- Больше, чем ты можешь себе представить, - сказал Дед и добавил правда, я не всегда здесь живу. Иногда я ухожу в странствия. На земле нашей, есть ещё много мест, где есть, чем заняться не знающему покоя страннику.
      - А, я понял. Ты этот... как их там называют,... вспомнил - ты диггер. Я про них передачу смотрел. Как они по метро и подземельям ходят и ищут клады разные, сокровища. Или ещё что-нибудь интересное.
      - Я не знаю, что они ищут, но я не диггер.
      - А тогда, кто? - удивился Илья.
      - Для тебя, я пока Дед. А если ты хочешь узнать нечто большее, то когда придёт время - узнаешь.
      - А как я узнаю, что оно придёт?
      Великан улыбнулся, похлопал парнишку по плечу и ответил:
      - Слишком много вопросов, для одной ночи. Не торопи время, а то жить скучно станет. Вот мы и пришли.
      Они повернули в ещё одну нишу, которая уходила влево от основного тоннеля, и вошли в неприметный на первый взгляд тупичок. Баян был давно уже тут. Он свернулся калачиком на каменном полу, а теперь, прятал морду под лапу, щурясь привыкшими к темноте глазами, от яркого света, слепящего фонаря.
      Илья опять оказался озадачен. Пока они шли по тоннелю, он представлял жильё Деда совсем по-другому, эдаким средневековым пороховым погребом, адаптированным для скромного существования могучего хозяина путешественника и его верного друга Баяна. А на самом деле, это был обычный тупик, размером пять на пять метров. Площадь даже меньше, чем кухонька в малогабаритной хрущёвке. На полу валялся старый матрас, а в углу, прислонённый к стене, обшарпанный табурет на трёх ножках.
      - И это твоё жильё? - погрустневшим, разочарованным голосом спросил Илья.
      - Да,... - с напускным достоинством ответил Дед и театрально гордо задрал подбородок.
      Он с усмешкой подмигнул Баяну. Пёс моментально вскочил на все четыре ноги и начал пританцовывать возле хозяина.
      - Ну, сейчас, сейчас. Прррошу... - сказал Дед и, подталкивая Илью в спину, другой рукой распахнул, повернувшуюся как на шарнирах тяжёлую каменную плиту.
      Стена встала поперёк тупичка, разделяя обзор помещения на две половины. Она была закреплена, на прочном, стальном, толстом стержне, который прошивал плиту посредине, вертикально насквозь. Чтобы избежать случайного проникновения в жильё, плиту намертво сдерживали прочные упоры, встроенные в основание стены, создавая иллюзию монолитности. Скрытым, известным только Деду, механизмом, запоры убирались в пазы ниши, и стена легко проворачивалась, на своей оси.
      Илья шагнул внутрь. Из небольшой прихожей, он проскользнул, вслед за Баяном, в неосвещённый, просторный зал. В отличие от коридоров и тупичка, здесь присутствовал совсем другой запах. В темноте витала приятная и тёплая атмосфера обжитого помещения.
      Дед щёлкнул включателем, и комната стала обретать свои формы. Из полумрака, под звуки потрескивания мерцающих и постепенно загорающихся ламп дневного освещения очертания помещения стали проявляться, как изображение на фотографической бумаге.
      Это был большой зал, с несколькими полукруглыми арками, которые вели в, другие помещения и ходы катакомб. Стены были выбелены белилами. Казалось, что они находились не в подземелье, а в одном из помещений православных монастырей.
      В зале стояла прочная, добротная деревянная мебель. Выглядела она не изысканно, но вполне соответствующе для этого интерьера. На полу лежал огромный ковёр. Он был без ворса и не казался мягким, как другие, ранее виденные Ильёй, а отличался плотностью ткани, скорее похожей на мешковину. На его тёмно зелёном фоне, были изображены сцены из жизни героев, русских былин и преданий. Окантовка ковра, отличалась замысловатым орнаментом, в узор которого, были искусно вписаны причудливые, не знакомые Илье, знаки и письмена.
      У противоположной к входу стены, стоял огромный дубовый стол. Сделан он был в форме, продолговатого, заостряющегося к низу щита, какие Илья видел, на старинных изображениях у русских ратников. Стол стоял, направленный этим углом к входу. На идеально гладкой поверхности столешницы был изображён профиль, стоящего на задних лапах медведя, простирающего передние лапы к солнцу. По обеим сторонам к столу, были приставлены деревянные лавки, а в торце резной стул с высокой фигурной спинкой. Можно было бы назвать его троном. Но, для трона, он выглядел слишком строгим и не отличался, особой вычурностью. Над стулом, на стене, были развешены потемневшие и поблекшие от времени хоругви. Не смотря на их древность, они не истлели. Но изображения на них, нельзя было различить сразу навскидку, если не задаваться целью и пристальным изучением.
      По обеим стенам, были развешены, старинное, но исправно ухоженное оружие. Тут были копья, мечи, алебарды и боевые секиры. И ещё много предметов вооружения, названия и которых, мальчику были просто не известны.
      У него было такое ощущение, что он попал в краеведческий музей средневековой старины. Он стоял посредине хором в восторженном изумлении, и с открытым от восхищения ртом, вертел головой по сторонам.
      - Что, нравиться? - улыбаясь, и понимая восторженность мальчика, спросил Дед.
      - Ага, - только и нашлось, что ответить Илье, который не в силах был, оторвать своего взгляда, от этого великолепия.
      - И что, вы и вправду здесь живёте?
      - Да. - Ответил Дед. - А теперь ещё и ты. Если захочешь, конечно.
      Илья с присущим, мальчишкам его возраста азартом, закивал головой.
      - Ну, вот и хорошо, - сказал Дед - а теперь, давай приведём тебя в порядок.
      Богатырь направился в одну из боковых ниш, приглашающим жестом, показал Илье, следовать за ним.
      Они вошли в небольшую келью. Здесь в углу располагался колодец. Рядом, на деревянном стеллаже стояли миски и лохани, а под ним несколько вёдер. В углу, Илья увидел огромную кадку, перетянутую стальными обручами.
      - Раздевайся и полезай, - указывая на неё рукой, приказал мальчику Дед.
      Илья сбросил свою одежду и полез в бочку. Великан таскал из колодца вёдрами воду и окатывал мальчика с ног до головы. Вода была почти ледяная. Но что делать? Илье приходилось смириться.
      Пока Дед доставал, очередное ведро, Илья успевал намыливаться, трясущимися руками, сопровождая эту процедуру, нечленораздельными звуками и клацанием зубов.
      Когда процедура омовения была закончена, мужчина принёс льняную простынь. Набросив её на мальчика, он вытащил его из кадки и поставил на полотенце, постеленное на каменный пол. Вода сбегала, с покрытого гусиной кожей, тела Ильи и впитывалась в плотную, мягкую ткань, оставляя на ней мокрые разводы.
      - Если справить нужду, то это сюда, - Дед распахнул перед мальчиком дверь, в примыкающую к умывальне нишу.
      Там было небольшое и тесное помещение, напоминающее деревенский сортир. Только в отличие от того, здесь не было выгребной ямы, а круглое отверстие клозета, смотрело в бездну глубокой шахты. Илья отрицательно замотал головой. Ему пока не хотелось...
      - Ну, раз так... тогда чаю и спать, - сказал великан, потягиваясь и позёвывая.
      Они вышли из умывальни, и Илья проследовал за Дедом через весь зал, рисуя в своём воображении картины, будто он, став молодым витязем, присутствует здесь, на военном совете.
      Из мечтаний его опустила на землю обыденная обстановка следующей кельи. Она никак не хотела вписываться в атмосферу средневековья, к которой мальчик уже столкнулся.
      Эта комната напоминала ему обычную кухню своей современной действительностью и самобытностью. Единственно, что бросилось сразу в глаза, так это отсутствие раковины и водопроводного крана. А, в остальном,... те же шкафчики, для посуды, стол, табуреты, электрический чайник, электроплита. В углу, мерно гудел небольшой холодильник. На столе, на ажурной плетёной скатерти, стояло блюдо с тульскими пряниками и песочным печеньем.
      Дед достал из холодильника деревянную плошку с вареньем и поставил перед Ильёй. Налил в чашки ароматный, заваренный на травах чай и сказал:
      - Сахара у меня нет. Так, что пей с вареньем.
      Это было настолько уютно и по-домашнему, что Илья тут же вспомнил родителей. Чтобы отвлечься от грустных и ностальгических воспоминаний о доме, он спросил:
      - Дед, а чем ты вообще занимаешься?
      Тот, сосредоточенно пил горячий, дымящийся напиток. Но, после непродолжительной паузы, ответил:
      - Я не могу сейчас ответить на твой вопрос. Это бы заняло очень много времени. Но, чтобы не оставлять тебя без ответа, скажу. Я странствующий воин.
      - Правда? - глаза Ильи загорелись - Ух ты...
      - А почему же тогда, ты здесь живёшь, если ты странствующий? распирало любопытство мальчика.
      - Это не единственное моё пристанище. - Ответил воин. - Просто я никогда не остаюсь на одном месте.
      - Понятно, - уяснил Илья. - А чем же ты живёшь? Ведь чтобы так жить, нужны деньги. Ты не похож на тех, кто просит деньги у прохожих.
      Дед одобрительно улыбнулся.
      - Зачем просить, если можно зарабатывать. Мой образ жизни, требует относительной независимости и много свободного времени. К тому же, как я уже сказал - я постоянно путешествую. Вот и приходиться нам с Баяном, работать сторожами или охранниками. Конечно, деньги это не большие. Но для нашего образа жизни, вполне достаточно.
      Илья представил себе такую жизнь. Он тоже хотел бы так жить. Быть свободным и ни от чего не зависеть. Да и действительно, много ли нужно для такой жизни? В последнее время, у него не было даже этого.
      Они продолжали молча пить чай, смакуя и наслаждаясь его ароматом. При свете кухонного светильника, мальчику представилась возможность, получше разглядеть своего спасителя. И он с нескрываемым восхищением, поглядывал в его сторону.
      Дед был высоким и широкоплечим мужчиной, перешедшим в возраст, о котором принято говорить: в расцвете сил. Играющие бугры мускул, хорошо угадывались, даже тогда, когда были скрыты под потёртой кожаной курткой. А теперь, без неё, они и вовсе поражали Илью, своей упругостью и совершенством. Не то чтобы он не видел и раньше мускулистых людей или до безобразия накаченных культуристов... Просто по представлениям мальчика, мужчины в таком возрасте, как правило, отличались заметной дряблостью и выдающимся животиком, что являлось печальным следствием прожитой нервной и бессистемной жизни и акогольно-гастрономических пристрастий.
      Гладко выбритый череп воина, имел красивую, правильную форму. Вся площадь, что обычно скрывалась волосами, была покрыта причудливыми татуировками. Это были замысловатые рунические письмена, сплетённые между собой удивительным чёрным узором. Илья угадывал в нём некое сходство с орнаментом на окантовке ковра, который лежал в зале. Но больше всего, его удивили вплетённые в этот узор, изображения свастики. Неужели его новый друг оказался фашистом? Не может быть...
      - А как вы относитесь к фашистам? - начал он издалека.
      - Не понимаю, о чём это ты? - спросил Дед, нахмуривая брови.
      Слово не воробей... Илья заколебался. Но, деваться было уже некуда. Сказал "А", говори тогда уж и "Б". И он выпалил:
      - Ну,... У вас тут на голове фашистский крест нарисован... Вот я и спросил.
      Сказав это, Илья сразу сник и уставился в свою чашку. Дед взглянул на него строго, но потом сдержался и ответил спокойным тоном:
      - Это свастика. Очень древний символ. Символ движения Солнца и олицетворяет он собой стремительную силу и энергию. О нем можно рассказывать очень много, но для тебя пока, это время ещё не настало. Свастика использовалась нашими, и твоими, между прочим, предками испокон веков, напоминая им, кто они есть и в чём их предназначение. Позже, когда человечество стало отдаляться от своих истинных Знаний, многие символы, и свастику, в том числе позабыли. А их значение хранили и переносили из поколения в поколение мудрые волхвы, укрывая тайное Знание от недостойных посягателей на право обладания ими. Я один из таких Хранителей.
      Воин, увидев смущение мальчика, решил сделать для него пояснение:
      - А фашисты... Фашисты использовали скрытую силу свастики, для достижения своих бесчеловечных и разрушительных целей. Но, благодаря вмешательству Высших сил, катастрофа была предотвращена и баланс восстановлен.
      - А почему об этом не пишут в учебниках, и вообще нигде не говорят? попытался оправдаться Илья, за неловко заданный им вопрос, так смутивший Деда Хранителя.
      - Учебники переписывались так часто, что люди теперь и не знают, как отличить правду от искажённого вымысла и далеко не всегда, для того чтобы править народом, нужно было открывать ему всю правду. Правда бывает, опасна и разрушительна, как для людей, так и для государства. Вот поэтому я и призван хранить её, чтобы она не исчезла в веках.
      - Тогда, почему бы, её не открыть всем? Ведь это было бы лучше, чтобы все её знали. - Горячо заявил Илья.
      - Очень много вопросов для одной ночи. Уже скоро утро, а ты ещё не отдыхал. Идём, я покажу тебе, где ты будешь спать. - Сказал Дед и поднялся из-за стола.
      Они снова оказались в зале. Все остальные помещения были так устроены, что, пройти в них, минуя зал, было никак не возможно. И эту особенность Илья отметил для себя, и вошёл следом за Дедом в следующую дверь.
      Здесь всё напоминало келью храмовых рыцарей, романы о которых любил читать Илья, будучи ещё дома. Ничего лишнего. Скромная деревянная кровать, накрытая овчиной. Валик, под голову, цилиндрической формы. Илья потрогал его рукой. Валик был мягким, но внутри него были не перья и не солома, как он себе представлял. Как он узнал потом, внутри была шелуха от овсяных зёрен. Это было очень удобно. Голова не проваливалась, и валик, очень хорошо выдерживал форму, не напрягая шейные позвонки. Рядом с кроватью стояла тумбочка и табурет.
      Илья с блаженством завалился на выделенную для него кровать и моментально уснул. Сон его был глубоким и безмятежным.
      Убедившись, что мальчик уснул, Дед направился в библиотеку. Комната, в которую он вошёл, была значительно больше по размеру, чем кухня или келья, оборудованная под спальню. Вся площадь одной из стен, была оборудована под книжные полки. Они были заполнены множеством книг. Здесь стояли тяжёлые старинные фолианты, в кожаных переплётах, закованные в позеленевшую от времени медь. Верхний сектор, хранил рукописные книги и пергаментные с берестяными свитками. Попадались и многочисленные современные издания.
      Дед любил эту комнату больше других. Он прошёл вдоль стены, касаясь кончиками пальцев книжных переплётов и сел за стол. Если бы сейчас сюда зашёл Илья, он бы был сильно поражён, так как на столе стоял компьютер.
      Хранитель Знания уже давно привык, что с конца двадцатого века эти машины стали неотъемлемой частью человека. А теперь и сам, усвоив, что умелое обращение с компьютером позволяет экономить большое количество времени, нередко засиживался за ним. Он подключил модем и начал поиск необходимой ему информации. Его начинало беспокоить, что в связи с последними событиями, не всё соответствовало тому плану, в который он был посвящён наряду с другими хранителями.
      Неожиданная встреча
      Я направился к остановке. Время уже было позднее, но общественный транспорт ходил хорошо. За остановкой, в летнем кафе, был полный аншлаг. Народ оживлённо беседовал и наслаждался ночной прохладой, после жаркого дня. Официанты не успевали обслуживать подвыпивших клиентов, так как по мере увеличения алкоголя в их организмах, заказы посетителей изменялись как узоры в калейдоскопе. Им приходилось самим подходить к стойке бара, и объяснять запутавшимся официантам, что и в какой последовательности, тем необходимо делать. Те в свою очередь делали понятливые выражения лица, и не пытались реагировать на посылаемые в их адрес оскорбления и упоминания об интимных связях с их родственниками.
      Персоналу кафе, это было весьма выгодно, так как внесённые изменения в счета к оплате, утративших над собой контроль посетителей, раздувались от виртуальных, якобы ими заказанных дополнений.
      Мне было забавно наблюдать эту картину со стороны, что позволяло отвлечься и скоротать время, в ожидании транспорта.
      - Молодой человек!... - я удивлённо оглянулся. - Да-да, вы...
      Из-за крайнего к ограждению столика, мне махала рукой молодая девушка. Тень, падающая от дерева, закрывала её лицо. Но, её стройная фигура и приятная внешность её соседок, подсказывали мне, что прогноз должен быть оптимистичным.
      У меня не так много знакомых девушек. И мне не составило труда определить, что ни к одной из них она не относится. Я подошёл к столику, на освещённую площадку заведения и услышал:
      - А я вас узнала. Вы сидели с нами вчера в одном кафе. За столиком напротив.
      Мне хватило лишь одного взгляда, на освещённое под грибком навеса лицо, чтобы потерять дар речи. Это была она...
      Чёрт.
      Как тесен мир.
      Ну почему, почему это всё на мою голову? Ведь миллионы людей встречаются в этом мире и так же бесследно растворяются в этом потоке жизни, так больше никогда и не увидев друг друга.
      А теперь,...
      Будет просто непростительно для себя, если я упущу эту возможность.
      - Правда? - ответил я - Я вас тоже узнал.
      - Вы не торопитесь? - спросила она, тоном, которому трудно было отказать.
      - Да в принципе нет.
      Я испытывал небольшое волнение.
      - Тогда присядьте. Давайте знакомиться, - блеснув обворожительной улыбкой, она протянула мне руку
      - Меня зовут Лилия.
      - Очень приятно. Антон.
      Наши глаза встретились. Я погружался в эти два серо-голубых омута. Погружался весь без остатка. Я тонул...
      - А это мои подруги. Лена и Аня. Студентки медицинской академии.
      Подружки прыснули и зашептались, бросая на меня оценивающие взгляды.
      - Очень приятно. Антон, - кивнул я в их сторону.
      Лилия положила на мою руку свою изящную ладошку и, понизив голос, доверительно ко мне обратилась:
      - Антон. Вы уж нас извините, но не могли бы вы оказать нам одну небольшую услугу?
      - Что от меня требуется? - спросил я как можно спокойнее, но внутренне насторожился.
      - Как вы уже успели заметить, мы сегодня отдыхаем. Отмечаем успешную сдачу и пересдачу всех экзаменов, хвостов и задолженностей. Одним словом, успешный переход на выпускной курс.
      - Так, - кивнул головой я.
      - Но вон тот молодой человек, возле стойки...
      - Который? - я внимательно попытался разглядеть, толпившихся там посетителей.
      - Тот, высокий в пёстрой гавайке.
      - А, тот, что так усердно жестикулирует?... Вижу.
      У стойки бара, стоял молодой худощавый парень, и активно выворачивая причудливо в сторону локти, пытался что-то показать, не слушающимися его пальцами. Он обращался одновременно и к бармену и к рядом стоящему, приветливо улыбающемуся бугаю. Периодически он выбрасывал руку, маршальским жестом в сторону нашего столика. Судя по испарине, покрывавшей его лоб, и по полуприкрытым, осоловевшим, глазам, парень явно находился в состоянии опьянения, близком к очень глубокому.
      - Это Андрей. Парень Ани. Вообще он хороший. Но пить не умеет абсолютно. Мы боимся, чтобы он тут не наломал дров. Вы не могли бы нам помочь его забрать отсюда? А, то, нас он слушать отказывается.
      - Почему нет. Можно попробовать, - ответил я. - Но, вот только, что вы с ним дальше делать будете?
      - Это не проблема. Возьмём такси. Отвезём к Аньке домой. А, там уж, она его утихомирит.
      - Ну что ж. Давайте. Прямо сейчас?
      - Да. Пожалуйста.
      И девушки тоже закивали своими головками.
      Я направился к стойке бара и представился Андрею, другом их общей подруги Лилии. В глазах парня появился интерес. И как в таких случаях и происходит, он предложил за это выпить. Я согласился, но при одном условии, что выпьем мы в другом месте.
      Компания решила поехать к Ане домой, для продолжения праздника и, если он - против, то мы едем без него.
      Так как я и рассчитывал. Возражений не последовало, и мы вместе направились к столику.
      Девушки быстро собрались. Рассчитались с официантом. И мы, все вместе направились ловить машину. Благо с эти проблем здесь не бывает. Девушка с парнем сели в такси. Я захлопнул за ними дверь. Из окна высунулась пьяная физиономия Андрея.
      - Антон... - он икнул. - А вы... чё... Не ссс... нами?
      - Мы сейчас купим, что надо тоже подъедем, - соврал я.
      Не люблю врать. Даже пьяным. Автомобиль тронулся. Сделал поворот и умчался в ночь, смотря на нас уменьшающимися, красными габаритными огоньками.
      - Спасибо вам. Что бы мы без вас делали? - Сказала Лена.
      - Да, пустяки. Это моя работа. - Ответил я небрежно.
      - Что, пьяных утихомиривать? - пошутила Лилия.
      - Нет, что вы. К пьяным я имею отношение, такое же, как и вы. Просто я психолог.
      - Ой. Интересно как... - оживилась Лена.
      - А, вы нам расскажите, как это быть психологом? - улыбнулась Лилия.
      Я несколько смутился. И попытался себе представить, себя, читающего ночью, двум очаровательным девушкам лекцию ночью на автобусной остановке, на тему: "Каково быть психологом".
      - Что прямо здесь? - наигранно наивно спросил я.
      Девушки переглянулись и заулыбались.
      - Вы не обращайте на нас внимания, вы же сами всё понимаете... объяснилась Лена.
      Я понял, что нужно каким-нибудь образом, выправлять ситуацию и спросил:
      - Основная проблема разрешилась. Какие планы теперь?
      Девушки опять переглянулись. Пошептались, хихикая. И Лилия ответила:
      - Развлечений на сегодня достаточно. Мы, пожалуй, поедем домой.
      Сказать по правде, я очень рассчитывал, на такой ответ. Денег у меня оставалось, как кот наплакал. Кстати, нужно срочно решать вопрос с карточкой Альфабанка,... а, предстать перед девушками в образе, нищего принца, мне никак не хотелось. Поэтому, я спросил:
      - Вы, не будете возражать, если я вас провожу?
      - Если это не жест делового этикета, а ваше желание?... - Лилия лукаво посмотрела на меня.
      - Это не жест. Мне действительно будет приятно, - поторопился я её убедить.
      - Только предупреждаем, что живём, мы не близко. И, к тому же, мы девушки серьёзные, и не приглашаем молодых людей, с которыми только что познакомились, к себе домой, на кофе. - Заявила Лилия, наигранно строгим тоном.
      Лена с трудом сдерживалась, чтобы скрыть, то и дело пытающуюся вырваться улыбку.
      - Я, собственно говоря, и не рассчитывал, - ответил я девушкам. - Но, думаю, это не лишает меня надежды, договориться о следующей встрече, в удобное для вас время?
      Девушки рассмеялись. И Лилия, запрыгивая в подошедшее маршрутное такси, протянула руку Лене, а мне сказала:
      - Посмотрим на ваше поведение...
      Возмездие
      Боль исчезла,... появилось сияние. Она не чувствовала своего тела и осознавала, что стремительно поднимается вверх. Марфа парила в ярком золотом свечении, проникая в его ласковое тепло. Так хорошо... как не было никогда... Я свободна! Наконец-то свободна, как песня, льющаяся из ниоткуда.
      Сквозь источник сияния, от которого изливались ослепительные лучи, она различала силуэт. Он... Он... Это был он. Улыбаясь, он протянул к ней руки.
      Вот сейчас, она попадёт в его объятья и, уже они не расстанутся никогда.
      Вместе...
      Марфа протянула к нему свои руки.
      Наконец-то...
      Холодная чёрная рябь заградила его от неё. И ужасная боль вырвала её из объятий лучистого света. Тело налилось серой свинцовой тяжестью. В висках нестерпимо рвались натянутые струны. Горящее пламя и ледяной озноб сводили её с ума.
      Что это?...
      Ад?...
      Марфа открыла тяжёлые веки.
      Да.
      Это был ад...
      Перед ней стоял склонившийся лейтенант и хлопал её по щекам.
      - Берданкин!... Еще воды!... И зови фельдшера, твою мать... - орал капитан, доставая из кармана галифе пачку Казбека.
      Она лежала на полу не в силах поднять головы. Разбитые в кровь губы надулись и собирались вот-вот лопнуть. Во рту язык ощупывал обломки передних зубов. К груди подступила тяжёлая тошнота.
      В комнату прибежал сутулящийся фельдшер. Хмель, совсем начисто выветрился из его головы. И его теперь трясла нервная и лихорадящая дрожь.
      - Что с ней? - бросил небрежно капитан и кивнул в сторону лежащей на полу Марфы.
      - Вам виднее гражданин начальник... может, упала? - заикаясь, трусливо лепетал врач.
      - Ну, так, делай же что-нибудь. Видишь женщине плохо, а то мы так, и не договорили, - съязвил энкавэдешник.
      - А что я могу? У меня всё в деревне осталось, - начал оправдываться фельдшер.
      - А не можешь, тогда сгинь отсюда, - рявкнул капитан.
      - Слизняк. Только спирт казённый жрать, да доносы строчить, горазды, выцедил он сквозь зубы, в след исчезающему врачу, попыхивая дымящейся папиросой
      Расплескивая через край воду, в комнату влетел водитель с выпученными глазами.
      - Дайте ей воды, - брезгливо с не скрываемым раздражением, бросил ему лейтенант, поднимаясь и отходя в сторону.
      Парень взял со стола кружку. Зачерпнул из ведра и направился к Марфе. Присев возле неё на одно колено, он приподнял её голову и попытался влить воду в её окровавленный рот.
      Марфа отстранила кружку рукой. Та выскользнула из рук парнишки и с глухим стуком упала на пол и откатилась в сторону, оставляя бегущую дорожку из расползающейся по полу лужи.
      Собрав всю свою волю, женщина медленно поднялась. Ноги отказывались её держать. Пальцы рук ежесекундно отстреливали, нестерпимой болью. Опираясь плечом о стену, Марфа, еле-еле передвигая дрожащие в коленях ноги, приблизилась к капитану.
      Он стоял, нахально оценивая её своим волчьим взглядом и невозмутимо выпустил упругую струю папиросного дыма прямо ей в лицо.
      Их глаза встретились. Капитан ухмыльнулся и хотел уже что-то съязвить. Как почувствовал, что слова так и остались невысказанными. Его язык онемел. А голова начала наполняться нарастающим гулом. Гул усиливался и стремительно набирал обороты. Вены вспухли на его висках и судорожно запульсировали.
      Наблюдающие со стороны водитель и лейтенант, не придали этому ни какого значения. Это было похоже, на своего рода игру в гляделки и не вызывало никаких поводов для опасения.
      На самом же деле это была дуэль. Дуэль между двумя противниками, лютой ненавистью ненавидящих друг друга. И, похоже, капитан эту дуэль проигрывал. Он чувствовал, что ещё немного и его мозг взорвётся на миллионы крошечных брызг и пузырьков.
      Кровь отхлынула со всего тела, для того, чтобы собраться здесь, в грозящий, вот-вот сдетонировать, заряд. Кончики пальцев стали холодными и занемели. Ноги ослабли, стали как ватные и уже начали подгибаться в коленях. Папироса слетела с трясущихся губ, выталкиваемая потоком вырывающейся пены. Голова затряслась, и по всему телу пробежал озноб. Голосовые связки парализовало так, что он не мог даже позвать на помощь. Паническое отчаяние охватило его, и он с огромным усилием отвёл лицо в сторону, чтобы бросить умоляющий взгляд в сторону своих подчинённых.
      Первым заметил неладное лейтенант. Он, перемахивая через валяющийся табурет, прыгнул, отталкивая Марфу в сторону. Следом за ним, Берданкин успел подхватить падающего капитана.
      Лейтенант прижал Марфу к стене и старался не смотреть ей в глаза.
      Марфа удовлетворённо посмотрела на тело своего палача, бесчувственно обвисшее на руках водителя. И выплюнула на пол, загустевшую кровь вместе с крошевом выбитых зубов.
      - Ведьма... как пить дать ведьма, - произнёс поражённый водитель, испуганно глядя на безвольное тело капитана.
      - Заткнись. Заводи машину и бегом сюда вместе с фельдшером.
      Привести капитана в чувство так и не удалось, пришлось везти его без сознания. Обессиленную Марфу, посадили на переднее сидение, а перепуганный фельдшер и лейтенант разместились по бокам полумёртвого энкавэдешника.
      После недолгого содержания в застенках областного НКВД, Марфу отправили по этапу. Длинный состав из арестантских столыпинских вагонов, переполненный "врагами народа" и уголовницами, мчался в далёкую Варкуту.
      Через неделю после ареста Марфы, ночью к дому фельдшера тихо подъехал чёрный воронок.
      Больше сварливого врача-алкоголика никто и никогда не видел.
      У капитана НКВД, врачи обнаружили раковую опухоль мозга. После долгих и болезненных мучений, через год он скончался от истощения обессиленного организма.
      Кремль
      - Сегодня я покажу тебе часть катакомб и разные ходы в них из города, - сказал Дед Илье, когда они сидели за завтраком.
      - А ты не боишься, что я вдруг проговорюсь кому-нибудь, и тогда это перестанет быть твоей тайной? - спросил Илья, уплетая с огромным аппетитом пузырящуюся яичницу с подрумяненной ветчиной.
      - Нет. Не боюсь, - засмеялся Хранитель. - Во-первых, мы с тобой друзья и ты никому не расскажешь. Во-вторых, допустим, даже если бы ты кому-нибудь и рассказал. Кто поверит в сомнительные россказни беспризорного мальчишки? И, в-третьих, если бы даже кто-то и поверил, то обнаружить это убежище он никогда не сможет. На эти места наведён морок. И все попытки их разыскать, увенчаются только бесплодными скитаниями по заброшенным катакомбам.
      - А что такое морок? - спросил Илья.
      - Это значит, что на входы в наше убежище наложены чары охранных заклинаний.
      - Но ведь этого не может быть. Такое только в сказках бывает, попытался возразить Илья, с видом давно повзрослевшего человека.
      - Сказки Илюша, они от слова - сказ. А это никак не противоречит действительности. Просто не знающие люди считают это несуществующими вымыслами. Точно так же как и какой-нибудь представитель не коснувшегося цивилизацией мира, попытался бы осмеять тебя, если бы ты начал рассказывать ему о применяемых у нас телевизорах или телефонах.
      - Значит колдовство и всё такое, существуют на самом деле? По настоящему?
      - Существуют, - подтвердил Дед. - Только это всё совсем не так, как тебе представляется. В этом нет никакого чуда, если это рассматривать как факт. Это та же наука, только обращённая не в том направлении, по которому пошли так называемые учённые. И во многих отношениях даже более совершенная и предсказуемая.
      - Вот здорово, - сказал Илья - а ты меня научишь?
      - Придёт время, и ты сам очень многое узнаешь и многому сможешь научиться. - Ответил Дед и поставил миску с едой возле виляющего обрубком хвоста Баяна.