Кан-Тун задумался было над ответом, но Итернир уже сам повысил голос:
      - Я жонглер, и не привык плясать под дудку равных!
      - Ну что же ты, неужели ты не кривлялся перед благородными, не унималась Кара, - покажи, на что ты способен, давай!
      - Давать - не мужское дело! - глумливо усмехнулся тот.
      Стража и гвардейцы радостно захохотали, хлопая руками по скамьям.
      - Ты назвал себя мужчиной?! - очень удивилась Кара.
      Стража и гвардейцы захохотали еще радостнее.
      Итернир уже полез, было в карман за словом, как вдруг поймал взгляд принца, сидевшего рядом с этой женщиной, Рен-Туна. С особой безысходной печалью вертя кубок в своих руках, он смотрел на Итернира с таким ироничным пониманием, что тот неожиданно даже для самого себя проглотил неродившуюся остроту.
      - Что же ты замолчал? - обрадовалась Кара, - Настоящему мужчине всегда есть, что сказать!
      Стража и гвардейцы наслаждались удавшимся вечером.
      - Было бы о чем молчать, а уж что сказать - всегда найдется... - громко ответил Итернир.
      - И все-таки, я скажу, - поднялся он, с полным кубком, - Я предлагаю выпить за мужчин, которые могут славно постоять за себя, и полежать за других!
      Его здравица была встречена одобрительным гулом, и стуком кубков.
      Рен-Тун улыбнулся Каре, пустив сеть морщинок из уголков глаз, и, нежно притянув ее к себе коснулся губами щеки.
      Ополовинив кубок в этот раз, Кан-Тун почувствовал, что больше сидеть за столом у него нет сил. Позывы из самой глубины души звали на свежий воздух. И он понял, что не может противиться самым искренним требованиям своей натуры. Поднявшись, пробормотал только: "Светлые принцы, я ненадолго", и направился к выходу. Однако его отсутствие заметили лишь капитан замковой стражи, Ланс с Итерниром и Рен-Тун. Но Ланс и бровью не повел, флегматично пережевывая мясо, Рен-Тун молча посмотрел вслед, все так же покачивая кубком, капитан блеснул твердым взглядом, а Итернир подобрался, намереваясь следовать за принцем.
      Ночь уже блистала колючими огоньками звезд над замком. Принц успел отойти на несколько шагов вглубь двора и не сумел сдержать напора внутренней стихии. Стало легче, даже шум в голове чуть поутих. Отдышавшись, Кан-Тун поднял взгляд в небо. Внизу оно было как-то мягче, синее. А здесь звезды выглядели словно блестящие кончики игл в черном провале неба. Внизу казалось, что звезды посланники богов, их глаза, что небо помнит о земле, а здесь звезды были безучастны.
      Здешняя ночь не баловала звуками. Не было слышно сверчков и лошадиного храпа. Не было слышно птиц. Лишь стучали кости в стаканчике у ворот, да мягко и неспешно стелился по-над ночью высохший, скрипучий, но какой-то уютный голос:
      - Ночь, Викар, это ночь. Ты уже плохо видишь, Викар. Плохо видишь. Я тоже чувствую наступление тьмы. А все-таки, Викар, все-таки не боюсь я, что когда-нибудь, открыв утром глаза, не увижу ничего, кроме ночи. Не боюсь. Определенно, нам с тобой, Викар, не стоит бояться тьмы. Нам есть, что вспомнить, Викар. Когда-то мы видели много пламенных ночей. Ты помнишь, Викар?
      - Помню, Тирен, - ответил вдруг другой голос, седой голос, помню...
      - Не говори, Викар, не надо, - продолжал первый. - Я слышу. И все-таки, все-таки... все бы отдал, чтобы еще раз увидеть ее глаза. Ты помнишь, какие у нее были глаза?.. Услышать запах ее волос... У нее были дивные волосы, Викар... Я сказал ей, что вернусь. Я обещал ей. Как думаешь, Викар, она ждет?.. Не отвечай. Не надо. Нам, с тобой, пожалуй, слова уже и не нужны... А однако, я еще увижу ее... увижу... определенно...
      Эти голоса невольно увели думы принца от его раздумий, но упрямая его натура все же не дала ему мирно наслаждаться ночным покоем. В чем же разгадка этого замка? В чем же дело? Все не может быть так просто, как выглядит. Но в то же время этот близнец сказал, что все перед моими глазами. Зачем ему лгать? И зачем лгать Ун-Рону? Что ложь? То, что лежит перед моими глазами, то, что я вижу, или то, что об этом говорят другие? И что делать?
      Звезды! Вас здесь так много! Дайте ответ. Торн и Алик, помогите! Дай мне разум, Алик! Тай мне твердость, Торн! Боги, дайте мне сил!
      Они все здесь как-то особо озлобленны. Словно проклятые. Никогда династия не мирилась с судьбой. Так что же, неужели нищета этого замка и есть правда? Нет! Не может этого быть! Лестница, ведь Лестница здесь кончается! Или это тоже есть ложь?
      Боги!!!
      - Тяжело? - вдруг раздался знакомый голос над самым ухом.
      Принц настороженно развернулся, но натолкнулся лишь на кривую улыбку Итернира.
      - Мне тоже бывало тяжело, когда я учился выбирать, - на удивление мирно сказал тот, - потом привык. Ты же мало видел в своей жизни. И только в твоих руках сделать так, чтобы увидеть больше. Думай. И забудь мои прежние слова. Прости. Так тебе будет легче. Я тебе прощаю.
      Принц кивнул, принимая слова, и вновь развернулся к звездам. Спорить сейчас с ним не хотелось. Может он, простолюдин, и впрямь порой прав бывает?
      Ложь. Неужели, все это ложь? Но как же тогда слова Рен-Туна? Он говорил, что сам ходил и видел, что Лестница кончается. Что же делать? Если все это ложь, то ему-то зачем лгать? Рен-Туну? На что я вообще способен, если не могу отличить правду ото лжи. Может быть действительно, стоит самому дойти до конца, и увидеть все своими глазами?
      Мгновения неспешно текли мимо них, разговор у ворот все так же лился в ночь, и казалось, что этот старый голос и ночь неразделимы, как ступени Лестницы.
      - Готов? - спросил Итернир, когда Кан-Тун повернулся к нему, правильно, сейчас они как раз упились до зеленых пьянов. Идем.
      Тяжелее всего было оторвать Крына от куска мяса и кувшина. Дрянное пойло будто не действовало на него, хотя он опрокинул в себя далеко не один кувшин, не заботясь о такой малости, как кубок. Однако ноги слушались его не беспрекословно.
      Никто им не препятствовал. Все и впрямь упились, и Итернир тревожно ожидал появления маленьких зеленых пьянов, без которых подобные моменты не обходятся.
      Ворота замка были открыты, а старик даже не упомянул их в своем бесконечном монологе. Они миновали замковые стены, и отошли уже на полсотни шагов, когда от стены у ворот, никем не замеченная отделилась невесомая тень, растворившись в благодарно принявшей ее тьме.
      12
      Путники сразу направились через поля, надеясь оставить город справа. Тот человек, Рейнар, скорее всего не зря говорил о награде за их голову. Да и Котьен с подельщиками своими в свободном поиске, наверное, не зря стебли жевал. Короче говоря, как сказал Итернир, гусей дразнить - последнее дело и потому город они решили миновать.
      Утро встретили, выходя на дорогу, что тянулась от города дальше, вдоль Лестницы, к предсказанному всеми обрыву. Полей стало меньше, потянулись невысокие холмы, заросшие дикими травами.
      Пройдя еще немного, они заметили сгорбленную серую фигуру на лугу, неподалеку от дороги.
      - Эй, старик! - крикнул Кан-Тун, уперев руки в бока.
      Человек на лугу обернулся к ним и стало заметно, что в руках его была коса, слишком тяжелая коса, для иссохших рук.
      - Что вам, сынки?! - спросил он, напряженно вглядываясь в людей на дороге.
      - Эта дорога ведет к концу Лестницы?! - крикнул Кан-Тун, поморщившись от обращения "сынки".
      - А что же вы неприветливые такие, ребятки? - проговорил старик. Тихо проговорил, но каждый его услышал, словно был в двух шагах, - здоровья бы пожелали, да помогли бы, а я уж вам обсказал бы все как есть.
      - Старик! - зашелся принц, - тебе задал вопрос не грязный простолюдин, а светлый принц, и ты должен ответить!
      - Погоди, светлый принц, - вдруг проснулся Крын, - ты уж того... не серчай... стар он больно... а скотина все ж есть просит... погоди, помогу я ему.
      Он грузно направился вдоль малой лощинки к старику, подминая травы луга.
      - Стой! - приказал принц, - когда ты помогать собрался, за нами уже погоню, может быть снарядили! Времени нет!
      - Остынь, - хлопнул его по плечу Итернир, одобрительно глядя на не обернувшегося Крына, - может снарядили, а может и нет. Может они только сейчас заснули, как следует. Да и нам отдохнуть бы не мешает. Это ж я никак выспаться не могу! Чуть ночь, так дела неотложные! Давайте-ка привалим!
      И он тоже направился через луг к старику. Ригг, не раздумывая, пошел следом, а Ланс повернул с дороги, как будто, дорога делала здесь поворот. Ничего принцу не оставалось, как идти вслед за ними.
      Крын уже вертел в руках косу старика.
      - Что-то вроде того... - озадаченно глядел он на нее, великовата ж она тебе... дедушка. А?
      - Главное, милок, тебе впору, - щурил старик в ответ глаза, окруженные лучиками морщин.
      - Уж отбита славно... - остался доволен Крын косой, скидывая рубаху, - Э-эх! Как же вы тут без росы-то?! - воскликнул он и затянул во всю мощь своей широкой груди:
      Как по зорьке на заре,
      Да по чистой по росе,
      Выходи-или косари...
      Косил он красиво. Широко, удало. Тело его не было перевито мышцами, но было налито какой-то особой силой. Неодолимой мощью отзывалось на каждое движение косы. Чуть придерживал косу на отлете, далеко отнеся ее вправо, а потом одним мощным широким движением, под шаг левой ноги, охватывал полукруг, прижимая пяту косы к земле, и полоска травы покорно ложилась на землю. Шаг правой, новый замах, чуть придержал косу, на краткий, неуловимый миг, и вновь ложится на землю скошенная трава. Широкая полоса снятой под корень травы тянулась за ним, а стена еще стоящих сочных стеблей все отступала и отступала.
      Даже Ланс молча замер, глядя на такую работу, словно слышал красивую, душевную песню.
      - До коль твой покос, дедушка? - выкрикнул Крын, под очередной взмах.
      - Прямо, так до распадочка, а вправо - до лощинки, одобрительно покачал головой дед, глядя на движения парня, потом повернулся к его спутникам, - эк, как чисто-ровно идет, как бритвой срезает. Опосля него не то что на отаву ничего не останется, три года трава расти не станет. Давненько таких косарей здешние луга не знали.
      - Ладно, старик, - прервал принц, - трава тебе будет, говори, где дорога?!
      - Больно ты, сынок, все ж торопкий. Обожди маленько, отдохни, поди, давненько глаз не смыкал?
      - Ты старик,.. - начал было Кан-Тун.
      - Погоди, - оборвал Итернир, укладываясь на землю, расстелив свой плащ, - не горячись, денек-то, и правда, что-то долгий выдался. Эх, боги, я ж две ночи не спал! Да и вообще... - вдруг вспомнил он, - как к тому лесу под стеной вышли, так все поспать по-человечески не удается! Давай-ка вздремнем, пока парень докосит.
      И уснул. Крепко. Так что принцу осталось только гневно хватать ртом воздух. Добро улыбаясь, прилег и Ригг, а старик лишь все качал головой, одобряя принятое за принца решение. Тот сделал, было, еще пару попыток добиться ответа от деда, но тот все так же житейски улыбаясь, советовал отдохнуть с дороги.
      - Вот и все, дедушка, - раздался над ухом Итернира сочный бас Крына, - готово...
      - Что это готово? - потянулся Итернир, - ты же только начал!
      Однако, когда он огляделся, все вопросы отпали сами собой. От дороги и через спину холма тянулся, словно стриженый, луг с ровными валками скошенной травы.
      - Ну ты, Ёнк тебя задери! - восхищенно почесал он затылок, - ну нет мне сна на этом свете! - после чего провел, зевая, рукой по лицу и возмущенно воскликнул, - кто пьянствовал вчера с моей рожей и помял ее?!
      Ригг улыбнулся, Кан-Тун поморщился, Крын озадаченно поглядел, а Ланс, как водится, и ухом не повел.
      - Спасибо, сынок, выручил, - меж тем поблагодарил за работу старик, - теперь и разговоры поразговариваем и подхарчеваться не грех.
      - Ой, дед, неужто ты нас поесть угостишь? - обрадовано удивился Итернир, - только я, что-то ничего съестного у тебя не видал.
      - А рядом с тобой, котомка-то, - с хитрым своим прищуром ответил дед, - гляди внимательней.
      Оглянувшись, Итернир и, правда, обнаружил подле себя котомку.
      - Ведь не было котомки? - совершенно серьезно спросил он, передавая ее старику.
      - Может и не было, - качнул седой головой старик, - а может и была.
      Ригг в ответ улыбнулся, как будто, с пониманием.
      - Вот, поглядим, что вы наработали, - проговорил старик, вынимая из котомки сверток льняной ткани.
      Он положил сверток на землю, откладывая пустую котомку, и начал его разворачивать. Путники, оценив размеры свертка, слегка приуныли. Собственные их съестные запасы на этот момент уже просто отсутствовали. Однако, когда ткань, оказавшаяся скатертью, была развернута, обнаружился и каравай душистого хлеба, и добрый шмат сала с чесноком, и овощи, и братина парующей вареной картошки, и высокий, широкий кувшин, полный до краев.
      - Угощайтесь, добры молодцы, - повел рукой старик над скатертью.
      - Спасибо, дедушка, - подсел Ригг.
      - Угу, - быстро набил рот Крын.
      Принц, чуть кривясь от неэтичности сервировки, все же тоже приступил к трапезе, как и Ланс, глаза которого время от времени цепко поводили вокруг, хотя и не замыкаясь на наблюдении.
      - Откуда? - удивился Итернир, не спеша есть, - в этих местах же все это не растет!
      - Милостью богов, молитвами да своими руками, - развел сухими ладонями старик.
      - А это, случаем, не исчезнет, так же, как появилось, подозрительно спросил тот.
      - Раз созданное, бесследно не исчезнет, - прищурился дед, ешь, не бойся, милок, проводить тебя по ту сторону я всегда бы успел.
      - Верно, - вздохнул тот, - Эх! Один раз живем!
      Еда была на славу. Картошка в меру проваренная, сало в меру просоленное.
      - Ну, старик, теперь говори! - приказал Кан-Тун, подцепляя ломоть сала кончиком своего кинжала.
      - А чего говорить, - пожал плечами старик, - дорога здесь одна. Как пойдете по ней, так скоро и ватажники вас встретят, а опосля них, и Лестница к концу подойдет. Это просто. Не о том ты меня, добрый молодец спрашиваешь...
      - Я принц крови, - вскипел Кан-Тун, - и изволь обращаться ко мне не иначе как "светлый принц".
      - Ага, сынок, не иначе, - кивнул старик, изображая крайнюю услужливость.
      - Скажи, дедушка, - спросил Ригг, - неужель Лестнице и впрямь конец здесь?
      - Это кому как, сынок, - прищурился дед, - иной и в ровной дороге обрыв видит, а иному и скалы торной тропой кажутся.
      - Так есть дальше путь, дедушка, - пророс надеждой Ригг, - или нет? Скажи, будь ласков. Мне очень надо до верху добраться. Мать у меня внизу. Совсем плохо ей.
      - Не знаю молодец, не знаю.
      - Ну, проходил кто до нас дальше, али как? - настаивал Ригг.
      - Проходил ли, нет ли. Давно дело было. Помню был один. Правда плохо помню... жрец! Точно! Их с дюжину было. Все в белом пришли на обрыв полюбовались, поколдовали чего-то и улетели, опосля, правда, возвернулись женщин умыкнули, опять чего-то поколдовали, поплясали и ка-ак сиганули! Так и не было видно до сих пор.
      - Странно, - сказал задумчиво принц, - отчего же в замке нам ничего никто не сказал.
      - Это в каком же замке? - поглядел старик прямо на солнце, чуть только прищурив глаза, - это где братья-то твои? Так их в ту пору здесь и вовсе не было.
      - Скажи, старик, - спросил принц, напряженно вглядываясь в холмы вокруг, - что это там за развалины?
      - Где, милок? - подслеповато оглянулся дед.
      - Вон, дальше по дороге, слева, - указал Кан-Тун рукой, - и называй меня "светлый принц"!
      - Ошуюю-то? - переспросил дед, - так то башня была.
      Все остальные, кроме невозмутимо жующего Ланса попытались разглядеть, что же такое увидал принц. Не так далеко, на верхушке холма, что был чуть выше прочих, виднелись серые камни развалин.
      - Какая башня, - подозрительно спросил Кан-Тун.
      - Обнакновенная, - ответил старик, как будто объяснял, какого цвета небо, - их тут тогда много было, они Нижнее Княжество от Верхнего Герцогства хоронили.
      - Тут раньше было княжество? - еще подозрительней спросил принц.
      - Да тут вообще много чего было. Всего и не упомнишь...
      - А почему, - с нотками гнева поинтересовался Кан-Тун, - мне в замке говорили, что до принцев здесь ничего не было?
      - А память людская шибко странная штука, милок, - пожал плечами старик, - помнит только то, на что высочайший указ есть.
      - Тут что же, - улыбнулся Итернир, - даже помнить запрещают? Это что у тебя в кувшине?
      - В кувшине-то? Взвар медовый, да ты пей, не стесняйся, тут на всех хватит.
      Итернир сделал пару добрых глотков и поставил кувшин обратно, но тот остался по-прежнему полон до краев.
      - Ух, ты, - пробормотал только он и основательнее приложился к душистому напитку.
      Однако, когда он вновь отставил кувшин, напитка в нем не уменьшилось.
      - Лихо! - утерся рукавом Итернир, - про его бездонность ты тоже ничего не скажешь?
      - А что говорить, - пожал плечами старик, - Керен велел делиться плодами земными. А про память... Кто же запретить помнить может. Рассказывают просто как на самом деле все было, вот и есть новая правда, добрый молодец. Ну и ладно, молодцы, в путь вам пора. Уж берите, со скатерки, чего унести сможете, меду отлейте, у меня не убудет, да и ступайте поздорову.
      Путники быстро собрались, пополнив свои дорожные мешки, но скатерка как ломилась от яств, так и оставалась полна. Только Крын, озадаченно застыл столбом, глядя на скошенный им луг.
      - Что, сынок, дума тяжелая? - участливо спросил старик.
      - Так... это, не пойму я... - проговорил тот, - на кой тебе, дедушка, сено, ежель круглый год скотина пастись могет?
      - А это, брат, так мир устроен, - ответил Итернир, беря его за рукав, - совсем не все, что надо сделать, имеет смысл. Верно?
      - Верно, молодец, - ответил старик и исчез.
      И исчезновение его не сопровождалось никаким звуком. Он пропал, не будто растворился в воздухе, а просто был и вот его нет, а кругом все так же шелестел в луговых травах ветер.
      - Да он колдун! - воскликнул принц.
      - Догадался, - усмехнулся Итернир, - умен не по годам!
      Едва они отошли по дороге на сотню шагов, как Ригг остановился, внимательно посмотрел на окрестные холмы, потянул носом воздух и серьезно сказал:
      - За нами кто-то идет.
      - Может, тот колдун? - спросил Кан-Тун.
      - Нет, - качнул головой Ланс, - Рейнар.
      - Кто? - не понял принц.
      - А-а, это наверное, тот охотник за головами, - хлопнул себя по лбу Итернир, - лихо!
      - Что же делать? - попытался обсудить ситуацию принц.
      - Можно ничего, - спокойно ответил Итернир, - только когда-нибудь, мы все-таки уснем и тогда нас - чик! И все! Не боись, тебя не больно зарежут.
      - Я повелеваю вам! - повелел тот, - Я повелеваю убить его!
      - Это наверное, непросто, - задумчиво сказал Ригг, и добавил, он-то, наверное, хитрый...
      - А-а! - обрадовано воскликнул Итернир, - тогда все действительно просто! Надо его обмануть!
      - Как же его? - напрягался Ригг, принимая возгласы собеседника за чистую монету.
      - Оставить одного, - проронил Ланс, - слабого.
      - Ага! - подхватил Итернир, - он его чик! А остальные смотаются! Голова! Хотя, дело говоришь. На живца поймаем. Одного кинем, тот его слопать захочет, а тут вы, с Риггом ему по загривку! Ловко. Кого пошлем?
      - Если слабого, - без обиняков начал Ригг, - тогда Крына, или меня, или принца... светлого принца.
      - Не, брат, - хлопнул его по плечу Итернир, - ты никак не слабый ты ж к этому самому Рейнару так подкрасться в траве сможешь, что тот и мяукнуть не успеет. Нет, надо принцу идти, нашему светлому. Или Крыну. Хотя нет, если их пошлем, он обязательно что-нибудь почувствует. Надо мне идти. Или Лансу. Или тебе, Ригг. Хотя нет, Ланса он испугается. Его, наверное, и сам Ёнк боится.
      - Тогда иди ты, - вновь повелел принц.
      - Похоже, так и поступим, - решился Итернир, - ты Ригг, как только я от вас отойду, лук свой готовь. На тебя одного вся надежда. Только надо бы так мне идти, чтобы он не мог одновременно за вами и мной наблюдать.
      - Это-то просто, - сказал Ригг, - ежели ты к башне пойдешь, он никак за нами следить не сможет, и за тобой одновременно. Ты ж за холм зайдешь. Вот.
      - Ну, ребятки, - подытожил Итернир, - не поминайте лихом, вспоминайте словом добрым, - сказал и добавил так громко, чтобы было хорошо слышно, - Ну и идите! И проваливайте! Больно надо! Я дальше сам! Дойдет лишь один!
      Остальные потоптались немного, а потом все быстрее зашагали прочь по дороге. Итернир подождал немного, постоял, подумал и осторожно пошел через луг к руинам башни.
      От старой башни почти ничего не осталось. Фрагмент стены, со стороны дороги и широкая россыпь серых грубых камней. Все обильно заросло травой и казалось, что эти руины не таят уже никаких загадок и тайн. Они казались какими-то "потухшими".
      Итернир забрался внутрь и сел спиной к внутренней стороне уцелевшей стены, так, чтобы, подкрадываясь к нему, охотник не мог бы следить за остальными спутниками.
      Медленно тянулись мгновения. Итернир вытащил меч из ножен, положил его на колени, не ослабляя пальцы на рукояти. Спустя еще несколько мгновений пришлось признаться самому себе, что он боится. И нешуточно. Охотник мог оказаться искуснее его спутников. Или они могли уйти и тогда его подкараулят и точно убьют. Ни разу, за всю жизнь, он не рассчитывал на такой конец. И о чем более всего сожалел, так это о том, что тот самый Рейнар не производил впечатления человека разговорчивого и, судя по всему, просто убьет его. Даже не поздоровавшись.
      Внезапно раздался резкий шип, глухой удар и сверху навалилось тяжелое плотное тело. Он вздрогнул и резко скинул с себя нападавшего.
      Сейчас перед Итерниром лежал на земле, опрокинутый на спину давешний охотник за головами. Он был все в том же темном костюме с обнаженным коротким мечом в руке. Глаза чуть прищурены, черты лица решительно напряжены. Наверное, ему сопутствовала удача и был он полностью уверен в своих силах, зная высокую цену себе и своему мечу. И жил он, наверное, долгую жизнь, и было ему что вспомнить и что забыть, но сейчас он лежал на земле, а меж бровей торчало древко стрелы.
      Мгновенно возник рядом Ланс с копьем наперевес. Посмотрел, потом залез на стену и помахал руками.
      - Иду! - донесся возглас Ригга.
      Спустя несколько кратких мгновений он подошел к руинам.
      - Боги! - воскликнул он, глядя на убитого, даже чуть пошатнулся, лицо осунулось, и прислонился к стене, - Боги! Сдаля-то таким маленьким казался. Я его даже человеком не чувствовал. Простите, боги! Прости, Рейнар. Ты уж меня извини...
      - Э, парень, - встревожился Итернир состоянием Ригга, - ты чего?
      - Он убил человека... - шевельнулись губы Ланса, который стоял застыв, словно статуя.
      - Вот что? - удивился Итернир, - всякое бывает. Забудь, парень. Все когда-то бывает в первый раз.
      - Нельзя убивать человека, - глухо проговорил Ригг в себя.
      - Ага, - подхватил тот, - а этот, ты думаешь, об этом знал? Да ты же мне жизнь спас!
      - Это же не первый, я же тогда... в лесу... - не унимался Ригг, и глаза его несли боль и тоску.
      - Это жизнь, парень, - похлопал его по плечу Итернир, - жизнь. Если бы не ты его, тогда он бы тебя. И всех нас. Это надо зачем-то этой проклятой Лестнице! Что же она прячет, если чтобы пройти по ней тебе приходится такое переносить? Ничего, парень. Пройдет. Поднимайся.
      Ригг принял протянутую Итерниром руку и поднялся на ноги. Еще раз взглянул на убитого и поклонился ему в пояс.
      13
      К вечеру они дошли до конца ступени. Следующую ступень отделяло малое подобие Стены. Невысокий скальный обрыв, в два человеческих роста, зато ровный, словно обрезанный ножом. Он был значительно менее истрескан, в отличие от Стены, которую спутниками приходилось штурмовать двумя днями раньше, однако взобраться на него не составило для них особого труда, и перед путниками предстала панорама очередной негостеприимной ступени.
      Вперед, сколько хватало глаз, тянулась серо-бурая равнина, усеянная мелкими камнями. Слева виделись обрывистые, изломанные и острые скалы, смотрящие через пустошь на гряду таких же, хотя и значительно менее плотных утесов справа. Подле скал слева, примерно в тысяче шагов виднелся небольшой замок. Действительно небольшой и донельзя бедный. Деревянная ограда на валу, да одно большое строение внутри. И ни одной башни.
      Пейзаж внушал чрезвычайно унылое впечатление полным отсутствием травы, деревьев и вообще чего-либо живого.
      - Ну что, - весело спросил Итернир, - двинулись?
      - Куда? - насторожился принц.
      - Дальше, естественно, - удивился Итернир.
      - Может быть, - неуверенно начал Кан-Тун, - стоит зайти в замок, все-таки вечер и неплохо было бы отобедать...
      - Поспешать бы надо, - задумчиво сказал Ригг, - полагаю дальше идти надо бы.
      - Слушай, - повернулся к принцу Итернир, - тебе мало своих родственников в предыдущем замке? Думаешь, здесь все будет по-другому? Судя по тому, что тебе рассказывали, здесь собрались отпетые бандиты и грабители, и не думаю, что им есть резон принимать нас по-хорошему.
      - Я бы все-таки пошел.
      - А мы - нет, - утвердил Итернир и обратился к остальным, правда, ребята? Пойдем, оставим пустое богам.
      Они двинулись вперед, намереваясь обойти замок стороной. Однако, не прошли они и сотни шагов, как от замка раздался резкий свист, ворота распахнулись, из-за них высыпала наружу гурьба людей, а один из них побежал им наперерез. Путники остановились в ожидании.
      Человек подбежал поближе, и они заметили, что тот был в нагруднике и при мече. Остановился, широко и приветливо улыбнулся и, отвесив шутливый поклон, проговорил:
      - Вас приветствует на своей земле атаман Ватаги Тирмен Могучий и приглашает вас разделить с ним вечернюю трапезу! Пошли за мной, я провожу вас!
      Он развернулся и зашагал к замку.
      - Что-то мне кажется, - тихо проговорил Итернир, - что где-то я это все уже видел...
      - Может, не пойдем? - неуверенно спросил принц.
      - Похоже, уже поздно, - очень уверенно сказал Итернир, и добавил, - если мы не хотим драки. Ведь мы не хотим драки?
      Когда добрались до ворот замка, вооруженные люди в доспехах обступили их, радостно улыбаясь и хлопая по плечам. Всей гурьбой их повели внутрь одного, зато большого дома внутри ограды, который хотя и имел стены, сложенные из камня, но крыт был все же сухой травой. Кан-Тун, разглядывая великолепие местной архитектуры лишь нос воротил.
      Их провели внутрь постройки. Практически все место внутри занимал один длинный зал. Низкий потолок, вдоль стен - лавки, устланные лохматыми шкурами, на стенах развешано великое множество всяких полезных вещей, доминирующее положение среди которых занимало оружие, а дальняя часть помещения была отгорожена теми же шкурами и холстом. В центре залы тянулся грубый стол, а над очагом в правом дальнем углу на вертеле жарилась истекающая соком туша. Запах чадящих факелов и ароматы непроветриваемого холостяцкого жилища отбивали всякое желание считать этот дом чистым и уютным.
      Вооруженные бородатые и не совсем мытые хозяева, а их здесь было около сорока человек шумно рассаживались за столом. Путников усадили по правую руку от человека, сидящего во главе.
      - Я приветствую вас, изгнанники! - громко и густо сказал человек, сидящий во главе стола, - вы объявлены вне закона на нижних землях, значит, вы друзья верхним землям. За новобранцев!
      Остальные воины дружно подхватили тост, осушив кубки и рога с напитком, ничуть не отличающийся ни качеством, ни запахом, ни крепостью от того, что подавали в предыдущем замке. Принц почувствовал надвигающуюся дурноту.
      - Я рад видеть, - продолжал глава Ватаги, - что среди нас принц крови. А это значит, что у наших врагов не все в порядке, если самых дорогих родственников они прогоняют за порог! И даже, может быть, не все в порядке с головой! За наших врагов!
      Эта здравица была встречена еще более одобрительными возгласами и еще более громким плеском местного пойла.
      Окинув зал взглядом, принц поразился пестроте хозяев. Здесь были парни выглядящие, словно только что оставили грабеж на большой дороге, и люди, чьи доспехи удивляли тонкой работой. Здесь соседствовали заросший косматый старик, с безумным взглядом и молодой еще человек, с выправкой благородного рыцаря. Но больше всего принца удивило, что среди этих людей находятся женщины. Их было всего шесть и все были под стать мужчинам. Плечистые, не расстающиеся с оружием, громогласные и в доспехах. Особое внимание привлекала одна из них, чья голова была увенчана ярко рыжей косматой шевелюрой. Она сидела на коленях седого человека с невероятно могучими плечами, яростно вгрызаясь в кость с клочьями мяса, раздавая кругом столь же звонкие оплеухи одним, сколь откровенные взгляды другим.
      - Я забыл представиться, - вновь заговорил главный в этом сборище, был он среднего роста и телосложения, но отличался от прочих тем, что был гладко выбрит и коротко подстрижен, его лицо имело скругленные, мягкие черты и, если бы не сломанный нос, шрамы на щеках и крупные оспины, могло бы казаться открытым, - я и есть атаман Ватаги Тирмен. Мои скромные друзья прицепили мне скромное прозвище "Могучий", но это не более чем шутка, - сказал он и смял в руке стальной кубок.
      Аудитория радостно заржала. Кан-Тун чувствовал себя здесь как-то не уютно. У него создалось устойчивое впечатление, что попал в самое разбойничье логово, однако Итернир чувствовал себя здесь как дома.
      - Мы также рады приветствовать хозяев этого славного замка, начал он, подняв полный кубок, - наводящего ужас на слабосильных жителей нижних земель, ошибочно полагающих, что их имущество принадлежит им, а не вам! За славу сильных!
      Тост был встречен грубым одобрением и почти звериным хохотом. У принца мелькнула мысль, что Итернир специально завел их сюда, чтобы погубить.
      - И со своей стороны, я бы хотел представить своих путников почтенным хозяевам, - продолжил Итернир, - Кан-Тун, принц крови! Крын с Малого Ручья! Его добродушие столь же велико, как сила в его руках! Ригг с Ясной Поляны! Его улыбка бьет так же точно как и его стрелы! Ланс Безродный и пусть не обманет вас его спокойствие! И, наконец, я, ваш покорный слуга, Итернир и пусть не спутаете вы мой наряд бродячего жонглера с нарядом шута!