Валерий Капранов
      Читайте знаки
      Книга первая
      Глупец
      Предисловие
      Эту книгу я посвящаю тебе - мой дорогой читатель .Право не знаю, дойдёт ли она когда-нибудь до тебя и будет ли прочтена тобой до конца, но поверь мне очень бы этого хотелось. Заранее извиняюсь за необычный стиль ее написания и возможно некоторые погрешности. Не суди меня очень строго, так как это первое серьёзноё для меня к тебе обращение, в котором я призываю тебя посмотреть на мир другими глазами и полюбить и ценить свою жизнь, как уникальное чудо, дарованное тебе свыше.
      В отличие от других авторов, я не скрываю, что все мои персонажи являются не вымышленным, а вполне реальными представителями нашей действительности, и если где-то в тексте закрались неточности, то это только по воле героев книги при абсолютном согласии с автором.
      Эта книга - обратная сторона реальности, скрытая от глаз ни во что не верящих обывателей, которые, погружаясь в стремительный беспощадный поток повседневности, ещё не готовы принять беспредельное чудо жизни, ссылаясь на непоколебимый для них авторитет прагматизма и постулаты закостеневшей науки.
      И если ты мой дорогой читатель из их числа, то не трать понапрасну своё драгоценное время и лучше сразу оставь эту книгу на том месте где ты её взял. Эта книга не для тебя.
      Эта книга для тех, кто подобно давно повзрослевшему ребёнку, с нетерпеньем ждёт Нового года, с его сказочными превращениями и восторженным волшебством. Если ты из таких, то тогда приготовься, тебя ждёт необычный сюрприз и надеюсь, ты будешь доволен.
      Да, чуть не забыл. Если ты дочитаешь до конца эту книгу, то не спрашивай больше меня о возможном её продолжении. Потому что события, о которых здесь будет идти речь, уже прожиты и минули в небытие, потому и нашли здесь своё отражение. Ну, а что будет дальше, посмотрим, если будет на то изъявление воли героев, тогда... почему бы и нет...
      Искренне твой, автор.
      Приметы
      А вот и утро. 6-00 на моих часах. Самое время для подъёма. Представить себе не могу... и как это раньше, я умудрялся проваляться до десяти часов. Потом со скоростью вяленой мухи, плестись на автопилоте в ванную. А после, долго, в томимом раздумье пытался втиснуть себя в новый день. Но это осталось в далёком прошлом. Тогда ещё, я был обычным подростком, таким, как и многие в этой стране. Жизнь, обещала быть неизменной и будничной, в процессе строительства Светлого Будущего Коммунизма. Но, всё изменилось. Эпоха, люди, приоритеты и жизненные ценности. Изменился и я сам.
      Не скажу, что раньше всё было плохо. Но, и если бы я утверждал, что сегодня, все стали счастливей. То, конечно же, покривил бы душой. Нашему поколению повезло. Мы застали рубеж. Нам дано было осознать, всё то хорошее, что осталось в ностальгическом прошлом. И сегодня, увидеть, открывшиеся горизонты, тех возможностей, что мы имеем теперь. Жизнь заставила меня стать оптимистом. И за это я ей благодарен.
      Вместе с отсутствием гарантий на жильё и обеспеченную, социально защищённую старость, я получил безграничную свободу и независимость в действиях. То - отсутствие чего меня угнетало с детства, теперь имелось в таких количествах, что могло компенсировать все недостатки сегодняшнего времени. Я стал свободен! И я стал творить.
      Многие люди жалуются на жизнь, только по одной причине: им дали свободу, но они, не знают, что с ней делать? Их не научили, быть свободными. Им не объяснили, что свобода - это, прежде всего ответственность за свою жизнь. А ответственности никто не хотел...
      Зигмунд Фрейд говорил, незадолго до своей смерти, что человечество обречено. Потому, как почти из всех его пациентов, мало кто понимал, чего он бы хотел от своей этой жизни. И таких людей очень много. Но мне повезло,... я знал, чего я хотел, и научился этого добиваться. Счастье мне улыбнулось. Я понял секрет. Но, не будучи эгоистом, я поставил себе за цель, научить и всех тех, кто хотел, добиваться поставленной ими цели.
      Сегодня я могу расслабиться. Позади, вагон с пользой потраченного времени. Огромный объём отработанного материала и ликование победителя от предвкушения того момента, когда плоды моей гениальной программы, будут оценены по достоинству. Я уже сейчас представляю, восторженно горящие глаза коммерческого директора, в процессе моего финального выступления. Менеджеры просто сотрут свои пятки в кровь, когда ринуться воплощать усвоенный материал, осознавая своё уникальное преимущество, перед другими компаниями. Фирма, укрепит свои позиции на рынке, отрезая, хороший ломоть пирога, со стола своих конкурентов. Мир закрутится и завертится с бешеной скоростью. Снежной лавиной покатится прибыль. А как следствие, будет и новый заказ. И потребность в моих услугах.
      Наслаждаясь в лучах восходящего солнца, я планировал свой выходной. Не смотря на то, что лето в самом разгаре, на природу мне не хотелось. И тогда я решил, что сегодня весь день, посвящаю безделью и праздному шатанию по улицам нашего города. По дороге, если успею, занесу предварительный план заказчику. Ну, а дальше, как сложиться. В общем, будет видно.
      Завтракать в такую жару не хотелось. Но, годами укоренившийся ритуал, я решил всё же не нарушать, и последовал на кухню. В турке зашипел, поднимаясь, пузырящейся пеной, ароматный аргентинский кофе. Прикуривая ментоловую сигарету, я с удовольствием затянулся. Приятный табачный холодок, в сочетании с крепким, бодрящим напитком, были очень хорошим началом для раннего утра.
      Для прогулок, время было ещё слишком раннее. И чтобы как-нибудь себя занять, я засел за компьютер и начал просматривать пришедшие ко мне сообщения. За тем, сразу же по мере прочтения, отвечать на письма от своих клиентов. Я гордился своей работой, так как сумел распланировать встречи и заказы, что позволило мне вести вполне полноценный образ жизни. Несмотря на свою повышенную работоспособность, я отнюдь не страдал синдромом трудоголика. Это позволяло мне иметь достаточно свободного времени и средств, для того, чтобы чувствовать себя счастливым.
      Моё заинтересованное внимание привлекло сообщение на моё имя, от незнакомого адресата. Я давно привык получать подобные деловые письма и предложения, так как со своими постоянными клиентами у нас была договорённость о взаимовыгодных услугах и рекомендациях в отношении сфер деятельности обоих сторон. Это способствовало расширению моей клиентской базы и увеличению спроса на мои услуги.
      Я открыл полученное сообщение и был немного ошарашен его содержанием. Наверное, это была чья-то глупая шутка. В сообщении значилась всего одна фраза: "Не окажись Глупцом". Бред какой-то... Перечитав сообщение ещё раз, я попытался вспомнить, что я такого мог совершить за последнее время, что могло повлечь за собой такое предупреждение. На ум ничего не приходило. Врагов у меня не было, так как свой бизнес я вёл всегда предельно честно и был безупречно корректен к своим клиентам. На всякий случай, я протестировал свой компьютер на возможность полученных с почтой вирусов. Странно... ничего подобного не обнаружил. Программа работала исправно. Единственным и наиболее верным для себя решением, которое в этот миг пришло в мою светлую голову - это поскорее выкинуть из головы эту чью-то дурацкую выходку и с утра не портить себе приподнятого настроения.
      Выключив компьютер, я не спеша начал собираться в город. Время для праздника души, в этот раз наступило и для меня. Магазины и заведения уже начали открываться, наводя красоту в ожидании радостных посетителей.
      Чертовски приятно осознавать, что хоть редко, но всё-таки иногда, этот мир создан и для тебя. Он открыт для тебя и торжественно приглашает, сыграть в этом спектакле главную роль, а не какой-нибудь серенький и незаметный, второстепенный, крохотный эпизодик, с многочисленной труппой актёров от жизни.
      Выходя на площадку, уже возле лифта, я, с досадой припомнил, что позабыл прихватить с собой план с предложениями для заказчика.
      - Может вернуться? Хотя нет... возвращаться - плохая примета. Ну, и что?...
      - Может и в правду, плюнуть на всё? Ведь сегодня у меня по плану отдых. А к нему, забежать я успею и завтра. Всё равно ведь по договору, проект материалов должен быть предоставлен, только на следующей неделе.
      - Нет. Всё-таки нужно вернуться. Тем более, я позвонил офис-менеджеру, и сообщил о своём сегодняшнем, возможном визите.
      - Ладно, вернусь. Да и не верю я в эти приметы. Двадцать первый век на дворе, а нам всё бабушкины сказки мерещатся.
      Вернувшись за папкой, и на всякий случай, для успокоения совести, проверив выключенный газ и свет, я с уверенным чувством правильно принятого решения, отправился обратно в город. Выйдя из подъезда и сощурившись от ярких солнечных лучей, я полез в дипломат за тёмными очками. Водрузив очки, на место где им и следовало быть, я в приподнятом настроении, бодрым шагом устремился вперёд.
      На душе было хорошо. Воздух был пропитан, медовым пьянящим запахом цветущих лип. Густая зелень, пышно украсила улицы города, делая их более уютными, и благородно скрывала недостатки неухоженных зданий. Жизнь - была песней.
      Неожиданный шорох в мусорном баке, вырвал меня из этой эйфории и заставил насторожиться. Из груды помоев выскочил тощий, облезлый кот. Он зыркнул в мою сторону, взглядом хищника, испытывающего чувство явного превосходства, перед своей обречённой жертвой и изогнулся в тугую дугу. Собрался в пружину и зашипел...
      Вздыбившаяся чёрная шерсть кота, слиплась от мусорных отходов, клочками по бокам. Ничего хорошего от такого воинственного поведения, ожидать не приходилось. Я замер на месте, выставляя свой кейс, в качестве щита, в случае непредвиденного нападения.
      Но, всё обошлось. Кот, лениво потянулся, прогибая облезлую спину. Смерил меня презрительным взглядом. И ленивой и наглой походкой, перешёл через тротуар, на противоположный газон. После чего, бесследно исчез в густых зарослях.
      - Тьфу... ты. Ну и денёк сегодня. Вот уж действительно праздник. Дурацкие письма по Интернету... забытые папки... кот ещё этот.
      - Ну, и чего теперь?...
      - А, ничего!... Как говориться - пожар горит по плану. Прорвёмся...
      Стараясь не обращать на это внимания, я решил не отменять задуманного. Да и за чем, спрашивается? Подумаешь... бывают ведь в жизни совпадения. Может ещё и эту женщину с пустым мусорным ведром, сюда приписать до кучи? Нет проблем. Подходите, записывайтесь... Я сегодня в ударе. И никто не способен испортить моего настроения.
      - Слышь, браток? - я обернулся. Передо мной стоял пьянющий дядька, и строил виноватую мину. - Ты извини, конечно, что к тебе обращаюсь...
      - Ну, вот... началось, сейчас будет денег просить. Накликал...
      - Ты это, посмотри, пожалуйста... я ровно иду?
      - Чего? - не понял я.
      - Ну, посмотри... я иду ровно? Не заметно, что я - того?... - дядька, тыльной стороной ладони, похлопал себя по небритой шее прямо под подбородком. После чего, сосредоточившись, и собрав глаза в кучу, продефилировал по пять шагов, туда и обратно, в обоих направлениях на полусогнутых ногах. Его порядком штормило.
      - Ну, как? - поинтересовался он. - Ровно?
      - А вы случайно во флоте не служили? - с улыбкой спросил у него я.
      - Нет. Я пограничником был, - гордо ответил дядька. - Ну, так всё же как?...
      - Вам правду сказать или чтоб успокоить?
      - Правду, браток. Только правду...
      - Тогда, если бы я вам сказал, что ровно, я бы соврал, - выдал я правду матку.
      - Ну, и хрен с ним. Все равно бы догадалась... - рубанул он сплеча.
      - In Vina Veritas, - посочувствовал я ему.
      - Чего?
      - Я говорю: Истина в вине. Так говорили в древности. Это по латыни, пояснил я.
      - А, понятно. Точно... - дядька ткнул в небо перстом, как римский патриций или греческий античный философ. - Умные люди были. Вот только, жаль... не понять этого моей старой перечнице.
      - Ничего... справитесь... - обнадёжил его я - Вы уж извините... спешу.
      - Пора говоришь... тогда оно конечно. Только вот спешить не надо. Поспешишь - людей насмешишь. Так что, браток, не делай глупостей.
      - Ну вот, опять... Да, что они все, сговорились что ли?... "Не окажись Глупцом", не делай глупостей... Хоть дома сиди, да нос не показывай. Ладно, хватит. Глупости всё это... О, и я туда же...
      Пытаясь не зацыкливать себя на мрачных мыслях, я направился к автобусной остановке. Солнце было в зените. Время доходило к полудню.
      Фридрих фон Айнхольц
      Фридрих фон Айнхольц сидел в своём излюбленном кресле качалке, закутанный в клетчатый плед, обрамлённый бахромой с кисточками на уголках. Он размеренно раскачивался, в такт маятнику старинных напольных часов, ручной работы.
      Это были уникальные часы. Они знали и помнили время, и хранили семейные тайны на протяжении полутора веков. Казалось, что время не имеет власти над ними. Они, повидали за свою бытность смену вот уже пяти поколений и оставались по-прежнему, в том первозданном виде, словно рука непревзойдённого мастера изготовителя, всего минуту назад завершила творение этого уникального шедевра.
      На массивном резном корпусе красного дерева были искусно расположены, словно живые причудливые персонажи из греческой мифологии. Они были отлиты из тяжёлой жёлто-зелёной бронзы, и начищенные до зеркального блеска.
      Фигурки представляли собой забавную композицию из отдельных сценок, в которых насмешливые нимфы отчаянно веселись, и флиртовали с рогатыми сатирами, в обществе бога веселья и виноделия Бахуса. По углам, верхний свод подпирали могучие, атлетического сложения атланты.
      Циферблат отличался причудливыми узорами, искусно выполненной чеканки, а на стрелках часов притаились с готовностью опытного охотника, купидоны вооружённые неизменными луками и стрелами. Маятник представлял собой дополнение к панораме лесных пиршеств. Он был выполнен в форме качелей, на которых сидела весёлая обнажённая нимфа, а по обе стороны её раскачивали похотливые и козлоногие сатиры.
      Старик внимательно всматривался в портрет, висевший на стене над отделкой камина. Он мерно раскачивался в такт маятнику часов, окутываемый клубами табачного дыма.
      Дым из его почерневшей от времени трубки, медленно стелился сизыми пластами, которые растекались во все стороны его кабинета. Это был густой ароматный дым с пряным привкусом вишни. После каждой глубокой затяжки барона - дым, вулканчиком выплескивался из его трубки и после... медленными тягучими волнами, плавно перетекающими друг в друга, создавал фантастическую аллегорию.
      Барон - был, несмотря на свои годы ещё поджарым и стройным стариком, уверенным в своих силах и отдающим себе отчёт во всех своих твёрдых решениях и поступках. И это в то время, как все его сверстники, кому пришлось доживать свой век, уже давно впали в старческий маразм, под гнётом съедающих их болезней.
      Его организм - был с родни напольным часам, стоящим в его кабинете и казался похожим на вечный двигатель, точным и не изнашиваемым. Даже трость, красивую с мастерски выполненной позолоченной рукоятью, в виде головы овна, он брал с собой на прогулку лишь, для того, чтобы подчеркнуть свою элегантность и стремление выглядеть моложе, чем он был на самом деле. Его всегда гладко выбритые щёки, на смуглом породистом лице, продолжали сохранять свою свежесть и молодцеватую упругость. Их не коснулась рука времени, так беспощадно наложившая свою печать на лица стареющих людей, которая превращала их щёки и ослабевшие сморщенные веки в дряблые обвисшие мешки, присущие собакам английской породы. Глаза, с серо-зелёными, выцветшими от прожитой жизни зрачками продолжали излучать ясность ума и глубокую мудрость, накопленную житейским опытом. Седые брови придавали им особую выразительность и служили прекрасным дополнением к прямому красивому, аристократическому носу. Его высокий лоб почти не тронутый морщинами, венчал аккуратно подстриженный в каре, густой щетинистый ежик, жёстких снежно белых волос.
      Одним словом и теперь не смотря на годы, он продолжал оставаться красавцем мужчиной с благородным сердцем и хорошими манерами. Многие женщины со скрытым придыханием в груди, глядя ему вслед, с сожалением в голосе говорили:
      - Какой мужчина!... К сожалению, таких - уже больше не делают. Куда катится этот мир?...
      Да Фридрих помнил как его Гретхен, покойной и милой красавице Гретхен, говорили её болтушки подруги:
      - Грета, какая ты всё-таки счастливая. Дождалась своего принца на белом коне.
      Гретта смущенно краснела и прятала взгляд от назойливых подруг.
      Да...
      Как давно это было.
      С тех пор, пожалуй, прошла целая вечность. Они полюбили друг друга. Потом поженились. У них родились дети: всегда жизнерадостный Ханс и прекрасная Ева.
      А потом была война.
      Фридриха забрали на фронт.
      И это была - Россия.
      Ему удосужилось попасть адъютантом при генеральном штабе 6-й армии, под командованием фельдмаршала Паулюса.
      Он всегда ненавидел эту войну. Тем более, не разделял того сумасшедшего псевдопатриотизма, граничащего с фанатизмом и не верил в "избранность" и "превосходство" нации, так жестоко и слепо истребляющей другие народы. Это было не просто, неверие или предвзятость. Это было подлинное Знание.
      Свой род Айнхольцы вели с тех седых времён, когда Европа была свободной территорией и не знала ещё разрушительных войн и разделов на государства. Это было задолго до возникновения Великой Римской Империи. Не говоря уже о Германии, как о государстве. Испокон веков этот род жил в лесах, тысячелетиями накапливая и трепетно храня свои тайные знания и мудрость. Предки поговаривали, что когда-то очень давно они вели тесную дружбу с лесными народами, чьё существование так упорно, со слепой яростью старались вычеркнуть и стереть со страниц истории, патриархи, в последствии укоренившие религиозные культы. Память о троллях, гномах, эльфах, ундинах и многих других представителей этих народов, ушедших в тень и затаившихся от ненавистных "хозяев земли", сохранилась лишь в преданиях и мифах, которые впоследствии облекли в личину суеверий и вымыслов.
      Знания, передаваемые из рода в род, по традиции только устно, дабы исключить искажения и оградить от шарлатанов и фальсификаторов, обретали всё новые формы, на ряду, с изменениями, происходящими в жизни самого человека. Одни грани стирались, другие преобразовывались. Что-то отмирало как изжившее в себе и ненужное. В то время как, прибавлялось новое. Но одно было главным - Знание должно было жить и приумножаться. Считалось, что род был обречён на вымирание, если знание по каким-нибудь причинам не передавалось по наследству. И эту традицию свято чтили в роду Айнхольцев. Именно по этой причине он смог дожить до этих времён, в то время как остальные семьи представителей рода прекратили своё существование, ассимилировавшись и рассосавшись среди представителей населения планеты забыв, свои корни и не помня предков глубже четвёртого колена. Род без памяти был обречён на вырождение и деградацию. Люди утрачивали свои природные способности, ограничивая своё восприятие окружающего мира всего лишь элементарными пятью чувствами.
      Потому Фридрих так болезненно и воспринимал, ту эпидемию истерии, завладевшую массами. Это было сделано благодаря умелому манипулированию тех, кто стоял у власти. Их власть ощущалась не так уж явно, как действия выдвинутой ими марионетки. У всех на виду был беснующийся Адольф, в то время как сами же кукловоды, скрывались под сумрачной тенью оккультной власти. Они управляли восставшей страной, с использованием своих тайных знаний. Завладев умами податливых масс, закулисные кукловоды, хотели взять реванш за своё предыдущее поражение и вернуть былое величие обречённой на гибель в веках Атлантиды.
      Но какой ценой? - Закланием невинной жертвы на алтаре, в образе миллионов народов!
      Барон фон Айнхольц осознавал весь ужас творящейся катастрофы, но смиренно выполнял свой долг и верил в торжество Истины. Долг заключался не в служении Фашистской Империи, а в служении Знанию, один из законов которого гласит: "Никогда не вмешивайся в распри и войны по своей воле. И если не в силах этого избежать, выполняй вменённые тебе обязанности, честно и беспрекословно. Помни, что ответственность ляжет на плечи того, кто тебя принудил к нарушению жизненных принципов".
      Фридрих был благодарен судьбе, за то, что, будучи адъютантом, при штабе, ему не приходилось принимать участия в этом варварском истреблении человечества.
      Суровой морозной зимой 1942-1943 он, как и многие другие, воюющие по обе стороны фронта, стал очевидцем и участником Сталинградской битвы. Даже сейчас по прошествию стольких лет, его сердце сжималось в твёрдый холодный комок. Дыхание замирало в груди, и всё тело пронзали миллионы ледяных иголок, при воспоминании, этих страшных событий.
      Это был АД!
      Казалось, что Лёд и Пламень ведут непримиримую битву, сметая всё на своём пути. Слепо используя человека в своих интересах, как ничего не значащий, вспомогательный, подручный материал. Люди верили, что были правы. Что, отстаивают незыблемые идеалы и интересы. Им и в головы не приходило то, что все они являются винтиками грандиозного механизма в борьбе двух извечно противоборствующих сил.
      Это был циничный ужас войны. И в каждый миг солдаты, с трудом и болью, отрывая примёрзавшие к оружию руки, задавали себе вопрос, что лучше: найти избавление в геройской смерти, или продолжать бороться за жизнь из последних сил, в ожидании ещё более суровых испытаний. Те, кто остался в живых, голодные и обмороженные находились в состоянии полного исступления. Они, привыкли не реагировать на закоченевшие трупы, которых было так много, что их давно уже перестали уносить с мест сражений. Это были семена, посеянные глумливой Смертью, без намёка на дальнейшие всходы. Земля промёрзла и была твёрже камня. О захоронении не было и речи. Кое-где ещё пытались укладывать штабелями окоченевшие тела, осознавая всю бессмысленность этих действий. Мыслей о победе уже не было. Людям хотелось выжить. Просто выжить - любой ценой.
      Всё разрешилось 1 февраля 1943 года. Фельдмаршал объявил о капитуляции. Но на этом ужасы не закончились. Впереди ожидали новые суровые испытания, в борьбе за выживание в концентрационных лагерях Советской России.
      Фридрих фон Анхольц закрыл глаза. Как же давно это было... Но, события этой ужасной зимы, до сих пор так отчётливо и зловеще, будоражат воспоминания. Ужас, стужа, разрывы снарядов... стоны, крики, безумие и плач...
      И снова суеверия
      А день, становился таким, как и следовало ожидать, он был ослепительно солнечным и до умопомрачения жарким. А, что вы хотели? Начало июля.
      Лето было в самом разгаре, и удушливый зной поглотил в себя всё, погружая в сомнамбулическое, томное состояние. Создавалось такое впечатление, что ещё мгновение и весь этот мир растает, как оплывшее липкое мороженное. И потом, растечётся, яркими красочными разводами. Жаркий день, цветами, смешается на палитре, неизвестного и сумасшедшего художника, для того, чтобы снова, отобразиться, на холсте, в обновлённой и свежей уже реальности. И утраченные цвета и оттенки обретут свою новую, яркую жизнь.
      Из плавящегося, раскалённого асфальта исходил невыносимый и знойный жар. Он нехотя поднимался вверх и создавал колебания в вибрирующей атмосфере. Окружающее пространство, становилось нечётким, иллюзорно дрожащим, подобно рябому отражению на поверхности воды.
      Деревья уже не сопротивлялись этому зною. Они покорно смирились с тем, что сверху их обжигало палящее солнце, а снизу - жаровня асфальта, расправившись с пожелтевшей и жухлой травой, подбиралась к ветвям, скручивая листочки в грязно-зелёные свитки, покрытые густым слоем ядовитой пыли.
      Пыль, обогащённая почти всем содержимым таблицы Менделеева, уже давно стала продуктом нашего стремительного прогресса и неотъемлемой составляющей больших годов.
      Город застыл, задыхаясь от этого пекла и изнывая от жары. Он хотел дождя...
      Это удивительный город. Я сразу полюбил его, когда приехал сюда четыре года тому назад. Меня подкупила его степенность, размеренность жизни, не задающая бешеного ритма, так часто присущего индустриальным мегаполисам. Оказавшись здесь, у тебя создаётся впечатление, что время здесь остановилось на месте. Или скорее, его здесь нет, и никогда не было вообще. Старые дореволюционные постройки вполне спокойно уживаются с неказистыми и однотипными коробками социалистического реализма и новыми благоустроенными и элитными домами. В этом городе тебя окутывает атмосфера безграничной мудрости и спокойствия. Людям, живущим здесь, присуще качество некой инертности и уравновешенности. Создаётся впечатление, что они просто живут, без претензий на амбициозность. Без повседневной гонки и борьбы за лучшее место под солнцем. Без агонии... Они просто живут, учатся, ходят на работу, влюбляются, женятся, растят детей... И создаётся впечатление, что так будет всегда. Они живут этим ВСЕГДА и именно ЗДЕСЬ.
      Две великие реки, Ока и Волга воссоединяются здесь, придавая этому городу особенную красоту и почтенность. Некогда названная "Карманом России"" - ярмарка, благожелательно смотрит на верхнюю часть противоположного берега, где живописно расположились дома... здания учреждений со своей подчёркнутой деловитостью. И купола храмов. Храмов, от которых веет многострадальной терпимостью. Православным теплом и добротолюбием.
      Левее белеет здание речного вокзала, с пристроившимися возле него круизными лайнерами и прогулочными катерами. А ещё левее и выше, на самой горе, видны гордые крепостные стены и башни краснокаменного кремля. Сколько памяти хранят они?.. Скрытой в красный кирпич, который пронёс её сквозь века. Именно отсюда шли боевые дружины Минина и Пожарского спасать Матушку Россию от врагов и обидчиков польско-литовской шляхты.
      Да... Я люблю этот город. Вот и сейчас, имея запас свободного времени, несмотря на подавляющую жару, я решил прогуляться по центральной, излюбленной горожанами улице - Большой Покровке. Здесь всегда полно народу в любое время года, словно какая-то скрытая сила как магнитом притягивает сюда людей, выманивая их из повседневной жизни. Тут возле здания Драматического Театра обычно тусуется неформальная молодёжь, разбавляя пивом и сигаретами свои шумные посиделки.
      Несколько дальше, не доходя, до здания бывшего Окружного суда, нередко можно наблюдать, потуги на исполнение оперных арий, спившего пожилого джентльмена. Он, таким образом, поддерживает своё существование за счёт милостыни прохожих. Говорят, что раньше он действительно был выдающимся оперным певцом с соответствующими привилегиями. Но, никогда не знаешь, как дальше тобой распорядится судьба- злодейка. И это, яркий тому пример.
      А вот, здесь расположились художники, предлагающие за скромную плату увековечить ваш портрет в виде сатирического шаржа. Возле ДК им. Свердлова, бывшего дома Дворянского собрания, бойко торгуют билетами с автомобиля, обклеенного афишами. Агенты предлагают посетить гастроли, приезжающих звёзд и кумиров нового поколения. Тут же, проводят агитацию представители очередной политической партии. Бегают с анкетами агенты соцопроса.
      Напротив, на свежем воздухе, за столиками под грибочками, расположились представители делового мира, это посетители ресторана "Эрмитаж". Они лениво наблюдают за происходящим вокруг, измеряя и оценивая жизнь по своим стандартам. Сдабривая свои мысли белорыбицей, и запивая их белым вином, они ведут неторопливые беседы.
      Дальше по ходу следования, роскошное здание Главного Областного Управления, монолитно выросшего в своём могуществе и величии. Во времена царской России, здесь располагался Государственный Банк. Это здание было воздвигнуто в начале прошлого столетия, по сей день, поражая прохожих серыми крепостными стенами, украшенными вензелями и барельефами с двуглавыми орлами. Молодые ребята музыканты, играющие Вивальди на скрипке и кларнете, создают особенную, неповторимую атмосферу.
      Недалеко от входа в ресторан "Виталич", на тротуаре группа молоденьких студенток с серьёзным и заинтересованным видом слушает пожилого, серьезного вида мужчину с седой бородой. Этот коренастый, сбитого телосложения старичок, со взглядом пронизывающим насквозь, под густыми седыми бровями, держит одну из девушек за руку, ладошкой вверх и что-то назидательно ей поясняет, жестикулируя в такт словам резной, причудливой тростью, зажатой в правой руке. Позади него на распорке красуется лист ватмана с написанной от руки цветными фломастерами надписью: "Читаю судьбу по руке".
      Я никогда не был закоренелым атеистом, даже во времена былой эпохи. Когда намёк на сочувствие, не говоря о принадлежности к какому-нибудь вероисповеданию, расценивался, чуть ли не политическим актом покушения на принципы построения Великого Будущего. Но, тем не менее, я очень скептически отношусь к проявлениям разного рода мистицизма и суеверий. С трудом попытался скрыть, появившуюся на моём лице иронию по поводу "бабушкиных сказок". Но, наверное, саркастическая улыбка выдала меня, когда мой взгляд встретился с широко раскрытыми глазами студентки, чья миниатюрная ладошка покоилась в руке почтенного "волхва". Растерявшись, мне ничего не оставалось, как только подмигнуть незадачливой девушке, что со стороны могло выглядеть, совсем нахально с моей стороны.
      Мысли перемешались в моей голове. Я просто был ошарашен своими действиями, так не похожими на мой привычный уклад жизни. Не то чтобы я не знакомился с привлекательными пассиями и вёл образ жизни затворника. Нет. Просто мой период бесшабашного донжуанства прошёл лет восемь назад, по окончании института, оставив за собой шлейф воспоминаний о студенческих попойках и шумных вечеринках. Когда на утро с одуревшей головой от похмельного синдрома сидишь на кровати и тупо пытаешься собрать в кучку кусочки воспоминаний о вчерашних баталиях, уставившись на полураскрытую, обнажённую спящую нимфу. И не знаешь, ни как её зовут и вообще, откуда она взялась или как я сам тут смог оказаться. Но это всё в прошлом. Теперь же, конечно я не стал отцом семейства и преданным мужем. Об этом я пока не думал. Заводить семью, это большая ответственность, а при моём образе жизни, учитывая мои постоянные разъезды и вообще говорить не о чем. Конечно, я как любой нормальный мужчина, не прочь скоротать ночь-другую в приятном дамском обществе. Но вот так, на улице...