- Точно не знаю, но готова держать пари, что это так.
      - Отлично, сделаем ставку на образование. Большинство средних школ имеют свой ежегодный сайт в сети, а это означает, что где-то там спрятана фотография парня. Перешли мне все данные на мальчишку, а я пока составлю программу на поиск человека с соответствующими цветом волос, глаз и черт лица. Но на поиск уйдет порядочно времени.
      - Замечательно! - восхитилась я. - Но как быть, если мальчишка перекрасил волосы и носит тонированные линзы? Как это может отразиться на поиске? Не помешает?
      - Мне, Холли, это не помешает, - презрительно фыркнула Салли. - Ты же знаешь, как я умею работать. Я составлю программу, которая выдаст мне серию фотографий наших объектов, начиная с детского садика. В какой-то момент у ребенка обязательно будет натуральный цвет волос и глаз. И если хоть один будет отвечать твоему описанию, программа сразу даст сигнал.
      - Спасибо, Салли. Ты - гений.
      - С комплиментами подожди до конца работы. Пока я не заслужила этого высокого звания. Пересылай данные, и я свяжусь с тобой сразу, как что-нибудь появится.
      Я сканировала листок с данными мальчишки и перебросила всё на её адрес. После этого я попыталась выбросить это дело из головы и приступить к работе, за которую получаю деньги. Я вывела на экран сводку новостей и просмотрела заголовки, помеченные ночной сменой. Прежде всего следовало узнать, что происходит в мире.
      "Всемирная торговая организация предъявляет иск Бразилии в связи с нарушением последней Договора о мерах по предотвращению парникового эффекта".
      "На астероиде "Сервейер-У11" обнаружены крупные залежи платины".
      "Ботаники Принстонского университета сообщают о создании "вакцины" против Болезни голландского вяза".
      "Космическая станция "Европа" столкнулась с техническими проблемами".
      "Сепаратисты Калифорнии получают 33% мест в Законодательном собрании штата".
      "Адепты Черной магии напали на охранников одной из клиник по планированию семьи".
      Последний заголовок привлек мое внимание, и я вызвала на экран полный текст. Написана статья была отвратительно. В ней было много слов, но совсем мало информации. В статье приводились несколько заявлений полиции, типа: "мы вам ничего сообщить не можем", пара-тройка высказываний самозваных экспертов, не знавших сути дела, но уже имевших собственное мнение, и слова некоторых зевак.
      Но фотографии были что надо и они стоили многих томов текста. Темно-красные пятна крови на окнах клиники. Носилки, с лежащим на них охранником. И рисунок. Рисунок, сделанный после бесед с полицейскими агентами и дежурным врачом клиники, производил жуткое впечатление. На нём была изображена лежащая на полу обнаженная женщина. Её раскинутые ноги обрамляли один из лучей пентаграммы, в центре который лежал человеческий эмбрион. Мне стало настолько плохо, что пришлось даже подняться из-за стола и походить по комнате, чтобы немного прийти в себя.
      У меня возникло желание позвонить в полицию, заявить о пропаже Джен, и передать копам найденные в её доме бумаги. События в клинике просто требовали, чтобы я поступила именно так. Но я не была уверена в том, что Джен каким-то образом связана с этим делом. Кроме того, как можно передавать в полицию документы, доказывающие, что "Культ Виккан" действительно прибегает к черной магии? Баптисты постоянно обвиняют нас в том, что мы - скрытые сатанисты. Если появятся убедительные доказательства того, что одна из нас практикует черную магию, то...наше положение может стать просто отвратительным. Прежде чем что-то предпринимать, следует до конца выяснить, что происходит.
      Как только тошнота прекратилась, я вернулась к столу и вывела статью на ту же тему, но только с сайта баптистов. В их статье было не больше информация, чем в нашей, но зато в ней чувствовался заметный апокалиптический привкус. Кроме того, их материал сопровождался новыми для меня иллюстрациями. Прикоснувшись курсором к снимкам, я щелкнула мышью, и изображение пришло в движение. Протестующие христиане и язычники принялись метать друг в друга бутылки и камни. Затем я увидела, как Его преподобие сенатор Стоунуолл произносит речь. Голова сенатора была рассечена, а по щеке текла кровь. Голос его напомнил мне голос Чарльтона Хестона, зачитывающего послание "О положении страны".
      - Мы отнимем свою страну у захвативших её сил тьмы! - гремел преподобный. - Мы уничтожим убийц детей, прислужников сатаны и извращенцев, развращающих наш народ порнографией!"
      Речь была короткой, и в конце её Стоунуолл объявил о том, что Христианский союз создает штурмовые отряды из профессиональных "Охотников за ведьмами". Эти отряды будут разыскивать виновных в развращении нации и обеспечивать торжество справедливости. По окончанию речи баптисты сообщили номер телефон, по которому можно было звонить ( бесплатно, естественно), для того чтобы сделать денежный взнос. Если верить статье, то Христианский союз к 9:30 утра уже успел собрать 7,8 млн. долларов.
      Эти цифры заставили и меня вспомнить о времени. 9:55. Вот это да! Я и понятия не имела, что потратила столько рабочего времени на посторонние дела. Я сижу за столом почти час, и за это час не выдала еще ни одного материала. Поскольку изгнание со службы в мои планы не входило, я выбросила из головы Стоунуолла вместе с Джен и вывела на экран список тем, рекомендованых мне Исследовательским отделом.
      Первым делом я решился обработать интервью с очередным Томом Крузом по имени Джен Дарк (Том Круз, как известно, каждый год возникает у нас в новом обличие). Я быстро просмотрела его биографию и настучала вводную часть, подчеркнув, что Джен является практикующим членом "Культа Виккан". Затем я погрузилась в текст интервью. Мне повезло, и большая часть сырья вполне годилась к дальнейшему использованию. Я целиком сохранила все те пассажи, в которых парень рассказывал о своем последнем фильме, о карьере и о том, как с помощью магии он смог усовершенствовать свое актерское мастерство. Все его наивные политические рассуждения я выкинула. Следом за политикой в корзину отправились и ужасно скучное описание нового дома звезды. Когда мне удалось найти отличную фотографию - на ней Дарк стоял, завернувшись в полотенце, - я страшно обрадовалась, подверстала картинку к материалу и отправила весь опус к редактору.
      Стремясь наверстать упущенное время, я галопом сочинила еще две короткие заметки. В одной из них говорилось о браконьерах в Амазонском заповеднике, а в другой - об орнитологе, пытающемся спасти Императорских пингвинов после того, как в результате глобального потепления резко изменилась их среда обитания. Прервав работу в 11:20, я снова позвонила Салли.
      - О`кей, - сказала она, - теперь ты можешь назвать меня гением.
      - Ты - гений, Салли. И что же тебе удалось?
      - Я могла сделать это еще быстрее, но позвонил Фландерс. Парень был в полной панике, так как ему очень срочно потребовалось узнать, как совокупляются слоны. Ты не поверишь, но процесс этот гораздо сложнее, чем может показаться.
      - Охотно верю. Ну а теперь поведай о том, что сумела найти для меня.
      - Ах, да. Слушай. Из 104 младенцев мужского пола, появившихся на свет в Атланте в указанный день, можно сразу списать 83, так как их данные полностью не совпадают с искомыми. Иные расовые признаки, другое строение лица и так далее. Одним словом, твоим парнем они никак быть не могут. Итак, у нас остается 14 человек, которые отвечают сообщенным тобой признакам тот же нос, такое же строение ушей, а цвет волос и глаз в некоторые периоды их жизни полностью соответствовал цвету волос и глаз подозреваемого. Как это ни печально, но я обнаружила свидетельства о смерти трех из указанных ранее четырнадцати. Таким образом, у тебя остается всего восемь человек. Надеюсь, что это облегчит твою задачу.
      - Замечательно. Четырнадцать душ просеять гораздо легче, чем сто четыре. Но где остальные? Восемьдесят три плюс четырнадцать, получается всего девяносто семь.
      - Я рада, что ты еще не забыла арифметику. Остальные семеро включены мною в категорию, условно поименованную: "Вероятные".
      - И что это должно означать?
      - Двое из них скончались, не достигнув пяти лет, и в школьных ежегодниках нет их фотографий. Остальные пятеро каким-то образом просто исчезли с лица земли. Никаких следов в школах, свидетельств об их смерти не имеется. Думаю, что этих мальчиков усыновили.
      - Ясно. Огромное спасибо, Салли. Ты - замечательный работник!
      - Не стоит благодарности, - сказала она и, помолчав немного, добавила: - А с другой стороны, почему не стоит? Можешь восхищаться моей гениальностью, и желательно, в присутствии начальства - редакторов или боссов из Отдела персонала. В таком случае благодарность может принять и материальные формы.
      - Считай, что это сделано.
      - О`кей. Пересылаю тебе список как полных совпадений, так и всех "Вероятных". Пока.
      Она повесила трубку, а я посмотрела на список имен, возникший на экране монитора. Итак, их число сократилось до четырнадцати, но ни одно из них мне ничего не говорило. Родителей этих мальчиков я не знала.
      Теперь следовало вернуться к работе. Редактор пока не звонил, чтобы поинтересоваться таинственной причиной резкого падения моей производительности за первый час работы, и я надеялась, что и не позвонит, если я успею до ленча наверстать упущенное.
      К часу дня недоработка была полностью ликвидирована. Сил у меня не осталось, но устоять перед соблазном еще раз просмотреть список полученных от Салли имен я не могла. Поэтому вместо того, чтобы отправиться на ленч, я взяла в автомате, а затем сжевала за своим столом сэндвич с сыром бри и кресс-салатом.
      Изучая имена, я не имела ни малейшего представления о том, что разыскиваю. Оставалось надеяться, что, наткнувшись на искомое, я это узнаю. Свой анализ я начала с одиннадцати живых мальчиков. Выведя на экран их фотографии, я приступила к чтению отчетов об их деятельности. Футбол, легкая атлетика, научные общества, хоровое пение, драматические кружки и так далее, и тому подобное. Если один из них и увлекался черной магией, то среди своих хобби он это увлечение не назвал.
      Я провела поиск статей, связанных с этими именами, и такие статьи нашлись. В одной из них был снимок с подписью, гласящей, что научная работа этого парня заняла первое место в конкурсе. Другой молодой человек упоминался в статье в связи с легкоатлетическими соревнованиями. А третий, был назван, как член семьи, проявившей большую активность в сборе средств на содержание вышедших в отставку беговых собак. И в этих трех случаях ничто не указывало на какую-либо связь молодых людей с черной магией.
      После этого я переключилась на тех троих, которые безвременно покинули наш мир. Один из них погиб вместе с отцом в автомобильной катастрофе. Второй был убит шальной пулей во время перестрелки в школе. А последний умер от саркомы. Все они скончались, по меньшей мере, год назад, и ни один из них не был похоронен на том кладбище, где был обнаружен обезображенный труп. И здесь ничто не говорило о том, что парни увлекались черной магией.
      Я напрягла все свои умственные способности, чтобы понять причину, в силу которой один из этих мальчишек попал в поле зрения поклонников черной магии, но из этого ничего не получилось. В час тридцать, отказавшись от дальнейших размышлений на эту тему, я вернулась к работе и с головой ушла в подготовку материалов о нелегальной эксплуатации детского труда, о недавнем приграничном конфликте между Квебеком и Онтарио и об электронной русской мафии.
      Как правило мне удается целиком сосредоточиться на текущей работе, но на сей раз мои мысли то и дело возвращались к списку имен. Что мне следует там искать? Какая специфическая черта выделяет этого мальчишку среди всех остальных? И как я его отличу, если он окажется в списке?
      Вся вторая половина рабочего дня тянулась бесконечно долго, и увидев, наконец, что часы показывают 5:30, я облегченно вздохнула. Расписавшись на выходе в журнале, я прошла два квартала до станции подземки, наслаждаясь остатками великолепного летнего дня. Теплый вечерний ветерок унес все мои заботы, и я перестала размышлять о проблемах, которые мучили меня весь день. Всем вопросам придется подождать того момента, когда на меня накатит вдохновение.
      Хмм... А может мальчик здесь вообще ни при чем? Может быть, здесь замешаны его родители, братья и сестры? Надо будет проверить все семьи из списка. Не исключено, что изучив родственников, я найду нужный ответ. Теперь подумать, как это лучше всего сделать...
      Я настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как дошла до станции подземки и как спустилась вниз. Вернувшись к действительности, я с изумлением обнаружила, что ужу стою на краю платформы в окружении мальчишек-подростков.
      В их поведении я заметила нечто странное. Во-первых, они стояли ко мне слишком близко и, во-вторых, они не спускали с меня глаз. Проследив за их взглядами, я увидела, что парни изучают мои аксессуары: мешочек с травами, серьгу в виде полумесяца в ухе, шелковый головной платок с изображением третьего глаза на нём. Неужели им раньше не приходилось видеть ведьм?
      Но внимательно посмотрев на их одежду и поняв в чем дело, я ощутила беспокойство. На одном из молодых людей была футболка с надписью "Студенты за Христа". На майках двух других я прочитала: "Единая Нация под Единым Богом". В правом ухе каждого из юнцов болталась золотая серьга в форме креста.
      Ни один из нас не произнес ни слова. Мы стояли на краю платформы, молча глядя друг на друга. Я не сомневалась, что они видели новости о событиях в клинике и уличных столкновениях. Затем один из них - высокий светловолосый юноша - закурил сигарету. Но зажигалку он прятать не стал. Пустив первую струйку дыма, он приподнял руку и несколько секунд смотрел на меня сквозь через язычок огня. Кто-то из парней прошипел:
      - Ведьма!
      Сигнал был предельно ясен.
      Когда подошел поезд и молодые люди дружно ринулись в вагон, высокий блондин с зажигалкой на мгновение задержался и еще раз взглянул на меня. Когда двери закрылись и поезд двинулся, он все еще продолжал сверлить меня взглядом через стекло.
      Что касается меня, то я решила ехать следующим поездом.
      Глава двадцать первая: Избранник.
      Вторник десятого. 10 час. утра.
      Миссис Чандлер что-то бубнила о Меллвиле1 и о формировании специфически американского литературного языка. Я открыл ноутбук, делая вид, что увлечен её повествованием и намерен делать заметки. Как только она соблаговолила от меня отвалить, я открыл свою электронную почту. Там уже находилось свежее послание от Саммер.
      "Привет. Пропадаю на геометрии. Надо доказать, что две хорды пересекаются под нужным углом, или что-то в этом роде. Более занудного занятия не придумать. А у тебя что?".
      Я взял стило и начертал: "Английский. Меллвил. Тощища."
      Через несколько секунд на дисплее возникли слова: "Мелвилл? А она вам сказала, что он был геем?"
      Лишь с большим трудом мне удалось сдержать смех.
      "Нет, пока она об этом не упоминала. Хотя это меня не удивляет. Достаточно вспомнить сцены порки в Билле Бадде. Так значит ты думаешь, что он и Хоторн2 крутили любовь?"
      Подняв глаза и увидев, что миссис Чандлер направляется в мой конец класса, я очистил экран быстро написал на нём "Мелвилл. Рождение американского литературного языка" и добавил несколько коротких бессмысленных фраз, выделив некоторые слова в них жирным шрифтом. Эта военная хитрость оказалась весьма полезной, поскольку, проходя мимо меня, миссис Чандлер посмотрела на мой дисплей.
      После этого мне стало казаться, что она не спускает с меня глаз, и переписку пришлось прекратить.
      Прозвенел звонок, я вышел в коридор, открыл ноутбук и обнаружил целых три послания от Саммер.
      "Нет. Ты никогда не видел портрета Хоторна? Типичный барбос. Мне кажется, что Мелвиллу больше подходил Уитмен. Да ну их всех. Лучше скажи, ты сегодня после школы свободен?"
      "Бенджи? Ты еще там? Ау...Бенджи!"
      "Ясно. Тебя взяли с поличным. Ответь сразу, как только тебя выпустят из заточения".
      Я шел на полугодовой экзамен по истории и писать не мог. Пришлось на ходу продиктовать устное послание:
      "Условно освобождён за примерное поведение. Прикинулся паинькой. Какие предложения на вечер? (Прежде чем решить, мне надо явиться за разрешением в полицейский участок). P.S. Не смогу выйти на связь в течение часа. Экзамен по истории. Свяжемся во время ленча".
      Я вошел в класс и плюхнулся за парту одновременно со звонком. Никакого напряга я, как ни странно, не ощущал. В прошлом семестре мы проходили первую половину двадцатого века. Две Мировые войны, шпионы, сражения, революции и другие крутые заморочки, про которые было интересно читать. Одним словом, к экзамену я был готов.
      Я сел за парту, познакомил её с рисунком моего большого пальца, получил задание и начал с самых коротких ответов. Через этот раздел "да" и "нет" я проскочил за шесть минут. Хронология заняла чуть больше времени, но как только я поставил Сражение на Сомме в нужное место, всё пошло на лад.
      Самой собачьей частью экзамена, как всегда, оказалось эссе на заданную тему. Автомат-инструктор предложил мне изложить свои соображения о причинах Первой мировой войны. Я решил доказать, что в основе этого всемирного побоища лежали техника и технология. В Европе каждые несколько лет вспыхивали небольшие войны между Великими державами, и Первая мировая война была еще одним конфликтом из той же серии. Единственное отличие от других, более мелких войн состояло в том, что она велась на базе передовой техники и с использованием новейших вооружений, не говоря о новых транспортных средствах. Новый технический уровень позволил всем воюющим сторонам выйти за рамки приграничных конфликтов. То, что раньше было бы обыкновенной приграничной сварой, превратилось в побоище, в ходе которого народы стали пожирать друг друга.
      Я решил, что это классная гипотеза. Нельзя сказать, что мысли были исключительно свежими, но, в любом случае, мне они казалась более привлекательными, чем то занудство, которое мы слышали от миссис Шеффилд на её уроках. Но автомат-инструктор в меня буквально вцепился. Приведя в качестве примера Гражданской войну в США, он заметил, что это была просто кровавая баня, не уступающая по относительным масштабам потерь Первой мировой войне. "Почему европейцы не извлекли из неё уроков?" поинтересовался электронный палач.
      Я дал краткий ответ, суть которого сводилась к следующему: европейцы видели в американцах варваров, не знакомых с искусством ведения войн, и поэтому не пожелали менять свою тактику из-за каких-то печальных ошибок невежественных янки.
      После этого электронный мучитель поинтересовался, что я думаю о русско-японской войне, в ходе которой применялась почти такая же техника, как и на Первой мировой. Несмотря на это, съязвил автомат, русско-японский конфликт не перерос в глобальное побоище.
      К сожалению, русско-японскую войну я просек не так хорошо, как нашу Гражданскую или Первую мировую, поэтому пробормотал, что только японцы использовали передовую технику, в то время как русские дрались на окраинах своей Империи, вдали от промышленных центров и без достаточных транспортных средств. Это принесло решительную победу Японии и позволило быстро закончить войну. Оставалось надеяться, что этот ответ будет принят.
      Подводя итоги, автомат поймал меня на мелких фактических ошибках, но с общей линией рассуждений, видимо, согласился. После этого он пригласил меня порассуждать вместе о взаимосвязи техники и дипломатии. Автомат вел себя безжалостно, но у меня создалось впечатление, что я смог удержать форт до прихода кавалерии - то есть спасительного звонка на ленч.
      Когда я подошел к нашему обычному столу, Тим и Скотт уже потели над следующим выпуском комикса. Они вели яростный спор о том, как должны выглядеть инопланетные гейши. Перед Скоттом стоял открытый ноутбук, на экране которого был набросок женщины-жабы, с перепончатыми пальцами рук и ног, огромными глазами и, само собой разумеется, неохватными грудями. Скотт полагал, что кожа дамы должна была быть влажной и скользкой, как у амфибии, а Тим считал это явным перебором. Пока они спорили, я поставил свой ноутбук на стол так, чтобы они оба могли видеть экран. Там меня уже ждало послание Саммер.
      "Искренне сочувствую. История чего? Но я не об этом. Сестру из садика сегодня забирает пап, и я поэтому свободна. Если хочешь, мы можем встретиться в "Затерянном мире", чтобы я еще раз могла прикончить тебя в "Смертельной схватке". Ну как?"
      Я принялся диктовать ответ.
      "Хмм... Надо подумать. Скотт, Тим и я хотели встретиться после школы, чтобы обсудить следующий выпуск комикса. Нам надо всё поскорее обмозговать и приступить к рисункам и диалогу, чтобы успеть к понедельнику".
      Скотт на полуслове оборвал диатрибу, касательно пользы различных кремов и косметических масел, и посмотрел на экран моего ноутбука.
      - С кем это ты? - спросил он.
      - Да так. С одной девочкой, - как можно небрежнее бросил я.
      Они оба посмотрели на меня, и их обалделый вид доставил мне искреннее удовольствие. Я чувствовал, что в их глазах индекс моего общественного положения взлетел сразу пунктов на двадцать.
      - Ты переписываешься с девочкой? - переспросил Скотт.
      - Да вы её знаете, - сохраняя невозмутимость, сказал я. - Её зовут Саммер, она вчера побила меня в "Смертельной схватке".
      - Вот это да!! - возопил Тим. - Чува на миллион гигабайт! Покажи, что она говорит.
      Я подвинул ноутбук вперед, чтобы они могли сунуть рожи в экран. В этот момент на нем появился ответ Саммер.
      "Клёво. А я могу присутствовать? Мне хочется посмотреть на мозги, которые стоят за этим нездоровым предприятием.
      - Эй! - возмутился Скотт. - Ты рассказал ей о нашем комиксе?!
      - И кому она о нем может сказать, по-твоему, - ответил я, одарив его презрительным взглядом. - Она, вообще, не из нашей школы.
      Мне показалось, что приятель всё еще испытывает серьезные сомнения, и я подбросил ему наживку.
      - Ей очень понравилась твоя мазня.
      - Точно?
      Теперь я знал, что они оба у меня на крючке. Но я не мог устоять от соблазна добавить еще перцу.
      - Но это даже не главное, - таинственным шепотом протянул я.
      - А что еще? - спросил Тим, склоняясь ко мне.
      - Она... Она - ведьма!
      Готов поклясться, что глаза Тима и Скотта едва не выскочили из орбит. Если парень успешно разыгрывает из себя гея, то это круто повышает его престиж в глазах приятелей, но никакой фальшивый гомосексуализм не идет ни в какое сравнение с тем восторгом, которое этот парень вызывает, встречаясь с ведьмой.
      Тим взял мой ноутбук и принялся диктовать послание:
      - Привет, Саммер. Это Тим. Ты не хочешь поработать моделью для одной из наших инопланетных гейш?
      Я, вырвав ноутбук из лап мерзавца и с трудом подавив желание врезать ему аппаратом по башке, был готов послать извинение, но в этот момент на экране вспыхнул ответ Саммер:
      "Охотно. Но только в том случае, если вы правильно изобразите мои груди. Я не желаю появляться в вашем комиксе с теми баскетбольными мячами, которые вы навешиваете на всех своих персонажей женского пола".
      Тим и Скотт прочитали послание и взглянули друг на друга с таким видом, словно не поверили своим глазам. Получалось, что я встречаюсь не с простой девочкой - пусть даже и ведьмой, - а с девочкой плохой, или даже очень плохой. Они вдруг осознали, что по части крутизны им за мной уже не угнаться.
      Я продумывал достойный ответ, но на экране возникло её очередное послание:
      "Ну так как? Я могу принять участие в вашей конференции?"
      Взглянув на Тима и Скотта, я понял, что голосовать поднятием рук нет никакой необходимости, и тут же дал ответ, что её присутствие будет более, чем желательным. Обменявшись еще несколькими посланиями, мы договорились встретиться после школы на станции подземки "Норт Финч", недалеко от дома Скотта.
      Весь остаток дня я не находил себе места. На уроке химии я разбил две пробирки. На математике я рекордное число раз - ровно восемь - сшибался лбом со своим компьютером, а урок физкультуры как всегда был обыкновенным издевательством над личностью.
      Когда занятия закончились, я встретился с Тимом и Скоттом у моего шкафа, и чуть ли не бегом ринулись на станцию "Феарфилд", в надежде успеть на идущий в центр поезд. В центре, чтобы доехать до "Норт Финч", нам предстояло пересесть на южную линию. Добравшись до места, мы устроили наблюдательный пост на верхней платформе, откуда открывался прекрасный вид на оба эскалатора и на все выходы.
      В это время (половина четвертого) во всех школах города заканчивались занятия, и станция кишмя кишела школярами всех возрастов. Высматривая в толпе Саммер, которая могла приехать раньше нас, я заметил пожилую даму в жутко смешной шляпке. Дама протискивалась сквозь толпу, неся перед собой два больших проволочных мобиля. Перед старушкой все расступались, опасаясь, зацепиться за подвижную скульптуру. Я тоже отступил на пару шагов, так как не хотел, чтобы мне выкололи глаз одной из проволочных висюлек.
      Но когда я чуть отошел назад, дама совершила правый поворот, и трахнула меня по затылку своим произведением искусства. Вообще-то, скульптура была не тяжелой и убить меня не могла, но урон она мне все же нанесла. Сразу после этого старушенция повернулась ко мне лицом, чтобы принести извинения. В этот момент обнаружилось, что проволочные завитки и пружинки запутались в моей шевелюре.
      Одним словом, дама едва не подняла меня в воздух. Я схватился за затылок, а бабулька принялась громко извиняться. Затем мы оба сделали попытку освободить меня из плена. (Тим и Скотт ржали так самозабвенно, что помощи от них ждать не приходилось). Вот-вот должна была появиться Саммер, и я ужаснулся при мысли о том, что она увидит, как её парня пожирают какие-то нелепые куски проволоки. Ну почему мне всегда так не везет?!
      Но Саммер не появилась. Пожилая дама и я общими усилиями освободили меня из плена настолько удачно, что большая часть волос осталась на голове. После этого милая дама, еще раз рассыпавшись в извинениях, предложила в знак полного примирения угостить меня шоколадкой. Но я сказал ей, что родители запрещают мне брать сладости у незнакомцев, и, кроме того, она ни в чем не виновата. Конечно, не виновата, поскольку это был всего лишь еще один эпизод в моём главном призвании - развлекать Господа Бога. Как мне хотелось, чтобы наш Творец не так сильно обожал комедию положений.
      Пожилая дама наконец удалилась, чтобы успеть на подходящий поезд, а я извлек расческу и попытался хотя бы частично устранить нанесенный моей шевелюре ущерб. Эта попытка почему-то вызвала очередной приступ веселья у моих придурков приятелей. Когда я приготовился потребовать от них более пристойного поведения, до меня донеслись слова:
      - Привет, парни. Давно ждете?
      Тим и Скотт представились Саммер по новой, она пожала им руки, а затем повернулась ко мне. Я в тайне надеялся, что Саммер меня на их глазах поцелует, но она, увы, этого не сделала. Ну и хорошо, потому что я просто не смог бы пережить той славы, которую бы обрел, если бы это вдруг случилось.
      Выйдя со станции, мы прошли три квартала до жилища Скотта. Его мама возвращается с работы довольно поздно, поэтому дом был в нашем распоряжении часов до восьми вечера. В их распоряжении, если быть точным. Что касается меня, то я должен быть дома к семи вечера, чтобы обогнать предков.
      Первым делом мы отправились в кухню и прихватили там коку и мешок баклажанных чипсов. Тим и Скотт их обожают, а я думаю, что чипсы из баклажана- это уж слишком. После этого мы расселись в гостиной и приступили к работе.
      Хотели приступить. Мы даже врубили свои ноутбуки, но Тим и Скотт вдруг замкнулись в себе и замолчали. Они сидели и молча пялились на Саммер. Осуждать их за это я был не вправе.
      - Может быть, парни, вы расскажете мне, над чем трудитесь? - спросила она.
      Поскольку Тим и Скотт начисто отключили свои мозги, вводить её в курс дела пришлось мне. Я рассказал Саммер о том, что Джейд будет похищена межпланетными работорговцами, о романтическом Зеро и о восстании рабынь. Она не только пустилась в расспросы, но и выдала пару приличных идей, способных улучшить очередной выпуск комикса. В частности, Саммер сказала, что история будет правдоподобнее, если работорговцы выманят Джейд с планеты "G-7" при помощи ложного призыва о помощи. Когда все поняли, что наша затея её по-настоящему заинтересовала, Тим и Скотт принялись делиться своими задумками. Очень скоро дело пошло на лад, и идеи стали возникать с такой скоростью, что мы даже не успевали их записывать.
      Когда мы, наконец, добрались до инопланетных девиц, Скотт продемонстрировал нам свои наброски, а Саммер начала вносить в них изменения. Забыв о нас, парочка принялась обмениваться свежими идеями. Я и Тим время от времени вставляли свои замечания, но нам было ясно, что те двое - творческие личности, и что наша роль состояла в том, чтобы наблюдать за ними и восхищаться.
      Саммер и Скотт дружно трудились, а Тим и я дружно восхищались. Но вот минут через двадцать они добрались до проблемы грудей. Скотт изобразил женщину-кошку с восемью сиськами, и Саммер прочитала ему ту же лекцию, которой недавно осчастливила меня. В своем выступлении она определила размер, а также характеризовала форму и расположение женских грудей. Но Скотт с её критикой не согласился. Гигантский размер груди был для него предметом поклонения - чем-то вроде религии. Отстаивая право на свое видение предмета, наш художник заявил, что в состоянии невесомости груди могут достигать больших размеров, и что он ни за что не согласится уменьшить размеры бюста женщины-кошки с номера бюстгальтера "8" до какого-то жалкого "3". Саммер же со своей стороны утверждала, что груди любой величины не могут иметь такой формы расположения в момент нанесения бокового удара ногой в прыжке. Тим принял участие в дискуссии и заявил, что груди женщины-кошки могут располагаться иначе, чем у обычной женщины. Столь некомпетентного заявления Саммер выдержать уже не смогла.
      - Смотрите, парни, сами, - сказала она и, стянув через голову футболку, кинула её мне. После этого она расстегнула лифчик, сняла его и со словами: - Подержи-ка его, Бенджи, - сунула этот предмет туалета мне в руки.