- Она не подходит.
      Он поднял барьерчик в стойке и вышел из-за нее.
      - Я гляну, у себя ли она, - сказал он. - Момент.
      Он вошел в лифт, и Мартин Бек определил по светящемуся табло, что лифт остановился на втором этаже.
      Через минуту портье вернулся.
      - Ее соседка по номеру сказала, что она загорает во дворе. Подождите, я схожу за ней.
      Он исчез в салоне и вскоре вернулся с молоденькой пухленькой девушкой маленького роста. На ногах у нее были босоножки, а поверх бикини клетчатое хлопчатобумажное платье-халат, которое она застегивала на ходу.
      - Не сердитесь, что я вас потревожил, - сказал Мартин Бек.
      - Ничего, - ответила девушка, которую звали Штефи. - Чем я могу быть вам полезна?
      Мартин Бек спросил, была ли она в гостинице в соответствующие дни в конце мая. Она прошла за стойку, заглянула в черную книжку и кивнула.
      - Да, - сказала она, - причем только в эти дни.
      Мартин Бек показал ей паспорт Альфа Матссона.
      - Швед? - спросила она, внимательно глядя на фотографию.
      - Да, - ответил Марин Бек. - Журналист.
      Он смотрел на нее и ждал. Она наклонила голову набок и изучала фотографию.
      - Да-а, - медленно и задумчиво сказала она. - Да, мне кажется, я его помню. Вначале он получил на себя одного трехместный номер, но потом приехала советская группа, мне понадобился номер и пришлось его переселить. Он ужасно разозлился из-за того, что в том номере, который я дала ему, нет телефона. Дело в том, что у нас здесь телефоны имеются не во всех номерах. Он поднял такой шум из-за этого телефона, что мне пришлось устроить ему обмен номерами с одним из гостей, которому телефон не был нужен.
      Она закрыла паспорт и положила его на стойку.
      - Конечно, если это был он, - добавила она. - Тут не очень хорошая фотография.
      - Вы не помните, к нему кто-нибудь приходил? - спросил Мартин Бек.
      - Нет, - ответила она. - Кажется, нет. По крайней мере, насколько я помню.
      - Он часто звонил по телефону? А может, ему кто-то звонил, не помните?
      - По-моему, он несколько раз звонил какой-то женщине, но я в этом не уверена.
      Мартин Бек на минуту задумался. Потом сказал:
      - Может, вы еще что-нибудь помните?
      Девушка покачала головой.
      - По-моему, у него была пишущая машинка. Еще я припоминаю, что он был хорошо одет. Кроме этого, ничего особенного мне не запомнилось.
      Мартин Бек положил паспорт в карман и вспомнил, что у него кончились сигареты.
      - У вас здесь можно купить сигареты? - спросил он.
      Девушка наклонилась и заглянула в какой-то ящик.
      - Можно. - Она подняла голову. - Но у нас только венгерские.
      - Подходит, - сказал Мартин Бек и получил серую мягкую пачку, на которой была изображена какая-то фабрика с высокими трубами. Он расплатился купюрой и не взял сдачу. Потом придвинул к себе по стойке шариковую авторучку и блокнотик и написал на верхнем листке свое имя и название гостиницы, где он остановился. Вырвал листок из блокнота и подал его Штефи.
      - Если еще что-нибудь вспомните, может, вы будете столь любезны и позвоните мне?
      Штефи взглянула на листок и нахмурила брови.
      - Знаете, когда вы записывали адрес в этом блокнотике, я кое-что вспомнила, - сказала она. - По-моему, этот швед спрашивал, как ему попасть по одному адресу в Уйпеште. Впрочем, возможно, это был не обязательно он, я в этом не очень уверена. Может, это был кто-то другой. Я начертила ему что-то вроде небольшого плана.
      Она замолчала. Мартин Бек терпеливо ждал.
      - Я помню улицу, о которой он спрашивал, но номер дома уже забыла. У меня на этой улице живет тетя, поэтому я запомнила.
      Мартин Бек придвинул к ней блокнот.
      - Вы не могли бы написать название этой улицы?
      Выйдя из гостиницы, Мартин Бек посмотрел на листок, вырванный из блокнота.
      Venetianer ut.
      Он засунул листок в карман, закурил сигарету и медленно направился вниз к реке.
      VIII
      В понедельник, восьмого августа, Мартина Бека разбудил утром телефонный звонок. Он спросонок оперся на локоть и несколько секунд шарил рукой в поисках трубки. Он услышал, как телефонистка что-то говорит, что именно, он не понял, а потом хорошо знакомый голос сказал:
      - Да. Алло?
      Мартин Бек так изумился, что забыл ответить.
      - Алло, есть там кто-нибудь?
      Колльберга было слышно так отчетливо, словно он находился в соседнем номере.
      - Где ты?
      - В кабинете, где же еще. У нас сейчас четверть десятого. Не говори мне, что ты еще валяешься в постели.
      - Какая там у вас пого...
      Мартин Бек осекся, сообразив, насколько глуп его вопрос.
      - Идет дождь, - доверительно сказал Колльберг, - но я звоню не для того, чтобы сообщить тебе об этом. С тобой ничего не случилось?
      Мартину Беку удалось сесть на спинку кровати и закурить непривычную венгерскую сигарету из серой пачки с изображением фабрики.
      - Нет, нет. А в чем дело?
      - Я тут немножко кое-что разузнал. Послушай, этот твой Матссон - та еще штучка.
      - Как это?
      - Ну, у меня создалось такое впечатление. Порядочный негодяй, по крайней мере, мне так кажется.
      - И ты звонишь для того, чтобы сообщить мне об этом?
      - Не совсем так. Я подумал, что тебе следует знать кое о чем. В субботу у меня совершенно не было работы и я пошел посидеть в ресторане "У кружки".
      - Послушай, не хватало, чтобы ты во что-то впутался! Официально тебе об этом деле ничего неизвестно. Кроме того, ты не знаешь, что я здесь.
      В голосе Колльберга прозвучала обида.
      - Ты считаешь меня болтуном?
      - Только иногда, - доброжелательно ответил Мартин Бек.
      - Я ни с кем не разговаривал. Всего лишь сидел за столиком возле этой компании и слушал, о чем они говорят. Пять часов. Эти ребята умеют надираться, я тебе точно говорю.
      В беседу вмешалась телефонистка и сказала что-то непонятное.
      - Ты подорвешь государственный бюджет, - сказал Мартин Бек. - Ну, так какие там у тебя новости?
      - Они несколько раз говорили о нем, об Аффе, как они его называют. Это такие субъекты, которые при каждом удобном случае начинают сплетничать друг о друге. Стоит одному ввести мяч в игру, как тут же все мчатся за этим мячом.
      - Пожалуйста, не так медленно.
      - Этот Молин, похоже, хуже их всех. Он-то и начал сплетничать о том, из-за чего я сейчас звоню тебе. Жаль будет, если это окажется сплошной ложью.
      - Леннарт, прошу тебя, ближе к делу.
      - Ну, так я и приближаюсь. Ну вот, короче говоря, речь шла о том, что Матссон регулярно ездит в Венгрию, потому что у него там имеется какая-то кошечка. Какая-то спортсменка. Он познакомился с ней в Стокгольме на каких-то международных соревнованиях или на чем-то в этом роде, когда был еще спортивным журналистом. Тогда он еще жил с женой.
      - Гм.
      - Они еще говорили, что он ездит и в другие места, возможно, в Прагу и в Берлин, когда знает, что эта девушка тоже едет туда на какие-нибудь спортивные соревнования, чтобы иметь возможность встретиться с ней.
      - Мне кажется, это звучит не очень правдоподобно. Со спортсменками обычно не поддерживают длительных связей.
      - За что купил, за то и продаю.
      - Спасибо тебе, - без особого энтузиазма сказал Мартин Бек. - Спасибо и до свидания.
      - Подожди. Я еще не закончил. Они не говорили, как эту девушку зовут, думаю, они вообще этого не знают. Но они сказали достаточно, чтобы я смог... Кстати, вчера тоже шел дождь.
      - Леннарт! - в отчаянии воскликнул Мартин Бек.
      - Мне удалось попасть в городскую библиотеку, и я целый день изучал спортивные колонки газет. После того как я все сопоставил, речь может идти только об одной спортсменке. Ее зовут... я лучше произнесу тебе по буквам.
      Мартин Бек включил лампу на ночном столике и записал буквы на краешке плана города Будапешта. А-Р-И Б-Ё-К-К.
      - Записал? - спросил Колльберг.
      - Да.
      - Вроде бы она по происхождению немка, но у нее венгерское гражданство. Я не знаю, где она живет, и, кроме того, не знаю, правильное ли это имя. Она не очень известна, с мая прошлого года я нигде не нашел ни одного имени, которое хотя бы немного походило на ее. Наверное, они брали ее с собой в качестве запасной.
      - Гм. Теперь уже все?
      - Еще одно. Его автомобиль стоит там, где и должен находиться. На стоянке в аэропорту Арланда. Это "опель-рекорд". Ничего заслуживающего внимания в нем нет.
      - Хорошо. Но теперь-то уже все?
      - Да.
      - Ну, пока.
      - Пока.
      Мартин Бек равнодушно посмотрел на буквы, написанные им на плане города. Ари Бёкк. Это вовсе не походило на имя человека. Наверное, они исказили имя в газетах и эта информация совершенно бесполезна.
      Он встал, открыл жалюзи и впустил в комнату лето. Вид на реку и на Буду на противоположном берегу был таким же изумительным, как и двадцать четыре часа назад. Чехословацкий колесный пароход уже уплыл, а на том месте, где он стоял на якоре, теперь покачивался теплоход с двумя низкими, близко поставленными друг к другу трубами. Он тоже был чехословацкий и назывался "Дружба". В ресторане на тротуаре сидели легко одетые люди и завтракали. Была половина десятого. Мартин Бек чувствовал, что от него нет никакой пользы и что он пренебрегает своими обязанностями. Он быстро умылся и побрился, взял с собой план города и торопливо направился в вестибюль. В вестибюле он в нерешительности остановился. Нет смысла спешить, если человек не знает, что должен делать, кроме как ходить туда-сюда. Он немного поразмышлял об этой бесспорной реальности, потом пошел в ресторан, сел у открытого окна и заказал завтрак. По воде проплывали плавучие средства разного типа и размеров. Против течения медленно шел советский буксир, таща за собой три баржи с нефтью. Наверное, из Батуми. Такая даль. Капитан был в белой фуражке. Официанты бегали вокруг столика Мартина Бека, словно он был как минимум Рокфеллером. На улице мальчишки играли в футбол. Какой-то большой пес тоже захотел принять участие в игре и едва не повалил пожилую разряженную даму, держащую его на поводке. Ей пришлось быстро ухватиться за каменный столбик балюстрады, чтобы не упасть. Наконец она отпустила столбик, но продолжала судорожно сжимать поводок и, резко наклонившись, позволила псу затащить себя между футболистов. Уже стояла заметная жара. Река блестела.
      Недостаток конструктивных идей прямо-таки налицо. Мартин Бек обернулся и увидел, что на него кто-то смотрит. Загорелый мужчина его возраста: чуть тронутые сединой волосы, прямой нос, карие глаза; в сером костюме, черных туфлях, белой рубашке, с большим перстнем с печаткой; на столике перед ним лежала зеленая шляпа с узкими полями и маленьким легким перышком, воткнутым за ленту тульи. Мужчина быстро вернулся к своему двойному кофе.
      Мартин Бек перевел взгляд дальше и увидел женщину, которая тоже смотрела на него. Это была африканка, маленькая и очень красивая, с правильными чертами лица, большими ясными глазами, белыми зубами, длинными стройными ногами с высоким подъемом. На ней было облегающее светло-синее платье из какой-то блестящей ткани, а на ногах серебристые босоножки.
      Наверное, они оба смотрят на него потому, что он большой красавчик; мужчина завидует ему, а женщина тщетно пытается скрыть страстное желание, овладевшее ею.
      Мартин Бек чихнул, и трое официантов пожелали ему доброго здоровья. Он поблагодарил, вышел в вестибюль, вынул из кармана план города и показал портье имя, которое записал на нем.
      - Вы знаете кого-нибудь, кого так зовут?
      - Нет, сэр.
      - Это должен быть кто-то известный. Очевидно, имеет отношение к спорту.
      - К спорту? - Портье проявил вежливый интерес. Гость, естественно, прав. - Наверное, это кто-то из новеньких, сэр.
      - Это мужское или женское имя?
      - Ари - женское имя, уменьшительное. Так зовут детей вместо Аранка.
      Портье наклонил голову и изучил нацарапанные буквы.
      - Однако фамилия, сэр? Это правильная фамилия?
      - Вы можете дать мне телефонный справочник?
      Там, естественно, не было никого по фамилии Бёкк, по крайней мере, именно в таком написании. Однако он так легко не сдастся. Впрочем, это пустое дело, если человек не имеет понятия, что должен предпринять. Он проверил еще несколько вариантов. В результате получилось: ВОЕСК ESZTER penzio. XII. Venetianer ut 6. 292-173.
      Ему пришла в голову первая полезная мысль в этот день, и он полез в карман за листочком, который ему дала девушка в молодежной гостинице. Venetianer ut. Вряд ли это случайность.
      В бюро регистрации между тем достойного портье заменила молодая дама.
      - Простите, что это означает?
      - Penzio? Это пансионат. Хотите, чтобы я позвонила туда?
      Он покачал головой.
      - Где эта улица?
      - В двенадцатом районе. Это Уйпешт.
      - А как мне добраться туда?
      - Быстрее всего, естественно, в такси. Можно также трамваем, тройкой с площади Маркса. Но удобнее поплыть на пароходе, причал прямо перед гостиницей. Это вверх по течению.
      Пароход назывался "Уттере"7 и радовал глаз. Маленький пароходик, работающий на угле, с длинной вертикальной трубой и открытыми палубами. Пуская пар, он упорно и спокойно плыл против течения мимо парламента и зеленого острова Маргит. Мартин Бек стоял, опершись на ограждение, и философствовал о проклятых моторах. Он подошел к трапу, ведущему в котельную, и посмотрел внутрь. Снизу столбом поднималась жара. Кочегар был в одних плавках. Его мускулистая спина блестела от пота. Лопата с грохотом загребала уголь. О чем думает этот человек в такой адской жаре? Очевидно, о благословенных моторах, наверное, Представляет себе, как он спокойно и удобно сидит возле дизеля и читает газету, а на расстоянии вытянутой руки стоит масленка и лежит ветошь. Мартин Бек снова принялся разглядывать пароход, однако после того, как он увидел кочегара, наслаждение было уже совсем не то. И так во всем. Жареная курица не снесет яйца.
      Пароходик проплывал мимо длинных пляжей и парков, сквозь скопления байдарок и яхт, прошел под несколькими мостами и продолжил путь по короткому проливу в узкий рукав реки. Он торжественно и хрипло загудел и причалил в Уйпеште.
      Этот район выглядел совсем не так, как другие районы Будапешта, с которыми Мартин Бек уже познакомился. Он пересек большую пустынную площадь, пару раз попытался расспросить, как пройти по нужному адресу, однако его никто не понимал. Хотя у него в руке был план города, он заблудился и оказался на заднем дворе какой-то синагоги, где, вероятно, находился еврейский дом престарелых. Из плетеных кресел в узкой полоске тени под стеной ему ободряюще кивали дряхлые остатки тех, кому посчастливилось пережить время большого зла.
      Спустя пять минут он стоял перед домом номер шесть на Venetianer ut. Дом был двухэтажный, и ничто в его внешнем виде не свидетельствовало о том, что это пансионат, однако на улице перед домом стояло несколько автомобилей с иностранными номерами. На хозяйку пансионата Мартин Бек натолкнулся уже в холле.
      - Фрау Бок?
      - Да. К сожалению, у нас нет свободных мест.
      Это была могучая женщина лет пятидесяти. По-немецки она говорила, как оказалось, совершенно свободно.
      - Я разыскиваю даму, которую зовут Ари Бок.
      - Это моя племянница. Она живет на втором этаже. Вторая дверь направо, - сказала она и ушла.
      Все, таким образом, оказалось очень просто. Мартин Бек на минутку остановился перед белой дверью и послушал, как внутри кто-то ходит. Потом тихонько постучал. Дверь мгновенно открылась.
      - Фрейлейн Бок?
      У девушки был изумленный вид. Она явно кого-то ждала. На ней был темно-синий купальный костюм из двух частей, а в правой руке она держала маску для подводного плавания из зеленой резины с дыхательной трубкой. Она стояла, расставив ноги, и левой рукой держалась за дверную ручку, в полном оцепенении, словно в столбняке. У нее были черные коротко остриженные волосы и выразительные черты лица. Густые черные брови, прямой широкий нос и пухлые губы. Зубы здоровые, но чуточку неправильной формы. Рот она приоткрыла и кончиком языка упиралась в нижние зубы, словно хотела что-то сказать. Ростом она была не выше ста пятидесяти пяти сантиметров, но с гармонически развитой фигурой, красивыми развернутыми плечами, широкими бедрами и тонкой талией. Ноги мускулистые, стопы маленькие и широкие, пальцы на ногах прямые. Она хорошо загорела, коричневая кожа была нежная и гладкая, особенно на груди и животе. Подмышки выбриты. Большая грудь и выпуклый живот с нежным пушком, который на загорелой коже казался очень светлым. Ей могло быть максимум двадцать два-двадцать три года. Она не была красивой в обычном смысле слова, однако являлась в высшей степени функциональным экземпляром человеческой расы.
      Она вопросительно смотрела своими темно-карими глазами. Наконец сказала:
      - Да, это я. Вы разыскиваете меня?
      По-немецки она не говорила так свободно, как тетя, но разница была небольшой.
      - Я разыскиваю Альфа Матссона.
      - Кто это?
      Из-за того, что все это время она выглядела, как ребенок, который только что перенес нервное потрясение, он не смог оценить, как она отреагировала на это имя. Было вполне возможно, что она никогда в жизни не слышала его.
      - Шведский журналист. Из Стокгольма.
      - И он должен жить здесь? У нас сейчас нет никаких шведов. Вы, наверное, перепутали.
      Она нахмурилась и ненадолго задумалась.
      - А откуда вам известно мое имя?
      Комната у нее за спиной была обычной комнатой в пансионате. Повсюду была разбросана одежда. Насколько он видел, что была лишь женская одежда.
      - Он сам дал мне этот адрес. Матссон мой друг.
      Она подозрительно посмотрела на него и сказала:
      - Это как-то странно.
      Он вытащил из заднего кармана брюк паспорт и открыл его на странице, где была фотография Матссона. Она внимательно посмотрела на фото.
      - Нет. Я никогда в жизни не видела его. Через несколько секунд она спросила:
      - Вы с ним потеряли друг друга?
      До того, как Мартин Бек успел ответить, он услышал за спиной легкие шаги и отступил в сторону. В комнату мимо него вошел мужчина лет тридцати. Это был мускулистый блондин небольшого роста, в одних плавках и такой же загорелый, как и девушка. Он встал чуть сбоку у нее за спиной и с любопытством заглянул в паспорт.
      - Кто это? - спросил он по-немецки.
      - Не знаю. Этот господин потерял его. Подумал, что он переехал сюда.
      - Потерял, - сказал блондин. - Это плохо. Особенно, когда при себе нет паспорта. Я это знаю, это бывает неприятно. Я работаю в этой области.
      Он небрежно засунул палец под резиновый поясок плавок девушки, оттянул его как можно дальше и отпустил. Раздался громкий шлепок. Девушка бросила на него злой взгляд.
      - Ну, так мы идем купаться? - сказал мужчина.
      - Идем, я готова.
      - Ари Бок, - медленно произнес Мартин Бек. - Это имя мне что-то говорит. Вы пловчиха?
      У нее впервые забегали глаза.
      - Я уже закончила выступления.
      - А в Швеции вы плавали?
      - Да. Один раз. Два года назад. Я финишировала последней. Странно, что он дал вам мой адрес.
      Блондин вопросительно посмотрел на нее. Никто ничего не говорил. Мартин Бек взял паспорт.
      - Ну что ж, до свидания. И не сердитесь, что я вас побеспокоил.
      - До свидания, - сказала девушка и впервые улыбнулась.
      - Надеюсь, вы найдете вашего друга, - сказал блондин. - А вы пытались искать его в кемпинге и в купальне? Это здесь, в этой части города, на противоположном берегу. Там всегда много народу. Вы можете поплыть туда на пароходе.
      - Вы немец, да?
      - Да, я из Гамбурга.
      Мужчина взъерошил девушке короткие черные волосы. Ребром левой ладони она слегка ударила его по пальцам. Мартин Бек повернулся и пошел к выходу.
      В холле было пусто. На полочке за столом, который использовали в качестве стойки портье, лежала кипа заграничных паспортов. Сверху находился финский паспорт, а под ним - два паспорта характерного зеленого цвета. Словно машинально, Мартин Бек протянул руку и вытащил один из них. Он открыл паспорт, и на него устремил стальной взгляд мужчина, с которым он только что встретился в дверях комнаты Ари Бок. Тетц Ра-дебергер, служащий (бюро путешествий), Гамбург, 1935 года рождения. Похоже, никто здесь не стал ему лгать.
      На пути домой ему не повезло: он ехал в быстром современном катере с крытой палубой и рычащим дизелем. Пассажиров было мало, ближе всех к нему сидели несколько женщин в пестрых платьях и цветастых платках. У них с собой были большие белые узлы, и приехали они, очевидно, из провинции; Чуть дальше, в салоне, сидел важный мужчина среднего возраста, на голове у него была коричневая плюшевая шляпа, в руке - портфель, а на лице - серьезное выражение. Долговязый молодой человек в синем костюме лениво обстругивал палку. У самого выхода стоял полицейский в форме. Он ел бублики, которые вынимал из бумажного пакета, и время от времени обменивался фразами с маленьким, очень хорошо одетым лысоватым мужчиной с редкими седоватыми усами. Компанию дополняла молодая пара с детьми, похожими на больших кукол.
      Мартин Бек удрученно смотрел на попутчиков. Поездка не удалась. Ничто не свидетельствовало о том, что Ари Бок говорила неправду.
      Он проклинал тот странный импульс, который заставил его взяться за это бессмысленное задание. Возможности решить проблему ему казались чем дальше, тем ничтожнее. Он был один, и ему не приходила в голову ни одна идея. А если бы даже и пришла, все равно он не располагал никакими средствами, чтобы свою идею осуществить.
      Причем хуже всего было то, что в глубине души он знал, что действовал вовсе не импульсивно. Это начала действовать его полицейская душа или что там еще. Та же сила, которая заставила Колльберга пожертвовать своим свободным временем. Какое-то профессиональное заболевание, заставляющее браться за любое задание и делать все, что в его силах, чтобы выполнить это задание.
      Когда он вернулся в гостиницу, было четверть пятого и ресторан был закрыт. Он забыл, что нужно пообедать. Пошел в номер, принял душ и надел халат. Выпил виски из бутылки, которую купил в самолете, однако оно показалось ему резким и неприятным на вкус и он пошел почистить зубы. Потом выглянул из окна, поставил локти на широкий подоконник и наблюдал за судами. Однако даже это не развлекло его. Прямо под ним в кафетерии на тротуаре сидел один из пассажиров теплохода, мужчина в синем костюме. Перед ним стоял бокал пива, и он по-прежнему обстругивал палку.
      Мартин Бек наморщил лоб и пошел прилечь на скрипящую кровать. Он снова обдумал сложившуюся ситуацию. Раньше или позже ему придется связаться с полицией. Ему сразу стало ясно, что это ошибочный шаг, за который его никто не похвалит, даже он сам.
      Остаток времени до ужина он провел, сидя в кресле салона и скучая. В противоположном конце мужчина с перстнем с печаткой читал венгерскую газету. Это был тот мужчина, который глазел на него в ресторане за завтраком. Мартин Бек долго смотрел на него, однако мужчина спокойно пил кофе и, казалось, совершенно не обращал внимания на окружающих.
      За ужином Мартин Бек ел окуня из озера Балатон с шампиньонами и запивал белым вином. Оркестр играл мелодии Листа, Штрауса и другие изысканные вещи. Ужин был прекрасный, однако настроения ему не улучшил, и официанты носились вокруг мрачного гостя, словно медицинские светила вокруг приболевшего диктатора.
      Кофе и коньяк он отправился пить в салон. Мужчина с перстнем по-прежнему читал газету в противоположном конце салона. Перед ним стояла очередная чашечка кофе. Спустя несколько минут мужчина посмотрел на часы, бросил мимолетный взгляд на Мартина Бека, сложил газету, встал и направился в его сторону.
      У Мартина Бека не возникнет проблем, как войти в контакт с полицией. Полиция сама идет к нему. Благодаря двадцатитрехлетнему опыту он научился узнавать полицейского по походке.
      IX
      Мужчина в сером костюме вытащил из нагрудного кармана визитную карточку и положил ее на край стола. Мартин Бек взглянул на нее и встал. Всего лишь имя и фамилия. Вильмош Слука.
      - Вы позволите присесть?
      Он говорил по-английски. Мартин Бек кивнул.
      - Я из полиции.
      - Я тоже, - сказал Мартин Бек.
      - Это я понял. Кофе?
      Мартин Бек кивнул. Мужчина из полиции поднял два пальца, и практически мгновенно примчался официант с двумя чашечками. Венгры явно такой народ, который питает слабость к кофе.
      - Кроме того, я понял, что вы находитесь здесь с заданием провести определенное расследование.
      Мартин Бек ответил не сразу. Он тер основание носа и размышлял. Сейчас наступила та самая подходящая минута, чтобы заявить: ничего подобного, я здесь всего лишь в качестве туриста, но пытаюсь разыскать одного друга, с которым я бы с удовольствием встретился. Очевидно, от него ожидали что-нибудь именно в таком роде.
      Казалось, Слука никуда не спешит. Он с явным наслаждением выпил свой двойной кофе-экспресс, не обращая внимание на то, сколько чашечек уже опорожнил до этого. Мартин Бек видел, как он пил кофе уже по меньшей мере трижды в течение одного дня. Он вел себя вежливо, сдержанно. Взгляд у него был приветливый, но весьма решительный.
      Мартин Бек все еще размышлял. Да, верно, он полицейский, но насколько ему известно, нигде на свете нет законов, которые предписывали бы гражданам говорить полиции правду. К сожалению.
      - Да, - сказал Мартин Бек, - верно.
      - А не было бы более логичным в таком случае прежде всего обратиться к нам?
      Мартин Бек предпочел не отвечать. После краткой паузы его собеседник развил свой вопрос.
      - В том случае, если действительно случилось нечто такое, что требовало расследования.
      - У меня нет никаких официальных полномочий.
      - Нас никто ни о чем не предупреждал. У нас создалось всего лишь смутное впечатление. Другими словами, нам казалось, что кое-что случилось.
      Мартин Бек сделал глоточек кофе, который оказался очень крепким. Похоже, разговор будет неприятнее, чем он ожидал вначале. Однако так или иначе, почему бы ему в гостиничном салоне не поставить на место полицейского, который даже не сделал попытки предъявить ему свое служебное удостоверение.
      - И тем не менее полиция все же решила, что необходимо осмотреть багаж Альфа Матссона, - сказал он.
      Это было замечание наобум, однако оно попало в цель.
      - Об этом мне ничего не известно, - сухо произнес Слука. - Кстати, вы можете предъявить служебное удостоверение?
      - А вы?
      В карих глазах появилось новое выражение. Этот человек решительно не был невинным младенцем.
      Слука полез в карман, достал бумажник. затем ловко и небрежно открыл его. Мартин Бек, не глядя на него, вытащил свой полицейский жетон, который он носил на колечке с ключами.
      - Это недействительный документ, - сказал Слука. - Такие жетоны самого разнообразного вида у нас можно купить в магазине детских игрушек.
      Замечание все же имело под собой какие-то основания, а Мартин Бек не испытывал желания ссориться по пустякам. Он вытащил служебное удостоверение.
      - Пожалуйста. Мой паспорт у портье, в бюро регистрации.
      Мужчина долго и внимательно разглядывал удостоверение. Возвращая его Мартину Беку, он спросил:
      - Как долго вы намерены здесь задержаться?
      - Моя виза действительна до конца месяца.
      Впервые за время их разговора Слука улыбнулся. Искренней эту улыбку назвать было нельзя и трудно было определить, что она означает. Он допил кофе, застегнул пиджак и сказал:
      - Я не стану препятствовать вам, хотя, естественно, мог бы это сделать. Если я правильно вас понял, ваше задание более или менее частного характера. Хочу надеяться, что оно и дальше будет иметь такой же характер, и при его выполнении вы не станете наносить ущерб интересам нашего государства или его отдельных граждан.
      - Вы ведь всегда можете продолжать следить за мной.
      Слука не ответил. Он смотрел холодно и неприязненно.
      - Послушайте, что вы, собственно, имеете в виду? Чем вы здесь занимаетесь? - спросил он.
      - А по вашему мнению, чем?
      - Не знаю. Ведь ничего не случилось.
      - Кроме того, что исчез человек.
      - Кто это утверждает?
      - Я.
      - В таком случае вам следовало бы обратиться в соответствующее учреждение и потребовать, чтобы это дело расследовали обычным образом, сухо заявил Слука.
      Мартин Бек барабанил пальцами по столу.
      - Этот человек, несмотря на все сомнения, исчез, - сказал он.
      Его собеседник явно собрался уходить. Он сидел выпрямившись в кресле и держался правой рукой за поручень.
      - Этим утверждением вы в действительности хотите сказать - насколько я вас понял, - что этот человек в последние четырнадцать дней не появлялся в гостинице. У него имеется разрешение на пребывание здесь, и он может свободно передвигаться по всей стране. В данный момент в стране около ста тысяч туристов, многие из них ночуют в палатках или в собственных автомобилях. Мужчина, которого вы разыскиваете, может быть в Дебрецене или Сегеде. Он мог отправиться на озеро Балатон: он ведь в отпуске и поехал искупаться.
      - Альф Матссон приехал сюда не для того, чтобы искупаться.
      - Неужели? Но ведь он приехал по туристической визе. Зачем же ему понадобилось исчезать, как вы сказали? Он, например, заказал место в самолете на обратный рейс?
      Это был не такой уже и праздный вопрос. А тон, каким задал его собеседник, говорил о том, что он знает ответ. Слука встал.
      - Секундочку, - сказал Мартин Бек. - Я бы хотел спросить вас кое о чем.
      - Пожалуйста. Что вы хотите знать?
      - Когда Альф Матссон ушел из гостиницы, он унес с собой ключ от номера. На следующий день этот ключ вернул полицейский в форме. Каким образом этот ключ попал в полицию?
      Слука около пятнадцати секунд смотрел на него очень злым взглядом. Потом сказал:
      - К сожалению, на этот вопрос я не могу дать вам ответ. До свидания.
      Он быстро пересек вестибюль, остановился у гардероба, где получил свою зеленую шляпу с пером, и остался стоять со шляпой в руке, словно о чем-то размышлял. Потом повернулся и направился обратно к столику, за которым сидел Мартин Бек.