- Да? - тихо спросил он, ловя себя на том, что готов исполнить любое желание за только лишь...
      - Да... - прижалась она к нему всем телом, и губы их разделяло мгновение.
      - Я... подумаю, - улыбнулся одними глазами Итернир, пуская сеточку морщин к вискам.
      - Хм... - разочарованно вздохнула она, сразу резко отстраняясь, - думай.
      - Ты права, я действительно старше, чем выгляжу, - встал он, потом провел рукой по щекам, заросшим трехдневной щетиной, и добавил, - да и не слишком опрятный.
      - Дорогу найдешь? - с ноткой пренебрежения спросила она.
      - Я-то? - переспросил Итернир, ухмыляясь, - найду.
      После ухода командира замковой стражи принцу не пришлось долго ждать. В дверь робко постучали, она тихонько приоткрылась и в комнату несмело прошла невысокая девушка служанка.
      - Пришла, наконец? - недовольно приветствовал Кан-Тун.
      - Да, светлый принц, - тихо ответила она, опустив голову.
      У нее были пепельные немытые волосы и застиранное, местами протертое, платье.
      - Давай-ка, порезвее, - повернулся принц к ней, позволяя себя раздеть.
      Она подошла к нему и отважно, хотя и не ловко принялась сражаться с завязками некогда белоснежного камзола, склеившимся болотной грязью и тиной в единую массу.
      - Как ты неловка! - то и дело замечал принц, - да поосторожнее! И кто тебя только обучал?!
      - Никто, светлый принц, - отвечала она так тихо, что казалось, будто боится собственного голоса.
      Когда, наконец, ей удалось справиться с тяжелой процедурой раздевания, она, ничуть не смущаясь вида обнаженного мужчины, помогла забраться в бочку, полную теплой воды и стала осторожно растирать его мыльной мочалкой.
      - Аккуратнее три, - наставлял ее принц, - да смотри не царапай! Ногти она отрастила!
      - Простите, светлый принц, - только и говорила она, - я постараюсь... я больше не буду, светлый принц...
      Однако не успел Кан-Тун даже как следует расслабиться, как дверь без стука растворилась, и вошел один из принцев, которого Кан-Тун видел в тронном зале. Он был строен, плечист, не очень высок, зато крепок. У него было простоватое открытое и чуть насмешливое лицо, которое, впрочем, не таило никакой угрозы.
      - Здравствуй, шестой принц, - улыбнулся он, глядя на нежащегося в бочке принца, - свершаешь омовение? Впрочем, не отвечай, вижу. Ты меня, наверное, совсем не помнишь, нам, Танам, было велено не попадаться особо вам, Тунам, на глаза. Старались. Я Дун-Тан. Ты уж извини, что я без церемоний, обстановка уж очень неофициальная.
      Кан-Тун выслушал тираду молча, слегка поморщившись, когда служанка была излишне старательна, только чуть кивнул головой, услышав имя вошедшего.
      - Собственно, я пришел предупредить тебя, - жизнерадостно продолжал Дун-Тан, - что ты попал в самое змеиное гнездо. Хотя, и там, внизу, дворцовая жизнь была не сахар.
      - И в чем же дело? - степенно спросил Кан-Тун, изо всех сил стараясь выглядеть уверенным и властным человеком.
      - Ну, как тебе сказать? - пожал печами Дун-Тан, - хотя, ладно, принц я прямой, кругами ходить не привык потому сразу и скажу. Ты же должен понимать, что в нашем деле у кого нож длинней - тот и главней. Верно? Мы тут и стараемся, ножи точим. Заправляет всем Ун-Рон, как ты уже мог понять. Ты же уже понял?
      Кан-Тун медленно кивнул.
      - Остальным это, конечно, не нравится. Даже мне. Хотя, брат твой, Рен-Тун, какой-то мягкотелый, ничего ему не надо, ему дай волю, так он целыми днями со своей Кары слезать не будет. Зато близнецы люто ненавидят всех Тунов, и все на него зубы точат и на Ун-Рона в придачу. Все за право свое, первородства, ратуют. Ну как? Впрочем, можешь не отвечать, по лицу вижу.
      Принц внимательно смотрел на него, пытаясь понять, насколько искренне говорятся эти слова.
      - Да-а, - меж тем протянул Дун-Тан, - ты же совсем ничего не знаешь на здешней кухне...
      - Постой, - остановил Кан-Тун, - не совсем так, я же знаком с поведением династии. Знал родню...
      - В чем-то ты прав, но большая часть осталась внизу. Так что тебе, наверное, надо бы сообщить расстановку сил. Значит у Ун-Рона народу больше всего - около дюжины, у близнецов на двоих - восемь, хм, у них даже женщина одна на двоих, у братца твоего меньше всех трое. Так кто же еще? Ага! У меня самого - шестеро. Ну и еще замковая стража - две дюжины. Ты при этом учти, что командир стражи одновременно - капитан гвардейцев Ун-Рона. Вот и все. Ну, и у тебя четверо. Сам понимаешь, в здешней ситуации - значительная сила. Так, что если не отдашь их в батраки, ты здесь - солидная фигура. При этом на флегматичного братца положиться тебе нельзя, спать спокойно не позволят близнецы, да и Ун-Рон попытается сразу указать тебе свое место. Ну как? - облокотился он локтями на край бочки.
      - И что же делать? - нашелся спросить принц.
      - А что делать? - пожал плечами Дун-Тан, - это, наверное, знают точно только боги, хотя и им, сдается мне, порой приходится несладко. Так что отдыхай, думай. Может, до чего и додумаешься. И учти - человек я прямой, кругами ходить не привык, намеки понимаю плохо, так что, если надумаешь, - говори мне сразу, прямиком.
      С тем он подмигнул принцу и вышел.
      Кан-Туну еще никогда не приходилось участвовать в плетении интриг. Может быть, думалось ему, если бы у него была в этом какая-нибудь практика, он бы и не оказался здесь. А может и правда, богам угодно, чтобы принцы династии правили этой страной и потому сюда шлют все новых и новых. Непросто здесь будет, совсем непросто. И пути дальше нет. Похоже, всю оставшуюся жизнь придется провести в этом нищем крысином гнезде, а не в роскошном дворце, в котором он вырос. Может быть, удастся хотя бы спуститься? Хотя, непохоже, чтобы столь решительные люди, как те что живут здесь, не пытались этого сделать. Видно, на самом деле он обречен провести здесь остаток своих дней.
      Мысли прервал стук в дверь. Тихий, но не осторожный, а, скорее, предупреждающий. Дверь открылась, и принц увидел на пороге своего брата. С тех пор, как Кан-Тун видел его последний раз, он мало изменился. Черты лица по-прежнему были чуть мягче, чем этого требовала кровь семьи, а глаза никогда не смотрели с той уверенной повелительной жесткостью, которая была отличительной чертой всех принцев.
      - Привет, брат, - улыбнулся он, и, поглядев на то, как осторожно служанка трет спину Кан-Туна, заметил, - ты, я вижу, уже освоился.
      От принца ускользнула улыбка, которой, зардевшись, одарила Рен-Туна пытающаяся быть совсем незаметной, служанка.
      - Здравствуй, светлый принц, - ответил он легким поклоном головы, - с чем пожаловал?
      - Да ни с чем особенным, - пожал тот плечами и сел на кровать, так, что принцу пришлось разворачиваться к нему, - просто так. Я же не видел тебя четыре года.
      "Как же, просто так!" подумалось Кан-Туну.
      - Тогда рассказывай, - потребовал он, - тебе же все равно!
      - А что рассказывать?
      - Что здесь происходит.
      - А что происходит? Лестницы дальше нет. Я ходил, видел.
      - Ходил?
      - Да.
      - И что там?
      - Ничего. Обрывается и все. Хотя, отсюда выпускать меня не хотели, там же Ватага...
      - Какая Ватага? - прервал Кан-Тун.
      - Те, которые не захотели батрачить. Поселились у обрыва, сбились в ватагу, а поскольку на камнях ничего не растет, ходят сюда в набеги. Керен здесь щедрый. Земля два раза в год урожай приносит. Только вот работников маловато. А едоков хватает.
      - Ты же тоже не хочешь работать, третий принц, - упрекнул Кан-Тун.
      - И я не хочу, - вздохнул тот, - короче говоря, чтобы не умереть здесь всем с голоду, всех, кто приходит, года на три в батраки приговаривают на Принцевы Фермы. А кого и дольше. Они здесь недалеко, от дороги, которая к городу ведет надо налево повернуть.
      - Почему не уничтожат эту твою Ватагу?
      - Отчаянные, - пожал плечами Рен-Тун, - сюда же не всякий дойдет. Все герои. Да и силы примерно равны - в замке полсотни и у тех около того. Есть, правда и другие - козопасы. Эти из батраков вниз по речке бежали. Если от Стены к обрыву лицом встать, то направо за городом в дне пути сущее приволье начинается. Хоть всю жизнь их там ищи - не найдешь. Еще что рассказать?
      - Что здесь, в замке происходит? Это правда, что меня в соправители примут, как Ун-Рон сказал? - продолжал спрашивать Кан-Тун, хотя в последнем вопросе его тон допрашивающего дрогнул.
      - Правда. Вечером, на пиру примут. Официальная церемония состоится.
      - И что же, все принцы здесь равны?
      - По крайней мере, так говорится, - пожал плечами Рен-Тун, мне, правда, того особо не надо. И того хватает, что и здесь, как внизу спать ложиться небезопасно. Когда я сюда пришел, здесь еще один наш дядя был - Рен-Рон, но только однажды не проснулся. Все здесь главными хотят стать. Дун-Тан солдат собирает, близнецы меня люто ненавидят, а теперь и тебя тоже станут, мы же их право первородства отняли. Даже Кара моя и та чего-то плетет.
      - Кара это кто?
      - Моя женщина. Здесь так говорят. Тебе, кстати, как принцу, тоже, наверное, женщину выделят. Женщин здесь, как и работников, днем с огнем не сыщешь.
      - А ты?
      - Что - я? - честно не понял Рен-Тун.
      - Ты-то один править что ли не хочешь?
      - Как ты прямо спрашиваешь, - усмехнулся Рен-Тун, - будто не знаешь, что такие вопросы у нас в семье не приняты.
      - Ну? - требовательно взглянул на него Кан-Тун.
      - А что я тебе скажу? - вновь появилась на лице третьего принца улыбка, - скажу что нет - так ты не поверишь.
      - И все же?
      - Думай, что хочешь, - пожал плечами Рен-Тун.
      Он выдержал паузу, и, не дожидаясь следующего вопроса, поднялся:
      - Ладно, пойду я. А ты осваивайся. Хотя, по твоим словам судя, так ты уже это успел, - на пороге он остановился, - все-таки, ты ко мне не развернулся.
      Принцу его прощальная улыбка показалась глупой и пустой, только девушка за спиной разглядела в ней тоску и грусть, тихую, утвердившуюся давно и надолго.
      Думалось принцу, что не так прост Рен-Тун, как кажется. Что все-таки чего-то ему своего хочется и в каждом его слове хитрый смысл заложен. Одна последняя фраза чего стоит! Ничего. К концу дня Кан-Туну еще больше станет ясно. Может быть, и примкнет Кан-Тун к кому-нибудь со своими людьми, а может, и сам сыграет. Одним богам известно, как кости лягут.
      Дверь без скрипа отворилась, и в комнату властно вошел Ун-Рон. Несмотря на седину в волосах, он держался прямо и уверенно, словно не растратил еще силы молодости. Жесткие и четкие черты лица гордо свидетельствовали о принадлежности к династии.
      - Отдыхаешь? - поинтересовался он.
      Принц неопределенно кивнул в ответ.
      - Правильно. Жизнь твоя с этого момента сладкой не будет, сказал он и тяжело улыбнулся.
      - Почему, - наивно удивился принц.
      - Тебя сегодня коронуют на совместное правление. Но сказки для черни останутся сказками. К тебе же уже приходили все эти... - он покрутил рукой, подбирая слово поточнее, - остальные? Приходили, знаю. Сказали, кто здесь хозяин? И ты должен это понять.
      - Почему?
      - Потому, что ты слаб, - посмотрел Ун-Рон прямо в глаза принцу, и тому от этого взгляда стало не по себе.
      - Но... у меня же есть свои люди.
      - Да? - вздернул бровь старик, - может быть, они могут защитить тебя?
      - Конечно, - уверенно кивнул Кан-Тун.
      - Тогда позови их.
      Принц открыл было рот, для крика, но вовремя вспомнил, что он не во дворце, где повсюду окружали гвардейцы, а в чужом замке, и людей его нет рядом с ним, и неизвестно, когда они вновь появится. И к ужасу своему подумал, что может статься, что в этот самый момент замковая стража убирает расчлененные тела со двора замка. И стало принцу тоскливо и безнадежно.
      Удовлетворенный переменой в лице молодого принца, Ун-Рон хлопнул в ладоши, и тотчас же по бокам выросли невозмутимые гвардейцы.
      - Здесь только мои люди, - проговорил он, выделив каждое слово, - ты беспомощен, голый, в тесной бочке. Ты будешь делать только то, что я скажу. Дышать когда я скажу и даже ходить во двор, только, когда я скажу. Знаешь почему, несмотря на свою ненависть, близнецы еще не убили твоего братца? Только потому, что я им этого не разрешил.
      Он резко развернулся и вышел. Один из его телохранителей задержавшись, чтобы прикрыть дверь, глумливо улыбнулся Кан-Туну.
      Когда Итернир вышел во двор, покинув мрачные и тесные задние ходы замка, узрел весьма занятную картину: Ригг и Крын спокойно чистили свою одежду, возле колодца, у которого одна из опор ворота была чисто срезана, словно масло ножом. Выбритый и почистившийся Ланс невозмутимо сидел возле них, прямо на земле, безразлично глядя на стражников, которые напряженно стояли неподалеку нервно сжимая оружие. Возле Ланса, мужчина в засаленной рубахе засыпал соломой бурое пятно на земле. Такая же подозрительная куча соломы лежала у стены.
      - Я же вас предупреждал, чтобы не бузили! - радостно воскликнул Итернир, прекратив эстетическое наслаждение сим пейзажем.
      - Не помню, чтобы предупреждал, - отозвался Ригг.
      - Не помнишь? Ну, может, и не предупреждал, - отмахнулся тот, и что же у вас случилось?
      - Да того... - шумно почесал бок Крын, - повздорили маленько.
      - С какого Ёнка?
      - Так, понимаешь, ты, - ответил Ригг, - вроде того, как нанимать нас тут собрались, а мы и отвечаем им, по-хорошему отвечаем, дескать, и без того дел невпроворот. А они...
      - Кто они? - прервал Итернир.
      - Да есть тут один, важный такой, этим, как его... капитаном тогда, на дороге назвался. Он и говорит, без вас, дескать, никак нельзя. А мы, опять-таки по-хорошему ему и отвечаем, это нам никак здесь нельзя задерживаться. Ну, он, значит, и осерчал...
      - И сколько их них в живых осталось? - скромно поинтересовался Итернир.
      - Да, почитай, все что были и ушли, - спокойно ответил Ригг, одному только Ланс голову с горяча отрезал, да другому нож в спину определил. Так тот все одно не помер. Даром, что тот ему нужен, как зайцу сапоги.
      - Кто кому нужен? - не понял Итернир.
      - Ясное дело - нож в спине.
      - И что же ему надо было?
      - Кому? - в свою очередь не понял Ригг.
      - Да капитану этому.
      - Я же говорил чего, - с добродушной терпеливостью ответил Ригг, - нанимать он нас пришел. Вояки, говорит, славные. На лук мой позарился, да на крынов топор.
      - Нанимать, говоришь, - призадумался Итернир.
      - Ага, - вернулся к оттиранию от болотной грязи куртки Ригг, оно самое.
      - Тогда, братцы, - заключил Итернир, - худо дело.
      - Это того... - всполошился Крын, - от чего же?
      - В такой гадючник мы попали, - пояснил Итернир, - что вам и сниться никогда не могло. Мне, кстати, тоже предлагали...
      - Что, работу? - радостно улыбнулся Ригг.
      - Ну... - замялся тот, - вроде того... Это, выходит, они и принца нашего вербуют сейчас? Выходит, они нас специально и разделили, чтобы по одному?
      - Это вот слово, которое ты сейчас сказал... - озадаченно поднял голову Ригг.
      - Которое? - рассеянно переспросил погруженный в свои мысли Итернир.
      - Это... "вербуют"...
      - А-а, - все так же рассеянно протянул тот, - работать, значит, предлагают...
      - А-а, - облегченно вздохнул Ригг, - а я то уж подумал, дескать, они совсем что-то непотребное с ним творят.
      - Сваливать нам пора отсюда, ребятки, - тем временем выдал Итернир итог своих рассуждений, на всякий случай, оглянувшись в сторону конвоиров и понизив голос, - совсем нам тут не место. Хотя, если Лестница и правда здесь кончается, лучше уж здесь остаться, чем на принцев батрачить.
      - Это ты верно сказал, - поддержал Ригг, - только оставаться мне здесь никак нельзя. А наверх идти все ж пора.
      - А это... - подал голос Крын, - а принц-то, Кан-Тун-то как же?
      - Да нужен нам твой Кан-Тун, как птице репейник, - отмахнулся Итернир.
      - Не, - поддержал того Ригг, - не по-людски это как-то выходит. Вроде он с нами пришел, не бросать же его здесь...
      - Да на пьяна он нам с вами нужен? - совершенно искренне удивился Итернир, - толку от него, как от тулупа летом! Одна тоска высокородная!
      - Все ж не по-людски выйдет, - наставительно покачал головой Ригг, - вместе же мы с ним пришли, вместе, вроде бы и уходить бы надо.
      - А ну и Ёнк с вами! - махнул рукой Итернир, - вот помяните мое слово, нам еще с этим бездельником придется намучаться! Эх! Выходит, не судьба мне помыться-побриться. Ты-то, Ланс, с нами?
      Ланс, не поворачивая головы, безразлично кивнул.
      - До пьянки нам с вами при любом раскладе оставаться надо, сказал он подойдя ближе и вновь понижая голос, - сейчас нас не выпустят, силой удержат. А вечером на посвящении принца нашего в государственные идиоты ужрутся все, так, что пьянов зеленых десятками видеть будут. Вот ночью и двинемся. А я сейчас к принцу двину. А то он таких дел наворотит.
      Он отошел, потом оглянулся и добавил:
      - И глядите, чтобы все тихо было!
      Потом еще раз оглядел их: Ланса, застывшего, словно каменное изваяние безразличием своим вгоняющего в дрожь конвоиров; Крына, в попытках объять все непростое их положение, открывшего настежь рот; Ригга, безмятежно приводящего в порядок одежду.
      - Не-ет, - не выдержал Итернир, - пойдемте-ка уж лучше со мной. Одних вас я не оставлю!
      Спутники поднялись и, несмотря на слабый, даже не родившийся протест конвоиров, проследовали за Итерниром.
      Окончив процедуру омовения, Кан-Тун выбрался из бочки и, злорадно ожидая, что служанка будет стыдливо отводить взгляд от наготы, приказал вытирать себя. Та, нисколько не смущаясь, опасаясь только излишне сильно задеть нежную кожу принца полотенцем, принялась исполнять приказание.
      Неожиданно снаружи послышался разговор, затем ругань, и, наконец, шум, весьма напоминающий падение тел.
      Без всякого намека на стук, дверь распахнулась. На пороге возникла чрезвычайно заинтересованная фигура Итернира:
      - Еще не всех служанок снасильничал? - оглядевшись, подмигнул он принцу.
      Следом в комнату вошли Ригг с Крыном. Зайдя последним, Ланс прикрыл дверь и невозмутимо вытянулся рядом с ней. Поймав взгляд служанки, Ригг ободряюще ей улыбнулся.
      - Шум слыхал? - продолжил Итернир линию разговора.
      Кан-Тун, восстановив на лице высокомерно-аристократическую маску, кивнул.
      - Повздорили малек с замковой стражей, - прокомментировал тот, - говорят, впускать никого не велено. Я вот чего не понял: ты что плохо им объяснил, кто тут твои люди? Хотя ладно, мы к тебе что пришли - сматываться отсюда надо бы, да поскорей. Что-то в глубине меня неустанно твердит мне, что попали мы в такой змеючник, что ёнково царство забегаловкой покажется.
      - Мне самому решать, куда идти моим людям, - чуть подумав, гордо вскинув голову, ответил принц.
      - Не понял, - вздернув брови, шагнул Итернир к принцу, - ты что это?
      - Ребятки, вы бы полегче, - уловив угрозу, придержал Ригг его за локоть.
      - Ладно, оставь, - отмахнулся тот, и опять обратился к принцу, - ты зря забываешься. Мы не твои люди и никогда ими не будем.
      - Все люди моего государства - мои люди! - невозмутимо ответил принц.
      - Твоё государство?! - воскликнул Итернир и даже обернулся к спутникам, - слыхали? Его государство! Не было его у тебя и нет! И не пытайся обмануть себя, что эти добрые дяди и правда дадут постоять у кормила.
      - Погоди, - прервал Ригг, - не кипятись. Дай-ка лучшее я скажу. А уж коли чего не так, тогда подправишь. Я как думаю? Не могет Лестница кончаться, никак не могет, на то она Лестница и есть. А ежели и впрямь конец ей тут, так то надоть своим глазом поглядеть. А то же не простим себе ни в жисть. Потому надо бы уходить отсюда, и побыстрее, а ежели задержаться, то опосля труднее уходить будет. А то, глядишь, и вовсе - осядем здесь, как остальные. А нам бы вниз вернуться надо. Верно я говорю? - оглянулся он на Крына.
      - Вроде того... - старательно почесал тот затылок.
      Принц внимательно смотрел на каждого из них, ища подвоха. Что-то здесь было не так. Только что он оказался в родной стихии. Останься он в этом замке, и, глядишь, через несколько лет, может быть, оказался бы наверху. Стал бы владыкой Лестницы. Может быть, это и есть то о чем ему говорили внизу. Может быть, это и есть божье благословение и божий выбор. Торн и Алик! Подайте знак!
      - Думаешь? - ядовито поинтересовался Итернир, - ты же хотел получить благословение богов! Наверняка тебе уже снилось, как из рук самого Торна меч получаешь на правление, и кинжал от Алик? И теперь в кусты? Подумай, может быть, мы уже почти дошли. А ты - на попятную? В общем, решай, но мы - уйдем в любом случае. Пойдем, ребята.
      Он резко развернулся и вышел. Крын, засопев, грузно направился следом. Ригг внимательно посмотрел на принца, улыбнулся и исчез за дверью. Один Ланс еще некоторое стоял в комнате. Когда Кан-Тун взглянул в его глаза, ему показалось, что этот человек понимает все сомнения, и даже больше - знает правильное решение. Принц уже собрался было спросить, но в то же мгновение Ланса не стало в комнате. Он заметил лишь закрывающуюся дверь.
      Они его предали. Оставили одного. Как тут решать? Что делать?
      - Светлый принц желает, чтобы его одели? - услышал он вдруг голос из-под ног.
      Спохватившись, он вспомнил про служанку.
      - Да, - голос его на мгновение стал почти человеческим, - там в углу тюк с одеждой.
      - Светлому принцу следует сесть за верхний стол, - учтиво склонился капитан замковой стражи, указывая на стол, поставленный на помосте, где совсем недавно стояли троны, свободно было место лишь рядом с близнецами, между которыми сидело маленькое серое существо, может быть, женского пола, - а ваших людей проводят стражники.
      Принц великодушно позволил подвести себя к верхнему столу, приветственно поклонился остальным принцам, и сделал вид, что не заметил, ни уничтожающего взгляда ближайшего к нему близнеца, ни того, насколько тот брезгливо отодвинулся.
      Внизу тянулись друг напротив друга два длинных стола, для гвардейцев и замковой стражи, и нельзя было сказать, чтобы столы эти ломились от яств, но все же количество жареного мяса и кувшинов с местным пойлом, впечатляло. Внизу, впрочем, под Лестницей, подумалось принцу, на пиры тоже не скупились, хотя и побогаче там столы. А здесь - словно у бедного рыцаря - козлятина да птица, разве только много.
      С некоторой тревогой Кан-Тун заметил, что его гвардию подводят к местам в разных частях стола, меж гвардейцев остальных принцев. И уже даже усадили Ланса и Ригга, однако, когда невозмутимые замковые стражи указали Крыну его место, тот молча подошел к Риггу, и подвинул в сторону соседа и с ним всех прочих в сторону, так что с конца лавки упало несколько человек, зазвенев кольчугами, надежно скрытыми верхними рубашками. Не очень довольные создавшимся положением, они встали и подошли к источнику их неприятностей. По лицам замковой стражи, за столом напротив, понеслись довольные, глумливые, и злорадные улыбки. "Сейчас будет драка": счастливо думалось им. Почувствовав кого-то за спиной, Крын все так же молча достал из-за спины свой новый топор и положил его на лавку рядом с собой.
      - Эй! Ланс, - обрадовано закричал Итернир, оценив происходящее, - давай-ка к нам. Вы позволите? - бесстыдно тронул он за плечо застывшего перед топором гвардейца.
      Тот, подавленный картиной в стиле гигантизма пошел на свое место. За столом напротив зашумели грубые шутки и откровенные издевательства. Но подходившие упорно продвигались к своим местам.
      - Хорошо сказал, - присел на лавку Итернир рядом с Крыном.
      - А-а? - очень удивился тот, - я... же того... молчал...
      - Говорил, говорил, - еще больше озадачил его Итернир, - и очень громко.
      Все расселись и, стоило только проявиться той редкой минуте, когда все замолчали, как над рядами присутствующих пронеслось нелестное замечание:
      - А отчего же светлый принц не почтил нас праздничным платьем?
      И сначала все посмотрели на автора этих слов - женщину Рен-Туна, Кару, а потом на жертву - Кан-Туна. И стало ему холодно и неуютно.
      - В нашем государстве, - решился, наконец, он, - очень трудно найти хороших слуг...
      Однако Крын благодушно пропустил эти слова мимо ушей.
      Ун-Рон с улыбкой выслушав ответ, чинно поднялся, и все разговоры в зале стихли.
      - Сегодня мы здесь чтобы приветствовать в стенах нашего замка нового принца, героя, который преодолел путь до этих врат, героя, который займет достойное место среди нас, принцев, которые правят этой страной вместе. Здесь его ждет совсем другая жизнь, здесь нет интриг и переворотов, нет лжи. Здесь каждый принц может доверять другому. И все вместе мы сделаем все, чтобы народ наш был счастлив, здесь, под сенью благословивших нас богов, на руках неба. За тебя, шестой принц!
      Он поднял вверх кубок, и все одобрительно зашумели, поднимая здравицы и опрокидывая внутрь себя содержимое кубков.
      "Что он говорил?": недоумевал принц, "О чем?! Все, что я видел до сих пор... хотя нет, не так, все, что мне показали до сих пор, говорило совершенно об обратном. Такая грубая ложь либо для гвардейцев и стражи, либо... либо это правда! Но если это ложь, гвардейцы, те, кто живут рядом с государями, не могут так обманываться. Выходит, что это все-таки правда! А все разговоры со мной до этого - лишь проверка. Как я мог так обмануться! Я же знаю своих братьев, свою семью. Ни один из них никогда бы не согласился жить той жизнью, что я видел сейчас. Значит, эта земля этот город и замок лишь одна сторона монеты. Значит, здесь скрыты намного более могущественные силы, чем кажется! Боги, Торн и Алик! Вы и ваше благословение ведут мою семью, и я приму ваш дар, я приму правление над этим местом!"
      Принц поднял кубок, принимая здравицу, и пригубил напиток. Глотку обожгло, в нос ударил отвратительный запах, но он стойко выдержал это испытание. На языке остался непередаваемый вкус и аромат и принц, как можно быстрее схватил кусок мяса, надеясь заесть сделанный глоток.
      - Слабоват ты что-то оказался против воды из наших родников! ехидно и громко сказал Дун-Тан.
      - Благословение богов никому легко не дается! - ответил Кан-Тун, как ему показалось, очень удачно.
      - Это какие же боги тебя благословили? - очень удивился один из близнецов.
      - И на что? - добавил другой.
      - На правление, - в свою очередь удивился Кан-Тун.
      - Правильно, - как-то ядовито качнул головой один из близнецов, - на правление. Справедливое и равноправное.
      Гвардейцы и стражники уже давно шумели, сталкивая кубки, расплескивая жидкость на столы, отрывая куски мяса и бранясь, смеясь и производя прочий невероятный шум.
      - Светлый принц, - обратился в Кан-Туну Ун-Рон, - я вижу ты знаком со всеми принцами, кроме досточтимых близнецов. Позволь, я представлю их тебе. Рун-Рен, - с этими словами ближний к Кан-Туну принц повернул голову и склонил ее в приветственном поклоне, - и Тан-Рен, - приветствовал дальний из близнецов.
      - Я думаю, - поднялся со своего места Рун-Рен, глядя прямо в глаза Кан-Туну, - мы сумеем принять нового принца в наш круг, как подобает. За нашу победу!
      - За победу! - прокатилось по зале приветствие, сопровождаемое звоном кубков и плеском напитка.
      Принц осторожно пригубил из своего кубка и вновь ощутил жгучий и дурно пахнущий огненный шар, прокатившийся по горлу и плеснувший в желудок. Неприятное тепло разливалось по жилам. Подкатывала дурнота.
      И все же Кан-Тун чувствовал себя довольно сносно. Его грело ощущение, что он все-таки достиг того, к чему стремился могущества, дарованного его династии богами. Лишь немного смущала не очевидность власти и непонимание того, в чем она заключается. Неясным также оставалось и то, почему все связанное с этим вопросом не обсуждается. И, хотя последнее еще как-то можно было понять, легче от этого не становилось.
      - Скажи, светлый принц, - обратился Кан-Тун к соседу, решившись прояснить свои вопросы, - все обязательно должны править вместе, или каждому выделяется собственный лен?
      - Что? - повернул к нему голову Рун-Рен.
      - Ты слышал.
      - А-а, - загорелись его глаза недобрым огнем, - править собрался... - и он осушил полный до краев свой кубок, не закусывая, утерся рукавом и вновь обратил свой взор на Кан-Туна, - править... Где?
      - Насколько я понял, не все так просто, как кажется...
      - Чего? - недоброжелательность неуверенно сменялась обычным непониманием.
      - Я полагаю, светлый принц не страдает пороками слуха, улыбнулся Кан-Тун.
      - Нет, - отрезал тот, вновь наполняя свой кубок - просто ни пьяна не слышно!
      - Я говорил о том, - терпеливо, но теряя уверенность в том, что он что либо понимает, вновь начал принц, - что все мне показанное до сих пор - лишь испытание. Могущество богов должно принадлежать достойным. Так?
      Рун-Рен удивленно на него посмотрел, вновь осушил кубок и ничуть не замутившимся взглядом вновь вперился в глаза принца.
      - Я ненавижу все ваше колено! Вы - проклятые богами выскочки! Но... - голос его утратил яростную суровость и наполнился непонятной горечи, - я скажу тебе - не смотри дальше, чем можешь видеть. Все перед твоими глазами. Этот замок - не дворец в облаках. И еще, - он вновь разъярился, - берегись меня и моего брата. Верно, Тан-Рен?!
      - Верно, Рун-Рен, - подхватил Тан-Рен, хотя и не слышал предыдущего диалога.
      - Выпьем, Тан-Рен, - гаркнул на всю залу первый, - За последних из рода Ренов!
      - За принцев третьего колена! - подхватил его брат.
      На дальнем конце стола гвардейцев восемь человек оставили гомон и, неожиданно трезво и слаженно встав, молча осушили свои кубки.
      - Светлый принц, - нарушил женский голос тишину отгремевшей паузы, - а почему бы твоему шуту не развлечь нас?