Хелен наблюдала на собственном экране, как чрезвычайно малозаметные подвески скапливаются вокруг иконки "Бдительного". Последней идеей, родившейся в Бюро Оружия, было встроить в каждую из подвесок небольшой тяговый луч. Хотя новый дизайн подвесок был оптимизирован для применения с новых СД(п) с их пустотелыми корпусами и даже ещё более новых ЛКр(п), на Флоте по-прежнему в избытке наличествовали корабли старого образца, или просто не такие крупные - вроде тех, что составляли маленькую эскадру капитана Терехова - которые могли применять подвески только взяв их на буксир. Для подобных кораблей всегда лимитирующим фактором было количество установленных тяговых лучей, ограничивавшее количество подвесок, которые они могли взять. Установкой тяговых лучей на сами подвески данная конкретная проблема была преодолена, и капитан Терехов использовал это преимущество по максимуму. К тому моменту, когда его корабли получат полный груз, они едва смогут поддерживать ускорение в 350 g, но мощь их удара с большой дистанции будет чудовищной. Даже каждый из эсминцев потащит по десять подвесок. Каждый из трёх лёгких крейсеров потащит по пятнадцать, "Колдун" и "Бдительный" - по двадцать три, а "Гексапума" - не меньше сорока. В целом получится сто семьдесят одна подвеска, или 1710 ракет. Ракет кораблей стены Королевского Флота Мантикоры - самых дальнобойных, самых смертоносных ракет во Вселенной.
      Почему-то ей не казалось, что Моника сможет хоть что-нибудь противопоставить этому!
 

***

 
      "Нет, не Янко, - подумал Исидор Хеджедусич. - И кто бы это ни был, мне не нравится, как они приближаются. Они уж точно не торговцы, они полностью игнорируют наши попытки связаться, а идут они с такого направления, что целью их может быть только верфь".
      Выражение его лица было мрачным. На ум приходил только один флот, который одновременно мог быть и заинтересован лишить Монику "Неутомимых", и иметь наглость устроить подобный упреждающий удар, чтобы от них избавиться. А если доклады и слухи, которыми с ним поделился Леваконич, были верны, то у этих людей есть возможность превратить весь комплекс - и бесценные линейные крейсера, беспомощно висящие рядом - в расплывающееся облако обломков не подходя на дистанцию эффективного применения любого оружия, которым он располагал.
      Люк "флагманского мостика" открылся, и он кинул взгляд через плечо на поспешно входящего Леваконича, одетого, как и сам адмирал, в скафандр. Формально, здесь было не место для гражданских, но Хеджедусич не собирался усердствовать в соблюдении правил, которые требовали от него выставить из центра управления возможный источник информации и совета.
      - Связи с ними по-прежнему нет? - напряжённо осведомился Леваконич.
      - Нет, - ответил Хеджедусич, - а мы вызываем их уже почти десять минут. Интересно, не заключаются ли их намерения просто в том, чтобы выйти на дистанцию нанесения удара и уничтожить нас даже не представившись. - Леваконич бросил на него косой взгляд, и адмирал пожал плечами. - Сами подумайте. Если они разнесут станцию в клочья, а потом просто свалят отсюда, не заявив о себе ничего, а мы попытаемся убедить кого-то ещё в том, что здесь произошло, то всё что у нас будет это наше слово против их.
      - Они могли бы так поступить, - сказал Леваконич, устраивая свой шлём в незанятом кресле. Его скафандр был гражданской модели, но при этом намного лучше и совершеннее скафандра Хеджедусича.
      - Могли бы, - повторил солли, - но если бы они собирались сделать так, то у них вовсе не было бы необходимости сближаться с нами. Если доклады о том, как именно они добились увеличения дальности ракет, верны, то дело в том, что они встраивают в одну ракету несколько двигателей.
      - Что? - уставился на него в ошеломлении Хеджедусич, и Леваконич резко хохотнул.
      - Понимаю ваше изумление. Чтобы провернуть этот трюк, им пришлось разработать целое новое поколение реакторов со сверхплотным термоядом, или что-то в этом роде. Мы знаем, что они чертовски хороши в миниатюризации систем, но есть же и физические ограничения. Первые их ракеты увеличенной дальности действия, насколько нам известно, были намного больше птичек последнего поколения, так что в них, скорее всего, были установлены усовершенствованные накопители. Чёрт, вы же видели наши ракеты последнего поколения и знаете, насколько они велики. Ну, так в них всё ещё по одному двигателю, который просто может протянуть до выгорания немного дольше. Весь остальной объём отведён накопителям энергии, которая требуется, чтобы воспользоваться преимуществом в продолжительности работы двигателя.
      - Если доклады с Хевена верны, хевы по-прежнему используют в ракетах накопители. В сравнении с манти это стоит им ухудшения ряда характеристик, ёмкости погребов, к примеру, но даже и это им удалось по всей видимости только потому, что они сумели воспроизвести накопители манти последнего поколения.
      - Разумеется, - улыбка солли стала кислее уксуса, - после того, как пришёл конец Пьеру и Сен-Жюсту, всё, что мы получаем, это слухи и сведения из третьих рук. Их новое руководство, похоже, не слишком хорошо к нам относится. В чём, конечно же, отчасти наша вина, - он поморщился. - После прекращения огня они мало что могли предложить из образцов оборудования манти, а мы не были особо заинтересованы помогать им с их собственными разработками, раз уж поток сведений о технике манти стал пересыхать. Похоже, они, э-э, припомнили это нам, и когда на их сторону перешёл Эревон с действующими образцами технологии манти, их инженеры фактически велели нам проваливать. Так что последние наши сведения, полученные из первых рук, устарели на пять стандартных лет, и возможно, что всё это чертовски неточно.
      - Но если нет, значит манти делают намного менее громоздкие, чем прежде, ракеты большого радиуса действия. Это должно означать, что они нашли лучшее решение, чем просто устанавливать большие и более эффективные сверхпроводящие кольца. Если собираешься втиснуть два - даже три, по некоторым слухам - полноценных двигателя в ракету такого размера, какой они предположительно используют, то внутреннего объёма не хватит на размещение обычных сверхпроводящих накопителей, способных питать эту чёртову штуку.
      - Полагаю, что нет, - согласился Хеджедусич. - Но возможно ли вообще создать такой маленький термоядерный реактор?
      - Теоретически возможно. Если осуществляющее сжатие гравитационное поле будет достаточно мощным. Но потребуется изначальная запитка от внешнего источника, что, в свою очередь, скорее всего будет означать необходимость в некой хитроумной модификации пусковых установок. В любом случае, - Леваконич помотал головой, отбрасывая теоретизирование, - я собирался сказать, что у них практически неограниченная дистанция открытия огня. Они могут запустить свои чёртовы ракеты с расстояния в пять или шесть световых часов, дать им разогнаться, а двигатели второй ступени запрограммировать не включаться до тех пор, пока они не выйдут на дальность атаки своей цели. Если не разгоняться слишком сильно, то даже при очень длительном участке полёта по инерции удастся избежать значительной деградации бортовых сенсоров из-за бомбардировки частицами.
      - Господи Иисусе, - прошептал Хеджедусич, а Леваконич фыркнул.
      - Нет, всего лишь чертовски хорошие инженеры, - язвительно поправил он. - И прежде чем глаза у вас вылезут из орбит так же далеко, как у меня, когда я впервые об этом услышал, вспомните вот что. Ракета хороша лишь настолько, насколько хороша система управления огнём, а даже манти не могут задать точную программу стрельбы, или провести промежуточную коррекцию траектории, с расстояния в половину звёздной системы. В настоящий момент у них радиус досягаемости куда больше, чем они могут использовать. И даже если они сумели уменьшить ракеты настолько, насколько выходит по докладам некоторых наших источников, те всё равно остаются заметно больше наших. А это значит, что при том же объёме погребов количество ракет в них будет меньше, так что маловероятно, чтобы они могли позволить себе запускать их тысячами, что потребуется для достижения существенного числа попаданий на таких дистанциях в бою между флотами.
      - Однако ваша верфь - это совсем другой коленкор. Она не может уклоняться, и гравистен у неё тоже нет. Так что, если всё, что им нужно, это разрушить станцию "Эройка", то достаточно было бы выпустить массированный залп ракет со старомодными контактными боеголовками, которые обрушаться на вас на семидесяти пяти или восьмидесяти процентах скорости света. Вы никак не сможете остановить достаточное их число, особенно если они добавят к атакующей волне свои новые средства обеспечения прорыва. И для этого им вовсе не нужно даже внутрь гиперграницы заходить.
      - Но мы и не знаем, что они собираются зайти внутрь, - заметил Хеджедусич.
      - Думаю, собираются, - мрачно ответил Леваконич. Мониканец вопросительно взглянул на него, и он пожал плечами. - Исидор, я полагаю, что тот большой ублюдок - транспорт, скорее всего транспорт боеприпасов. Они не собираются брать его с собой туда, где с ним может случиться какая-либо неприятность, поэтому и тормозят, чтобы держаться рядом с ним, пока принимают подвески на буксир. Как только загрузятся, транспорт останется вне гиперграницы, а остальные пойдут внутрь.
      - Что внушает вам такую уверенность?
      - Это не уверенность. Но если бы у них было такое желание, то стрелять они могли прямо оттуда, а если это транспорт боеприпасов, то какого чёрта беспокоится о ёмкости погребов? Ракет у них в избытке. В этом случае, если захотят, они могут себе позволить низкую точность стрельбы. Так что если они собираются подойти на расстояние, где точность их огня возрастёт, это заставляет предположить, что они хотят быть уверены, что попадут туда, куда целятся, а не разнести вдребезги всю станцию. Что также заставляет предположить, что они как минимум захотят поговорить с вами, прежде чем убивать, хоть пока этого и не сделали. А это слегка добавляет веса вопросу, где же собственно сейчас находится коммодор Хорстер.
 

***

 
      - Все корабли доложили о взятии подвесок на буксир, сэр, - заявил Нагчадхури.
      - Замечательно. Передайте коммандеру Бэдмачин мои поздравления с хорошо исполненным манёвром. Напомните ей не забывать отслеживать сигналы сенсорных платформ. Если что-то направится в её сторону, встретимся в основной точке сбора.
      - Есть, сэр.
      - Коммандер Райт.
      - Да, сэр.
      - Возобновить ускорение и лечь на курс к станции "Эройка".
 

***

 
      - Вы правы, Изрок, они идут к нам, - сказал Хеджедусич. - А значит и мысль насчет Хорстера тоже стоящая, - он снова повернулся к секции связи. - Лейтенант!
      - Да, сэр?
      - Мне нужна направленная передача в сторону от этих типов. Свяжитесь с капитаном Симонсом в БИЦ. Попросите его определить области пространства, где скорее всего могут находиться корабли коммодора Хорстера, а потом накройте сигналом все из них, что сможете, не давая этим типам возможности его перехватить. Поняли?
      - Да, сэр!
      - Хорошо. Адресуйте сообщение командиру первого дивизиона и приготовьтесь записывать.
      - Есть, сэр. Готов к записи, сэр.
      - Очень хорошо. Начало сообщения. "Янко, к станции "Эройка" направляются неизвестные, но предположительно враждебные корабли. Я считаю, что их целью является уничтожение или захват наших новых кораблей, и не ожидаю, что удастся ограничиться переговорами. Я знаю, что вы где-то там. Если у вас есть возможность вмешаться, это скорее всего удачный повод для стрельб боевыми. Я буду тянуть время как смогу, но если это те, кто я думаю, у меня может не быть возможности добиться многого. Не забывайте о превосходстве манти в дальнобойности. Если это мантикорская эскадра, главным будет подобраться к ним на дальность своего оружия, не погибнув при этом. Если получите это сообщение и сможете подтвердить получение, не выдавая своего местоположения противнику, сделайте это. Если не можете вмешаться, известите меня, безотносительно того, смогут или нет перехватить ваш сигнал. В противном случае соблюдайте радиомолчание и действуйте по собственному усмотрению. Удачи. Думаю, она понадобится нам обоим. Исидор, конец связи".
      Он проследил за тем, как связист прослушивает запись через наушник. Лейтенант кивнул.
      - Запись чистая, сэр.
      - Очень хорошо. Свяжитесь с БИЦ и не забудьте приложить всю имеющуюся тактическую информацию.
      - Есть, сэр.
 

***

 
      - Шкипер, мы подходим к указанной вами точке, - напомнил лейтенант-коммандер Нагчадхури.
      Терехов взглянул на Ван Дорта, и тот ответил ничего не выражающим взглядом. Говорить тут было не о чём, и оба это знали. Именно поэтому они были здесь.
      - Хорошо, Амаль. Включите микрофон.
      - Слушаюсь, сэр.
 

***

 
      - … Терехов, Королевский Флот Мантикоры. Я требую, чтобы вы немедленно прекратили все работы на всех кораблях, проходящих в настоящее время переоснащение, и чтобы была проведена полная эвакуация военной части станции "Эройка". У меня нет желания стрелять по вам или вашим людям. Единственной моей заботой в настоящее время является обеспечить, чтобы ни один из этих кораблей не вошёл в состав Флота Моники до тех пор, пока моё правительство не получит достаточно убедительного объяснения причины, по которой вы намерены их поставить в строй. Если же, однако, мои распоряжения прекратить работы и эвакуироваться не будут исполнены, я открою огонь и уничтожу эти корабли. Настоящим официально извещаю вас, что способен произвести бомбардировку из-за пределов эффективной дальности действия любого оружия станции "Эройка". Вы не можете помешать мне уничтожить эти корабли в любой удобный для меня момент, поэтому я со всей настоятельностью советую вам начать эвакуацию немедленно. У вас есть один час на то, чтобы подчиниться.
      Исидор Хеджедусич уставился на суровое лицо высокого, бородатого, светловолосого, голубоглазого мужчины в белом берете и угольно-чёрной с золотом форме. Задержка в прохождении сообщения составляла всего лишь чуть более девяноста секунд, и он подавил в себе гнев. На таком коротком расстоянии следовало взять себя в руки, прежде чем отвечать на высокомерные требования мантикорца.
      - Запишите сообщение, - сказал он бледному связисту секунд, пожалуй, через десять.
      - Есть, сэр. Запись… идёт.
      - Капитан Терехов, - произнёс твёрдым, ровным тоном Хеджедусич. - Я - адмирал Системного Флота Республики Моника Исидор Хеджедусич. Какая мыслимая интерпретация мезжвёздного права даёт вам право вторгаться в мою звёздную систему и угрожать уничтожить корабли Флота Моники?
      - Готово, сэр, - подтвердил лейтенант.
      - Так отправляйте.
      Лейтенант подчинился. Сто восемьдесят три секунды спустя пришёл ответ Терехова.
      - Адмирал Хеджедусич, я сожалею, что обстоятельства вынуждают меня прибегать к подобным требованиям, но "закон", который оправдывает такие меры, это общепризнанное право любой звёздной нации на самооборону. У нас есть неопровержимые доказательства того, что корабли, проходящие в этой системе переоборудование для включения в ваш флот, предназначены для действий против Звёздного Королевства и наших союзников в Скоплении Талботта. Я этого не позволю. Если будет доказано, что наша информация была ошибочной, мы удалимся, а Звёздное Королевство, вне всякого сомнения, принесёт вам извинения и возместит нанесённый ущерб. Однако тем временем я вынужден повторить требование подчинится моим распоряжениям. Заверяю вас, что как бы глубоко я ни сожалел о неизбежных сопутствующих смертях, я без колебаний уничтожу эти корабли, если вы не прекратите работы и не проведёте эвакуацию в указанный мною срок.
      - Включите микрофон, лейтенант! - рявкнул Хеджедусич.
      - Есть, сэр. Вы в эфире, - отозвался лейтенант, и Хеджедусич снова повернулся к камере.
      - Вы требуете невозможного, капитан, - отрезал он. - Если бы даже я был склонен подчиниться вашему диктату, что не так, я никак бы не смог связаться с правительством и получить одобрение за отведённое вами время. Минимальное время на прохождение сообщения до нашего правительства и обратно составляет более восьмидесяти трёх минут. Заверяю, что сообщение, передающее ваши вызывающие и высокомерные требования и требующее инструкций, будет отправлено немедленно, но я не смогу получить ответ правительства ранее чем через час и двадцать минут.
      - Я понимаю ваши проблемы, адмирал, - после неизбежной паузы заявил Терехов. - Тем не менее, срок остаётся прежним. Он не является предметом торга.
      - У меня нет права отдавать подобные приказы, капитан! Я был бы… весьма не склонен отдать подобный приказ в любом случае, но в данных обстоятельствах я не могу этого сделать, даже имея подобное желание.
      - Адмирал, вы офицер флота. Как таковой, вы знаете, что бывает время соблюдать юридические формальности, и бывает время, когда это невозможно. Как в данном случае. У вас может не быть формального права эвакуировать свой гарнизон, но де-факто у вас это право есть. А также на вас лежит ответственность за сохранение жизней своего персонала в ситуации, в которой вы буквально не можете ответить выстрелом на выстрел. Советую вам задуматься, в чем заключаются ваши моральные обязательства. В раболепной покорности закону, или в обеспечении того, чтобы ваши люди не гибли бесцельно.
      - Раз уж мы заговорили о морали, капитан, то что говорит ваша об убийстве людей, которые по вашим же собственным словам не могут вам даже угрожать, и единственная вина которых состоит в том, что они присягнули своему правительству и тем самым обязаны оставаться на своих постах, пока не получат законного приказа?
      - Верное замечание, адмирал, - признал Терехов. - Однако мой долг не оставляет мне выбора. А четность заставляет добавить, что ни я, ни кто-то ещё из мантикорских офицеров не состоит в сговоре с работорговцами, пиратами, террористами и массовыми убийцами, открывшими военные действия на суверенной территории как минимум двух независимых звёздных наций. Ваше же правительство сделало именно это. Обязанность положить конец этим неспровоцированным кровопролитным действиям перевешивает любую ответственность, которую я могу ощущать в отношении ваших людей. А ещё добавлю, сэр, что я и без того воздерживаюсь от открытия огня, хотя вы давно в пределах моей досягаемости, и делаю это именно для того, чтобы избежать любых излишних смертей. Это единственная уступка, на которую я могу или желаю пойти. Поэтому повторяю, что требую немедленного прекращения работ и эвакуации. У вас осталась пятьдесят одна минута. Терехов, конец связи.
      Экран коммуникатора погас, и когда Хеджедусич взглянул на Леваконича, то увидел на лице того отражение собственного изумления. Как? Как манти могли раскопать, что происходит? И что же, чёрт побери, ему с этим делать?
 

***

 
      - Точка поворота через семь минут, сэр, - произнёс Тобиас Райт, и Терехов кивнул.
      Часть разведывательных беспилотников, двигавшихся перед эскадрой, отделились от строя и направились к станции "Эройка", чтобы держать её под наблюдением с близкого расстояния. "Гексапума" и её спутники ускорялись по направлению внутрь системы уже больше семнадцати минут. Начальная скорость упала почти до 2175 километров в секунду за то время, пока они не расстались с "Вулканом", но уже через семь минут они достигнут максимальной скорости в 7190 километров в секунду, и начнут тридцать четыре минуты и пятьдесят девять секунд торможения, что приведёт их к остановке относительно станции "Эройка" на расстоянии восемь миллионов километров от неё.
      У адмирала Хеджедусича оставалось сорок три минуты на то, чтобы начать эвакуацию.
      - Шкипер, думаете, он уступит? - тихо спросил Анстен Фитцджеральд с маленького экрана, расположенного у колена Терехова.
      - Не знаю. Надеюсь на это.
      - Он не выглядел слишком довольным такой перспективой, сэр, - заметил Фитцджеральд, и Терехов, к собственному удивлению, коротко и резко рассмеялся.
      - Анстен, вы опять упражнялись в преуменьшениях с миз Зилвицкой, верно? - сказал он и пожал плечами. - Большую часть того, что он сказал, я ожидал услышать. Обычно адмиралами не становятся люди, привычные легко уступать. А эти корабли должны для любого адмирала любого флота Пограничья представлять собой воплощение мечты. Не говоря уже о том, что правительство Моники скорее всего имеет неприятную привычку расстреливать людей, которых считает виновными в трусости. Он фактически вынужден тянуть время как только может.
      - А что, если он в последнюю минуту, выступит с заявлением о готовности подчиниться, капитан? - спросил Ван Дорт, с учётом обстоятельств тщательно соблюдавший военный этикет.
      - Если это будет сопровождаться немедленным началом эвакуации, я дам ему отсрочку. Если нет, открою огонь.
      Ван Дорт медленно кивнул и посмотрел на Терехова изменившимся взглядом, открыв для себя ту сторону капитана, с которой прежде не встречался. Он с самого начала не совершал ошибки, считая, что Терехов может отступиться от своего долга, каким бы суровым тот ни был. Но до сих пор не сознавал в полной мере, насколько же опасный убийца скрывается внутри его друга.
      А вот Анстен Фитцджеральд удивлён не был. Он помнил Нунцио.
 

***

 
      - Сэр! Сэр, манти только что перешли к торможению!
      Хеджедусич вскинул голову, быстро прошёл к офицеру сделавшему объявление, и нагнулся через плечо лейтенанта, изучая его дисплей.
      - Где точка останова при текущем уровне торможения?
      - Примерно в восьми миллионах километров от нас, адмирал.
      - Ах, вот значит как? - пробормотал Хеджедусич мягким тоном голодного хищника и повернулся к Леваконичу. Администратор "Технодайн" выглядел напряжённым и подавленным, но когда их взгляды встретились, оба они медленно улыбнулись.
 

***

 
      Абигайль Хернс опустила руки на подлокотники своего кресла. Она чувствовала напряжение сидевшей рядом с ней Хелен, нарастающее по мере того, как эскадра приближалась к позиции. Она помнила вопрос, заданный Рагнхильд после их атаки на Бандита-Три в системе Нунцио, вопрос о том, скольких людей они только что убили, и знала, что сейчас такие же мысли бродят в голове выжившего гардемарина.
      Если в Хелен Зилвицкой и было хоть на грамм трусости, Абигайль Хернс этого не замечала. Но эта операция могла завершиться ещё более хладнокровным и методичным убийством, чем засада капитана Терехова в системе Нунцио на хевов-дезертиров. По крайней мере, хевы подошли на дистанцию, с которой теоретически могли открыть ответный огонь. У станции "Эройка" такой возможности не будет. Если этот адмирал Хеджедусич откажется подчиниться, то сотни, возможно тысячи его людей будут убиты, даже не получив возможности ответить. Эта мысль внушала ужас, и Абигаль гадала, не следует ли ей сказать что-нибудь Хелен на этот счёт.
      Но что она могла сказать? Она не могла разобраться в своих чувствах на этот счёт, так как же ей понять, что следует сказать кому-то ещё?
      Как и предупреждал её брат Альберт, её старый исповедник, случается, что учение Церкви и жестокие потребности профессии военного приходят в противоречие. Что желание любящего Бога видеть всех Своих детей живыми и растущими, постигающими Его благосклонное Испытание, во вселенной несовершенных людей сталкивается с непреклонным фактом, что для того, чтобы некоторые из Его детей продолжали жить, другие должны умереть. Когда она впервые призналась, что хочет сделать карьеру во флоте, брат Альберт мягко объяснил ей, что это станет частью её Испытания, если желание её осуществится. А ещё он предупредил её, что только весьма удачливому воину - или же сумасшедшему - никогда не случается сталкиваться с двусмысленностью насилия. С подозрением, что истинной причиной, побудившей тебя убить, были соображения целесообразности, или же собственная жажда жизни, а не моральные принципы или соображения справедливости, или даже необходимость защитить собственную нацию и своих близких. Эгоистичное желание выжить, а не благородная готовность рискнуть жизнью ради того, во что веришь.
      Брат Альберт был прав. И по мере того, как Абигайль изучала свою профессию, как постигала требования, которые налагала должность тактика, она приходила к выводу, что первейший долг офицера состоит не в том, чтобы вступить с врагом в благородную схватку лицом к лицу. А в том, чтобы захватить его врасплох. В засаду. В том, чтобы выстрелить ему в спину, без предупреждения, не дав возможности ответить огнём на огонь. Потому что, если у него будет такая возможность, некоторые из её людей погибнут. И если она предоставит противнику такую возможность тогда, когда в этом не было необходимости, то ответственность за эти смерти будет на ней.
      Это был горький урок, впервые осознанный ещё на Острове Саганами, и ставший частью её на поверхности планеты по имени Приют.
      Однако на этот раз всё было по-другому. Разница в технологиях вооружений означала, что ответного огня быть не может. Но не в этом ли состоит суть успешной тактики? Капитан Терехов делает то, чего желает каждый капитан: использует любое преимущество, которое у него есть, или которое он может создать, чтобы нанести удар по врагу, не рискуя жизнью своих людей. Она это понимала. И знала, что брат Альберт сказал бы ей, что Церковь и, что более важно, Сам Господь поймёт. И простит ей кровь на руках, если это вообще будет необходимо.
      Но Бог может простить всё, в чём искренне раскаиваются. Вопрос, занимавший Абигайль Хернс, был в том, сможет или нет она сама простить себя.
 

***

 
      - Адмирал!
      Хеджедусич оторвался от экрана коммуникатора, связывавшего его с оператором систем вооружения Альфа Прайм. Это снова был лейтенант-связист.
      - Сэр, мы только что приняли сигнал. Я… думаю, это от коммодора Хорстера.
      - Думаете? - нахмурился Хеджедусич, а лейтенант беспомощно посмотрел на него.
      - Сэр, там не было ни заголовка, ни идентификатора. Только одно слово, переданное в открытую.
      - И? - подстегнул Хеджедусич сделавшего паузу молодого человека.
      - Сэр, сигнал просто гласит "Иду".
 

Глава 57