Джексон обратился к Уэнтику:

— Генератор поля смещения, установленный здесь на борту, значительно более совершенен, чем тот, что в тюрьме. Тюремный гораздо больше, потому что служит еще и в качестве генератора непосредственной энергии. Этот портативнее и позволяет в определенных пределах регулировать фактический размер поля смещения. Единственным его недостатком является несколько больший коэффициент разброса искажений.

— Это существенно меняет дело?

— Не думаю. Мы прибыли с хорошим запасом времени.

Уэнтик пожал плечами. Это теперь мало что значило.

Через десять минут тон шума двигателей снова изменился и они стали медленно приближаться к земле. Джексон поднялся на ноги.

— Пойдемте, — сказал он.

Он двинулся в хвостовую часть самолета мимо крохотных, но роскошно отделанных кают и вошел в специально оборудованный отсек. Здесь находился генератор поля смещения вместе с его длинным пультом управления.

Уэнтик выбрался через главный люк. Холодный февральский ветер с юго-запада шевелил сухую траву вокруг ног. Перед ним простиралась вдаль крохотная частица долины Солсбери. В сотне метров впереди поднимался небольшой холм, поросший почти голыми кустарником и деревьями. По обе стороны холма неухоженная долина тянулась до горизонта. Джексон установил карман поля смещения диаметром менее километра, но с того места, где стоял Уэнтик, увидеть его границы было невозможно. Следом за ним в проеме люка показался Джексон.

— Сколько вам потребуется времени? — спросил он.

Уэнтик подумал.

— До завтрашнего вечера. Может быть больше, не могу сказать с уверенностью.

Джексон протянул ему карту и сказал:

— Если пойдете этой дорогой, — он показал направление к холму, — то километра через полтора окажетесь возле одной из ваших главных дорог. На карте мы здесь. Эта дорога приведет вас в Лондон.

Уэнтик кивнул.

— Что-нибудь еще?

— Не думаю.

Джексон протянул руку, рукопожатие было неловким.

— Постарайтесь обернуться как можно скорее, — сказал Джексон. — Мы здесь на виду. Не хочу привлекать нежелательное внимание. — Он оглядел невзрачную растительность, такую непохожую на бразильскую.

— Удачи, доктор Уэнтик.

Уэнтик снова кивнул. Говорить было нечего. Он отвернулся и направился к главной дороге.

Он решил подняться на вершину холма. Склон был не очень крутым, усилия на подъем с лихвой окупятся широким видом с высоты холма. Уэнтик шел быстро, подсознательное разочарование двух последних дней спешило заявить о себе. Он должен действовать и чем скорее покончит с этим, тем лучше.

Склон стал немного круче, еще через несколько минут он достиг вершины холма.

Деревья в листве…

Открывшийся склон холма порос кустарником и деревьями. Резко контрастируя с той частью долины, откуда он только что пришел, изобилием зелени.

Тепло. Середина августа.

Уэнтик оглянулся и увидел Джексона, который стоял возле самолета. Расстояние до этого пожилого мужчины — два столетия. Для него английская сельская местность — анахронизм. Уэнтик осмотрел свою одежду: невыразительная серость хорошо облегающего фигуру материала. Или это я не на своем месте?

С вершины холма открывался вид на несколько километров во все стороны. Самолет Джексона к югу от него, за ним до горизонта яркое безоблачное небо. Эта долина совершенно не похожа на ту другую, с которой он свыкся в Бразилии; здесь все в зелени, она очень холмиста, испещрена множеством цветовых оттенков.

Он повернулся в ту сторону, где по словам Джексона пролегала дорога. Ландшафт был более ровным, склон холма совершенно пологим. Менее чем в километре вниз по склону стояла рощица, за ней тянулась ограда. Дальше было два или три обработанных поля и прямая линия деревьев, видимо, вдоль дороги.

Уэнтик стал спускаться.

На душе полегчало, по-английски спокойное послеполуденное время. Война, и Джексон, и его Бразилия внезапно отодвинулись куда-то невообразимо далеко. Он давно позабыл радость пешей прогулки налегке.

Менее чем за десять минут он вышел к дороге. Перебравшись через низенький деревянный забор, он спустился по зеленому откосу к обочине.

Движения на дороге не было.

Уэнтик стоял возле неожиданно безмолвной дороги, не соображая что ему делать. Он предполагал остановить попутную машину. Озадаченно постояв еще несколько секунд, он двинулся по обочине в сторону Лондона.

Почти тут же послышался шум мотора и Уэнтик остановился. С западной стороны приближалась направлявшаяся в Лондон машина. Он подождал, пока она покажется, вышел на середину дороги и замахал обеими руками.

Это был большой многоместный легковой автомобиль белого цвета, способный развивать скорость километров до ста двадцати в час, если не больше. Увидев Уэнтика, водитель сразу притормозил, и машина остановилась рядом с ним.

В ней было двое полицейских.

Оба выскочили из машины и подошли к нему. Внезапно его охватила непонятная тревога, когда он увидел, что на головах полицейских тяжелые металлические каски и они вооружены.

— Что вы здесь делаете? — спросил один из них.

— Пытаюсь добраться до Лондона, — ответил Уэнтик.

— Какого черта вам там надо?

Он ошалело огляделся. Что-то было не так.

— Я долго отсутствовал. Мне надо домой, — сказал он.

— Предъявите документы.

— Какие документы?

Полицейский схватил его за плечо.

— Удостоверение личности и разрешение на поездку.

— Я же сказал вам. Меня долго здесь не было. У меня нет никаких документов.

— Где вы были?

— В Америке, — ответил он не задумываясь.

Полицейские переглянулись.

— Америка подверглась бомбардировке, — сказал один из них.

Уэнтик снова огляделся. Что-то страшно ненормальное было в этом допросе на обочине неиспользуемой дороги в пустынной сельской местности.

Он сказал:

— Подождите, я все могу объяснить. Но я сейчас же должен попасть в Лондон. Можете вы взять меня с собой?

Полицейский медленно покачал головой.

— Лондон эвакуирован. Все дороги перекрыты.

— Эвакуирован? — недоверчиво повторил Уэнтик. — Куда?..

— В городе осталось совсем немного людей. Большинство из них так или иначе связано с правительством. И они живут в убежищах.

— Какое сегодня число? — спросил Уэнтик.

— 22-е августа, — ответил полицейский.

Вот оно искажение поля смещения…

— Но бомбардировка… — начал говорить Уэнтик.

— Мы знаем.

Внезапно из полицейской машины послышалось звучание зуммера и один из них пошел к ней. Он достал из салона переговорное устройство. Некоторое время слушал, потом положил аппарат обратно.

Второй смотрел в его сторону.

— Можете вы мне сказать, где моя семья?

— В каком районе Лондона вы жили?

— Хэмпстед.

Полицейский достал из нагрудного кармана буклет и стал листать его.

— Вероятно она в графстве Хартфордшир. Где точно, сказать не могу. За последнюю неделю эвакуированы все крупные британские города.

Вернулся второй полицейский и крепко взял Уэнтика за руку. Первому он сказал:

— Последний сигнал тревоги. У нас всего двадцать минут.

Уэнтик отчаянно рванул руку и помчался к откосу. Полицейский бросился за ним, но Уэнтик резко метнулся в сторону. Он забрался на откос и тяжело перевалился на другую сторону забора. Скатившись в высокую траву, он вскочил на ноги и побежал. Оба полицейских поднялись следом за ним, но даже не сделали попытку перелезть через забор.

Уэнтик бежал, не останавливаясь, пока не добрался до противоположного конца поля. Только там он остановился и оглянулся назад. Оба стража порядка наблюдали за ним. Увидев, что он остановился, они исчезли за откосом. Через несколько секунд заработал мотор.

Его рокот стал удаляться и через полминуты умолк вовсе.

Вокруг была полная тишина.

Уэнтик двинулся к холму, еле переставляя ноги. Лондон эвакуирован, как и все другие города. Джин где-то в Хартфордшире ждет вместе со всем остальным населением неизбежного прихода войны. А лето длится себе как ни в чем не бывало.

На вершине холма он остановился и посмотрел на расстилавшуюся от него к северу холмистую равнину. Затем повернулся в противоположную сторону, где его дожидался серебристый самолет.

Он стоял целых полчаса, пока из южной части долины не задул холодный февральский ветер, тогда как теплое августовское солнце продолжало согревать ему лицо и плечи. Из-за южного горизонта взметнулась ярчайшая вспышка света и следом за ней почти одновременно еще две справа и слева от него.

Минутой позже ревущий звук, подобный дальнему грому поздним осенним вечером, сотряс воздух и на какое-то мгновение вся местность, казалось, замерла. Грохот стих вовсе, а Уэнтик все следил за расползавшимися вдалеке по небу облаками, черными и высокими.

Он закрыл глаза и прислушался, ожидая нового удара грома.

Наступил вечер. Он сидел, прислонившись к стволу дерева, и смотрел на серебристый самолет в низине. Только когда солнце стало садиться, мужчина в ярко зеленой накидке подошел к люку и обвел взглядом небо, ставшее теперь темно-синим, исполосованным черным. Он постоял, долго вглядываясь в высь, затем поднялся внутрь.

Минутой позже самолет исчез.

Примечания