Ивар – он сумел подобраться ко мне абсолютно бесшумно – смеётся и уклоняется в. сторону, его руки кажутся немного размытыми – с такой скоростью он ими действует...

...С включённой платой всё становится на свои места и замедляется.

Ивар выбросил руку вперёд, она медленно-медленно поплыла к моему животу, я немного отклонился, нырнув под следующий замах, оказался за его спиной и нанёс удар по печени, подсекая сразу и ноги.

Но Ивар подпрыгнул чуть ли не на уровень моей головы, быстро ударил меня пятками в грудь и, прокрутившись в воздухе, приземлился на ноги за три метра...

Я встаю и отряхиваюсь.

– Зачем надо было бить так сильно? – спрашиваю Ивара, с улыбкой надевающего плащ.

– Твой удар локтем не выглядел слабее. Я просто продолжил игру.

– Это был рефлекс! Я всегда так реагирую на внезапное прикосновение.

Ивар смеётся:

– А ты нервный!.. Впрочем, все хакеры таковы... Признай: ведь я появился у тебя за спиной бесшумно?

– Да.

– На самом деле, я производил шум, просто ты его не слышал. Потому что был под внушением.

– Это невозможно.

– Ну, раз я тебя обманул, значит, возможно... Хочешь ещё один опыт? Я уже убедился, что у тебя хорошая реакция. А сможешь уклониться от удара, если перед ним мы будем смотреть друг другу в глаза?

– Легко.

Включив плату, я замедлю время (точнее, ускорю своё мышление), значит, замечу его движение, как только он его начнёт. В лучшие времена и от пуль уворачиваться доводилось.

Мы стоим и смотрим друг другу в глаза. Проходит минута.

Внезапно я обнаруживаю себя на земле, а грудь опять болит.

Проклятье, и с включенной платой я не заметил никакого движения! Не психической же. энергией он меня ударил?!

Мы повторили фокус ещё два раза, прежде чем я поверил, что Ивар и вправду обладает некими сверхъестественными психическими возможностями.

Крысы задумчиво следили за нами... Интересно, что они едят?

Полуразложившиеся трупы?..

Мы вливаемся в поток прохожих.

– Ты смотрел когда-нибудь на полис с крыши дома? – интересуется Ивар, когда мы миновали пару улиц.

– Нет. А почему ты спрашиваешь?

– Мне кажется, ты можешь меня понять.

Он на ходу поднимает голову и смотрит вверх:

– Там тихо... Там очень-очень тихо... Шум машин, бесконечным конвейером пересекающих улицы, туда почти не долетает... Люблю сидеть в одиночестве на высокой крыше. Высоты не боюсь. Это моё самое любимое занятие – смотреть на полис и видеть под собой долину огней, напоминающих глаза, обращённые к небу... Когда идёт дождь, капли достигают крыши раньше, чем улиц. Они начинают барабанить по поверхности всё сильнее и сильнее, с нарастающим гулом большого ливня. Струйки воды медленно стекают по моим плечам. Протягиваю ладонь – и в моей горсти крутится маленький водоворот, в котором быстро-быстро исчезают капли... Там никто мне не мешает... Представь себе пустынную крышу под дождём. Она начинает блестеть; единственное тёмное пятно на ней – это я... Сижу и думаю о тех людях, которых мне не видно с высоты и которые оттуда кажутся такими маленькими перед лицом ночи и дождя...

Я невольно смотрю на Ивара. В его глазах отражаются разноцветные галактики – скопления уличных огней. Надо бы использовать этот образ в дизайне.

– А ведь есть и такие, кто ни разу в жизни не поднимался на крышу. И никогда не поднимется – они не поймут, зачем рисковать и что интересного можно разглядеть в кромешной темноте... Если рассказать им, что я люблю сидеть в одиночестве на крыше дома и смотреть вниз, они рассмеются и посчитают меня сумасшедшим.

– Ты прав.

Ивар отвлекается от своих мыслей и поворачивает ко мне голову. На его худом лице – усмешка.

– Да. Ты меня понимаешь. Вы тоже сумасшедшие – все хакеры и компьютерные фрики. Общество и вас считает ненормальными. Более того, оно на вас охотится.

Это горькая правда.

Мы узнаём друг друга в толпе по красным глазам, воспалённым долгим сидением перед монитором, по нервно дрожащим пальцам – обычный недуг всех компьютерщиков, которые сажают себе нервную систему частыми посещениями виртуальности... Иногда я встречался взглядом со случайным посетителем кафе – и мы молчаливо расходились, улыбаясь друг другу странной улыбкой, понятной лишь таким же сумасшедшим...

Мы быстрым шагом идём по улице. В каждой чёрной машине мне чудятся белые, как смерть, лица и автоматы ...

Какой-то человек чуть не сбивает меня с ног, извиняется и убегает дальше...

Ивар покупает себе пачку сигарет у очень странного уличного продавца – по такой цене, которую никто не даст за простой табак. Он начинает говорить что-то о Неро, о группе, о постоянной войне Котов и Чёрных...

Слушаю его в пол-уха, потому что внезапно вспомнил, где мог видеть лицо чуть не сбившего меня человека – это же кланер Гэль!.. Я всё ещё не могу привыкнуть, что действую в полисе в одиночку, что мне нельзя выдавать своё присутствие даже своим. Ведь и Гэль может оказаться тем, из-за кого исчезают другие наши.

Куда они деваются? Зачем кому-то нужно убивать соклановцев, если предположить, что их убивают?.. Ладно, сначала надо найти Инфа...

С Иваром прощаемся на перекрёстке.

– Вот я и довёл тебя. Не обижайся за мои шуточки.

– Хорошо, – отвечаю я (грудь ещё саднит!).

И уже в спину ему:

– Эй, Ивар, спасибо!

Он в ответ пожал плечами, не оборачиваясь.

Надо присматривать за ним... У меня такое чувство, будто он Хранитель... Правда, настоящий Хранитель никогда не полюбит хакеров; настоящий Хранитель также слишком утончён, чтобы проводить жизнь среди отбросов общества и чтобы одеваться в какой-то старый плащ...

Клуб, в котором проходил концерт, располагался в подвале одного из домов. Его обстановку было сложно разглядеть – и освещение отвратное, и народа толпилось довольно много.

На сцене стояли 4 человека: двое с синтезаторами, один с гитарой, ещё один за барабанной установкой. За их спинами висел огромный экран, на котором в ритм музыке появлялись и исчезали образы, генерируемые компьютером.

Конечно, можно было заменить барабанщика ещё одним синтезатором, но, по моему скромному мнению, ничто не сравнится с энергией, которую генерирует здоровенный человек, что есть сил лупящий по барабанам.

Рядом со мной кто-то сказал своему соседу:

– Luk da drumar lokin' up! (Посмотри, как барабанщик делает lock up!)

Так называется специальная манера фиксации кисти при извлечении особо брутальных звуков. Мощь бласт-битов этого парня действительно потрясала. Он с ураганной скоростью задействовал всё, что только было в его гремящем хозяйстве.

Да и коллеги, надо отдать им должное, не отставали и давали жёсткий, плотный саунд. Царил жестокий электро. Одинокий гитарист чесал струны с бешеной скоростью, умудряясь ещё и что-то петь. Голос, кроме микрофона, они ещё обложили «примочками», так что он напоминал нечто компьютерное. В общем, соответствовал музыке... Нет ничего хуже, когда голос и музыка не совпадают по характеру.

Посетители клуба отлично проводили время. Кто-то стоял перед сиеной, раскачиваясь в ритм музыке, кто-то сидел за столиками, поглощая самые разнообразные напитки.

Я оборачиваюсь на дружеский тычок в плечо.

– Привет! – улыбаясь, кричит Неро, чтобы я услышал его. – Познакомься, это Линда, моя девушка!

Я киваю стоящей рядом с ним красотке с крашеными белыми волосами. Нет, определённо, не нравятся мне такие, как Неро: они хватают всех за руки, таскают за собой, а в разговоре и вовсе потрясают: «Проходите, дорогие гости, посмотрите: вот моя кровать, мой стол, мой диванчик, мой компьютер, моя девушка, мой телевизор, мой музыкальный центр...»

– Зашёл с нами развлечься?

– Да, – выдавливаю на лице улыбку. – Мне нравится здесь. А где остальные?

Неро махнул рукой в сторону соседнего помещения:

– Они там! – кричит он. – Развлекаются с компами!

Я направляюсь туда, но он меня окликает:

– А как работа для Котов? Сделал?

– Сделал.

– Честно тебе скажу – ты самый великий хакер из всех, кого я знаю!

Развожу руками – ещё бы, я тоже так думаю!

Он улыбается мне, но это ничего не меняет. Я чувствую, как он меня ненавидит. И понимаю – за что!

Прохожу в соседнее помещение. Здесь музыка звучит потише, хотя стены всё равно вибрируют... Нельзя не уважать музыку, от которой дрожат стены!..

Лита, Старк, Эрик, Штейнер, Мот сидят за одним столиком, еле разместив на нём компьютеры. Пальцы молотят по клавиатурам быстрее, чем у синтезаторщиков на сиене.

– Привет всем ещё раз.

– Ну как, сделал?

– Да.

– Сколько заплатили?

– Три тысячи кредитов.

Мот присвистнул.

– Неплохо, – говорит Старк, не отрываясь от монитора и клавы.

– А вы чем тут балуетесь?

– Ой, ну куда же нам до вас, великих, – улыбается Старк. – Мы только играемся, только развлекаемся...

Смотрю на его монитор. Там лишь цифры. Какая-то неизвестная мне программа.

– Глянь лучше у Руди – там картинка!

На мониторе Штейнера через оптику автоматической телекамеры виден зал какого-то завода. Механизированный конвейер с деталями... Двигающиеся руки роботов...

– Они сражаются за контроль над вот этим роботом, – тычет пальцем в экран Штейнер. – Победит тот, кто заставит его исполнить свою программу. Лита хочет поднять одну из деталей с конвейера, Старк должен ударить соседнего робота, Эрик пытается отъехать к двери, а Мот собирается взять ту балку и положить поперёк прохода.

Я присаживаюсь рядом и слежу за экраном. Робот дёргается то туда, то сюда... Вот он начинает протягивать руку к конвейеру, но сосед внезапно атакует его.

– Это нечестно! – кричит Лита.

– Можно использовать всё что угодно, – отвечает Старк, хихикая.

Внезапно он разражается проклятиями.

– Кто атаковал мой комп?!

– Ты же сам сказал, что можно использовать всё, – спокойно парирует Эрик.

– Ты негодяй! Мы так не договаривались!

– Сам виноват, нечего быть беспечным!

На экране робот всё порывается то отъехать к двери, то взять что-то с конвейера.

– Старки! Ты теперь меня хочешь атаковать? – возмущается Эрик.

Старк только смеётся и продолжает стучать по клавишам.

– Ну всё, сейчас получишь! – Эрик вскакивает с места, но Старк оказался быстрее и уже отбежал от него.

– Давай, Эрик, давай! Посмотрим, кто лучше дерётся! – кричит он.

Эрик с воплем бросается на Старка, тот уворачивается и бьёт Эрика под колено. Они ведут драку, которая отличается от настоящей только тем, что не используются грязные приёмы – ведь не враги же в конце концов! Это просто одна из традиций тех, кто вырос на улице.

Во многих местах любого полиса каждый день сходятся в поединках молодые люди.

Кто-то так выплёскивает свою злобу...

Кто-то так доказывает что-то другим...

Кто-то просто любит драку за напряжение всех жизненных сил...

Эти люди узнают друг друга по синякам и сбитым костяшкам кулаков вернее, чем по именам.

Я не жалую подобные забавы, а вот Антей и Митер частенько встречались с другими соклановцами в дружеских поединках.

Я слишком ленив. Мне дали физический носитель с замечательными мышцами, а я даже не поддерживаю его физическую форму. Надо, надо делать какие-нибудь упражнения, чтобы хотя бы не накапливать лишний жир и содержать мышцы в работоспособном состоянии...

Вылезаю из образовавшейся толпы и иду купить что-нибудь выпить и перекусить. В соседнем зале я видел бармена за стойкой. Он отлично смешивает для посетителей коктейли и одну за другой приносит широкие пластиковые тарелки с чем-то вкусным.

Лита закрывает свой компьютер и догоняет меня:

– Подожди, я тоже проголодалась.

Улыбаюсь: впервые за последние дни не буду трапезовать в одиночестве.

– В таком случае я угощаю. Отметим получение 3000 кредитов. Что тебе взять?

Лита пожимает плечами:

– Чего-нибудь нежирного и неострого, лучше всего рагу из овощей. Надо придерживаться диеты.

– Рагу из овощей и бифштекс с картошкой, – говорю я бармену за стойкой.

– Что будете пить? – спрашивает он, посылая с маленького компьютера команду на кухню.

– Мне – минеральной воды с лимоном, – решает Лита. – И ещё чашечку горячего шоколада.

– Хорошо, тогда две минералки с лимоном и две чашки шоколада.

Бармен ловко открывает бутылки, наливает минералку, кладёт в стаканы дольки лимона. Потом наполняет два пластиковых жёстких стаканчика горячим шоколадом из автомата.

В окошечко за его спиной стучат, он резко разворачивается, берёт оттуда и ставит перед нами на стойку поднос с рагу и бифштексом.

– Пожалуйста. С вас 132 кредита...

Да, натуральные продукты в наше время дороги!.. Я вставляю данную мне Котами карточку в щель кассы, набираю код и сумму. Это анонимная карточка, то есть деньгами может воспользоваться любой человек, не требуется формальностей и персонального счёта в банке.

Мы садимся за столик. Музыка в главном зале временно прекратилась.

– Ты действительно блюдёшь диету? – спрашиваю я, наблюдая, как Лита перемешивает рагу.

– А что, незаметно? – смеётся она, выпрямляясь, чтобы я мог видеть тонкую талию. – На самом деле просто вывожу вредные вещества из организма. Один месяц из трёх я всегда посвящаю своему здоровью... Как твой бифштекс?

– О, он превосходен!..

Белый пластмассовый нож гнётся, не желая отрезать кусочек мяса.

– Ты только подумай, как вреден для твоего организма этот пропитанный жиром кусок! А ещё перец, приправа...

– Пожалуйста, не порть мне аппетит. Это всё равно невозможно.

Лита улыбается, вертя в пальцах свой браслет-головоломку:

– Я так часто вывожу из себя друзей... Но ведь действительно многие живут так, будто им заменят износившиеся тела!

Вилка застывает в моей руке на полпути ко рту. Очень интересная метафора. Ценю.

Браслет в её тонких пальцах превращается то в шар, то в длинную палочку, то в звезду...

Я смотрю на неё, и в каждом движении, в каждом жесте Литы воскресают образы других женщин... Я помню имя той, чья улыбка была точно такой же... Я помню глаза той, что точно так же склоняла голову... Я словно наяву вижу ту, чьи ресницы тоже мелко подрагивали и опускались вниз так же плавно...

Во всём виновата кочевая жизнь, которую я вёл несколько лет после выхода из Клана на поверхность. Когда постоянно знакомишься и встречаешься с огромным количеством людей, то в конце концов невольно привыкаешь их между собой сравнивать. И всегда обнаружишь памятные твоему сердцу детали... Это знание и настраивает меня на симпатию к людям, а также избавляет от частых привязанностей.

– Трудно было? – спрашивает Лита, имея в виду работу для Котов.

– Да, но встречались вирусы и посерьёзнее.

– Не сомневаюсь... Особенно вспоминая те, которые вырубили комп Неро. Жаль, что они самоуничтожились... Его твоя работа очень впечатлила. До сих пор ходит сам не свой, пытаясь осмыслить, где допустил ошибку... Он, кстати, и рассказал про тебя Котам. Чуть ли не гарантировал, что ты обязательно им поможешь.

– Вот как? Спасибо ему, спасибо...

Значит, Неро захотел меня подставить... Вариант, что он просто восхищается моим искусством, даже не рассматриваю из-за его наивности.

– У Котов была небольшая проблема – их атаковали хакеры Чёрных. Их нашли, но они успели скрыться... – рассказывает Лита. – Здесь всегда так. Если банда узнаёт, что ты помогал их противникам, то на тебя открывают охоту, нанимают других хакеров, чтобы вычислить твой след. Тебе стоит помнить об этом и впредь быть осторожным. Никогда никому не говори о своей связи с Котами. Никогда никому не говори, где ты живёшь. Приобрети полезную привычку не оставлять за собой следов...

Да, в полисе полно хакерских групп, и они между собой не всегда ладят. Частенько оказываются и по разные стороны баррикад. Правда, все едины в ненависти к официальной власти. Тех хакеров, которые предали своих друзей и теперь работают на правопорядок, скрэбберов, тоже ненавидят сообща – вечная война Дна и Системы, в которой не берут пленных...

Лита изящным жестом берёт стакан с минералкой, делает глоток.

– День назад ты мог подумать, что я постоянно напиваюсь... На самом деле я редко... злоупотребляю... Тогда как раз на меня нашло.

– Не бойся, моё мнение о тебе не слишком поколебалось. Штейнер рассказал всё... Можно понять...

– Штейнер иногда чересчур добр, – говорит Лита с внезапно появившейся в голосе стальной стрункой. – Он, уверена, так расписал, что присутствовавшие рыдали от жалости... Как будто мне нужна жалость! Сострадание – удел слабых!.. Не терплю, когда меня жалеют, и ненавижу сочувственные взгляды! Это всё внешнее... Каждого волнует только он сам – и меня тоже... А остальные – безразличны!

Я молчал. В такие моменты лучше ничего не говорить.

– Я напилась так во второй раз в жизни... Расскажу тебе одну историю. После неё я напилась в первый раз. Это было давно, года три назад. У меня была подруга, Элен, не помню уже фамилии – я всегда называла её Элен. Однажды она пришла ко мне со своей бедой. Она работала в Zimmer Co – не очень большой посреднической компании. Из-за ошибки, допущенной Элен, компания понесла убытки. А незадолго до этого я обмолвилась ей между делом, что скопила приличную сумму на обучение брата в университете. Элен попросила дать ей взаймы, чтобы она смогла восполнить недостачу. Взамен пообещала устроить моего брата в отдел киберполиции, где раньше работала её мать. Там дают очень хорошее образование: сотрудники киберполиции должны охотиться на хакеров, то есть быть не менее техничными. После отставки они всё равно остаются связанными с полицией – им куда-то зашивают микрочипы, так что отыскать любого не составляет труда... Мне не хотелось, чтобы мой брат стал охотником на хакеров. Я думала о хорошем университете, из которого он бы вышел специалистом и перед ним открылись любые пути. Но нельзя было и отказать своей лучшей подруге. Я дала ей эти деньги, хотя отказалась от её предложения. Всё же и о брате требовалось позаботиться. Я призадумалась... Элен как-то упоминала о системах безопасности, используемых в её фирме, и я решила хакнуть эту контору. Мне казалось, что Элен ничего не узнает. Ну и славы захотелось. Признания на «сцене»... Я позвала двух знакомых хакеров, рассчитывая, что они станут свидетелями моего триумфа. Мы воспользовались паролем, выведанным мною у Элен, и всё прошло, как по маслу... К сожалению, мои коллеги не ограничились только деньгами. Они решили устроить небольшой сбой, который бы заморозил поиски по меньшей мере на несколько дней. Когда Элен узнала о сбое, то поняла, что использована информация, о которой через неё знала только я. Мы встретились, и я обо всём ей рассказала. Она не просто обиделась – она разорвала со мной все отношения, хотя и не заявила, куда следует. Теперь она работает в киберполиции. Вот так можно потерять человека, который был тебе близок многие годы. Это так же просто, как разбить стакан.

Я смотрел на Литу, и мне опять на ум приходила мысль о множестве выборов, встающих перед человеком. Жизнь – словно вода в горсти. Ты умираешь от жажды и должен её выпить или перелить куда-нибудь, иначе она лишь вытечет сквозь пальцы, но как знать, не яд ли это? Выпить или пусть вытекает сквозь пальцы?

– Таков наш удел. Мы постоянно вынуждены делать выбор, и не всегда удаётся поступать правильно, – говорю я Лите. – Один мой друг никогда не мучается по поводу совершённого им. Что бы ни случилось, прошлого не изменить, а потому не стоит убиваться, полагает он и живёт спокойно, не растрачивая жизнь на самокопания.

– Я так не могу. К сожалению... Или к счастью... – отвечает Лита. – Я всегда была склонна к самоедству...

Да, она приятная собеседница. Мне даже всё равно, что она говорит, – мне интересно следить за её мимикой, жестами, движениями... Это редкий дар, присущий немногим людям...

Отужинав, я отправляюсь домой. Пора уже. Денёк выдался непростой.

Дома загружаю программу, стремясь как можно скорее выплеснуть все накопившиеся за день образы, превратить их в картины. Я прежде всего дизайнер. Даже в момент своей смерти, наверно, буду удивляться, как мягко разливается свет по летящей пуле.

Перед тем как лечь спать, выставляю таймер ноута на утро – он начнёт играть какую-нибудь мелодию по нарастающей громкости.

Сначала я назначил время пробуждения на 9 часов, но потом передумал и поставил на 8:30, лишая себя целых 30 минут сна.

Утром продолжил работу над набросками, сделанными накануне. Убрал неровности, на которые вчера не хотелось тратить время, подправил пару рисунков, посмотрев их свежим взглядом.

Шея всё ещё беспокоила той ноющей болью, которую из всех разновидностей боли я больше всего не люблю.

Покончив с творческой работой, приступил к просмотру баз данных, составленных Некросом. Скучное занятие. Но я привык перерывать тонны документации и материалов.

Начнём с систематизации данных в специальной таблице. Это дисциплинирует мою мысль.

Имена... Места... Факты... Закономерности...

Просидел так полдня, а после обеда позвонил в фирму, занимающуюся ремонтом автомобилей, и потом внимательно наблюдал, как вставляют новые стёкла и выправляют вмятины на моём «Гарвее».

Далее я рассчитывал продолжить составление таблицы, но позвонила Лита.

– Анри, мне нужна твоя помощь.

Вскоре я, сам не понимая, зачем мне это надо, слонялся в ожидании Литы рядом с ярко-зелёным киоском на пересечении проспекта D-4 и улицы С-12.

Идиотская блажь обозначать улицы, дороги и проспекты буквенно-цифровым кодом!..

Лита появляется из толпы внезапно.

Только что я был один, а вокруг пробегали манекены в одинаково тёмных одеждах, и вдруг – она.

– Пойдём.

Ничего не остаётся, кроме как следовать за ней.

Мы молча идём по улице, запруженной народом. Вокруг снуют люди в шляпах, плащах, с зонтами в руках или подмышкой. Кто-то тащит ещё и свёрток, кто-то – кожаный дипломат. Чуть поодаль человек в короткой куртке и с гладко выбритой головой оживлённо спорит с узкоглазым уличным продавцом.

– Ты скажешь, зачем нужна моя помощь?

– Не здесь, – отвечает Лита, ловко уклоняясь от случайного прохожего. – Когда придём на место, я всё объясню.

– Почему ты не попросила помочь кого-нибудь другого?

Она резко останавливается:

– Если не хочешь – иди, справлюсь без тебя!

– Нет-нет, что ты. Просто я – новенький в городе, а они – твои друзья.

Мы идём дальше. Сворачиваем за угол. Впереди сияют огни известного развлекательного центра.

– Понимаешь, от Мота или Штейнера мне помощи не получить. Эрика и Старка не хочу просить, а Неро никуда не пойдёт от своей девушки.

– Понятно.

– Надо зайти ещё за одним парнем. Он тоже может помочь.

Мы проходим до конца улицы и пересекаем огромный мост, под которым расположена широченная 12-рядная дорога.

Утомляет этот принцип многоуровневого строительства! Нигде и никогда нельзя сказать с уверенностью, стоишь ли ты на земле, над ней или в глубоком подземелье. Тросы, по которым ползут над нашими головами фуникулёры, провода, транспаранты – это всё части огромной сети, улавливающей в себя полисных букашек.

Дальше мы следуем по улице, на которой полно мелких магазинчиков.

Не каких-то обычных, а маленьких изысканных бутиков, в которых один кожаный пояс стоит примерно с мой гонорар у Котов. В окнах – манекены, одетые в самые шикарные веши.

На одной из витрин надпись: «Магазин закрывается, скидки 80%!» Маленький аккуратный магазин, ярко освещённый и какой-то тёплый, уютный... Но внутри нет ни одного покупателя. Посреди зала стоит темноволосая девушка-продавщица и смотрит на прохожих через витрину. Я случайно ловлю её взгляд...

Человек с серым дипломатом, догоняющий лист бумаги, унесённый внезапным порывом ветра...

Прямо посреди тротуара – оборванец с вывеской-рекламой, зазывающей в новый ресторан. Никогда не подумал бы, что у ресторана могут быть управляющие, нанимающие подобных типов...

Дождя нет. Звуки полиса словно обрели силу. Нас обволакивает целое звуковое облако: шум толпы... высокие ноты разговора двух подруг... усталый голос продавца, рассказывающего о преимуществах данного костюма... рёв мотоциклов и машин, трогающихся от перекрёстка... шорох газеты, которую разворачивает человек, ждущий автобуса.

Люблю города. Обожаю ходить по ним, чувствуя себя частичкой населения, незаметным человеком... Во мне мало развито чувство элитарности, присущее всем кланерам... Я... это покажется странным, но я люблю людей. Там, где Митер может устроить стрельбу, где Антей в гневе скажет несколько слов, я лишь улыбнусь.

Они такие забавные – эти люди.

Я не хожу с плеером, но в моменты восторга так и хочется добавить к естественной музыке города дополнительный саундтрек – какую-нибудь необычную мелодию старого доброго Альфреда из нашего ваулта... Наложить на прозрачный перелив клавиш тяжёлые ноты контрабаса...

Листы бумаги неведомо откуда и неизвестно куда несёт ветер над головами прохожих...

Рабочие вставляют новое стекло в витрину...

Стекольное дело, наверно, ужасно прибыльное – повсеместно бьётся потрясающее количество стекла в единицу времени!..

Хочу забыть обо всём – о поисках Инфа, об исчезающих кланерах, о человеке в обгоревшей одежде, предвещающем мою смерть... Хочу зайти наугад в одну из маленьких кофеен, заказать чашечку кофе, сесть на высокий хромированный стул и созерцать в окно горящие неоновые иероглифы на стене противоположного дома...

Бумажный змей, оборвавший привязь и играющий на ветру хвостом из разноцветных обрывков в победном полёте...

Внезапно Лита останавливается.

Улица впереди перегорожена жёлтыми лентами полиции. Стоят почему-то безголосые машины. В белый медицинский фургон кого-то уносят на носилках суровые молчаливые доктора. Синие и красные огни бегают по лицам людей... Как холодно!..

– Отдел по борьбе с хакерами, – шепчет Лита.

Пальцы девушки начинают нервно дёргаться, я ловлю её руку. Она холоднее льда.

Лита смотрит вперёд, лицо похоже на маску, какие продаются в окрестных районах темнокожими нагловатыми продавцами с длинными кучерявыми волосами, заплетёнными в десятки косичек.

Полиция составляет протокол. Видны обугленная почерневшая стена и выбоина в асфальте. Много крови. Тело на тротуаре – парень в поношенной куртке лицом вниз. Из-под него к водозаборникам тянутся быстро подсыхающие красные струйки.

Люди на улице закидывают головы и смотрят вверх. Этаже на 30-м включены все огни, оттуда выглядывает полицейский.

В толпе выделяется женщина в светлом красивом платье, она держит на руках дочку – очаровательное создание лет трёх. Женщина поднимает девочку повыше, чтобы она видела мёртвого парня. «Смотри, Люси, хорошие дяди полицейские нас защищают, они всех могут победить!» – говорит мама. Дочка смеётся и тычет пухленьким пальчиком в копа с плазмаганом на ремне и в красивой броне из какого-то бежевого блестящего пластика.

Один из полицейских присел на капот машины, снял шлем и проверяет свою штурмовую винтовку.

Среди полицейских в шлемах и броне я вижу знакомую фигуру кланера, когда-то Паука, теперь Виртуала. Он холит с важным видом в мундире, поправляет стильный галстук затянутой в чёрную перчатку рукой, в общем, неплохо устроился.

– Что здесь произошло? – спрашиваю я у одного из стоящих.

Низкорослый усатый мужчина осмотрел меня с головы до ног, потом поведал, что полиция брала трёх хакеров, парней 16-20 лет, взломавших на прошлой неделе Tyrel's Bank, но почему-то оттуда ничего не взявших. Одного хакера расстреляли в квартире, второй и третий успели выбежать, убив по дороге двух полицейских. На улице их уже ждали. Одного сразил снайпер – его труп лежит на тротуаре, второй – долго отстреливался, пока его не зажали в подворотне. Тогда парень вышел с поднятыми руками, выбросив оружие. Но когда собрались его обыскать, сработала спрятанная под одеждой взрывчатка. Двух полицейских и самого парня разорвало на части, женшину-полицейскую здорово изуродовало.

– Watta dumbling griffer, he's jus craz litl mot'facker, hot kil ol da griffing hackers! Watta U sink? (Ну что за долбаный негодяй, он просто долбаный долбёжник, чтоб их всех поубивали, этих долбаных хакеров! Ты как думаешь?) – вопросом закончил свой рассказ этот добропорядочный гражданин.

Я даже не нашёл сначала приличных слов для ответа. Однако, совладав с собой, сказал ему вежливо, что это просто трижды долбаный полис, раз в нём установлена смертная казнь и расстрел на месте за простейший взлом.

Гражданин остался стоять, выпучив глаза и хлопая ртом, как рыба, а мы с Литой свернули в переулок и обошли затор.

– Я бы хотела послать пулю в лоб каждому копу, каждому человеку, стоявшему в той толпе и глядевшему с радостью на мёртвого хакера... Я бы хотела разнести каждую машину... Я хотела бы быть там и помочь погибшим ребятам, – говорит Лита.

– Да ты хоть стрелять-то умеешь?.. Говоришь как ребёнок!

– Смотри!

Лита достаёт из внутреннего кармана пистолет и целится в дальнюю лампу.

– Ты даже держать не умеешь оружие! – Я еле успеваю отобрать у неё пистолет до выстрела. – Пожалуй, надо поучить тебя немного.

Мы заходим в безлюдный переулок, и я читаю короткую лекцию, сопровождая её наглядной демонстрацией:

– Ты держишь пистолет очень глубоко в ладони. При этом – смотри! – задняя часть рукоятки располагается вплотную к бугру большого пальца. В результате при прицеливании пистолет оказывается расположенным в кисти руки под углом к лучезапястной кости. При такой хватке, первое – трудно наводить оружие на цель и удерживать его; второе – сложнее нажимать на спуск; третье – сила отдачи воспринимается не всей рукой, а только большим пальцем. Пистолет поэтому будет сильно отбрасывать при стрельбе, что затруднит повторное наведение на цель. А при стрельбе очень важна скорость прицельной стрельбы – огневой контакт до выхода из строя одного из противников в среднем длится 2,8 секунды. Обе стороны в среднем успевают выстрелить по 2,8 патрона. В 75% случаев огневого противоборства расстояние не превышает 6,4 метра. Поэтому совсем необязательно без промаха бить на дальние дистанции. Надо просто отработать приёмы стрельбы до автоматизма, иметь крепкие нервы и быть всегда настороже.