Что они такого сделали, чтобы осуждать их на смерть? На заключение? На гибель ребенка? Ладно, идем, уже пора. Тебя ждет Стефани.
      Они быстро прошли через цирковые дворы и вошли в палаткулазарет. Армандо показал рукой на одну из клеток:
      -- А вот тут у нас живет Элоиза со своей дочкой Саломеей. Совсем недавно родилась. У нас здесь, в нашем цирке рождается больше шимпанзе, чем у вас во всем зоопарке Лос-Анжелеса!
      Тут он заметил сидевшего в углу Корнелиуса и воскликнул:
      -- Эй,Корнелиус! Я же сказал тебе ждать в моем вагончике!
      -- Я должен поговорить с Льюисом. Я не хотел убивать этого юношу, Льюис. Я не...
      -- Я верю вам -- сказал Льюис.
      -- Но поверят ли остальные? Пока я сидел здесь, страшные мысли приходили мне в голову. Словно страшные сны, хотя я и не смыкал глаз. Я думал... Я думал о том, что люди могут потребовать жизнь моего ребенка за смерть этого мальчика-санитара. И я хочу предложить им взамен свою.
      -- Вот еще глупости! -- фыркнул Армандо. Никто не собирается умирать за этого мальчика. Это был просто несчастный случай. Очень неприятный, не спорю, трагичный -- да, но при чем здесь жизнь вашего ребенка. Который, к тому же, еще и не родился, а ты болтаешься здесь и отвелкаешь нас от наших акушерских обязанностей. Так что иди и жди нас. Уже пора.
      Из палатки высунулась голова Стиви: -- Да, правда, Льюис, поторопись. Армандо, пожалуйста.
      -- Мы уже идем -- сказал Льюис. -- Подождите нас здесь, если не можете оставаться у Армандо. Но не показывайтесь никому на глаза.
      -- Моим людям можно доверять -- с укоризной сказал Армандо. -Возможно. Но они не должны идти в тюрьму за то, о чем они даже не знают. В любом случае будет спокойнее, если кроме тебя никто ни о чем не будет знать, -- сказал Льюис. -- А теперь идем принимать младенца.
      -- Корнелиус снова остался один. Он подошел к одной из клеток и посмотрел внутрь. Шимпанзе тихонько на него заворчала и тревожно прижала к груди своего ребенка.
      -- Испугалась, да? -- сказал Корнелиус тихим и мягким голосом, зная, что обезьяна не умеет говорить. -- Странно, а? Обезьяна, совсем такая, как ты, но в одежде, да еще и разговаривает. Не надо, не волнуйся. Твоя девочка не будет разговаривать. Она будет совершенно здоровой и нормальной шимпанзе, я тебе обещаю. И она будет будет очень красивой девочкой... И он снова зашагал между клетками. Минуты тянулись мучительно долго и казались часами. И тутза перегородкой раздался крик.
      Он бросился к ширме, но никто не вышел. Изнутри снова послышался крик, потом еще и еще, а потом вдруг его сменил низкий басовитый плач. Что там происходит? Он уже было бросился в за перегородку, но в это время оттуда вышла Стефани.
      Она улыбнулась: -- Мальчик. Прекрасный здоровый ребенок, насколько я могу судить. С Зирой тоже все в порядке. Все прекрасно, Корнелиус.
      Он оглядел окружавшие их со всех сторон цирковые вагончики и вдруг вспомнил солдат с ружьями в руках, обыскивающих все вокруг, чтобы найти его в темноте ищущих.
      -- Конечно, Стиви, -- сказал он. -- Все прекрасно.
      Зира лежала под одеялом на кровати в одной из цирковых палаток. У нее на руках тихо посапывал ребенок.
      -- Как мы назовем его? -- спросил Корнелиус. -- Мило, -- не задумываясь ответила Зира.
      -- Мило. Да, конечно, Мило, -- сказал он. -- Ты правда хорошо себя чувствуешь?
      -- Я прекрасно себя чувствую, Корнелиус. Но скажи, что мы теперь будем делать?
      -- Через месяц Армандо собирается в большое турне по стране. Мы остаемся с ним. Где еще может спрятаться обезьяна, если не в цирке? -сказал Корнелиус. -- Мы можем помогать ему дрессировать остальных. Мы даже сможем участвовать наравне с другими в представлениях, если конечно, будем осторожны и нам удастся не показаться публике слишком умными.
      -- Но не сможем же мы прожить всю жизнь в балагане, -- сказала Зира. -- Не лучше ли нам вернуться назад?
      -- Каким образом? -- спросил Корнелиус. -- Даже если они простят нам смерть этого юноши, это ничего не изменит. Комиссия вынесла решение убить нашего ребенка еще до его рождения, а нас с тобой стерилизовать. -- Что? -- Зира судорожна сжала в объятиях новорожденного шимпанзе. -- Дикари!
      -- Они верят, что этим спасают свою расу. Стали бы мы в таких обстоятельствах действовать иначе? Я, во всяком случае, не колеблясь, лишил жизни этого мальчика только потому, что мне показалось...
      -- Прошу , перестань терзать себя!
      -- Да. Теперь ты сама понимаешь, чтомы не сможем вернуться. А если бы даже смогли, тогда нам пришлось бы сказать, где мы все это время скрывались. И тогда все они -- Стиви, Льюис и Армандо будут наказаны.
      -- Тогда, конечно, мы на можем вернуться, -- сказала Зира. -- Мы останемся с Армандо. Навсегда.
      Оффис Виктора Хасслейна превратился в командный пункт. Все стены были увешаны картами, и три его телефона с помощью установленного в вестибюле коммутатора были напрямую связаны со всеми воинскими подразделениями Южной Калифорнии. Он вдавил окурок сигареты в переполненную пепельницу и безнадежно взглянул на Льюиса Диксона.
      -- Ей ведь до родов оставалось не больше двух недель. Так?
      Диксон пожал плечами:
      -- Я бы сказал, даже меньше. Во всяком случае, не больше.
      -- Но это значит, что они не могли далеко уйти.
      -- Сомневаюсь -- сказал Амальфи. -- Уже прошло тридцать шесть часов, доктор Хасслейн. Они уже могут быть где угодно.
      -- Вы хотите сказать, что кто-то им помог? Что нашелся предатель рода человеческого, который помог им оттуда выбраться?
      Амальфи пожал плечами.
      -- Я не могу поверить в это, -- сказал Хасслейн. -- Хотя... Имеет смысл проверить. Он снял телефонную трубку: -- Майор, выясните, какие автомобили покидали район Пэндлтона в ночь побега. И пусть сотрудники криминальной лаборатории проверят эти автомобили. Они должны искать следы пребывания в них шимпанзе. Он положил трубку.
      -- Куда? Куда вообще могли пойти обезьяны?
      -- К другим обезьянам? -- громко сказал Амальфи.
      Хасслейн нахмурился и задумчиво посмотрел на Амальфи. Потом медленно покивал головой: -- Ну, конечно! И он снова снял трубку: -Майор Осгуд! Отдайте приказ всем подразделениям начать систематические обыски в каждом зоопарке, в каждом зверинце, ветеринарной лечебнице, зоомагазине -- во всех местах, в которых обычно содержатся обезьяны. Начните с Оранж Каунти и постепенно расширяйте радиус поисков вплоть до Лос-Анжелеса и Сан-Диего. Он с минуту помолчал, выслушивая ответ майора. Потом сказал: -- Да, Осгуд. Все. Все без исключения. Конечно, вначале спрашивайте разрешения произвести обыск. Если им покажется недостаточной одной только вашей просьбы, напомните им, что в таком случае в самое ближайшее время ими вполне могут заинтересоваться ребята из налоговой службы. А уж они всегда найдут, за что зацепиться, чтобы как следует потрясти любого и надолго испортить ему настроение. Если даже это не поможет, в таких случаях мы будем обращаться в Федеральный суд и получим официальные ордера на обыск.... Правильно. Немедленно. Он снова опустил трубку на рычаг. Теперь им от нас не уйти.
      Через десять минут под каким-то наспех придуманным предлогом Льюису Диксону удалось выскользнуть из оффиса Хасслейна. Он торопливо купил чашку кофе в автомате, стоящем в вестибюле, потом торопливо оглянулся и убедившись, что за ним никто не следит, побежал к ближайшему телефон-автомату. В трубке долгое время раздавались длинные гудки, и он уже боялся, что никто не ответит. Наконец, кто то снял трубку.
      -- Стиви?-- с надеждой спросил он.
      -- Льюис, это ты? Дорогой, с тобой все в порядке? У тебя такой голос...
      -- У меня очень мало времени -- торопливо сказал он. -- Хасслейн отдал приказ обыскать все цирки и зверинцы. У тебя почти не остается времени. Они начнут с Оранж Каунти. Ты должна немедленно увезти их оттуда.
      -- Но куда? -- растерянно спросила она.
      -- Я обязательно что-нибудь придумаю, -- главное сейчас -- это увезти их от Армандо. И как можно скорее. Поезжай на север, к Лагуне. Я встречу вас в том кафе на окраине, где мы в прошлом месяце вместе обедали. Помнишь?
      -- Хорошо. Я еду.
      -- Я люблю тебя, Стиви.
      -- Да... Льюис, все ведь обойдется, правда? Мы сможем спасти их?
      -- Я сам хотел бы это знать. Во всяком случае, мы попытаемся. Я люблю тебя.
      -- Да. Я выезжаю. Я тоже люблю тебя, Льюис.
      Она повесила трубку, вышла из будки, и побежала к палатке Армандо. Там его не оказалось и она нашла его в одно из вагончиков вместе с Корнелиусом и Зирой. Она торопливо объяснила им, что произошло.
      -- Ублюдки ! -- воскликнул Армандо. -- Нет-- нет, Зира, ты лежи. Мы с Корнелиусом сами соберем все, что может понадобиться тебе и малышу. Куда вы сейчас? -- спросил он Стиви.
      -- Пока не знаю, -- ответила она. Льюис что-нибудь придумает.
      -- Может, оно и к лучшему, что я не буду этого знать. Никто не сможет заставить Армандо рассказать о том, чего он не знает. Он нагнулся, выдвинул из-под кровати большой сундук и принялся вытаскивать из него всевозможные пеленки, распашонки и прочее детское снаряжение, охая и вздыхая:
      -- А я все так хорошо придумал! Один месяц, всего только один месяц -- и мы бы все вместе отправились путешествовать, перезимовали бы во Флориде. Я мог бывыпустить вас в Эверглэде и вы бы там зажили спокойно и счастливо. Или остались бы с Армандо! Друзья мои! Дорогие мои друзья! Что мне сказать вам? Что мне для вас сделать?
      -- Вы просто святой, Армандо, -- сказала Стиви.
      -- Нет-нет, девочка, настоящий святой мог бы сотворить чудо, а Армандо не умеет делать чудеса, иначе вы бы сейчас не покидали его.
      -- Такой человек, как вы -- это настоящее чудо, -- сказал Корнелиус. -- Мы вам так благодарны...
      -- Это я благодарен вам, -- сказал Армандо. -- Знать вас -- это большая честь. А я терпеть не могу людей, которые хотят удержать руку судьбы. Ну, скажите, разве это дело -- идти против воли Господа? Если он хочет, чтобы его людишки разнесли бы в клочки свою замечательную цивилизацию, и в мире начали править обезьянки, что ж, значит, такова его воля и никто на свете не имеет права совать свой нос в это дело... Друзья мои, вам пора идти. Полиция вот-вот нагрянет. Оранж Каунти слишком маленький городок, чтобы этим ищейкам потребовалось много времени на то, чтобы добраться до единственного и самого знаменитого цирка в этой дыре.
      Он расстегнул воротник и снял висевший у него на шее небольшой медальон на серебряной цепочке. -- Подождите -- заторопился он.-Возьмите это. Для малыша. Он повесил медальон на шею маленького шимпанзе.
      -- Но что это? -- спросила Зира.
      -- Это образок святого Франциска Ассизского и он был освящен самим кардиналом. Армандо не умеет делать чудеса, но вдруг это получится у Святого Франциска?
      -- А кто это? -- спросил Корнелиус.
      -- Он был очень святым человеком. И очень любил животных. И многие верят, что он может делать чудеса и в наши дни. Я,конечно, понимаю, что для вас это только глупые суеверия, -- смущенно сказал он. -- Но пожалуйста. Для Армандо. Пусть он будет у мальчика. Пожалуйста.
      -- Конечно , Армандо -- сказала Зира. -- Конечно. Он никогда не будет снимать этот образок. Я обещаю вам это. Она отвернулась, но потом, словно что-то вспомнив, неожиданно снова повернулась к нему. -- Армандо? Мне хотелось бы попрощаться с Элоизой.
      Владелец цирка нахмурился:
      -- У нас мало времени... Но... Конечно. Они видели, как Зира с ребенком на руках прошла в палатку, где стояла клетка, в которой баюкала своего детеныша молодая мама-шимпанзе. Армандо и Корнелиус снова принялись собирать вещи, необходимые в дороге, а Стефани тем временем подогнала машину поближе к воротам цирка. Зира не заставила себя долго ждать и они отправились в путь.
      Стояла темная ночь. Буровые вышки возвышались над их головами, словно гигантские чудовища. По земле бесконечными извивами тянулись трубы, без устали перекачивающие нефть к видневшимся в отдалении нефтеперегонным кубам. Земля была покрыта густым слоем сухой пыли, которая поднималась и кружилась при малейшем дуновении ветерка. Льюис остановил машину у ограды нефтяного комплекса. -Дальше мне не проехать. Вам придется идти пешком. И я даже не могу проводить вас -- мне надо успеть вернуться обратно и вычистить машину Стиви. Он включил в машине внутренний свет и достал карту.
      -- Вы сможете разобраться в этом, Корнелиус?
      -- Я знаком с картами, -- отозвался тот. -- Если все обозначения расшифрованы, то -- да.
      -- О.К., -- сказал Льюис. -- Вот это -- территоря нефтяного комплекса. Она тянется вот отсюда до большой каменной гряды, которая подходит к самому берегу моря. А вот здесь справа -маленькая бухта -- до нее примерно две мили -- сразу позади заброшенной нефтеочистительной установки. Вся бухта забита списанными кораблями. С тех, как эта она обмелела и ее нельзя стало использовать как порт, сюда стали свозить все старые суда, вышедшие в отставку.
      -- Да, я понял, -- сказал Корнелиус. -- Зира, заверни малыша получше. Здесь очень резкий ветер, а нам придется немало пройти пешком.
      -- Я часто играл там, когда был мальчишкой -- задумчиво произнес Льюис. -- Там вы сможете выбрать корабль -- из тех, что попали туда недавно и еще прилично сохранились. Он будет для вас надежным убежищем. По крайней мере, месяй вы будете в безопасности.
      -- Целый месяц? -- испуганно спросила Зира.
      -- Это в самом лучшем случае. Я все еще надеюсь, что через месяц, когда пройдет волна обысков, вы все-таки сможете отправиться с Армандо. Я принесу вам еще еды, как только это будет безопасно. Корнелиус кивнул и выбрался из машины. Он закинул за спину тяжелый рюкзак и посмотрел на Зиру: -- Готова?
      Он повернулся к Льюису:
      -- Они убьют нашего ребенка, если найдут нас?
      -- Боюсь, что... Да -- с трудом выдавил Льюис, словно эти слова из него вытягивали раскаленными клещами.
      -- Тогда... Дайте нам возможность убить себя... Пожалуйста...
      Льюис колебался несколько мгновений, затем решительно кивнул и достал из кармана пистолет.
      -- Вы умеете пользоваться этим?
      Корнелиус кивнул и горько рассмеялся:
      -- Пожалуй, это единственное наследие вашей цивилизации, которое мы не утратили.
      Льюис передал оружие Корнелиусу и тот прицепил его к поясу.
      -- Вы второй человек, которого я целую, -- сказала Зира и чмокнула Льюиса в губы. -- Полковник Тэйлор был первым.
      -- А я впервые -- сказал Корнелиус Стиви и поцеловал ее.
      -- Прощайте, -- сказал он дрогнувшим голосом.
      -- До свидания... -- сказал Льюис. -- Не прощайте.
      -- Все, Зира, хватит лясы точить, -- неожиданно резко сказал Корнелиус и торопливо зашагал по дороге, пытаясь за напускной грубостью скрыть охватившие его чувства.
      Глава 21
      Они немного помедлили на краю нефтяного поля и посмотрели через бухту туда, где раскинулся Лос-Анжелес. Яркие огни огромного города тихо мерцали в волнах тумана, который поднимался от воды. Волны, бесконечно чередой бежали с запада и с мирным шуршанием вползали на берег. Город был так близко, что отсветы его огней затмевали свет звезд и на небе виднелось всего несколько, самых ярких точек. Но им, которым никогда еще не доводилось видеть городскую иллюминацию, это зрелище казалось великолепным и они еще долго стояли на берегу, не в силах оторвать глаз от разноцветных сполохов, озарявших небо на горизонте.
      -- Ярче звезд, -- сказал Корнелиус. -- Как красиво.
      -- Отсюда да, -- согласилась Зира. -- Правда, я не думаю, что находись мы там, они показались бы нам такими же привлекательными.
      -- Наверное.
      Он взял ее за руку: -- Идем.
      Они пошли вдоль по длинной скалистой гряде, пока не достигли спасительной бухты. Как и говорил Льюис, в ней было множество заброшенных кораблей, стоявших в мелкой воде . В основном это были небольшие рыбацкие шхуны, и среди выделялся своими большими размерами и почти неповрежденной обшивокй грузовой пароход, стоявший почти в самом центре бухты.
      Корнелиус указал на него:
      -- Вот где мы может спрятаться.
      Увидев почит незаметную тропку, змеившуюся среди камней,они осторожно спустились вниз по каменной гряде. Неподалеку от берега возвышались до самой линии горизонта огромные нефтеналивные танкеры, накоторых горели красные фонари.
      -- Кто там живет? -- спросила Зира.
      -- Никто. Это место, где они хранят пищу для своих машин. Вся эта колоссальная механическая цивилизация зависит от ... -- Тихо! -прошептал он вдруг.
      -- Там что, кто-- то есть? -- шепотом спросила Зира.
      -- Я не знаю. Мне что-то послышалось, -- сказал Корнелиус. Но теперь все стихло.
      Они осторожно начали пробираться к берегу. Из-под ног земля сочилась нефтью и дорога была очень скользкой. Они вышли к бухте и по вязкому прибрежному песку идти стало еще труднее. Потом они преодолели небольшой подъем и перевалив через него, увидели прямо перед собой костер.
      Мы проверили каждое место, в котором вообще когда-либо находилась хоть одна обезьяна -- сказал Ларри Бэйтс Хасслейну. -Пусто. Никаких следов. В конце концов эта идея оказалась совсем не такой замечательной.
      -- Но тогда где? -- резко спросил Хасслейн. -- Кто-то ведь должен был им помочь. Увеличьте радиус поисков, предположите, что ктонибудь повстречал их на дороге и увез дальше за пределы лагеря.
      -- Кто? -- спросил Амальфи.
      -- Мы можем подозревать любого, кто в ту ночь покидал Пэндлтон. Начните с этой докторши -- Стефани Брэнтон. Она проехала через заставу на дороге и потом почему-то повернула обратно. Почему? Ее машину проверили, но что, если это было сделано недостаточно тщательно? Предположите также, что она забрала с собой обезьян и проследите за всеми ее передвижениями с того дня.
      -- Есть, сэр, -- сказал Амальфи и вышел из оффиса.
      -- Мы все равно доберемся до них. Раньше или позже -- сказал Бэйтс.
      -- Да? Позже? -- Голос Хасслейна напоминал рычание раненого зверя.
      -- Именно этого я и боюсь. Позже. Позже мы что-нибудь сделаем с перенаселенностью планеты. Позже мы сделаем что-нибудь с ядерным оружием. Мы почему-то уверены что перед нами все время в мире, но кто скажет нам, сколько времени осталось самому МИРУ? И у кого вымолить прибавку? Хасслейн отчаянно взмахнул рукой. -- Кто-- то ведь должен позаботиться о нем СЕЙЧАС!
      -- Так точно, сэр, -- деревянным голосом ответил Бэйтс.
      -- --Так точно, сэр! Доктор Хасслейн опять впал в свой фанатизм! Чистой воды буйное помешательство! -- -- Не так ли? А знаете ли вы, Бэйтс, что еще двадцать пять лет назад они говорили мне, что позднее они собираются что-либо сделать с болезнью Дауна?
      -- Сэр?
      -- Забудьте это... Бэйтс, найдите этих обезьян. Он овладел собой, но в голосе его зазвучала тихая угроза и холодная ненависть. Вы должны найти их, Бэйтс. А когда найдете, вы скажете мне, где они находятся.
      Костер был не очень большим, потому что Зику совсем не улыбалось, чтобы его кто-нибудь здесь засек. Она свернулась калачиком поближе к огню и смотрел на булькавшее в котелке густое жирное варево. Это был крепкий пряный суп, который заправляли порошком из куркумы. Один знакомый моряк, который долго плавал на грузовых пароходах в Индию и Англию, научил его готовить эту вкусную и сытную похлебку под мудреным названием малигатони. Похлебка эта так пришлась по душе Зику, что он при каждом удобном случае готовил себе это заморское блюдо и любовно называл его Малигаша.
      Суп был уже почти готов, но Зик знал, что чем дольше Малигашу кипятить, тем вкуснее и крепче она будет и не торопился схватиться за ложку. Тем более, что в обед ему удалось перехватить целый сэндвич с колбасой и сыром и у него еще оставалось полбутылки вина, чтобы освежить горло после Малигаши. Вместе с тем, что он уже сегодня выпил, поулчалось не так уж мало.
      Зик точно знал, что он не пьяница. Да, выпить он любил, любил теплоту, разливающуюся по телу после двух-трех стаканчиков вина, но он всегда держал себя в норме и не надирался в стельку, как некоторые. Аппетит у него был прекрасный и он с охотой брался за любую работу, если не было никакой другой возможности раздобыть поесть.
      Он сидел у костра, полностью поглощенный мыслями о вине, и тут прямо у него перед носом появились шимпанзе.
      -- Ии-сус -- М-мария -- тихо спросил сам себя Зик. Эт-то кто?
      На него молча уставились две обезьяны, одетые в человеческую одежду. Одна из них держала на руках завернутого в полотенце детеныша, у второй за плечами был огромный рюкзак, а на поясе болтался пистолет.
      -- Мы не причиним вам зла, -- сказал Корнелиус.
      -- Боже милостивый! Клянусь, ни капли больше в рот не возьму! -завопил Зик. Он вскочил на ноги и бросился бежать, но поскользнулся на мокром песке и упал. Потом поднялся и опять поскользнулся.
      -- Если он уйдет, то расскажет... -- сказала Зира.
      -- Пожалуйста, остановитесь! -- закричал Корнелиус.
      -- Я никому ничего не скажу! Клянусь! Я не стану никому ничего говорить! Ему удалось все-таки совладать с непослушными ногами -он, пошатываясь, стоял перед Корнелиусом и не отводил глаз от оружия. -- Я обещаю -- ничего -- ничего...
      -- Я же сказал, что мы не причиним вам зла, -- сказал Корнелиус.
      -- Угу! Конечно! -- послушно согласился Зик. Обезьяна не доставала пистолет из-за пояса и не подходила ближе, и Зик потихоньку начал пятиться задом от опасного видения.
      Наконец, он не выдержал и зайцем метнувшись в сторону, начал проворно карабкаться вверх по каменной гряде.
      -- Разумно ли позволять ему уйти? -- спросила Зира.
      -- А как я мог был его остановить?
      -- Ты сильнее его, -- сказала она.
      -- Ты что, хочешь, чтобы я его убил? Также, как я убил того мальчика? Нет! Не могу! И потом он же обещал, что ничего не скажет. Давай лучше поищем себе укрытие.
      Он отвел ее за руку к береговой кромке. На мелководье там и здесь валялись деревянные щиты, служившие мостками, по которым они добрались до парохода и взобрались на палубу парохода.
      -- Даже в таком виде он великолепен, -- сказал Корнелиус. -- Мы никогда не умели строить ничего подобного. И все это поставлено на карту. Конечно, они не хотят рисковать. Я могу их понять.
      Они спустились вниз, туда , где располагались пассажирские каюты. Чуть на отшибе от остальных они обнаружили дверь отдельной каюты, принадлежавшей когда-то капитану заслуженного парохода. Видно было, что бродяги использовали ее как жилье, но сохраняли ее в чистоте и на крючке даже висело относительно чистое полотенце.
      -- Должно быть здесь жил тот человек, которого мы напугали, -сказал Корнелиус.
      -- А не опасно нам здесь оставаться? -- спросила Зира.
      -- А куда еще мы можем пойти? Льюис сказал, что будет искать нас здесь. Без Льюиса нам конец. Нам просто некуда пойти отсюда.
      -- Но этот человек...
      -- Может, он ничего и не скажет, -- сказал Корнелиус. Ложись спать. А я покараулю.
      При свете восхода их глазам открылась вся бухта. Ее мелкая стоячая вода была усеяна грязновато-фиолетовыми нефтяными разводами и дохлой рыбой. Зира отыскала на палубе место , которое не просматривалось с берега и принесла из каюты ребенка. Утро было очень тихое и теплое, но она почему-то не развернула полотенец и, держа малыша на руках, подставила его личико ласковым лучам солнышка.
      Она кивнула на грязную затхлую воду:
      -- Неужели Льюис действительно играл здесь? -- с недоумением спросила она.
      -- Должно быть в то время здесь было почище -- предположил Корнелиус.
      -- Человеческое зловоние. Людской смрад.
      -- Это просто нефть, -- сказал Корнелиус. -- И мертвая рыба.
      -- Нефть нужна людям именно для этого? Чтобы убивать рыбу?
      Она покачала малыша и тот довольно засопел, чмокая губами и покряхтывая.
      -- Люди тебе не нравятся, да? -- спросил ее Корнелиус.
      -- Мы их встречали здесь сотнями , но лишь трем из них можно верить. Она продолжала баюкать ребенка. -- Знаешь, мне не нравится эта каюта. По-моему, в ней есть блохи.
      Корнелиус пожал плечами: -- Хорошо, если хочешь, я поищу другую. Может, мне удастся найти место получше. И он начал осторожно пробираться по мертвому кораблю, надеясь отыскать каюту, которое понравилось бы его жене. Да и в самом деле, в той каюте слишком сильно пахло человеком.
      -- Как давно он находится под стражей? -- резко спросил Хасслейн.
      -- Он был задержан около 2.30 сегодня ночью, -- ответил ему шериф. Он заглянул в свою записную книжку. -- Пьянство и нарушение общественной тишины и спокойствия. Обвиняемого препроводили в окружную тюрьму, чтобы он мог проспаться. Он орал что-то о говорящих обезьянах, которые угрожали ему оружием. Дежурный сержант записал это и на его записи обратил внимание лейтенант, который заступил на дежурство следующим утром.
      -- Идиот! -- закричал Хасслейн. -- Он сидит у вас уже почти девять часов! Он повернулся к Зику:
      -- Где вы их видели? -- спросил он.
      -- Я ничего такого не видел, сэр, -- сказал Зик. -- Честно, сэр. Я просто немного перебрал вчера и... Ну и... вот и вышло...
      -- Чушь! -- оборвал его Хасслейн. Вы видели двух шимпанзе . У одной из них в руках был детеныш или она была на последнем сроке беременности. Обе эти обезьяны умеют разговаривать и, возможно, что они с вами говорили. Послушайте, вы что, не читаете газет?
      Зик озадаченно взглянул на него. -- По правде сказать, сэр, я что-то в последнее время перестал следить за газетами...
      -- Да он известный пьяница, -- вмешался шериф. -- Мы его регулярно сажаем раза два в год. И у меня есть большие сомнения, что он вообще у м е е т читать.
      -- Очень даже умею, -- оскорбился Зик.
      -- Как бы то ни было, он не имеет ни малейшего представления о том, что происходит в мире. Зик, да пойми же ты, наконец, -- обезьяны, которых ты видел, были настоящими -- воскликнул шериф. Увидев лежавший на столе номер --Тайм--, он схватил его и развернув, ткнул пальцем в на первую полосу: -- Смотри. Вот сюда. Здесь есть даже их фотографии в рамке.
      -- Будь я проклят -- сказал Зик, взглянув на фотографии.
      -- Так. Вы признаете, что видели их? -- торжествующе сказал Хасслейн.
      -- Ну...
      -- Где? -- закричал Хасслейн. -- Где? ГДЕ?
      -- Вы на меня не орите. Я обещал, что не скажу.
      -- Кому обещали? -- ласково спросил Хасслейн.
      -- Гм... Им, кап'н. У обезьяны был револьвер на поясе и они болтали о том, чтобы не дать мне уйти -- я и обещал, что не скажу никому.
      -- Но вы уже сказали, -- настаивал Хасслейн. Он помолчал. -- Вы знаете, кто я такой?
      -- Нет, кап'н.
      -- Я являюсь главным советником по науке президента Соединенных Штатов.
      -- Здорово! Ну, вообще-то я так и думал.
      Шериф с трудом подавил улыбку. -- Зик, он хочет сказать, что может упрятать тебя очень надолго... И в какое-нибудь ужасное место.
      -- Может, да?
      -- Конечно.
      -- Ох ты. Зик некоторое время размышлял над полученной информацией.
      -- Это было на побережье в Пойнт Дум -- сказал он, наконец. -Знаете, тамЕ где старая корабельная свалка. Я на одном из этих кораблей немного пожил. И, как дурак, вышел на берег, чтобы приготовить себе ужин. Не хотел на корабле костер разводить, чтобы дыму в каюту не напустить. Да и там нефть кругом. А потом и появились эти самые шимпанзе -- точь в точь, как вы говорили. Один из них нес бэби, а у другого рюкзак за спиной , а не поясе -- пистолет.
      -- Благодарю вас, -- сказал Хасслейн и обратился к шерифу: -- Вы можете выпустить этого человека. И вызовите ваших старших офицеров. Мне надо, чтобы весь тот район был оцеплен полицией. Он поднялся со стула и снял со спинки своей легкий плащ. Пола плаща с глухим и тяжелым стуком ударилась о край стола. Хасслейн сунул руку в карман и проверил пистолет. Когда шериф вывел из комнаты старого пьяницу, Хасслейн печально кивнул сам себе. Так, значит, он уже родился. Это все меняет -- угроза человечеству становилась еще более реальной. -- Мне нужен шофер -- бросил Хасслейн моряку-пехотинцу, ожидавшему его за дверью. И отряд моряков с сержантом.
      -- Гм... А разве лейтенанту не надо пойти с нами? -- удивленно спросил моряк.
      -- Нет. В этом нет никакой необходимости. Мне нужен только сержант. Широкие колеса джипа мягко катили через нефтяные поля. Хасслейн не стал ждать, пока откроют запертые ворота, ведущие на территорию нефтяного комплекса, и приказал моряку-водителю ехать прямо на ворота. Полицейские округа рассыпались вслед за ними, оцепляя всю территорию. Хасслейн повел свой отряд к маленькой бухте. Он стоял на вершине каменистой гряды и внимательно оглядывал разбитые корабли в бинокль.