— Ничего себе птички, — выдохнула Эстер, когда в очередной раз Владислав, уже взявший управление катером на себя, ловко увернулся от огромной птицы, нацелившейся было на стекло кабины.
      — Все нормально, — продолжил он. — Это Ахуну — крупнейшая настоящая птица планеты. Водится на морских скалах вдоль побережья обоих материков, на островах и кое-где в горах. Питается преимущественно рыбой, не брезгует и мелкими зверьками. На человека нападает редко, слишком крупная добыча. Естественных врагов, кроме айоров, нет, но для борьбы с ними они используют свое оружие — помет. Эта гадость сродни солидолу, весьма скользкая и очень медленно сохнет. Люди специально собирают его и используют в качестве смазки на своих повозках, — дал он краткую справку, скромно умолчав о своем личном опыте.
      — Не поняла, как это солидол можно использовать как оружие? — переспросила Эстер.
      — Очень просто, сейчас увидишь, — ответил Владислав. — Вон сколько их поднимается, — указал он вниз, туда где со скал в воздух взлетали все новые и новые птицы. — Сейчас они перестроятся в "боевые порядки" и начнется потеха.
      Ахуну действительно поднялись значительно выше скуттера и, выстроившись в несколько шеренг начали снижение, нацеливаясь прямо на катер.
      — Они же не собираются в самом деле нас… — спросила в растерянности девушка.
      — Именно это они и собираются сделать, — ответил Владислав, закладывая вираж в попытке увернуться от атакующих.
      Однако ахуну были отличными летунами и имели по всей видимости большой опыт борьбы с айорами, да и с любыми другими непрошенными гостями. В считанные секунды перестроившись, они взяли скуттер в многоярусное кольцо и затем начали методично двойками и тройками заходить в пике, опорожняя свой кишечник прямо на катер. Через несколько секунд особо меткий бросок залепил обзорные стекла кабины и агент, ориентируясь теперь только по приборам, начал снижение вниз, расчитывая сесть на воду и подождать, пока «птички», рассерженные вторжением чужака в их владения, не успокоятся. Он уже жалел, что сделал выбор не в пользу скоростного маневренного скуттера.
      Вскоре громкий всплеск возвестил им о том, что корабль их приводнился. Владислав бросил штурвал и повернулся к Эстер:
      — Ну вот, немного обождем и все образуется. — Активировав свой металлический скафандр, он открыл один из вмонтированных ящичков, выудил оттуда несколько спасательных жилетов и кинул их спутнице. — Держи, — сказал он. — Это тебе и твоим "котятам".
      — Зачем? — не поняла девушка.
      — На всякий случай, — улыбнулся Владислав, натягивая спасательный жилет. И подойдя к двери, спросил через плечо: — У тебя аллергии на запахи нет?
      — Нет, — ответила все еще ничего не понимающая Эстер. — А что?
      — Сейчас узнаешь. — сказал он и, взяв в руки силовой скребок, открыл дверь. В нос ударил сильный удушливый запах помета. В проеме люка было видно, как по обшивке стекает желто-бурая слизистая масса.
      — Мне, между прочим, — продолжал он выбираясь, — эти птички однажды жизнь спасли.
      Агент скрылся в проеме и через секунду послышался грохот падающего тела, сопровождаемый ругательствами Владислава. Не вытерпев, девушка, преодолевая тошнотворный запах, осторожно выглянула наружу. Разглядев барахтающегося в дерьме парня, она, подавив улыбку, поинтересовалась:
      — Помощь нужна?
      — Иди ты… — безлобно ругнулся в ответ Владислав, — в кабину.
      — Ну как знаешь, — усмехнулась Эстер и отвернулась, позволив себе наконец улыбнуться.
      Однако через секунду она снова выглянула наружу как раз вовремя, чтобы проводить взглядом скользящего на заднице вниз агента. С гулким всплеском тот шлепнулся в воду, подняв фонтан брызг. Некоторые особо удачливые брызги достигли не только дверного проема но и попали девушке в лицо. Эстер фыркнула и с остервенением начала вытирать лицо салфеткой.
      — Эстер! — подал голос Владислав, барахтаясь в воде среди пятен птичьего помета. — Эстер!
      — Чего тебе? — снова выглянула девушка.
      — Брось мне трос, а то я три дня выползать буду, — ответил он, а затем уже резче добавил. — И закрой дверь или немедленно надень жилеты.
      Последнее относилось уже не только к Эстер, но и к молодым тигрятам, которые с любопытством выглядывали наружу, путаясь под ногами девушки. Эстер огляделась вокруг и, найдя веревку, прикрепила один ее конец к поручням у двери, а другой бросила вниз для напарника. Потом, надев жилет, начала мучительную процедуру прилаживания жилетов на тигрят. Однако, эти создания не очень-то желали одеваться и наконец, получив по собственному жилету, тут же принялись барахтаться вдвоем в своих неуклюжих попытках избавиться от столь неожиданно полученных подарков.
      — Эстер, — Владислав уже стоял в проеме люка. — Дай мне, пожалуйста, новый силовой скребок, первый я благополучно утопил.
      Девушка подала ему новый прибор, рабочим лезвием которого было энергетическое поле высокой частоты, и Раденко, развернувшись, полез наверх, на этот раз однако пристегнув скребок к поясу. Вскоре по характерному всплеску, Эстер догадалась, что ее напарник снова бултыхнулся в воду.
      — Слушай, Владик, — высунула она голову, — ты бы скребком себе дорогу прочистил, что ли, или ботинки с магнитными подошвами надел.
      — Ботинки не помогут, — отплевываясь ответил Владислав. — Корпус скуттера немагнитный, из титана, а насчет скребка я и сам знаю, только вот эти «снайперы» работать не дают, — он вдруг нырнул в воду с головой, потому что рядом с ним кто-то снова опорожнил свой кишечник.
      Девушка, увидев что одна ахуну пикирует прямо на нее, поспешно отпрянула от проема, захлопнув дверь. Через полчаса агенту удалось-таки добраться до стекол кабины и почистить их. Снова вернувшись в салон, он спешно направился в душ, успокаивая на ходу девушку.
      — Не волнуся, — говорил он, намыливаясь, — через часок-другой запах улетучится и останется только чистый вазелин с примесью желчи. Они, как пчелы воск, вырабатывают этот солидол и небольшими порциями смазывают свой кишечник избавляясь от паразитов и другого твердого дерьма, рыбъих костей и так далее. Избыток накапливается в специальном отделе кишечника и при нужде может быть использован как оружие. Во так. Ну а как только ахуны на нас плюнут, мы сразу почистим корабль и в путь.
      — Так они еще и плеваться могут? — девушка с притворным удивлением всплеснула руками. — Сначала они нас обгадили, а теперь еще и…
      Владислав не ответил. Помывшись, он выглянул наружу. Дверь была уже задраена, и он смотрел в обзорные окна кабины, те самые, что он чистил только что. К неподвижному кораблю ахуну, видимо, потеряли интерес. Скуттер лениво покачивался на волнах, окруженный пятнами рыжего помета напоминающего солидол.
      — Жаль, что мы не на подводной лодке, — сказал агент, включая автоочистительную систему. Когда мощное силовое поле возникло на обшивке корабля, Владислав увеличил напряжение поля и силовая прослойка отделила от корабля всю грязь, словно шелуху. Дав небольшую тягу, он вывел скуттер из под кокона грязи. Так, новорожденная бабочка рождается во всем своем великолепии, покидая свой старый, использованный и безобразный кокон. Эстер, наблюдавшая за его манипуляциями, вдруг спросила:
      — А нельзя было разве включить поле раньше, до того, как нас…, - она осеклась, подбирая слово, — …уделают этим дерьмом?
      — Нельзя, — Владислав устало повернулся к девушке. — Чему тебя там твои контровики учили?
      — Работе с людьми, — парировала она, обиженно.
      — Слушай, — продолжил Раденко, — я не хотел тебя обидеть, это не боевой скуттер и даже не военный транспорт. У него, у этого транспортника-работяги нет силового защитного экрана, а чистящий экран можно включать на очень непродолжительный срок. Зато у него есть маскирующее поле. Рядом со скалой он примет очертания скалы, да так, что ты в двух шагах его не найдешь. Но он может стоять так годы и представь себе, если он, взлетая, потащит за собой всю грязь, на него налипшую. Теперь понятно?
      — Понятно, — Эстер все еще дулась, хотя и слушала с интересом.
      Борткомпьютер вдруг запищал, подавая сигнал тревоги.
      — Что это? — встрепенулась девушка.
      Владислав молча развернулся к стереомонитору. На небольшой площадке монитора возникла объемная картинка моря, небольшой группы скал и маленького, просто крохотного, со спичечную головку, скуттера, находящегося в центре изображения. Со стороны внешнего круга из ничего медленно вползала миниатюрная фигурка корабля под парусами. Компьютер моделировал ее по мере вхождения в зону обозрения его сканеров.
      — У нас гости, — сказал агент, нажимая на кнопку маскировки. — Этот корабль я знаю — это мои старые знакомые, моряки-бродяги. Сейчас мы немного замаскируемся, смотри.
      Он выбрал на мониторе подходящую картинку парусника и нажал на нее пальцем. Объемное изображение тут же сменилось и на месте крохотной точки скуттера теперь находился великолепный красавец-парусник. Компьютер, следуя заложенной программе, имитировал не только сам корабль, но и управление парусами с учетом ветра. Владислав повернулся к Эстер:
      — Корабль скоро подойдет достаточно близко, я пойду наверх, а ты лучше оставайся здесь. По морским законам женщина на корабле — добыча того, кто сильнее, — продолжил он в ответ на протестующий жест девушки. — Я хоть и знаком с этими головорезами, но закон есть закон, и они могут им воспользоваться, чтобы заполучить такой лакомый кусочек, а у меня нет никакого желания лить кровь этих людей, чтоб доказать им обратное. Понятно? Уж поверь моему опыту.
      Эстер такой ответ казалось вполне удовлетворил и она лишь уточнила:
      — Так значит я — лакомый кусочек?!
      Владислав, вылезший было наружу, снова заглянул в проем люка:
      — Да, лакомый. Во-первых, ты красива и стройна, тебе никто этого не говорил? А во-вторых, все женщины в их королевстве черноволосы и твоя копна золота — целое состояние в руках тех, кто не прочь поторговать молодыми рабынями при случае. Так что сиди тихо и не высовывайся.
      — Постой, — поспешно сказала Эстер, весьма довольная тем, что Владислав сделал ей кучу комплиментов, пусть даже и в такой грубой форме.
      — А ты что, рабынь пробовал?
      — Мы поговорим об этом потом, — ответил молодой человек уклончиво и его голова исчезла из проема.
      Через пару минут послышались зычные крики.
      — Эй, на корабле — кричал грубый прокуренный голос. — Куда идешь?
      — Эй, на корабле, — столь же зычно и грубо отвечал Владислав. — Иду по делам кое-чем торговать, кое-что приворовать, кой-кого одарить, кое-что утаить, — а затем добавил уже совершенно другим тоном. — Сула-Одноглазый, это ты?
      Эстер из окна кабины было видно, как у борта корабля после секундного замешательства появилась дюжая фигура широкоплечего мужчины. И хотя все остальные моряки, более похожие на пиратов, были отнюдь не мелкие, капитан выделялся на их фоне своим мощным телосложением. Протиснувшись к борту, он раздвинул плечом людей, словно щепки и, увидев Владислава, заорал:
      — Эй! Да это же сам Стив-Непобедимый. Как дела, дружище?
      — У меня все в порядке, а у тебя как? Как жена, дети? Как поживает Идаро Великий?
      Гвалт разом смолк.
      — Э, да ты видать давненько у нас не был, если ничего не знаешь, — ответил ему Сула. — Нет уже старого короля, его место уже занимает сейчас главный Визирь Тертен и под страхом смерти запрещено даже имя старого короля произносить. Я бы тебе все за кружкой доброго эля рассказал да недосуг нам, надо еще пассажира отвезти на остров Мару, что в дне пути отсюда, да заехать поохотиться. Новый король обещал три тысячи монет тому, кто привезет живого тигра, — потом, понизив голос, добавил. — У нового короля молодые наложницы, а кто-то ему сказал, что если вырвать сердце живого силверкера и съесть, то мужская сила вернется.
      — Понятно, — протянул Раденко, прикидывая как ему распорядиться полученной информацией. — А кто твой пассажир? — спросил он снова.
      — Да купец один, бежал от гнева правителя Мартолла, да попал из огня да в полымя. В Мартолле тоже черт те что творится. Это хоть и за горами да недавно сын сестры моего тестя с караваном пришел, новости рассказал и купца попросил спрятать до поры до времени, — ответил ему Сула.
      — А как зовут купца-то, я там бывал, может знаю? — спросил Владислав, чувствуя, как начинает биться сердце.
      — Купец — птица известная, — сказал Сула. — Шеклен…
      — Что? — чуть не заорал от радости Владислав. — А ну давай его сюда.
      Моряки под соленые шуточки вытолкали старика, который, увидев Владислава, упал на колени и запричитал, вытянув руки:
      — Спасен, слава тебе, господи, спасен.
      — Я его забираю, — скомандовал Владислав.
      — Согласен, — ответил капитан. В обмен на вон того золотоволосого ангела, что выглядывает в иллюминатор. Раденко резко обернулся, но Эстер уже отпрянула от окна, ругая себя за неосторожность. Чувствуя, что ситуация выходит из под контроля, агент лихорадочно искал выход из положения. Приняв решение он пошел на риск, надеясь, что если дойдет до заварушки, Эстер сообразит закрыть дверь. Он изобразив на лице ужас обернулся:
      — Ангел? Ты точно видел ангелов?
      — Я видел хорошенькое личико воон в том иллюминаторе, — подтвердил Сула.
      — И мы видели! — послышались крики матросов, столпившихся у борта.
      Остальные согласно закивали.
      — Господи, спаси и помилуй, — грохнулся на колени Владислав. — Ведь говорили мне: не бери ничего с заколдованного острова — иначе явятся духи, принимающие облик русалок и ангелов и заколдуют корабль, — он потихоньку готовился к драке, если эти головорезы не поверят в разыгранное представление.
      Как везде и во все времена моряки безоговорочно верили в морских духов и русалок, а потому эта наглая ложь возымела действие на большую часть из них, и моряки начали потихоньку отходить от борта. Однако Сула и еще двое других сорвиголов считали себя тертыми калачами.
      Когда Сула схватил за шиворот упирающегося Шеклена, его друзья с готовностью подхватили два довольно объемных баула купца и швырнули их на борт к агенту. Но мешки скользнули по гладкой обшивке скуттера и с громким всплеском упали в воду. Со стороны казалось, будто баулы провалились сквозь палубу и вынырнули из чрева корабля.
      — Великий Торал! Корабль заколдован, — послышался боязливый шепот моряков.
      Они попятились от борта.
      — Но черт возьми, — взревел Сула. — Он сам-то все еще стоит на палубе.
      Он перекинул сходни на корабль Владислава и, подталкивая сзади купца, заставил его спуститься на скуттер. Сам Сула и двое его лучших приятелей ступили на крыло катера, оказавшись в непосредственной близости от люка. Владислав опустил руку и активировал меч. Теперь он был голым, но с мечом в руке. Возгласы удивления послышались из толпы моряков. Сула не подал вида, что его это тревожит. Он вытащил свой меч и, оглянувшись на своих друзей, усмехнулся:
      — Но но, Стив, не шебурши. Закон есть закон, а мы — моряки и для нас морской закон превыше всего.
      Владислав с деланной покорностью опустил меч.
      — Вот так-то лучше, — уже спокойней сказал Сула и, облокотившись на поручни, с громким всплеском шлепнулся в воду. Поручни, как и все остальное, были сплошной голограммой и Сула, потеряв опору, оказался в море. Громко ругаясь, фыркая и отплевываясь, он поплыл к кораблю, где ему сбросили канат за борт. Один из оставшихся двоих, потеряв самообладание, кинулся по сходням назад. Вслед за ним кинулся было и Шеклен, но Владислав, поймав его за руку, остановил, шепнув лишь:
      — Не двигайся, все под контролем.
      Ничего не понимая, купец остановился, стуча зубами от ужаса. Последний моряк с мечом наизготовку, осторожно заглянул в проем люка. Оттуда послышался громкий рык и пират, бросив меч, с расширенными от ужаса глазами и громкими воплями промчался мимо агента. Шеклен упал плашмя на палубу и закрыл голову руками, а моряк, не удержавшись на сходнях, свалился в воду и теперь, отчаянно барахтаясь, пытался ухватиться за сброшенный ему канат.
      Сула, потеряв всю обычно присущую ему наглость, скомандовал, едва снова оказался на борту своего корабля:
      — Сталкивай сходни, пока духи к нам на борт не перебрались. Ставь паруса. — в ярости он толкнул первого попавшегося матроса так, что тот покатился по палубе.
      Моряков не надо было упрашивать, уже через минуту корабль Сулы уходил прочь на всех парусах.
      Владислав осторожно заглянул внутрь и восхищенно сказал:
      — Эстер, ты просто прелесть.
      Валькирия, двухметрового роста, стояла с мечом наизготовку, а у ее ног, нервно щелкая хвостами, изготовились к прыжку два огромных силверкера.
      Увидев агента, девушка вспыхнула и тут же перепрограммировала меч в костюм. Владислав деактивировал маскировку, облачился в живое серебро и, кивнув в сторону двух тигрят, копошившихся у ног Эстер, поинтересовался:
      — Где это ты этому научилась?
      — В студенческом театре, — в тон ему ответила девушка, подбирая брошенный у входа меч самого храброго из всех пиратов, что ей довелось увидеть. — Не прикидывайся, ты прекрасно знаешь, что агентов учат пользоваться тем, чем их экипируют, в том числе и голографическими масками. А где купец?
      — Сейчас приведу — бросил Владислав, выискивая в шкафчике с инструментами «кошку». Привязав крюк к веревке, он отправился выуживать все еще плавающие неподалеку тюки купца.
      Подойдя к лежащему ничком купцу, агент присел рядом с ним на корточки и, потрепал его по плечу:
      — Шеклен, это я — торговец Вацлав. Шеклен, вставай и ничего не бойся.
      Старик, услышав привычный голос, приоткрыл глаз, посмотрел на Владислава и снова зажмурился.
      — Ну хватит, Шеклен, вставай, ты в безопасности, не то сброшу за борт, — добавил Владислав угрожающим тоном.
      Последняя угроза возымела действие и старик неохотно поднялся, все еще бормоча про себя молитву.
      — Все в порядке, Шеклен, — продолжал успокаивать его агент. — Колдовство уже прошло, можешь ничего не бояться.
      Он начал легонько подталкивать упирающегося старика к двери. У входа купец резко остановился и, бухнувшись на колени, уперся лбом в пол.
      — Ангел, ангел и силверкеры, — бормотал он, не в силах открыть глаза.
      — Это не ангел, это человек, женщина и два котенка, — уговаривал его Владислав, словно ребенка. — Вот потрогай ее. — Он кивнул и Эстер подала свою руку.
      Старик, не открывая глаз, коснулся ее своей дрожащей рукой, затем глубоко вздохнув, открыл сначала один глаз, а потом и второй.
      — Не ангел, нет? — бормотал он боязливо.
      — Да нет же, — улыбнулась девушка, — я друг Вацлава, я человек.
      — Сам вижу, — вдруг осмелел старик и задрал вверх свою бородку клинышком.
      — Вот теперь я вижу старого доброго Шеклена, — улыбнулся Владислав.
      Но стоило только одному тигренку подойти к старику и обнюхав его громко фыркнуть, как то снова стукнул лбом об пол. Насилу старика успокоили.

IX