Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Дестроер (№107) - Пир или голод

ModernLib.Net / Боевики / Мерфи Уоррен / Пир или голод - Чтение (стр. 2)
Автор: Мерфи Уоррен
Жанр: Боевики
Серия: Дестроер

 

 


Сербский генерал Танко Драшкович, обвиняемый в многочисленных военных преступлениях, пал в результате нападения, предпринятого неизвестными лицами. Труп генерала Танко был найден в его собственном доме. Голову его словно бы снесло какой-то неведомой силой. Первоначально в сообщениях с места происшествия утверждалось, что он не был обезглавлен. Пока неизвестно, что могло означать подобное заявление, равно как и точная причина смерти. Драшковичу было пятьдесят шесть лет.

* * *

В серых глазах Смита не отразилось ни единой эмоции, равно как и на всем его аристократическом лице. Из прочитанного он сделал вывод, что задание КЮРЕ успешно выполнено.

Если все прошло гладко, Римо, должно быть, уже подлетает к базе военно-воздушных сил Кажар, расположенной в Венгрии. Оттуда его благополучно переправят домой. Если же возникли какие-то осложнения, сербские власти понесут многочисленные потери в безуспешных попытках помешать Римо покинуть бывшую Югославию. Смит совершенно не волновался за Римо лично.

Много лет назад, когда Харолд В. Смит искал безупречного исполнителя своей воли, его выбор пал на обычного нью-йоркского полицейского Римо Уильямса. Обвинив его в убийстве, которого он не совершал, глава КЮРЕ добился смертного приговора. Римо стал одним из последних осужденных, которых казнили на электрическом стуле в штате Нью-Джерси.

Весь мир уже считал Римо похороненным, когда он был передан в обучение последнему мастеру Синанджу, чтобы впоследствии превратиться в совершенную машину для убийства. И вот уже более двадцати лет выполняя мелкие и крупные задания Смита, белый ассасин еще ни разу не потерпел неудачи.

Зазвонил телефон. Синий и серый, стоявшие на черном блестящем столе Смита, молчали. Приглушенный сигнал доносился из среднего ящика стола.

Открыв ящик, глава КЮРЕ достал оттуда красный аппарат и снял трубку:

— Слушаю вас, господин Президент.

— Мне только что сообщили о том, что генерал Танко мертв, — раздался знакомый голос.

— Я уже в курсе, — равнодушно откликнулся Смит.

— Между нами говоря, это работа вашего человека?

— Вы действительно хотите знать ответ?

— Было бы небезынтересно, — едва заметно смутился Президент. Впрочем, похоже, он обиделся на дерзость Смита.

— Мне известно, что генерал Танко планировал террористическое нападение на войска НАТО в Боснии, выполняя приказ своих хозяев — политиков бывшей Югославии. США выразили свое неудовольствие по этому поводу.

— Что ж, я вполне удовлетворен ответом, — сказал Президент. — Считайте, что никакого разговора не было. В моих мемуарах об этом не будет ни слова.

— Что касается меня, я вообще не собираюсь писать мемуаров, — хмыкнул Смит.

Президент повесил трубку, и хозяин кабинета вернул красный телефон на прежнее место. Ящик стола он тут же запер на ключ. Он всегда так делал, скрывая прямую связь с Овальным кабинетом Белого дома.

Тридцать лет назад Харолд В. Смит оставил службу в информационно-аналитическом управлении, чтобы возглавить сверхсекретное правительственное агентство КЮРЕ, о существовании которого знали только двое — сам Смит и Президент США. И все тридцать лет он пользовался прямой телефонной линией с Верховным Главнокомандующим. Идея создания секретного агентства принадлежала самому Президенту.

— Страна тонет в хаосе, — начал Президент разговор со Смитом. Харолд тогда решил, что его хотят перевести в Агентство национальной безопасности. Однако беседа с молодым Президентом, которому была уготована скорая мученическая кончина, убедила его в ошибочности своих предположений. Их беседа состоялась в июне 1963 года. Смит не запомнил точной даты, но суть разговора навсегда запечатлелась в его памяти.

— Да, я отлично все понимаю, — ответил собеседник, ожидая продолжения.

— Преступность растет и выходит из-под контроля. Наши правоохранительные органы и суды коррумпированы. Полиция не в состоянии выполнять поставленные задачи. ФБР мне не подчиняется, а ЦРУ строго запрещено проводить какие бы то ни было операции на территории США, хотя они и пытаются что-то изменить.

Смит молчал, будучи аналитиком в строгом смысле этого слова. Годы оперативной деятельности остались для него, как, впрочем, и для самого Президента, далеко позади. Оба принимали участие в операциях ЦРВ. Смит — в Европе, Президент — в странах Тихоокеанского региона.

— Я предвижу невероятный беспорядок, если не настоящую гражданскую войну в конце десятилетия.

Смит не стал оспаривать вероятность такого предположения.

— Конечно, я волен приостановить действие Конституции, — продолжал Верховный Главнокомандующий. — Или ввести военное положение...

Он сделал паузу, внимательно глядя на Смита своими голубыми глазами.

— Но есть и третий вариант выхода из создавшегося положения, — проговорил он наконец.

— Какой же? — поинтересовался приглашенный.

— Вы когда-нибудь слышали о КЮРЕ?

— Нет. Что это значит?

Ничего. Я даже не совсем уверен, следует ли вообще давать название тому, что я задумал. Пусть это будет просто спасительное лекарство для смертельно больного мира[1]. Мне необходима организация, которая бы негласно контролировала самых высокопоставленных контролеров, которая могла бы подобно искусному хирургу вовремя ампутировать пораженные раковой опухолью органы, причем быстро, чисто, аккуратно и тихо, без лишнего шума. Я хотел бы, чтобы такую организацию возглавили вы, Харолд Винстон Смит.

— Мне потребуется большой штат сотрудников, — отозвался Смит, пока еще не зная, принять ли ему предложение Президента или отказаться. Он любил свою родину, и, если Президент считает его именно тем человеком, который способен возглавить сверхсекретную организацию, чья деятельность будет направлена на благо страны, он, конечно, должен согласиться.

— Нет, вам придется практически работать без сотрудников. Если все вдруг всплывет, отвечать придется только нам с вами. Вы — один из самых проницательных аналитиков, умеющих обращаться с компьютерами и постоянно увеличивающимся потоком информации. Вы станете просеивать поступающую информацию, отбирать все вредоносные факторы и организовывать их уничтожение.

— Но это противоречит закону, — возразил Смит.

— И противоречит Конституции, что гораздо хуже, — твердо произнес Президент. — Но у меня нет выбора. Или начинает действовать сверхсекретная организация, или вся Америка полетит в тартарары!

Президент снова взглянул на Харолда В. Смита, и его мягкие голубые глаза приобрели стальной оттенок.

— Я не хочу, чтобы это произошло на моих глазах, — произнес он, чеканя каждое слово.

— Понял вас, сэр!

Они пожали друг другу руки. Тем самым было заключено молчаливое соглашение.

Смит уволился из ЦРУ под предлогом перехода на другую работу. Он стал директором санатория «Фолкрофт» в пригороде Нью-Йорка, дабы оттуда спокойно управлять деятельностью КЮРЕ. Финансируемый средствами теневого бюджета, с помощью мощных компьютерных сетей и конфиденциальных источников информации он точно определял пораженные раком коррупции органы американской демократии и отсекал их.

Едва ли не в самом начале существования КЮРЕ Президента убили, и Смит остался один на один с враждебным миром. Преемник погибшего Президента, потрясенный мученической кончиной предшественника, попросил главу КЮРЕ не сворачивать деятельность организации, считая ее, как никогда, необходимой для поддержания правопорядка в стране. Новый Верховный Главнокомандующий опасался, что станет следующей жертвой наемных убийц.

Президенты приходили и уходили, а Смит все продолжал работать во спасение погибающей от наркотиков и насилия нации. Однако факторы социальной дестабилизации оказались не под силу одному человеку. Поэтому глава КЮРЕ вынужден был взять себе помощника. Его выбор пал на бывшего полицейского, ветерана вьетнамской войны, морского пехотинца Римо Уильямса.

От размышлений Смита оторвал пронзительный сигнал компьютера, заставивший его взглянуть на вмонтированный в блестящую поверхность стола экран монитора, соединенного с большими компьютерами и оптическими серверами, расположенными в подвале санатория «Фолкрофт».

Видимо, по информационным сетям пришло еще одно сообщение Ассошиэйтед Пресс. Система выделила его, как имеющее непосредственное отношение к деятельности КЮРЕ.

Сараево — происшествие в аэропорту (агентство Ассошиэйтед Пресс)

Сербские власти сообщают о массовых беспорядках и убийствах в аэропорту Сараево. Насчитывается двадцать девять погибших и раненых сотрудников безопасности. Один из сербских самолетов вылетел в неизвестном направлении. Сербские власти полагают, что он угнан бандой воздушных пиратов.

* * *

Смит облегченно вздохнул. Значит, Римо сумел выбраться из бывшей Югославии. Ясно одно: как только он приземлится в Кажаре, его тут же возьмут под арест натовцы, отвечающие за безопасность военно-воздушной базы.

Сняв трубку голубого телефона, Смит позвонил майору армии США, официальному представителю своей страны в НАТО.

— Полковник Смит из Пентагона, — начал Смит. — На базе Кажар скоро приземлится угнанный из Сараево самолет. На борту находится тайный агент спецслужб США, он возвращается с задания. Его надо в целости и сохранности доставить военным самолетом домой.

— Будет сделано, полковник! Куда?

— Он сам скажет, куда, — ответил глава КЮРЕ.

— Вас понял, полковник! Слушаюсь!

Повесив трубку, Смит повернулся в своем кожаном кресле к окну. С вымытого дождями неба лились первые лучи весеннего солнца. Сквозь тонированное стекло снаружи ничего не было видно, зато изнутри прекрасно просматривалось все, что происходило за пределами кабинета.

Глава КЮРЕ уже почти потерял счет годам, проведенным в этом по-спартански обставленном кабинете. И одному только Богу было известно, сколько еще лет ему придется здесь просидеть ради поддержания безопасности всей нации, прежде чем его усталые кости обретут вечный покой в каменистой земле родной Новой Англии.

Глава 4

По мере приближения открытия нового ресторана его владелец, Перри Ното, волновался все сильнее.

— Нас ждет успех, — бормотал он, нервно расхаживая по пустому залу.

— И все же твоя новая затея кажется мне слишком рискованной, — отозвалась его жена Хедер.

— Нам ничего не оставалось, кроме как придумать новую концепцию ресторана. Дело-то ведь шло к полному краху! — возразил Перри.

— Ну, не так уж плохо все обстояло, — упрямо проговорила Хедер.

— Былая новизна всем уже приелась! Поначалу люди с удовольствием пробовали мясо тушеного аллигатора и бифштексы из водяного буйвола, а потом им надоело. Клиентам стало скучно. Они жаждут острых ощущений!

— Да нет, всего лишь прилично пообедать за сорок долларов, не больше. Нам надо было просто сменить кухню.

— Старо!

— Почему? Японская кухня до сих пор очень популярна. К тому же порции такие маленькие, что мы вполне могли бы заработать кучу денег.

— Все эти деньги ушли бы на страховку. Японские повара имеют отвратительную привычку жонглировать своими широченными острыми ножами прямо перед носом клиента. Рано или поздно кто-нибудь из посетителей лишился бы носа, а мы с тобой навсегда потеряли бы свой ресторан. Нет, моя затея лучше. Мы просто обречены на успех!

— Теперь люди очень разборчивы в еде.

— Послушай, они едят сыр с плесенью! А недавно в моду вошла голубая кукуруза. Слыханное ли дело — пища голубого цвета? Покажи мне хоть что-нибудь съедобное, имеющее от природы голубой цвет! Люди увлекаются индийской кухней, в которой мясные блюда похожи на крыс, тушенных в козьей моче, а десерт смахивает на подслащенное кроличье дерьмо. И все же люди толпами валят в индийские рестораны!

— Учти еще, что народ прекрасно знает четыре основные группы здоровой пищи.

— Я думал, их пять.

— Четыре. Еще в школе учат, что нужно обязательно употреблять в пищу столько-то зерна, столько-то фруктов, овощей и мяса.

— А как же молочные продукты? Вот тебе и пятая группа пищи. Правда, в наши дни никто уже не пьет молоко.

— Ну хорошо, пять основных групп, признаю свою ошибку. Не четыре, не шесть, а ровно пять! — Она подняла руку и растопырила пальцы.

— А если считать наше изобретение, то их шесть!

— Перри, люди не станут платить за то, чтобы съесть жуков!

— Каких «жуков»? Обычных насекомых, или членистоногих. Ты так говоришь слово «жуки», словно это какие-то сопли или козявки.

— Так оно и есть! Ты собираешься угощать своих клиентов соплями в сахаре!

— Ничего подобного. В нашем ресторане будут подавать жареных кузнечиков с гарниром из свежего салата, муравьев в шоколадной глазури, сверчков в кисло-сладком соусе, шершней в собственном соку. Отличная естественная еда! Вот он, Лос-Анджелес! Здесь рушатся все культурные и кулинарные барьеры! Наша новая, революционная концепция ресторанного обслуживания завоюет все побережье, и к концу века мы станем свидетелями расцвета империи...

— Пожирателей тараканов!

Перри поморщился.

— Забудь о тараканах. В нашем ресторане никаких тараканов подавать не будут. Это было бы уж слишком!

— Давай в меню так и напишем — тараканов здесь не подают!

— Не смешно, Хедер.

— Не аппетитно, Перри.

Перри Ното взглянул на свою жену. После всех этих подтяжек живота, груди и ягодиц на нее приятно было посмотреть. Туго натянутая кожа лица, испытавшего не одну пластическую операцию, казалась чистой и в меру загорелой. Еще три-четыре года она будет вполне презентабельной, даже в условиях калифорнийской жары и беспощадного солнца. В конце концов ей ведь только двадцать шесть!

— А волосы могла бы сделать посветлее, — заметил Перри, пытаясь сменить тему разговора.

— Что?

— Твои волосы могли бы быть посветлее, Хедер, — повторил Перри.

— Следующий оттенок называется платиновым, а платиновые блондинки сейчас не в моде.

— И все же лучше бы посветлее.

— Послушай, я уже была пепельной, потом медовой блондинкой, теперь я летняя блондинка. Все, на этом я хочу остановиться. Мои волосы больше не выдержат окрашивания!

— В нашем деле внешний вид играет огромную роль.

— На нас с тобой никто и не взглянет, если мы не придумаем подходящего названия твоей безумной затее.

— Я уже кое-что подготовил, — пробормотал Перри, доставая с полки книгу в красной суперобложке.

— Что это?

— Тезаурус.

— Что?

— Ну, что-то вроде словаря, только составлен по тематическому признаку. В нем можно найти всевозможные синонимы, включая и стилистические. Сейчас поищем слово «пища»...

— Лучше уж слово «жуки».

— Стой-ка...

Внезапно глаза Перри Ното округлились и стали похожи на две большие светлые виноградины.

— Нашел! Нашел! — завопил он.

— Что?

— Жратва! Жратва?[2]

— Отличное название! Ведь точно так же называются личинки, из которых потом вырастают вполне съедобные насекомые!

Тогда почему бы не назвать наш ресторан «У Макмагота»?[3] — ехидно предложила Хедер.

— Не пори чушь!

— Ну сам посуди: какой нормальный человек станет платить сорок долларов, чтобы войти в заведение под названием «Жратва»?!

— А по-моему, очень остроумно!

— Не остроумно, а гибельно!

Хедер тотчас сняла с полки другую книгу, в желтой пластиковой обложке.

— Что за вещь? — подозрительно спросил Перри.

— Французский словарь.

— Но у нас же не французский ресторан!

— И ресторана под названием «Жратва» тоже не будет. Может, твоей затее подойдет какое-нибудь французское слово.

— Отлично! Как будет по-французски «личинка»?

— Секундочку, ладно?

Хедер стала листать карманный словарь с помощью наманикюренного пальчика.

— Вот, нашла. Личинка по-французски будет «ларва».

— А что, мне нравится! — просиял Перри.

— Да уж, куда лучше, — недовольно пробормотала Хедер, отворачиваясь от мужа.

— Попробуй теперь найти слово «жук», — подсказал ей Перри.

— Уже ищу...

— Ну и?

— Жук по-французски будет «инсект». Подожди, тут полно синонимов...

— Надо же! А я и не знал, что во французском тоже есть синонимы.

— Так... «бацили». Нет, это слишком похоже на «бациллы». Подожди-ка, вот кое-что интересное!

Перри подошел к жене и попытался прочитать страницу вверх ногами, но у него тут же разболелась голова.

— Смотри! «Большой жук» по-французски звучит «Ла гросс легум».

— Мне нравится слово «гросс».

— Слушай, точно так же они называют то, что вечно кладут в свои консоме.

— Они кладут в консоме жуков?!

— Да нет же! Бобы и фасоль!

— Ну-ка, дай мне словарь! Теперь я поищу подходящее слово!

Выхватив словарь из рук жены, Перри стал быстро перелистывать страницы.

— Вот отличное словечко — «пунез»! Как тебе?

— Хорошо рифмуется со словом «майонез».

Перри Ното задумчиво уставился в потолок и нараспев произнес по-французски:

— Ла мезон пунез...

— Дом клопов! Клоповник, что ли? Да ты с ума сошел!

— А кто поймет?

— Любой, кто откроет меню и увидит в нем пюре из навозных жуков! — выпалила Хедер.

— Короче, мы назовем свой ресторан «Ла мезон пунез»!

— А мне больше нравится «Ла гросс легум»!

— Ладно, если ресторан не будет иметь успеха под названием «Ла мезон пунез», мы воспользуемся твоим названием. Когда нам придется переехать в другое место.

— Если твоя затея кончится провалом, нам придется не переезжать, а пересматривать всю концепцию ресторанного сервиса!

— Если моя затея провалится, от нас за милю будет пахнуть тухлятиной!

— А вот это блюдо в меню лучше не ставить.

Перри Ното улыбнулся:

— Может, я и безумен, но не до такой же степени!

* * *

На открытие ресторана «Ла мезон пунез» пригласили только избранных, среди которых мелькали кинозвезды и представители прессы. Самым главным для Перри и Хедер Ното было то, что гости с аппетитом поглощали предложенное угощение и оно не просилось прочь из желудков.

— Как тебе понравились муравьи в шоколадной глазури, Арнольд? — поинтересовалась Хедер у одного из приглашенных.

— Превосходно! — загрохотал собеседник, пикантно грассируя. — Я их даже не почувствовал среди отличного молочного шоколада!

— Что это? — спросила у Перри известная киноактриса, протягивая палочки с нанизанными на них темными кусочками.

— Так, позвольте взглянуть поближе... Кажется, это японские крылатые жучки.

— Японские блюда мне нравятся.

— А наше как, понравилось?

— Ничего, хрустящее такое...

В этот момент к хозяину ресторана, слегка виляя бедрами, подошла ослепительная блондинка и совершенно серьезно спросила:

— Что бы вы рекомендовали мне попробовать? Видите ли, я придерживаюсь строгой вегетарианской диеты, исключение делаю только для морепродуктов.

— Морепродукты... морепродукты... — задумчиво бормотал Перри, лихорадочно пытаясь найти выход из щекотливого положения.

— Через минуту будут поданы бабочки «золотые рыбки» в тесте! — поспешила ему на помощь супруга.

— Ах, какая прелесть! Благодарю вас! — улыбнулась блондинка и отошла к весело щебечущим гостям.

— Приятного аппетита! — улыбнулась ей вслед Хедер, отводя мужа в сторону.

— Все свои ругательства беру назад, — прошептала она. — Кажется, успех нам обеспечен!

— Как там дела на кухне?

— Все кипит и гудит, словно пчелиный улей.

— Теперь мы озолотимся!

— Не стоит делить шкуру неубитого медведя, — предостерегающе произнесла Хедер.

Шампанское текло рекой. Гости с удовольствием запивали коричных чиггеров и личинки, тушенные в утином соусе. Возникла лишь одна неловкая заминка, когда ресторанный критик из газеты «Лос-Анджелес таймс» похвалил Перри за отличные креветки, а тот, не подумав, сказал ему, что это не креветки, а личинки саранчи.

— Личинки?...

— Ну да, личинки. То, что вы сейчас съели, было личинками саранчи, а не креветками.

Критик весь позеленел и поспешил залить внезапно взбунтовавшийся желудок целой бутылкой дорогого марочного шампанского.

— Не бери с него денег за шампанское, — прошептала мужу Хедер.

— Но бутылка стоит три сотни баксов!

— Если он напишет о нас разгромную статью, это обойдется тебе не в три сотни, а в целый миллион долларов!

В конце концов открытие ресторана прошло с большой помпой. Мелкие проблемы с разрешением на торговлю спиртным и взятками санитарному контролю сошли на «нет» к тому времени, когда последние приглашенные покинули ресторан. Было уже далеко за полночь.

Сияющий от счастья Перри повернулся к Хедер и воскликнул:

— Мы выиграли!

— Да, дебютировали мы удачно. Посмотрим, как дальше пойдет.

— Да ты что, смеешься? Источник сырья, насекомые, неисчерпаем! Эти твари переживут нас всех!

Из кухни вдруг донеслось странное гудение.

— В чем дело? — недоуменно спросила Хедер.

Они подошли к железной двери на кухню — здание некогда занимал банк, с тех пор и сохранились такие двери. Открыв ее, они распахнули вторую, обычную дверь. В нос им тут же ударило чем-то тошнотворным. На вкус все эти насекомые, может, и были весьма изысканными, но вонь в процессе приготовления стояла страшная. Впрочем, толстая сейфовая дверь прекрасно защищала тонкое обоняние клиентов.

Над деревянным ящичком, из которого доносилось странное гудение, недоуменно склонился шеф-повар.

— В чем дело? — грозно спросил Перри.

— Вы заказали пчел? — нахмурившись, вопросом на вопрос ответил повар.

— Что-то не припомню...

— В этом ящике, судя по звуку, полным-полно пчел.

— Но в нашем меню никаких пчел нет! — удивился хозяин. Хедер тут же поддакнула. В крошечных телах пчел содержался яд, который невозможно было нейтрализовать никакими способами. Иметь с ними дело куда опаснее, чем с японской рыбой-собакой, которая таила в себе смерть, если съесть ее слишком много.

— Может, кто-то решил поговорить с нами о поставке пчел? Так бывает...

— Ничего подобного, — решительно отверг это предположение шеф-повар Реми, который, конечно же, был французом на тот случай, если бы затея Перри провалилась и им пришлось бы перейти на французскую кухню.

— Ладно, тогда давайте посмотрим, что внутри.

Реми взял с полки короткий ломик и принялся вскрывать скрепленный черной металлической лентой ящик. Крышка никак не хотела поддаваться. Наконец обмотка разорвалась и острым краем слегка порезала щеку шеф-повара. Из раны тут же выступила кровь.

— Осторожнее! — вскрикнула Хедер.

Реми с удвоенной силой взялся за дело. Заскрежетали гвозди, застонало дерево, и крышка ящика в конце концов откинулась. Все трое тотчас заглянули внутрь и увидели, что ящик совершенно пуст, а гудение тем не менее продолжалось.

— Интересно, откуда такое жужжание? — удивился Перри.

— По звуку очень похоже на пчел, — покачал головой Реми.

— Я понимаю, что это похоже на пчел, но в ящике-то ничего нет!

И тут невидимые пчелы загудели злее и громче. Казалось, вся кухня наполнилась всепроникающим пронзительным жужжанием.

Внезапно Перри рефлекторно шлепнул себя по правому уху. Ему показалось, что тоненький и визгливый, слово комариный писк, звук внезапно атаковал его правое ухо.

Потом Хедер шлепнула себя по левой груди. Накаченная силиконом, она еще долго потом покачивалась.

Стащив с головы накрахмаленный поварской колпак, Реми принялся размахивать им над головой, изрыгая страшные проклятия по-французски.

Жужжание, приобретая какой-то зловещий оттенок, становилось все громче и громче. Все трое испуганно переглянулись, и Перри сказал:

— Пора убираться отсюда к чертям собачьим!

— И я с вами! — воскликнул шеф-повар.

Все трое тотчас рванулись к дверям, но жужжание настойчиво преследовало их.

Ко всему прочему сейфовая дверь оказалась наглухо закрыта. Схватившись за колесо, с помощью которого она открывалась, Реми стал яростно его крутить.

И тут жужжащий звук стал атаковать их всерьез. Сначала каждый почувствовал болезненные укусы, потом какое-то воспаление — невыносимый жар, который распространялся по всему телу вместе с невесть откуда взявшейся красной точечной сыпью.

Взглянув на свои покрасневшие и распухшие ладони, Перри перевел взгляд на перепуганное лицо жены. Оно уже побагровело, а пухлые красные губки почему-то непроизвольно подрагивали. Внезапно из уголка рта Хедер потекла какая-то молочно-белая вязкая масса.

— Кажется, потек парафин, — неуверенно пробормотала Хедер. Потом схватилась за грудь и воскликнула: — Она вся мокрая!

— О Господи! Силикон расплавился!

Реми чесался так, словно по нему ползали полчища вшей.

— Боже всемогущий! Я умираю! — кричал он.

Потом всем троим стало не хватать воздуха. Схватившись руками за распухшее горло, они друг за другом повалились на пол возле сейфовой двери.

Уже в полупомрачнении Перри Ното взглянул на свою жену, и его последней мыслью было: «Почему она разваливается на куски?... Почему на куски?...»

* * *

Тела Перри Ното, Хедер Ното и шеф-повара Реми Астико были обнаружены вечером следующего дня, когда будущие завсегдатаи «Ла мезон пунез» слетелись к модному ресторану, чтобы отведать чудесных креветок, о которых с таким восхищением написал критик газеты «Лос-Анджелес таймс».

Окружной коронер произвел вскрытие и обнаружил во всех трех трупах высокую концентрацию пчелиного яда.

Однако он не нашел ни единого следа от пчелиных укусов, равно как и ни одного пчелиного жала, которое, как правило, остается в коже укушенного человека. В течение целого рабочего дня он тщательно, миллиметр за миллиметром, осматривал все три тела, тщетно пытаясь обнаружить хоть какие-то следы пчелиных укусов. Следов не было!

Наконец, в полном отчаянии и недоумении, он все же выступил на небольшой пресс-конференции:

— По всей видимости, пострадавшие получили слишком высокую дозу пчелиного яда вместе с пищей во время их последней трапезы. Все трое погибли от анафилактического шока, возникающего, как правило, в результате аллергической реакции на пчелиный яд или же на многочисленные пчелиные укусы.

— Тогда почему не пострадал ни один из посетителей ресторана? — спросил один из репортеров.

— Очевидно, они ели другие блюда.

— Доктор Нозоки, нашли ли вы остатки пчел в желудках погибших?

— Я не энтомолог, — ответил доктор Того Нозоки, — но в желудках всех погибших были обнаружены частички насекомых — усики, ножки, панцири и прочее в том же духе. Процесс пищеварения уже начался, а пчелы, как известно, не имеют твердой оболочки, которой обладают почти все указанные в меню насекомые.

— Обычно пчелы после укуса погибают. Почему же в помещении не было найдено ни одной пчелы? — поинтересовался другой репортер.

— Отсюда следует лишь один вывод — все трое объелись пчелиными деликатесами, что и привело их к нелепой смерти.

Казалось, присутствующие на пресс-конференции журналисты были вполне удовлетворены ответами доктора Нозоки. А уж если журналисты успокоились, то широкая публика и подавно не станет доискиваться иных, более соответствующих истине причин гибели владельцев модного ресторана и их повара-француза.

И никто не придал значения тому, что сам доктор Того Нозоки, окружной коронер Лос-Анджелеса, спустя несколько часов после окончания пресс-конференции погиб от пчелиных укусов. Ах, как много людей обладают сверхчувствительностью к пчелиному яду!

Глава 5

Военно-транспортный турбовинтовой самолет С-130 «Геркулес» неуклюже замер в конце посадочной полосы военно-морской авиабазы Южного Веймаута. Несколько лет назад, когда Римо еще не жил в Массачусетсе, выбор нового местожительства в немалой степени определялся близостью к Южному Веймауту, где базировалось много военно-транспортных самолетов, готовых в любую минуту доставить Римо туда, куда требовалось в соответствии с новым заданием. Несколько раз базу пытались прикрыть, и всякий раз Харолду В. Смиту при помощи невидимых покровителей удавалось отстоять ее.

В конце концов стремление закрыть Южный Веймаут стало столь сильным, что у Смита не оставалось иного выхода, кроме как в открытую заявить о том, для чего эта база нужна. Но поскольку делать этого он ни в коем случае не собирался, поэтому пришлось согласиться на закрытие авиабазы. Собственно говоря, в техническом смысле она все еще продолжала функционировать. Сокращенный донельзя штат сотрудников занимался окончательным демонтажем оборудования и приведением территории в первоначальный вид. Сходя с трапа военно-транспортного самолета, Римо подумал, что, возможно, он здесь в последний раз.

У ворот авиабазы, благодаря заботам главы КЮРЕ, Римо ожидало такси: не стоило Римо лишний раз мозолить людям глаза. Машина довезла ассасина до тортового центра, где он пересел в другое такси — еще одна мера предосторожности, предпринятая Харолдом В. Смитом. Если бы Римо, подобно известному персонажу из детской сказки о мальчике с пальчик, оставил за собой след из хлебных крошек, то глава КЮРЕ наверняка сам бы подобрал их с земли ради конспирации.

Подъехав к дому, Римо поймал себя на мысли о том, что не очень-то рад возвращению.

Причина такого уныния появилась в дверном проеме сразу же, едва Римо звякнул ключами.

На пороге стояла миниатюрная седая азиатка все в том же выцветшем халате оттенка лаванды, который она надела в первый день своего переезда в Замок Синанджу, бывший кондоминиум, организованный на месте церкви.

— Привет, — буркнул Римо, который никак не мог запомнить ее имя.

— Скатертью дорога! — выпалила экономка.

— Я никуда не уезжаю. Наоборот, я вернулся!

— Явился, не запылился!

Римо сердито нахмурился.

— Чиун дома? — мрачно спросил он.

— Он в башне для медитации, педераст несчастный!

— Не пори чепухи!


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16