В руке пират держал символ королевской власти.
— Откуда у тебя "Сверкающий"? — Владислав, сузил глаза.
— Откуда? — переспросил Сула. — Сегодня ночью я подменил его у Тертена. У него в ножнах лишь жалкая подделка с золотой рукояткой, а он даже ничего не понял. Ребята с острова Мару знают толк в таких вещах.
Теперь Владиславу стало понятно, зачем Сулу во время осенних бурь понесло на остров Мару. Кузнецы острова были известны во многих странах. Он улыбнулся, поняв как оплошал и Тертен, лишившийся меча, и Сула, у которого в руках однажды уже был королевский меч.
— Ты, Сула, дурак и напыщенный кривоглазый баран, — резко бросил он, намеренно оскорбив пирата, зная как нервно тот реагирует на слово "кривоглазый".
Сула при этих словах сжал побелевшими костяшками эфес. Он стоял, подавшись вперед, широко раздувая ноздри, готовый броситься в атаку.
— У тебя уже был в руках один из девяти королевских мечей, да только ты его вместе с остальным барахлом Шеклена за борт выбросил…, - Агент протянул раскрытую ладонь одному из солдат, стоящих поодаль, и тот, поняв молчаливый приказ, торопливо подал ему свое оружие.
— Ну и что с того? — Сула снова хмыкнул. — Сейчас есть другой. А Шеклен, эта старая лиса никуда не денется. Сегодня утром пришел Огор и привел его, словно верблюда на веревочке. Но я буду не я, если дам ему умереть раньше, чем он мне скажет, где спрятан меч. Тогда их у меня будет два, хотя… именно «Сверкающий» принадлежал нашему роду. Ну а девочка, — Сула осклабился, сделав паузу и с удовольствием наблюдая, как вздрогнул, весь подобравшись, Владислав, — а девочка сейчас утешает солдат в казарме, — и Сула захохотал, довольный своей шуткой.
Владислав крутнул меч, со свистом рассекая воздух и проверяя его балансировку, затем шагнул вперед. Вельмож, до сих пор наблюдавших за перепалкой, словно ветром сдуло. Беспорядочно топая и путаясь в длинных тогах, надетых по случаю праздника, они словно тараканы прыснули во все стороны, скатываясь по лестницам, прячась за колоннами и теряясь в глубине огромного зала. Раденко огляделся. Со всех сторон стояли солдаты, молча ожидавшие развязки. После гибели Тертена, симпатии их склонялись явно не в пользу Сулы. Солдаты не горели желанием вставать под знамена морского бродяги. Морские бродяги, как гордо именовали себя пираты, не пользовались у городских жителей популярностью. За торговлю людьми их презирали и даже ненавидели, а за весьма буйный нрав им было запрещено носить и уж, конечно, пользоваться оружием в городе.
— Эти мешать не будут, — решил про себя Владислав и сосредоточился на Суле.
Сула рывком бросился вперед, показав к удивлению Раденко весьма недюжинные навыки владения этим оружием. Он был ненамного выше Владислава, но значительно тяжелее, к тому же его меч не шел ни в какое сравнение с железкой в руках агента. Для того, чтобы не лишиться меча, который он приберегал для смертельного удара, все выпады Владиславу пришлось парировать рукой, благо что костюм их без труда выдерживал и гасил значительную часть вложенной в них энергии. Однако вскоре его левая рука начала неметь от града мощных ударов. Изловчившись, он нанес удар с поворотом вокруг оси, но реакция Сулы была отменной. Встретив удар в нескольких сантиметрах, он своего плеча, он спас свою жизнь. Каленный клинок, напоровшись на королевский булат, брызнув искрами, развалился на две части и отрубленная часть клинка с силой ударила в плечо, глубоко поранив правую ключицу пирата.
— Чем ты будешь драться теперь? — хрипло с придыханием спросил Сула, перехватывая свой меч левой рукой. Правая безвольно повисла вдоль тела, обливаясь кровью. — Может опять разденешься догола, чтобы нас посмешить? — с издевкой спросил он. Я так же хорошо владею левой как и правой, — продолжал Сула, снова бросаясь вперед.
— Я тоже, — Владислав, увернувшись от удара, резко выбросил вперед левую ногу, попав пяткой точно в солнечное сплетение Сулы. Пират отлетел назад, хватая ртом воздух, словно рыба. Огромная подушка каменных мышц, смягчила удар, но на долю секунды Сула замешкался. Агент бросился вперед, расчитывая выхватить меч из ослабевшей руки, но на его пути внезапно оказался рыжеволосый верзила.
— Я тебя прикрою, дядя! — рявкнул он, направив острие меча в грудь Владислава. Сзади послышался ропот солдат, недовольных нарушением правил поединка.
С удовольствием отметив, что чаша симпатий склоняется в его сторону, Владислав бросил обрубок меча на пол и, ткнув в сторону детины пальцем, предложил:
— Уйди прочь. Я хвалю твое стремление защитить своего дядю и готов простить твое вмешательство в поединок, если ты бросишь меч и уйдешь с дороги. Довольные возгласы солдат дали ему ясно понять, что он уже окончательно завладел сердцами этих людей.
Однако мнение рыжеволосого верзилы было явно другим. Расценив безоружного Владислава как легкую добычу, он с ухмылкой бросился вперед. Раденко резко припал к земле на одну ногу, выставив другую в сторону. Споткнувшись, верзила чуть не упал, но тут же попытался достать Владислава своим клинком вновь, едва обретя равновесие. Теперь он орудовал мечом осмотрительнее. Поднырнув противнику под руку, агент ребром ладони нанес сокрушительный удар по ребрам.
— Я бы не хотел тебя убивать, — начал он, — не принуждай меня к этому.
Верзила, тяжело дыша, левой рукой пощупал ребра с правой стороны и, не сказав ни слова, снова бросился вперед. Сделав обманный финт правой, он перехватил меч левой рукой и наотмашь ударил Владислава, целясь в шею. Владислав увернулся и получил удар по плечу. Кончик меча от удара о панцирь откололся, чиркнув по шее.
— Чуть глубже и сонную артерию бы вскрыл, — мелькнуло у него в голове. Он совершенно забыл что броня закрывает сейчас не только тело, но и шею и даже голову. Увернувшись от очередного удара, Владислав, решив что игра становится слишком опасной, ребром ладони рубанул по плечу противника.
Верзила скривился от боли, выронив меч, но снова бросился на агента. Раденко блокировал удар руки с зажатым кинжалом и вывернув руку, выбил оружие. Обхватив его рукой за шею, он сдавил ее и ударил ногой под колено. Противник начал падать на колени, потеряв равновесие, а Владислав, используя его вес, резко дернул, крутнув голову вбок. Громко хрустнули шейные позвонки и детина, широко открыв глаза и закатив белки, начал медленно, словно нехотя, падать вперед, как тряпичная кукла, рухнув на каменные плиты пола лицом вниз. От сильного удара о камень черепная коробка хрустнула и раскололась словно яичная скорлупа, выпустив лужу темной крови растекающуюся по плитам каменного пола.
Агент огляделся, ища глазами пирата, но того уже нигде не было видно. Он поднял с пола кинжал и, осмотрев его, хмыкнул. Кинжал в руках морского бродяги был страшным оружием, а этот, судя по тонкой желтоватой полоске на клинке, был еще и смазан ядом чертовой "яблоньки".
— Кинжал отравлен, — он подал оружие ближайшему солдату.
Те, осторожно передавая его из рук в руки, разглядывали кинжал, причмокивая языками и покачивая головой. Владислав повернулся и направился к выходу.
— Уберите эту падаль, — он кивнул на трупы сановника и рыжего детины, направляясь на балкон.
Солдаты молча бросились исполнять его приказ.
На балконе, Владислав набрал полные легкие воздуха и крикнул, обращаясь к людям, все еще стоящим на трибунах:
— Жители Стензера! Тиран свергнут, его пособники разбежались, вы вновь обрели свободу. Да здравствует Алдан — законный наследник престола Стензера!
Толпа взревев, бросилась громить городскую тюрьму и дома вельмож, открыто поддержавших тирана. Раденко повернулся к солдатам, все еще стоящим полукругом позади него в ожидании приказаний.
— Кто здесь старший? — спросил он.
Один пожилой солдат сделал шаг вперед.
— Я, капитан королевских гвардейцев, жду твоих приказаний.
— Пошли людей немедленно освободить наследника и доставьте его во дворец. И лучших лекарей туда, я тоже скоро буду.
— Ты, ты и вы двое за лекарями, — скомандовал капитан.
— Освободить принца я уже людей послал, — пояснил он отвечая на недоуменный взгляд Владислава.
— Молодец капитан, как твое имя? — агент повернулся к водоему и, увидев плавающих в клубах пара, вверх брюхом рыб, энергично выругался, заглушив своей руганью ответ солдата. Он развернулся к оставшимся солдатам. — Немедленно гоните отсюда всех людей как можно дальше от амфитеатра и сами спасайтесь. Молите богов, чтобы их гнев не был чересчур жесток.
Солдаты кинулись на трибуны выгонять оставшихся людей. Владислав еще раз огляделся. Тертен, сраженный зубом барракуды, упал в воду вместе со своим «даром», с которым он не расставался ни днем, ни ночью и в пылу кровавого пиршества одна из хищниц вероятно прокусила батареи этого прибора, а может быть они так реагировали на соленую морскую воду, которой был заполнен бассейн. Агент хорошо представлял, какая энергия требуется для телепорталов, и если эта «игрушка» обладала хотя бы одной десятой той энергии, то неминуемый взрыв сотрет с лица земли половину города. Замкнутые накоротко батареи уже вскипятили воду в бассейне, сварив сликал заживо. Насколько хватит воды, он не знал. Прикинув на глаз, на сколько понизилась вода, он решил, четыре-пять с половиной часов у жителей города еще есть, потом вода в бассейне просто испарится и батареи начнут разогреваться всухую, пока не взорвутся. Сколько в них к тому времени еще останется энергии одному богу известно. Владислав надеялся, что немного, иначе жителям придется строить новый город.
Убедившись, что все покинули стадион, Раденко тоже вышел наружу. Новость о гибели тирана уже облетела город, а сейчас разбегающиеся со стадиона жители и солдаты своими криками основательно добавляли паники. Уже через час люди потоками устремились ко всем городским воротам. Рабы несли пожитки богатых хозяев, некоторые гнали скот. Солдаты, хорошо организованные твердой рукой капитана гвардейцев, обходили дом за домом, проверяя, чтобы там никого не забыли. Из дворца тянулась процессия слуг под усиленной охраной. На носилках под паланкином лежал обессиленный мальчик, а несколько лекарей хлопотали вокруг. Остальные слуги несли различный скарб и драгоценности. Несколько солдат все еще находились около Владислава. Удивленный этим обстоятельством, он хотел уже было их прогнать, да сообразил, что это его телохранители, которых он получил в наследство от безвременно почившего узурпатора. Выбрав троих, Владислав приказал им найти тело умершей Истиль и вынести его на носилках за город. Чтобы потом похоронить со всеми почестями, как подобает особе королевского рода. Сам он вскочил на подведенного коня и направился вон из города.
— Проверь, всех ли заключенных освободили из городской тюрьмы, — сказал он одному из трех оставшихся телохранителей. — И выведи их всех за город, если понадобится — вынеси.
Через два с небольшим часа все жители покинули город и расположились за городскими стенами, основательно загубив крестьянские посевы. Хорошо еще, что значительная часть уже была убрана. Владислав потребовал к себе лекарей и справился у них о состоянии здоровья наследника. Получив ответ, что мальчик истощен и очень ослаб, но жизни его ничто не угрожает, агент отпустил их к больному, пообещав спустить с них шкуру, если с наследником престола что-нибудь случится. Затем вызвал к себе вельмож, не запятнанных предательством и распределил среди них обязанности по устройству людей во временном лагере.
Когда капитан королевских гвардейцев явился, Владислав велел собрать на суд всех предателей и судить их народной волей от имени короля. Прекрасно понимая, что народ, не обличенный персональной ответственностью, склонен карать куда как жестоко, он хотел освободить от груза такого решения молодого короля, оставив таким образом его руки и совесть чистыми.
Как выяснилось, народ уже покарал большинство предателей, сбросив бедняг в ров, где они были заживо растерзаны крабами-трупоедами.
На суд приволокли только несколько вельмож, чудом спасшихся от расправы да несколько солдат, что участвовали в убийстве короля и его молодой жены. Ни Сулы, ни его пособников во главе с Огором нигде не смогли найти. Отряд Огора почти в полном составе исчез, прихватив с собой и последние пять зоундлегеров. Время от времени Владислав подглядывал на солнце, прикидывая, сколько времени прошло. Наконец, решив, что прошло уже более семи часов, он хотел было отдать приказ жителям возвращаться, когда земля под ногами качнулась раз, другой, затем в небо в центре города взметнулся огромный столб взрыва и через несколько секунд до людей донесся ужасающий грохот. Примерно через минуту на испуганно замерших людей обрушился град мелких камушков. Агент похвалил себя за осторожность. Будь люди поближе к городу, камни могли бы быть покрупнее.
После этого взрыва город представлял собой жалкое зрелище. От толчка кое-где треснули даже городские стены, не говоря уже о домах, добрая часть которых просто обрушились. У многих огромными кусками каменных плит и колонн, из которых был построен амфитеатр, были проломлены крыши. От амфитеатра осталась лишь огромная воронка, а здание городской ратуши, где заседали когда-то вельможи королевского совета было разрушено до основания.
На всякий случай Владислав объявил это место проклятым богами из-за предательства вельможами королевской семьи и запретил людям в течение следующих двух поколений подходить к воронке и к развалинам ратуши.
XII
Уже несколько дней он жил в непострадавшей от взрыва половине дворца, принимая все необходимые решения и волей-неволей временно взалив на себя бремя власти. Вторую, разрушенную часть дворца сейчас активно востанавливали согнанные со всех окрестностей строители и рабы.
Подошедший капитан гвардейцев деликатно кашлянул, привлекая к себе внимание. Когда Владислав обернулся, он нерешительно начал:
— Тут один из бывших узников аудиенции добивается уже несколько часов. Говорит, что ты «Непобедимый» его знаешь и называет себя купцом из Мартолла. Что прикажешь, повелитель?
Владислав подскочил не веря своим ушам.
— Что, Шеклен здесь? Сюда его, немедленно! — и уже спокойней добавил. — А повелитель у вас один, ваш законный король Алдан, и я всего лишь его друг и слуга. Ясно?
Капитан молча кивнул и исчез за дверью дворцовых покоев. Владислав находился в тронном зале, но не садился на трон, а сидел у его подножия, давая всем таким образом понять, что он ни в коем случае не замахивается на власть, принадлежащую по праву законному наследнику. Он, время от времени, навещал выздоравливающего юношу и уже был спокоен за его здоровье. Четырнадцатилетний паренек оказался крепким малым и стойко пренес потерю родителей и плен. Теперь Владислав мог сосредоточиться на решении своих проблем. После слов Сулы о том, что Эстер и Шеклен пойманы его приспешником Огором, Владислав регулярно рассылал во все концы солдат, пытаясь найти пленников, но тщетно. Вот почему Раденко так обрадовался, узнав что Шеклен нашелся.
— Слава богу, ты здесь! — старик бросился к Владиславу и схватил его за руки. — Слава богу, жив…
— Да, жив я, жив, — оборвал его Владислав, — не томи. Где Эстер? Что с ней?
Купец изменился в лице и сразу сник.
— Ее украли, господин, — Старик всхлипнул. — Я ничего не мог сделать, — он начал опускаться на колени, но агент не дал ему сделать этого.
Он схватил купца за плечи и встряхнул.
— Кто украл? Огор со своими людьми? Сула? Ну?!
Шеклен, закатив глаза, лишь повторял:
— Я ничего не смог сделать, они напали внезапно и унесли их всех.
— Кто напал? — Владислав все еще пытался добиться ясности. — Кто напал? Кого унесли? Куда? Да говори же ты наконец яснее. — Видя, что старик изможден и почти ничего не соображает, он кивнул двум стражникам, — В мои покои его!
Стражники подхватили причитающего старика под руки и вывели его за дверь.
— В покои Стива-непобедимого его, — послышались их требовательные голоса. — Это гость повелителя.
— Опять, — усмехнулся Владислав.
После свержения тирана люди упорно называли его повелителем, несмотря на его протесты. Он стремительно прошел через залу в свои апартаменты. Стража отсалютовала и расступившись пропустила его внутрь. Шеклен сидел на полу, утопая в богатых толстых коврах и безучастно смотрел вперед. На вошедшего он не среагировал. Агент тихонько позвал его по имени, но старик не ответил. Он был в своих мыслях где-то далеко, и сколько Владислав ни мучился, ничего вразумительного добиться не смог. С озабоченным видом он отправился навестить Алдана.
Смуглый четырнадцатилетний юноша уже встал с постели, несмотря на протесты придворных лекарей и увидев гостя, улыбнулся:
— А, это ты Стив, проходи. А я тут со своими лекарями воюю, — он развел руками.
Два седовласых благообразных старика в белых балахонах и чалмах с пером Ахуну в знак принадлежности к гильдии лекарей, стояли рядом, смущенно поглаживая холеные, крашенные в зеленый цвет, бороды.
— Приветствую тебя, правитель Стензера. — Владислав склонил голову в поклоне, коснувшись ладонями лба и повернувшись к лекарям, спросил:
— Как здоровье повелителя? — По придворному этикету справляться о здоровье правителя надлежало в третьем лице, даже если кроме двух собеседников никого больше не было.
Один из двух лекарей шагнул вперед и важно поглаживая свою бородку, ответил:
— Здоровье повелителя Стензера подобно дикому туру. Всевышний благоволит ему, послав удивительное здоровье. Самые сильные люди после двух недель, проведенных в клетке, встают на ноги только через месяц, если вообще встают. Повелитель же бодр и весел и даже ходит на третий день. Велика власть Всевышнего, дарующего жизнь, да продлит он дни повелителя.
— Да продлятся дни его, — повторил Владислав ритуальную фразу, с улыбкой положив руку на пояс, где была его аптечка.
Кто-кто, а уж он-то точно знал, откуда исходит расположение всевышнего. Когда после взрыва жители принесли ему ранец, найденный где-то у стен города, Владислав отстегнул от него пояс с аптечкой и первым делом отправился к спасенному Алдану, по пути проверив коммуникатором все ли в порядке на базе. Компьютер бесстрастно доложил о состоянии базы, ни слова не сказав о том, есть ли там кто-нибудь из людей.
В тот момент он пожалел, что все еще не добрался до второй базы, где находился Ворчун. Уж от него-то он точно узнал бы все новости. Спасти Ворчуна было для него делом чести, к тому же он обещал ему двухконтурный гелиевый охладитель, а Владислав привык исполнять свои обещания, даже если они сгоряча были даны бездушной железяке. К тому же Ворчуна, он бездушным отнюдь не считал. В его глазах это был друг, не человек, но друг. К сожалению, спасение Бонда откладывалось все дальше под грузом проблем и Раденко успокаивал себя только тем, что компьютер умереть не мог, в биологическом смысле, а значит его всегда можно было оживить. Правда определенный риск потерять какие-нибудь данные все же был и это могло привести к утере определенных качеств, но Владислав надеялся на лучшее. Он повернулся к повелителю Стензера и слегка склонив голову, сказал:
— Если повелитель имеет достаточно сил, чтобы совершить со своим покорным слугой прогулку, то…
— Конечно, конечно Стив, едем, — прервал его нетерпеливо Алдан. — Я засиделся здесь, как жеребец в стойле, вот они шагу не дают ступить. Пойдем, — и он выбежал из покоев, оставив взволнованных лекарей наедине с Владиславом.
— Ваше высочество, как же так? Куда же вы? — лекари повернулись к агенту, беспомощно разводя руками. — Ему нельзя много двигаться, он же еще слишком слаб.
— Ничего, ничего, я прослежу за тем, чтобы он сильно не утомлялся, — успокоил их Владислав и вышел следом.
Юноша уже поджидал его во дворе. Он держал под узды горячего скакуна белой масти в черных чулках. Еще одного такого же на поводу держал слуга. Чуть поодаль около своих коней стоял небольшой отряд воинов в полном боевом облачении, ожидая приказа трогаться.
Владислав спустился вниз по каменным ступеням из полированного гранита, принял коня и вслед за принцем вскочил в седло. Отряд зацокал коваными копытами по каменной мостовой.
Выехав за городские стены, Владислав оглянулся. По его приказу, ров был уже очищен от крабов-трупоедов. Тысячи членистоногих крючьями были извлечены изо рва и свалены в огромные ямы, где вся эта шевелящаяся масса была облита маслом и подожжена. Черепа и скелеты были тоже подняты и захоронены, а ров был заполнен свежей чистой водой. Миновав все еще дымящиеся ямы, где трупоеды подверглись экзекуции, отряд легкой рысью проскакал вглубь долины.
— Алдан, — обратился Владислав к повелителю, — мне надо отлучиться. Я должен найти своих друзей… и кое-кого из врагов, — помолчав добавил он.
— Сулу? — оживился Алдан. — Стив, помоги мне его найти. Он украл меч, без него я не стану настоящим королем, — Алдан понуро опустил голову.
Через минуту он снова вскинул ее. Его глаза были мокрыми и наполнены гневом. Он судорожно сглотнул и подавил готовые вот-вот брызнуть слезы:
— Я отомщу убийцам моих отца и матери, младшего брата и… — он запнулся, — моей сестры.
— Сестры? — задумчивый до сих пор агент оживился. — У тебя была сестра? Я ничего об этом не слышал.
— Мать говорила отцу, что беременна, — тихо сказал Алдан, — она ждала девочку.
За городом Владислав нарушил правила этикета и, на правах старого знакомого поравнявшись с принцем, наклонился и положил ему на плечо свою руку.
— Когда ты хочешь проводить коронацию? — спросил он. — Меч я тебе добуду, обещаю и Сулу я тоже найду.
— За коронацией дело не станет, — ответил Алдан. — Но мне нужен меч, без него мою коронацию никто не признает и я стану «некоронованным» королем. Ты же знаешь Стив, любая собака сможет обвинить меня в захвате трона не по праву, одной королевской крови тут недостаточно.
— Ну, тут я тебе даю полную гарантию — меч у тебя будет. Я сегодня же отправлюсь за ним, а сейчас мы должны возвращаться. Ты устал и твои лекари оторвут мне голову, если увидят тебя в таком состоянии, — отшутился Владислав.
— Готовь церемонию коронации на послезавтра. Обещаю, она состоится, — добавил он после небольшого раздумья.
Вернувшись Раденко первым делом заглянул к купцу. Тот сразу узнал его, однако стоило Владиславу спросить про девушку и тигрят, Шеклен снова впал в странный транс отчаяния. Снова и снова он раскачиваясь и тупо уставившись в одну точку повторял, что ничего не мог сделать.
Раздосадованный, агент вышел из отведенных ему покоев и отправился приводить в порядок свой ранец. В проходе под анфиладами он столкнулся нос к носу с одним из лекарей и попросил его осмотреть Шеклена. Лекарь, распросив Владислава, отправился к больному, а тот занялся ремонтом ранца в своей импровизированной мастерской. Он уже собирался испробовать его, когда в комнату вошел лекарь Саму. Коснувшись руками лба он поклонился, и выпрямился пряча взгляд:
— Повелитель! Твой гость Шеклен заколдован айорами. Он навсегда останется на границе между сном и явью, между реальным миром и миром небытия, куда его сознание заглядывает каждый раз, когда он преступает зыбкую границу своей памяти. — Саму явно нервничал и комкал в кулаке свою бороду.
— И что, ему нельзя помочь? — озабоченно спросил Владислав.
— Увы, господин. — Саму развел руками. — Если мы попытаемся применить известное нам колдовство, он возможно вспомнит все, что с ним произошло, но потом, когда очнется, обязательно умрет. — Лекарь поклонился еще раз и пошел прочь.
Раденко чертыхнулся. Становилось ясно почему аптечка не помогла купцу. Несчастный был загипнотизирован, точнее зомбирован. Теперь Владислав стоял перед выбором: либо пожертвовать Эстер и оставить в покое Шеклена, либо принести в жертву купца, что-бы спасти девушку. Ни то, ни другое не давало стопроцентной гарантии, что хотя-бы один из них выживет. Возможно спасти Эстер уже нельзя и он лишь зря принесет Шеклена в жертву. Но и сам Шеклен в таком состоянии долго не протянет.
Из задумчивости его вывело легкое покашливание. Он резко обернулся. Перед ним стоял капитан дворцовой стражи, тот самый, что взял на себя эвакуацию людей из города перед взрывом и охрану королевской особы.
— Чего тебе? — спросил Владислав выходя из задумчивости.
— Повелитель, не гневайся, но я все слышал и, возможно, смогу тебе помочь. Старики в деревнях, расположенных у подножья гор, рассказывали, что это заклятье можно снять, но сделать это может только айор. Да и лесовики иногда подтверждали это.
— Подожди, — прервал его Владислав. — Так значит айоры не всегда убивают людей? Я правильно тебя понял?
— Да, господин, они убивают только обороняясь и всегда забирают тело поверженного врага, — ответил капитан.
— А как же караваны? — поинтересовался агент. — К тому же, как я слышал, они едят убитых врагов.
— Про это я ничего не знаю, господин, но лесовики говорили, что многие караваны пытаются пройти запрещенными тропами, и айоры их за это наказывают. — Капитан как-то сник при этих словах, потом добавил после небольшой паузы. — Если господин хочет, я пойду с ним в горы. Мой сын тоже погиб от руки летающего демона.
— Спасибо, друг, — сказал Владислав, положив свою ладонь ему на плечо, — но тебя с собой я взять не могу, ты нужен здесь для охраны юного короля. А за помощь огромное спасибо, — он в задумчивости вернулся к своему занятию.
Реактивный ранец все еще лежал на столе, ожидая своего часа. Осмотрев корпус, Владислав удоволетворенно хмыкнул. Корпус был не поврежден, но дюзы с одной стороны в результате удара каменного осколка были слегка помяты. Взяв в руки чекан и молоток, Владислав приступил к работе.
— Если Шеклена загипнотизировали айоры, значит солдаты поймали его уже недееспособного. Стоп! Шеклен впадает в транс только услышав про Эстер, а это значит… — От неожиданной догадки Владислав дернулся и, промахнувшись, ударил молотком по пальцам. Чекан выпал из онемевшей руки и, громко звякнув, покатился по каменному полу, а Владислав, бросив молоток, зашипел, обхватив здоровой рукой пульсирующий от боли палец. Снув палец в рот, он подождал, пока боль успокоится, продолжая обдумывать свою догадку.
— Итак, Эстер не у солдат Сулы, она судя по всему была похищена айорами, а Шеклен, как ненужный свидетель был просто загипнотизирован. Окажи он сопротивление, он был бы просто убит, а попади он вместе с Эстер в лапы солдат, его никто не стал бы гипнотизировать. Все сходилось. Стало ясно также почему купец не появился в поле зрения Владислава сразу после освобождения. В те редкие минуты просветления, что у него были, ему надо было сориентироваться в обстановке и принять определенные решения, которые сами по себе могли спровоцировать новый приступ беспамятства. Было вообще удивительно, что Шеклен нашелся.
Подобрав с пола чекан и молоток, Владислав закончил правку дюз. Теперь надо было проверить работоспособность ранца. На табло все выглядело ОК. Батареи были почти полностью заряжены, топлива в двух минибаллонах было достаточно. Нужно было ранец испробовать. Владислав огляделся вокруг и заметив крюк в потолке, полез на стол. На крюке была закреплена цепь, на конце которой в свое время висела своего рода люстра для светящихся шаров. Шары изготовлялись из стекла, а в них засыпались толченые раковины морского моллюска, обитающего на больших глубинах. Раковины начинали светиться, если на них попадала морская вода. Правда через несколько часов вода испарялась и свечение исчезало. Поэтому на следующий день нужно было снова наливать морскую воду в стеклянные шары, предварительно прополоскав ракушки в пресной воде. Сейчас люстра отсутствовала, так как после взрыва в амфитеатре многие люстры, точнее шары, разбились, а изготовление новых требовало времени. Спустив цепь вниз, Владислав спрыгнул со стола и подвесив за ремни свой ранец, поставил зажигание на две секунды и нажал на «Старт». Ранец выплюнул струю раскаленного газа, совершил сложную эволюцию, крутнулся вокруг своей оси и пережег ремни, на которых висел. После этого, описав дугу в воздухе, он упал на каменный пол, вконец искорежив и многострадальную стороу. Владислав в сердцах пнул ногой ранец и попав по баллону сморщился от боли. Он забыл, что уже несколько дней не носит свой скафандр. Тогда он просто обрезал сопло в том месте, где оно не было повреждено, а затем выйдя из из комнаты, велел позвать к себе шорника и кузнеца. Когда оба явились, он объяснил, что ему надо. Оба ремесленника удалились, весьма довольные полученным заданием от самого Стива-непобедимого.
К вечеру новые кожаные ремни и исправленное в кузнице сопло были готовы. Поставив деталь на место, Владислав приварил сопло обратно, а затем, подвесив аппарат на цепи, испробовал его снова.
Убедившись, что все на этот раз в порядке, он прицепил кожаные ремни на место и рискнул испробовать ранец на себе. Надев его, Раденко медленно оторвался от пола и завис в полуметре от земли. Удоволетворенно кивнув, агент вышел из дворца и, сориентировавшись по радиомаячку, стартовал. Через четыре часа он был уже недалеко от базы. С большим трудом приземлившись, агент выругал себя за непредусмотрительность. Он забыл натянуть костюм или, как он всегда его называл «скафандр», и изрядно промерз. К тому же дюзы, с пострадавшей стороны, хотя и были великолепно отрихтованы кузнецами, существенно отличались от заводских и делали полет очень неустойчивым и даже опасным, что снижало и без того небольшую скорость полета. Попрыгав чтобы согреться, Владислав активировал скафандр и полез по камням наверх в гору к пещере, где была оборудована база. Напрямую приземляться на площадке с таким ранцем он не рискнул, можно было запросто промахнуться и врезаться в скалу. Поэтому остаток пути он проделал как альпинист, карабкаясь наверх без страховки. Очутившись наконец среди знакомых вещей, он убедился сначала, что здесь никто из чужих не побывал. Затем включил повтор голозаписи с последними событиями на базе и пока над плоской круглой шайбой дисплея разворачивались события, он поглядывая в полглаза за ними, рылся в аптечке, выискивая какие-то препараты. Найдя наконец нужные, зарядил свою походную аптечку на поясе, пристегнул к поясу "королевский меч" или, как он его чаще называл, "меч власти" и активировал легкий верховой скуттер на антигравах. Пользоваться ранцем у него не было никакого желания.
