Кэл покинул агентство, а Мишель принялась за дело. Она была настроена решительно, и хотя о своей способности оценивать характер людей Кэл судить не мог, но чувствовал, что ей можно доверять.
      Он собирался заскочить на работу, просто чтобы отметиться, но по дороге наткнулся на заведение под названием «Большие Уши»; здесь могли помочь ему в сборе информации.
      Выставочное помещение было битком набито всевозможнейшей электроникой, но Кэл сразу же направился к устройству, которое он заприметил еще с улицы; пока он листал проспекты и рекламную литературу, появился пухлый продавец средних лет.
      — Здесь представлено все лучшее, что вы можете купить без лицензии, — сказал он, держа на ладони крошечный радиомикрофон.
      — Какой радиус действия?
      — Полкилометра — при прямой видимости, от десяти до двадцати процентов этого — сквозь стены.
      В принципе этого было достаточно, чтобы прослушивать разговоры в квартире Толбора или в закрытом зале у Галентайна.
      — А если этого мало?
      — Никаких проблем, покупаете ретранслятор. Информация передается непосредственно на наручный компьютер.
      — У вас высокие цены. Как насчет аренды?
      Продавец искоса посмотрел на Кэла.
      — К сожалению, такой услуги мы не предоставляем: аппаратура, как правило, целой не возвращается.
      — Понимаю. — Кэл задал еще несколько вопросов, приобрел три пары подслушивающих устройств и собирался уже купить автоматический выключатель, реагирующий на голос, но вовремя сообразил, что с этой работой справится и Винсент.
      — А как насчет дверных замков? — поинтересовался Кэл потом. — У меня вечно проблемы с дверью.
      Продавец понимающе улыбнулся.
      — Если вы не боитесь утратить собственную неприкосновенность, я могу предложить одно из профессиональных устройств. — Он подвел Кэла к стеллажу и продемонстрировал ему небольшой прибор.
      Кэл осмотрел устройство, пытаясь понять, как с ним обращаться. Прибор состоял из небольшой пластинки, покрытой чем-то липким, и рычага с пружиной.
      — Работает так. — Оттянув пружину, толстяк при лепил прибор к ближайшему косяку и закрыл дверь. Рычаг блокировал последние несколько миллиметров. — Теперь запор уже не сможет сработать, — пояснил он. — После того как вы захлопнули дверь, устройство можно убрать. Зазор достаточно мал, и никто не догадается, что дверь на самом деле не заперта.
      Этот приборчик Кэл тоже купил; он хотел даже взять два, но подумав, решил, что дверь у него должна быть все-таки одна — хотя вряд ли продавцу было какое-то дело до того, где и как Кэл собирается использовать покупки.
      — Сообщений не поступало? — спросил он у Винсента, выйдя из магазина.
      — Нет. Если что — я скажу. И что же мы будем делать с этими приобретениями?
      — Я еще не придумал, но именно сейчас мне почему-то очень захотелось взглянуть, где живет капитан «Виттории». Ты меня понимаешь?
      Как и Доминго, Толбор обитал в западной части города; единственным внешним свидетельством его благосостояния служила широкая дверь и металлическая табличка, на которой было выгравировано имя хозяина.
      Неожиданно из соседней квартиры в коридор вышел человек; Кэл прошел мимо, всем своим видом изображая полнейшее безразличие, а когда незнакомец скрылся, поспешно вернулся назад. Для начала он прикоснулся к пластинке, но чуда, как и следовало ожидать, не произошло.
      Тогда он быстро вставил приборчик в нижний угол двери и, выпрямляясь, представил себе физиономию Толбора, застань тот его за этим занятием. Впрочем, в это время он наверняка должен быть на работе.
      Убедившись, что снаружи практически ничего не заметно, Кэл с чистой совестью отправился на «Витторию»: затянувшийся прогул мог навлечь подозрения, и чтобы сберечь время, Кэл решил пожертвовать ленчем.
      Дверь в кабинет Крантца была открыта. Мысли Кэла вернулись к недавним испытаниям, и он осторожно заглянул туда. Лерой напряженно вглядывался в экран и не обратил на Кэла никакого внимания. Ну и отлично.
      У себя в кабинете Кэл первым делом решил просмотреть последние сообщения, но компьютер никак не отреагировал на прикосновение пальца к пластинке.
      — Винсент, — обеспокоенно произнес Кэл. — Твой коллега не отзывается. Есть предположения?
      — Можно вызвать ремонтников; а вообще-то странно. Ни разу не слышал, чтобы компьютер полностью вышел из строя.
      — Подожди-ка, — прервал его Кэл. — Ты подал мне идею. — Он отодвинул кресло и заглянул под стол. Ну да, так и есть. Шнур был выдернут из розетки. Наверное, уборщица зацепила.
      Чертыхаясь, Кэл полез в промежуток между столом и стенкой, но внезапно замер как вкопанный и отдернул руку.
      Сетевой шнур, свернутый кольцами, лежал под столом; совесть уборщиков явно была чиста. По спине побежали мурашки, и на ум сразу пришел знакомый запах мяты.
      — Винсент, у меня к тебе просьба.
      — Слушаю.
      — Взгляни-ка вон туда и дай увеличение.
      — Тоскливое зрелище. — На экране появилось изображение части стола и стены. — Ну и что я должен увидеть?
      — Пока не знаю. Покажи электрическую розетку. Ага. — Он задвинул Винсента поглубже, и угол зрения изменился. — Ты тоже ее видишь?
      — Ленту?
      — Да. — От розетки вниз тянулась еле заметная полоска. Там, где она кончалась, что-то слабо поблескивало. — Винсент, увеличь этот отблеск.
      При ближайшем рассмотрении это оказалась тонкая проволока. Она тянулась от плинтуса куда-то к ножке стола, и в нескольких местах была прихвачена изолентой. Чтобы понять, куда она идет, особого ума не требовалось. Кэл повернул Винсента, и на экране возникла вилка, обвитая серебристой проволокой. Кэл представил себе, как он, просунув руку в щель, нащупывает вилку, и…
      Обливаясь холодным потом, он закрыл дверь и опустился в кресло.
      — Черт подери, Винсент, мне не нравятся эти игры. Еще с десяток сантиметров — и кто-то бы вздохнул с облегчением.
      — Для меня это тоже загадка. Но боюсь, отпуск в этом году нам придется провести порознь.
      — А главное, — продолжал Кэл, не обращая никакого внимания на реплику Винсента, — это уж как-то слишком грубо. Еще чуть-чуть — и я бы поверил, что действительно испытал приступ редчайшей болезни; но теперь — ни за что.
      Страх прошел, уступив место злости, и Кэл с остервенением налег на металлическую громаду стола. Сначала он не поддавался, но с третьего рывка Кэл получил достаточно места для безопасной работы. Второй ловушки вроде бы не было, но на всякий случай он решил не трогать ничего без крайней необходимости и только после предварительного осмотра.
      С помощью двух линеек Кэл отсоединил проволоку от розетки и, смотав ее с вилки, швырнул в мусорную корзину.
      Проверив все еще раз, он с предельной осторожностью вставил вилку в розетку и, убедившись, что все в порядке, задвинул стол на место и уселся за клавиатуру.
      Выяснив, что никаких сообщений не поступало, Кэл тупо уставился на компьютер, пытаясь сообразить, чем же он должен заниматься на своем рабочем месте, но мысли были заняты другим. Он встал и, выглянув в окно, быстро провел пальцами по оконной раме; верхняя часть идеально подходила для установки радиомикрофона, к тому же заметить его там было практически невозможно. Он достал одно из подслушивающих устройств и осторожно положил его на подоконник.
      — Ты что, решил в свой кабинет жука поставить? — не выдержал Винсент.
      — Жука?
      — Ну, микрофон этот.
      — Да. После сегодняшнего мне хотелось бы знать, если кто-то сюда зайдет. А почему жука?
      — У первых моделей имелись небольшие антеннки — и они были очень похожи на жучков… Стоп, поступил вызов. Мишель Гарни.
      — Спасибо. Соединяй.
      Через мгновение из компьютера послышалось приглушенное дыхание и еще какие-то странные звуки: видимо, Мишель была в своем кабинете.
      — Привет, — сказал Кэл.
      — Портрет готов, — послышался голос Мишель.
      — Великолепно, уже мчусь. Ты меня подождешь?
      — Можешь не сомневаться.
      Кэл поблагодарил ее и отключился. Неплохо бы дать начальству понять, что он наконец-то показался на службе, за одно понаблюдать за реакцией босса и извиниться за странное поведение в последние дни.
      Он позвонил Тому Хорвату и включил видеосвязь.
      — Привет, Кэл, — сказал улыбающийся незнакомец. — Что-то в последнее время я тебя редко вижу.
      То, что он видит Кэла живым, судя по всему, нисколько его не удивило. Более того, он явно был рад звонку. Том Хорват был лет на пять старше Кэла, носил длинные бакенбарды, а из-под густых бровей на Кэла смотрели теплые карие глаза.
      — Боюсь, сегодня ничем не смогу тебя обрадовать — неважно себя чувствую, хотел бы отдохнуть денек.
      — Спасибо, что поставил меня в известность. Давай, выздоравливай. А о делах не беспокойся. Судя по отчетам, все идет великолепно. Так что иди, поправляйся, и передай от меня привет Никки. Да, пока не забыл: мне понравился тот черенок, который ты оста вил, на этот раз я буду осторожнее. Я тебе уже приготовил ответный подарок. На днях занесу. До встречи.
      Экран погас. Кэл задумался. Значит, они действительно друзья — теперь он был уверен в этом. Ему было несколько неловко, что пришлось соврать насчет болезни, но в этом была доля истины — чувствовал себя и впрямь неважно, особенно если учесть, что все хорошие новости заключались в том, что ему удалось избежать очередного покушения.
      Перед уходом Кэл вытащил из сумки ретранслятор и прикрепил его к нижней части стола.
      — Винсент, ты слышишь меня через жучок? — спросил он обычным голосом.
      — Громко и отчетливо.
      Пора было идти к «Галентайну».
      На этот раз, проходя мимо кабинета Лероя, он внезапно решил поздороваться с хозяином. Лерой вежливо ответил на приветствие, но зайти не пригласил и беседы не завязал. Конечно, этого было мало, чтобы назвать его убийцей, но после настойчивых приглашений выпить выглядело подозрительно. Впрочем, вполне возможно, это свидетельствовало лишь о том, что испытания пройдены, желанная виза получена и обхаживать начальника уже не было необходимости.
      На сей раз «У Галентайна» было потише — правда, народу не убавилось. Кэл заказал коктейль у незнакомого, но столь же неразговорчивого бармена, и с бокалом в руке отправился во второй зал.
      К счастью, кабинка под номером первым оказалась незанятой. Кэл вошел и, сев за столик, вытащил из сумки еще один жучок и прилепил его к обратной стороне крышки.
      Установив в мужской уборной ретранслятор, он направился в агентство.
      Мишель дожидалась Кэла в своем кабинете.
      — У нас сорок два кандидата, — сказала она и, заперев дверь, жестом пригласила его к компьютеру.
      Кэл уселся за стол. На экране появилось первое изображение. Человек вполне соответствовал описанию, но сам не зная почему, Кэл мог с уверенностью сказать, что это не тот.
      — Вы в порядке? — неожиданно спросила Мишель.
      — Да, а что?
      — В самом деле? Вы так странно выглядите… Такое впечатление, что за вами кто-то гнался.
      — Наверное, нервы и в самом деле пошаливают. Только что я обнаружил в своем кабинете ловушку. — Кэл подробно рассказал ей о проволоке. — И теперь меня кое-что беспокоит. До сих пор я об этом не задумывался, а сейчас приходится.
      — И что же это?
      — Если меня хотят убить, то, обратившись за помощью к вам, я автоматически подвергаю смертельному риску и вас. Я… я просмотрю фотографии и выпишу несколько имен, а потом… Поймите, Мишель, мне действительно очень приятно, что вы сделали для меня так много, и я по-прежнему…
      — А ну-ка заткнись!
      Кажется, Мишель была не меньше Кэла поражена собственной вспышкой; она несколько раз вздохнула, чтобы успокоиться, и сдержанно произнесла:
      — Давайте сразу договоримся: я больше ничего подобного слышать не желаю. Я сама вызвалась вам помочь, зная подоплеку этого дела. И это гораздо важнее, чем чьи-то дурацкие угрозы. Я с вами — и я останусь с вами — ЯСНО?
      Кэл внимательно посмотрел на нее.
      — Как я уже сказал… — начал он и, заметив, как сузились ее глаза, торопливо закончил: — Мне было бы очень интересно взглянуть на портреты, которые вы приготовили.
      Мишель широко улыбнулась и облегченно вздохнула.
      — Отлично. Когда захотите взглянуть на следующую, нажмите вот эту кнопку.
      Кэл протянул руку к клавиатуре, но неожиданно остановился.
      — Мишель, я постараюсь больше не возвращаться к этой теме — но все равно спасибо.
      Она молча кивнула.
      Кэл пропустил один за другим два кадра, а на третьем заколебался.
      — Не знаю даже, что и сказать, — признался он. — Первые двое — точно не те, но про этого затрудняюсь сказать что-то определенно.
      — Тогда нажмите вот эту кнопку — возврат назад.
      В конце концов все портреты разделились на две группы: заведомо не те и возможно те.
      — Ну и что теперь? — растерянно спросил Кэл.
      — Вы отобрали пятерых, — сказала Мишель, нажимая клавиши. На экране одновременно появились все пять кандидатур.
      — Если бы я тогда был внимательнее, — сокрушенно произнес Кэл. — Может, он здесь, а может, и нет. Ничего не могу сказать.
      — Тогда заглянем в их личные дела; допустим, кто-то из них лежит в больнице — тогда его сразу можно вычеркнуть.
      По косвенным признакам удалось отсеять двоих; один находился в шестимесячном исследовательском полете, другой — на Луне.
      — Можно я перепишу эти фотографии? — спросил Кэл. Мишель кивнула. — Винсент, приготовься.
      — Должен предупредить, — поспешил отметить Винсент, — что я и так забит до предела — еще чуть-чуть, и я лопну.
      Мишель удивленно приподняла брови.
      — Считайте это небольшой причудой, — извиняющимся тоном пояснил Кэл.
      — Вашей или его?
      — Если он совсем уж потеряет совесть, я его перепрограммирую, — добавил Кэл, проигнорировав вопрос.
      — Ты или кто-то другой? — не удержался Винсент.
      — Замолкни, — бросил ему Кэл. — Поехали? — обратился он к Мишель.
      С трудом подавив улыбку, она нажала несколько кнопок.
      — Готово, — через секунду сообщил Винсент. — Они во мне.
      — Ну что же, — произнес Кэл, — пожалуй, на сегодня хватит.
      — Подумайте хорошенько, пока есть такая возможность.
      — Ну, хорошо. О Доминго ничего нового?
      — Нет.
      — Как насчет дополнительной информации об этих трех парнях?
      — Можно попробовать — вдруг кто-то из них привлекался полицией.
      — Отличная мысль! — Кэл взглянул на Мишель: постукивая ноготками по столу, она строго смотрела на него. — Должен вам кое в чем признаться. Есть бар, где Толбор обычно встречается с друзьями, я оставил там подслушивающее устройство, а вечером собираюсь сделать то же самое в квартире самого Толбора.
 
      — Я вижу, с вами не соскучишься… А оно большое?
      Кэл достал из пакета микрофон и протянул ей.
      — Такие крошечные? Оставьте мне номер модели.
      — Зачем?
 
      — Завтра в своем кабинете Толбор будет давать мне интервью: до отлета «Виттории» осталось три дня…
      — Так, значит… — Кэл не договорил.
      — Совершенно верно.
      — Даже не знаю, могу ли я…
      — Нет.
      Кэл назвал ей номер модели.
      — Жаль, что моя жена не такая упорная, — заметил он.
      — То есть от нее вы помощи не ждете?
      — Как вам сказать…
      — А почему?
 
      — Понимаете, она хочет развестись…
      Мишель немного помолчала.
      — Я полагаю, вы и об этом недавно узнали, да?
      — Да. Я всегда думал, что плохих новостей одновременно больше трех быть не может.
      — И конечно же, такая перспектива вас не радует, — удрученно произнесла Мишель, и нельзя было понять — то ли она сочувствует Кэлу, то ли он стал для нее не просто случайным приятелем.
      — Это трудно объяснить — честно говоря, я и вспомнил-то о ней только несколько дней назад, — но я люблю ее. Видимо, салон «Забвение» над чувствами не властен.
      Вот мысли — это другое дело.
      — Я бы на вашем месте ничего ей не рассказывала — кто знает, что у нее сейчас в голове?
      — Звучит заманчиво, но у проблемы есть и другая сторона. В свое время я слишком много держал в себе, и это одна из причин возникшего между нами барьера. Так что теперь я не собираюсь ничего от нее скрывать.
      — Даже если правда сведет ее с ума?
      — Приходится рисковать. Большое спасибо за помощь Мишель. — Кэл поднялся, собираясь идти.
      — Куда вы теперь?
      — Двое из моих кандидатов живут в Мачу Пикчу; я успею навестить хотя бы одного, прежде чем придет пора заняться Толбором.
      — Дайте мне знать, когда пойдете в гости: если вы вдруг исчезнете, я позвоню в полицию.
      — Договорились.
      У двери Кэл неожиданно обернулся: Мишель с нескрываемым сочувствием глядела ему вслед.
      Первый кандидат жил в центре южной окраины Мачу Пикчу. Перед тем как войти в здание с огромными окнами и цветочными клубами у фасада, Кэл позвонил Мишель и сообщил к кому направляется. Потом он навел Винсента на нужное окно и попросил дать максимальное увеличение.
      На экране возник силуэт человека, сидящего к Кэлу спиной.
      — Ничего не разберешь, — проговорил Кэл и медленно двинулся к дому, на ходу придумывая какой-нибудь предлог.
      На стук долго никто не отзывался, но потом дверь скользнула в сторону, и в проеме появился темноволосый мужчина двадцати с лишним лет, сидящий в инвалидном кресле.
      Кэл внезапно почувствовал невероятную усталость.
      — Прошу прощения за беспокойство, — сказал он. — У меня собака сбежала, может, вы ее видели где-нибудь поблизости? Крошечная колли с большим белым пятном слева на морде?
      Человек в кресле покачал головой. Кэл вежливо поблагодарил его и удалился.
      — Мишель? Ложная тревога. Он сидел в инвалидном кресле.
      — Может, это маскировка?
      — В принципе, конечно, возможно и такое, но это не тот. Не знаю почему, но я в этом уверен.
      — Кэл, — вклинился Винсент, — ты хотел знать, когда заработает жучок.
      — Жучок? — удивилась Мишель.
      — Подслушивающее устройство, потом объясню. Винсент, записывай все, что услышишь. И дай нам послушать первые пару минут.
      — Тебе придется купить еще один настольный компьютер, чтобы запихнуть ему в память все, что я уже собрал, но будь по-твоему. Слушай.
      В динамике раздались человеческие голоса, перемежающиеся чавканьем, скрежетом металла о стекло и мелодичным позвякиванием.
      — Не в столе его надо было ставить, — пробормотал Кэл и зашагал вперед.
      Наконец он смог разобрать слова.
      — Я уже привык к вам, — говорил Толбор. — Почему бы вам не полететь вместе со мной на «Виттории»? Другого такого случая не представится.
      — Вы, как всегда, убегаете в самый подходящий момент, — произнес другой голос, незнакомый Кэлу; реплика сопровождалась коротким смешком. — А я хочу остаться здесь. Может, это слишком сентиментально, но здесь я счастлив. Это мой дом, к тому же мы отсутствовали так долго.
      Третий голос в знак согласия произнес что-то неразборчивое.
      — Достаточно, Винсент, — сказал Кэл.
      — Не очень-то они похожи на заговорщиков, — заметила Мишель.
      — Полностью согласен. Возможно, так оно и есть. Но в любом случае предосторожность не помешает. Я отправляюсь к Толбору.
      — Как хотите, — сказала Мишель и отключилась, Кэл обратился к Винсенту:
      — Слушай, ты можешь самостоятельно следить за разговором? Ключевые слова — Содом и Гоморра. Если помимо этого тебе что-то покажется подозрительным, тоже скажи мне.
      — Понял.
      Когда Кэл добрался до дома, в котором жил Толбор, беседа еще продолжалась. Он слегка надавил на дверь, и она послушно ушла вбок. Кэл быстро проскользнул внутрь и закрыл ее за собой.
      Квартира капитана была обставлена с исключительной роскошью: мебель из натурального дерева, у стены — дорогостоящая аудиосистема с цветным голографическим проигрывателем; сервиз из настоящего стекла.
      — Винсент, они еще треплются? — спросил Кэл, прикидывая, куда бы лучше засунуть жучок.
      — Все без изменений.
      Стоящий рядом с окном компьютер выглядел очень соблазнительно, но наученный горьким опытом Кэл не стал пихать жучок под стол, а прилепил его под подоконник.
      Ретранслятору нашлось место на внутренней стороне одной из ножек стола.
      — Готово, Винсент. Слушай: проверка, один, два, три, четыре?
      — Порядок.
      На прикосновение Кэла компьютер не отреагировал. Судя по всему, Толбор отличался исключительной страстью к порядку, поэтому Кэл решил отказаться от тщательного обыска и ограничился поверхностным осмотром, тем более что вещей в комнате было немного. До отлета «Виттории» оставались считанные дни, и вероятно, большая часть имущества капитана уже перекочевала в его новое жилище.
      На стенах висели две большие фотографии — Земля и Дедал, рамка к рамке. Кэл удивился, что нет ни одного портрета; но, очевидно, они тоже были уже на «Виттории».
      В ящиках стола ничего интересного найти не удалось. Внимание Кэла привлек листок бумаги, вырванный из записной книжки. Он взял его, стараясь не оставить отпечатков пальцев, однако вскоре с разочарованием положил на место.
      — Похоже, я все же на ложном пути, — сказал он.
      — Это вы про листок?
      — Да. Здесь, кстати есть и моя фамилия, но он непохож на список намеченных жертв; это те, кто рекомендован к работе на «Виттории».
      — Мои поздравления.
      Кэл прошел в спальню, и в этот момент неожиданно раздался звонок; сердце его чуть не выпрыгнуло из груди. Спрятаться было негде.

      Звонок послышался вновь, и Кэл наконец-то сообразил, что это телефон. Но не успел он вздохнуть с облегчением, как Винсент сообщил ему, что беседа в баре закончилась.
      Только через пару кварталов Кэл отдышался и смог поинтересоваться у Винсента, о чем же там говорили.
      — Да, в общем, ни о чем, ничего подозрительного я не заметил. Ни об убийстве, ни о Содоме с Гоморрой никто не упоминал. Я могу дать тебе прослушать запись сейчас или вывести на печать, когда вернемся.
      — Мы уже возвращаемся.
      Окна в его доме ярко светились; когда Кэл вошел, Никки сидела на кухне.
      — Привет, — тихо сказал он.
      — Привет, — ответила она, не глядя на него.
      Внезапно Кэл вспомнил, какой тихоней она была, когда они познакомились; за целую неделю он смог выяснить лишь то, что работает она в клинике Табера, и только потом узнал, что к тому времени она уже имела степень доктора медицины. Тогда отношения между ними были совершенно иными — и так продолжалось до тех пор, пока грубо не вмешалась неведомая пока что посторонняя сила.
      Кэл нашел стакан и налил себе воды; внезапно он понял, что очень устал.
      — Привычка — забавная штука, — сказала вдруг Никки. — Я весь день за тебя волновалась, особенно когда уже стемнело, а ты даже не удосужился позвонить.
      Кэл решил пока не упоминать о том, что случилось сегодня на работе.
      — У меня пока еще немного сознательных привычек, — сказал он. — Но постепенно они вернутся. А может, появятся новые. Кроме того, я рассердил тебя сегодня утром… А потом у меня были дела…
      — Только не надо давать мне указания, Кэл; я сама во всем разберусь, а ты вечно все усложняешь.
      — Ты имеешь в виду то, что я говорил тебе о своих чувствах?
      — Не верю я, что у тебя вообще есть какие-нибудь чувства.
      — Потому что я потерял память или потому что всегда был таким?
      Глаза ее потемнели.
      — Не представляю, как ты можешь любить меня и при этом забыть нашу свадьбу, рождение Линн, путешествие на Луну…
      — Я помню ее гибель — и скоро минет год, как мы остались без нее.
      Никки настороженно приподняла голову.
      — Понимаешь, это как осколки разбитого зеркала. Но и этого мне достаточно, чтобы понять — потерять тебя для меня то же самое, что потерять Линн.
      — Так почему же ты тогда…
      — Хорошо, хорошо, ладно. — Кэл поднял вверх руки. — Забудем об этом.