Мартин Бек с виноватым видом тер нос.
      - У людей буйное воображение, - сказал Слука. - Но только не у полицейских. Мы начали наблюдать за тем мужчиной, который следил за вами. Американцы называют это "backtailing"12, если мне не изменяет память. Ну, а сегодня - вернее, уже вчера - днем наш человек установил, что за вами следят двое. Ему показалось это странным, и он забил тревогу. Вот и все.
      Мартин Бек кивнул. Слука задумчиво смотрел на него.
      - Однако события все же развивались так динамично, что нам пришлось поторопиться, чтобы успеть.
      Он сделал глоточек кофе и осторожно поставил чашечку на стол.
      - Backtailing, - медленно повторил он, словно смаковал это слово. - Вы бывали когда-нибудь в Америке?
      - Нет.
      - Я тоже.
      - Я сотрудничал с ними при расследовании одного дела два года назад. С неким Кафкой.
      - Это похоже на чешскую фамилию.
      - В Швеции убили одну американскую туристку. Отвратительное преступление. Дело было очень запутанное.
      Слука долго ничего не говорил. Потом вдруг спросил:
      - И как оно закончилось?
      - Хорошо, - ответил Мартин Бек.
      - Об американской полиции я только читал. У них там странная организация. Почти непонятная.
      Мартин Бек кивнул.
      - Кроме того, у них куча работы, - продолжил Слука. - В Нью-Йорке за один день совершают столько убийств, сколько у нас их бывает во всей стране за целый год.
      В кабинет вошел полицейский в униформе с двумя звездочками на погонах. Он о чем-то посовещался со Слукой, потом отдал честь Мартину Беку и вышел. В тот момент, когда он открыл дверь, мимо прошла по коридору Ари Бок в сопровождении полицейского. На ней было то же самое белое платье и босоножки, что и накануне, но через плечо был переброшен шарф. Она бросила на Мартина Бека пустой мимолетный взгляд.
      - В Уйпеште ничего интересного, - сказал Слука. - Теперь они разбирают автомобиль. Когда Радебергер придет в сознание, а тому, другому, перевяжут раненую ногу, я взгляну на них. Я по-прежнему кое-что не понимаю.
      Он молчал и казался беспомощным.
      - Но все это быстро выяснится, - добавил он.
      Зазвонил телефон, и какое-то время Слука был занят. Мартин Бек не понимал ничего из того, что он говорил, лишь время от времени слышал слова "свед" и "Сведорсадь", что, как он знал, означало "шведский" и "Швеция". Слука положил трубку и сказал:
      - Это дело должно быть как-то связано с этим вашим соотечественником, Матссоном.
      - Да, понятно.
      - Кстати, девушка вам солгала. Она не учится в вузе и не работает ни в каком музее. Похоже, она вообще ничего не делает. К соревнованиям по плаванию ее не допускали, потому что она плохо себя вела.
      - Какая-то связь здесь должна быть.
      - Гм... но какая? Ладно, поглядим.
      Слука пожал плечами. Мартин Бек ерзал на стуле, пытаясь поудобнее устроить свое разбитое тело. У него болели плечи и руки, да и голова что-то не очень хорошо соображала. Он чувствовал ужасную усталость и мог думать лишь с большими усилиями, однако не хотел возвращаться в гостиничный номер и ложиться спать.
      Телефон снова зазвонил. Слука слушал, нахмурив брови, потом просиял.
      - Это дело начинает проясняться, - сказал он. - Мы кое-что нашли. Кроме того, одного из них уже можно допросить. Кстати, его фамилия Фрёбе. Что ж, поговорим с ним. Пойдете со мной?
      Мартин Бек начал с трудом подниматься.
      - Может, вам лучше немного отдохнуть?
      - Нет, спасибо, - сказал Мартин Бек.
      XV
      Слука сел за письменный стол и положил руки на столешницу. У его правого локтя лежал зеленый паспорт.
      У высокого мужчины, сидящего на стуле напротив Слуки, были темные круги под глазами. Мартин Бек знал, что в последние дни этот человек не имел возможности как следует выспаться. Он сидел выпрямившись и смотрел на свои руки, сложенные на коленях.
      Слука кивнул стенографу и начал допрос.
      - Ваше имя?
      Мужчина поднял глаза и посмотрел на Слуку.
      - Теодор Фрёбе.
      С.: Когда и где родились?
      Ф.: Двадцать первого апреля одна тысяча девятьсот тридцать шестого года в Гамбурге.
      С.: Вы западногерманский подданный. Где вы живете?
      Ф.: В Гамбурге. Германштрассе, 12.
      С.: Ваше занятие?
      Ф.: Экскурсовод. Вернее - служащий туристического бюро.
      С.: Какого именно?
      Ф.: Винклербюро.
      С.: Где вы проживаете в Будапеште?
      Ф.: В одном пансионате в Уйпеште. Венетианер ут, шесть.
      С.: С какой целью вы находитесь в Будапеште?
      Ф.: Я представляю здесь свое туристическое бюро и обслуживаю экскурсионные группы, которые приезжают сюда.
      С.: Сегодня ночью вас и мужчину по имени Тетц Радебергер задержали на месте преступления, когда вы на набережной Петру Гроза13 напали на человека. Вы оба были вооружены и, что совершенно очевидно, намеревались нанести этому человеку телесные повреждения или убить его. Вы знаете этого человека?
      Ф.: Нет.
      С.: Вы уже когда-нибудь видели его?
      Молчание.
      С.: Отвечайте.
      Ф.: Нет.
      С.: Вы знаете, кто он?
      Ф.: Нет.
      С.: Вы не знаете его, никогда не видели его и вам неизвестно, кто он такой. Почему вы напали на него?
      Молчание.
      С.: Объясните, почему вы напали на него.
      Ф.: Мы... нам нужны были деньги и...
      С.: И..?
      Ф.: Мы заметили его там, на этой набережной и...
      С.: Вы лжете. Будьте столь любезны и прекратите мне лгать, это ничего вам не даст. Вы запланировали это нападение и были вооружены. Кроме того, вы лжете, что никогда раньше не видели его. Вы следили за ним уже более двух дней. Почему? Отвечайте!
      Ф.: Мы думали, что это кое-кто другой.
      С.: Кто?
      Ф.: Кое-кто, кто... кое-кто, кто...
      С.: Кое-кто, кто..?
      Ф.: Кто должен нам деньги.
      С.: И поэтому вы следили за ним, а потом напали на него?
      Ф.: Да.
      С.: Я уже один раз предупреждал вас. Лгать с вашей стороны очень неразумно. Я прекрасно знаю, когда вы лжете. Вы знаете шведского подданного по имени Альф Матссон?
      Ф.: Нет.
      С.: Ваши приятели Радебергер и Бок уже показали, что вы его знали.
      Ф.: Я плохо его знаю. Забыл, как его звали.
      С.: Когда вы видели Альфа Матссона последний раз?
      Ф.: Кажется, в мае.
      С.: Где вы с ним встретились?
      Ф.: Здесь, в Будапеште.
      С.: И с тех пор вы его не видели?
      Ф.: Нет.
      С.: Три дня назад этот господин был у вас в пансионате и спрашивал об Альфе Матссоне. После этого вы следили за ним, а сегодня ночью попытались его убить. Почему?
      Ф.: Нет, нет, только не убить!
      С.: Почему?
      Ф.: Мы не пытались его убить!
      С.: Однако вы напали на него. Разве не так? Причем вы были вооружены ножами.
      Ф.: Да, но все это произошло по ошибке. К тому же с ним ведь ничего не случилось. Никто ведь не нанес ему повреждений. Вы не имеете права допрашивать меня здесь в таком тоне.
      С.: Как давно вы знакомы с Альфом Матссоном?
      Ф.: Около года. Точно не помню.
      С.: А как вы познакомились?
      Ф.: У одной общей знакомой здесь, в Будапеште.
      С.: Как зовут вашу знакомую?
      Ф.: Ари Бок.
      С.: С тех пор вы часто встречались с ним?
      Ф.: Несколько раз. Не очень часто.
      С.: Вы встречались каждый раз здесь, в Будапеште?
      Ф.: Мы также встречались в Праге. И в Варшаве.
      С.: И в Братиславе?
      Ф.: Да.
      С.: И в Констанце?
      Молчание.
      С.: Ну?
      Ф.: Да.
      С.: Как это объяснить? То, что вы встречались во всех больших городах, где никто из вас не живет.
      Ф.: Я много путешествую. У меня такая работа. Он тоже много путешествовал. Ну, вот мы и встречались.
      С.: С какой целью вы встречались?
      Ф.: Просто так, встречались, и все. Мы хорошие друзья.
      С.: Сейчас вы мне говорите, что уже год встречаетесь По меньшей мере в пяти разных городах, потому что вы хорошие друзья. Минуту назад вы утверждали, что знаете его очень плохо. Почему вы не хотели сказать, что знаете его?
      Ф.: Я разнервничался оттого, что вы допрашиваете меня. Кроме того, я ужасно устал. И к тому же у меня болит нога.
      С.: Ага. Так значит, вы ужасно устали. Тетц Радебергер присутствовал при ваших встречах с Альфом Матссоном в разных городах?
      Ф.: Да, мы работаем в одной фирме и ездим вдвоем.
      С.: Как по-вашему, почему Радебергер тоже не хотел сразу признаваться, что знаком с Альфом Матссоном? Он что, тоже ужасно устал?
      Ф.: Об этом мне ничего не известно.
      С.: Вы знаете, где Альф Матссон находится в данный момент?
      Ф.: Нет, не имею понятия.
      С.: Вам хотелось бы, чтобы я сказал вам об этом?
      Ф.: Да.
      С.: Однако я этого не сделаю. Как давно вы работаете в бюро путешествий "Винклер"?
      Ф.: Шесть лет.
      С.: Это хорошо оплачиваемое место?
      Ф.: Не слишком. Но когда я бываю в разъездах, мне возмещают все расходы на жилье, питание и проезд.
      С.: Однако заработная плата у вас не очень большая?
      Ф.: Нет. Но мне хватает.
      С.: Похоже на то. У вас имеется достаточно, чтобы вам хватало.
      Ф.: Что вы имеете в виду?
      С.: У вас нашли ровно пять тысяч долларов, восемьсот тридцать фунтов и десять тысяч западногерманских марок. Это большие деньги. Откуда они у вас?
      Ф.: Какое вам дело до этого?
      С.: Я прощаю вам этот тон. Отвечайте на мой вопрос.
      Ф.: Вам нет никакого дела до того, откуда у меня мои деньги.
      С.: Возможно. Однако мне кажется, вы вовсе не столь сообразительны, как я думал, хотя даже самый примитивный ум мог бы подсказать вам, что вы поступите лучше всего, если будете отвечать на мои вопросы. Итак, откуда у вас эти деньги?
      Ф.: У меня были разные дополнительные заработки, и я долго экономил.
      С.: Какие заработки у вас были?
      Ф.: Разные.
      Слука посмотрел на Фрёбе и открыл ящик письменного стола. Он вытащил оттуда пакет, завернутый в пластиковую фольгу. Пакет имел двадцать сантиметров в длину, десять в ширину и был заклеен клейкой лентой. Слука положил пакет на стол между собой и Фрёбе. При этом Слука неотрывно смотрел на Фрёбе, а у того бегали глаза, и он старался изо всех сил не смотреть на пакет. Слука пристально наблюдал за ним, и Фрёбе принялся вытирать пот, мелкие капли которого появились у переносицы. Потом Слука сказал:
      - Конечно, разные. Например, контрабанда и торговля гашишем. Исключительно прибыльное занятие, однако ненадолго, герр Фрёбе.
      Ф.: Я не понимаю, о чем вы говорите.
      С.: Неужели? А этот пакет тоже не узнаете?
      Ф.: Нет, не узнаю. Откуда мне его знать?
      С.: А о тех пятнадцати пакетах, точно таких же, как этот, спрятанных в дверцах и под обивкой автомобиля Радебергера, вы тоже ничего не знаете?
      Молчание.
      С.: В таком пакете помещается достаточно много гашиша. Мы здесь к таким вещам не очень привычны, поэтому я не знаю, какой сейчас курс. На сколько бы вы увеличили свой капиталец, если бы продали эти припасы?
      Ф.: Я по-прежнему не совсем понимаю, о чем вы говорите.
      С.: Судя по вашему паспорту, вы часто ездите в Турцию. Только в этом году вы были там уже семь раз.
      Ф.: Бюро "Винклер" организует поездки в Турцию. В качестве экскурсовода я очень часто бываю там по делам службы.
      С.: Да, и это вас вполне устраивает, не так ли? В Турции гашиш довольно дешев и там его легко можно раздобыть. Я прав, герр Фрёбе?
      Молчание.
      С.: Своим молчанием вы вредите себе и только себе. У нас уже имеются все необходимые доказательства и, кроме того, имеется один свидетель.
      Ф.: Так, значит, это он нас заложил, свинья!
      С.: Вот именно.
      Ф.: Проклятая шведская свинья.
      С.: Надеюсь, теперь вы понимаете, что нет смысла продолжать запираться. Вам лучше признаться, Фрёбе. Спокойно, по порядку, я хочу услышать все, что вы вспомните, имена, даты, номера. Лучше всего начать с того, как вы занялись контрабандой наркотиков.
      Фрёбе закрыл глаза и свалился со стула на пол. Mартин Бек заметил, как он для смягчения удара подставил под себя руку и потом остался совершенно неподвижно лежать на полу.
      Слука встал и кивнул стенографу, тот закрыл блокнот и быстро ушел.
      Слука смотрел на мужчину, лежащего на полу.
      - Симулирует, - сказал Мартин Бек. - Он вовсе не упал в обморок.
      - Знаю, - сказал Слука. - Но я позволю ему немного отдохнуть, прежде чем мы продолжим.
      Он подошел к Фрёбе и толкнул его носком туфли.
      - Вставайте, Фрёбе.
      Фрёбе не двигался, но веки у него подергивались. Слука подошел к двери, открыл ее и что-то крикнул в коридор. Вошел полицейский, и Слука что-то сказал ему. Полицейский взял Фрёбе за локоть, а Слука сказал:
      - Вставайте, Фрёбе, здесь нельзя валяться. Окажетесь на нарах, там это будет намного удобнее.
      Фрёбе встал и обиженно посмотрел на Слуку. Потом заковылял за полицейским. Мартин Бек смотрел ему вслед.
      - Что у него с ногой? - спросил он.
      - Никакой опасности, - заявил Слука. - Пуля прошла навылет. Мы стреляем не очень часто, но если дело доходит до этого, стреляем четко.
      - Вот, значит, в чем состоял его бизнес. Контрабанде гашиша, - сказал Мартин Бек. - Меня очень интересует, что они с ним сделали.
      - С Альфом Матссоном? Мы это вытянем из них. Но лучше подождать, пока они немного отдохнут. Вы, должно быть, тоже порядком устали, - сказал Слука и уселся за письменный стол.
      Мартин Бек почувствовал, что он действительно очень устал. Было уже утро. Все тело у него болело, его словно пропустили через мясорубку.
      - Поезжайте в гостиницу и полежите пару часов, - сказал Слука. - Я вам потом позвоню. Спускайтесь к выходу, я вызову для вас машину.
      Мартин Бек не стал возражать. Он пожал Слуке руку и вышел из кабинета. Закрывая за собой дверь, он слышал, как Слука куда-то звонит.
      Когда он спустился к выходу, автомобиль уже ждал его.
      XVI
      В его отсутствие горничная погасила свет в номере и закрыла окна и жалюзи. Ему не хотелось снова их открывать.
      Он знал, что теперь уже под окнами не будет стоять темноволосый верзила и смотреть наверх.
      Мартин Бек включил верхний свет и разделся. В голове у него шумело, левая рука болела. Он посмотрел на себя в большое зеркало на дверце шкафа. Над правым коленом был огромный синяк, левое плечо опухло и окрасилось в сине-черный цвет. Он провел ладонью по голове и нащупал на затылке большую шишку. Других повреждений вроде бы не было.
      Постель казалась мягкой, прохладной и ласковой. Он погасил свет и забрался под одеяло. Минуту лежал на спине, смотрел в темноту и пытался думать. Потом повернулся на бок и уснул.
      Было два часа, когда его разбудил телефонный звонок. Это был Слука.
      - Вы спали?
      - Да.
      - Это хорошо. Можете сюда прийти?
      - Конечно. Сейчас?
      - Я отправлю за вами машину, она подъедет через полчаса. Устраивает?
      - Да. Через полчаса я буду внизу.
      Он принял душ, оделся и открыл окна. Все было залито солнечным светом, таким ярким, что он почувствовал резь в глазах. Он посмотрел на набережную на противоположном берегу реки. Ночь казалась ему далекой и нереальной.
      Автомобиль уже ждал, это был тот же водитель, что и утром. К Слуке Мартин Бек попал уже самостоятельно, он подошел к кабинету, постучал и вошел.
      Слука был один. Он сидел за письменным столом, перед ним лежала куча бумаг и стояла обязательная чашечка. Он кивнул Мартину Беку и показал на стул, где утром сидел Фрёбе. Потом взял телефонную трубку, что-то сказал и положил ее.
      - Как вы себя чувствуете? - спросил он и посмотрел на Мартина Бека.
      - Спасибо, хорошо, я выспался. А вы? Как ваши успехи?
      Вошел полицейский с двумя чашечками кофе. Поставил их на стол, взял пустую чашечку Слуки и вышел.
      - Все уже прояснилось. Вот протоколы, - сказал Слука и взял в руку кипу бумаг на столе.
      - А Альф Матссон? - спросил Мартин Бек.
      - Нет, - ответил Слука, - это единственная неясность. Здесь из них ничего не удалось вытянуть. Утверждают, что не имеют понятия, где он может быть.
      - Но он был связан с ними?
      - Да, в определенном смысле. Он являлся одним из их перекупщиков. Все дело организовали Фрёбе и Радебергер. Девушку они использовали в качестве диспетчера. Бок, как там у нее записано в метрике...
      Слука рылся в бумагах.
      - Ари, - сказал Мартин Бек. - Аранка.
      - Да, Ари Бок. Фрёбе и Радебергер уже довольно долго занимались контрабандой гашиша из Турции, когда познакомились с ней. Похоже, оба состояли или состоят с ней в интимной связи. Спустя некоторое время они, очевидно, поняли, что могли бы использовать ее также по-другому и рассказали ей о торговле наркотиками. Она не имела ничего против и начала с ними сотрудничать. Потом они всегда жили у нее, когда она переехала в Уйпешт. Она, очевидно, чуточку легкомысленная.
      - Да, - согласился Мартин Бек, - очевидно.
      - Радебергер и Фрёбе ездили в Турцию как экскурсоводы. Там они запасались гашишем, потому что в Турции он дешев и его легко можно раздобыть, и контрабандой ввозили его в Венгрию. Они абсолютно ничем не рисковали, главным образом, потому, что были экскурсоводами и на них всегда возлагались заботы о багаже туристической группы. Ари Бок поддерживала связь с перекупщиками и продавала им товар здесь, в Будапеште. Радебергер и Фрёбе ездили также в другие страны, главным образом, в Польшу, Чехословакию, Румынию и Болгарию и возили туда гашиш своим продавцам.
      - А Альф Матссон был одним из них? - дополнил его Мартин Бек.
      - Да, Альф Матссон был одним из их продавцов. У них были и другие, которые приезжали из Англии, Германии и Голландии либо сюда, либо в какую-нибудь восточноевропейскую страну и там встречались с Радебергером и Фрёбе. Они всегда расплачивались западной валютой: фунтами, долларами или марками. Потом получали товар, увозили его домой и продавали там.
      - Значит, все набивали карман, кроме тех, кто покупал для собственного употребления, - сказал Мартин Бек. - Странно, что им удавалось так долго заниматься этим и не вызывать ни у кого подозрения.
      Слука встал и подошел к окну. Он немного постоял там, заложив руки за спину и глядя в окно. Потом вернулся к столу и снова сел.
      - Да нет, - сказал он, - в этом вообще нет ничего странного. До тех пор, пока они продавали товар перекупщикам здесь или в какой-нибудь другой социалистической стране, у них у всех были довольно большие шансы, что никто об этом не догадается. В капиталистических же странах, о которых я упоминал, придерживаются мнения, что из восточноевропейских стран нечего ввозить контрабандой и таможенный контроль для приезжающих из этих стран практически равен нулю. Если бы они попытались найти для своего товара рынок сбыта здесь, их бы очень быстро разоблачили. Однако это бы не окупилось, поскольку их интересовала западная валюта.
      - Должно быть, они зарабатывали большие деньги?
      - Да, конечно, - подтвердил Слука. - Однако перекупщики тоже зарабатывали прилично. Все это было действительно талантливо организовано. Если бы вы не приехали разыскивать Альфа Матссона, это могло бы длиться еще очень долго, прежде чем мы стали бы их подозревать.
      - А что они говорят об Альфе Матссоне?
      - Признались, что он был их продавцом в Швеции. Покупал у них в течение года, причем покупал много. Однако они утверждают, что не видели его с мая, когда он был здесь последний раз и увез товар. Он не получил тогда столько, сколько хотел, и снова быстро связался с Ари Бок. Они говорят, что должны были встретиться с ним здесь, в Будапеште, три недели назад, однако он так и не появился. Утверждают, что часть того, что мы нашли в автомобиле, предназначалась для него.
      Мартин Бек помолчал и потом сказал:
      - Он мог по какой-нибудь причине поссориться с ними и угрожать, что донесет на них. Они, очевидно, испугались и быстро избавились от него. Так же, как ночью попытались избавиться от меня.
      Слука ничего не говорил. Через минуту Мартин Бек тихо добавил, словно про себя:
      - Наверное, так оно и было.
      Слука встал и принялся ходить взад-вперед. Потом сказал:
      - Я тоже думал, что так оно и было.
      Он замолчал и остановился у плана города.
      - А теперь что вы думаете? - спросил Мартин Бек.
      Слука повернулся и посмотрел на него.
      - Я и сам не знаю, - медленно сказал он. - Я подумал, что вам, возможно, стоит поговорить с одним из них. Например, с Радебергером, с тем, кто дрался с вами ночью. Он болтлив, и у меня сложилось впечатление, что он слишком простодушен для того, чтобы суметь хорошо лгать. Вы не хотите побеседовать с ним? Может, вам повезет больше чем мне.
      - Да, спасибо, - кивнул Мартин Бек. - Я бы очень хотел поговорить с ним.
      XVII
      Тетц Радебергер вошел в кабинет. На нем, как и вчера вечером, был обтягивающий тонкий джемпер, тонкие териленовые брюки с резинкой, вшитой в пояс, и кожаные ботинки на резиновой подошве. Экипировка убийцы. В дверях он остановился и поклонился. Конвоир легонько подтолкнул его в спину.
      Мартин Бек показал на стул по другую сторону стола, и немец сел. Его холодные синие глаза смотрели выжидательно и неуверенно. На лбу у него был пластырь, а выше, там, где начинались светлые волосы, - синяя шишка. В целом же он выглядел отдохнувшим, сильным и совершенно невредимым.
      - Мы поговорим об Альфе Матссоне, - сказал Мартин Бек.
      - Я не знаю, где он, - мгновенно заявил Радебергер.
      - Возможно. Но мы все равно поговорим о нем.
      Слука снабдил его магнитофоном. Магнитофон стоял справа на столе, Мартин Бек протянул руку и включил его. Немец внимательно следил за каждым движением Мартина Бека.
      - Когда вы впервые встретились с Альфом Матссоном?
      - Два года назад.
      - Где?
      - Здесь, в Будапеште, В "Ифьюшаге", это такая молодежная гостиница.
      - Как вы с ним познакомились?
      - Через Ари Бок. Она там подрабатывала. Это было давно, еще до ее переезда в Уйпешт.
      - Что происходило дальше?
      - Ничего особенного. Тео и я тогда только что вернулись из Турции. Мы ездили туда с туристическими группами, а также на приморские курорты в Румынию и Болгарию. Из Стамбула мы везли с собой партию курева.
      - Тогда вы уже начали заниматься контрабандой наркотика?
      - Понемножку. Так сказать, для собственных нужд. Однако слишком часто мы не употребляли. А теперь и вовсе бросили.
      Он помолчал и потом добавил:
      - Ведь это вредно для здоровья.
      - Зачем же вы его привозили?
      - Ну, для девушек и так далее. На девушек это хорошо действует. Они после этого... становятся любезнее.
      - А как с этим был связан Матссон?
      - Мы предложили ему курево. Однако он не проявил интереса, его скорее привлекала выпивка.
      Он снова замолчал на несколько секунд. Потом наивно сказал:
      - Это все-таки вредно для здоровья.
      - В тот раз вы продали Матссону хотя бы немного наркотика?
      - Ну, немножко мы ему дали. У нас тогда было мало товара. Он заинтересовался только тогда, когда мы сказали ему, что в Турции это легко можно достать.
      - Вы уже планировали тогда заняться контрабандой по-крупному?
      - Мы говорили об этом. Трудности состояли в том, как доставить товар туда, где его можно выгодно продать.
      - Где же, например?
      - В Скандинавии, в Голландии, дома в Германии. Там таможенники осматривают очень внимательно, особенно, когда видят, что вы возвращаетесь из Турции. То же самое, если человек едет из Испании или Северной Африки.
      - Матссон сказал вам, что он будет продавать наркотик?
      - Да, он сказал, что когда человек приезжает из Восточной Европы, таможенники не проявляют к нему интереса и не суют свой нос к нему в багаж, особенно, если он летит самолетом. Возить товар из Турции, например, сюда не составляло никакого труда. К тому же мы ведь были экскурсоводами. Однако потом все шло не так гладко и стало очень рискованным делом. А здесь товар продавать нельзя. Нас сразу бы арестовали, и, кроме того, здесь это невыгодно.
      Он минуту поразмышлял.
      - Мы не хотели попасть на нары, - добавил он.
      - Это я понимаю. Значит, вы договорились с Матссоном?
      - Да. Ему пришла в голову хорошая идея, что мы будем встречаться в разных городах, так, чтобы было удобно мне и Тео. Когда нужно было встретиться, мы всегда сообщали ему, и он приезжал туда делать репортаж. Это был хороший предлог, потому что он выглядел абсолютно невинно.
      - Как он расплачивался с вами?
      - Долларами, причем наличными. Это был превосходный план, и тем же летом мы все организовали. Мы нашли и других продавцов, одного голландца, с которым познакомились в Праге, и...
      Это совпадало с данными Слуки. Мартин Бек перебил Радебергера:
      - Где вы встретились с Матссоном второй раз?
      - В Констанце, в Румынии, это было спустя три недели. Все шло как по маслу.
      - А фрейлейн Бок тоже была с вами?
      - Ари? Нет, зачем нам нужно было таскать с собой еще и ее?
      - Но она знала, чем вы занимаетесь?
      - Да, по крайней мере, отчасти.
      - Сколько всего раз вы встречались с Матссоном?
      - Ну, раз десять-пятнадцать. Все срабатывало отлично. Он расплачивался каждый раз, когда мы требовали, и наверняка сам на этом тоже прилично зарабатывал.
      - Сколько, по вашей оценке?
      - Не знаю, но денег у него всегда хватало.
      - Где он сейчас?
      - Этого я не знаю.
      - В самом деле?
      - Серьезно, не знаю. Мы с ним встретились здесь в мае, когда Ари переехала в Уйпешт. Он жил в той молодежной гостинице. Тогда он получил последнюю партию товара. Сказал, что у него огромный сбыт, и мы договорились встретиться здесь снова двадцать третьего июля.
      - И что же дальше?
      - Мы приехали двадцать первого, во вторник. Однако он не появился.
      - Он был здесь, в Будапеште, приехал двадцать второго вечером. Двадцать третьего утром ушел из гостиницы. Где вы должны были встретиться?
      - В Уйпеште. У Ари.
      - Так, значит, он приехал туда двадцать третьего утром?
      - Да я же вам говорю, что нет! Он вообще не появился. Мы его ждали, но он не пришел. Потом мы позвонили в гостиницу, но там его тоже не было.
      - Кто именно звонил?
      - Я, Тео и Ари. По очереди.
      - Вы звонили из Уйпешта?
      - Нет, из разных мест. Говорю вам, он вообще не появился. Мы торчали там и ждали его.
      - Значит, вы утверждаете, что не встречались с ним, когда он был в Будапеште последний раз.
      - Да.
      - Предположим, я вам верю. Вы не встретились с Матссоном. Но это не означает, что с ним не могли встретиться Фрёбе или фрейлейн Бок. Верно?
      - Нет, я знаю, что они его не видели.
      - Откуда вам это известно?
      Видно было, что Радебергер начинает приходить в отчаяние. Он сильно потел. В кабинете было жарко.
      - Послушайте, - сказал он, - я не знаю, что об этом думаете вы, но тот, другой, кто меня допрашивал, очевидно, полагает, что мы убрали Матссона. Но вы сами подумайте, зачем нам нужно было это делать? Ведь мы с его помощью зарабатывали деньги, причем большие деньги.
      - Вы давали деньги также фрейлейн Бок?
      - Конечно. Она помогала нам и получала свою долю. Достаточно для того, чтобы она могла не работать.
      Мартин Бек внимательно смотрел на него. Наконец спросил:
      - Вы убили его?
      - Нет, ведь я же вам говорю! Неужели вы думаете, что мы хотели остаться торчать здесь с целым складом товара, если бы убрали его?
      Он весь напрягся, голос у него начал срываться.
      - Вы недолюбливали Альфа Матссона?
      У него забегали глаза.
      - Вы должны отвечать, когда я вас о чем-то спрашиваю, - с серьезным видом сказал Мартин Бек.
      - Да, конечно.
      - По-моему, фрейлейн Бок на допросе заявила, что и вы, и Фрёбе недолюбливали Матссона.
      - Он становился неприятным, когда напивался... Он... он презирал нас за то, что мы немцы.
      Он устремил умоляющий взгляд на Мартина Бека и сказал:
      - Но ведь это несправедливо.
      Минуту было тихо. Это не нравилось Тетцу Радебергеру. Он вертелся, поворачивался в разные стороны и нервно заламывал пальцы.
      - Мы никого не убили, - сказал он. - Мы совсем не такие.
      - Ночью вы пытались убить меня.
      - Это было совсем другое.
      Он сказал это так тихо, что его едва было слышно.
      - Как вас понимать?
      - Это была наша единственная надежда.
      - На что? На виселицу? Или на пожизненное заключение?
      Немец затравленно посмотрел на него.
      - Оно так или иначе, очевидно, ждет вас, - спокойно сказал Мартин Бек. - Вы уже когда-нибудь сидели?
      - Да. Дома.
      - Ну, так что же вы имели в виду, когда сказали, что это была ваша единственная надежда - убить меня?
      - Неужели вы не понимаете? Когда вы пришли в Пансионат в Уйпеште и у вас оказался паспорт Матссона, мы вначале подумали, что он не смог приехать сам и прислал вас вместо себя. Но вы ничего не сказали и, кроме того, вы человек другого типа. Поэтому мы решили, что Матссон в тюрьме и все разболтал. Мы ведь не знали, кто вы такой. Мы находились здесь почти три недели, мы были вынуждены держать здесь целый склад и начали нервничать. А через три недели нужно обращаться с просьбой о продлении визы. Поэтому, когда вы ушли, Тео отправился вслед за вами и...
      - Ну, продолжайте.
      - А я разобрал автомобиль и спрятал в нем товар. Тео не удалось выяснить, кто вы такой, и мы решили, что это должна установить Ари. На следующий день Тео следил за вами, когда вы отправились в купальню. Оттуда он позвонил Ари, чтобы она подождала вас там и завязала разговор. Тео видел, как вы там купались с этим субъектом. Когда он ушел, Тео проследил за ним и увидел, как он входит в управление полиции. Все было ясно. Мы ждали весь день и весь вечер, но ничего не происходило. Мы пришли к выводу, что вы еще ни о чем не сообщили, иначе за нами давно бы уже пришла полиция. Поздно ночью вернулась Ари.