Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Тиски доктринерства

ModernLib.Net / Научная фантастика / Прист Кристофер / Тиски доктринерства - Чтение (стр. 5)
Автор: Прист Кристофер
Жанр: Научная фантастика

 

 


В предыдущие посещения этого кабинета фотографии на стене не было. Эстаурд должно быть прятал ее от него и теперь Уэнтик догадывался почему.

Снятая сцена очень напоминала ту, что он застал в момент своего появления в тюрьме, когда Эстаурд пытался муштровать людей, не подозревая, что за ним наблюдают. Несмотря на испытанное замешательство, которое внесло свой вклад в поспешное подчинение этому человеку, он понимал, что обрати он тогда внимание на это слабое место Эстаурда, допросов вообще могло не быть.

Внезапно Эстаурд нарушил ход его раздумий:

— Я сожалею об этом.

— Вы уже извинялись.

— Я помню. Но мне действительно жаль. В этом не было смысла.

Уэнтик обернулся, чтобы взглянуть на стоявшего у него за спиной мужчину. Тот глазел на голую стену.

— Чем вы руководствовались?

— У меня нет уверенности, — ответил Эстаурд. — Я полагал, что это должно снова сработать.

— Дознание?

— Да.

— Это не срабатывало и раньше.

Эстаурд быстро повернулся к нему.

— О нет, срабатывало.

Уэнтик занялся жарким и задумался. Чтобы добиться прогресса, ему надо знать мотивацию поведения Эстаурда получше. Он доел все дочиста и отодвинул в сторону бумажную тарелку.

— Я готов, — сказал он.

Эстаурд обошел вокруг стола и включил настольную лампу. Уэнтик вдруг догадался, что этот человек не мыслит себя без каких-нибудь приспособлений, словно центром всех его телодвижений должен быть конкретный предмет, где бы он ни находился. Отними его, и он становится беспомощным.

Свет лампы освещал теперь большую часть стола. Эстаурд сел, на его лице играли отсветы блестящей крышки стола, придавая ему очень необычное выражение.

— Что вы хотите знать?

— Все, — ответил Уэнтик, — во всех деталях.

— Я сам многого не знаю, — сказал Эстаурд голосом, в котором явно сквозил предостерегающий намек на невозможность говорить обо всем.

— Понимаю. Но мне хотелось бы знать все, что известно вам.

— Хорошо.

Уэнтик поднял левую руку и начал загибать пальцы.

— Во-первых, я хочу знать, на кого вы работаете. Во-вторых, зачем я оказался здесь и чьей властью. В третьих, что это за место и когда мы уберемся отсюда.

— Это все?

— На данный момент, да.

Эстаурд уперся ногами в перекладину под столом и откинулся на спинку, так что стул наклонился на рискованный угол. Уэнтик пристально наблюдал за ним. Важнее всего было для него выяснение позиций. Этот человек и Масгроув — почему они действовали именно так, как действовали? Ему уже доводилось видеть выполнение каждым из них какого-то рационального или логически обоснованного деяния, хотя поведение и одного и другого всегда отличалось крайней наивностью. Его беспокоила и еще одна вещь — отсутствие последовательности их действий; создавалось впечатление, что ни одно из них не подчинено какой-то определенной цели. И возможно самое неприятное обстоятельство — его собственные взаимоотношения с Эстаурдом, которые находятся в неустойчивом равновесии между агрессивностью и пассивностью.

Ожидая ответа Эстаурда (тот уставился на потолочную осветительную панель в смехотворной позе сосредоточенной работы мысли), он внезапно вспомнил одного подчиненного, прикомандированного к нему химической корпорацией, когда он начал работать в Штатах. Этот человек с момента знакомства буквально терроризировал Уэнтика пристрастием к нормам субординации пока, в конце концов, не пришлось отказаться от его услуг. Но и после этого манера поведения бывшего подчиненного оставалась до смешного подобострастной.

— Элиас, вы хотите, чтобы я рассказал вам то, о чем не могу говорить?

— Что вы имеете в виду?

— Я действую согласно приказам. Они были даны мне в письменном виде в запечатанном конверте. Я ознакомился с ними незадолго до нашей первой встречи.

— Вы говорили, что работаете на правительство. Вы состоите в армии?

— Нет.

— И все же носите униформу и распоряжаетесь людьми, которые наверняка действуют по вашим приказам.

— Это было частью того, чем я руководствовался. Я считал, что в форме я произведу на вас большее впечатление. Хотя вы можете называть меня гражданским служащим, административно мы подчиняемся Пентагону.

— Мы?

— Комитет. Я действую не сам по себе.

— Об этом я догадывался и сам.

Замечания Эстаурда не только не проясняли картину, но начинали еще больше сбивать Уэнтика с толку.

— Кто входит в этот комитет?

— Большинство его членов — работающие на правительство ученые, — сказал Эстаурд, — один или два генерала от сухопутной армии и ВВС. Все начиналось как военная операция, но затем правительство взяло дело в свои руки и центром стал Вашингтон.

— Продолжайте.

— Впервые все поверили в существование района Планальто, — снова заговорил Эстаурд, — примерно восемь месяцев назад. Небольшая сейсмологическая экспедиция прибыла сюда, чтобы установить автоматическое устройство непрерывного наблюдения. Вся экспедиция исчезла и с тех пор о ней ничего не было слышно. Прошло несколько недель и на ее поиски была отправлена вторая. Она тоже пропала. Общественности об этом не сообщалось, потому что в то время ходили слухи о действии в Бразилии коммунистических агентов. Затем был послан армейский вертолет. И он исчез без следа.

— Комплексный сбор информации стал настоятельной необходимостью. В район направили хорошо оснащенную изыскательную партию, которая ежечасно направляла рапорты на базу неподалеку от Порта-Велью. Трехнедельные поиски привели их к тому месту, которое теперь мы знаем, как район Планальто.

— Где мы сейчас находимся, — сказал Уэнтик.

Эстаурд кивнул.

— В то время не было известно, — продолжал он, — существуют ли какие-то внешние обстоятельства. Обнаружение громадной безлесной равнины в центре Мато-Гроссо было достаточно неожиданным. То факт, что она представляла собой правильный круг с точностью чуть ли не до сантиметра, — еще одна загадка. Немедленным заключением, между прочим, было признание, что это база оружия, секретно построенная какими-то зарубежными силами. Пока не попытаешься проникнуть в Мато-Гроссо, невозможно узнать, во что может вылиться создание на этой территории системы коммуникаций.

— Как бы там ни было, бразильское правительство не только торжественно клялось, что оно не знало о существовании этого района, но и уверяло, что приложить к его созданию руку было бы не по силам кому угодно.

— Сегодня нам известно, что Планальто поддерживается искусственно с помощью генератора какого-то поля смещения. Известно также, что это генератор направленного действия; он включает и выключает поле таким образом, что можно войти в район, перешагнув черту, но покинуть его тем же способом невозможно. Проводилось стробоскопическое исследование, которое показало, что поле пульсирует с частотой около ста колебаний в секунду.

— Масгроув говорил мне, что это искусственное сооружение, — заметил Уэнтик.

Эстаурд резко вскинул голову.

— Масгроув…?

— Меня привел сюда Масгроув. Неужели вы забыли, Эстаурд?

— Нет. Нет. Я был уверен, что он не сообщит вам так много. Вот и все.

Он сказал мне, что по его мнению ты не знаешь о существовании поля, подумал Уэнтик, поглядев на собеседника через стол и еще раз отметив про себя, как сильно изменился этот человек за непродолжительное время их знакомства.

Эстаурд вернулся к рассказу, — Дело было там, где я входил сюда. Тогда я состоял в штате одной из команд. Мы вели наблюдение за районом уже недели три, когда неожиданно увидели мужчину, бродившего внутри Планальто. Его перемещения были беспорядочными, словно он не был уверен в правильности направления или искал какой-то ориентир. Наконец он остановился в трех сотнях метров от нас. Мы двигались по периметру, чтобы быть все время напротив него. Он в течение нескольких часов поднимал вверх обрезки досок, которые приволок на место заранее. Казалось, он совершенно не осознает наше присутствие.

— Почему вы не привлекли его внимание? — спросил Уэнтик.

— Вы полагаете, мы не пытались? Мы кричали, мигали светом, даже палили из карабинов в воздух. Но звук по какой-то причине не проникал внутрь.

— Что было на досках?

Эстаурд выдвинул ящик стола, достал блокнот на спиральном держателе и положил его перед собой.

— Всего было семь надписей. Здесь записан текст каждой. На первой доске было: «Я рядовой первого класса Брэндер, армия США. Не знаю, где я и что со мной случилось». На второй день он написал: «Со мной здесь и другие люди, но я не могу сказать, где они сейчас. Я один уже шесть дней».

Уэнтик прервал чтение:

— Как он изготовил эти щиты?

Эстаурд пожал плечами.

— Обрезки валяются повсюду. Издалека можно было лишь разглядеть, что послания написаны краской на деревянной доске.

Уэнтик согласно кивнул.

Эстаурд опустил взгляд к блокноту и продолжил:

— Третий обрезок извещал: «Не пытайтесь последовать за мной. Я не могу сбежать отсюда». На четвертой: «Я вошел сюда где-то в этом месте. Если вы смогли прочитать, не следуйте моему примеру». Пятая: «Здесь есть человек, который сошел с ума. Я вижу кошмары каждую ночь. Двое покончили с собой».

Эстаурд сделал паузу.

— Когда этот мужчина делал надписи, он явно был в страхе и замешательстве, так что набросился бы на любого, кто войдет в район Планальто. И на то есть причина. У меня самого возникают буйные фантазии и ночью, и в дневное время. То же самое бывает со всеми моими людьми и, кажется, мы ничего не можем с этим поделать.

— Вы говорите, они возникают у каждого?

— Хотите сказать, что у вас их не бывает?

— Думаю, что нет. Около недели я видел удивительно живые сны и больше ничего.

— Мы так и думали. Масгроув обращал на это мое внимание.

— Что было на остальных обрезках? — напомнил Уэнтик.

— На шестом говорилось: «Это место может быть только где-то в будущем. Я видел странный самолет, кто-то другой нашел книгу. Сейчас я еще не сумасшедший». Последний гласил «Передайте мою любовь Энджи».

Эстаурд захлопнул блокнот и положил его обратно в ящик. Он поднял взгляд на Уэнтика.

— Вот и вся информация, которой располагал я или кто-то другой перед вашей доставкой в район Планальто.

Уэнтик встал. Получилось так, что во взаимоотношениях с Эстаурдом их роли окончательно поменялись. Этот процесс начался за день до того, как он бурно отреагировал на допросы, а закончился этим молчанием Эстаурда, который смотрел на него так, будто ждал решения.

Уэнтик подошел к окну и вгляделся в черноту ночи долины. Как часто сидел он в этом кабинете и вглядывался в горизонт, задаваясь вопросом, в какой ад его занесло и может ли быть чем-то близким к истине то, что говорил ему Масгроув. А сказал он, когда они вышли из джунглей и пересекли непостижимую, но безвозвратную разграничительную линию, по сути своей как раз то, что теперь поведал ему Эстаурд. Однако было существенное различие. Ранее он мог размышлять и действовать по собственной инициативе, а в полученной ныне информации было больше смысла.

Но перед ним лежала долина, темная и таинственная.

Эстаурд нарушил молчание:

— Вы задаетесь вопросом, каким образом я оказался втянутым в это дело.

— Отчасти и этим.

— Я бы хотел рассказать вам обо всем, что произошло с того момента и до настоящего времени. К несчастью, — и в голосе Эстаурда отразился настрой его мыслей, — я был подвергнут интенсивной перекрестной проверке по поводу всего, что видел, как и остальные люди. Фотографии, сделанные нами в то время, показания под присягой обо всем, что видели и что произошло, когда этот самолет приземлился неподалеку… после этого все переменилось.

— Я стал настоящим заложником правительства; это называется крышей безопасности. Жена воспользовалась этим предлогом и оставила меня. Я был направлен в одно из армейских подразделений в Западной Германии, затем на Филиппины. Между тем занимавшийся этим правительственный департамент реорганизовали, исследование рассекретили и достали из архива. Был образован подкомитет для его проведения. Хотя материалы экспедиции представляли большой интерес, этот подкомитет занимался одновременно и другими программами.

— Тогда-то мне и попался отчет о вашей работе. Я обсудил его материалы с подкомитетом, получил бюджетные ассигнования с ограничением срока представления результатов и правом оторвать вас от того, чем вы занимались.

Уэнтик стоял спиной к окну и смотрел на этого щуплого мужчину за столом. Он представлял административную мощь правительства, цепочка ответственности все еще связывала его с Вашингтоном, где заседал какой-то подкомитет, истоки появления которого давно забыты, а внимание вероятнее всего направлено теперь совсем на другое. И все же эта административная система дала Эстаурду власть добраться до него и притащить сюда.

Да и как бы там ни было, какого черта они связали его работу со всем этим?

— Мне все это кажется недоразумением, — сказал он. — Вы упомянули мою работу, как нечто такое, откуда можно почерпнуть полное объяснение.

— Но разве это не так?

— Не понимаю, почему это должно быть так.

— Вы опубликовали статью о химических реакциях в мозге?

— Да.

— И высказали предположение, что нормальную работу мозга можно искусственно видоизменять, постоянно или временно, с помощью наркотиков?

— Это было еще в то время, когда я работал на Дженикс Корпорейшен в Миннеаполисе. Благодаря этой статье я получил правительственную субсидию на исследование и был направлен в Антарктику, — сказал Уэнтик.

— И здесь, — добавил Эстаурд, — вы тоже благодаря ей. Мне кажется, что если все, о чем сообщал Брэндер, именно так и было, каким бы невероятным это ни выглядело, большей части физической таинственности этого района можно найти объяснение. Вместе с результатами стробоскопических проверок есть достаточно указаний, что район Планальто — это участок поверхности земли, каким-то образом искусственно смещенный в будущее. Или, что более вероятно, мы находимся на участке земли из будущего, существующей в настоящем.

— Если это так, то будущее каждой своей частицей должно быть столь же реальным, как и наше настоящее. И должен быть выход, однако очень неблизкий, из того, что теперь происходит.

Уэнтик прервал его:

— Нечто подобное говорил и Масгроув.

— Да. Но разница состоит в том, что Масгроув ничего не знает о ментальных изменениях, которые возникают, когда проникаешь в этот район. Это моя догадка и я никому не говорил о ней, кроме вас. На эту мысль меня натолкнул Брэндер, который дважды упоминал умопомешательство. Это озадачивало меня, пока я не прочитал о вашей работе.

— До этого момента я не мог дать лучшего объяснения, чем любой из других очевидцев. Но ваша работа оказалась недостающим звеном. Я внезапно сообразил, что если несколько человек одновременно превращаются в шизофреников, то вероятнее всего надо искать какое-то внешнее по отношению к ним объяснение.

— Какое-то химическое вещество или наркотик? — подсказал Уэнтик.

— Да. Совершенно точно. Как раз то, над чем вы работали в Антарктике.

Уэнтик подошел к столу и крепко вцепился в его кромку. Он наклонился и приблизил лицо к лицу Эстаурда.

— Прекрасно, — сурово произнес он. — Вы и я здесь, и еще дюжина людей. Ни один из нас не может вернуться. Вы знали, что это произойдет?

Эстаурд сокрушенно покачал головой.

— Нет Элиас.

Он поднялся и направился к двери. Потом вернулся и посмотрел не Уэнтика. Что-то в выражении его лица напомнило Уэнтику заключительные стадии дознания на лугу. Ощущение поражения на глазах меняло его осанку, словно сдирая толстые слои плоти.

— Пожалуйста, не могли бы вы открыть дверь? — сказал он.

Уэнтик вынул из кармана ключ и исполнил просьбу.

Эстаурд шагнул в коридор.

— Подождите здесь, — сказал он, — я принесу вам карты.

Эстаурд исчез в коротком коридоре и Уэнтик вернулся к столу. Он сел, снова ощущая всю тяжесть безысходности ситуации, в которой оказался. В действительности нынче вечером для него стало очевидным только одно: Эстаурд и другие периодически лишаются здравомыслия. Он задумался о первом дне своего появления в этом районе, когда Масгроув неистовствовал возле мельницы… Теперь этому было хотя бы частичное объяснение. Можно объяснить и общий характер поведения других людей, прибегнув к терминологии описания иррациональной непоследовательности действий.

Теперь он лучше понимал и Эстаурда. Перед ним был классический пример потенциально преступного образа мышления, начинающий параноик, способный на любое иррациональное деяние.

Но почему он сам невосприимчив к этому воздействию района?

В голову приходила лишь мысль о нескольких мизерных дозах принятого на станции наркотика. Только этим он мог объяснить сопротивляемость своего организма. Но Эстаурд именно это и предполагает: каким-то образом атмосфера этого места из будущего насыщена наркотиком, который создал Уэнтик.

Что же произошло? Его работа финансировалась непосредственно правительством в мирных целях и, насколько ему известно, не предполагалось применение ее результатов в военных целях. Но была ли возможность какого-то хитроумного варианта использования его наркотика в качестве оружия?

Уэнтик тряхнул головой и встал из-за стола. Он снова подошел к окну.

Кто-то включил несколько прожекторов и потоки света заливали пространство перед тюрьмой. В этом сиянии прекрасно был виден темно-зеленый вертолет. В его кабине мелькала человеческая фигура.

Человек направился к люку и спрыгнул на землю. Это был Эстаурд, он нес что-то похожее на канистру.

Что этот псих затеял, недоумевал Уэнтик.

Он отошел к столу и остался стоять, облокотившись о его край. Через минуту в кабинете появился Эстаурд с канистрой и карабином в руках.

— Порядок, доктор Уэнтик. Возьмите канистру, — сказал он.

— Что вы делаете, Эстаурд? Не старайтесь выглядеть еще более смешным.

— Это мое дело. Берите канистру!

Уэнтик шагнул ему навстречу и Эстаурд немного отступил. Резко вырвать у него карабин возможности не было. Уэнтик наклонился и поднял канистру. Она оказалась тяжелой, почти до горлышка наполненной авиационным бензином.

— Теперь марш на лестницу.

Эстаурд повел концом дула карабина в сторону коридора и Уэнтик вышел за дверь.

Двое мужчин медленно прошли по тюрьме тем же путем, что привел их в кабинет часом раньше, когда Уэнтик выбрался из лачуги. По указанию Эстаурда Уэнтик шел к заднему входу в тюрьму. Им никто не встретился.

Возле легкой деревянной двери он остановился. Эстаурд ткнул его карабином в спину.

— Выходите, доктор Уэнтик!

Эстаурд последовал за ним и они вышли на луг. Была кромешная тьма. Небо затянуто ровным слоем плотной облачности.

Уэнтик вспомнил о фонарике в кармане и мучился сомнениями, сможет ли он выхватить его в темноте и свалить с ног Эстаурда. Не успел он собраться с мыслями, как оказался в луче окружившего его света. Его конвоир тоже позаботился о фонарике.

Эстаурд указал направление лучом света.

— Туда!

Двое мужчин вышли на простор погруженной во тьму долины.

Глава десятая

Они остановились возле лачуги, лицом к одному из входов в лабиринт. Эстаурд осветил фонариком дверь.

— Внутрь, доктор Уэнтик. Там теплее.

Он многозначительно постучал стволом карабина по канистре и в мозгу Уэнтика поднялась волна тревоги. Неужели этот человек действительно намерен его убить?

Карабин резко толкнул его в спину и Уэнтик неохотно двинулся вперед. Он протиснулся в дверь и добрался до конца прохода. Вторая дверь была закрыта. Эстаурд вошел следом за ним.

— Идите дальше, — сказал он; голос звучал приглушенно из-за ограниченности пространства.

Уэнтик толкнул дверь и она распахнулась направо, открыв ответвлявшийся влево тоннель. Карабин снова подтолкнул его.

— Двигайте.

Уэнтик шагал по проходу, чувствуя, что Эстаурд чуть ли не наступает ему на пятки. Следующая дверь оказалась закрытой и он остановился перед ней.

Эстаурд сказал:

— Продолжайте идти, доктор Уэнтик. Попробуем добраться до самого центра, не станете возражать?

Он толкнул дверь прикладом и Уэнтик услыхал, как позади них с глухим стуком захлопнулась первая дверь. Знает ли Эстаурд принцип работы дверей лабиринта? Известно ли ему, что они оба заперты в нем?

По указанию Эстаурда он заспешил. Они прошли несколько десятков тоннелей, бессистемно поворачивая и влево, и вправо, как то диктовалось открывавшимися проходами. Наконец Эстаурд остановил его.

— Поставьте канистру, доктор Уэнтик.

Он с благодарностью опустил металлическую емкость на пол. За последние несколько минут рука онемела от ее тяжести.

Хотя фонарик был направлен на него, Уэнтик смутно различал возле себя фигуру Эстаурда. Он подумал: ты снова посадил себя в западню, Эстаурд.

Так же как день назад он понял, что район Планальто не менее тюрьма для Эстаурда, чем для него самого, теперь он освободился и от этой психологической удавки, видя, что выбраться из лабиринта им одинаково трудно. Кроме того, ориентация Эстаурда на материальные объекты — карабин, фонарик и канистру, из которых одновременно держать в руках он может только два предмета, — поставила его в ситуацию, которая не позволяет ему двинуться с места без помощи Уэнтика.

Уэнтик смотрел на этого человека с каким-то нездоровым изумлением. Как он справится с этим выбором?

С поразительной непосредственностью ребенка Эстаурд сказал:

— Подержите фонарь, доктор Уэнтик.

Дуло карабина по-прежнему смотрело на него. Уэнтик взял фонарик и направил его луч прямо в глаза Эстаурда.

Затем он его выключил.

В наступившей кромешной тьме Уэнтик метнулся к следующей двери и проскочил за нее. Швырнув фонарик в том направлении, где по его мнению должен был находиться Эстаурд, он услыхал, как тот разбился о стену. Он побежал вслепую, все время ощупывая обе стены тоннеля руками для ориентировки. Если ему удастся достигнуть следующей двери раньше, чем Эстаурд протиснется в оставшуюся позади, он больше не сможет его преследовать. Уэнтик побежал по тоннелю на четвереньках, пытаясь наощупь коснуться двери. Внезапно позади прозвучал выстрел. К накатывавшейся клаустрофобии добавился жуткий грохот и яркая вспышка света.

Он больно ударился о стену ответвлявшегося прохода. Открывать следующую дверь не потребовалось! Это продолжение лабиринта было незаперто.

Он продолжал бежать преследуемый Эстаурдом, для которого низкий потолок был меньшим препятствием из-за низкого роста.

Следующая дверь тоже оказалась открытой, а тоннель отклонялся вправо. Он вслепую помчался по новому проходу. Карабин выстрелил.

Много ли у него патронов? — подумал Уэнтик.

Он на бегу ощупал карманы халата. Ему посчастливилось включить фонарик перед самой дверью. Эта была закрыта. Он распахнул ее и побежал. Эстаурд не отставал.

Следующая дверь тоже закрыта. Он распахнул и ее.

Внезапно стало тихо. Эстаурда позади не было. Он вернулся к двери, которая закрылась, когда он открыл последнюю, и прислушался. За дверью суетился Эстаурд.

Он был сбит с толку.

Уэнтик по недавнему опыту знал, что открыть дверь с той стороны невозможно. Эстаурд находился внутри треугольника, описываемого ее перемещениями. Открыть ее можно, лишь находясь вне этого треугольника, то есть из закрытого ею тоннеля.

Но теперь надо вести себя осторожно. Если Эстаурд двинется по любому из доступных ему направлений и толкнет следующую дверь, он заметит, что эта, сейчас не поддававшаяся ему, откроется. Знает ли он об этом?

Уэнтик задумался: следующая же открытая этим человеком дверь изменит положение всех других. Если Эстаурд сделает это и вернется сюда, он до меня доберется. С другой стороны, если это сделаю я, мы по-прежнему будем разделены с математической вероятностью того, что он ничего не знает о…

Он принял решение и побежал по коридору к открытой им двери и дальше до следующей. Пора… Он толкнул ее и вошел. Осветив фонариком коридор, Уэнтик увидел, что следующий проход открыт, и двинулся к нему.

Дверь закрылась перед его носом.

Эстаурд! Он двигался по лабиринту. Теперь не только Уэнтик распоряжался перемещением затворов лабиринта.

Он посветил на дверь, затем прислушался. Ничего не было слышно. Казалось, Эстаурда поблизости нет. Он собирался толкнуть дверь, когда та открылась сама собой.

Эстаурд снова стал двигаться.

Где он, черт бы его побрал?

Как ни парадоксально, некоторое преимущество было теперь у Эстаурда. Все выглядело так, что он не догадывается в чем смысл открывания двери и, следовательно, не отдает себе отчета в том, что при каждом перемещении из тоннеля в тоннель он изменяет всю конфигурацию лабиринта. В любой момент, подумал Уэнтик, он может появиться из-за угла… И с любого направления. Фонарик был только у Уэнтика. Им можно пользоваться для освещения дороги, но в этом противостоянии свет может быть преимуществом только до тех пор, пока он знает местонахождение Эстаурда. В противном случае тот скорее заметит свет, чем Уэнтик его самого.

Он выключил фонарик.

Теперь шансы равны. В непроглядной темноте он мог выбраться из лабиринта с тем же успехом, что Эстаурд поймать его.

Дверь перед ним снова повернулась, закрыв тоннель налево и открыв направо.

Уэнтик осторожно прощупывал путь к проходу. Пусть Эстаурд меняет положение дверей. По крайней мере, за этой дверью его быть не может. В конце тоннеля дверь оказалась открытой в левый тоннель. Правый был закрыт. Уэнтик подождал некоторое время и услыхал глухой стук закрывшейся двери.

Он не слышал шагов Эстаурда, но тот был где-то неподалеку.

Закрылась дверь входа в его тоннель. Он продолжал ждать, не шелохнувшись.

Затем дверь впереди хлопнула снова и открылся правый тоннель. Уэнтик осторожно пошел.

Он обо что-то споткнулся в темноте. Канистра!

Путешествие по лабиринту привело его в то место, откуда началось бегство. Бензин выливался из открытой горловины на пол.

Послышались приближавшиеся шаги.

Уэнтик вскочил на ноги и больно ударился головой о потолок. Эстаурд близко! Он стоял совершенно тихо, не соображая в какую сторону бежать.

Открылась дверь влево от него. Уэнтик шагнул к ней, прижимаясь к стене. Всего какой-то метр…

Дверь преградила ему путь. Эстаурд вошел в его тоннель, а дверь перед ним закрылась!

— Вы здесь, не так ли, Элиас? — голос Эстаурда был высоким и дрожащим.

Не дожидаясь ответа, он выстрелил. Вслепую, не целясь. Пуля глухо ударила в дверь над головой Уэнтика.

Ослепленный вспышкой он закричал:

— Прекратите стрельбу, Эстаурд! Здесь бензин!

Он быстро метнулся мимо Эстаурда и толкнул дверь. Тот шумно копошился на полу позади него. Он помчался по коридору, в спешке уронив фонарик. Не останавливаясь, он распахнул следующую дверь, потом еще одну. Если Эстаурд все еще возле канистры, его путь заблокирован. Уэнтик прислонился к стене, сдерживая дыхание.

Снова вокруг тьма и безысходность. Ничего не было слышно. Зачем Эстаурду нужен бензин?

Совсем близко послышался приглушенный грохот выстрела. Эстаурд стрелял вслепую. Еще один выстрел. Потом новый.

Уэнтик двинулся к следующей двери и устало навалился на нее всем телом. Она подалась и он шагнул в открывшийся проход. Дошел до следующей и снова навалился всем телом, но дверь не открылась. Он толкнул снова, никакого результата. Эстаурд каким-то образом заблокировал ее?

И тут он понял: это последняя дверь!

Он благодарно потянул ее на себя и вышел на стерню. Только открывающиеся на себя двери выводили из лабиринта.

Оказавшись снаружи, он остановился. Где сейчас Эстаурд?

Уэнтик подошел к лачуге и приложил ухо к дощатой стене. Внутри снова прозвучал выстрел. Тонкие деревянные доски заглушали звук лишь частично.

Он приложил рот к доске и сделал из ладоней что-то вроде рупора.

— Эстаурд! Перестаньте палить! Там полно бензина.

В ответ донесся крик Эстаурда:

— Я найду вас, Уэнтик! Я знаю, что вы здесь.

Еще один выстрел и следом вопль Эстаурда.

Из под стены полыхнула вспышка света и Уэнтик отскочил. Пламя вырвалось из двери, через которую он только что вышел. Послышался громкий треск и часть стены рухнула. За ней была сплошная стена белого пламени.

Эстаурд завопил снова.

Уэнтик попятился еще дальше, обо что-то споткнулся и упал на стерню. Он перекатился на бок и пополз, удаляясь от пожара.

Изнутри ветхого строения снова и снова слышались вопли Эстаурда, последний смолк резко, едва начавшись. Уэнтик ничем не мог ему помочь, абсолютно ничем. Он поднялся на ноги метрах в двадцати от бушевавшего пламени и смотрел на него, рискуя до волдырей обжечь лицо нестерпимым жаром.

Когда огонь стал охватывать другие части лабиринта и деревянные детали начали скручиваться и трескаться от жара, Уэнтик повернулся к пожару спиной и медленно зашагал к тюрьме.

В пятидесяти метрах от огня молчаливым полукругом стояли остальные люди. Их белые халаты светились оранжевым пламенем ада этой ночи.

Глава одиннадцатая

На следующий день вечером Уэнтик сидел один в бывшем кабинете Эстаурда и изучал импровизированные карты, о которых говорил ему погибший.

Их было четыре, но содержали они мало информации, которая могла бы пролить свет на положение дел.

Первая, потенциально наиболее важная, принесла ему самое большое разочарование. Это была крупномасштабная карта части бразильского Мато-Гроссо. Сбоку находилась мелкомасштабная карта всей Бразилии. Судя по сделанным кем-то кружочкам шариковой ручкой, на карте отмечено примерное местоположение тюрьмы в джунглях.

Масштаб был вполне приемлемым — один сантиметр соответствовал полукилометру, но никаких полезных сведений карта не давала. Очевидно ее сделали по аэросъемке для нужд географов или геологов. Карту испещряли обозначения растительности джунглей, данные о влажности и температуре в разные периоды года, извилистые изолинии; было отмечено несколько ручьев и речушек. Ничего другого на карте не было.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13