Стоя под душем, Элисса наслаждалась бьющими по ее телу струями горячей воды. Ей хотелось максимально расслабиться, забыть о вспыхнувшем несколько минут назад с невероятной силой желании. Боже! Она с трудом справилась со своими разбушевавшимися эмоциями. И она еще смела презирать Клаудиу за то, что та бегала за мужчинами! Если бы не внезапное вторжение Мо-Джо Денсона, она принялась бы раздевать Хантера прямо там, в кабинете отца.
      Тут она услышала, как отодвинулась в сторону дверь душевой кабины, и перед ней предстал Хантер – широкоплечий, мускулистый, совершенно голый. Несмотря на то что они уже не раз видели друг друга обнаженными, ей еще никогда не приходилось видеть все его мощное тело при дневном свете. Она и представить себе не могла, что это зрелище произведет на нее такое сильное впечатление. Скользя расширившимися от радостного изумления глазами по его отлично сложенному телу сверху вниз, она остановила взгляд на том месте, где ярче всего была выражена его мужественность, и поймала себя на том, что автоматически поворачивается к нему правым боком, стараясь скрыть уродливые шрамы на левом бедре. У Хантера было великолепное сильное тело, и мысль о том, что он увидит ее физические недостатки при беспощадном ярком свете лампы, заставила Элиссу съежиться от ужаса.
      Брови Хантера удивленно приподнялись, когда Элисса, покраснев, отшатнулась к стене, обеими руками закрывая левое бедро.
      – Неужели ты и вправду думаешь, будто это имеет для меня хоть какое-то значение? – спросил он, входя в душевую кабину и закрывая за собой дверь.
      – Когда увидишь мои шрамы, забудешь о своих прежних уверениях, – пробормотала она.
      – Я их уже видел, – прошептал Натан, привлекая к себе мокрую разгоряченную Элиссу и покрывая ее шею легкими поцелуями.
      – Когда?!
      – В то самое утро, когда мне пришлось подняться ни свет ни заря, чтобы заняться отправкой скота для родео, – ответил он, едва касаясь губами ее влажной кожи. – Мне захотелось своими глазами увидеть то, о чем ты с таким отвращением рассказывала, не доставляя тебе при этом ненужных переживаний.
      – И… тебе не стало противно? – затаив дыхание, спросила Элисса.
      – Вовсе нет, и я не хочу, чтобы они и тебе мешали жить, – прошептал Хантер, обеими руками нежно сжимая ее грудь и лаская соски большими пальцами. – Между прочим, если хочешь знать, я пришел сюда не только для того, чтобы принять душ.
      – Нет? – неожиданно охрипшим голосом спросила Элисса.
      – Конечно, нет! – ответил он, продолжая ласкать ее губами и руками.
      Когда Натан стал покрывать ее шею поцелуями, постепенно опускаясь вниз, и ласкать руками тугую грудь, дыхание Элиссы стало прерывистым и она забыла о своих страхах и переживаниях по поводу шрамов. Но когда его пальцы коснулись ее руки, все еще лежавшей на бедре, она вздрогнула, не понимая его намерений.
      – Расслабься, милая, – прошептал он ей на ухо.
      – Как же мне расслабиться, если ты заставляешь так сильно биться мое сердце? – прерывисто дыша, возразила она.
      – Неужели я так сильно на тебя действую? – довольно улыбнулся Натан.
      – Как будто ты сам этого не знаешь…
      – А вот так тебе нравится? – чуть слышно спросил он, скользя рукой по самому низу живота, едва касаясь треугольника темных вьющихся волос.
      – Ах… Хантер… – выдохнула Элисса, чувствуя, как ее рука, увлекаемая рукой Натана, тоже движется к самому интимному месту ее тела.
      – Что, Элисса?
      – Ты сошел с ума… что ты делаешь?
      – Показываю тебе, как ты хороша…
      Своей рукой, лежавшей поверх руки Элиссы, он заставил ее вместе с ним гладить шелковистую кожу внутренней поверхности ее бедер, затем, пропустив свой палец между ее пальчиками, стал нежно поглаживать припухшую от возбуждения нежную плоть. Он почувствовал, как под его ласками все тело Элиссы зажглось страстью и выгнулось навстречу его умелым рукам и губам. Дерзкие пальцы Натана проникали все глубже, ласки становились все горячее, и вот из груди Элиссы вырвался хриплый стон наслаждения.
      – Ты вся словно горячий шелк, – прошептал Хантер, – и я никак не могу вдоволь насладиться твоим вкусом, запахом… Мне хочется съесть тебя целиком… Я хочу обладать тобой всеми способами, какими только мужчина может обладать женщиной… А потом снова и снова заключать в свои объятия, глубоко погружаясь в твое горячее лоно…
      Опутанное сетью страстных ласк, тело Элиссы отвечало на них все усиливавшимся возбуждением. Острое желание пульсировало в каждой клеточке ее существа. Волны мучительного наслаждения поднимались снизу, зарождаясь под неустанными руками Хантера, и захлестывали ее с головой.
      Натан получал невероятное удовольствие, наблюдая живую ответную реакцию Элиссы на его прикосновения. Никогда еще он не чувствовал себя настолько растворенным в женщине, настолько чувствительным ко всем ее потайным желаниям, как теперь, с Элиссой.
      После короткого неудачного брака Натан стал относиться ко всем женщинам с каким-то подозрением. Во время всех своих недолгих романов он давал женщинам ровно столько, сколько было необходимо для собственного удовлетворения. Он не стремился к длительным отношениям и душевным привязанностям. Он отдавал себя жизни на ранчо, хозяином которого был мужчина, тоже потерпевший фиаско в браке. Но вот рядом с ним появилась очаровательная черноглазая молодая женщина, за плечами которой был печальный опыт мучительных переживаний, не позволявший ей следовать своим естественным стремлениям. И вот теперь она с помощью Натана познавала глубину своей сексуальности.
      Глядя на возрождавшуюся Элиссу, Натан мысленно вернулся к своей юности, когда его сердце еще не было изранено женской изменой, когда он был открыт всему миру. Любовь к Элиссе словно сделала его моложе, стерев с души морщины скорби и заставив поверить в возможность начать жизнь сначала.
      Повернув Элиссу лицом к себе, он увидел в ее темных глазах огоньки горячего желания и сам содрогнулся всем телом от охватившего его безумного вожделения. Он почувствовал гладкость ее кожи, нежно касавшейся его бедер, и по спине пробежала волна предвкушения близкого блаженства. Страстно целуя ее губы, он снова ощутил острое наслаждение, граничившее с болью. Пламенное желание обладать этой женщиной было для него сладчайшей мукой.
      Элисса трепетала всем телом в крепких и одновременно нежных объятиях Натана. В такие моменты она горько жалела о том, что не имеет никакого сексуального опыта. Ей так хотелось доставить Хантеру такое же удовольствие, какое он неизменно доставлял ей! Касаясь его могучего тела, она отбрасывала все предрассудки. Даже если то, что между ними происходило, не будет длиться вечно, она хотела оставить о себе самые приятные воспоминания.
      На губах Элиссы появилась улыбка удовольствия, когда ее рука, скользя по стальным мышцам его живота, опустилась достаточно низко, чтобы пальцы могли нежно коснуться его возбужденной плоти. От ее любящего ласкового прикосновения Натан вздрогнул всем телом. Обвив пальцами огромный мощный ствол, Элисса провела его бархатистым кончиком по своему бедру.
      – О, Элисса… – хрипло простонал Натан. – О Боже…
      Ему пришлось сжать зубы, чтобы не закричать от пронзившего все его тело невыносимо острого желания немедленно овладеть ею. Она стала медленно опускаться перед ним на колени, покрывая его грудь и живот страстными поцелуями, и, когда ее горячий язычок неожиданно коснулся его предельно напрягшейся мужской плоти, Натан чуть не потерял сознание. Весь мир перестал для него существовать в тот момент, когда она, держа его напрягшуюся плоть в ладонях, принялась медленно ласкать ее языком и губами. Теперь он чувствовал только их обжигающие прикосновения и не мог думать ни о чем ином, кроме вожделенного мига полного слияния.
      Когда Элисса взяла его в рот и стала нежно посасывать, Натану пришлось опереться рукой о стену, чтобы не упасть от переполнявшего его наслаждения, граничившего с болью; из его груди вырвался хриплый крик.
      Он почти сходил с ума, неотвратимо приближаясь к той опасной грани, за которой уже не мог контролировать свое мужское естество. Однако на самом краю Элисса прекратила ласки, давая ему возможность вновь обрести самообладание. Она инстинктивно угадала меру сладких мук, которую Натан мог выдержать. Но как только его дыхание выровнялось, она возобновила нежные ласки с удвоенной энергией. Она целовала его до тех пор, пока на бархатистом нежном кончике не выступила крупная капля любовного сока, красноречиво говорившая о крайнем возбуждении Натана. Ее руки скользили по его бедрам и ягодицам, а губы и язык продолжали ласкать и дразнить.
      Плывя в горячем тумане вожделения, Натан думал, что теперь уже никогда не сможет войти в душевую кабину, не вспомнив этой восхитительной картины: покрытое капельками воды тело Элиссы, ее руки и губы, ласкающие его…
      Она снова подвела Натана к самому краю и на этот раз уже не собиралась давать ему ни малейшей передышки. Дрожащими руками он обнял Элиссу за плечи и поднял на ноги.
      – Я не хотел, чтобы это было так… – простонал он, не в силах сдержать конвульсивных движений тела, выгибавшегося навстречу ее ласкам. – Так быстро… так безудержно…
      Наслаждаясь сознанием своей полной власти над Хантером, Элисса молча обхватила бедрами его огромную набухшую плоть и прошептала:
      – А я хотела именно так. Быстро и безудержно…
      Обхватив Элиссу за бедра, Натан поднял ее и осторожно посадил на себя. Через секунду он так глубоко вошел в нее, что уже не помнил, что значит быть вне ее тела. Окутанные облаком мельчайших водяных капель, они погружались в море острых чувственных наслаждений и высочайшего блаженства взаимного обладания. Пылая страстью, оба старались доставить друг другу как можно больше удовольствия, сливаясь в единое целое. Теперь у них было одно дыхание, одно сердце. Оба полностью отдавались своей любви, прижимаясь друг к другу так, словно хотели и впрямь стать одним существом.
      Вершины они достигли почти одновременно – сначала Хантер, потом Элисса.
      – Вот это душ! – пробормотал Натан, когда к нему вернулся дар речи.
      Прижавшись щекой к его груди, Элисса улыбнулась.
      – Самый лучший, какой у меня только был в жизни, – прошептала она.
      – Скорее, единственный, – поправил он ее, с гордостью и удовольствием думая о том, что он был первым мужчиной для Элиссы.
      – Единственный и лучший, – согласилась она. – Начинать надо всегда с самого лучшего, разве не так?
      Лукаво улыбнувшись, Элисса протянула ему губы для поцелуя.
      Нежно лаская ее рот, Натан пробормотал:
      – Слушая тебя, я могу и вправду поверить в то, что ничего лучшего, чем я, в твоей жизни не было…
      Он был близок к истине, но Элисса боялась произнести это вслух. Вместо этого она сказала, любуясь его голубыми глазами, опушенными густыми влажными ресницами:
      – Это я так подлизываюсь к тебе, Хантер.
      Натан хохотнул, протягивая руку за куском мыла.
      – Подлизываешься? Зачем? Чтобы я всегда сопровождал тебя в душ?
      – Очень может быть, – загадочно произнесла она.
      В ее уклончивом ответе снова прозвучали настороженность, недоверие к нему, опасение возможного предательства. Хантер утешал себя лишь тем, что хотя бы во время физической близости она полностью отдавалась и доверяла ему.
      Намылив ладони, он стал с огромным удовольствием мыть ее грудь, живот, бедра…
      – Очень скоро все обитатели ранчо узнают о наших отношениях. Один из работников, Мо-Джо, уже имел возможность в этом убедиться собственными глазами. Как ты к этому относишься, Элисса?
      – Означает ли это, что теперь я смогу обращаться к тебе как угодно и где угодно, не шокируя при этом остальных? – вопросом на вопрос ответила Элисса.
      Руки Хантера нежно скользили по ее покрытой мыльной пеной коже, и от этого Элиссу снова начинало охватывать возбуждение. Интересно, было ли на ее теле такое место, прикосновение к которому не могло вызвать в ней ответного возбуждения? Наверное, она никогда не привыкнет к ласкам Хантера, никогда не станет невосприимчивой к ним.
      Натан рассмеялся, протягивая ей мыло:
      – Леди, я уже говорил, что всегда и везде готов служить вам!
      Он склонил голову в учтивом поклоне и чуть насмешливо улыбнулся. Он хотел добавить еще что-то, но не смог, потому что у него пропал голос, как только нежные пальчики Элиссы коснулись наиболее чувствительного места его тела. Он перехватил ее руку, и Элисса с лукавым удивлением приподняла одну бровь.
      – Ты же сказал «всегда и везде», – напомнила она ему, лаская пальцами его бархатистую плоть и чувствуя в нем немедленную пульсирующую реакцию.
      – Да, – хрипло подтвердил Натан, – но, может, нам лучше перейти в спальню? Как бы горячая вода не кончилась…
      Лицо Элиссы озарила счастливая улыбка полного согласия.
      На этот раз они любили друг друга не в темноте, а при полном освещении. Элисса уже не стеснялась своих шрамов и не терзалась воспоминаниями о страшной трагедии, в которой их получила. Натан сумел найти десятки способов убедить ее в том, что для него эти страшные шрамы ничего не значат.
      И это еще больше усиливало ее восхищение и любовь к нему. Он заставил ее почувствовать себя красивой, желанной.
      Потом, утомленные любовью, они заснули в объятиях друг друга.
      Прежде чем окончательно погрузиться в сладкий сон, Элисса вдруг подумала, что именно жаркая любовь Натана помогала ей оправляться от ударов, которые постоянно наносила ей жестокая действительность. Натан Хантер стал для нее источником жизненной энергии. Какие бы страдания она ни испытывала, он всегда готов был восстановить ее силы, доставляя ни с чем не сравнимое наслаждение. Наконец Элисса поняла, что нуждается в нем так сильно, как никогда ни в ком не нуждалась. Жаль, она никак не могла заставить себя поверить ему до конца. На карту было поставлено слишком много, чтобы позволить себе роскошь совершить ошибку.
 
      Элисса была поражена преображением Клаудии. Честно говоря, это преображение было таким быстрым и удивительным, что ей на какое-то мгновение даже почудилось, будто Клаудиа разыгрывает очередной спектакль. Элисса вспомнила, что Хантер не позволил Клаудии уйти, когда своими вопросами прижал ее к стенке, и заподозрила, что он сделал это нарочно, чтобы окончательно убедить наивную Элиссу в том, что между ним и дочерью экономки ничего не было. Нет, она не могла полностью доверять Натану. Кто знает, не расставил ли он ей хитроумную ловушку?
      Одежда Клаудии теперь кардинально отличалась от прежней, слишком обтягивавшей ее тело. Аляповатый макияж уступил место едва заметным умелым штрихам возле глаз и губ, подчеркивавшим их естественную красоту. Но что больше всего поразило Элиссу, так это готовность Клаудии во всем помогать матери.
      Да, тут было над чем задуматься – либо дочь Алтеи сумела превратиться в другого человека за одну ночь, либо она вела чрезвычайно хитрую игру.
      Пришедшие к завтраку работники один за другим отвешивали Клаудии комплименты относительно того, как хорошо она выглядит, и, опустошая тарелки, с уважением поглядывали в ее сторону. Сама Клаудиа, скромно улыбаясь, с обожанием глядела на Хантера, словно на какого-то киногероя, но в ее взгляде уже не было откровенного вульгарного заигрывания. Может, она действительно любила его, если сумела так разительно перемениться за столь короткий срок?
      – Не знаю, что нашло на мою дочь, но я рада, что она наконец становится взрослым человеком, – сказала Алтея, вместе с Элиссой убирая со стола. – Ты не поверишь, но она вдруг заговорила о вечерних занятиях в сельскохозяйственном колледже. А уж когда она сказала, что вместо меня постирает и приберет в доме, чтобы я могла отдохнуть, я и вовсе чуть не упала в обморок. Не иначе как вчера ночью в нее ударила молния!
      Элисса на это ничего не сказала, пока не зная, доверять ли внезапно переменившейся к лучшему дочери экономки.
      Некоторое время Алтея работала молча, потом вдруг задумчиво нахмурилась:
      – Ты заметила, как спокойно ведет себя Денис Хамфри? Честно говоря, я очень удивлена тем, что он продолжает работать с нами после того, как Гил с Верджилом демонстративно отвернулись от нас. Уверена, Гил хочет, чтобы Денис по-прежнему получал свою зарплату, пока не будет окончательно разделена собственность товарищества.
      – А может, дядя Гил специально посылает к нам Дениса, чтобы знать, что у нас происходит? – предположила Элисса, ставя рядом с раковиной большую стопку грязных тарелок.
      – Или чтобы выбрать наиболее подходящий момент для очередной провокации, – подхватила Алтея. – После того случая с поврежденной изгородью и разбежавшимися коровами внезапная поломка пресс-подборщика не вызвала у меня большого удивления. Наше счастье, что люцерну все-таки удалось убрать вовремя и без потерь.
      – Ты хочешь сказать, что в этом замешан Денис? – спросила Элисса.
      – Во всяком случае, это бы меня не удивило. Он скорее исполнитель, чем организатор, и всегда послушно делает то, что ему говорят Гил и Верджил. Но по крайней мере его нельзя назвать бездельником, – пожала плечами Алтея. – И все же мне кажется странным, что он каждый день является сюда, чтобы принимать участие в общих работах. И при нем я, конечно, стараюсь болтать поменьше.
      – Денис был здесь в день гибели отца? – поинтересовалась Элисса.
      – Кажется, был. В тот день большинство мужчин помогали перегонять стада и проверять изгороди. Помнится, Денис весь день провел в седле. В тот день Гил хотел перегнать стада бычков на новые пастбища, пока скот не выел всю траву до такой степени, что она смогла бы вырасти заново только к лету.
      Элисса вспомнила о телефонном разговоре с отцом незадолго до его гибели. Тогда он сказал не очень понятную фразу о том, что ему надо проверить какую-то траву. Может, он поехал на то же самое пастбище, на котором должен был работать Денис? Впрочем, не стоит делать поспешные выводы. В конце концов, ранчо было огромным и пастбищ на нем хватало.
      Алтея внимательно посмотрела на Элиссу:
      – Вчера ты задавала мне такие же вопросы. Что тебя беспокоит?
      В ответ Элисса пожала плечами:
      – Мне почему-то кажется, что внезапная смерть отца и его решение расторгнуть договор товарищества как-то связаны между собой.
      Глаза Алтеи расширились от удивления.
      – Так ты считаешь, что его гибель не была случайной? Боже милостивый!
      – Я просто хочу сказать, что здесь есть над чем подумать. Если ты помнишь какие-нибудь важные подробности того дня, расскажи мне.
      Алтея поспешно закивала головой:
      – Я подумаю и непременно расскажу, что вспомню. Но знаешь, в доме всегда такая суета и так много людей, что мне трудно уследить за всеми событиями, особенно когда я сама занята работой.
      – Алтея, ты, случайно, не видела папку с финансовыми документами на комоде, когда убиралась в моей комнате? – спросила Элисса, вытирая руки полотенцем и закрывая посудомоечную машину.
      – Что-то не припомню никакой папки. А может, ты положила ее не на комод, а еще куда-нибудь? Может, ты вернула ее на прежнее место?
      С сомнением покачав головой, Элисса отправилась проверить предположение экономки. К ее удивлению, папка оказалась на месте, но вот документов в ней уже не было. Элисса была совершенно уверена в том, что единственными людьми на ранчо, которым была бы на руку пропажа этих документов, были Гил и Верджил. Впрочем, она не исключала возможности того, что документы похитил по просьбе своего тестя Денис Хамфри. Вряд ли он просто так являлся каждый день на ранчо.
 
      Час спустя, стоя на террасе, откуда открывался отличный вид на ранчо, Элисса заметила Дениса, мелькнувшего рядом с домиком, где жила Алтея с дочерью и внуком. Интересно, может быть, Клаудиа вызвалась помочь матери в ее бесконечной работе по дому для того, чтобы избежать встречи со старым дружком Денисом? Если так, Элисса надеялась, что у Клаудии хватило мужества порвать с женатым мужчиной. Если об этом узнает жена Дениса, она придет в неописуемую ярость. Может, Патрисия и была недовольна своим мужем, но это вовсе не означало, что она хотела уступить его другой женщине.
      Спустя еще несколько минут из домика Алтеи вышел… Хантер! Сначала Элисса замерла на месте, потом, нахмурившись, отвернулась в сторону. Черт возьми! Она снова не знала, стоит ли верить этому широкоплечему ковбою! Она позволила ему овладеть своим телом. Чем он захочет овладеть в следующий раз? И зачем?
 
      Собираясь на встречу с Гэвином Спенсером, Элисса одевалась особенно тщательно. Поскольку стальной рыцарской кольчуги у нее не было, она остановила свой выбор на деловом костюме-тройке, что само по себе уже означало ее нежелание завязывать какие бы то ни было романтические отношения.
      Выходя из дома, она лицом к лицу столкнулась на пороге с выросшей словно из-под земли Валери с чемоданом в руке.
      – Как ты здесь очутилась?
      – Рей позвонил мне из Вишиты, штат Канзас, и попросил встретить его здесь, на ранчо. Вот я и решила воспользоваться твоим приглашением погостить на ранчо в любое время, когда мне этого захочется. – Восхищенно оглядев ярко-зеленый эффектный костюм Элиссы, Валери спросила: – А ты куда-то уходишь?
      – У меня сегодня назначена деловая встреча, но я постараюсь вернуться как можно скорее, – сказала Элисса, отступая в сторону, чтобы Валери могла войти в дом. – А как дела на работе?
      – Теперь, когда от нас ушел Роберт, дела идут отлично! Но я очень скучаю по тебе, – ответила Валери. – Кстати, говорят, Роберту никак не удается найти себе работу, – она злорадно улыбнулась, – и ему пришлось продать свою шикарную спортивную машину, чтобы заплатить по счетам. Держу пари, для него настали тяжелые времена, когда он лишился своего теплого местечка.
      – Роберт? Это какой? О каком Роберте ты говоришь? – лукаво улыбаясь, спросила Элисса. Она и вправду почти забыла своего незадачливого жениха.
      – Привет, Валери! Рада видеть тебя.
      Обернувшись на голос, Элисса увидела за своей спиной радостно улыбающуюся Клаудиу.