- Кто это был? - глаза Эланы метали искры.
      - Это неважно, ваше величество, - отозвалась Алиэн с легким замешательством.
      - Нет, Алиэн, - отрезала Элана, - важно.
      - Граф Озрил, ваше величество.
      - Я слыхала о нем, - ледяным тоном сказала Элана.
      - Я тоже, - голос Мелидиры прозвучал ничуть не теплее.
      - Как я понимаю, граф пользуется непривлекательной репутацией? - спросила Сефрения.
      - Таких людей называют распутниками, леди Сефрения, - пояснила Мелидира. Он барахтается в разврате самого грязного пошиба. Он похваляется, что избавляет Господа от труда проклясть его, поскольку был рожден для преисподней.
      - Мои родители были люди сельские, - продолжала Алиэн, - и не знали о репутации графа. Поэтому они полагали, что служба у него для меня редкостная удача. Крестьянской девушке трудно отыскать другой способ выбраться из своего положения. Мне было тогда четырнадцать, и я совсем не знала жизни. Поначалу граф был со мной очень добр, и мне казалось, что мне неслыханно повезло. Потом однажды ночью он явился домой пьяным, и тогда я узнала, отчего он был так добр ко мне. Я не получила того воспитания, что Миртаи, и ничего не смогла поделать. Потом я, конечно, плакала, но он только смеялся над моими слезами. По счастью, обошлось без последствий. Граф Озрил имел обыкновение вышвыривать забеременевших служанок на улицу в одном платье. Очень скоро это развлечение ему надоело. Он уплатил мне жалованье и дал хорошую рекомендацию. Мне посчастливилось получить службу во дворце. - Алиэн едва заметно болезненно усмехнулась. - Поскольку никаких последствий не было, теперь, мне думается, все это не имеет особого значения.
      - Для меня - имеет, - мрачно сказала Миртаи. - Клянусь тебе, что когда мы вернемся в Симмур, граф и недели не проживет на свете.
      - Если ты намерена ждать так долго, Миртаи, то можешь и опоздать, - как бы между прочим заметил Келтэн. - Могу обещать тебе, что граф Озрил не увидит заката того дня, когда я вернусь в Симмур.
      - Он не станет драться с тобой, Келтэн, - сказал Спархок своему другу.
      - У него не останется другого выбора, - ответил Келтэн. - Я знаю немало оскорблений, проглотить которые не сможет ни один мужчина, - а уж если они не сработают, я просто начну резать его на кусочки. Когда отрежешь человеку нос и уши, он поневоле схватится за меч - возможно, потому, что не будет знать, за что ты примешься потом.
      - Тебя арестуют.
      - Не страшно, Спархок, - мрачно сказала Элана. - Я его помилую.
      - Вы не должны делать этого, сэр Келтэн, - пробормотала Алиэн, опуская глаза.
      - Именно, должен, - ответил Келтэн твердым, как кремень, голосом. - Когда я покончу с ним, то принесу тебе его ухо - как доказательство, что я сдержал свое слово.
      Спархок искренне ожидал, что нежная девушка будет с отвращением протестовать против такого чудовищного подарка. Он ошибся. Алиэн одарила его друга горячей улыбкой.
      - Это будет так мило, сэр Келтэн, - сказала она.
      - Что же ты, Сефрения? - обратился Спархок к своей наставнице. - Заведи глаза к потолку и вздохни. На этот раз я даже соглашусь с тобой.
      - С какой стати мне это делать, Спархок? - осведомилась она. - Я всем сердцем одобряю решение сэра Келтэна.
      - Ты дикарка, матушка, - укорил Спархок.
      - Вот как?
      Тем же днем позднее Спархок и Келтэн присоединились к рыцарям, собравшимся в нестерпимо сверкающем главном зале псевдоэленийского замка. Рыцари сменили свои парадные доспехи на камзолы и обтягивающие штаны.
      - Это не займет много времени, - говорил сэр Бевьер. - Стены весьма прочные, да к тому же есть и крепостной ров. Подъемный мост действует - вот только лебедки механизма нуждаются в смазке. Все, что нам на самом деле нужно для обороны замка, - заостренные колья во рву.
      - И пара бочонков смолы? - предположил Улаф. - Я же знаю, как вы, арсианцы, обожаете лить на головы людям кипящую смолу.
      - Господа, - с неодобрением заметил Вэнион, - если вы начнете укреплять замок, наши хозяева могут неправильно это понять. - Он немного подумал. - Не повредит, однако, потихоньку обзавестись изрядным запасом острых кольев и, пожалуй, некоторым количеством бочек с ламповым маслом. Оно не так хорошо, как смола, зато привлечет меньше нежелательного внимания. Полагаю также, что нам следует потихоньку и незаметно запасаться провизией. Нас много, так что нетрудно будет скрыть тот факт, что мы наполняем кладовые. И все это следует проделывать без лишнего шума.
      - Что ты задумал, Вэнион? - спросил Эмбан.
      - Кое-какие предосторожности, ваша светлость. В Империи неспокойно, и мы не знаем, что может произойти. Поскольку нам достался надежный замок, нам следует сделать его еще надежнее - просто так, на всякий случай.
      - Это только мое воображение или лето и впрямь выдалось таким длинным? спросил вдруг Тиниен.
      Спархок мгновенно насторожился. Кто-то рано или поздно должен был прийти к такому выводу, и если его друзья насторожатся и начнут считать дни, они непременно обнаружат, что некто сжимал время их путешествия.
      - Это же другая часть мира, Тиниен, - небрежным тоном заметил он. - Климат здесь совсем иной.
      - Лето есть лето, Спархок, и оно не может длиться бесконечно.
      - С климатом бывает по-всякому, - возразил Улаф, - особенно на морском побережье. Вдоль западного берега Талесии есть теплое течение. На восточном побережье в Йосуте обычно уже зима, а в Хорсуте еще середина осени.
      Славный старина Улаф, с облегчением подумал Спархок.
      - И все-таки мне это кажется странным, - с сомнением проговорил Тиниен.
      - Тебе многое кажется странным, друг мой, - усмехнулся Улаф. - Сколько раз ты отклонял мое приглашение вместе поохотиться на огра?
      - Зачем убивать огра, если его нельзя съесть? - пожал плечами Тиниен.
      - Ты же убивал земохцев, но не ел их.
      - У меня не было подходящего рецепта.
      Все дружно расхохотались, оставив тему чересчур долгого лета, и Спархок вздохнул с облегчением.
      В эту минуту в зал вошел Телэн. Этим утром он, как всегда, привычно избавился от слежки агентов первого министра и отправился в город.
      - Сюрприз! - сухо провозгласил он. - Крегер наконец добрался до Материона. Я уж начинал беспокоиться за него.
      - С меня довольно! - взорвался Спархок, изо всей силы грохнув кулаком по подлокотнику своего кресла. - Этот человек мне слишком надоел!
      - Но прежде у нас не было времени гоняться за ним, мой лорд, - напомнил Халэд.
      - Значит, нам следовало найти время. Я был уверен в этом, еще когда его видели в Сарсосе. Ну да теперь мы добрались до места, так что посвятим толику сил и времени тому, чтобы изловить его. Нарисуй несколько его портретов, Телэн. Раздай их и пообещай награду.
      - Спархок, я знаю, как это делается.
      - Ну так сделай! Я ни о чем так не мечтаю, как заполучить в свои руки этого вечно пьяного хорька. В этом винном бурдюке хранится слишком много ценной информации, и я намерен выдавить ее всю - до последней капли!
      - Что-то он сегодня раздражителен, - мягко заметил Тиниен, обращаясь к Келтэну.
      - У него был тяжелый день, - пожал плечами Келтэн. - Он обнаружил в наших дамах некоторую жестокость, и это его весьма расстроило.
      - Вот как?
      - В Симмуре живет один дворянин, которого необходимо стереть с лица земли. Когда мы вернемся, я намерен первым делом отрезать ему кое-что, а уж потом изрубить на мелкие кусочки. Дамы единодушно решили, что эта идея великолепна, и их дружное одобрение лишило Спархока некоторых иллюзий.
      - Что же натворил этот парень?
      - Это личное дело.
      - Вот оно что! Ну, Сефрения-то, во всяком случае, с ним согласилась.
      - Как бы не так! Правду говоря, она оказалась еще кровожадней прочих. Позднее она высказала такие предложения, от которых побледнела даже Миртаи.
      - Да, видно, этот человек и впрямь сотворил нечто ужасное.
      - Именно так, друг мой, и я намерен сделать так, чтобы он очень, очень долго сожалел о своем поступке. - Голубые глаза Келтэна заледенели, побелевшие ноздри сжались от ярости.
      - Я этого не делал, Келтэн, - сказал Тиниен, - и незачем на меня так смотреть.
      - Извини, - пробормотал Келтэн, - при одной мысли об этом у меня вскипает кровь в жилах.
      - Ну так думай о чем-нибудь другом, что ли.
      Их акцент все еще оставлял желать лучшего - об этом позаботилась Сефрения, - но зато понимали они тамульский уже почти в совершенстве.
      - Ну как, мы готовы? - как-то вечером спросил Спархок свою наставницу.
      - Если только, принц Спархок, ты не намерен произносить речи, - заметил император Сарабиан, который как раз осчастливил их одним из своих головокружительных визитов. - Акцент у тебя, знаешь ли, просто чудовищный.
      - Я намерен слушать, ваше величество, - отозвался Спархок, - а не говорить. Сефрения с Заластой маскируют акцентом наши успехи в тамульском.
      - Жаль, Заласта, ты мне прежде не сказал, что способен на такое, - с некоторой грустью пробормотал Сарабиан. - Ты бы мог сберечь мне не один месяц времени, когда я зубрил языки.
      - Ваше величество предпочли держать свои занятия в секрете, - напомнил ему Заласта. - Я и понятия не имел, что вы желаете изучать иностранные языки.
      - Стало быть, моя же хитрость меня и подвела, - пожал плечами Сарабиан. Ну да ладно. Что мы, собственно, намерены делать?
      - Мы, ваше величество, намерены просеять через частое сито ваш двор, сказал Вэнион. - Все ваши министерства существуют сами по себе, а министры прячут тайны друг от друга. Это означает, что ни у кого нет полной и всесторонней картины событий. Мы собираемся хорошенько прочесать все министерства и собрать все, что удастся найти. Когда мы сложим наши находки вместе, возможно, нам удастся проследить некоторые закономерности.
      Сарабиан скорчил кислую гримасу.
      - Это все моя вина, - покаянно вздохнул он.
      - Будь добр, Сарабиан, не говори загадками, - сказала ему Элана. Два монарха были теперь хорошими друзьями, главным образом благодаря тому, что император решительно отбросил все формальности и твердо настоял на том, чтобы Элана последовала его примеру.
      - Я ошибся, Элана, - с горечью сказал он. - Тамульская империя никогда прежде не сталкивалась с настоящим кризисом. Наши чиновники куда умнее простых подданных, и к тому же за их спиной стоят атаны. Императоры всегда больше опасались собственных министров, чем какого-то врага извне, поэтому сотрудничество между министерствами никогда не поощрялось. Похоже, сейчас я пожинаю плоды этой недальновидной политики. Когда все закончится, я кое-что переменю.
      - Мое правительство не держит секретов от меня, - самодовольно сказала ему Элана.
      - Не береди душу, - вздохнул Сарабиан. - Лорд Вэнион, что, собственно говоря, вы будете искать?
      - По дороге в Материон мы стали свидетелями весьма любопытных явлений. Мы полагаем, что имеем сейчас дело с неким союзом. Мы знаем - или, во всяком случае, догадываемся, - кто такой один из союзников. Теперь нам нужно сосредоточиться на втором. Пока мы не сумеем распознать его, мы остаемся в откровенно невыгодном положении. Если вы не будете против, ваше величество, королева Элана и принц Спархок будут проводить много времени в вашем обществе. Боюсь, это означает, что вам придется долго беседовать со своим первым министром. Пондия Субат становится нам изрядной помехой.
      Сарабиан вопросительно поднял бровь.
      - Он всячески старается не допускать нас к тебе, Сарабиан, - пояснила Элана.
      - Ему было сказано этого не делать, - мрачно проговорил Сарабиан.
      - Должно быть, ваше величество, он плохо слушал, - сказал Спархок. Всякий раз, когда мы подходим к главному дворцу, мы должны продираться через толпы его агентов, а стоит одному из нас хоть высунуть голову из окна, за нами тотчас же тянется целая армия шпионов. Похоже, вашему первому министру мы не по душе.
      - Скорее похоже на то, что мне придется кое-что разъяснить почтенному Пондии Субату, - процедил Сарабиан. - Полагаю, он забыл, что его должность не наследственная... и что его голова не настолько крепко сидит на плечах, чтобы я не смог, когда сочту нужным, найти ей другое место.
      - А какое обвинение ты выдвинул бы против него, Сарабиан? - с любопытством спросила Элана.
      - Обвинения? Да о чем это ты говоришь, Элана? Здесь Тамульская империя. Обвинения мне совершенно ни к чему. Я бы мог снести голову Пондии Субату, если бы решил, что мне не нравится его прическа, вот и все. Я позабочусь о Пондии Субате, друзья мои. Отныне я обещаю вам полную поддержку первого министра Субата либо его преемника. Пожалуйста, лорд Вэнион, продолжайте.
      - Итак, - сказал Вэнион, - патриарх Эмбан сосредоточит свое внимание на первом министре - кто бы это ни был. Сэр Бевьер будет проводить время с профессорами университета. Ученые, как правило, собирают обширную информацию, а правительства обычно игнорируют их находки - пока не становится слишком поздно. Улаф, Кринг и Тиниен займутся верховным командованием имперской армии - не атанами, а тамульцами, потому что своими соотечественниками займется атан Энгесса. Милорд Стрейджен и Телэн будут служить связью с ворами Материона, а Халэд и Алиэн поразведают среди дворцовой прислуги. Сефрения и Заласта поговорят с местной стирикской общиной, ну а Мелидира и сэр Берит очаруют всех придворных.
      - Разве сэр Берит не чуточку молод для такой задачи? - спросил Сарабиан. Мои придворные - весьма искушенные люди.
      - У сэра Берита, ваше величество, есть кое-какие особые качества, улыбнулась Мелидира. - Молодые - и не слишком молодые - дамы вашего двора сделают для него почти все. Возможно, пару раз ему придется принести в жертву свою добродетель, но он весьма добросовестный молодой человек, так что мы можем положиться на него.
      Берит отчаянно покраснел.
      - И зачем только вы всегда говорите такие вещи, баронесса? - жалобно пробормотал он.
      - Я ведь только шучу, Берит, - ласково отозвалась она.
      - Мужчинам этого не постичь, ваше величество, - объяснил Келтэн императору, - но Берит отчего-то оказывает на юных дам весьма странное воздействие.
      - Келтэн и Миртаи будут находиться при Спархоке и королеве, - продолжал Вэнион. - Мы не знаем точно, насколько далеко могут зайти наши противники, так что лишняя охрана вам не помешает.
      - А вы, лорд Вэнион? - спросил император.
      - Вэнион и Оскайн займутся составлением общей картины, Сарабиан, ответила Элана. - Мы будем доставлять им все, что узнаем, а они будут разбирать эти сведения и указывать нам на пропуски, чтобы мы знали, куда направлять дальнейшие усилия.
      - Вы, эленийцы, весьма методичный народ, - заметил Сарабиан.
      - Это плод их зависимости от логики, ваше величество, - пояснила Сефрения. - Пристрастие эленийцев к точности кого хочешь сведет с ума, однако оно приносит свои плоды. Хороший элениец будет наблюдать полдня, прежде чем позволит себе заметить, что идет дождь.
      - Да, - сказал Эмбан, - но зато уж если элениец скажет, что идет дождь, можно быть уверенным, что он говорит правду.
      - Ну, а вы, ваше высочество? - Сарабиан улыбнулся девочке, сидевшей у него на коленях. - Какова ваша роль в этом гигантском заговоре?
      - Я должна отвлекать тебя, Сарабиан, чтобы задавал поменьше вопросов, хладнокровно ответила Даная. - Твои новые друзья собираются делать кое-что не очень хорошее, и я намерена мешать тебе это заметить.
      - Даная! - воскликнула Элана.
      - А разве это не так, мама? Вы будете лгать людям, шпионить за ними и, вероятно, убивать тех, кто встанет у вас на пути. Разве это не то, что вы зовете "политикой"?
      Сарабиан расхохотался.
      - Она права, Элана, ей-богу, права, - все еще смеясь, проговорил он. - Ее определение политики слегка прямолинейно, зато очень точно. Из нее выйдет отличная королева.
      - Спасибо, Сарабиан, - нежно сказала Даная, чмокнув его в щеку.
      И тут Спархок ощутил уже знакомое леденящее дуновение, и, хотя он знал, что это бесполезно, рука его сама собой метнулась к рукояти меча. Он выругался - наполовину по-эленийски, наполовину по-тамульски, - осознав, что все их замыслы теперь открыты загадочной тени, которая все эти месяцы преследовала их по пятам.
      ГЛАВА 26
      - Поверьте моему слову, ваше величество, - говорил Заласта недоверчивому Сарабиану, - это явление никак нельзя было назвать природным.
      - Тебе лучше знать, Заласта, - с сомнением отозвался Сарабиан. - Однако все мои чувства требуют искать прежде всего естественное объяснение - к примеру, облако набежало на солнце.
      - Уже вечер, Сарабиан, - напомнила Элана, - солнце давно зашло.
      - Да, этот довод некоторым образом ослабляет мое объяснение. Значит, вы все и раньше видели эту тень?
      - Почти все, ваше величество, - заверил его Оскайн. - Однажды - на корабле - ее видел даже я, и тогда никакое облако не заслоняло солнце. Думаю, что нам следует довериться суждению наших эленийских друзей. Они и прежде сталкивались с этим необычным явлением.
      - Тупица, - пробормотал Спархок.
      - Прошу прощения? - мягко отозвался Сарабиан.
      - Простите, ваше величество, - извинился Спархок. - Разумеется, я имел в виду не вас. Это наш загадочный гость не слишком умен. Если уж берешься за кем-то шпионить, не стоит возвещать о своем присутствии фанфарами и барабанным боем.
      - Он делал это и прежде, Спархок, - напомнил ему Эмбан. - Он являлся нам в Дарсасе, в кабинете архимандрита Монсела.
      - Быть может, он просто не подозревает о том, что мы его видим, предположил Келтэн. - Когда Адус только начал работать на Мартэла, он пытался заниматься соглядатайством - но потом Мартэлу пришлось нанять Крегера.
      - Кто такой Адус? - спросил Сарабиан.
      - Наш давний знакомый, ваше величество, - ответил Келтэн. - Шпиона из него не вышло, потому что всякий на сто ярдов в округе мог догадаться о его присутствии. Адус не признавал мытья, а потому обладал весьма неповторимым ароматом.
      - Неужели это возможно? - обратился Вэнион к Сефрении. - Неужели именно Келтэн мог случайно наткнуться на правильный ответ?
      - Вэнион! - возмущенно воскликнул Келтэн.
      - Извини, Келтэн. Я совсем не то хотел сказать. Серьезно, Сефрения, может наш гость понятия не иметь о том, что он отбрасывает тень?
      - Я полагаю, дорогой, что все возможно.
      - Зрительная вонь? - недоверчиво предположил Келтэн.
      - Не знаю, можно ли использовать именно это выражение, но... - Сефрения взглянула на Заласту. - Такое возможно?
      - Во всяком случае, это многое объясняет, - после минутного размышления ответил он. - Боги - существа примечательные не только глубиной своего понимания, но и своими недостатками. Вполне вероятно, что наш гость и не подозревает о том, как легко мы можем унюхать его присутствие - если мне будет дозволено воспользоваться выражением сэра Келтэна. Он вполне может полагать, что остается незримым для нас и что мы не замечаем его соглядатайства.
      Бевьер с сомнением покачал головой.
      - Мы ведь говорим об этой тени всякий раз, когда она появляется, - сказал он. - Он слышит нас, так что должен знать, что он себя выдал.
      - Совсем не обязательно, Бевьер, - возразил Келтэн. - Адус понятия не имел, что от него несет, как от выгребной ямы, да и не всякий признает за собой подобное качество. Возможно, с этой тенью тот же случай - этакая непримиримая враждебность, что-то вроде дурного запаха изо рта или непристойного поведения за столом.
      - Что за чудесная идея! - рассмеялся патриарх Эмбан. - Из одного этого случая мы могли бы вывести целую книгу о божественном этикете.
      - Для какой цели, ваша светлость? - осведомился Оскайн.
      - Для благороднейшей, ваше превосходительство, - большего постижения Бога. Разве мы не для этого живем на свете?
      - Не думаю, Эмбан, чтобы ученый труд о поведении богов за столом внес значительный вклад в познания человечества, - заметил Вэнион. - Можем мы надеяться, что ваше величество облегчит нам доступ во внутренние круги вашего правительства? - обратился он к Сарабиану.
      - Облегчу, лорд Вэнион, - ухмыльнулся Сарабиан, - независимо от того, понравится им это или нет. Я помогу вам проникнуть в министерства. После того как я поставлю на место Пондию Субата, я займусь другими министрами - всеми по очереди. Думаю, им пора наконец уяснить, кто здесь главный. - Сарабиан вдруг расхохотался, явно довольный собой. - До чего же хорошо, Элана, что ты решила меня навестить! Ты и твои друзья помогли мне осознать, что все эти годы я сидел на абсолютной власти, и мне никогда не приходило в голову ею воспользоваться. Пожалуй, настало время вытащить ее на свет божий, стряхнуть пыль и немножко ею помахать.
      - О боги, - пробормотал Оскайн, и на лице его отразилась смесь огорчения и досады. - Что же это я натворил?
      - У нас тут одна закавыка, Стрейджен, - промурлыкал Кааладор по-эленийски. - Наши желтые братцы не больно-то визжат от восторга, что надо, стало быть, плюнуть на всякие там условности.
      - Пожалуйста, Кааладор, - сказал Стрейджен, - избавь нас от своих простонародных предисловий. Переходи прямо к делу.
      - Так сразу? Это ж супротив естества, Стрейджен.
      - Ты так думаешь?
      Стрейджен, Телэн и Кааладор встретились в погребе в одном из прибрежных кварталов. Было позднее утро, и местные воры только-только начали свою деятельность.
      - Как тебе уже известно, воровское братство в Материоне отягощено кастовыми предрассудками, - продолжал Кааладор. - Воры не разговаривают с мошенниками, нищие со шлюхами - разве что, само собой, по делу, - а гильдия убийц и вовсе отверженные.
      - Вот это уж точно супротив естества, - заметил Телэн.
      - Сжалься, Телэн, - страдальчески попросил Стрейджен. - Одного из вас с меня вполне достаточно. Двое - это уже чересчур. Почему это убийц так презирают?
      - Потому что они нарушают один из основных принципов тамульской культуры, - пояснил Кааладор. - Это ведь наемные убийцы, и они не раскланиваются и не расшаркиваются перед своими жертвами, прежде чем перерезать им горло. Тамульцы просто помешаны на вежливости. Они вовсе не против того, чтобы кто-нибудь резал благородных господ за плату. Им не по душе грубость. - Кааладор покачал головой. - Вот почему тамульских воров так часто ловят и обезглавливают. Им кажется невежливым удирать, когда их застукали.
      - Невероятно, - пробормотал Телэн. - Стрейджен, это еще хуже, чем мы думали. Если эти люди не разговаривают друг с другом, мы никогда не узнаем от них ничего полезного.
      - Я ведь предупреждал вас, друзья мои, чтобы вы в Материоне не надеялись на слишком многое, - напомнил Кааладор.
      - А что, прочие гильдии боятся убийц? - спросил Стрейджен.
      - Еще как! - ответил Кааладор.
      - Тогда с них и начнем. Как местные воры относятся к императору?
      - С трепетом, само собой, и обожанием, которое граничит с откровенным обожествлением.
      - Отлично. Свяжись с гильдией убийц. Когда Телэн передаст тебе от меня весточку, пусть головорезы схватят тех, кто возглавляет другие гильдии, и доставят во дворец.
      - Чегой-то ты там замышляешь, дружочек?
      - Я поговорю с императором и попробую убедить его произнести речь перед нашими Материонскими братьями, - пожал плечами Стрейджен.
      - Ты, случаем, не спятил?
      - Конечно нет. Тамульцы беспрекословно подчиняются традициям, и одна из традиций состоит в том, что император может на время отменить любую традицию.
      - Ты понимаешь, к чему он клонит? - обратился Кааладор к Телэну.
      - Я отстал от его мысли на последнем крутом повороте.
      - Дай-ка я попробую пересказать твою идею своими словами, - сказал Кааладор светловолосому талесийцу. - Ты намерен нарушить все известные обычаи преступного мира в Материоне, приказав убийцам похитить главарей других гильдий.
      - Верно, - кивнул Стрейджен.
      - Далее, ты собираешься доставить их всех в императорскую резиденцию, куда вход им категорически запрещен.
      - Верно.
      - Затем ты хочешь упросить императора произнести речь перед людьми, о существовании которых он даже не должен подозревать.
      - Примерно это и было у меня на уме.
      - И император должен приказать им презреть освященную веками традицию и начать работать вместе?
      - По-твоему, с этим будут какие-то трудности?
      - Ну что ты, что ты. Я только хотел убедиться, что правильно понял тебя, вот и все.
      - Так значит, все в порядке, старина? - осведомился Стрейджен. - Тогда я пойду поговорю с императором.
      ***
      Сефрения вздохнула.
      - Ты несносен, как ребенок, - сказала она. У Саллы глаза полезли на лоб.
      - Как ты смеешь? - почти взвизгнул он. Лицо стирикского старейшины побелело.
      - Ты забываешься, старейшина Салла, - заметил разъяренному стирику Заласта. - Советник Сефрения говорит от имени Тысячи. Или ты откажешься подчиниться решению Тысячи? И богов, которых она представляет?
      - Тысяча заблуждается! - вспыхнул Салла. - Не может быть никаких соглашений между стириками и свиноедами!
      - Это решать Тысяче, - твердым, как кремень, голосом сказал Заласта.
      - Вспомните, что творят с нами эти эленийские варвары! - воскликнул Салла, задыхаясь от бешенства.
      - Ты всю жизнь прожил в стирикском квартале Материона, старейшина Салла, сказал Заласта. - Ты, наверное, ни разу в жизни и не видел эленийца.
      - Я умею читать, Заласта.
      - Счастлив это слышать. Впрочем, мы явились сюда не для того, чтобы обсуждать решение Тысячи. Верховная жрица Афраэли известила тебя об этом решении. Нравится оно тебе или нет, а тебе придется его исполнять.
      Глаза Саллы наполнились слезами.
      - Они убивают нас! - всхлипнул он.
      - Для убитого, Салла, ты выглядишь просто великолепно, - заметила Сефрения. - Скажи, это было очень больно?
      - Ты знаешь, что я имею в виду, жрица.
      - Ах, да, - сказала она, - вечное и утомительное стирикское стремление присвоить себе чужую боль. Кто-то на другом конце земли протыкает ножом стирика, а у тебя идет кровь. Ты сидишь здесь, в Материоне, в роскоши и безопасности, жалеешь себя и втайне мучаешься от зависти, что тебе отказали в праве стать невинной жертвой. Что же, Салла, если тебе так хочется пожертвовать собой, я могу это устроить. - Лепет этого болвана вверг Сефрению в состояние холодной ярости. - Тысяча приняла решение, - жестко сказала она. - Я не обязана объяснять тебе почему, но все же объясню - чтобы ты мог передать это объяснение своей общине. И тебе придется сделать это, Салла. И быть при этом весьма убедительным, иначе мне придется тебя сместить.
      - Моя должность пожизненная! - заносчиво заявил он.
      - Именно об этом я и говорю, - зловещим тоном пояснила Сефрения.
      Салла уставился на нее.
      - Ты не посмеешь! - выдохнул он.
      - А ты проверь. - Сефрения давно уже мечтала сказать кому-нибудь эту фразу, и теперь обнаружила, что это весьма приятно. - Суть дела вот в чем, Салла, - можешь прервать меня, если я буду говорить слишком быстро для тебя. Эленийцы - варвары, которые ищут повода прикончить всякого стирика, попавшегося им на глаза. Если мы не поможем им в этом кризисе, мы поднесем им искомый повод на бархатной подушечке. Мы поможем им, потому что если мы этого не сделаем, они перебьют всех стириков в Эозии. А ведь мы не хотим, чтобы это случилось, не так ли?
      - Но...
      - Салла, если я услышу от тебя еще одно "но", я тебя уничтожу. - Сефрения с некоторым изумлением обнаружила, что вести себя по-эленийски очень даже приятно. - Я передала тебе решение Тысячи, а Тысяча говорит от имени богов. Предмет не подлежит обсуждению, так что прекрати ныть и изворачиваться. Ты подчинишься или умрешь. Таков твой выбор, и выбирай побыстрее, потому что я спешу.
      Эти слова потрясли даже Заласту. - Твоя богиня жестока, советник Сефрения! - выпалил Салла.
      Сефрения ударила его прежде, чем успела подумать, что делает, - ее рука, казалось, двигалась сама по себе. Она воспитывала много поколений пандионцев и знала, как нужно блокировать плечо для удара. У нее вышло гораздо большее, чем обычная оплеуха. Костяшки ее кулака с силой впечатались в подбородок Саллы, и стирик с остекленевшими глазами отлетел назад.
      Сефрения начала выговаривать слова смертоносного заклинания, выплетая пальцами соответствующие жесты.
      "Я не сделаю этого, Сефрения!" - резко прозвенел в ее мыслях голос Афраэли.
      "Знаю, - мысленно ответила Сефрения. - Я просто хочу привлечь его внимание, вот и все".
      Осознав, что она делает, Салла задохнулся. Затем он пронзительно завопил и рухнул на колени, бессвязно лопоча и моля о милосердии.
      - Ты исполнишь то, что я тебе повелела? - грозно спросила она.
      - Да, высокая жрица! Да! Умоляю, не убивай меня!
      - Я оборвала заклинание, но не отменила его. В любую минуту я могу его завершить. Твое сердце в моем кулаке, Салла. Помни об этом всякий раз, когда тебе вновь захочется оскорбить мою богиню. А теперь вставай и выполняй то, что тебе приказано. Пойдем, Заласта. Меня уже тошнит от этого нытья.
      - Ты стала жестокой, Сефрения, - укоризненно сказал Заласта, когда они вышли на узкие улочки стирикского квартала.
      - Я только припугнула его, мой старый друг, - ответила Сефрения. - Афраэль ни за что не стала бы отзываться на это заклинание. - Она осторожно пощупала руку. - Ты случайно не знаешь, Заласта, где бы я могла найти хорошего лекаря? Кажется, я вывихнула запястье.
      - Они не слишком впечатляющи, верно? - заметил Улаф, когда он, Тиниен и Кринг шагали по ухоженным лужайкам императорской резиденции, направляясь к эленийскому замку.
      - Воистину, - согласился Кринг. - Похоже, они все время думают только о парадах. - Все трое возвращались со встречи с высшим командованием имперской армии. - Да они только для парадов и годятся, - заключил доми. - На них нельзя положиться.
      - Придворные в мундирах! - взмахом руки Улаф отмел разом весь генеральный штаб Тамульской империи.
      - Согласен, - подхватил Тиниен. - Настоящая военная сила в Тамуле и во всей Империи - это атаны. Правительство решает, а генеральный штаб попросту передает его решения командирам атанов. Я начал сомневаться в надежности имперской армии, еще когда они сказали, что должности в ней наследственные. Не хотел бы я полагаться на них в случае нужды!