Внезапное прозрение ошеломило Кэла: Толбор был совершенно невменяем. Последние сомнения в этом отпали, и теперь Кэл понял причину своего беспокойства за Никки. Они могли умереть все.
      Так вот зачем Толбору понадобились стерилизаторы и прочее биомедицинское оборудование! Организовать гибель целой планеты ему было, конечно, не под силу, но это событие окончательно лишило его рассудка. Вероятно, он счел катастрофу на Земле расправой, учиненной Господом над Содомом; теперь та же участь ждала Гоморру, и на сей раз избранным оказался он, Толбор. Современный Лот решил стать карающей десницей всемогущего Бога.
      Отчаяние охватило Кэла, но он тут же взял себя в руки: нельзя было терять ни секунды.
      — Ты безумный маньяк, — тихо прошептал он, но Толбор не ответил. Он выскользнул из потока света, и за спиной Кэла послышался тихий шум.
      — Подожди, — выкрикнул Кэл и обернулся, но было уже поздно В дальнем конце помещения было огромное зеркало, и Кэл попался на этот простейший трюк; он бросился назад, к выходу. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.
      — Стоять! — резко бросил Толбор в темноту. Из-под двери вырывались лучики света, и Расс казался причудливым существом, созданным наполовину из света, а наполовину — из тьмы.
      Кэл остановился, но тут же вновь двинулся вперед неслышными шагами.
      — А разве тебе неинтересно, — быстро сказал он, — как я догадался, что именно ты следишь за мной?
      Толбор замешкался; в узких лучах мелькнула рука с пистолетом.
      — Рассказывай, но поскорее!
      Кэл лихорадочно соображал: если Толбор в самом деле подчинил себе Винсента, то к чему тогда экранированная комната — для его целей вполне хватило бы какой-нибудь уборной с крепкой дверью, которую невозможно сломать.
      — Винсент, — быстро сказал он. — Проверь, все ли ты записал, чтобы передать любому, кто найдет меня, если я погибну. Возможно, будет уже слишком поздно, но я должен сделать все, что в моих силах.
      — Я весь внимание.
      — Прежде всего о тебе. В ту ночь, когда погиб Доминго, Расс не только надо мной потрудился, но и над тобой тоже.
      — Нижайше прошу прощения.
      — Ты просто слушай. Он каким-то образом загрузил в твою память еще одну программу, так что ты о ней и понятия не имеешь. Насколько я могу судить, предназначена она лишь для одного: передавать всю аудио — и видеоинформацию непосредственно Толбору.
      — С чего вы это взяли? Я бы обязательно заметил.
      — Нет, потому что…
      — Хотя секунду, — прервал его Винсент. — Кажется я вижу. То есть слово «вижу» тут не совсем уместно, но периодически мой передатчик действительно самопроизвольно включается — ненадолго, меньше чем на микросекунду за раз.
      — Наверное, это как раз то…
      — Я не обращал особого внимания; думал, что это одна из подпрограмм, отвечающая за навигацию или диагностику.
      — Вряд ли.
      — Есть предложения, как с этим бороться?
      — Да. Протестируй всю память, оставь только то, в чем ты абсолютно уверен. Проверь, нет ли в твоей памяти каких-то фрагментов, больше напоминающих обрывки программы.
      — На это нужно время.
      — Ближе к делу, Кэл, — напомнил о себе Толбор. — Мне уже пора уходить.
      — Нашел! — шепотом прокричал Винсент. — Черт возьми, ну надо же! Ты должен с ним расквитаться. Выбей…
      — Сначала — главное, — сказал Кэл, глядя на пистолет в руке Толбора. — Выбрось эту дрянь, если сможешь.
      — Сделано, — сказал Винсент. — Ты только не подумай, что я тебе изменил — у меня такого и в мыслях не было, ты же знаешь…
 
      — Заметано. Мы с тобой оба были порядочными глупцами.
      — Когда ты узнал об этом? — спросил Толбор.
      — Как только получил сообщение с просьбой явиться сюда; вот почему я ничего не сказал Никки, и она, наверное, уже давно дома. Но меня всегда беспокоят сантиметры, когда речь идет о световых годах. Винсент, знаешь, наш друг намеревался уничтожить все население Дедала — до последнего человека.
      — ЧТО?!
      — Поправь меня, если в чем-то ошибусь, Расс. — Кэл вкратце пересказал все, что ему удалось установить с помощью дедукции, и завершил свой рассказ словами: — В итоге ты планировал оставить на Дедале контейнер с бактериями. Когда контейнер разрушится, их уже ничто не сможет остановить и Гоморра последует вслед за Содомом.
      — И насколько далеко он зашел в реализации этого плана? — спросил Винсент.
      — Вот этого я как раз еще не знаю; не расскажешь ли, Расс? Это ведь не долго, верно? «Виттория» отправляется в шесть ноль-ноль. Раз ты собирался оставить меня в живых, значит, позаботился о том, чтобы меня не нашли до тех пор, пока ты не окажешься недосягаем. — Кэл бросил взгляд на экран Винсента. — Стало быть, в нашем распоряжении от двенадцати часов до одного-двух дней. Колония на Луне, естественно, тоже погибнет — инкубационный период велик, и бактерии успеют распространиться, прежде чем люди заподозрят неладное. Черт возьми!
      — Хорошо, что это стало известно, Кэл, — сказал Винсент. — Из этого следует, что убийца — не ты. Рад, что наконец окончательно удостоверился в этом.
      — Брось, Винсент. Мы должны выбраться отсюда. А Толбор, я вижу, смущен — вероятно, он слишком много времени уделял чтению Библии. На самом деле ты не собирался этого делать, Расс, не так ли? — В душе Кэл был настроен более пессимистично, но присутствия духа не потерял и продолжал подбираться к Толбору все ближе и ближе.
      — Это мне уже неинтересно, — сказал Толбор. — В тебе появилась какая-то внутренняя сила, согласен, но как бы там ни было, ты останешься здесь, а я уйду. А здесь все обречены…
      Кэл и сам прекрасно понимал это; на отмену или отсрочку приговора никакой надежды не было, чтобы тронуть сердце Толбора, надо было сначала заменить его другим. Не дослушав Расса, Кэл бросился вперед.
      Выход отсюда, очевидно, только один; комната экранирована, как только дверь за Толбором закроется, Кэл лишится любого — даже самого малейшего — шанса.
      Но пока этого не случилось, он обязан бороться. Превозмогая острую боль в ребрах, Кэл летел вперед исполинскими шагами, петляя из стороны в сторону. Толбор был человеком действия, и поскольку он не нажал на спусковой крючок сразу, Кэл еще на что-то надеялся.
      Зря.
      Когда дистанция между ними сократилась до метра, Кэл услышал оглушительный треск, и одновременно со звуком выстрела его пронзила ослепляющая боль; однако она не смогла остановить его движения.
      На полной скорости Кэл врезался в Толбора и со звоном впечатал его в холодный металл дверной плиты. В следующее мгновение он сам ударился головой и потерял сознание.
      …На коленях у него сидела Линн; она заглянула отцу в глаза и улыбнулась. Рядом на полу лежал рюкзачок, с которым она всегда ходила в походы. Никки сидела неподалеку, и ее вещи тоже были уже упакованы.
      Потом Кэл обнаружил, что стоит перед дверью и всматривается в большие синие буквы.
       ИСПЫТАТЕЛЬНАЯЛАБОРАТОРИЯЛАЙНВОЛДА
      Сзади стоял человек. Его звали Габриэль Доминго.
      — Нужно идти, Гэйб, — сказал Кэл.
      После краткого обмена репликами, который даже нельзя назвать спором, они открыли дверь. В комнате, заставленной лабораторными столами, было совершенно темно, но Гэйб быстро нашел выключатель. После этого они разделились и внимательно осмотрели каждый свою половину лаборатории.
      То, что они искали, конечно же, обнаружить не удалось, но Кэл убедил Доминго, что нужно продолжить поиски. Поскольку в этой лаборатории ничего интересного явно не было, Кэл направился к тяжелой металлической двери в противоположной стене, которая, судя по всему, вела в следующее помещение.
      Встряхнув головой, Гэйб направил пистолет на дверь, а Кэл попытался провернуть колесо замка, однако это ему не удалось, и пришлось позвать Гэйба на помощь.
      Тот насмешливо отстранил Кэла, но замок не поддался и ему; он поднатужился, напряг мускулы до дрожи и всем телом налег на колесо. Медленно, со скрипом, оно стало вращаться.
      Последнее, что сделал Гэйб в своей жизни, — это улыбнулся Кэлу снисходительной, но дружелюбной улыбкой. Замок ослаб, и теперь он без труда вращал колесо одной рукой.
      Затем случилось нечто абсолютно непредвиденное. Без всякого предупреждения, совершенно беззвучно дверь распахнулась настежь — Кэл никогда бы не поверил, что цельнометаллическая плита способна двигаться с таким ускорением.
      Увернуться Гэйб не успел, и она на полной скорости врезалась ему в грудь, отшвырнув его на Кэла. Кэл стукнулся головой о стену и тяжело осел на пол.
      Боль была совершенно невыносимой; несколько мгновений Кэл не в силах был даже пошевельнуться, но потом вспомнил о Доминго и нечеловеческим усилием заставил себя подползти к товарищу.
      Гэйб был уже мертв, на лице его застыло изумление, грудная клетка представляла собой одну сплошную рану, из которой торчали обломки ребер.
      Кэл ошеломленно смотрел на друга, не в силах поверить в случившееся.
      — Гэйб, — прошептал он сдавленным голосом. — Гэйб, что же я натворил! — Если бы он сам открывал эту проклятую дверь! Если бы он вообще не взял с собой Гэйба!
      Несколько мучительно долгих секунд Кэл не осознавал, что делает, но затем немного пришел в себя и увидел, что пытается оттащить тело подальше от двери, словно это могло хоть что-то изменить.
      — Винсент? — сказал Кэл.
      — Да.
      — Сотри все записи о моей предыдущей деятельности.
      — Прошу подтверждения.
      Кэл заколебался, но потом укрепился в мысли, что сведения не должны попасть в чужие руки.
      — Стирай. — Сказав это, он остановился и свалился без чувств.
      Через некоторое время Кэл вдруг понял, что рыдает над телом погибшего друга, которого сам же обрек на смерть. Он выключил Винсента и огляделся.
      За распахнутой настежь дверью было темно, в свете, попадающем туда из лаборатории, Кэл разглядел что-то серебристое.
      Он вытер окровавленные руки о пол, быстро поднялся и сделал пару шагов к двери.
      Серебристый предмет находился в центре комнаты; больше всего он напоминал запечатанную лабораторную пробирку.
      Кэл сделал еще шаг, и в этот момент почувствовал необычной запах — как будто где-то рядом вдруг расцвели розы.
      Колени подогнулись, и он ухватился за дверь, чтобы не упасть. Кэл успел еще подумать о том, в какую элементарную ловушку он угодил, и в этот миг сознание покинуло его.
      Кэл почувствовал какое-то неудобство и попытался поправить подушку, но лучше не стало. Он возился довольно долго, прежде чем сообразил, что голова его лежит вовсе не на подушке. А на чем же?
      Он скосил глаза — и тут же вскочил как ужаленный. От резкого движения проснулась дремавшая до того боль.
      Под ним лежал Расс Толбор.
      Мертвый Расс Толбор.
      То, что он мертв, Кэл понял с первого взгляда, но все же проверил пульс, чтобы окончательно убедиться в этом.
      Потом он осмотрел себя: темное сырое пятно на боку напомнило ему о пуле Толбора. То ли ему повезло, то ли Толбор намеревался лишь ранить его.
      Толбор и Доминго… какими разными они были и какая одинаковая смерть…
      — Ты включен, Винсент? — спросил Кэл.
      — Да, я цел, и ужасно рад, что и вы тоже Жаль, что сигнал не проходит, даже пиццу не закажешь, не то что на помощь позвать.
      Кэл криво усмехнулся и, оттолкнув полуоткрытую дверь, вышел из камеры.
      — Ну а теперь?
      — Порядок.
      — Через пару минут я хочу поговорить с лейтенантом Добсоном. Если со мной что-нибудь случится — позвони ему сам и передай все данные за последние… — Кэл взглянул на время, — за последние два часа. А сейчас я должен сделать еще кое-что.
      Кэл бросился к испытательной камере; что в ней нужно искать, знал только он. Дверь была закрыта, но не заперта. В душе его шевельнулось недоброе предчувствие.
      Встав в стороне, он осторожно надавил на дверь, и она медленно отворилась.
      Кэл почувствовал такую же дурноту, как в тот момент, когда Никки сообщила ему, что уходит.
      Пробирка исчезла.

      — Мистер Донли, — послышалось за дверью, — вы здесь?
      Кэл подошел к двери и выглянул; у входа в лабораторию стоял лейтенант Добсон.
      — Слава Богу, наконец-то, — произнес Кэл, снова принимаясь за работу. — Но боюсь, мы уже опоздали.
      Лейтенант Добсон зашел в лабораторию.
      — Куда опоздали? Вы что, ранены? Ваша жена и Мишель Гарни уверяют, что системы связи на «Виттории» не в порядке, но никаких дефектов обнаружить не удалось. Мы уж решили, что они просто беспокоятся, как бы вы не улетели вместе с ней. — Вслед за Добсоном в лабораторию вошел еще один полицейский.
      — Это правда, — подтвердил Кэл, — однако нынешняя ситуация намного хуже. Расс Толбор… где-то здесь у него был спрятан контейнер с бактериями, которые уничтожили Землю. — Кэл подвел их к трупу Толбора.
      — Ничего себе, — пробормотал Добсон внезапно севшим голосом.
      — Медлить нельзя ни секунды. У меня в наручнике есть все записи, они убедят вас, но сейчас не до них. Нужно действовать.
      — Командуйте, сэр. У меня только что был долгий разговор с Майком Джонсом, — сказал Добсон, выпятив подбородок, и уверенно поглядел на Кэла.
      — Тогда вперед. Во-первых, нужно срочно эвакуировать обе станции.
      Добсон оценивающе взглянул на Кэла и поднес к губам наручный компьютер.
      — Говорит Добсон, сэр. Необходима срочная эвакуация всего населения Дедала и Икара.
      — Это Донли приказал? — послышалось из компьютера, и Кэл сразу понял, что этот голос принадлежит Майку Джонсу.
      — Да.
      — Понял вас, начинаем. Но мы в состоянии вывести не более пяти-десяти процентов. — Майк отдал кому-то приказы, затем попросил: — Соедините меня с Донли.
      — Слушаю, — сказал Кэл.
      — Кратко доложите ситуацию.
      — Контейнер с бактериями, уничтожившими Землю, спрятан где-то на Дедале или Икаре. Я уверен, что вскоре он должен разрушиться. Его сюда привез Расс Толбор.
      Кэл понимал, как трудно Джонсу осознать эту информацию, но он сориентировался мгновенно.
      — Начинаем поиски, — сказал он. — Привлечем всех, кого можно. Как выглядит контейнер?
      Кэл объяснил.
      — У тебя есть идеи, где в принципе он мог его спрятать? Мы из него это выбьем, но я не хочу полагаться только на его слова.
      — Из Толбора, к сожалению, я сам уже выбил последнее, — виновато ответил Кэл и вкратце объяснил, что произошло с Рассом. — Но скорее всего дома — он оплатил помещение на месяц вперед.
      Джонс даже не поинтересовался, откуда у Кэла такая информация.
      — Я сейчас буду там, — сказал Кэл. — Мне это как раз по пути, а потом домой — хочу узнать, захочет ли жена поговорить со мной в последний раз.
      — А почему бы и нет? — удивленно спросил Добсон. — Час назад она очень за вас беспокоилась.
      Кэл уже направлялся к двери, но при этих словах застыл на месте и обернулся.
      — Что вы имеете в виду? Вы ведь нашли меня по записке, которую я оставил в больнице дежурному медику, не так ли?
      — Да, но мы наверняка бы задержались, не подними она столько шума. Она весь госпиталь перерыла — иначе и записку вашу вряд ли кто-нибудь вообще увидел, по крайней мере в этом месяце.
      Кэл немного помолчал — эта новость его ошеломила, — но потом решительно выкинул из головы все мысли о Никки — нужно было срочно искать контейнер.
      — Спасибо, — бросил он Добсону и шагнул к двери.
      — Подождите, я с вами, — сказал тот. — Одному там не управиться. — Оставив напарника у трупа Толбора, он двинулся за Кэлом.
      По дороге лейтенант объяснил ему два непонятных момента. Во-первых, оружие и наркотики, которые были обнаружены на квартире Доминго, служили обычной маскировкой. Во-вторых, Кэла попросили оказать помощь в проведении расследования — не потому, что у полиции были серьезные основания для подозрений, просто Майк Джонс привык действовать именно так. И до самого последнего момента об этом не знала ни одна живая душа, кроме самого Майка.
      У квартиры Толбора их поджидали два полицейских с мрачными лицами.
      — Только зря потеряете время, — уныло констатировал один из них.
      Кэл вспомнил было о Никки, с которой можно было бы провести последние часы перед гибелью Гоморры, но пересилил минутную слабость и решительно шагнул в квартиру — и сразу понял, что имел в виду печальный полицейский.
      Квартира была обыскана со всей мыслимой тщательностью: была разобрана вся мебель, выпотрошены компьютеры и хозяйственные приборы, но ничего обнаружить не удалось. Все было перевернуто вверх дном, и только фотографии Земли и Дедала висели на прежнем месте.
      Кэл почувствовал внезапную слабость. Куда же Тол-бор мог его деть? Перерыть весь Дедал, да еще за короткий срок — дело немыслимое, на это потребовались бы годы.
      Однако интуиция подсказывала Кэлу, что контейнер все-таки где-то в квартире — Расс был не тот человек, чтобы ни с того ни с сего оплатить счет за лишний месяц. Подумав, он решил начать с компьютерного кабинета.
      Кабинет был усеян снятыми панелями, платами и деталями. Любая дыра, куда можно было бы спрятать пробирку, была тщательно проверена.
      На кухне творилось то же самое. Полиция искромсала прецизионными лазерами не только кухонную утварь, но и само помещение — с нулевым результатом.
      Кэл совсем упал духом и понуро вернулся в гостиную. Он бросил взгляд на фотографию — как Толбору могло прийти в голову, что он стал орудием Божественного Провидения?
      И в этот миг его осенило: Расс действительно спрятал смертоносных бактерий на Дедале. На «Дедале»! В фотографии!
      Затаив дыхание, Кэл подошел к картинам и осторожно снял их. За ними в стене он увидел несколько маленьких, но глубоких отверстий, напоминающих дырки от гвоздей.
      — Нож или отвертку! — крикнул Кэл Добсону, который возился на кухне.
      Со всеми предосторожностями они сняли декоративную панель; за ней матово серебрилась пробирка.
      Поток воздуха от крошечного вентилятора обдувал ее и уходил в вентиляционное отверстие. На самой пробирке был укреплен детонатор и таймер.
      Теперь за дело взялся Добсон. Он умелыми движениями отсоединил детонатор, но вздохнуть свободно Кэл смог только после того, как они вышли из квартиры.
      — «Спасибо» — это не то слово, — сказал Добсон, утирая со лба пот.
      — Спасибо, что поверили мне. Ну, я домой.
      — А как же с этим? — Лейтенант имел в виду рану, нанесенную пулей Расса.
      — Заживет, — отмахнулся Кэл. — Кость не задета, а это — главное.
      — Ну ладно. Мы сообщим на «Витторию», что им придется искать себе нового командира. — На прощание Добсон отсалютовал Кэлу двумя пальцами.
      Впервые за долгие дни Кэл чувствовал приятную усталость. Он зашагал было прочь, но внезапно остановился и окликнул Добсона:
      — Да, вот еще что. Я думаю, Толбору помогал человек по имени Пауло Фролл, один из сотрудников салона «Забвение» — сейчас он на Луне, в отпуске Толбор наверняка рассказал ему о том, что у меня есть какие-то подозрения, хотя о своих подлинных намерениях вряд ли поставил его в известность.
      Спустившись на станцию, Кэл поразился количеству народа. Первый вагончик пришлось пропустить. Пока он ждал следующего, ожил Винсент и сказал, что минуту назад было передано срочное сообщение — эвакуация отменяется.
      — Ох ты, а я и забыл, — хлопнул себя по лбу Кэл. — Позвони-ка Мишель, будь другом.
      — Рада тебя видеть, — прощебетала Мишель, едва появившись на экране. — Ты что же, до сих пор не позвонил Никки? Она уже места себе не находит! И давай-ка, выкладывай мне все подробности: я готовлю срочный репортаж.
      — Нет, Никки я звонить не буду — хочу лично с ней поговорить, с глазу на глаз. Как с Толбором только что.
      — Ну, рассказывай… РАССКАЗЫВАЙ!!!
      — Хорошо, хорошо, только не волнуйся. До самого дома я в твоем распоряжении. Что успею рассказать по дороге — все твое. А что не успею, ты узнаешь на четыре часа раньше, чем любой другой. Обещаю.
      — Согласна. Начинай.
      Всю дорогу Кэл сосредоточенно нашептывал в Винсента свои приключения. Перед самым домом он забеспокоился — а застанет ли Никки?
      — Ну, пожелай мне удачи, Винсент.
      — Она вам понадобится. Удачи.
      — Большое спасибо.
      Никки была дома; она сидела в застывшей позе, и глаза ее были темнее обычного. В руке у нее была чашка с чем-то горячим, как будто она мерзла и пыталась согреться.
      — Здравствуй, Никки. — спокойно сказал он.
      — Здравствуй, Кэл.
      — Мне нужно поговорить с тобой.
 
      — Не знаю, нужно ли это.
      Кэл отшатнулся, как от удара.
      — Это из-за нашего разговора в больнице?
      — Из-за чего же еще? — фыркнула она и сделала большой глоток.
      Кэл шагнул к ней.
      — Ну теперь-то ты знаешь, в чем дело?
      — Да. Я сразу все поняла, как только увидела за писку. И мне, честно говоря, стало еще хуже.
      — Ты прощаешь меня?
      — Господи, вечно ты дурацкие вопросы задаешь. Конечно, прощаю.
      — Тогда я имею право потребовать от тебя кое-каких доказательств.
      Лицо Никки вытянулось.
      — Но ведь ты всю неделю даже не заикался об этом!
      — А как ты думаешь? Я боялся оттолкнуть тебя еще дальше. Но я соскучился по тебе. Я люблю тебя.
      Никки выкарабкалась из кресла, и Кэл подошел к ней; она обняла его с такой силой, что боль в ребрах стала почти невыносимой, но Кэл промолчал.
      — Я тоже соскучилась, — прошептала Никки. — Я рада, что ты вернулся.
      — Я тоже рад. Во всех отношениях.
      Кэл улыбался, пока не начали болеть щеки.
      — Добсон признался, что это благодаря тебе меня так быстро нашли, — сказал он. — А я боялся, что ты в это время подыскиваешь себе новую квартиру.