23

О нём уже немало дошло до нас вестей. – Предполагается, что история юного Зигфрида известна средневековым читателям. В «Песни о нибелунгах» она упомянута только в рассказе Хагена и лишь в той мере, в какой это необходимо с точки зрения повествования: плащ-невидимка, сокровища и меч нибелунгов, роговая оболочка Зигфрида фигурируют в дальнейшем. Однако эти чисто сказочные сюжеты не могут стоять в центре внимания рыцарского эпоса, в котором и сам Зигфрид превращён из героя сказки в образцового рыцаря и в королевского сына. Эта трансформация образа Зигфрида неполна. См. ниже сцены единоборства Зигфрида с Брюнхильдой, которые никак не соответствуют куртуазным представлениям феодальной эпохи.

Нибелунги – здесь: сказочные хранители сокровищ. Но это и имя собственное. Древний смысл его: существа, обитавшие в подземном царстве, карлики-цверги, автору «Песни о нибелунгах», очевидно, уже не ясен. Нибелунги фигурируют в первой части песни в образе могучих воинов. Во второй части термин переносится на бургундов (начиная со строфы 1523).

24

…свой Бальмунг, добрый меч… – У германцев было в обычае давать имя прославленному оружию.

25

Альбрих – карлик, служивший Шильбунгу и Нибелунгу, а затем вассал Зигфрида, хранитель клада.

26

Бургундами учтиво был встречен знатный гость. – Несообразность, характерная для эпического повествования: учтивая встреча устраивается Зигфриду после того, как его довольно долго продержали во дворе королевского замка, пока Хаген рассказывал о его подвигах! Время рассказа Хагена как бы не входит во время действия, вернее – время действия «выключается», пока длится этот рассказ.

27

Как вы, я – тоже витязь, и ждёт меня корона, //Но доказать мне надо, что я достоин трона // И что владеть по праву своей страной могу. – Пришедший из легендарного прошлого герой утверждает власть над королевством мечом, феодальный правитель отстаивает свои владения ссылкой на право давности и наследования. Оба ссылаются на право, но один видит источник права в собственной доблести, другой же – в легитимности. Этому соответствуют две формы поведения: Зигфрид со своим дерзким вызовом на поединок противостоит Гунтеру и Герноту, проявляющим куртуазную сдержанность. Зигфрид провоцирует бургундов характерными для героической поэзии «подзадоривающими» речами, те, во всяком случае – старшие братья и Хаген, призывают его к рассудительности и в конце концов добиваются своего. Здесь заложены предпосылки будущего устранения ими Зигфрида.

28

В метании ли копий, в бросании ль камней // Он был любых соперников ловчее и сильней. – Эти состязания как бы подготавливают грядущий поединок Зигфрида с Брюнхильдой и демонстрируют его непобедимость.

29

…объезд владений свершали короли… – Средневековые правители регулярно объезжали свои владения и во время этих разъездов отправляли правосудие, взимали поборы с подданных и следили за соблюдением порядка в стране.

30

Сказал король учтиво… – В феодально-рыцарском мире всё было подчинено церемониалу. Посланцев противника, явившихся с известием об объявлении войны, надлежало учтиво принять как гостей.

31

Недель через двенадцать… – Сборы в поход, как и самоё передвижение войска, происходят эпически медленно.

32

Совет держать я должен с вассалами своими… – Король должен обсудить вопрос о грозящей войне с верными людьми, так как на них ему придётся рассчитывать в случае открытия боевых действий и они в качестве вассалов присягнули королю «помогать ему оружием и советом».

33

Король был опечален, вздыхал он тяжело. – В противоположность Зигфриду, которого возможность свершения воинских подвигов радовала, Гунтера озабочивает перспектива вести войну, – как государственного мужа, не желающего потерять рыцарей или свои владения, и как нерешительного человека, а именно таким рисуется он в «Песни о нибелунгах».

34

Где суждено погибнуть, там смерть тебя найдёт. – Выражение героической веры в Судьбу.

35

А мы ведь не успеем собрать свои отряды. – Трёх месяцев оказывается недостаточно для сбора войска, – с точки зрения людей эпохи, которая вообще воспринимала время преимущественно большими отрезками и жила неторопливо.

Зигфриду сказать про всё нам надо. – Хаген уже начинает понимать, сколь необыкновенные услуги мог бы Зигфрид оказать бургундским королям.

36

Не разузнав, кто из друзей встать за него готов. – Феодальный сеньор не мог всегда и во всех случаях рассчитывать на безусловную поддержку своих вассалов, они могли и отказаться принять участие в походе. Помимо прочего, время, на протяжении которого военная служба вассала была обязательна, ограничивалось определённым числом дней в году.

37

Ведь правду открывают лишь преданным друзьям. – Гунтер ведёт игру с Зигфридом с целью выяснить степень его готовности помочь ему, и Зигфрид, с присущей ему непосредственностью, немедля даёт заверение оказать королю любую поддержку. Контраст между прямодушием и мужеством Зигфрида, не способного на долгое размышление и интригу, и двуличием и хитростью Гунтера, подстрекаемого Хагеном, проявляется во всех сценах первой части «Песни о нибелунгах», вплоть до гибели нидерландца.

38

Сочтёмся мы услугою… – В свете грядущего убийства Зигфрида эти слова приобретают двойной смысл.

39

Велите возвращаться на родину гонцам, // Затем что очень скоро мы сами будем там… – Зигфрид замыслил нанести саксам и датчанам опережающий удар, но, согласно требованиям рыцарской этики, заранее оповещает об этом противников.

40

Послы же, чтоб отказом его не гневать зря, // Всё приняли… – Принятие подарка налагало на одарённого обязательства и позволяло предполагать, что он останется другом дарителю. Поэтому послы врага предпочли бы уйти без подарков Гунтера.

41

Пусть вместе с молодёжью нас прикрывает с тыла. – Имеются в виду оруженосцы.

42

Бойцы… съехались опять, // Чтоб счастье в схватке яростной мечами попытать. – В первой схватке бойцы сломали копья и теперь бьются на мечах.

43

Он запросил пощады, сказал, кто он таков… – Побеждённый в знак своего подчинения противнику называл свое имя.

44

Воитель знал, что пленник и знатен и богат… – Знатность пленника увеличивает славу победителя, его богатство – залог того, что за пленника будет уплачен выкуп.

45

За шпильманом могучим все устремились в бой… – Здесь впервые упоминается, что Фолькер был поэт.

46

Кругом кипела схватка…// Полки бросались в сечу…// Но чуть сошелся Зигфрид с противником своим, // Как саксы прочь отхлынули… – В средневековых описаниях сражений на первый план, как правило, выдвигаются поединки героев, которые и рисуются во всех деталях, участие же в битве массы рядовых воинов образует лишь фон.

47

И только под конец узнал, кого ему винить. – Людегер не знает, с кем он вступил в схватку (лицо бойца было скрыто забралом шлема), и лишь по её окончании видит на щите противника корону Зигфрида. См. строфу 215.

48

…сколько ярких панцирей… – При описании битв в рыцарской поэзии доминируют яркие цвета; металл, в который одеты воины, сияет, позолоченные щиты и шлемы блистают на солнце, красочность зрелищу придает и алая кровь, струящаяся по панцирям и мечам. Такова же эстетика и батальных сцен в средневековой живописи и книжной миниатюре. Война, несмотря на гибель, которую она несет, воспринимается как праздник. Затянувшиеся детализованные описания боёв и поединков не утомляют ни поэтов, ни их аудиторию, которым важна была каждая деталь сражения, и они старались её не упустить.

49

Меж пленных стали… выбирать… – В качестве заложников бургунды выбрали наиболее знатных.

50

Поплакать он о родичах заставил многих дам. – Скорбь женщины о погибшем – распространённый мотив рыцарской поэзии.

51

Алее свежей розы она зарделась вдруг… – Образ, встречающийся также и в раннем миннезанге.

52

Марка – старинная мера веса, применявшаяся при взвешивании благородных металлов.

53

Не обошёл он милостью и пленников своих. – Рыцарский кодекс чести предписывал гуманное и великодушное обращение с пленниками, особенно со знатными.

54

«Вот вам рука моя». – Торжественные обещания и договоры скреплялись рукобитьем или рукопожатьем.

55

Служил он не за плату – богат он без того… – Слово riche здесь означает не только богатство, но и высокое социальное положение. Зигфрид был слишком знатен для того, чтобы принимать подарки от Гунтера, тем более что получение дара влекло за собой известную зависимость от подарившего. Автор подчёркивает это обстоятельство, которое следует не упускать из вида в дальнейшем, когда речь зайдёт о мнимой вассальной службе Зигфрида Гунтеру (см. строфу 386 и далее).

56

Чтоб удался ваш праздник… // Велите, пусть… пожалуют сюда // Красавицы… – Присутствие дам на придворных праздниках было обязательным и придавало им куртуазный характер.

57

Как луч зари багряной… // Предстала королевна… – Образ, заимствованный из придворной лирики. Миннезанг, как и поэзия трубадуров, живописуя красоту дамы при посредстве стереотипных сравнений, не даёт никакого представления об её индивидуальном облике, – черта, характерная и для изобразительного искусства той эпохи.

58

Казался он картиной, которую нанёс // Художник на пергамент… – Имеется в виду миниатюра в рукописи. Краски, которыми пользовались миниатюристы, соответствуют цветам, излюбленным поэтом (золотой, алый, белый).

59

Пусть к Зигфриду Кримхильда с приветом обратится… – Приветствие дамы расценивалось как особая честь, и чем знатнее была дама, тем выше отличие, которого удостаивался рыцарь.

60

…не скорбью, а счастьем полон весь… – Опять сочетание «радости» и «страдания», лейтмотив «Песни о нибелунгах».

61

Поцеловать героя велел сестре король… – Поцелуй ещё более повышал честь, оказанную рыцарю приветственным обращением дамы, но не был знаком её любви. Во всей сцене встречи Зигфрида с Кримхильдой различаются два плана. Один – придворный церемониал, не предполагающий каких-либо индивидуальных эмоций между его участниками: дама награждает рыцаря своим вниманием в присутствии двора. Второй план – взаимное влечение Зигфрида и Кримхильды, придающее ритуалу новый смысл и выходящее за его рамки. Зрителям понятен только первый план (впрочем, Гунтер догадался о любви Зигфрида к его сестре, строфа 272), поэту же виден и второй план, просвечивающий сквозь куртуазный этикет.

62

Но разлучён был с девушкой герой при входе в храм. – Мужчины и женщины занимали в церкви разные места.

63

…первым покинул церковь он… – Рыцари покидали церковь прежде дам и поджидали их выхода.

64

…отпустите пленных без выкупа домой… – Зигфрид выступает здесь как образец рыцарственной гуманности. Слово дать… – собственно: «дать руку в знак скрепления обещания». Жест играл в публичной жизни средневекового общества огромную роль.

65

Щиты с казною… – Выпуклый щит служил мерою, им отвешивали деньги, что было признаком предельной щедрости.

66

…на острове морском. – Местоположение Исландии, равно как и то, представляет ли она собой остров, в «Песни о нибелунгах» обозначено до крайности расплывчато. Сказочный тон, от которого не свободны стихи, повествующие о ранних подвигах Зигфрида, применительно к Брюнхильде чрезвычайно усиливается. Перед нами – вариант широко распространенной сказки о сватовстве к богатырше, завоевание которой требует хитрости или необычайной силы и сноровки, причём неудача в испытании грозит жениху немедленной смертью. Физическая сила и ловкость Брюнхильды, как и её нрав, ставят её вне куртуазного мира бургундского двора, – она принадлежит совершенно иному, фантастическому миру, и попытка согласовать их стоит поэту немалых усилий и не вполне ему удается.

67

В трёх состязаньях с нею был верх обязан взять // Любой, кто к королеве посвататься решался… – В скандинавском варианте сказания овладеть Брюнхильд способен лишь тот, кто преодолеет пламя, окружающее её палаты. Гуннар оказался бессильным, и тогда Сигурд поменялся с ним обликом и проскакал сквозь огонь. Он проводит с Брюнхильд три ночи, но кладёт на ложе между нею и собой свой меч. Затем он возвращается к Гуннару и вновь меняется с ним обличьем. Мотивы обмена обличьем и скачки сквозь огненный вал с какого-то времени, видимо, перестали удовлетворять изменившимся вкусам вследствие своей крайней фантастичности и были заменены более «реалистическими» воинскими состязаниями.

68

Брюнхильда – это имя встречается в истории франков VI в. Дочь вестготского короля Брунигильда была женой франкского короля Сигиберта и прославилась своёю распрей с королевой Фредегундой, умертвившей её мужа. Попытки некоторых исследователей увидеть в эпосе отражение кровавых событий при франкском дворе наталкиваются на трудность, ибо в таком случае налицо обмен ролями: историческая Брунигильда была женой Сигиберта, в эпосе же Брюнхильда – жена Гунтера и противница Зигфрида.

69

Просите, чтобы с вами опасность и заботы // Неустрашимый Зигфрид по дружбе разделил. – И в данном случае мысль привлечь Зигфрида на помощь принадлежит Хагену. Примечательно, что нигде Хаген не изъявляет симпатии к Зигфриду, – стараясь, и вполне успешно, использовать героя, он затем, когда тот становится слишком опасным, расправляется с ним.

70

Ведь он обычаи и нрав Брюнхильды, изучил. – Здесь и далее содержатся указания на более раннее знакомство Зигфрида с Брюнхильдой. Однако «Песнь о нибелунгах» не разъясняет характера их отношений. Средневековый читатель, возможно, знал сказания или песни об их первоначальном знакомстве, о любви между ними и о клятвах, которыми они обменялись и о которых Зигфрид (Сигурд) забыл, выпив дурманного мёда. Эти мотивы нашли место в «Саге о Вёльсунгах» и в «Старшей Эдде» (впрочем, неизвестно время появления этих мотивов). Поскольку вся эта линия в «Песни о нибелунгах» по существу элиминирована, можно лишь догадываться, что горе и месть Брюнхильды мыслились поэтом как результат её обманутой любви. Ф. Панцер выдвинул гипотезу (не нашедшую, однако, широкого признания) о том, что тема сватовства появилась в «Песни о нибелунгах» под влиянием русской сказки.

Первый из довольно многочисленных (см. 378, 382, 384, 407, 419, 511), восходящих к более ранним вариантам сказания о нибелунгах намёков на то, что Зигфрид был знаком с Брюнхильдой ещё до поездки Гунтера в Исландию.

71

…не следует ли мне… // Взять за море с собою внушительную рать? – Феодальный властитель путешествует во главе войска или пышной свиты, сказочный персонаж, как и древнегерманский герой, странствует один. В поездке в фантастический мир Брюнхильды вряд ли уместна многочисленная рать. Высказывалось предположение, что в поездке к Брюнхильде участвовали трое, а упоминание Данкварта – позднейшее добавление, сделанное поэтом вследствие того, что этот персонаж играет немаловажную роль во второй части «Песни о нибелунгах»; при этом указывали, что Данкварт, вспоминая время, о котором повествуется в первой части песни, говорит о себе как о малолетке (строфа 1924).

72

А там парча лежала… – Искусное рукоделье – одно из занятий знатной дамы.

73

В раннесредневековом быту щиты часто использовались для переноски звонкой монеты.

74

Шёлк из Зазаманки. – Судя по «Парцифалю» Вольфрама фон Эшенбаха, Зазаманка – сказочная страна или город на Востоке.

Цацаманка – сказочная восточная страна, упоминаемая и в других памятниках средневековой немецкой литературы, например в романе Вольфрама фон Эшенбаха (1170–1220) «Парцифаль».

75

За семь недель девицы закончили шитьё. – Опять эпически долгие сборы.

76

Из путников лишь Зигфриду знаком был остров тот. – Новое указание на былое знакомство Зигфрида с Брюнхильдой.

77

Вам надлежит… твердить… // Что Гунтер – мой владыка, а я – вассал его. – В «Песни о нибелунгах» не разъяснено, какова необходимость в подобном обмане. Не исключено, что, поскольку одолеть Брюнхильду способен лишь сильнейший, а Зигфрид уже прославился своею мощью, он выставляет Гунтера в виде своего сеньора, с тем чтобы Брюнхильда вообразила, будто Гунтер и есть сильнейший, – ибо с точки зрения Зигфрида наиболее сильный должен быть и высшим. Возможно, однако, автор, превративший Зигфрида из найдёныша, каковым он был в более ранних сказаниях, в принца королевской крови, вводит этот мотив для того, чтобы подготовить читателя к пониманию ссоры между Брюнхильдой и Кримхильдой, в ходе которой первая утверждает, что Зигфрид – подданный Гунтера (см. авентюру XIV).

78

По сходням королевич свел лошадь короля… – Зигфрид играет перед Брюнхильдой роль подданного Гунтера, и хотя тому прекрасно известно, что это не более как видимость, сознание того, что его наблюдают дамы в такую минуту, возбуждает в нём гордость: символический акт и сам по себе в глазах средневековых людей обладал огромной ценностью.

79

…бела, // Как первый снег, одежда… – В описании одежд первой пары (Гунтер и Зигфрид) и второй (Хаген и Данкварт – строфа 402) – контраст белого и чёрного цветов.

80

…знатную особу узнать нетрудно в нём. – Внешность, осанка, поведение, одежда человека должны были служить главным свидетельством его происхождения и социального положения; к тому же существовала уверенность, что внешний облик неизбежно соответствует внутренним качествам его обладателя.

81

Мой господин – пред вами… – Гунтер стоял впереди, Зигфрид и другие его спутники – позади Гунтера как своего господина.

82

Коль скоро ты лишь простой вассал… – В этих словах Брюнхильды, узнавшей Зигфрида (строфа 419), можно увидеть её сомнение в правдивости его слов.

83

Не то вас ждёт бесчестие… – Бесчестие ожидало Гунтера в случае поражения, понесённого от женщины.

84

Ацагоук – сказочная восточная страна, упоминаемая и в других памятниках средневековой немецкой литературы.

85

Из ацагоукских шелков рубаха та была. – Подобно Зазаманке, Ацагоук – местность на Востоке, упоминаемая также Вольфрамом фон Эшенбахом. Со времен крестовых походов восточные изделия были в моде в Европе.

86

И приведу на помощь таких бойцов сюда… – Имеется в виду войско нибелунгов, которых Зигфрид подчинил себе, после того как захватил их сокровища (строфы 95 след.).

87

А вы Брюнхильде скажете, куда я послан вами. – Гунтер вновь должен изобразить Зигфрида своим вассалом, которого он якобы послал с поручением.

88

Сто длинных миль иль больше сын Зигмунда проплыл… – Край нибелунгов расположен недалеко от Исландии; из строфы 739 явствует, что он находится в Норвегии.

89

Я – витязь (Recke). – Зигфрид фигурирует в этой авентюре как одиноко странствующий герой. См. прим. к строфе 1.

90

Свист палицы железной… – Палица – обычное оружие великанов в эпосе.

91

Держал в руке могучей он золотой кистень – характерное оружие карликов.

92

За бороду седую его рванувши… – В бороде у сказочного карлика – источник силы, и тот, кто завладеет его бородой, подчиняет его своей власти.

93

И обошлась лишь с Зигфридом чуть-чуть похолодней. – Здесь, как и выше, в сцене первой встречи Зигфрида с Кримхильдой, следует предположить два плана: на первом сдержанное обращение Брюнхильды с Зигфридом мотивируется тем, что она принимает его (или вынуждена делать вид, что принимает) за вассала Гунтера. Но, вероятно, её холодность на самом деле вызвана более глубокой причиной, а именно тем, что Зигфрид забыл об их былых отношениях. Эта забывчивость здесь остается совершенно необъяснённой, но она была понятна тогдашнему читателю, если он знал сказание (нашедшее отражение в «Саге о Вёльсунгах») о том, как Зигфриду (Сигурду) поднесли напиток забвения, после чего он забыл о Брюнхильде, что и сделало возможным его брак с Гудрун (Кримхильдой).

94

И больше ей не довелось отчизну увидать. – В «Песни о нибелунгах» судьба Брюнхильды после гибели Зигфрида не разъясняется, нет никаких намёков на её самоубийство. Ср. «Старшую Эдду» («Первая Песнь о Сигурде», «Краткая Песнь о Сигурде», «Поездка Брюнхильд в Хель»).

95

Пусть лучше Зигфрид едет гонцом от вас туда. – Хаген в очередной раз побуждает Гунтера воспользоваться услугами Зигфрида.

96

Кримхильда сесть велела посланцу на скамью… – Тем самым посланцу оказана особая честь.

Тому не нужно золота, кто им богат и так. – Кримхильда не решается предложить награду Зигфриду не только потому, что он и без того богат, но и потому, что он очень знатен, принятие же дара влечет за собой обязательства со стороны одарённого: получивший подарок считался в какой-то мере подвластным дарителю. Вот причина, по которой Кримхильда ограничивается выражением Зигфриду своей признательности. Он, со своей стороны, изъявляет готовность принять от нее подарок (строфа 557), не страшась зависимости от Кримхильды. Раздав тут же полученные от нее запястья, Зигфрид, наряду с демонстрацией царственной щедрости, доказывает Кримхильде, что для него дороги не сами по себе подарки, а её милостивый жест.

97

Придворных дам… восемьдесят шесть… – Ровно столько же дам взяла с собой Брюнхильда (строфа 525).

98

…девы… // Покамест не носившие повязки головной. – Замужние женщины не могли показываться на людях с непокрытой головой, без чепцов.

99

Под тонким феррандином из аравийских стран… – Феррандин – материал из шерсти и шёлка.

100

…через реку Гунтер с гостями в Вормс плывёт… – Они ехали по противоположному (правому) берегу Рейна и переправились через реку напротив Бориса.

101

…воду, чтоб руки умывать… – Обычай мыть руки перед едой распространился в Европе под восточным влиянием в период крестовых походов. Ср. строфу 1898.

102

И пособлю вам, Зигфрид, чем только я могу. – Несмотря на то что Гунтер как брат и король являлся опекуном Кримхильды, требовалось спросить её согласие на брак.

103

Я рада выйти за того, кто избран мне в мужья. – О чувствах речи нет.

104

И молвил, что слугою ей быть почтёт за честь. – Куртуазная форма благодарности.

105

В эпоху раннего средневековья брачная церемония состояла в обмене обетами, которые жених и невеста давали, стоя в кругу свидетелей, венчание в церкви не считалось обязательным и могло иметь место уже после фактического совершения брака.

106

Когда же были клятвы обоими даны… – Тем самым брак считался состоявшимся, церковное венчание не было обязательным.

107

И Зигфрид против зятя за стол с женою сел. – Место за столом напротив хозяина дома считалось почётным.

108

Увидев, как золовка близ Зигфрида сидит, // Надменная Брюнхильда почувствовала стыд… – Дальнейшая сцена опять-таки может быть «прочитана» на двух уровнях. Явный смысл горя Брюнхильды – оскорблённая сословная гордыня: Зигфрид, который в Исландии представился ей как вассал Гунтера, – не ровня Кримхильде, и Брюнхильда разгневана мезальянсом, заключённым новыми её родственниками и бросающим пятно и на её честь. В глазах средневекового человека эта мотивировка огорчения королевы вполне убедительна. Но в поведении и эмоциях Брюнхильды есть и скрытый смысл: Зигфрид некогда любил её и любим ею, видимо, и поныне, но отверг её. См. прим, к строфам 331 и 511.

109

Тогда ещё не полнились сердца их жаждой мести. – Намёк на будущую ссору королев (см. авентюру XIV). Подобные часто встречающиеся, начиная с I авентюры, указания на грядущие роковые события придавали поэме драматическую напряжённость и связывали её в одно целое, что было важно при огромном объёме «Песни о нибелунгах».

110

И кончилась размолвка их расправой с молодым. – Придворные сцены свадебного торжества вновь сменяются здесь сказочными мотивами. Необыкновенная мощь Брюнхильды, проявленная ею ранее в состязании при сватовстве Гунтера, коренится в её девственности (символом девственности служит, как обычно, пояс невесты), и лишь тот, кто способен лишить её Брюнхильду, станет её господином. Но силой побороть деву Гунтер не обладает, и он терпит унизительное поражение. Вторжение архаического мира магии в куртуазный мир Вормса порождает чудовищный гротеск: невеста связывает жениха и вешает его на крюк, а сама преспокойно почивает в супружеской постели.

111

Что их союз теперь скреплён у Божья алтаря. – В правовом отношении церковное венчание, считавшееся в ту пору добровольным, хотя и существенным сакраментальным актом, не придавало браку новой силы. См. прим. к строфе 616.

112