Камень в Бретани (III тысячелетие до н. э.)

Первые датированные сведения о поселениях на землях Франции относятся к 600 году до н. э., когда греческие купцы из Малой Азии основали на месте современного Марселя свою колонию Массалия.

Галльский воин

В VI веке до н. э. из Восточной Европы на территорию современной Франции вторгаются, а затем оседают на северо-востоке и в центре страны кельты, которых римляне называли галлами. Отсюда и древнее наименование страны – Галлия.

Галлия, описанная греческими и римскими авторами, была шире нынешней территории Франции, поскольку включала в себя территории Бельгии и Швейцарии. По оценкам историков, в Галлии проживало примерно 15 млн человек. К началу нашей эры здесь насчитывалось около 50 независимых племен – венеты, редоны, битуриги, эдуены, гельветы, секваны, аквитаны, белги, карнуты, аллоброги, пиктоны, арверны и другие. Условия жизни у разных племен были неодинаковыми. Так, битуриги выделялись своим экономическим могуществом, поскольку область Бурга, где они обосновались, была богата железной рудой. Эдуены занимали самую обширную территорию, простиравшуюся от Соны до Луары. Карнуты, обитавшие в районе Орлеана, имели другое преимущество – здесь пересекались пути, ведущие в разные концы Галлии.

Историки утверждают, что галлы были искусными мастерами: они изготавливали прекрасное оружие и кованые изделия, украшенные декором, – ножи, застежки, булавки для одежды. Ими была изобретена техника лужения – покрытие металла смесью свинца и олова, а галльские бочки для транспортировки пива свидетельствуют о владении такими материалами, как дерево и металл. Другой пример мастерства галльских ремесленников – найденные в погребениях роскошные парадные колесницы или керамическая посуда, изготовленная без гончарного круга. Галлами была освоена техника красных эмалей, которые они использовали вместо дорогостоящих кораллов для изготовления украшений. Наконец, они научились изготовлять мыло, смешивая жиры с содой.

Поскольку у галлов не было письменности, современным исследователям крайне сложно судить об их религии. Известно, что галлы верили в бессмертие души и в переселение душ и поклонялись Матери-земле – примитивному божеству, олицетворявшему плодородие и смерть. Наряду с ней почитались бог грома Таранис, бог ремесла и торговли Езус, бог войны Борво. Одним из главных галльских богов был изобретатель искусств, покровитель торговли и ремесел Меркурий.

Всеми обрядовыми церемониями галлов верховодили местные жрецы – друиды. В галльском обществе эти образованные люди играли роль не только жрецов-магов, но и врачевателей, судей, дипломатов. Каждый год друиды собирались в Карнутском лесу, расположенном в центре Галлии (возле Орлеана), чтобы выбрать предводителя и обсудить дела разных племен. Авторитет друидов признавался в Галлии всеми, и в какой-то мере они сдерживали рост междоусобных распрей между галльскими племенами. Не случайно римляне, захватившие Галлию, преследовали друидов и запретили им под страхом смерти любую религиозную деятельность.

Но еще до римских завоевателей, в конце VI века до н. э., в Галлии появились греки, обосновавшиеся на галльских берегах в ходе колонизации средиземноморских территорий. Поначалу греческие купцы осели в Агде, затем построили порт Массилию (современный Марсель). Рядом с портом вырос целый город, где возникла греческая колония из прибывших из Малой Азии переселенцев. Продолжая коммерческую экспансию, греки основали другие колонии, в том числе город Арль на Роне, торговые порты в Нарбонне, Агде и Ницце.

Завоевание Галлии римлянами началось в середине II века до н. э., когда Рим откликнулся на просьбу Массилии защитить ее от соседних племен. В результате «защитники» захватили все средиземноморское побережье и основали тут Нарбоннскую провинцию Рима (галлы называли ее просто «Провинция», откуда пошло современное название юго-восточного региона Франции – Прованс).

Отголоски галльской культуры звучат в современных географических названиях Франции. К древним временам восходят названия многих гор, лесов и водных источников, считавшихся творениями богов. Например, название плато Арденны произошло от имени богини охоты Ардуины, а коммуны Бурбуль – от имени бога войны Борво. Многие древние названия сохранялись в галло-романский и средневековый периоды, а в некоторых регионах они продержались вплоть до недавнего времени. К временам Галлии восходят названия некоторых французских рек. Так, Сена происходит от галльского «Секвана», а Гаронна – от «Гаруна». Названия многих регионов и городов связаны с племенами, населявшими Галлию: название Овернь напоминает об арвернах, Бурж – о битуригах, Париж – о паризиях, Кагор – о кадурках, Периге – о петрокорах, Тур – о туронах и так далее.

В конце II века до н. э. на Галлию совершали грабительские набеги северные племена – враждовавшие между собой кимвры, дасы и тевтонцы. И хотя эти набеги носили эпизодический характер, галлы понесли большие потери и, похоже, утратили свой воинственный дух. Когда в середине I века до н. э. германские племена переправились через Рейн и захватили южную часть Эльзаса, эдуены обратились за помощью к римлянам, видимо, посчитав это меньшим из двух зол. Так, отодвинув вторжение германцев, галлы отдали себя в руки римскому диктатору Цезарю. Второе по счету вторжение римлян в Галлию завершилось ее пятивековой оккупацией Римом. Между 58 и 51 годами до н. э. Юлий Цезарь под предлогом помощи эдуенам подчинил себе центральные и северные территории Галлии. Римские легионы под предводительством Юлия Цезаря, отбросив германцев за Рейн и завоевав земли Трансальпийской Галлии (между Альпами, Пиренеями, Средиземным морем и Атлантическим океаном), дошли до Британских островов.

Разноплеменная Галлия, не знавшая, что такое политическое, а тем более экономическое единство, не могла дать отпор римским завоевателям. Но стоило Цезарю уехать в 52 году до н. э. в Рим, как в Галлии вспыхнуло восстание, которое возглавил двадцатилетний военачальник из племени арвернов Верцингеториг (в переводе с галльского – «славный предводитель»). По сути, это было первое национальное движение в Галлии: Верцингеториг сумел сплотить вокруг себя не только арвернов, но и карнутов, лемориков, кадургов, битуригов, воинов из других племен. В июне 52 года до н. э. войска повстанцев нанесли удар римлянам в столице арвернов Герговии (в районе современного Клермон-Феррана). Цезарь срочно вернулся в Галлию и организовал контрнаступление. Разбив галльскую кавалерию возле Дижона, что на территории современной Бургундии, римские легионы оттеснили галлов к цитадели Алезия. После нескольких недель засады у галльских воинов кончился провиант, и Верцингеториг был вынужден сдаться. Большинство галльских воинов было продано в рабство, а Верцингеториг доставлен в Рим, где он провел шесть лет в тюрьме, а затем был все-таки казнен.

Подавление восстания Верцингеторига означало конец независимой Галлии и начало нового периода в истории страны. Почти на три столетия в Галлии установился мир и порядок. Начался так называемый процесс романизации – слияния кельтской культуры с римской.

Вскоре после смерти Цезаря (которая пришла к нему в 43 году до н. э.) был осуществлен один из его последних планов – основание римской колонии Лугдуна (современный Лион), ставшей при императоре Августе столицей Галлии. Раз в году здесь собирался Галльский собор – собрание представителей 60 народностей Галлии и «алтаря Рима и Августа», на котором обсуждались проблемы провинций и отправлялся официальный культ римского императора. Собор создавал видимость приобщения галлов к управлению страной, в какой-то степени «мирил» их с римлянами, а в историческом плане стал прообразом французского национального парламента. Странно, но при всем своем императорском могуществе, завоевательской страсти и явно выраженных диктаторских замашках Юлий Цезарь создал самое демократическое на тот момент государство или, по крайней мере, его видимость.

В 16 году до н. э. Галлия была разделена на четыре римские провинции.

Интересно, что латинское слово gallus имеет два значения – «галл» и «петух». В Древнем Риме петух считался символом заносчивости, задиристости. Называя варварские племена, обитавшие на территории современной Франции, словом «галлус», римляне вкладывали в него оба смысла, поскольку считали галлов большими забияками. В XV веке король Карл VIII выбрал изображение петуха в качестве эмблемы Франции. В период монархии эмблема с петухом была белого цвета, а после революции 1789 года стала, как и национальный флаг, трехцветной.

Во второй половине XIX века галльский петух символизировал в политической карикатуре отрицательные стороны лидеров Франции того времени – авантюризм, заносчивость, самомнение. Президент Шарль де Голль пытался реабилитировать эмблему галльского петуха, вводя ее в военные медали как символ боевого духа французов. Сегодня изображение петуха в качестве неофициальной эмблемы Франции присутствует на знамени Олимпийского национального комитета.

В начале нашей эры греческий историк Страбон набросал не слишком привлекательный коллективный портрет галлов: длинноволосые усатые люди, грубые и необузданные, дерзкие и безалаберные, хвастливые и драчливые. Но уже столетием позже разные источники описывают галлов-тружеников, галлов-предпринимателей, галлов-купцов. Боевой характер «галльского петуха» римский император Август использовал в своих интересах: он включил галлов в состав римских легионов в Африке и в других регионах Западной Римской империи. Территорию Галлии Август разделил на четыре провинции, каждой из которых управлял губернатор, назначаемый Римом на три года. Любопытно, что Рим привлекал к управлению местную знать – это был редкий в истории Средиземноморья случай, когда покоритель разрешал покоренному не только участвовать в политической жизни, но даже получить равные с ним гражданские права.

При императоре Августе карта Галлии выглядела уже по-новому: вместо изолированных поселений-акрополей, символа былой галльской независимости, в долинах и на пересечениях торговых путей вырастали новые города, открытые для свободного обмена, – Байе, Анжер, Сенлис, Лимож, Клермон-Ферран (все они, конечно, имели в то время латинские названия). В Нар боннской провинции при Августе процветали новые колонии – Ним, Оранж, Авиньон, Вьенна. Можно сказать, что при римлянах сельская Галлия превратилась в страну развитой урбанизированной цивилизации.

Судя по описаниям древних авторов, галльские поселения начала нашей эры были имитацией городов Древнего Рима. (У нас с вами будет возможность убедиться в этом, путешествуя по древним городам и деревням различных регионов Франции, особенно Прованса.) Как правило, города строились на склонах холмов, спускавшихся к реке. Каждый город был окружен глубоким рвом и крепостной стеной толщиной 4 – 5 м. Вода подавалась по акведукам до города, а затем распределялась по подземным водопроводам между фонтанами, термами и домами богатых горожан. Улицы были достаточно широкими, некоторые из них имели тротуары. Площадей в современном смысле слова не было. На пересечении двух центральных улиц находился форум – городской центр с общественными и религиозными памятниками, зданиями суда и городской казны, храмом, курией (т. е. городским сенатом). Возле форума стоял театр, на городской окраине – амфитеатр, где устраивались бои гладиаторов (и где в наши дни устраивают бои быков), а за чертой города – цирк для боев диких животных. Таким образом, зрелища в амфитеатре и цирке были доступны не только горожанам, но и жителям окрестных деревень.

Города были небольшими: территория самых крупных из них не превышала 6 км по периметру. По современным меркам – это деревни даже не районного масштаба! Население города в среднем составляло 2 – 3 тысячи человек и лишь в редких случаях достигало 15 – 20 тысяч. Дома горожан строились настолько продуманно, что в них была предусмотрена даже система отопления – двухэтажные дома горожан обогревались подземной печью. Полы и потолки в них были украшены мозаиками, а стены – растительным орнаментом.

Романизация Галлии приняла еще больший размах при римском императоре Клавдии (41 – 54 гг. н. э.), когда были проложены важнейшие транспортные артерии, соединившие Нарбоннскую провинцию с севером и северо-востоком Галлии. Эти пути сыграли важную роль в завоевании римлянами территории нынешней Англии. Действительно, ведь по налаженным путям было гораздо легче передвигаться не только торговцам и странникам, но и легионерам. Немалое значение сыграли эти транспортные артерии в экономическом развитии северных регионов и в дальнейшей урбанизации галльской цивилизации. Завоевание Бретани, последнего оплота преследуемых друидов и кельтской культуры, окончательно определило географию распространения римского влияния в Галлии. При Клавдии некоторые галльские города, в основном южные, поставляли Риму консулов из числа своих граждан и все римские граждане Галлии могли быть избраны в сенат Рима.

С распространением римского владычества в Галлии, помимо городов и дорог, появились крупные поместья местных правителей. Кельтские языки, хотя и очень медленно, вытеснялись латынью. Во II веке в южно-галльских городах возникли первые христианские общины, которые уже к концу IV века начинали доминировать в стране.

Процесс романизации Галлии, вероятно, зашел бы еще дальше, если бы он не был прерван в III – V веках вторжением германских племен вестготов, визиготов, бургундов, аламанов и франков[1], которые создали на территории Галлии варварские королевства. Так, в 406 году на территории Галлии появилось государство бургундов, которое окончательно сложилось к 457 году с центром в Лионе, в 418 году на юге Галлии появилось государство германцев-вестготов, названное Тулузским королевством. В 451 году они объединились в борьбе против гуннов – приуральских кочевых племен, известных своей жестокостью. Предводитель гуннов Аттила пытался захватить Париж, но благодаря молитвам и страстным воззваниям жительницы Парижа Женевьевы на защиту города поднялось все население, и гуннам пришлось отступить. С тех пор святая Женевьева считается покровительницей Парижа. После неудачной осады Орлеана и проигранной битвы на Каталаунских полях (Северо-Восточная Франция), что на территории современной Шампани, орды гуннов навсегда покинули Галлию.

Хлодвиг

Земли будущей Франции, однако, не остались под властью римлян, а вошли в состав новообразованного Франкского государства, где начала править династия Меровингов. Основателем ее считают Меровея, который, по легенде, предстал перед людьми в виде чудовища, вышедшего из моря, а главным представителем – Хлодвига, умершего в 511 году.

В 481 году 15-летний Хлодвиг был провозглашен королем салических франков, центром которых ранее был город Турнэ, в настоящее время оказавшийся на территории Бельгии. В 486 году юный еще Хлодвиг разбил войска римского наместника Сиагрия, который после падения Западной Римской империи сохранил за собой власть в центре Галлии со столицей в Суассоне.

В 507 году в поединке Хлодвиг убил короля вестготов Алариха и тем самым приобрел права на новые земли в Аквитании. Этот поединок добавил славы могущественному франкскому королю. При Хлодвиге, в 496 году, были подчинены и алеманны, жившие на Среднем и Верхнем Рейне, на территории нынешней Германии. (Кстати, на французском языке «Германия» звучит как «Альмань», то есть «государство алеманнов»). В 496 году Хлодвиг вместе с другими франками принял христианство. Так как другие варварские короли были язычниками или арианами, то завоевания Хлодвига стала поддерживать римская церковь. В 497 году франкский король занял Париж, а в 507 году завоевал также владения восточных франков в низовьях Рейна.

Карл Великий

При сыновьях Хлодвига, разделивших между собой державу после смерти отца, в 534 году было подчинено королевство бургундов, в 536 году – Прованс, приальпийские владения алеманнов и ряд других территорий на землях нынешней Франции.

Однако единое франкское государство в том виде, в каком его создали Хлодвиг и сыновья, существовало не так уж долго. Уже в VII веке Франкское государство было фактически разделено на несколько частей. На его территории складываются три самостоятельных королевства: Австразия («Восточное государство»), Нейстрия («Новое западное государство») и Бургундия.

Возрождение единого франкского государства началось лишь при новой королевской династии.

Важной датой в истории страны является 732 год, когда франки под предводительством Карла Мартелла смогли одержать над арабами победу под Туром и Пуатье, отстояв независимость страны и остановив арабское наступление в Западной Европе. Были побеждены также фризы, алеманны и бавары, нападавшие на страну.

В 751 году Пипин Короткий, представитель рода майордомов[2] Австразии, будущих Каролингов, заручившись поддержкой Папы Римского, сверг последнего правителя из рода Меровингов – Дагоберта II и провозгласил себя законным королем, положив таким образом начало новой королевской династии – династии Каролингов. Дагоберт II был пострижен в монахи, сменив королевскую мантию на монашескую рясу.

В 768 году франкский престол занял Карл (742 – 814), прозванный Великим. Он был действительно великим правителем и воином: в 773 – 774 годах он завоевал Лангобардское королевство в Италии, а в 772 – 804-м – область саксов. Он покорил земли к югу от Пиренеев и другие территории. Завоевания Карла привели к образованию в 800 году обширной Священной Римской империи.

Говорят, на детях природа отдыхает. Сын Карла, Людовик Благочестивый (778 – 840), в очередной раз доказал это мудрое народное наблюдение. Он безуспешно пытался сохранить целостность унаследованного государства и был вынужден (в первый раз в 817 году) разделить управление между своими сыновьями.

При внуках Карла Великого в 843 году по договору, заключенному в Вердене, империя была разделена между Лотарем (он получил земли Италии и территорию вдоль Рейна и Роны – впоследствии Лотарингию), Карлом Лысым (ему отошли земли к западу от Рейна) и Людовиком Немецким (он стал правителем земель к востоку от Рейна). С этого времени Каролинги правили в Италии до 905 года, в Германии – до 911-го, а во Франции – до 987 года.

В 885 – 886 годах норманны (викинги) осаждают Париж, но серьезные территориальные потери приходятся на время правления Карла III Простоватого. В 911 году он хотя и завладел Лотарингией, но уступил северные территории норманнам, которые в IX – X веках благодаря постоянным набегам образовали многочисленные колонии и на западном побережье Франции, в том числе в долине Сены. Карл III был захвачен знатью, поднявшей против него мятеж, и с 923 года находился в заключении. В X веке произошел распад некогда единого государства, в котором власть перешла к более чем 20 полусамостоятельным графам и герцогам – Анжу, Пуату, Шампань и другим. Королевская власть становится выборной – этакие первые зачатки демократии (если не считать римскую колонию Лугдуна, созданную по инициативе Юлия Цезаря). Долго, однако, эта «демократия» не протянула. С конца IX века чаще других стали добиваться избрания графы Парижские из рода Робертинов. После 987 года, когда королем стал один из Робертинов – Гуго Капет, королевская власть последовательно закрепилась за представителями этого рода. По имени основателя королевского рода – Гуго Капета – ее стали называть династией Капетингов.

В 1066 году норманны во главе с Вильгельмом (во французском варианте – Гийомом) Завоевателем, герцогом Нормандии с 1035 года, высадившись в Англии, одержали победу над англо-саксонским королем Гарольдом II и стали правителями страны. В 1154 году королевский трон в Англии заняла Анжуйская династия Плантагенетов, которые одновременно являлись герцогами Нормандии. К этой династии, кстати, принадлежал и знаменитый английский король Ричард Львиное Сердце. Возникшее в XII веке соперничество между правителями Франции и Англии на долгие столетия стало основой конфликтов не только в Европе, но и во всем мире.

Период XI – XIII веков был временем развития торговли, возникновения и роста городов (особенно в период крестовых походов), формирования рыцарства, утверждения королевской власти перед лицом феодальных сеньоров, внутренней колонизации земель страны, сильного влияния монашеских орденов.

Третьим представителем рода Капетингов был Генрих I, который был женат на дочери Ярослава Мудрого Анне. По обычаю Капетингов, Генрих I в 1059 году, когда его сыну Филиппу исполнилось семь лет, короновал наследника. Примерно через год после коронации Филиппа I Генрих умер, оставив опеку над сыном Анне Ярославне. При Филиппе I впервые после долгого перерыва вновь начали расти владения королей. К его же правлению относится созыв папой Урбаном II в 1095 году в городе Клермоне, что на юге Франции, церковного собора, на котором было провозглашено начало крестовых походов. 14 (или 15) июля 1099 года рыцари-крестоносцы захватили Иерусалим, учинив в городе жестокую резню.

Филипп I умер в 1108 году, освободив трон Людовику VI по прозвищу Толстый (Louis VI, Louis Le Gros) (1081 – 1137). Людовик VI отошел в мир иной, когда его сыну, Людовику VII, было 17 лет. Несмотря на юный возраст, он был уже год женат на герцогине Бургундской Элеоноре, которая была на год младше своего супруга. Они ни разу не виделись до свадьбы – это был типичный брак по расчету, который принес Франции земли Аквитании.

Будучи королевой Франции, Элеонора оказала значительное влияние на «окультуривание» Парижа. Следует вспомнить о том, что французы в то время еще не являлись единой нацией и разговаривали на двух диалектах – северном (лангдойль) и южном (провансальском). Границей между ними считалась река Луара. Существовали как бы две разные цивилизации – каждая с собственным языком, литературой, культурой. Самым могущественным и крупным среди вассалов французского короля являлось Аквитанское герцогство (вместе с подчиненным Пуату), располагавшееся на юго-западе Франции на территории нынешних девятнадцати (из 96) департаментов. В силу географического расположения Аквитания (особенно ее часть, называемая Гиень) подверглась более сильному влиянию Древнего Рима, романизации, и меньшему влиянию варваров, чем северная Франция. Поэтому города в Аквитании были сильнее, а население – просвещеннее. Аквитанские женщины занимали более высокую ступень в обществе.

Элеонора Аквитанская

Таким образом, герцогиня Элеонора получила замечательное по тем временам образование – владела латынью, северным наречием и другими языками, интересовалась науками, искусствами, поэзией. Девочкой Элеонора часто сопровождала своего отца, герцога Аквитанского, в поездках по их владениям и завоевала огромную популярность среди жителей Аквитании.

После замужества Элеонора, естественно, перебралась к мужу в Париж. В отличие от сложившихся стереотипов, столица Франции не всегда была городом утонченных нравов, особенно в XII веке. По сравнению с провансальским языком лангдойль был грубым и несовершенным. Утонченной Элеоноре Париж, да и сама Франция показались довольно примитивными, почти варварскими. Элеонора не захотела безропотно подчиниться господствующим нравам, наоборот, предприняла целый ряд мер, направленных на коренное изменение парижского образа жизни.

В результате присутствия королевы, дочери Аквитании, во Францию стали проникать «южные» нравы, обычаи, традиции, в том числе мода и придворные игры. При королевском дворе Франции женщины впервые начали носить декольте, смело обнажая плечи и верхнюю часть груди; корсажи, плотно облегающие все великолепные и стройные части женского тела, выгодно подчеркивали их. С большим вкусом придворные дамы стали подбирать на платья ткани широкой и разнообразной гаммы цветов. Влияние Элеоноры не оставило в стороне и мужчин – они начали чаще бриться!

Элеонора вводит в обиход новые, свободные, подчас фривольные, игры при дворе. Например, «Священник на исповеди», где игроки изображали несерьезное покаяние, завершавшееся веселым искуплением грехов; или «Король, который не лжет», где присутствовало много недвусмысленных намеков на отношения между мужчиной и женщиной. При Элеоноре возникают так называемые «суды любви», на которых придворные дамы, не нарушая существующие законы, решали государственные и частные дела с точки зрения женщины. Эти «суды любви» явились прообразом литературно-художественных салонов, столь популярных в XIX веке. Другими словами, Элеонора выступала как лидер условного движения эмансипации женщин, уставших от грубых мужчин и пытавшихся, например на собраниях «судов любви», ощутить себя социально значащими персонами. Родись Элеонора не в мрачном Средневековье, а где-нибудь в конце XIX века, возможно, женщины всего мира добились бы всеобщего избирательного права гораздо раньше.

Нововведения молодой королевы не могли не влиять на умы и мысли французов, они накладывали определенный отпечаток на жизненный уклад верхушки общества королевства Франции. Недаром современники говорили, что за пятнадцать лет пребывания Элеоноры на престоле Франции французское общество приобрело новые черты – чувственность, галантность, т. е. то, чем Франция прославится спустя века.

Не случайно, именно во времена Элеоноры под сильным духовным влиянием юга во французской литературе зародился жанр тонкой, другими словами – куртуазной, или возвышенной, любви. Провансальская литература – учтивая и утонченная – пришла на смену безвкусной и бесцветной.

При Элеоноре возникает поклонение женщине, идеализация любовного чувства. Конечно, подобное – всего лишь исключение на фоне жестокости феодального быта и общей грубости.

С другой стороны, проникновение возвышенного происходило только в узком кругу королевского двора. Однако не стоит забывать, что великое произрастает из малого. И неизвестно, стал бы когда-нибудь Париж символом любви, если бы не смелые, ломающие стереотипы новшества, введенные молодой французской королевой.

Разумеется, нововведения Элеоноры далеко не всем пришлись по душе. Наиболее консервативной, конечно же, была церковь, отрицательно относившаяся к вольному трактованию жизненного уклада человека. Но Элеонора находила язык со священниками, умело играя на корыстолюбии.

Влияние Элеоноры на жизнь двора не ограничивалось вопросами культуры. Она нередко оказывала давление на своего супруга, который был человеком слабым и легко поддающимся чужому влиянию.

Нельзя сказать, что король пребывал в восторге от подобного положения вещей. Он часто жаловался на Элеонору своему ближайшему советнику аббату Сугерию, знаменитому строителю Сен-Дени, который был правой рукой еще его отца, Людовика VI. Аббат соглашался с королем, но, имея больший кругозор и государственное мышление, понимал, что такое огромное герцогство, как Аквитания, стоит трудностей общения с властолюбивой королевой.

Тем не менее, королева способствовала отстранению Сугерия от дел, отправила в ссылку королеву-мать, заставила мужа предпринять военную экспедицию (оказавшуюся безуспешной) против графства Тулузского, чьи земли давно являлись лакомым куском для Аквитании.

Вскоре началась новая война – с графом Шампанским Тибо, вступившимся за племянника Рауля, чье предложение о браке отвергла сестра Элеоноры Петронелла. Во время военных действий Людовик VII захватил и сжег город Витриле-Франксуа, что привело к моральным мучениям короля до конца его жизни и вызвало разрыв с папой Иннокентием II. Несмотря на все дальнейшие попытки, Людовик VII не смог заключить мир с Тибо из-за явной неприязни, которую питала Элеонора к графу Шампанскому.

Мир восстановил глава ордена цистерцианцев[3] Бернар Клервосский, организатор будущего Второго Крестового похода. Он договорился с королевой, что она отныне не будет препятствовать налаживанию «добрососедских» отношений короля с графом, а взамен обещал усердно молиться за рождение наследника. Проблема наследия являлась весьма важным фактором в Средневековье, обусловливающим чуть ли не весь образ жизни владетеля любого домена, тем более королевского. Поэтому отсутствие ребенка у Людовика VII весьма пагубно сказывалось на венценосной чете.

Через четыре года после венчания, в 1145 году, королева родила девочку, которую нарекли Марией. 23-летняя мать была безмерно счастлива и посвящала дочери много времени. Любовь к Марии оказалась настолько сильной, что королева оставила политические интриги, в результате чего из опалы возвратился Сугерий и некоторые другие советники, отстраненные в свое время Элеонорой.

Недолго пришлось королеве наслаждаться женским счастьем. В 1146 году Бернар Клервосский бросил клич в Западной Европе об организации Второго Крестового похода. Людовика VII не пришлось уговаривать – взамен за участие в походе Папа обещал простить королю резню в Витри, из-за которой он по-прежнему испытывал угрызения совести и видел кошмары по ночам. Более удивительным явилось желание самой королевы разделить все тяготы экспедиции вместе с супругом.

До сих пор историки не находят точных причин, подтолкнувших Элеонору на подобное решение. Они делают предположение, что королева могла испытывать страстное желание собственными глазами увидеть Восток, который неустанно воспевали трубадуры. Таким образом, ею двигало элементарное любопытство и стремление к неизведанному.

Первоначально король противился участию супруги в походе, но, поразмыслив, согласился – присутствие королевы как герцогини Аквитанской должно было способствовать притоку в войско ее вассалов. Вместе с Элеонорой в поход отправились и другие жены знатных рыцарей, составив группу этаких амазонок, правда, отнюдь не воинственных.

Немудрено, что Второй Крестовый поход окончился неудачно для его организаторов. К обычным для крестоносцев политическим распрям добавились громкие скандалы на любовном фронте, самыми вопиющими из которых были ссоры личного характера между Людовиком и Элеонорой. Их отношения, и ранее не отличавшиеся большим взаимопониманием, находились на грани разрыва, особенно во время пребывания в Антиохии[4].