– Насколько мы можем судить, дама, они двинулись к сектору Сезарик.
      Эту явно нежеланную информацию Шикси передала в аккуратно-невыразительной манере. До этого, осознав, что случилось, ее мать немедленно бросилась в свои покои и заперлась там, чтобы в безумной ярости не убивать всех подряд. Однако Шикси отлично понимала, что ключ от тех покоев находится у дамы и что столкнувшись с любым недостаточно уважительным поступком, она тут же может отменить свое добровольное заключение.
      Сучарес застыла на месте. Ярость ее была так велика, что она уже едва могла шевельнуться или вдохнуть. Желание убивать было почти непреодолимым, но этот путь вел к позору еще большему, нежели тот, который дама уже претерпела.
      Сектор Сезарик был владением подкоролевы, которая воспитывала ее вторую дочь. Долг повелевал Сучарес проинформировать ту подкоролеву о вторжении людей. А перед лицом ее моральных обязательств за это воспитание – вдвойне.
      «Не хочу! – в неистовстве подумала дама. – Они мои! Они будут мои!»
      – Следуйте за ними. Найдите их. Доставьте их ко мне, –голосом ровным и твердым приказала Сучарес. – Или больше ко мне не возвращайтесь.
      – Воля ваша, дама. – Шикси прервала связь и застыла, обдумывая слова своей матери. В конце концов она решила, что последняя фраза совсем не обязательно относится к ней. Тем не менее, мудро с ее стороны было бы на несколько дней воздержаться от контактов с подкоролевой.
      – Свяжите меня с мастером охоты Сад-махом, – велела Шикси спецу по коммуникациям. – И принесите мне что-нибудь поесть. – Необходимо было предельно доходчиво разъяснить мастеру охоту крайне мучительные последствия неудачи. А если вовремя этого разговора что-нибудь есть, это тонко подчеркнет команды, отданные ее матерью.
 
      –Сэр?
      Подняв взгляд, Питер увидел, что в дверь кабинета неуверенно заглядывает Падди.
      – Входите, старшина, – поманил он к себе новоирландца. –Как там ремонт?
      – Не хуже, чем можно было ожидать, коммандер. Учитывая, что у нас срочное латание швов на десятой части обшивки и две серьезно покореженные рамы корпуса. Для полного восстановления этому кораблю придется в доке постоять. Но он выправится.
      – Еще одна такая драчка, как последняя, исключается? –спросил Редер.
      Падди наградил его вымученной улыбкой и пожал плечами.
      – Ничего, если я дверь закрою? – Не дожидаясь ответа коммандера, старшина закрыл дверь.
      Затем здоровенный новоирландец подошел к столу, достал из одного кармана пару стаканов и поставил их на стол. Из другого кармана он извлек отполированную фляжку. Затем он взглянул на коммандера. Язык старшины, судя по всему, застрял у него между зубов, так что он лишь лукаво подмигнул временному капитану.
      – Надо малость нервишки успокоить после, так скажем, мучительного спасения. – Падди налил им по чуть-чуть. – Или, как мне больше нравится, чтобы это самое спасение достойно отпраздновать. – Он поднял стакан. – За Содружество! – провозгласил старшина и немедленно выпил.
      Питер с опаской взял свой стакан и настороженно его понюхал. Слезы тут же навернулись ему на глаза.
      – Кто же такую славную выпивку нюхает? – ухмыльнулся Падди.
      – Тот, кому приходится в капитана играть.
      – Но я поднял тост за Содружество, – заметил Падди, вылупляя голубые глаза и явно не желая верить, что коммандер способен проявить такое неуважение к их возлюбленной родине.
      – За Содружество, – сказал Питер и сделал самый мизерный глоток. Но даже после такого глотка он мгновенно почувствовал, как все его пазухи прочищаются. – Что вы намерены со мной сделать, старшина? Напоить меня так, чтобы я под стол улегся?
      – Не-е. Зачем же под стол? Зато по-нормальному вам, знаете ли, не помешает. Нам надо, сэр, чтобы все ваши шестеренки крутились. Вы за последние двое суток хоть немного поспали?
      – Самую малость, – признал Редер.
      – Ясное дело. Тяжело уснуть, когда в голове одни эти самые повиане. Ага? – Падди искоса на него глянул. – Им что, сэр, конца не будет? Роятся прямо как эти… как…
      – Сикарахи, – не смог не закончить Редер. Раздался звонок в дверь, и Питер крикнул:
      – Входите.
      В кабинет с улыбкой заглянула Сара. Заприметив Падди, она ему сообщила:
      – Вас там ваши карточные партнеры разыскивают.
      Падди недовольно двинул могучим плечом.
      –Да они меня вечно разыскивают. Покоя мне не дают с тех пор, как мы из дока отчалили. Вот дуболомы! Десять лет на службе, и до сих пор не знают сигнала, по которому со стартующего корабля надо высаживаться! И еще меня за это винят! Тьфу! Странно, как эти бестолочи еще разбираются, что циферки и рисуночки на картах означают!
      – Надеюсь, они стоили всех проблем, – сказал Редер, делая еще один осторожный глоток.
      – Ну да, на работе они просто звери. Только вот не понимают, обормоты, какое это великое приключение. – У Падди был откровенно обиженный вид.
      – Сами знаете, старшина, что обычно о приключениях говорят. – Редер расслабился и положил ноги на стол. – Приключение – это когда кто-то другой в очень глубокой… гм…
      – Пропасти, – закончила за него Сара. – Так вы хотите сказать, коммандер, что эта разведка – не приключение?
      – Эта разведка, – подчеркнул Редер, – по любым меркам приключение.
      – Пожалуй, вам лучше пойти и рассказать об этом вашим друзьям, – посоветовала Сара старшине. – Так, чтобы они поняли, как им на самом деле повезло сюда угодить.
      Новоирландец краем глаза на нее глянул.
      – Тяжкие времена настали, раз славная выпивка должна из-за таких обалдуев прерываться, – горестно протянул он. Затем, сунув в карманы стакан и фляжку, Падди с неформальным салютом и улыбкой сожаления на лице их покинул.
      Сара закрыла за ним дверь и села за стол. Они с Питером дружно посмотрели на стакан, который оставил Падди.
      – Что там? – спросила она.
      – Понятия не имею, – ответил Питер. – Но по-моему, это пойло скоро стакан растворит. – Он ухмыльнулся и поднял лукавый взгляд. – Хочешь глотнуть?
      Сара взяла стакан и понюхала, после чего плотно зажмурилась, несколько раз моргнула и только потом поставила стакан назад.
      – Нет, спасибо. Я, знаешь ли, хочу эмаль на зубах сохранить. А кроме того, если на складе узнают, что мы пьем ту жидкость, которой положено налет с плазменных трубок отчищать, там сильно расстроятся.
      Они немного посидели в уютной тишине, а затем одновременно подняли взгляды и улыбнулись друг другу.
      – Ладно, – наконец сказала Сара. – Что ты выводишь из всей этой повианской активности?
      – Ничего хорошего, – ответил Питер. – По-моему, все выглядит так, будто повиане к массированному наступлению готовятся.
      С задумчивым лицом Сара кивнула. Конечно, она понимала, что может означать такое множество кораблей. Тем более, что столько лет разведчицей проработала.
      – К несчастью, мы слишком далеко от ближайшей системы Содружества, чтобы выслать предупреждение. А возвращаться просто убийственно…
      –Не более убийственно, чем продолжать, – заметила Сара, снова берясь за стакан. Она сунула туда палец и коснулась им языка. На лице у нее невольно выразилась отвратительная гримаса.
      – Падди очень приятно было бы это увидеть, – с усмешкой заметил Питер. Затем он опять посерьезнел. – Ты права. Убийственно возвращаться. И, вполне возможно, убийственно продолжать. Поэтому я решил продолжать.
      – Ты что, монетку кидал? – поинтересовалась Сара, аккуратно ставя стакан на место.
      – Решка… я хотел сказать, логический анализ указывает, что таков оптимальный курс. В конце концов, что у нас позади, мы знаем.
      – И они нас преследуют.
      – Вот именно.
      Тут затрезвонил интерком, и Редер нажал на кнопку.
      – Сэр, – сказал Труон Ле, – мисс Люрман докладывает о том, что подходит еще один прыжковый выход.
      – Сколько до него? – спросил Питер.
      – Пять минут, сэр.
      –Звуковое предупреждение, – приказал Редер. – Я иду.
      Питер и Сара бок о бок устремились вперед по коридору.
      – Я тут задумывалась, когда тебе «спиды» понадобятся, –сказала она.
      Челюсть у Редера отпала, и он воззрился на Сару, пока они шагали дальше.
      – Вы, летчики-истребители, просто психи ненормальные, это тебе известно? – наконец произнес коммандер. – Вы нам понадобитесь, когда нам не придется делать высокоскоростной транзит через то повианское минное поле, на котором мы скоро окажемся. Помнишь про Шелдона на Белла-Висте? У которого там сейчас очередной скучный обед с миссис Хонг и двумя ее мужьями? Только здесь ты сама станешь обедом и даже заскучать не успеешь.
      – Все верно, – сказала Сара. – Я просто хотела спросить. Спасибо, что сказал все то, что я сама думала. – Тут она шутливо нахмурилась. – Но не за тот пассаж про летчиков-истребителей.
      Лица Редера и Сары озарились улыбками, когда их пути разошлись. Он шел на капитанский мостик, она обратно на главную палубу.
 
      Питер бросился в капитанское кресло и включил экран.
      – Докладывайте, – сказал он.
      Труон Ле вручил ему записную панельку и рассказал о самом главном.
      – Личный состав на боевых постах, все орудия наготове, –закончил он.
      – Тридцать секунд до выхода, – сказала Люрман.
      Редер сосредоточился на экране.
      – Давайте материал, – после краткой паузы бросил он.
      – Сэр, никаких военных единиц я пока не фиксирую. Если там что-то есть, то либо далеко, либо заглушенное, так что никаких сигнатур.
      «Это уже что-то новое, – подумал Редер, кивая. – За… сколько там было? Четыре прыжка? Четыре. До сих пор каждая следующая система оказывалась еще тяжелее укреплена, в каждой обнаруживалось еще больше крупных повианских подразделений. Еще две такие системы, как последняя, и они превзойдут по объему весь флот Содружества. Даже не считая мокаков».
      –Но здесь много кораблей, сэр. – Призрачные следы судовых «выхлопов» появились на экране. – Я высвечиваю те, что сейчас в системе, и те, которые представляются мне военными.
      Поразительное число следов светилось зеленым. Единственными гражданскими судами, чьи следы напоминали сигнатуры боевых кораблей, были лайнеры, курьеры и транспорты для перевозки скоропортящихся грузов. Большинство приводных возможностей военного корабля были полезны лишь в тех случаях, когда приходилось очень быстро и очень резко маневрировать.
      – От этих бакенов идет какой-то оклик, – продолжила Люрман. – Сейчас посмотрим…
      Инфракрасные лучи и радары прощупывали, пассивные датчики всасывали все до единой частицы, а компьютеры все это экстраполировали.
      – Сэр, это не просто маяки. Это автоматизированные форты. Не слишком маневренны, но надежно защищены и очень прилично вооружены. Они продолжают повторять оклик, причем с нарастающей интенсивностью. Думаю, это местная опознавательная система «друг-враг».
      – Или такие уж здесь понятия о простом навигационном бакене, – отозвался Редер. – Дайте мне Бартера.
      – Мисс Люрман, думаю, нас следует удалиться, если это возможно.
      – За нами пока еще не идут, сэр, – спокойно сказала астронавигатор. – Но мы опять на той горячей сковородке окажемся.
      – Это может зависеть от того, сколько кораблей они за нами послали, – отозвался Питер.
      – Бакены взяли нас на прицел, их орудия наготове, – доложил от тактического пульта Гундерсон.
      – Вводите нас назад, мисс Люрман.
      – Есть вводить нас назад, сэр.
      – А что, если мы встретимся с нами в транзите? – спросил у астронавигатора Труон Ле.
      – Теоретически мы должны друг друга увидеть. Части кораблей или даже индивиды смогут пройти друг сквозь друга. Теоретически, – подчеркнула Люрман. – Нельзя сказать, что на самом деле случится.
      «Вот так так, – подумал Питер. – А что, если это случится, когда мы будем выходить из прыжка? Не значит ли это, что я в итоге с шестью когтистыми лапками окажусь? – Он помотал головой. – Сосредоточься на текущих делах», – твердо приказал себе коммандер и в дальнейшем постарался не представлять себе, как он похлопывает по палубе своим гибким хвостом.
      – А мы не сможем это как-то использовать? – спросил Редер. Он взглянул на Труона, затем на сидящую за пультом Люрман. – Скажем, запустить им червячка в программу или что-нибудь еще в таком духе?
      Труон не на шутку задумался; спецу по тактике идея явно показалась заманчивой.
      – Мы понятия не имеем, совместимы ли наши компьютеры, – размышляла Ашли.
      – Тем не менее, что-то мы смогли бы использовать, – сказал старпом. – Физика универсальна, восемь у тебя ног, две или вообще ни одной.
      Редер кивнул.
      – Должен быть какой-то материал, который они получили от мокаков. Пусть даже это всего лишь программы перевода на повианский.
      – Кажется, у меня есть кое-что подходящее, – вмешался в разговор Гундерсон. Вид у него при этом стал немного смущенный. – Моя девушка прислала мне одну интересную штучку. Это червячок с особым финтом в сфере обучения. Он может обучиться любому коду программы на машине, как только он там обоснуется. Затем он может уничтожить все, чему обучился. –Увидев их изумленные лица, Гундерсон пожал плечами. – Моя девушка – просто умница.
      – Передайте ей от меня поцелуй, когда мы вернемся, –сказал ему Питер. – Но только пусть она к нашим машинам и близко не подходит. Приготовьтесь передать повианам этого паразита. Присобачьте его к чему-то мокакскому или… – Он запросил лабораторию Ролана Бартера.
      – Мистер Бартер, нет ли в ваших записях повианских взаимодействий чего-то такого, что может содержать прямой компьютерный код? – Не… – он чуть было не сказал «человеческое», –индивидуальное взаимодействие, а прямой машинный язык.
      – Да, есть, – удивленно ответил Бартер. – Большинство моих записей, по сути, из таких взаимодействий и состоят. Именно это так затрудняло прямой перевод.
      Прежде чем лингвист успел пуститься в прочтение лекции на предмет различия между разговорным языком и машинным, а также их связи с человеческими процессами, Редер его перебил.
      – Пожалуйста, немедленно загрузите мне такой образец, –сказал он. – Лучше всего что-то совсем обычное, как будто это было самое первое, что одна машина захотела сказать другой.
      –Я сейчас, – кивнул Бартер.
      Он завозился со своим пультом. Когда информация пришла, Питер передал ее Гундерсону. Тот кивком сообщил коммандеру о том, что получил образец.
      – Это должно подойти, – несколько мгновений спустя заключил Гундерсон.
      – Благодарю вас, мистер Бартер, – сказал Редер.
      – Могу я узнать, зачем вам это понадобилось? – По лицу профессора было похоже, что он готов хоть весь день лясы точить.
      – Позднее я вам расскажу, – заверил его Редер. – А прямо сейчас нам надо проверить, сможем ли мы это использовать. Мы будем входить в прыжок… – он взглянул на часы, – через две минуты. Вы наверняка захотите к этому подготовиться.
      – Опять? Мы же только что выпрыгнули в реальное пространство! Я этого просто не вынесу, коммандер Редер. Это совершенно расстраивает мою нервную систему. Я работаю гораздо лучше, когда получаю регулярное питание и испытываю минимальный стресс.
      – Поверьте, мистер Бартер, я отлично знаю, как вы себя чувствуете, – перебил его коммандер. – Я так много об этом слышал. Тут ничем нельзя помочь. – И он прервал связь, прежде чем профессор успел выдвинуть еще какой-то протест. «Догадываюсь, что тяга к болтовне – обычное дело для лингвиста, –подумал Питер. – Но этот человек вообще-то мог бы сообразить, что мы тут немного заняты».
      К тому же Редер точно знал, что лингвист рассчитывает опять пачкать ему мозги насчет размеров лаборатории. На самом деле это была самая большая лаборатория на корабле, но это вовсе не означало, что она была просторной. Бартер никак не мог уложить в свою черепную коробку такое понятие, как «компактность». Лингвист элементарно отказывался верить в то, что по судовым стандартам ему отвели просто роскошное помещение.
      – Это будет готово для передачи, сэр, – сказал Гунденсон. – Как только появится возможность.
      – Благодарю вас, младший лейтенант, – отозвался Питер. Он и сам не знал, стоит ли ему на эту возможность надеяться.

Глава девятая