Предисловие.
 

      Года два назад на полях "Живого Журнала" прошла бурная дискуссия о качестве современных условно-исторических фильмов. Тенденции таковы, что чем древнее выбранный для фильма исторический период, тем менее сценаристы считают нужным придерживаться исторических реалий и тем более щедро они разбавляют историческую основу анахронизмами вперемешку с элементами фэнтези.
      Слово за слово, и я взялся "на слабо" написать сценарий "правильного исторического боевика с небольшим бюджетом". Почему с небольшим? В противовес голливудским профессионалам-сценаристам, которые стараются написать именно высокобюджетный сценарий, в результате чего получается, что большую часть экранного времени зрителю демонстрируют всяческие псевдоисторические красивости, а сюжет остается настолько простым и линейным, что даже хорошему актеру весьма затруднительно сыграть действительно интересную роль.
      За основу я взял войны наемников начала 16 века, отсюда и название. Германские ландскнехты больше всего на свете ненавидели швейцарцев, те отвечали им взаимностью. Нанимателям приходилось выбирать или тех или других, иначе наемники перерезали бы друг друга, не выходя из лагеря. Когда ландскнехты и швейцарцы сражались друг против друга, битвы получались даже по мнению современников чрезмерно жестокие и кровавые, за что и получили название "der boese Krieg" ("плохая война").
      Набор разнообразных боевых сцен получился довольно быстро, а вот необходимый минимум сюжета, связывающий их воедино, потребовал заметно больше времени. Несколько раз, когда сценарий по моему мнению был "почти готов", друзья, которым я показывал черновики, возвращали текст на доработку с просьбой что-нибудь добавить про понравившихся им персонажей.
      То, что получилось из неспешных набросков, сделанных долгими зимними вечерами, предлагается вашему вниманию. Все персонажи и географические названия – вымышленные. Исторические подробности приводятся по материалам издательства Оспрей.
 
 
1 Глава. Жили-были…
 

      Жил да был простой парень из немецкой глубинки Макс. Точнее, Максимилиан Фердинанд фон Нидерклаузиц. Третий сын средней руки барона.
      Если заглянуть в гипотетический "семейный альбом", состоящий из картин в галерее замка и случайных набросков, экспонатов там будет меньше, чем в фотоальбомах прошлого века и несравнимо меньше, чем в сегодняшних архивах фотофайлов.
      Вот полотно два на три фута в галерее замка. Портрет женщины с тремя детьми. Дама на портрете не "выглядит немного беременной благодаря крою платья, что было модно на рубеже пятнадцатого-шестнадцатого веков", а действительно на третьем месяце. И крой здесь не при чем. Благородные дамы, как это ни удивительно для некоторых, действительно время от времени (а некоторые – регулярно) рожали детей, а художники не видели причин убирать с картины пока не родившегося ребенка. Картина написана за полгода до появления на свет нашего героя.
      Гравюра, которую изображенные на ней персонажи никогда не видели. Максимилиану пять лет. Отец подсаживает сына на лошадку. Заезжему художнику сценка случайно запала в память.
      Карандашный набросок в стиле Леонардо. Отрок десяти лет замахивается кинжалом. Рука добросовестно прорисована в трех положениях, четыре раза нарисован кинжал на пути к мишени. Вспомогательные линии помогают понять правильное положение руки и траекторию движения кинжала. В уголке крупно изображено положение пальцев на рукояти. Бывалый солдат Йорг объясняет благодарному ученику, как правильно метать разные полезные предметы.
      В том же стиле ещё несколько рисунков на разных кусках бумаги. Молодой рыцарь осваивает арбалет, знакомится с конструкцией осадной техники, изучает принципы построения крепостной стены.
      Рисунок неуверенной рукой подростка. Подражание учебнику Талхоффера. Рыцарь, в котором, присмотревшись, можно узнать Макса, сложным приемом обезоруживает соперника. Первые успехи в фехтовании.
      Рисунок пером на хорошей бумаге. Стиль явно женский, а точнее девичий. Леди тринадцати лет открывает бал в паре с джентльменом на три года старше. Не то, чтобы наш герой увлекался танцами, но выучить основные шаги ему труда не составляло, а быть на виду нравилось почти по-детски.
      Портрет маслом. Юный баронет семнадцати лет от роду. Здоровенный парень – высокий, широкоплечий, и, что особенно приятно видеть, с проблеском интеллекта в глазах. Если бы учился, наверняка был бы очень умным. Но на картине тема наук не присутствует, зато присутствуют меч, арбалет и пребольшой кабан с грустной улыбкой. Кабан нарисован заметно тщательнее, чем главная фигура портрета. Некоторые искусствоведы сказали бы, что нежной ранимой душе полуголодного живописца сей невинно убиенный зверь, виденный им по большим праздникам в виде мяса в тарелке, показался ближе и роднее, чем далекий от изящных искусств любитель турниров и охоты. На самом деле покойный кабан просто более охотно позировал.
      На этом на момент повествования "семейный альбом" заканчивается. Максимилиан Фердинандович к семнадцати годам достиг успехов в охоте на крупного зверя, не то, чтобы в высоком искусстве фехтования, но в пеших турнирах, а больше, вроде бы, и ни в чем. Даже женщин соблазнять не научился – крестьянки не отказывали юному красавцу, а соседские дочери проявляли к Максу намного больший интерес, чем он к ним. Пить он не то, чтобы умел, но у него в брюхо столько алкоголя не влезало, чтобы свалить с ног такого здоровяка. Танцевал неплохо.
      Толком научился читать в четырнадцать лет, изучая учебник Талхоффера (на самом деле, рукописную неточную копию, кем-то шибко умным на свое усмотрение исправленную и дополненную), потом Лихтенауэра, I.33 и все, что ещё нашел по теме фехтования (чаще всего, в том же виде). Латынь немножко знал, с медицинским уклоном – результат дружбы с доктором. Отец рассказывал про древних полководцев, про фортификацию, про национальные особенности тактики и стратегии. С артиллерией баронет был знаком только в теории. Мог бы и как следует изучить, благо наставник был – лучше не придумаешь, да не интересовался. Императора Максимилиана очень уважал. Не за то, что вы там подумали (а подумали вы или про рифленый доспех или про ландскнехтов), а за моду на пешие турниры. Не любил конные турниры, бухгалтерию, ухаживать за благородными дамами, осаду крепостей, обозы, солить огурцы и прочие занятия, требующие неоправданно много времени на подготовку ради не ахти какого результата.
      Типичный дворянский недоросль с типичным для дворянских недорослей кругом интересов. Но, в отличие от многих ровесников, родители дали ему хорошее воспитание, а Богу было угодно наделить Макса крепким здоровьем и талантом к фехтованию.
      Тем временем, началась очередная локальная война. Обыкновенная средневековая малобюджетная война, начатая графами и герцогами по причинам, о которых их вассалы не особенно задумывались. Отец Макса был хоть и небогатого рода, а толковый военачальник, в войнах участвовал регулярно и с войны имел больше дохода, чем с поместья.
 
      Из-за гор степенно поднялось дисциплинированное немецкое солнце. Через окно хозяйской спальни пробились первые утренние лучи и легли на полу светлым пятном. Старый воин по привычке встал вместе с солнцем, хотя мог бы спокойно лежать в постели хоть до полудня. Надев теплый домашний халат, умывшись и причесавшись, барон, держась за поясницу, медленно опустился на колени перед изображением своего святого покровителя.
      Кто бы и что бы ни кричал со двора, даже если война, или пожар, или ещё какая мирская мелочь, добрый христианин не прервет молитвы.
      – Что орешь? Заходи, докладывай, – сонным голосом приказал выглянувший из узкого готического окна замка барон посыльному от сеньора.
      Посыльный, поднявшись в "обеденную залу", торжественно вручил его милости приглашение на войну, письмо с наилучшими пожеланиями и ломбардский вексель на предъявителя.
      Барон, протирая глаза и не торопясь просыпаться, уселся поудобнее на своем любимом резном кресле и сонным голосом начал раздавать приказы сбежавшейся прислуге, не глядя ни на кого персонально:
      – Этого сейчас отвести в людскую, покормить, коню овса, всадникам сбор завтра утром, провиант чтобы к вечеру был готов, Йорг с векселем и охраной немедленно в город, получить серебро, нанять пару сотен пикинеров, мне по такому случаю подать бургундского, конюха тащите сюда, кузнеца из деревни с инструментами срочно в замок, крестьяне пусть готовят подводы и лошадей в обоз…
      В залу зашел крепкий старикан шестидесяти в чем-то лет, невысокого роста, почти квадратный, одетый в рабочую куртку грубого сукна. Явно не аристократическое лицо и привычные к труду руки, но по осанке видно, что он чаще отдает приказы, чем получает. Это упомянутый Йорг – кастелян или, по-современному, завхоз. Из того подвида, что воруют для сеньора, а не у сеньора. Вслед за ним через порог плавно перетек огромный полосатый кот с высоко поднятым пушистым хвостом.
      Старик начинал карьеру пятьдесят лет назад конюхом ещё у отца барона Фердинанда. Потом, будучи человеком умным, аккуратным и неторопливым, а главное, преданным, отдан был в обучение артиллерийскому делу, не один десяток лет провел среди пушек и осадных машин, не ограничивая, однако свое образование пушкой и требушетом. Быстро выучился в мастера артиллерии (Buchsenmeister), под началом имел в хорошие времена до сотни солдат. Жизнь у него была непростая и разнообразная, одной артиллерией не ограничивался. Ломал тяжелыми ядрами стены замков и городов, копал рвы и насыпал валы, наводил пушки со стен по идущим на приступ армиям, устраивал мины и контрмины, строил мосты, разрушал мосты. Неоднократно его пытались перекупить, но получали в ответ мрачный взгляд из-под густых бровей и неизменное "ничем хорошим это не кончится".
      Кроме того, несколько раз Йоргу случалось занимать беспокойную, высокооплачиваемую, но неблагодарную должность "сержанта шлюх" (hurenweibel), то есть руководить обозом, включая маневрирование неповоротливой массой повозок в походе, контроль за исправностью телег и здоровьем лошадей, организацию стоянки, поддержание порядка среди невоенного обозного народа, ну и, конечно же, надзор за проститутками, что злые языки называли главной работой обозного начальника. Последние пять лет, за неимением лучшего кандидата, в ведении бывалого артиллериста находилось все замковое хозяйство, включая не только оборонительные сооружение и арсенал, но и запасы провизии, а также прочее и прочее, за чем положено следить кастеляну. Прислуга его боялась и уважала. Из всего немаленького населения замка не уважали старика только крысы. Кастелян, хотя и славился спокойным нравом, ненавидел крыс всей душой и держал против них армию специально обученных котов, которые, в свою очередь не уважали никого в замке кроме Йорга, считая и барона со всем семейством. Второй слабостью кастеляна после котоводства и дератизации была живопись, он умел и писать красками по холсту, и чертить тушью по бумаге и делать наброски чем угодно на чем угодно.
      – Опять война, ваша милость, – задумчиво произнес кастелян, почесывая кота за ухом, – Ничем хорошим это не кончится…
 
Барон улыбнулся.
 
      – Ну, раз все равно ничем хорошим не кончится, то возьмем ещё и Макса. Хуже не будет. Чем он сейчас занят?
      – Воля Ваша, возьмите. А занят он последнее время тремя вещами: вчера полдня беседовал с кузнецом на предмет помятого на позавчерашнем турнире забрала, ночь провел со служанкой старшей сестры, а сегодня собирался охотиться на кабана вместе с нашим соседом, молодым герром Иоганном.
      Хозяин замка тяжко вздохнул. Неожиданно кот, спокойно сидевший у ног Йорга, сорвался с места, прыгнул под кровать, вылетел с другой стороны кровати уже с маленькой крыской в зубах, степенно прошел прямо по баронским простыням и демонстративно бросил добычу в направлении кастеляна, не обращая внимания на какого-то пожилого мужчину средних лет, сидящего на краю кровати.
      – Молодец, Симплиций, – похвалил зверя кастелян.
      Барон вздохнул ещё раз. Он давно вынужден был признать, что кот – такая скотина, которую воспитать невозможно, но не мог не согласиться, что от крыс вреда больше, чем от котов.
      – Учиться парню надо. Я-то в его годы…
      – В его годы, ваша милость, у Вас уже был замок, жена, двое детей, десяток врагов и вот этот шрам над правой бровью. По правде говоря, Ваш старший сын куда больше похож на Вас.
      – Фридрих останется дома. Военный опыт у него есть, а вот наследника мужского пола пока нет. Макс поедет со мной. Всадников я ему не дам. Раз он такой любитель пешего боя, пусть учится командовать пикинерами.
 
 
 
2 Глава. Где найти рыцаря без страха и упрёка?
 

      За несколько недель до начала войны. Рыцарский турнир где-то в северной Италии.
 
      Масштабное зрелище. Трибуны полны зрителей из высших слоев общества. Организовал турнир не кто-нибудь, а целый герцог. Среди гостей можно было встретить особы королевских кровей, а среди участников были и самые настоящие принцы. Костюмы благородных сэров выглядели безумно дорогими для тех, кто понимает, и просто безумными для всех остальных. Доспехи участников для компетентных людей смотрелись как выставка последних достижений Милана, Инсбрука и Аугсбурга, а для менее компетентных – как модные костюмы из стали вместо материи.
      Кто-то приехал на турнир, чтобы победить, кому-то было достаточно принять участие, кто-то хотел посмотреть, как сражаются лучшие рыцари, а некоторые устраивали свои личные дела, пользуясь тем, что только на таком большом многодневном празднике можно поговорить в один день с десятью нужными людьми, приехавшими из десяти разных городов.
      К последней категории гостей турнира относился и пожилой граф де Круа. В свои пятьдесят с небольшим он совершенно выжил из ума. Соседи понемногу прибирали к рукам пограничные территории, управляющие и прислуга воровали, егеря охотились в графских угодьях вместе с браконьерами, и даже крестьяне обнаглели настолько, что не каждый раз платили налоги. А граф пытался решить все проблемы, занимая денег у кого попало на любых условиях и меняя местами работающих на него жуликов. Вот и на этот турнир он приехал, чтобы взять новых кредитов, которыми он смог бы погасить старые.
      Такое положение дел совершенно не устраивало его наследников по линии де Круа. А еще больше их не устраивала молодая жена графа из не менее авторитетной семьи, которая получила бы всё наследство в случае преждевременной смерти мужа. Поэтому претенденты на наследство были весьма заинтересованы, чтобы графиня скончалась немного раньше, чем отправится на тот свет граф. Родственников графини подобный расклад совершенно не устраивал, поэтому они рассчитывали ускорить смерть графа и навязать свою опеку несчастной вдове.
      Его светлость, как это ни удивительно, совершенно не догадывался ни о том, что за его голову и голову его супруги уже выплачены авансы, ни о том, что в путешествии чету де Круа сопровождали две косо поглядывающие друг на друга группы телохранителей, оплаченных ближайшими родственниками. В перерывах между поиском денег граф вполглаза смотрел турнир, а в перерывах между состязаниями посещал ростовщиков и старых друзей.
      Графиня де Круа, золотоволосая и голубоглазая красавица из Лотарингии, урожденная Шарлотта де Креси, превосходила своего супруга и красотой, что не удивительно, и умом, что бывает реже. Не имея никаких богатств кроме ума и красоты, не имея поддержки даже от родственников, она вела свою игру, отстаивая свои интересы. Что может сделать женщина в шестнадцатом веке? Очень много, если она – Прекрасная Дама, а вокруг неё Благородные рыцари. На прекрасную Шарлотту обратили внимание все мужчины на турнире. Большая их часть ограничивалась взглядами исподтишка и глотанием слюны, а меньшая, состоявшая из лучших рыцарей турнира, рассыпалась в комплиментах, подносила подарки и дарила цветы. Но к концу первой недели состязаний её сердце еще не было отдано никому.
 
      Самое почётное соревнование – конный турнир на копьях через барьер. Задача – попасть копьём в щит или в шлем соперника и или выбить рыцаря из седла или хотя бы преломить об него своё копьё. Не попасть в разрешённые места – позорно, более позорно только покалечить копьем коня под соперником. Когда-то давно рыцари выезжали на конные сшибки в обычных боевых доспехах, но уже к середине пятнадцатого века прогресс добрался и до турниров. В начале шестнадцатого века снаряжение для конного турнира уже не годилось ни для какого другого вида соревнования и тем более не годилось для настоящего боя. Тяжелый шлем с толстыми-толстыми стенками, жестко закрепленный на кирасе, массивная левая латная рука, которая обеспечивает максимальную защиту, но ограничивает движения настолько, что левой рукой можно только держать поводья, упрощённая защита бедер на самый крайний случай и легкий наспинник кирасы, не рассчитанный на удары в спину.
 
Поединок на копьях через барьер – не единственный вид единоборств, в котором могли померяться силами участники турнира, но, пожалуй, самый престижный. Поэтому совершенствовалось и специализировалось снаряжение, появлялись всё новые и новые разновидности правил. Строгие герольды не допускали к соревнованиям участников в чем попало, поэтому небогатым рыцарям приходилось влезать в долги для того, чтобы их доспехи соответствовали всем требованиям "технической комиссии" 1.
Взлетали в воздух щиты, ломались копья, вылетали из седел все более достойные поединщики. Зрители неистовствовали. Фаворит турнира – рыцарь в флэтроке 2в бело-голубую баварскую клетку. Старый, многократно покрытый славой герб был известен всем герольдам и почти всем участникам и благородным зрителям, но зрители из простого народа, даже те, кто не пропускает ни одного турнира в окрестностях и знает в лицо всех знаменитых бойцов и их коней, ломали головы, кто же этот рыцарь. Одна, вторая, третья, десятая победа и ни одного поражения. В последнем бою противник фаворита – наследный принц. У принца лучший конь и лучшие доспехи, которые можно купить за деньги, его учителя – первые рыцари королевства, но сегодня удача не улыбнулась Его Высочеству.
 
 
Первое, что должен был сделать победитель, это обратить всеобщее внимание на прекрасную даму, которую он хотел бы видеть королевой турнира. Никакие писаные правила, а правил к тому времени было написано немало, не регламентировали романтические отношения, оставляя простор для фантазии. Герольд ещё не объявил результаты, а Антуан уже успел отдать шлем, оруженосцу, взять у него заранее заготовленный букет красных и белых роз и подъехать к трибуне для особо важных гостей. Кому вручит этот чудесный букет победитель, молодой Антуан Бурмайер из Баварии? Это загадка только для простолюдинов, а всё благородное общество знает, что букет достанется самой неприступной из Прекрасных Дам – Шарлотте де Круа.
Зрители аплодировали, старые рыцари, сдержанно улыбаясь, вспоминали свою юность, молодые рыцари, выбитые из седла, завидовали чёрной завистью.
Граф де Круа не улыбался победителю и не аплодировал, он не любил немцев вообще и баварцев в частности. Он вообще никого не любил, даже свою молодую жену. Впрочем, она тоже смотрела на него без особой приязни, а чаще и вовсе демонстративно отворачивалась в другую сторону. Вот и сейчас Шарлотта с милой улыбкой приняла букет и в ответ отдала победителю платок, который он тут же повязал вокруг руки.
 
 
На следующий день – другая забава. Бой на булавах. Рыцари поделились на две примерно равные партии (о, сколько было интриг!) и устроили общее сражение, используя вместо боевого оружия тяжелые деревянные дубинки. Снова специальные доспехи, которые, как и прочее снаряжение, использовавшееся для того, чтобы благородным сэрам померяться силами, не убив и не покалечив друг друга, защищают соперников настолько хорошо, насколько это возможно при известном уровне техники.
На этот раз Антуан предпочел оказаться на одной стороне с тем самым принцем, которого он выбил из седла на конном турнире. Королевские особы злопамятны, даже если дело касается культурного досуга. Впрочем, на другой стороне тоже весьма почтенные джентльмены, требующие к себе особого уважения. В те времена безопасность во время турниров обеспечивалась не столько правилами и герольдами, сколько взаимным уважением участников. Именно поэтому бои, выглядевшие такими опасными, очень редко приводили к серьёзным травмам. Но бойцам от этого не было легче. Сильнейшие удары, которые противники не рисковали наносить по принцам и герцогам, доставались их свите, рыцарям вроде Бурмайера. Антуана не подвели ни конь, ни доспехи, хотя соратники валились на землю один за другим. Вскоре он остался в числе последних, удержавшихся в седлах.
Оруженосцы сбежались поднимать рыцарей и ловить лошадей, а победители разъехались к трибунам, где их ждали дамы. На руке Антуана развевался вчерашний платочек Шарлотты.
Граф де Круа, почтенный джентльмен средней упитанности, последние десять, а то и двадцать лет не надевавший доспехов, снова наблюдал сцену обмена подарками и любезностями, сурово нахмурив брови. На его лице – смешанные чувства, с одной стороны, приятно, когда твою жену считают самой прекрасной, с другой стороны, неизбежно появляется ревность, когда твоей жене дарит цветочки один из лучших бойцов турнира, да ещё и такой красавец.
Сегодня букет Антуана содержал письмо на "языке цветов". Цветочки такой-то и такой-то говорили "Я Вас люблю. Прошу о встрече". Шарлотта ожидала письма из цветов и знала и просьбу и свой ответ заранее. Ответ – один цветок. "Позже".
 
 
 
Та же просьба на языке цветов. Снова суровый взгляд старого графа. Снова тот же ответ. "Позже".
 
 
Дворец. Окончание турнира. Бал. Чудесный танец ниссарда. Та самая дама, тот самый рыцарь. Дама восхитительна. Кавалер на редкость хорош. Короткий диалог, который не услышали даже соседние пары.
 
      – Когда?
      – Сегодня.
      – Где?
      – У меня.
      – Муж?
      – Вернется утром. Я его не интересую.
 
      Где-то внизу еще продолжался пир, благородные кавалеры и дамы танцевали и веселились. Граф де Круа вместо бала торговался с ростовщиками. Принц удалился со своей возлюбленной, подав пример молодёжи. Сплетники поглядывали по сторонам, любопытствуя, кто с кем проведет ночь. Антуан задержался в компании первых рыцарей, а Шарлотта осторожно удалилась с середины бала, не подавая повода для подозрений.
 
      – Гертруда!
      Служанка появилась быстрее, чем обычно. Стройная девушка вылезла из-за портьеры с тряпкой в руках.
      – Я здесь, Ваша светлость!
      – Что у нас новенького?
      – Всё как обычно. Приносили вино, две бутылки были отравлены. Я их подписала "яд" и убрала подальше, вдруг пригодятся. Приходил симпатичный молодой человек с острым кинжалом. Сначала пытался меня напугать, потом предлагал денег, потом соблазнил меня, взял ключи от Вашей комнаты и спрятался за эту самую занавеску.
      – Ту, что с дыркой?
      – Да, это Карл застрелил его из арбалета. А я теперь отмываю кровь с пола.
      – У меня сейчас будет гость. Поставь на пятно стол или коврик положи. Позаботься о том, чтобы здесь не было никого лишнего. И не вздумай уходить. Вдруг нам что-нибудь понадобится.
      – Гость? Наконец-то! Я Вам давно уже говорю. Ваш муж совсем про Вас забыл, а ведь Вы женщина в самом расцвете сил.
      – Прекрати. Скверная девчонка, у тебя одно на уме. Мы будет разговаривать о делах.
      – Опять о делах! – Гертруда всплеснула руками, – Весь турнир сплошные беседы о делах и хоть бы раз кто-нибудь остался на ночь. Ваша светлость, Вы совсем забыли, для чего нужны мужчины! А какие это были мужчины! – Гертруда мечтательно закатила глаза, – и с кем у Вас дела сегодня?
      – С Антуаном Бурмайером.
      – Как Вам повезло! Он такой красивый, такой сильный!
      – Да, Гертруда. Еще он умеет куртуазно ухаживать и хорошо танцует.
      – Не упустите его, Ваша светлость.
      – Замолчи. Сама разберусь.
 
 
Через некоторое время появился и долгожданный гость.
 
      – Любимая моя Шарлотта, я у твоих ног. Если ты не ответишь взаимностью на мою любовь, я умру.
      – Нет, Антуан, не умирай. Тебе надо пережить моего мужа, тогда я с удовольствием отвечу тебе такой взаимностью, о которой ты и не мечтал. Я же приличная женщина, не склонная к супружеским изменам!
      – Любимая, неужели ты не помнишь "Правил Изысканной Любви" 8? Брак не является освобождением от любовных приключений.
      – Отлично помню. "Легкое достижение любви снижает её ценность: трудности достижения делают её драгоценной", "То, что любовник берет против воли своей любимой, не дает наслаждения".
      Антуан на самом деле не был влюблён. Но он не был и профессиональным покорителем сердец. Последнее время у него ни один турнир не обходился без скоротечного романа с одной из первых красавиц. Замужние женщины по понятным причинам имели не меньший успех, чем девицы на выдание. Над рогатым мужем общество только посмеется и предоставит ему самому возможность защищать честь своей жены, но разгневанный отец может рассчитывать на правосудие и сочуствие сильных мира сего. И вот теперь, после стольких успехов, очередная первая красавица ведёт с ним какую-то свою игру. Какую?
      – В жизни не поверю, что твой муж добросовестно исполняет супружеский долг.
      – И правильно сделаешь, если не поверишь. Он давно забыл про супружеский долг наравне с десятком разных других долгов. И я не спешу ему об этом напоминать, хотя у него до сих пор нет наследника.
      – Что мне до твоего мужа, Шарлотта? Мне нужна ты, а про него я и знать ничего не хочу.
      – А придется узнать, дорогой Антуан. Моя жизнь в опасности. Родственники мужа хотят получить его наследство, а на пути к наследству им сначала надо убрать меня, а только потом его. Если ты защитишь меня, то я буду твоей.
      – Клянусь, я буду твоим рыцарем и буду защищать тебя, пока смерть не разлучит нас, любимая!
      – Нет, Антуан, такая клятва меня не устраивает. Сегодня ты получишь меня, а завтра моя смерть разлучит нас и освободит тебя от всех обязательств. Каждый день, пока не умрет старый граф, я в опасности.
      – Я рыцарь, а не убийца! Я убью его только если мы встретимся на поле битвы.
      – Тогда уходи. Если Бог позволит мне пережить мужа, мне все равно понадобится защита. Молись, чтобы никто другой не занял завтра место рядом с богатой вдовой, которой ты отказался помочь сегодня.
      – Помочь? Убить мужа – значит помочь? За кого ты меня принимаешь?
      – Всё. Уходи.
      Шарлотта тяжко вздохнула. Опять неудача. Хотя нечего было и надеяться, что лучшие бойцы достаточно быстро соображают и за пределами ристалища. Что поделаешь, придется закинуть побольше крючков, может на какой-нибудь из них и клюнет подходящая рыба.
 
      Антуан был просто в ярости, но сохранил дружелюбную улыбку, расставаясь с очень хитрой красавицей. Неужели в первый раз придется отступить? Нет уж, рано или поздно Шарлотта перестанет изображать из себя несчастную жертву судьбы, каковой наверняка не является, и упадет в его объятия. А сегодня ночь любви достанется другой, и пусть её светлость графиня де Круа спит одна. Или со своим старым глупым мужем, невелика разница.
      Не успел победитель турнира сделать и пары шагов от закрывшейся за ним двери, как ему на глаза попалась скромно одетая девушка. Когда Антуан интересовался, кто такая графиня де Круа и её окружение, ему сказали, что эту маленькую стройную блондинку с голубыми глазами зовут Гертруда и она является для графини де Круа не просто служанкой, а доверенным лицом и хранительницей всех тайн.
      – Добрый вечер, Ваша светлость! – поприветствовала девушка рыцаря.
      Его светлость, не желая спорить с какой-то служанкой на тему, добрый ли вечер на самом деле, молча кивнул и чуть было не прошел мимо, но что-то необычное привлекло внимание. Искорки в голубых глазах. И любопытный изучающий взгляд. И платье, соскользнувшее с правого плеча.
      "А может быть, проживут эту ночь без меня все эти двуличные графини и герцогини" – подумал Антуан, глядя Гертруде в глаза и сбрасывая платье заодно и с её левого плеча.
      Соблазнительница ответила самой эффективной из своих приглашающих улыбок и поцеловала руку, лежавшую у нее на плече.
 
 
 
 
3 Глава. "Дай нам Бог сто лет войны…"
 

      "Дай нам Бог сто лет войны и ни одного сражения", как говорили в шестнадцатом веке.
      Самое интересное на войне – это когда противник еще где-то за горизонтом, а жалование уже платят. А еще веселее, когда армия уже встала лагерем в каком-нибудь живописном месте и ждет, когда враги соизволят самолично пожаловать в гости. А враги, понятное дело, не торопятся. На войне вообще никто не торопится, кроме швейцарцев, но они-то, дикий народ, никакого комфорта не признают и даже обозом себя не стесняют.
 
Лагерь ландскнехтов это для своего времени чудо по уровню организации. Еще не во всех армиях великих империй солдаты умели держать строй, а здесь даже шатры поставлены ровными рядами, строго по чину. Рыцарские – побольше, поярче с гербами и с флагами, офицерские поменьше, со своими украшениями, солдатские и вовсе простые. А чей это шатёр, такой чистенький, полосатенький, прямо не шатёр, а конфетка? Только герба на нем для полной красоты не хватает. Это господина профоса 9шатёр. Звонких талеров у него полно, а титула нет. А ему и не надо, он и так важная птица.