Акира начинал говорить метафорами, если хотел либо научить чему-то, либо поддразнить. Джейк хмыкнул, уловив в тоне Акиры насмешку.
      – Ты хочешь сказать, что так же неуловим, как луна? Посмотрим, может быть, мой меч все же достанет тебя.
      – Я говорю о женщине, которая приходила в баню. – При этих словах Акиры лицо Джейка исказила гримаса. Глупо, конечно, пытаться скрыть инцидент в бане от своего товарища по путешествиям, чья мудрость необъятна, а чувство юмора изменчиво и непредсказуемо. – Немного горячей воды – и тебя заставили кричать, словно от клыков дикого вепря.
      – Немного горячей воды? Да эта женщина, обварила меня едва не до смерти!
      – Тебе надо было предупредить ее, что у тебя очень нежная кожа, – мягко укорил Акира. Он засунул большие пальцы за кушак, подпоясывающий его коричневое кимоно.
      – Думаю, здесь не о чем больше говорить, – проворчал Джейк.
      – Прежде ты никогда не сердился на женщину. Может, тебе хотелось от нее иных оскорблений?
      – Эта девица Маклаури вовсе не в моем вкусе.
      – О да! – глубокомысленно произнес Акира. – Из твоих слов я понял, что она не тиха и не покорна, что она не семенит при ходьбе и не опускает глаза, как положено женщине. Кроме того, у нее волосы не цвета полуночи, а в фигуре много округлостей. Она не похожа на японок.
      – Точно.
      – Очень жаль. Округлости на ее теле доставили бы тебе удовольствие.
      – Ты изнемогаешь от скуки, Акира-сан, если тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной подобным образом, – криво усмехнулся Джейк. – Есть только один способ изменить твое настроение. – Его ладонь легла на рукоятку меча.
      Акира тут же схватился за черно-желтую рукоятку своего катаны.
      Сталь засверкала в лунном свете, словно богини-близнецы из сверкающего серебра пустились в бешеный танец. Тишину бухты нарушил звон клинков.
      Дуэль вызвала в Джейке прилив радостного возбуждения. Каждый выпад, каждый прием защиты был сродни самой изысканной хореографии. Все до единого движения были тщательно выверены. Катана был серьезным оружием, предназначенным для войны. Малейший просчет мог ранить или даже рассечь пополам друга-соперника. Доказательством этого служили торс и руки, покрытые тонкими шрамами, оставленными тренировками, которыми он занимался с юности.
      Позже появились более глубокие рубцы – но не на теле, а в душе. Они не давали покоя днем, а ночью мучили кошмарами. Бог не проявил милосердия, избавив его от смерти шестнадцать лет назад в Японии.
      При этих воспоминаниях внутри у него все сжалось и четкий ритм движений нарушился. Джейк тут же опустил меч и сделал шаг назад – он испугался, что из-за своего неточного движения нанесет сопернику увечье.
      Акира тоже замер и отступил. Понимание и сочувствие мелькнули в его темных глазах. Джейк глубоко вздохнул, тронутый взглядом японца. Пусть у него нет родины, нет дома. Но он не может считать себя совершенно одиноким в этом мире. Не цепляться за прошлое – он часто слышал этот совет. Он пытался следовать ему, но чувство невыполненного долга не отпускало его. Если понадобится, он много раз обойдет вокруг Земли, потратит на поиски всю оставшуюся жизнь.
      – Можно подумать, что ты старик, Такеру-сан, раз так быстро устаешь, – нарушил Акира неловкое молчание, назвав Джейка именем, данным ему в японской семье, приютившей десятилетнего мальчика с потерпевшего крушение судна. Его новым родителям казалось не под силу произносить его христианское имя.
      – Так давай продолжим, – предложил Джейк, поднимая меч.
      – Возможно, В тебе больше сил, чем во мне, ничтожном. Но где же твоя сосредоточенность? – Акира покачал головой. – Нет, на сегодня достаточно.
      Джейк был разочарован, но понимал, что Акира прав. Он убрал меч в ножны, поклонился и отступил назад, демонстрируя свое уважение к возрасту и мастерству Акиры. Около трапа он повернулся и пошел вниз к своей каюте.
      На судне царило безмолвие. Последнюю ночь перед выходом в море команда проводила на берегу, а на борту оставались лишь двое вахтенных. И хотя их дыхание и шуршание одежды скрывали звук его шагов, он почувствовал, как они насторожились, когда он прошел мимо.
      Джейк открыл дверь в каюту. Обойдя стоящие на палубе ботинки, которые он снял еще до тренировки, капитан вошел в созданный им уголок Японии.
      Помещение освещалось обернутым в темно-красную бумагу японским фонариком. Низенький столик для еды, застекленный шкафчик с его сокровищами и даже бюро – единственная вещь в западном стиле – были сделаны из полированного вишневого дерева. Иллюминаторы закрывали занавески из тонкой рисовой бумаги. В углу лежала циновка, на которой он спал.
      Джейк, держа меч горизонтально на вытянутых руках, наклонил голову в знак почтения к своему оружию, которое не раз спасало ему жизнь.
      Стараясь прогнать беспокойство, Джейк аккуратно положил меч на столик под светильником. Даже сталь катаны, выкованного три столетия назад, была произведением высочайшего искусства, но этот клинок не шел в сравнение с фамильными мечами, которые он разыскивал все годы, с тех пор как покинул Японию. Весь смысл своей жизни он видел в том, чтобы найти мечи и вернуть их в дом Мацуды, откуда они были, украдены в разгар насилия и предательства.
      Прошлое не отпустит его, пока он не выполнит своей клятвы, которую дал еще совсем юным.
      Чувство опасности не подвело его. Когда он был еще подростком, его ударами, бамбуковых палок учили не зевать. Такой удар мог нанести любой, кто заметит, что мальчик отвлекся. Так продолжалось, пока его инстинкты не стали острыми, как лезвие меча. Вот это-то присущее настоящему воину чувство скрытой опасности подсказало ему сейчас, что его друг Акира стоит у него за спиной в проеме двери.
      – В Китайском квартале ходят слухи о человеке, ставшем обладателем мечей с кривым лезвием, – сказал Акира. – Это старые клинки, Такеру-сан.
      – Как они выглядят? – вскинул голову Джейк.
      – Тот, кто рассказывал мне, сам их не видел.
      – Скорее всего опять ложный след, – заметил Джейк, – Сколько их уже было! – с горечью воскликнул он. – Но я схожу туда утром, после окончания погрузки. Пусть это даже не самурайские мечи, я хорошо за них заплачу, если они мне понравятся. Ты же оставайся здесь – а вдруг мисс Маклаури выполнит свою угрозу и устроит на судне обыск.
      Кстати, дело в Китайском квартале, может быть, заставит их отложить выход в море. Его оскорбленная гордость уже искала повод задержаться, поквитаться, с Меган. Леди нуждается в, хорошем уроке – унижением.
 
      Джейк, пробирался шумными удочками Китайского квартала.
      Вывески магазинов пестрели яркими фонариками и красочными, вывесками; бродячие купцы торговали с маленьких переносных лотков. Пряный аромат ладана причудливо смешивался с запахами рыбы, крабов, угрей, разложенных в открытых корзинах. Мужчины собирались группками, чтобы перекинуться в карты, – слышались шутки на горячей кантонской скороговорке. Обстановка возбуждала все пять человеческих чувств, напоминая Джейку многие портовые города дальнего востока. Здесь он был своим человеком.
      Следуя указаниям Акиры, Джейк постучал в дверь дома Чэня Ли. Бронзовая чешуя дракона на двери казалась прохладной и шершавой на ощупь.
      Ему открыл слуга в черной шапочке и серой одежде.
      – Капитан Тальберт хочет видеть по делу Чэня Ли, – проговорил Джейк. Как он и ожидал, привратник отрицательно мотнул головой и потянул на себя тяжелую деревянную дверь. Она уже почти закрылась, но Джейку удалось сунуть в щель ступню. Привратник хотел было запротестовать, но Джейк, учтиво поклонившись, повторил просьбу на кантонском наречии.
      – Многих ли белых людей, говорящих на языке твоей родины, ты знаешь? – добавил он тоном, в котором звучал скорее приказ, нежели просьба. – Чэнь Ли заинтересован во мне. Ты уронишь честь своего господина, если не известишь его о моем прибытии.
      Человек в сером сжал губы. Поклонившись, он отступил, оставляя дверь приоткрытой. Джейк шагнул внутрь, попав из нищеты грязных улиц в мир богатства.
      – Подождите здесь, – попросил слуга и исчез в соседнем помещении.
      Джейк мгновенно почувствовал присутствие двух мужчин, скрывающихся за ширмами в углах прихожей, – с таким видом охраны он был знаком еще по прежним временам. Чэнь Ли может притворяться, что ведет честный бизнес, и в каком-то отношении так оно и есть, но Джейк был уверен, что хозяин дома принадлежит к верхушке тонга – преступной китайской группировки Сан-Франциско. Деньги, что текли через его руки, были кровавыми деньгами.
      Его размышления прервало возвращение привратника. Сделав ему знак следовать за ним, китаец провел гостя длинным коридором; завязанные в конский хвост длинные волосы качались у него за спиной. Наконец они вошли в святая святых – рабочий кабинет хозяина. Здесь царила откровенная роскошь: стены увешаны толстыми красными коврами, мебель, покрыта драгоценным черным лаком и инкрустирована золотом. Со всех предметов на Джейка смотрели драконы – свирепые хранители этого экзотического дома.
      Китаец остановился перед массивными двустворчатыми дверями и осторожно постучал. После разрешения войти они перешагнули порог, слуга согнулся в раболепном поклоне и, не поднимая головы, пятясь, вышел. Человек, внушавший окружающим такой благоговейный трепет, поднялся из-за массивного стола.
      Джейку показалось, что он узнал хозяина. Он не мог понять, откуда возникло это чувство, – он никогда не забывал встретившихся ему в жизни людей, а черты сухощавого лица Чэня Ли были ему незнакомы. И все же…
      Черные волосы Чэня были коротко пострижены, что противоречило закону, по которому все граждане Китая должны носить длинные волосы в знак повиновения своему императору. Высокое худое тело скрывали черный шелковый халат с золотыми вышитыми драконами в атакующей позе на плечо и черные штаны.
      – Вы хотели меня видеть? – со светскими интонациями спросил Чэнь.
      Чэнь Ли определенно потратил немало времени и сил, чтобы избавиться от малейших признаков акцента и усвоить манеры западного человека. Ему доставляли наслаждение власть и деньги, которых он добился здесь, в Калифорнии. И как бы в подтверждение его особой значимости как дань тщеславию в углах комнаты стояли два телохранителя, внимательно наблюдая за всем происходящим.
      – Да, – ответил Джейк, наклонив голову в знак приветствия и одновременно прикидывая расстояние до охранников и обдумывая, какой прием джиу-джитсу применить, если придется отбивать их нападение. – Я коллекционирую мечи и слышал, что у вас есть старинные японские клинки. Я бы купил их, если они заинтересуют меня.
      На лице Чэня слегка дрогнул мускул. Другой реакции Джейк не успел заметить, потому что хозяин дома дернул за кисть шнура, висящего сбоку от стола.
      – Мечи, говорите? Интересные слухи обо мне распускают, – уклонился от ответа Чэнь. – Чаю, капитан?
      Привыкший к сложным церемониям, принятым на Востоке, и к обычаю уклончиво вести переговоры, Джейк принял предложение. Было видно, что Чэнь не собирается сразу распрощаться с Джейком.
      Молодая китаянка, красивая настолько, что можно было усомниться в ее реальности, вышла из-за краевой портьеры. Стоящий ближе к ней охранник хотел помочь девушке справиться с тяжелым чайным подносом, но ее быстрое движение головой остановило его. Джейк наблюдал за этой мимолетной сценой с интересом, тем более что происходила она за спиной Чэня.
      Девушка поставила поднос на столик в углу комнаты и принялась разливать чай. Джейк знал таких девушек – это была одна из сотен рабынь, которых продавали их собственные семьи, чтобы потом хозяева сделали из них проституток. От вида этой девушки захватывало дыхание, но Джейк не ощутил желания – только жалость. Он последовал за Чэнем к чайному столику. Они сели, и девушка подала им чашки.
      – Это Юн Лянь. Истинная жемчужина, вы не находите? – Чэнь взял ее за подбородок согнутым указательным пальцем, приподняв голову, но глаза ее были так же опущены вниз. Хотя Лянь не пыталась освободиться, ее руки дрожали. – Ее имя значит…
      – Тонкая ива, – закончил за него Джейк. – Она действительно восхитительна.
      И боится тебя до потери чувств, – добавил он про себя.
      – Лянь появилась у нас, когда ей было всего девять, – продолжал Чэнь. – А сейчас ей семнадцать. И. она еще девственница, хотя знает, как надо ублажить мужчину. Я берегу ее для особого случая. Для человека, который по-настоящему сможет оценить ее красоту.
      Ты просто не хочешь, чтобы эта красота сгинула в заурядном борделе, жалкий ублюдок, или увяла и умерла совсем юной от побоев, болезни или ранних родов, – с горечью думал Джейк. Он скрыл свой гнев за глотком чая и затем сухо сказал:
      – Вы имеете в виду кого-то с большими деньгами?
      – Как грубо, капитан, – попенял ему Чэнь, хотя и не подумал отрицать слов Джейка.
      – Я по натуре прямой человек.
      – Отлично! Тогда мы без труда поймем друг друга, – улыбнулся Чэнь.
      Джейк почувствовал, как что-то холодное зашевелилось у него в животе.
      – Поживем – увидим.
      – Я слышал о вас, капитан Тальберт. Я знаю, что вы владеете несколькими судами. Быстроходными судами. – Чэнь схватил Лянь за запястье, потянул ее к себе и вложил ее бледную ладонь, в загорелую руку Джейка. – Прекрасная Лянь будет твоей.
      По крайней мере внешне на редкой красоты лице Лянь сохранилось то же выражение покорности. На большинство мужчин это выражение подействовало бы как красная тряпка на быка, Джейк же почувствовал себя так, словно его окатили ледяной водой. Девушка выглядела обреченной овечкой, послушно идущей на заклание.
      Она, конечно, заслуживала лучшей доли, чем та, которую предназначил ей Чэнь. Прежде чем выпустить руку девушки, Джейк сжал ее пальцы, давая знак, что она может просить у него помощи.
      – Закончим, Чэнь.
      – Несколько недель назад мои товары погибли в море, и пришлось договариваться о новой поставке. Груз задерживается, а может быть, он арестован. Мне нужен капитан, репутации которого я мог бы доверять.
      «Ты хочешь, чтобы я доставлял тебе опиум и девочек-рабынь. Меган Маклаури подпрыгнула бы от радости, если бы я соблазнился твоим предложением», – подумал Джейк, борясь с искушением влепить кулаком по носу Чэня. Но он спокойно произнес:
      – Мне бы очень хотелось помочь вам, но бизнес отнимает у меня много времени.
      – Откажитесь от своих обязательств.
      – Я никогда не нарушал обещаний. Иначе вы не стали бы ко мне обращаться.
      Чэнь аккуратно провел ладонью по дракону, изображенному на его халате.
      – Это так. Но может оказаться, что со временем ваши дела станут идти все хуже и хуже, – вкрадчиво произнес он.
      – Я не ставлю под сомнение ваше могущество в Китайском квартале, – возразил Джейк, чуть наклонив голову. – Но не совершите ошибки, недооценив и моего влияния.
      Лянь в первый раз подняла глаза, ее губы чуть раскрылись от удивления и мелькнувшей надежды. Без сомнения, она никогда прежде не встречала человека, который бы осмелился возражать ее хозяину.
      Но Джейк не сможет ничего для нее сделать, пока у нее не созреет, мысль о побеге. Однажды его уже подставили, навязав ему роль спасителя. Это было два года назад, и тогда вконец растерявшаяся от страха девица сбежала обратно к хозяину, едва запахло опасностью. Джейк предвидел, какие препятствия могут возникнуть, попробуй он выручить Лянь: в Китайском квартале Чэнь был всесилен, да и за его пределами влияние этого гангстера было велико. Страх белых перед гонгом был даже сильнее, чем среди соотечественников Чэня.
      Он задержал свой взгляд на Лянь, ожидая, что та найдет в себе достаточно смелости и хотя бы намекнет на желание вырваться отсюда. Однако девушка стояла с опущенными, глазами, представляя картину безнадежной покорности судьбе.
      «К черту! Я. не смогу тебе помочь, если ты не будешь мне полностью доверять».
      Она повернулась, и бесшумно скрылась за портьерой. Красный шелк едва шелохнулся, словно его тронуло дуновение ветерка.
      – Я польщен вашим предложением относительно Лянь, – сказал Джейк, стараясь сохранить на лице бесстрастное выражение. – Однако все же вынужден отказаться. Поговорим о мечах…
      – Если бы я был обладателем подобных сокровищ, неужели я не предложил бы их тут же в обмен на сотрудничество?
      – Если вы действительно считаете их сокровищами, то, полагаю, с ними вы бы расстались в последнюю очередь.
      – Это правда. – Губы Чэня скривились в горькой усмешке. – У меня был прекрасный набор мечей, но я вынужден был отдать их, чтобы… выполнить свои обязательства. Вот уже три недели, как они находятся в других руках.
      Джейк в нескольких словах описал клинки, розыскам которых посвятил почти половину своей жизни.
      – Скажите, Чэнь, не были ли ваши мечи похожи на один из тех, о которых я рассказал?
      – Нет, капитан. Мне очень жаль.
      Джейк внимательно смотрел на Чэня, стараясь уловить на лице у того малейшие признаки фальши, однако не заметил ничего такого в холодных бездонных колодцах черных глаз китайца. Если Чэнь лгал, то делал это чрезвычайно искусно.
      Но как ни странно, вместо разочарования от очередной неудачи Джейк испытал только облегчение – при сделках с людьми, к породе которых принадлежал Чэнь Ли, расплачиваться приходится собственной душой.
      – Сун Куань! – Чэнь слегка повернулся к охраннику, который несколько минут назад пытался помочь Лянь с подносом. – Проводи капитана Тальберта к выходу. – Главарь тонга слегка поклонился и вышел из комнаты.
      Куань довел Джейка до дверей и, к удивлению капитана, заговорил с ним по-английски:
      – Почему вы отказались от Лянь? – В голосе китайца звучала неподдельная боль.
      – Мне желанна женщина, которая сама предпочтет меня, а не будет отдана мне насильно. – Тронутый желанием молодого человека помочь девушке, Джейк быстро проговорил: – Если ты любишь Лянь, почему не поможешь ей бежать?
      – Вам трудно понять, – с гримасой боли на красивом лице ответил Сун.
      Отчаяние в голосе китайца заставило Джейка содрогнуться. Так любить женщину, чтобы все рвалось у тебя внутри при виде ее страданий, терпеть адовы муки, зная, что ею обладает другой… Надо быть безумным, чтобы обрекать себя на такое.
      – Я знаю, что вам негде укрыться в Китайском квартале, я знаю, что вам придется бежать из Сан-Франциско. Но у меня есть корабли, и я смогу увезти тебя вместе с Лянь, куда вы захотите.
      – Чэнь убьет меня, жестоко накажет Лянь и продаст ее.
      – Но ты все же подумай… – произнес Джейк, но ответом ему был стук захлопнувшейся двери.
      Он задумчиво посмотрел на медное кольцо, стуком которого оповещали о себе посетители дома. Не может же он спасти всех проституток Китайского квартала.
      Но он мог бы выручить эту девушку или любую другую, которая ради свободы готова рисковать. Черт возьми, почему Лянь решила покорно все терпеть?
      Девушка должна бороться за свою жизнь. Например, как Меган Маклаури…
      Подобное сравнение буквально ошеломило Джейка. Меган была избалованной, не умеющей себя вести девицей. Но он не мог себе представить, чтобы она приняла как должное даже малейшую несправедливость. Она бы дралась ногтями и зубами, чтобы защитить свою любовь и свое будущее.
      Эта мысль почему-то взволновала его, и он вспомнил, как Меган упорно добивалась от него исполнения своих желаний.

Глава 3