«В борьбу с Лебедем подключилась ФСК. Однако и её желания найти копромат против Лебедя закончилось скандалом. Майор контрразведки 14-й армии Бутник решил завербовать работницу армейской прессы Елену Силантьеву, чтобы она давала информацию на командарма. Беседа Бутника и Силантьевой была записана и обнародована командармом. Начался переполох. В Тирасполь прибыли высокопоставленные должностные лица ФСК, Министерства обороны и прокуратуры. Их интересовал вопрос: замять дело. Бутника их 14-й армии убрали. Но против Лебедя происки продолжили».[862]

Тогда писали: «…В Приднестровье складывается беспрецедентная для современной российской армии вариант региональной генеральской оппозиции. Сила Александра Лебедя как раз заключается в его положении популярного и крепкого командарма, добраться до которого из Москвы практически невозможно».[863] Но все-таки добрались на своё горе.

15 июня 1995 года приказом министра обороны Грачева генерал-лейтенант Лебедь был уволен с военной службы досрочно с зачислением в запас в (связи с организационно-штатными мероприятиями) с правом ношения военной формы одежды. За безупречную службу в Вооружённых Силах ему была объявлена благодарность.

Так министр обороны избавился от строптивого генерала. А этот генерал позже написал: «У меня сложилось впечатление, что Президент думает, что если для выполнения его указов найти кого-то, кто будет беспрепятственно отвечать „есть“, „так точно“, „будет сделано“, то все пойдёт само собой. Грачев продержался так долго, потому что у него вот это „есть“, и „так точно“ было поставлено изумительно. Он „очковтиратель в законе“ просто от природы, таким родился. Чеченская война? Завтра победим. Реформа армии? Проведём. Сократить? Сократим».[864]

14.10.3. Такой министр удерживался, а другого генерала в отставку. Некоторые считали: «Похоже, что исход с отставкой застал самого Лебедя врасплох…Генерал не подготовил запасные позиции и шёл ва-банк».[865] По словам, который якобы сказал Скоков, после увольнения у Лебедя «даже пиджака гражданского не было».[866]

Ещё в июне 1995 года некоторые ёрничали, писав, что «надо видеть генеральскую мимику».[867] Напрасные издёвки. Некоторые это почувствовали и стали играть на уже сложившейся народной популярности отставного генерала. Благо популярность стала в демократической России выгодным товаром. Лебедю было предложено участвовать в выборах.

Сделал это достаточно лояльно относящийся к Ельцину Юрий Скоков, который одно время был секретарём Совета безопасности.

«Скоков мог бы поставить всероссийский рекорд эффективности политических инвестиций. Заполучить в совершенно непонятный массовому избирателю Конгресс русских общим перед самыми выборами в Государственную думу популярного среди миллионов россиян генерала — это было эквивалентно экономии десятков миллионов на агитацию».[868]

Конгресс русских общин выборы проиграл,[869] но Лебедь был избран депутатом Государственной Думы. «Лебедь-стратег всегда прикидывал всевозможные комбинации и ситуации. Он умеет их просчитывать и всегда ищет беспроигрышный ход. Может быть, поэтому он, кроме партийного списка, дал согласие баллотироваться по Тульскому округу».[870]

И так Александр Иванович стал депутатом Государственной Думы. Для некоторых политиков это верх желаний. Они успокаивались и спокойно устраивали свою жизнь, получая все преимущества представителя Госдумы. Наш генерал был не таков.

Тут подоспело время выборов президента Российской Федерации. Десантный генерал стал восходящей звездой российской политики и его стали тянуть в разные стороны как невесту на выданье. Хлопотное дело — выборы президента. Да и стоят они очень даже не дёшево. Но генералу деньги давали.

Результаты первого тура для Лебедя были сенсационными, он стал твёрдым троечником, далеко обогнав других конкурентов. В том расскладе сил получить «тройку» было очень и очень престижно, это действительно было «удовлетворительно».

«Зюганов попытался в ходе консультаций привлечь Лебедя на свою сторону, — писали симпатизирующие лидеру КПРФ лица. — Намёками обещая ему в случае победы предоставить ответственные посту вплоть до премьер-министра, но он не согласился, предпочитая другие варианты».[871] Кто же соглашается на намёки? Нужно было предлагать прямее, да, вот, вероятно, все места уже были предложены другим. Говорухин уже после выборов скажет о коммунистах: «Они не способны бороться за власть… Победить мерзавцев в Кремле такие люди не в состоянии».[872]

А в это время Ельцин не только обещал Лебедю больше, но и снимал для него других. «Личный недоброжелатель Лебедя, „лучший“ министр обороны генерал Грачев был снят со своей должности».[873]

Ещё летом 1995 года, когда депутатами ставился вопрос о снятии Грачева, президент не пошёл на это и в оппозиционной прессе тогда написали: «Его он отдаст только тогда, когда возникнет угроза его, президента, собственной отставки».[874] Видимо, такая угроза и возникла через год, т.е. летом 1996 года.[875] Министром обороны стал Игорь Родионов, получивший широкую известность в 1989 году после событий вокруг разгона антисоветского митинга в Тбилиси. Его на заре отечественной демократии сделали символом тупого милитаризма и заставили его молчаливо отвечать за решения вышестоящих политиков. Молчание было вознаграждено, хотя и не часто, но такое в жизни тоже бывает.

Уход Грачева не особенно расстроил даже группу Коржакова, последний ведь писал о своих сомнениях в преданности первого президенту: «После августа (имеется ввиду август 1991 года — С.Е.М.) до меня доходили слухи о двойной и даже тройной игре, которую якобы вёл Грачев. Но слухи эти никто не смог подтвердить документами».[876] Кроме того, мы уже упоминали об том, что Коржаков стал резко критически оценивать «лучшего» министра обороны после октября 1993 года[877] и первой чеченской войны.[878] Но это одновременно был и показатель, что президент мог сдавать в случае необходимости тех, кого называл своими друзьями. Тревожный признак для Сосковца, Коржакова и компании. Было о чем задуматься, но думать было уже некогда.

14.10.4. Однако увольнение Грачева было уже после первого тура, а мы пока о том, что было до того.

«Восьмого мая Березовский и другие члены „группы тринадцати“ встретились в Москве с Лебедем. Выйдя после двух часовой встречи за закрытыми дверями, они воздержались от комментариев. Когда к генералу Лебедю подошли журналисты, от отмёл домыслы о том, что между ним и ельцинским лагерем было достигнуто соглашение. „Меня не купили, — сказал он. Я не продаюсь“.

Возможно, грубоватого генерала-десантника и не купили, но Березовский и его деловые партнёры дали деньги на его избирательную кампанию».[879]

Анатолий Куликов написал: «… Борис Ельцин в своей борьбе с Геннадием Зюгановым, также прошедшим во второй тур выборов, был вынужден заключить с генералом политическую сделку: Лебедю давался серьёзный и заметный государственный пост в обмен на голоса его сторонников. В политике такие альянсы — обычная вещь, и сегодня остаётся только спорить: так ли верны оказались расчёты кремлёвских политтехнологов, утверждавших, что без подобного манёвра победа Ельцина просто бы не состоялась?…

Условия сделки не разглашались, но было понятно, что на предвыборных торгах Лебедь голоса своих избирателей продал по очень высокой цене. Во всяком случае положение бывшего командарма в политическом истеблишменте страны очень сильно изменилось: теперь он разговаривал властно, смотрел грозно, вёл себя по-хозяйски, и не оставалось сомнений, что народную поддержку Лебедь ещё не раз использует в своих интересах.».[880]

По некоторым данным, примерно также пытались «купить» и Явлинского, но тот на сделку не пошёл.[881] Впрочем, в тот период времени Лебедь «весил» примерно в два раза больше, чем главный яблочник.

Уже позже отмечали: «За кулисами видимой картины выборов был „талантливо“ спланированный „оригинальный тактический ход. Фактически в одной связке с Ельциным действовал Лебедь, сыгравший в ходе подготовки и проведения первого тура блестящую партию на оппозиционном электоральном поле. Иными словами, дублёр Ельцина появился в той части политического спектра, где его совсем не ждали“ …. Утверждают, что „оппозиционный“ генерал заранее имел договорённость с Ельциным (этот секрет позже выдал сам президент), с марта получал от Березовского финансирование своей кампании (которой руководил А. Головков, недавний сотрудник Г. Бурбулиса и Е. Гайдара )[882] и поддержку телевидения («Известия», 11.7.96; «Независимая газета», 19.6.96 и 21.6.96).

Пресс-секретарём Лебедя стал Л. Радзиховский (ранее депутат Госдумы от ельцинского «Выбора России»), который по поручению Березовского писал генералу предвыборные выступления. О своей роли в успехе Лебедя на выборах Радзиховский сообщает: «Одной из главных задач было обольстить интеллигенцию. Сама по себе она немногочисленна, но она формирует общественное мнение. А интеллигенцию охмурить проще, чем народ, она ещё глупее. Для неё оказалось достаточно нескольких приманок: „за рынок“, „против коммунизма“, „не антисемит“. На них все и строилось». Другой сотрудник Лебедя Ю. Урусов, пишет: «Программу „Правда и порядок“ мы предложили ему за три месяца до выборов. Хотя она сильно отличалась от прежней, Лебедь её освоил очень быстро… Благодаря Березовскому частота появления Лебедя на ОРТ достигла частоты появлений Бориса Николаевича» («Общая газета», 4-10.7.96)».[883]

4.10.5. Лебедь, как уже говорилось, сумел стать третьим. Но в той троице соображали не на троих, а двое против одного. «Сразу после первого тура события стали развиваться стремительно. 18 июля Ельцин назначил генерала Лебедя советником по национальной безопасности и секретарём Совета безопасности. Для вхождения в состав правительства Лебедь поставил одно условие — уволить с поста министра обороны генерала Павла Грачева. Грачева уволили на следующий день».[884]

Быстренько после первого тура Александр Иванович стал под знамёна Бориса Николаевича. Выглядело это как назначение на высокую должность. Генерал-десантник сходу взял в карьер. «Заявление Александра Лебедя на первой в своей жизни пресс-конференции в качестве секретаря Совета безопасности и помощника президента России по национальной безопасности, что „он уже решил одно конкретное дело — предотвратил попытку кругов, близких к министру обороны, организовать «ГКЧП номер 3“, — вызвало эффект разорвавшейся бомбы…

По словам генерала, эти круги намеревались поднять войска Московского военного округа и воздушно-десантных сил. Однако, сказал Лебедь, мне удалось добиться полной лояльности войск. «Я точно знаю, — подчеркнул он, — что никаких смут не будет».

Но тревога по поводу «ГКЧП» ещё более усилилась после выступления нового секретаря Совета безопасности в программе НТВ «Герой дня». Александр Лебедь рассказал, что 18 июня между 9 и 10 часами утра в комнате отдыха кабинета министра обороны генералы Барынькин, Шуликов, Ситнов, Харченко, Лапшов, пресс-секретарь министра обороны Елена Агапова, а также министр обороны Грузии Вардико Надибаидзе «уговаривали министра обороны поднять войска по тревоге и тем самым оказать давление на президента».

Отметив, что «ему не известны планы дальнейших действий указанных лиц» Александр Лебедь сообщил, что «принял свои меры» — «дал команду дежурному генералу Центрального командного пункта Генерального штаба, запретил ему передавать любые распоряжение министра обороны в войска».

Затем, сказал Лебедь, он побывал в штабе Московского военного округа. Оттуда за его подписью ушла телеграмма, в которой он «уведомил войска о смещении Павла Грачева» и обратился к ним с просьбой «сохранять спокойствие и продолжать заниматься плановой боевой и оперативной подготовкой. Лебедь, по его словам, побывал так же в штабе воздушно-десантных войск, и командующий ВДВ ему заявил, что у него „только один Верховный главнокомандующий“…

«Мы просто собрались у министра обороны, — рассказывал …участник этих событий, — чтобы по-мужски, по-товарищески проводить Павла Сергеевича. Не скрою, подняли рюмку, и не одну. Нормально дело. Плохо ли — хорошо, но мы четыре года в одной упряжке. Не проводить его было бы не по-человечески»…

19 июня Государственная Дума поручила своим комитетам по обороне и безопасности дать депутатам официальное разъяснение по поводу сделанного Лебедем заявления о заговоре. Это было сделано по предложению депутата Сергея Бабурина на пленарном заседании. Бабурин настоял на том, чтобы комитеты доложили, были ли серьёзные основания опасаться за государственную безопасность или никакого заговора не существовало.

Между тем глава Комитета по безопасности Ви к т о р Илюхин (фракция КПРФ) заявил, что «ни правительство, ни спецслужбы не располагают информацией о заговоре, никаких попыток в этой области не было. По словам В. Илюхина, после отставки П. Грачева „в Министерстве обороны собрались его однокашники, был определённый разговор, но вопроса о заговоре не было“. Илюхин высказал мнение, что в связи с назначением генерала Лебедя на пост секретаря Совета безопасности „для России учебные боевые тревоги будут объявляться постоянно“.[885]

Следов заговора никто не представил.[886] «История с т.н. „ГКЧП-3“, — написал автор пролебедевской книжки, — закончившаяся отставками плеяды генералов, предводительствуемых пресс-секретарём министра обороны мадам Агаповой, должна быть предметом расследования скорее независимого военного журналиста, чем штатного аналитика».[887] А что ещё сказать, если нечего сказать?

14.10.6. Лебедь как ураган вошёл в высший эшелон политической власти. Но ураган должен был кого-то разрушить, на то это и стихийное бедствие. «Когда Президент представлял генерала прессе, один настырный журналист спросил: „Это теперь новый наследный принц и вы смотрите на Лебедя как на своего наследника?“. Натянуто и неестественно улыбаясь, Ельцин ответил, что ещё рано об этом говорить, хотя ничего не исключено.[888] Однако самодовольный Лебедь, улыбаясь во весь рот, поблагодарил журналиста за «хороший вопрос».[889]

Моральная сторона поступка этого генерала обеспечившего победу Ельцина была всем очевидна. Как очевидно было и то, что сам Лебедь до этого был в числе критиков первого российского президента. Нужно было это хоть как-то оправдать.

«Моя совесть чиста, — напишет в 1997 году сам Лебедь. — Я не передавал свои голоса Ельцину».[890] Понимал, ли он, говоря эти слова, что признает необходимость оправдаться перед теми, кто разочаровался в избранном президенте?

Некоторые уточняли: «… Лебедь никогда публично не произносил какие-либо слова о своей симпатии к Ельцину или о своей высокой оценке Ельцина как президента России… Не произносил Лебедь и слов о том, что призывает своих избирателей проголосовать во втором туре за Ельцина. Не произносил он публично даже традиционные по протоколу слова о своей искренней признательности Ельцину за полученное назначение».[891]

Сам Лебедь уже после отставки писал: «Голоса — не лапти. Их на чужую ногу не наденешь. В конце концов, в кабинке на избирательном участке человек остаётся один. Соглядатаев за спиной нет. Крестик, нолик ставит сам. От кабины до урны человек тоже следует без конвоиров. Вы когда-нибудь видели меня на экране телевизора призывающего отдать кому-то свой голос?».[892]

Лебедь просто сказал тем, кто проголосовал за него: «Голосуйте так, как подсказывает вам совесть». Формально юридически это не была поддержка Ельцина. Но в политике формально юридический подход не применим, по сути своей Лебедь обеспечил Ельцину быструю победу во втором туре. И, следовательно, продал он эти голоса.

Именно за это он и получил должность Секретаря Совета безопасности с особыми полномочиями, придуманными специально для него. Сторонники лидера КПРФ считали: «В ответ благодарный Лебедь призвал своих избирателей проголосовать за Ельцина, пообещав решить чеченскую проблему и навести порядок в Вооружённых Силах, начать немедленно реформы в армии».[893] Видимо, они правы. В политике важна именно суть, а не форма.

«Существует обоснованное мнение, что если бы не Лебедь, то Зюганов уже в 1-м туре получил бы более 50% голосов и никакая фальсификация властей не помогла бы Б. Ельцину».[894] Это мнение тех, кто симпатизировал партии российских коммунистов.

Однако, до второго тура произошли ещё некоторые важные и даже чрезвычайные события.