- А почему же это именно вы вдвоем идете? - подозрительно спросил принц.
      - Хорошо, - благодушно ответил Итернир, - объясняю еще раз для тех, кто был в недосягаемых дворцовых высях: подняться туда могут лишь двое из нас. Может быть. Я и Ригг.
      - Но где гарантия, что вы, поднявшись, не уйдете восвояси, оставив нас внизу?
      - Погоди, не мути воду. Остальные-то согласны?
      - Я и пути-то другого не вижу, - четко осветил свою позицию Ригг, - иначе-то, видно, нельзя.
      - А ты? - спросил Итернир у Крына.
      - Да я-то чего, - начал мяться тот, - я ж того, как все так уж и я так же. Чего уж...
      Ланс, как всегда ничего не сказал. Только красноречиво поглядел вверх.
      - Такие вот у нас дела, принц, - подвел итог Итернир, посидишь внизу, подождешь, маленько, мы с Риггом слазим быстренько, веревочку тебе спустим, как самого легкого тебя первого поднимем.
      - Вы там, наверху, - стал повышать голос принц, - способны уйти, оставив нас здесь. Я не знаю вас, и потому не склонен вам доверять. Мне нужна твердая уверенность! Иначе отпускать вас я считаю не целесообразным!
      - Ну, спасибо! - съязвил Итернир, - за доброту, ласку, доверие высокое спасибо! Ты бы это все Риггу с Крыном в болоте обсказал, когда они на горбу нас тащили!.. - Итернир уже почти кричал и сорвался на кашель, отойдя немного от приступа, приблизился к самому лицу Кан-Туна и зло проговорил, - гарантии тебе нужны? А нет никаких гарантий, и быть не может. Есть только слово, по которому мы вместе идем. Из-за которого Ригг нас в болоте кормил и выхаживал, а Крын наше шмотье на себе тащил, из-за которого Ланс, уже выйдя почти из болота этого проклятого, вернулся чтобы нас от дерьма этого болотного оберегать!
      - Не смей на меня орать, смерд! - в ответ заорал принц.
      - Да что же вы это, - потрясенно пробормотал Ригг, глядя на эту сцену, - да как же так можно?
      Ланс глядел на развивающиеся события по-прежнему бесстрастно, но уже с определенным интересом, словно оценивал силы противников.
      - Не тебе, государеву выродку учить меня, когда мне как разговаривать! - выкрикнул Итернир, хватаясь за оружие.
      - А вот это верно! - воскликнул принц, обнажая свой изукрашенный узкий меч - пора, наконец-то на место тебя поставить, и разобраться, по какому праву ты тут командуешь!
      Но Ригг с Крыном вовремя их остановили, крепко схватив. Противники кричали друг на друга, вырывались. Ригг и даже Крын пытались их унять, но все было напрасно. Неожиданно Ланс появился прямо между спорщиками. Казалось, что он не вставал со своего места на земле, но вот уже стоит, расставив руки, сдерживая грудь рвущихся бойцов, и стоит не шелохнувшись.
      - Довольно, - четко и сильно произнес он, и от неожиданности все разом стихло, - идти еще долго, и надо идти. Вокруг уже костей много, больше - хуже. Двое могут идти вверх. Запретим - сами не дойдем.
      - Хорошо, - первым сдался Итернир, - прав ты. Прав. Ха! А лихо же тут видать задумано! Если как дикие звери глотку бы друг другу не перегрызли, у стены бы точно пьяный дебош с грязной поножовщиной устроили бы! А! Ха-ха-ха! - расхохотался он с довольно неприятной интонацией.
      Принц тоже ослабил напор. Вернул сталь в ножны. И, как будто, даже успокоился. Ригг ослабил хватку, выпуская его.
      - Ладно, - наконец отошел от приступа смеха Итернир, - все уже. Вот ведь как - умирал еще вчера вечером, а сейчас прыткий какой! Давай-ка Ригг собираться веревку готовь, обвязаться бы нам надо.
      - Я вот только чего не пойму, - проговорил Ригг, - ты же болен еще. Бледен вон. Как же ж вверх-то пойдешь? Опыту-то у тебя, может и поболе будет, а силушки-то как? Я ж могу и не сдюжить, если тащить тебя придется.
      - Ничего, - хлопнул Итернир его по плечу, - как старший товарищ скажу: я свою силу знаю. Скала уж больно старая, не так уж трудно идти будет. Только ты скажи, откуда лазать-то по горам умеешь? У вас-то в лесах, вроде, как я слышал, со скалами напряг некоторый?
      - Да я ж того, - смущенно ответил Ригг, - по деревьям приходилось лазать...
      - По деревьям? - рассмеялся Итернир, - это ты, конечно, дал. Это ты лихо! Далеко же мы с тобой уйдем. Больной с чайником!
      - Это как же, чайником? - не понял Ригг, оглядывая свой котелок.
      - Да ладно, не бери в голову, - махнул рукой Итернир и, подойдя к самой скале, вздохнул, - эх, где наша не пропадала, а просто падала?
      Веревка была у Ригга, та, что на поясе и Итернир извлек с самого дна своего мешка моток, едва ли не вдвое больший.
      Обвязались в связку и осторожно начали восхождение. Здесь, внизу скала была богата выступами и трещинами, идти было не то, чтобы легко, но не невозможно.
      К удивлению Итернира, новичок в этом деле Ригг держался очень неплохо. Уверенно и быстро он осваивал новую для себя науку.
      Медленно, очень медленно рывками уходила вниз серая стена, перед лицом восходящих. Но пальцы все менее точно находили опору, руки уже не так легко, как в начале, подтягивали тело.
      Сначала они шли один за другим, но, постепенно Ригг догнал Итернира, и они пошли вровень. Изредка перебрасываясь ободряющими взглядами. На слова не было ни сил, ни дыхания.
      Оставшиеся внизу с замиранием сердца следили за двумя фигурками, распластавшимися по груди утеса, теми, от которых зависела и их судьба и дорога. А Итернир благодарил всех богов, вместе взятых, за то, что болезнь еще не проявила себя.
      Как назло камень скалы пошел все менее изрезанный ветром и водой, меньше стало удобных для опоры мест, все дольше приходилось висеть, вцепившись в камень, почти вслепую нащупывая уступ.
      Итернир видел, что Риггу пришлось совсем плохо. Приготовившись к худшему, Итернир поднимался лицом к попутчику. И он успел. Успел заметить, как Ригг поставил руку на ненадежный камень, как соскользнула каменная крошка под его пальцами. Успел вжаться в камень, вцепиться руками и ногами, разве что только не зубами. И еще успел заметить, как Ригг медленно оторвался от поверхности скалы, взмахнул руками и провалился вниз.
      И смог выдержать рывок. Рывок, который должен был сдернуть его со скалы, как муху со стекла.
      Он смог держаться пока Ригг на том конце не пришел в себя, пока не смог вновь прилепиться к камню.
      И смог потом оторвать руку от уступа, словно вросшую в камень. И продолжить путь.
      И они вновь шли вверх. Но теперь страх сорваться крепко сидел в сердцах. Теперь это была не бесплотная возможность, а неотвратимая реальность. И все ненадежнее становились руки. Пальцы теряли чувствительность, а путь наверх было находить все труднее, он становился все извилистее, и изощреннее.
      Трудно сказать, сколько бы они еще выдержали. Но создатель Лестницы преподнес им подарок. Один из немногих.
      Тяжело дыша, Итернир перевалился через край широкого уступа.
      Развернулся, подал руку Риггу, который без ложной гордости принял ее.
      Они лежали на уступе посреди скальной стены, не в силах отдышаться или даже лечь поудобнее.
      Нескоро удалось перевести дух.
      - Ну, что, брат? - наконец спросил Итернир
      - Да все ж как-то так, - тихо ответил Ригг, потом перевернулся на спину, - ты-то как, ты же утром еще не вовсе здоров был?
      - Да мне-то что сделается, - храбрясь, отмахнулся Итернир, - я живучий, когда жить хочется. Делать-то теперь что будем?
      - А что такое-то?
      - Да я к тому, что сюда будем этих бескрылых поднимать, или дальше полезем, и уже с самого верха веревку скинем?
      - Да уж и не знаю. Хотя, - Ригг взглянул вниз, потом посмотрел на оставшуюся часть пути, - веревки-то, наверное, едва только отсюда и хватит.
      - Ну, тогда у нас выбора и нет, значить. Кидай им тогда веревку.
      - Сейчас, только оклемаюсь еще маленько.
      - Шнурки, значит, только разгладишь? - усмехнулся Итернир.
      - То есть как? - удивился Ригг предлагаемому.
      - Я говорю, полежишь еще немного, - отмахнулся Итернир.
      - А-а. Ага.
      Отдохнув, сбросили вниз веревку. Внизу, как было оговорено, к ней привязали Кан-Туна. Вытянув его, уже втроем, подняли Ланса, затем Крын отправил наверх все вещи, и, наконец, поднялся сам.
      - Ну ладно, - сказал Итернир, - вы тут устраивайтесь, а нам вверх опять пора. Ты как, напарник?
      - Это ты очень хорошо придумал, - перебил открывшего, было, рот Ригга принц, - заманил нас на этот проклятый уступ, с которого нам уже некуда деться, а сам уходишь?
      - Пожалуйста, - произнес Итернир, развернувшись к принцу всем корпусом, - не начинай сначала.
      В это раз Итернир закрепил связку на уступе.
      - Случаи разные бывают, - с лихим выражением лица объяснил он.
      Пошли вверх. Здесь скала была гораздо ровнее, чем внизу. Словно создатель специально изранил ее у подножия. Они шли друг под другом, и Итернир уже не мог видеть, что Ригг идет уже совсем не так, как вначале. Ему здесь приходилось гораздо трудней. Лишь осознание того, что должен дойти, не имеет права сорваться, позволяло держаться на скале, прибавляя духа.
      Наконец, такой надежный на первый взгляд, камень под его весом откололся от груди матери скалы, и Ригг понял, что сорвался. Уже ничто не могло помочь зацепиться за утес, исправить положение, неотвратимость ошибки тяжелым молотом сковала волю. Время словно замедлило бег. Он видел, как веревка связки натянулась, как Итернир не выдержал неожиданного рывка, оторвался от стены. Видел, как округлился его рот в крике.
      Понимание того, что он послужил причиной смерти другого, того, кто ему доверял, сдавило сердце охотника.
      Он падал и видел умирающую мать, которой больше уже ничто не поможет. Видел девушку, сидящую у окна и глядящую на дорогу. Его ждали, но уже ничто не властно его спасти.
      Веревка больно врезалась в пояс, переворачивая вверх ногами, тряхнула так, что затрещали кости и, казалось, разошлись суставы. В довершение, основательно ударило о равнодушный камень скалы.
      Спустя мгновение он очнулся и понял, что жив. Он висел вместе с Итерниром, вниз головой, над бездной на той веревке, которую Итернир предусмотрительно закрепил на уступе.
      - Эй! - раздался чуть погодя голос Кан-Туна, - вы там живы?
      - Ага, - кряхтя, отозвался Итернир, - почти. То есть, самую малость. Тяните, пожалуйста, веревку.
      Их вытянули наверх. Пока скалолазы приходили в себя, потеряли еще заметный отрезок времени.
      - Ну ладно, - наконец поднялся Итернир, - ты меня, Ригг, конечно, извини, но дальше я пойду один.
      - Так, это ты же меня извини. Не сдюжил я, - хмуро отозвался Ригг, - только как же ты один пойдешь?
      - Очень просто - ногами, - уверил Итернир, но потом посмотрел на скалу и исправился, - хотя, наверное, не совсем просто и почти руками.
      - Так ты теперь хочешь и Ригга здесь оставить? - вновь засомневался принц, - разом хочешь со всеми нами покончить? Думаешь, после один до вершины доберешься, и все просто будет?
      - Ничего я так не думаю, - попытался успокоить его тот, закрепляя у пояса моток веревки, - я даже тебя первого к себе наверх подниму. И в залог вот оружие оставляю.
      С этими словами он отстегнул ножны меча и ножа. Это несколько успокоило принца, но все же не заставило его сменить недовольную мину.
      - Ну ладно, ухожу не прощаюсь, не поминайте лихом, а только как звали, - провозгласил он, подходя к скале, - и, пожалуйста, не надо аплодисментов. И не уговаривайте остаться, меня зовет призвание!
      И вновь начал восхождение.
      Уже пройденный до того участок он прошел довольно быстро, но после начался сущий ад. Руки больного еще тела скоро налились тяжестью. Пальцы покрылись пылью и каменной крошкой. Несколько раз чуть не срывался, ругаясь так, что едва не краснел камень, вновь приклеивался к скале. Он сорвал в кровь ногти, и шел вверх окрашивая красным гранит утеса.
      Все труднее было оторвать руку от опоры, чтобы искать вверху новую. Мысль, что это может стоить жизни, сковывала его члены. От однообразности серой стены перед глазами уже мутило, а конца пути все не было видно, и скала казалась бесконечной.
      - Сюда, вот так... и еще немного... эт-то здесь стоять... та-ак, - бормотал он себе под нос.
      В конце концов, все силы остались внизу. И второе, и третье, и еще много дыханий минули в бездну по пути равнодушного утеса.
      Не было сил.
      Не было сил даже чтобы держаться на одном месте. Но путь был лишь вверх. И он поднимался.
      - О боги, - начал он молитву от полной безысходности, - я грешен... да, я грешен... но, если я доберусь наверх... я стану образцом добродетели... я брошу пить... портить девок... плевать с моста... красть... оскорблять и порочить имя ваше... рассказывать пошлые анекдоты... я даже... я даже... я... я брошу ругаться... а вам сверху видно... что это непросто...
      И тут он перевалился через край утеса. Он достиг вершины. Некоторое время ошалело мотал головой, отгоняя траву, цветы, рощу невдалеке, словно наваждение, а после, пробормотал:
      - Надо же - всего-то через плетень прыгал, а сколько глупостей наговорил!
      И уснул.
      Когда проснулся, уже вовсю вечерело. Все мышцы пронзительно болели, отыгрывая хозяину всю тяжкую работу недавнего времени.
      Кряхтя и жалея себя, спустил вниз веревку. Когда из бездны появился принц, Итернир победно заявил:
      - Ну, вот, а ты боялась, даже юбка не помялась! - после чего захихикал.
      Принц отвязался и лег на траву, отдыхая. Итернир лег животом на самый край, свесил вниз голову и проговорил:
      - Ну, вот, сейчас отдохнем маленько, потом поднимем остальных и заночуем. Э-эх, как же я посплю! Всем "посплю" "посплю" будет. А то тут что ни ночь, то неприятности, порядочному человеку отдохнуть некогда...
      - Никого ты сейчас не поднимешь, - оборвал его речь кинжалом у горла Кан-Тун, прижимая его к земле всем телом.
      - Эй! Ты это чего? По-моему, ты это все неудачно придумал.
      - Ничего. Ничего больше не будет. Дойдет лишь один! - голос принца был торжествующим.
      - Так-то велят поступать законы благородных семейств - обманом и ложью? - не терял надежды спастись Итернир.
      - Правды нет, есть то, что мы сделаем правдой, - начал было принц, но не договорил, чуть-чуть он ослабил хватку, чуть-чуть повернул клинок кинжала, и Итерниру удалось вывернуться.
      Оба, сжигаемые желанием убить, чтобы спасти жизнь, покатились по траве.
      - Эгей! Хорош! А то вы так и шкуры друг другу попортить можете! - раздался вдруг насмешливый голос. 8.5
      Огромный пустой зал. Высокие стрельчатые окна. В торцевой части зала невысокий помост. Играет прямо на досках помоста маленький мальчик. Играет без игрушек. Ползает по полу, тихо что-то себе бормочет под нос. Маленький плащик до пояса, густо-зеленого цвета спутывает движения.
      - Здравствуй, братик, - звонко говорит возникшему подле него человеку.
      Человек этот закутан до пят в плотный плащ, цвета ночи, густые волосы, спускающиеся до плеч, схвачены серебряным обручем. Такой же обруч, но гораздо тоньше красуется среди выбившихся прядей мальчика.
      - Здравствуй, брат, - спокойно и нежно говорит человек.
      - А я знаю, зачем ты тихо приходишь! - уверенно заявляет мальчик, усаживаясь на колени присевшему на край помоста человеку.
      - Зачем? - задает ожидаемый вопрос человек.
      - А чтобы папка не услышал! А скажи, как ты так тихо приходишь? Я всегда слушаю, караулю, и сейчас глядеть буду, когда уходить пойдешь, а ничего не замечу, - вертится мальчик на коленях.
      - Я хочу тихо прийти, и я просто никого не тревожу.
      - Ты всегда так непонятно говоришь! А вот Герка, он понятно говорит.
      - Кто такой Герка?
      - А это привратников сын. Мы с ним играем. Вчера в луже купались, на полигоны же нас не пускают, а няньки и дядьки папке все сказали, и меня пороли, - излил обиду мальчик, - ни за что ни про что! Подумаешь, камзол испачкал!
      - Да ты и этот уже порвать успел, - все также нежно говорит человек.
      - Где? - ужом изворачивается мальчик, - а вон, правда. Ну и подумаешь! Очень я их всех боюсь! А еще они ругали, что с Геркой вожусь. Остальные, говорят, братья хорошо себя ведут, один я со смертными якшаюсь. А скажи, а почему тебя папка не любит?
      - Он меня не понимает. Потому боится.
      - А надо все объяснить, - уверенно советует мальчик.
      - Ты же про лужу пытался объяснить, но это мало помогло.
      - Да-а. Я говорил им! А почему они не слушают?
      - Чтобы понять, надо слушать. Слушать другого, не себя, наставительно объясняет человек, - тогда сможешь услышать. А услышишь - поймешь. Надо глядеть, чтобы видеть.
      - Опять ты непонятно говоришь! - обвиняет мальчик.
      - Надо глядеть, чтобы видеть, - повторяет человек и в зале снова становится пусто и одиноко.
      Мальчик немного сидит, думает, наморщив лоб, вслушивается в пыльную тишину, потом взмахивает рукой и снова начинает играть. Один.
      9
      - Слушай, парень, - обратился Итернир к человеку в легком доспехе, стоящему над ними, направив копье к горлу, - ты того... железяку-то убери, а то и порезаться недолго.
      - Ты у меня еще поговори, - радостно скалясь, проговорил человек, - лучше берите-ка оба эту вот самую веревку, да вяжите друг дружку. И чтобы без лишних шуток, а то знаем мы вашего брата...
      И принц и Итернир были слишком уставшие, чтобы спорить, да и хищно блестящее жало копья не давало особенных поводов для лишней прыти.
      - Эгей! - вдруг не то вздохнул, не то воскликнул человек, извините, светлый принц, не признал я вас сразу, очень уж ваше платье пострадало.
      Принц, оставив вязать Итернира, недоуменно поглядел на свое платье и впрямь был удручен его состоянием. Кое-где порванное лесными кустами, все в засохшей грязи и болотной тине, оно не сохранило былого великолепия золотого шитья и роскоши ослепительно белой ткани.
      - Вы, светлый принц, подержите копьецо, будьте любезны, чтобы этот недостойный не дергался, а я уж его свяжу покрепче, - голосом, с каким-то даже заискиванием, проговорил человек, бросившись вязать Итернира.
      Кан-Тун поначалу опешил от такого обхождения, а после, приняв все как должно, хотя и по-прежнему ничего не понимая, приосанился и мстительно направил копье на Итернира.
      - Ты кто такой? - спросил он с уже повелительными интонациями.
      - Я Котьен, гвардеец их светлостей, - ответил тот, вставая и помогая, хоть и грубо, подняться Итерниру, - я в свободном поиске.
      - А ищешь что?
      - Тех, кто с обрыва появится, того и ищу. Таких доставляем в замок и там их судьбу решают. Пойдемте, светлый принц, я провожу вас и заодно приведу этого, - он ткнул концом копья Итернира.
      Принц победно смотрел на Итернира.
      - Чего лыбишься? - зло взглянул на него тот, - ты бы лучше копьем-то этим гвардейца бы этого ткнул. Внизу кричал, что я тебя там оставить хочу, а сам? Чуть...
      Он был грубо прерван тычком тупого конца копья в живот.
      - А сам чуть что меня вязать кинулся, а остальных и вовсе на скале бросил? - не унимался Итернир.
      - И правда, - остановился, задумавшись, принц, - Котьен, там внизу, еще трое остались. Их, наверное, следует также поднять и, связав, доставить в замок.
      - Не стоит беспокоиться, светлый принц, - поспешил с ответом гвардеец, - если они не смогли досюда добраться, значит здесь им и не место. Таков закон. Вы же другое дело, в вас сразу государева кровь видна. Вы, как я понял Кан-Тун, шестой принц?
      - Ты прав, - согласился принц, - только откуда тебе знать?
      - Просто ваш год пришел, и ваши высокие родственники объявили награду тому, кто вас в замок доставит - две подводы сушеных стеблей.
      - О-о! - протянул Итернир, - да у тебя тут уже все схвачено! Верно говорят, что дерьмо завсегда в кучу сбивается!..
      На этот раз ему досталось древком по загривку.
      - Ну, парень, - мстительно сплюнул Итернир, - погоди, только освобожусь и всю морду тебе в кровь расцелую!
      - Не обращай на него внимания, - снисходительно велел принц, освоившись уже с оказываемым почтением, - лучше объясни, что здесь происходит.
      - Все очень просто, светлый принц. Ваши царственные родственники, создали здесь государство, и приняли правление, очевидно в очередной раз излагал гвардеец, направляя их к роще, видневшейся неподалеку от обрыва, - и правят они здесь все вместе, по справедливости.
      - И я, значит, - сделал вывод принц, - приму сейчас правление, наравне со всеми моими братьями.
      - Чего-то я не пойму, - спросил Итернир, внимательно слушавший, - как принцам удалось власть-то захватить?
      - Очень просто все, - спокойно ответил Котьен, - дальше Лестница кончается...
      - Как кончается?! - в один голос воскликнули оба слушателя.
      - Очень просто, - пожал плечами гвардеец, как об очевидном, кончается и все. Дальше ее нет. Обрывается.
      - И все? - не мог успокоиться Итернир.
      - И все.
      - А исполнение желания?! А боги?! - изумлялся принц.
      - А нету ничего, - все так же просто отвечал гвардеец, - люди, которые доходили тут и оставались. Одни не могли спуститься, другим внизу нечего делать, а третьим было совестно. Ну, и стали, значит, понятное дело, селиться, жизнь обустраивать как-то, ну а как стали сюда принцев посылать, так и вовсе, государство образовалось...
      - А пока принцев не было? - заинтересованно поднял голову Итернир, - чего до них было?
      - До них то? - переспросил гвардеец, - до них, понятное дело, ничего не было, хаос и беспорядок. Принцы чаще всего не одни попадали сюда кто с дружинником верным, кто со слугою, а иногда и по двое принцев отправляли. Не все доходили, это понятное дело. Но все же таким вот порядком... сейчас ночь уже скоро к замку дотемна не поспеем, тут недалеко крестьянин один живет, у него и заночуем, так думаю, светлый принц?
      Кан-Тун не ответил, лишь не меняя гордой осанки, с которой он шествовал последнее время, едва заметно кивнул головой.
      - Слышь, солдат? - вновь заговорил Итернир, спотыкаясь на каждом шагу, - ты-то сам уже давно здесь?
      - Я-то? Да я здесь родился. Ты что-то слишком уж разговорчивый попался. Ну, ничего, поговори, поговори, в замке тебя успокоят! чуть хохотнул гвардеец.
      - Хорошо, как скажешь, - пожал плечами тот, - только чего-то я не пойму как это ты здесь родиться мог, из божественной пяты что ли как Лучеокий Цаерон?
      - Это зачем же из пяты, - искренне удивился тот, - совсем даже нет, а, понятное дело, как от мамки с папкой.
      - Это тут и женщины водятся?
      - Ну, то есть как это водятся? Какие здесь родились, а какие и пришли вот как вы со светлым принцем.
      - Вот как, - присвистнул удивленно Итернир, - это какие же местные девки должны быть, если сами досюда добрались. Я бы с такой в одной комнате не пожелал бы оказаться, не то что в постели!
      Меж тем действительно вечерело. Принц шагал с невозмутимым и гордым видом, показывая, что он милостиво разрешает беседовать двум сопровождающим его низким людям.
      Небо подернулось сумерками когда они вышли из рощи. Впереди расстилались засеянные поля. Не так далеко виднелось несколько некрупных построек.
      - Что-то долго их нет, - озабоченно проговорил Ригг, глядя вверх, - скоро уж вечереть начнет. Не случилось ли чего?
      - Так может они того... - задумчиво почесался Крын, - в смысле ушли, сами-то?
      Ланс спокойно сидел у скалы, перебирая свой арсенал. Поднимал сталь к солнечному лучу, щелкал ногтем, водил пальцами. Порой правил о натянутый ремень. Какая-то особая даже не осторожность, а нежность была в его движениях, в том, как он держит клинок.
      - Да ну как же это можно? - отогнал Ригг мысль о предательстве, - Итернир тот такой человек, вроде, что никогда не предаст. А принц... Нет, ну они же слово давали!
      - Так слово, оно же того... вроде сам дал сам и это... взял, нехитро попытался объяснить Крын.
      - Да нет, да не может же быть, - бормотал себе Ригг.
      Ланс между тем успел побриться, Ригг также последовал его примеру. Крын счастливо улыбнулся, глядя, как тот скоблит кожу ножом, - его подбородок был все еще по-мальчишески гладок.
      Солнце клонилось к закату. Не находя себе места, Ригг слонялся по уступу, Крын, прислонившись к камню, тихонько дремал. Вдруг, Ригг замер у самого края бездны, и восхищенно тихо проговорил:
      - Это же надо, красота-то какая!
      Крын очнулся от дремы, подошел. За волнениями они и впрямь не заметили потрясающего вида, что открывался с уступа. Взгляд терялся в необъятных просторах неба. Самая высь обладала неповторимой глубиной, притягивая взор. Внизу словно молочное озеро колыхался над болотом туман. Сразу за ним плотным зеленым ковром раскидывался лес. Темно-зеленый у самой кромки болот, он был совсем другим у дальнего его края, где нежно зеленые листочки трепетали, сливаясь в прозрачную, совсем светлую, дымку.
      Но больше всего поражало то, что были видны ступени за лесом, по которым они пришли сюда, были видны оба края лестницы с боков, открывая вид на землю внизу: поля, деревни, голубые нити рек широко и необъятно простирались вокруг и скрывались в темнеющей дали вечернего неба. Все это ставило их перед подавляющей грандиозностью Лестницы. Казалось, что эта скала, болота, лес висят прямо посреди неба.
      Это было нереально. Этого не могло быть.
      - Никогда такого не видел, - сел, наконец, к скале, очнувшись от зрелища Ригг, - это как же все держится-то? Это же прямо в небе. И вот ведь, что удивительно, внизу, с земли я видел, что Лестница везде ровная, тонкая, нигде не расширяется, а тут вон что творится. А?
      - Это да, - чесал в затылке Крын, - может нам того... покушать?
      Поели. Ригг ел все еще потрясенный увиденным. В этот день они доели последние свои припасы.
      - Вот и все, - сокрушенно сказал Ригг, вытряхивая крошки из пустого мешка, - дальше-то как будем? Камни жевать?
      - Так э-э... завтра, наверное, и думать того... будем, философично заметил Крын.
      - Думаешь? Ну, может оно и так.
      Ланс меж тем как сидел, спиной опершись на камень, так и заснул. Неслышно беззвучно.
      - Ты бы хоть подстелил чего, - заметил ему Ригг, - камень-то он токмо по началу теплый, а после остынет, и сам из человека тепло тянуть будет.
      Ланс не пошевелился. Ригг же достал из своего мешка одеяло и аккуратно постелил для себя.
      - Вот, уж отведайте, чего Керен послал, - сказал крестьянин, ставя на стол жареного цыпленка.
      - Слушай парень, ты хоть руки мне, может, развяжешь? попытался потрясти связанными за спиной руками Итернир.
      - Ага, развяжу, - согласился солдат, - а потом ты мне этими же руками, как сам сказал, всю морду в кровь расцелуешь. На кой Ёнк мне это надо? Я тебе их лучше наперед перевяжу.
      - И ты думаешь, что так намного лучше? - спросил Итернир с сильным сомнением в голосе, разглядывая свои посиневшие руки.
      - Как есть, - пожал плечами гвардеец, а все остальные его слова потонули в брызнувшем курином соке.
      Принц ел степенно, помогая себе ножом. Крестьянин же, невысокий поджарый человек с почерневшими руками и выцветшими глазами, к еде не прикоснулся. Видно уже поел. Или это его ужин ели сейчас другие.
      - Как жизнь-то Неуём? - спросил, наконец, Котьен.
      - Да как она может быть, - пожал плечами крестьянин, - тебе скажешь, что хорошо, так завтра же придешь с подмогой, излишки изымать. Да и ладно бы, если хоть сказать-то так было бы можно. Один-то много я не наработаю. У соседа, вон коза сдохла, мелочь, а все же что-то приятное.
      Итернир, слушая, старательно пытался поднести кое-как оторванную птичью ногу ко рту. Удавалось с трудом.
      - Ну, вот, - засуетился крестьянин, когда от курицы остались только мелкие кости, а кувшин бражки опустел, - вам, сиятельный принц, осмелюсь предложить свою постель, уж вы не побрезгуйте, тебе, Котьен уж на полатях постелю, а пленника вашего, наверное, на сеновал отведете, как всегда?
      - Ага, - вытер пальцы о штаны Котьен, - ты ж уже сколько раз гостей снизу встречал, чего суетишься-то. И впрямь ты, Неуём, какой-то неуемный! Ха-ха!
      Предмет веселья гвардейца остался непонятным для его провожатого и пленника.
      - Ну ладно, - проговорил вдруг Итернир твердым голосом, - вели, Кан-Тун, то есть, сиятельный принц, этим выйти пока, нам поговорить надо.
      - Не о чем нам с тобой говорить, - не меняя гордой осанки, принц.
      - Нет, - не успокоился Итернир, - есть о чем, о болоте, о лесе, о скале, о троих на уступе.
      - Сам про них все хорошо знаю.
      - Светлый принц, - нерешительно, ничего не понимая, почесался Котьен, - может его успокоить?
      - Погоди, - жестом остановил тот.
      - Правильно, погоди, - поддержал Итернир, - короче, сиятельный принц, я тебе хочу, пожалуй, кое-что предложить.
      Принц напрягся, повисла пауза.
      - Ладно, - решил он, - выйдите все.
      - Что у тебя есть?
      - У меня-то? У меня есть. Есть что вспомнить! Про лес, про болото, про скалу, про троих на уступе!
      - Это все?
      - Ага! Все! Почти! Все было бы, если бы тебя бросили. В лесу, когда дикари тебя на алтаре выпотрошить собирались или на болотах, когда ты в горячке валялся! В лесу бы нас оставили, и всю оставшуюся жизнь мы бы дикими зверьми в дебрях шатались, на звезды бы выли. Понял я кое-что. Испытывает нас Лестница. Каждого проверяет. Каждый уже мог бросить остальных: Ригг, когда нас дикари схватили. Ланс, когда нас в болоте на куски резали, сами-то они могли уйти, а вернулись!..
      - И далеко бы они ушли?
      - Правильно, недалеко! Потому нам вместе держаться надо. Меня бы оставили в болотах, на стену бы не поднялись. А когда я на верх поднялся, не бросал бы вниз веревку, ушел бы восвояси, так нет! Вытянул я на свою голову тебя! В общем, теперь твоя очередь пришла. Теперь тебя испытывают.
      - А Крын как же?
      - Не знаю. Его пора, видно, потом наступит. Если наступит.
      - Все у тебя хорошо, но только Лестница кончилась.
      - А ты ее конец видел?! Сам видел?! Своими глазами?! Молчишь? То-то. Эти тебе понарасскажут. Такие же самодовольные как ты дошли, во что-то потрудней Стены уперлись сели, герои непобедимые, и сказали, что дальше просто ничего нет! А ты уши развесил. А еще немного пройдешь, и сам так твердить начнешь.