- Как же ты это? - допытывал Ригг Итернира, - даже и имени своего не помнишь?
      Тот не поднимал головы. Осел, остановившимся взглядом уткнувшись в землю.
      - Без имени же никак, совсем никак, нельзя, - настойчиво продолжал Ригг, - Итернир ты. Итернир. Ты человек.
      При звуке своего имени Итернир поднял голову, взгляд вновь стал чуть осмысленный.
      - Не дикий ты зверь совсем, ты человек. Человек ты. А зверя ты гони от себя, за человека держись, а зверя гони. Так только и жить. Ну, давай же. Вспоминай! Итернир ты! Человек! Человек волею своей славен, разумом! Гони прочь своего зверя! Не верь ему, - говорил Ригг встряхивая Итернира.
      Тот схватил руками голову. Но не это по-настоящему порадовало Ригга, а то, что пальцы его уже распрямились, не были скрюченными, готовыми рвать и царапать.
      - Борись, - приговаривал охотник, - только борьбой зверя и сдержишь. Себя вспоминай.
      Он развязал веревки, освободив пленника. Тот сидел, обмякнув, расслабленно запрокинув голову. И только сам Итернир видел ту борьбу, которая шла в голове, с той частью, что звала забыть имя, жизнь и свой народ, что звала в лесную чащобу.
      - Погоди... мужики, - проговорил он наконец, с трудом вспоминая слова, - эк меня... это... прихватило крепко.
      С принцем все обошлось легче. Хотя, поначалу опасались, что вовсе не справятся, поскольку тот не реагировал ни на свое имя, ни на окружающих вообще. Но стоило Итерниру упомянуть о его благородных предках, как тот запальчиво закричал, расписывая их доблесть. И лишь увидев добродушно смеющихся спутников, обескуражено остановился. А мгновение спустя, хохотал и сам. Спутники его смеялись радостно и весело, потому что смеяться могут только люди.
      7
      На рассвете густой туман беспросветной белесой мглой спеленал все вокруг. Роса крупными каплями выпала повсюду, даже на людях, одежде, оружии. Подниматься и отправляться в путь пришлось в промозглой сырости.
      Теперь они шли цепочкой за Риггом. Одному ему, и его богам было известно, как здесь находить дорогу. Неожиданно из молочной мглы выплывали прямо на путников седые исполины стволов здешних деревьев. Ненадежная сырая корка мха под ногами так и норовила прорваться на склизком корне. Корни деревьев здесь густо вылезали наружу, будто и не врастали в землю. Знай себе, стелились, чуть прикрытые землей, да цепляли путников за ноги.
      Почва становилась все более влажной. Мох уже столь толстым слоем покрывал ее, что ноги утопали в нем по щиколотку. Все меньше становилось слышно птиц и зверей. А после все реже стали попадаться и те ели-гиганты, что лишали путников света в таежной чаще. Здесь их работу делал туман. А он и не думал рассеиваться, только деревья выпускал из себя все тоньше, корявее, облепленных мочалами мха.
      Итернир с вечера еще был ошарашено притихший. Он не говорил ничего. Почти. Шел, погруженный в свои мысли, спотыкаясь чаще всех.
      - Слушай, Ригг, - в конце концов, не выдержав, спросил он, - а ты-то как же, разве ничего не почувствовал?
      - Как же не почуял? - пожал плечами тот в ответ, - только же я родился в лесах. А там кажный день возвращаться надобно. Да и тут слишком уж не праздное это гулянье, чтобы можно было волком по лесу промчаться.
      - Ясно, что ничего не ясно, - вздохнул Итернир и обратился к Крыну, - а ты как же не озверел?
      - Дак, я ж того... - озадаченно почесал тот в затылке рукой, с зажатым в ней принцевым тюком, - спал же я. Да и кабы не спал. Ведь эта... рази можно... когда ждут внизу-то?
      - И тут дело ясное, что дело темное, - опять вздохнул Итернир, прекращая расспросы, и почва вдруг ушла из-под ног, - э-эх! Как я вляпался!
      Мох вдруг разорвался под ногами, и он сразу по пояс ушел в прогнившую грязь. Попытался встать, но и руки тут же оказались глубоко в грязи. Прорывая не такой уж толстый слой мха, он никак не мог найти опоры, меж тем чувствуя, как при каждом движении, коварная трясина усиливает хватку, засасывая все глубже, с жадной беспощадностью.
      - Стой смирно! - тут же бросился к нему Ригг, - не ворочайся только - вмиг засосет-утянет!
      - Да я и не кручусь, - в нерешительном испуге проговорил тот, чувствуя, что погружается все глубже, а дна под ногами не чувствует вовсе.
      - Ложись сейчас, - меж тем наставлял Ригг.
      - Что? Тут же грязно, противно и мокро!
      - Лягай, говорю! - почти приказал Ригг, и, когда приказание было выполнено и, оказавшийся распластанным на поверхности Итернир даже почувствовал, что сумел высвободить увязшие конечности, продолжал наставлять, - теперича осторожненько к нам подгребай. Только вглубь-то не нажимай, не дергайся резко - опять завязнешь. Только вдоль поверхности руками-то и води.
      Едва Итерниру удалось подобраться к краю раскрывшейся трясины, попутчики его вытянули.
      - Привал тогда сделаем, что ли? - предложил Ригг, глядя на облепленного грязью пловца.
      - Значит, - поучал Ригг попутчиков, уже после того, как все перевели дух, - теперь болота дальше идут. На болоте первое дело сторожкость. Завсегда гляди внимательно, куда ногу-то ставишь. А поперву слегой проверь.
      - А что такое твоя слега? - заинтересованно спросил Итернир.
      - А это дрын такой, какой ты в руках своих ныне держишь, то она и есть, - ответил Ригг, указывая на свежесрубленные каждому шесты в рост, - ей, значит, проверяйте путь всегда. А ежели оскользнетесь, тогда рваться не надо. Ложиться сразу. Слегу поперек трясины кладите, да на нее опирайтесь. Она вещь надежная. Так, что ежели затянет вас, свою слегу другим не тяните, опирайтесь на ее. А чтобы тянуть вас, на то у других слеги есть. Вот и вся наука простая. У пуще всего следите, чтобы обувку не утерять.
      - Постой, а обойти болото, нельзя разве? - с плохо скрываемой надеждой спросил Итернир.
      Ригг задумался. Привстал, напряженно вглядываясь в белесое молоко тумана.
      - Обход-то поискать можно, - задумчиво кивнул он, - да только, мыслю я, погоня за нами. Уж им-то эти места родные. Может и не уйдем. А болота всякая дикая тварь обходит. Вот, думаю, и удастся нам по болотам-то уйти.
      Стали собираться. Итернир с Риггом поплотнее приторачивали дорожные мешки. Чтобы не болтались. Принц лишь, изображая крайнюю деловитость, проверил и без того надежную перевязь меча, попытался отряхнуть довольно уже испачкавшийся плащ, и поглядел на Крына. Тот, беззаботно закинув за плечи мешок, приноравливался к слеге.
      - Ты, почему мои вещи не поднял? - в конце концов, спросил принц, - уже время выступать.
      - Так ведь эта-а... - простодушно предположил Крын.
      - Может, ты думаешь, я сам их понесу?
      - Дак, эта... сиятельный принц, вещи-то того... твои, значит...
      - И что с того? Тебе еще внизу была оказана высочайшая честь, нести пожитки мои, и дана на то монаршая воля!
      Итернир искоса, ничего не говоря, но с нескрываемым интересом ждал ответа Крына. Тот шумно почесал в затылке, посопел, наконец, наклонился к тюку.
      - Ну, раз того... монарша, значит, воля... тада конечно... даже что пожалуй... токмо того... тяжел он уж больно... облегчить бы...
      - Мне, как благородному принцу, лучше ведомо, сколько должно быть поклажи!
      Крын еще немного посопел, помялся, да и взвалил тюк на спину. Итернир покачал головой, и пробурчал что-то под нос.
      С тем и собрались выступить, и все, кроме принца уже направились вперед, осторожно ступая, как вдруг недовольный голос остановил их:
      - И вы думаете, что я, принц крови, пойду за вами?!
      - А в чем дело, - обернулся Итернир, нехорошо блеснув глазами.
      - Здесь грязь! - в гневном презрении скривил губы Кан-Тун.
      - А-а, - издевательским тоном воскликнул Итернир, - аристократ боится посрамить своих высоких предков, испачкав ноги грязью? И что ты предлагаешь?
      - Он может нести меня, - ткнул пальцем принц в Крына.
      - А зад тебе медом не намазать? - вспылил Итернир.
      - Не горячитесь, - примирительно попросил Ригг, выступая между ними.
      - Да я не горячусь! - закричал выведенный из себя Итернир, - я спокоен! -истерично взмахнул он руками и спросил у Крына, - Ты сам что думаешь?
      Тот пожал плечами, и несмело проговорил:
      - Так как же эта... по-каковски это буит-то?.. сам потопну и его того...
      - Нет, я требую! - топнул ногой принц.
      - У богов требуй! - отрезал Итернир.
      - Да что ты, - укорил его Ригг, - как же про богов так можно-то?
      - Можно, - уверенно отмахнулся тот, - давайте-ка пойдем лучше, сам прибежит.
      С тем выступили.
      - Стойте вы так не можете! - донеслось до них пару раз, но вскоре послышались хлюпающие шаги догнавшего принца.
      После этого он присмирел и шел, понурив голову.
      Поначалу старались идти, не замочив ног. Как пошли кочки прыгали с одной на другую, а дальше, когда и те стали попадаться все реже и реже, пришлось идти прямо по грязной гнилой жиже. Всякая живая трава уже перестала попадаться. Лишь жалкие ростки болотной травы да сгнившие на корню корявые деревья, облепленные мхом. Даже всегдашние болотные жители, хвощи и плауны, здесь встречались редко. Зверей и птиц и вовсе перестало быть слышно.
      И туман. Окружающий все вокруг непродыхаемой сыростью. Не видно было ничего дальше трех шагов. Трех шагов в мутной, чуть подернутой ряской, топкой и жадно чавкающей трясине.
      Особо тяжело было, что не было никакой ясности, сколько еще предстоит идти в этом тумане, да и дно все понижалось. Теперь уже шли по пояс в грязи.
      - Когда же это кончится?! - взмолился Итернир Риггу.
      - Ты что же, ослабел? - язвительно спросил Кан-Тун.
      - Да нет! Я исключительно о вашей, принц, усталости беспокоюсь, - склонился в поклоне Итернир, однако, тут же не удержал шаткого равновесия и упал в грязь.
      Глядя на это, принц победно расхохотался и тут же сам, не уследив за коварной трясиной, окунулся с головой.
      - Не стоять! - крикнул Ригг, продолжая идти, нащупывая тропу, нельзя здесь стоять. Оставь их, Крын, сам увязнешь!
      Кое-как спорщики поднялись, со значительным трудом высвободились из плотно уже схватившей их ноги трясины. Вновь все пошли цепочкой, осторожно пробуя впереди дорогу слегой.
      - Так все же, как на счет конца-то?! - вновь спросил Итернир.
      - Не знаю, - честно ответил Ригг, однако, повертев головой и, понюхав воздух, добавил, - земля вверх идет, деревья близко чую, может скоро посуше станет. Идти надо, иначе ясно не будет.
      Шли.
      Не скоро земля и впрямь заметно пошла вверх. После и кочки потянулись. А затем первый раз почва, поросшая желтой травой, не чавкнула. Это было приятно.
      - Земля! - радостно воскликнул Итернир, и со смаком добавил, С-с-у-уша!
      - Остров это, - спокойно объяснил Ригг, - передохнуть только.
      Разошлись по островку, легли в изнеможении.
      - Это вот это и есть твои деревья что ли? - насмешливо спросил Итернир Ригга, указывая на стайку, испуганно жмущихся друг к дружке на верхушке островка, чахлых деревцев.
      - Они живые, - нежно сказал Ригг, подходя и трепетно поглаживая тонкие веточки и листки.
      Только и можно было на этом островке, что едва обсушиться, но затем вновь надо было идти по пояс в холодной воде. Никому это не могло пойти на пользу, и к закату Кан-Тун закашлял. Итерниру недолго пришлось издеваться над ним. Когда солнце окрасило туман кровью заката, он также не смог сдерживать болезненных позывов.
      Однако болоту и этого было мало. Не успела темнота ночи как следует сгуститься над спутниками, как у обоих заболевших поднялся жар. Навалившаяся слабость мешала идти. Болевшая голова теряла контроль над телом. А ноги до пояса по-прежнему были в холодной воде.
      Как назло, нигде поблизости не было ни малейшего намека на сухую землю. Лишь к полуночи Ригг вывел на клочок сухой земли. К тому времени он и Крын почти несли на себе своих спутников, трясущихся от жесточайшего озноба.
      Худо-бедно из сырых дров разожгли костер. Сменили исподнюю одежду. Но верхняя столь сильно вымокла, что это не могло спасти. Оба заболевших кутались в промокшие плащи, жались к костру, но тем не менее тряслись от озноба.
      - Держите-ка вот, - протянул Ригг обоим по очереди котелок с мерзостно пахнущим отваром, - я тут, пока шли, травок да корешков кой-каких набрал - первое средство от кашля.
      Принц благодарно приник к котелку, морщась, пил. После передал котелок Итерниру.
      - Вы, наверное, нас теперь бросите? - спросил он, наконец.
      - Это от чего же? - искренне удивился Ригг.
      - Мы же больные, и идти сами не сможем.
      Итернир тоже собирался что-то сказать, да ввиду самого его терзавших сомнений, молчал.
      - Нет такого обычая, - отрезал Ригг, - верно, Крын?
      Крын задумчиво кивнул головой.
      - Ничего с вами и не сделалось. Сейчас после взвара моего спать-то ляжете, пропотеете как надо, болезнь с водой и уйдет. Все хорошо будет. А на рассвете, как идти сможете, дальше пойдем. Уходить отсюда надо. Больное это место. Я-то привычный. В Крыне от рода здоровья много. Но долго здесь просидим, и мы сляжем. А вам спать нужно. Давайте-ка.
      Он уложил их ногами к костру. Дал принцу свое одеяло вдобавок к его плащу, а отобранное у Крына одеяло отдал Итерниру. Больные погрузились в тревожный беспамятный сон-дрему.
      Когда Итернир проснулся посреди ночи, ему было уже гораздо лучше. Голова, хотя и болела, но туман лихорадочного бреда из нее ушел. От обсохших у костра ног по всему телу разливалось сухое приятное тепло. Ригг сидел на страже спиной к костру, расслабленно глядя в темноту.
      - Зачем ты пришел? - спросил он вдруг прямо в туман.
      - Это вы пришли к нам. Нарушили, - ответил трескучий голос с другой стороны костра, с той стороны, к которой Ригг сидел спиной.
      - Мы ничего не тронем. Пройдем только. Болотная вода забудет, спокойно говорил Ригг, меж тем медленно разворачиваясь, глядя высоко поверх костра, чтобы не слепило пламя.
      - Ничего не тронете? - вскрикнул треском голос, - А растоптанные кочки? А сорванная трава?
      - Свято то, что взято на прокорм. Таков закон леса.
      - Со своими законами ты к нам не ходи. Много вас таких тут до вас было. Кха-кха, многие полегли... Я решил, мы убьем вас!
      - Зачем спешишь? Болотная вода не любит быстроты, сам хорошо знаешь.
      - Чужак! Откуда законы болот знаешь? Зачем с другими чужаками наверх идешь? Нельзя тебя отпускать!
      - Опять спешишь. Мы сталь в руках держим. Много твоих родичей ляжет раньше, чем нас в трясине увидишь. Не спеши. Пропусти нас. Ведь проходил же до сих пор кто-то, а болото все так же стоит.
      - Угрожаешь! Мне, хозяину болот! И еще пропустить просишь?! Нельзя! На то я и старший, чтобы законы блюсти, а закон трясины таковы, чтобы не допускать чужаков, а ежели допущены - сделать, чтобы никогда не смогли они путь из трясины отыскать! Прощай чужак!
      - Рано прощаешься. Я днем с твоими нарочитыми еще вдоволь навидаюсь. А доведется, и с тобой.
      С той стороны костра послышались шлепающие шаги, затем болотное чавканье, наконец, всплеск, и все стихло. Лишь лягушки по-прежнему выводили свои болотные трели.
      Итернир подождал немного, потом подобрался к Риггу и спросил:
      - Откуда ты его знаешь?
      - Ты что же не спишь? Лучше тебе что ли, али как? - в ответ спросил Ригг, впрочем, без особого удивления, словно знал, что Итернир слышал беседу.
      - Ага, лучше, - отмахнулся тот, - откуда знаешь его?
      - Да откуда же мне его знать? Чай, не виделись никогда, да и не могли, - пожал плечами Ригг.
      - Ну, ты так говорил с ним, будто знакомы всю жизнь, да и когда он пришел, ты поздоровался с ним, будто у вас было назначено.
      - Ну, за то как он пришел, так в той стороне лягушки квакать перестали, потом шаги его услышал. А кто еще мог быть здесь, кроме болотного человека? А что говорил с ним уверенно, так по правде я ж от страху-то не знал и куда податься, про болотных-то людей всякие сказы ходят. Ты в голову-то лишнего не бери. Тебе лихорадку одолеть бы надо. Гони ты ее прочь. Утром-то идти бы надо, - сказав, Ригг помолчал немного, потом озабоченно добавил, - давно сказать хотел, идет кто-то перед нами. Кто бы то мог быть, как мыслишь?
      - Идет кто-то? - удивился Итернир.
      - Да. И давно уже. Еще в лесу заметил. Думаю, может то Ланс идет, больше-то вроде некому. Может, спасся он тогда, ушел от лесных-то людей?
      - Наверное, он, а то кто же еще? - очень авторитетно заявил Итернир, потом лег на спину и предался мыслям о том, как ему себя жалко, болезного.
      Утром и Итернир и принц бодрились и изображали здоровых людей, хотя оба были бледнее вечного здешнего тумана. Итернир даже побрился. На вопрос Ригга, не лучше ли ему он оптимистично ответил:
      - Да как же тут можно быть здоровым? Жизнь же болезнь и есть, с обязательным смертельным исходом!
      Завтракая, больные пытались было отказаться от еды, вяло поковыряв добытое Риггом, но тот, влив в них еще своего отвара заставил и поесть.
      Решили идти дальше.
      Болотная вода была все так же холодна. Итернир и принц, сильно ослабевшие, даже лишенные поклажи, милосердными спутниками, шатались, без нужды опирались на слегу, чаще прежнего оступались, с головой окунаясь в воду. Итернир постоянно ворчал, что заставили его больного и старого идти, сунули голым практически задом в мокрую воду, как гордого лебедя. Вот простудится, заболеет и умрет. Поначалу спутники принимали эти слова за чистую монету, а после перестали обращать внимание.
      К полудню заболевшие ослабели совсем. А ни островка, ни конца болота и видно не было. Сознание погрузилось в бредовый дурман, слышались какие-то звуки, виделись тени. В конце концов, Итернир шагнул сильно в сторону от тропы. Болотная вода сразу скрыла его с головой. Когда же удалось подняться на ноги, он возвышался над водой чуть выше пояса. Только ноги все глубже погружались в трясину.
      Он попытался высвободиться, дернулся в сторону, но болото уже крепко держало, все глубже затягивая с каждым движением. Крын, шедший сзади, тут же подоспел, протянул свою слегу. Итернир ухватился за нее, Крын потянул, но тот уже слишком увяз.
      Оглянувшись на шум, Ригг мог помочь только советом, тропа была слишком узка. Крын все дергал слегу, увязая и сам все глубже.
      - Не стоять! Не стоять! - орал Ригг, - тянись сам, подтягивайся.
      - Сейчас ребятки, - приговаривал Итернир, - погоди, вот только шнурки разглажу, встану и пойду.
      - Да не дергай ты, - говорил Ригг Крыну, который старался изо всех сил.
      Итернир быстро слабел.
      Принц же тем временем безучастно наблюдал за этой сценой, равнодушно переминаясь с ноги на ногу за спиной Ригга. Неожиданно за криками спутников ему послышался женский голос. Он чуть подался в сторону, прислушался. Из тумана доносились то ли призывы о помощи, то ли стоны. Но главное, что дама, с дивным голосом попала в беду.
      Кан-Тун повернулся, стараясь более точно определить, откуда доносился голос, и пошел прямо через топь.
      Ригг заметил потерю спутника, только когда тот уже достаточно отдалился.
      - Куда? - заорал он, - куда ж там можно? Назад иди!
      Но принц не слышал, упорно шел на одному ему слышный голос, что звучал все явственнее. Ригг бросился вдогонку.
      В это время Крын не удержался, пытаясь устоять на зыбкой почве, шагнул к завязшему уже по горло Итерниру и тут же увяз сам. Болото цепко ухватило грузное тело, утягивая вместе со спутником.
      Кан-Тун, отойдя довольно далеко от тропы, спотыкаясь и падая, давно уже отбросив отяжелевшую от нависшей болотной травы слегу, среди расступившихся клочьев тумана, наконец, увидел зовущую на помощь.
      Возле небольшого островка сидела обнаженная девушка. Ее дивные длинные волосы запутались в корявых сучьях низкого куста у самого края трясины, и она не могла пошевелиться. Сидя в холодной воде, замерзла так, что тряслась мелкой дрожью.
      Он замер, любуясь красотой дивного тела. А она оглянулась, обратив к нему лицо прекрасных благородных черт, и тихо проговорила:
      - О мой рыцарь! Лишь тебе только и удастся меня спасти! Помоги же мне скорей!
      Кан-Тун, движимый благородным и не только этим порывом бросился прямо к ней. Два шага осталось до девицы, как вдруг чьи-то руки ухватили его под мутной водой. Сама девушка вдруг преобразилась. Ее волосы оказались мхом, покрывшим ветви куста. Руки вытянулись, пальцы слились перепонками. Кожа стала темной и блестящей, а в оскаленной пасти блеснули клыки.
      Принц попытался, было, рвануться назад, но чудовище бросилось прямо на него, увлекая под воду.
      Кинувшийся вдогонку Ригг увидел, как у болотного островка, мокрые блестящие тела болотных людей скручивают Кан-Туна. Не раздумывая и мгновения, он бросился на помощь. Прямо перед ним из трясины выросли гладкие головы болотников. Ткнув в первого слегой, выхватил нож, полоснул морду второго. Но остальные ловко набросились на него, утягивая вниз. Ригг опутанный скользкими от жира телами, понял, что их не одолеть, но отчаянно продолжал сражаться. Все смешалось грязным клубком.
      За сегодняшний день Лансу удалось пройти не так много. В этом проклятом болоте не было сухого места чтобы переночевать. Спасало лишь то, что он мог идти по несколько суток кряду, не останавливаясь. Мешали только тяжелые мысли о случайных своих спутниках. Они казались малыми детьми. Корил себя, за то, что дал уговор идти с ними. То, что он ушел в лесу, оставив их с дикарями, мало трогало поначалу, лишь потом совесть потихоньку стала грызть заскорузлое сердце.
      За его жизнь слишком часто погибал тот, кто был с рядом, спутник или соратник. Приходилось хоронить. И теперь не хотелось с кем-либо даже знакомиться, не говоря даже о том, чтобы идти вместе. Так было легче.
      А теперь он обещал. И мог бы помочь им там, в лесу, но не сделал этого. Боялся за свою броню, коросту. И нарушил слово. Они, если и спаслись, все равно теперь пропадают. И потом, даже если он поможет, пропадут.
      Нет. Все-таки, должен сделать все, что может.
      Развернулся и, ускоряя насколько возможно шаг, проверяя тупым концом копья, тропу, поспешил назад. Он должен был успеть.
      Интуиция подгоняла, а он привык доверять ее позывам.
      Он услышал впереди возню Крына с Итерниром, что все глубже и глубже погружались в трясину, и тут же в стороне от тропы уловил звуки боя. Протянул Крыну тупой конец копья, одним могучим рывком вытянул его на тропу, и, оставив копье, бросился в сторону сражающихся.
      Когда добрался до места схватки, ситуация была куда как плачевной. Дюжина странных существ с длинными тонкими руками и ногами, покрытые короткой густой жирной не промокающей шерстью, скрутили Кан-Туна, и терзали Ригга.
      Меч привычно прыгнул из-за спины в руку и, вздымая горы воды, Ланс бросился в самую гущу схватки. И без того обагренная кровью мутная вода стала красной. От стремительности стали в привычных руках Ланса не было спасения. Никто даже не смог уйти. Не успел.
      Ни принц, ни охотник серьезно ранены не были. Несколько царапин, ушибов и все. Видимо, были нужны живыми.
      - Спасибо, что помог, - искренне поблагодарил Ригг.
      - Прими благодарность и от меня, - добавил принц, пытаясь элегантно поклониться, хотя и не без тени брезгливости.
      Ланс, не слушая их, уже шел к тропе.
      Поддерживая совсем ослабевшего Кан-Туна, вернулись к Итерниру с Крыном. Те, тяжело дыша, пытались оправиться от перенесенного напряжения.
      - О, так ты, все-таки, с нами? - воскликнул Итернир, завидев Ланса.
      - Я обещал, - ответил тот после продолжительной паузы.
      - То-то ты так в кусты дернул, когда филин заухал!
      Но Ланс не слушал. Или делал вид, что не слушал.
      С тем и пошли дальше. Постепенно Итернир и принц ослабели настолько, что Ригг с Крыном шли рядом, постоянно их поддерживая. А потом из болота полезли его обитатели.
      Ланс, который шел впереди без устали работал копьем, устилая дно болота его детьми. Сначала те нападали по одному, потом группами. Уже и Риггу с Крыном приходилось браться за оружие. Нападавшие откатывались, перегруппировывались, получали подкрепление и вновь атаковали.
      К концу дня бой уже не прекращался. Спасало лишь то, что никто из нападавших не был вооружен. А когда Ригг почувствовал, что болото скоро кончится, напор еще усилился. Даже Ланс начал уставать. А те все лезли и лезли из мутной воды.
      Принц и Итернир вяло плелись, закрываемые спутниками, и, сквозь бред, горячо благодарили.
      Когда нога Ланса уже в глубокой тьме ступила на сухую землю, трескучий крик множества глоток потряс болото. Но с тем болотные люди и отступили. Они ушли так тихо и незаметно, будто их и не было вовсе. Лишь сочащиеся кровью неглубокие порезы на коже Ригга и Крына напоминали о них.
      Ригг тут же велел Крыну разжечь костер, а сам обтер насухо больных. Вскоре весело затрещало пламя, согревая и обсушивая путников. От насквозь мокрой одежды повалил густой пар, сливаясь с, казавшимся вечным, туманом.
      Больные же потеряли всякий контакт с миром. Их бросало то в жар, то в холод. Оба бредили и метались по земле. С великим трудом удалось влить им в горло отвар Ригга. Но вскоре это дало свои результаты: они приутихли и погрузились в дрему, полную дурных сновидений.
      8
      Наутро туман все еще не рассеялся. Зато больным стало гораздо лучше. Они даже охотно поели.
      - Знаешь, - заявил, проснувшись, Итернир Риггу, - я, наверное, даже поем. Ты не знаешь, к чему бы это?
      - Да, вообще-то, откуда же мне знать? - совершенно серьезно ответил Ригг, но, почесавшись, все же предположил, - может, к дождю?
      - Ага, точно! - улыбнулся Итернир, - а ты шутник! И все же, почему это вчера еще я пластом лежал, а теперь даже прыгать и скакать могу, э-э-э... то есть, почти. А?
      - Так то, наверное, от того, что из болота вышли, - задумчиво ответил охотник, - шибко уж место это было нездоровое.
      Итернир даже забрал у Ригга свои вещи, хотя и шел все еще нетвердо. Кан-Тун, однако, благодушно отказался принять свой груз у Крына.
      Земля здесь была каменистая, даже травы становилось тем меньше, чем дальше уходили от болота. И, кроме того, все круче становился уклон вверх.
      А потом они вышли из тумана. Поднялись по склону выше него. Мир сразу переменился. В тумане это был маленький мирок с тесно сдвинутыми стенами. Который успел даже некоторым показаться уютным и обжитым. А теперь границы раздвинулись в необозримые дали. Прямо перед путниками заслонила половину мира скальная стена в несколько десятков человеческих ростов.
      Суровая истресканая под напором ветров и дождей поверхность, уходящая в недостижимую высь, наводила на мысли о великом. О собственном ничтожестве перед громадой вечного.
      Справа и слева тянулся каменистый склон, из которого вырастала стена, обрывающийся прямо в бездонно-глубокое голубое небо. А позади под ногами разливался туман. Вся поверхность болота была скрыта им, словно дно озера водой. Лишь кое-где немощно поднимались корявые болотные деревья. А вдали темно-зеленой полоской виднелся лес, который словно нежным ворсистым ковром покрывал равнину, раскинувшуюся посреди неба на ступени лестницы.
      - Ничего же себе, громадина! - воскликнул Итернир, запрокидывая голову, в попытке рассмотреть вершину стены.
      - Каким же образом такая громада может держаться на Лестнице? по-своему удивился принц.
      - Да не образом, - усмехаясь, поправил его Итернир, - а свечкой!
      - Это ты к чему? - еще больше удивился принц.
      - Да так, - отмахнулся тот, - была такая история, потом как-нибудь расскажу.
      Скальная стена удивила всех. Ригг присвистнул, Крын от изумления как всегда не нашел слов, кроме междометий, и даже Ланс нарушил нерушимость своего вечно равнодушного выражения лица.
      Подошли к самому подножию. Отсюда еще больше виделась монументальность утеса. Исполинская стена гранита, где-то проборожденная глубокими трещинами, испещренная сколами, создавала впечатление полной неприступности.
      - Ну, вот, - подытожил Итернир, - теперь больного человека еще и вверх лезть заставят.
      - А ты разве умеешь лазить по скалам? - спросил принц.
      - Да, всякое бывало, - отмахнулся тот, - однако что будем делать? Как я понимаю, не все здесь присутствующие, могут аки козлы горные по этим самым горам скакать? А?
      - Принцу крови не пристало лазать по скалам, словно дикарю, гордо ответил Кан-Тун, - кроме того, я болен! И почему бы нам не поискать обход?
      - Да и я, на самом деле, того... - смущенно добавил Крын, - не особо, в общем...
      - Я бы, наверное, смог бы, пожалуй, - внимательно оглядывая скалу, внес свою лепту Ригг, - только не уверен. Но попробую. Должен суметь.
      Ланс ничего не сказал. Он спокойно распаковывал дорожный мешок, готовясь к трапезе. Итерниру, однако, такого ответа не было достаточно.
      - Так, а как ты по этой части, - обратился он прямо к Лансу.
      Тот даже не посмотрел на него. Только слегка качнул головой.
      - Ясно, - качнул головой Итернир, - А вот насчет обхода - идея хорошая. Хотя что-то мне подсказывает, что те, кто это все создавал, позаботились, чтобы их цели достигались.
      - Что ты хочешь этим сказать? - спросил принц, словно интересовался заумной теорией дворцовых мудрецов.
      - Только то, что если эту скалу создали здесь, то создали, чтобы необходимо было ее преодолеть, и все пути обхода - перекрыты.
      - Или наоборот, - добавил Ригг, - чтобы ее обойти, а сама-то она никак неприступна.
      Решено было, что Ригг с Лансом пройдут в разные стороны вдоль скалы, поискать обхода, а остальные пока отдохнут, под присмотром Крына.
      Крын действительно очень заботливо обращался с принцем. Что вызывало возмущенное ворчание Итернира. Что-то о некоторых изнеженных царедворцах, неспособных самостоятельно разобраться с нуждами собственного организма.
      Солнце опустилось на две ладони, когда вернулся сначала Ланс, а после и Ригг. Обхода не было. Скала подступала к краям сузившейся ступени, обрываясь в бездну.
      - Ну вот, - подытожил Итернир, - из пятерых только двое. И то один оставляет желать лучшего. Но все же. В общем, я предлагаю так: мы с Риггом поднимемся наверх, обеспечим вам там веревку, и вот мы все наверху.