– Ой! - съежилась я, насколько позволяла ситуация.
      Илюха смотрел на меня так, как…
      "Как любой нормальный мужчина смотрит на понравившуюся ему женщину", - не дала я себе убежать от истины, - "и к которой он испытывает нечто большее, чем банальное влечение", - на автомате закончила я анализ.
      Ничего не могу с собой поделать, всегда "препарирую" мужские взгляды, и не тороплюсь отвечать взаимностью. Привычка эта появилась у меня после первого любовного облома, когда мне пришлось выбираться одной из Хибин. Я тогда подвернула ногу (слава богу, не сломала), и та за считанные минуты расползлась так, что уже не влезала в кроссовок. Мой парень, с которым мы вдвоем отправились в так сказать, романтическое путешествие, ушел за подмогой на базу КСС. Даром, что до нее было рукой подать, мы чуть-чуть до нее не дошли. Ушел, и не вернулся - напился "за знакомство", как потом выяснилось, встретив у спасателей группу туристов. А там и девица бойкая подвернулась, и… И друг сердечный забыл, зачем пошел. Короче, поняла я, отмахиваясь от комаров всю белую ночь, что ко мне уже никто не придет.
      Сунула я тогда ногу по голень в муравейник, доскакала метров сто до ручья, и, роняя слезы, смотрела, как вода уносит ни в чем не повинных жителей леса. Через час я поняла, что придется идти одной. Через полчаса пошла.
      А отек у меня прошел - спасибо безвинно погибшим муравьям.
      …И вот теперь Илья решил проявить свои чувства. Все это случилось как-то неожиданно, если честно. Я привыкла относиться к металлисту, как к другу, порой занудному, порой не в меру заботливому, порой раздражающе снисходительному. Но и на редкость надежному, это у него не отнимешь. Но… Сотни вопросов разом возникли в моей голове.
      Так он что, не притворялся все то время, что мы в гостях? У него взаправду ко мне какие-то, отличные от равнодушия, чувства имеются? Я оглянулась в поисках спасительной Таньки. Да нет, она еще часа через полтора только вернется… Значит, все эти "лисята", и в самом деле, мне были адресованы? А это его необъяснимое смущение у суккуба? Да любой мужик на его месте себя образцом высокой духовности считал, а он, вишь, глаза на меня поднять боялся. Неужели Жозефина была права? И, причем тут она? Я-то сама что чувствую?!
      Наверное, я слишком долго молчала - когда я снова перевела отведенный было взгляд на металлиста, тот успел уже спрятаться, подобно раку-отшельнику, в свой непрошибаемый панцирь. На меня накатило чувство несказанного облегчения - будет время в себе разобраться.
      – Вообще-то, я всего лишь хотел тебе пояснить, - язвительно усмехаясь, сказал компаньон, - что понял, какое именно тебе задание дало, как ты выражаешься, "начальство". - Просто выразился неудачно, вот и схлопотал от тебя по полной программе.
      – Так, может, ты меня выпустишь, наконец? - насупилась я. - Я уже успокоилась.
      – А может, мне так удобно, - с вызовом ответил Илья. - И, потом, кто тебя знает, может ты еще буйствовать не закончила?
      – Ну, сиди, если тебе так нравится, - отозвалась я, снова пытаясь осознать, как мне чувствуется в его объятиях.
      Хорошо мне было, даже слишком. Мысли куда-то умчались, появилось непонятно откуда взявшееся острое желание близости.
      Вот черт! Я же металлиста совсем, абсолютно, не понимаю. И, потом, я же на задании. Служебный роман… Агенты 007 и 008… Фи, как пошло!
      Одно в этой истории радовало - он точно не инкуб. Это меня, не разобравшуюся в себе, и спасло - я хихикнула, и, вероятно, сбила человеку весь его романтический настрой, если таковой и имелся.
      – Ладно, проехали, - отодвинулся от меня металлист. - Ну тебя, неуравновешенную, еще пальнешь чем-нибудь!
      – Не дуйся, - стало мне совсем уж неловко, - просто я и вправду немного не в себе от происходящего.
      – Да уж, - согласился со мной Илья. - Состояние твое не ахти. И знаешь, лично я считаю, что тебе просто необходим трезвомыслящий спутник.
      – Это ты-то? - подозрительно уставилась я на него.
      – А чем я плох? - обиделся он. - Что, весом не вышел? Али хвостом не подошел?
      – Тебе честно? - прищурилась я.
      – Давай, режь несчастную правду-матку, ату ее!
      – Ну тебя, я серьезно!
      – Да не буду, не буду я к тебе приставать с тем, что ты постоянно влипаешь в неприятности. Не буду!
      – Надо же, какая проницательность, - прищурилась я. - И с чего это вдруг ты стал таким добрым, позволь полюбопытствовать?
      – А чего напрягаться по поводу того, чего нельзя изменить?
      Так и застала нас вернувшаяся раньше времени Танька за дурацкой болтовней. И мне опять немедленно стало стыдно - ведь я хотела что-нибудь придумать подруге в помощь, но начисто о ней позабыла, увлекшись собственными переживаниями.

* * *

      – Лиса, а как у тебя с деньгами? - нервничая, задала вопрос Танька.
      После того, как ходила кругами вокруг да около. Мы уж и переезд в Москву обсудили - мол, хорошо бы, и возможного гипнотизера для Димки, и то, что не стоит это делать. Я уже сто раз успела огорчиться по поводу отсутствия деда Макса, а подружка все тянула и тянула с самым главным.
      – О! Отлично! Сколько тебе надо? - несколько бодрее, чем следовало, отозвалась я.
      – Ты что, банк ограбила? - подозрительно покосилась на меня Танька.
      – Да нет, просто я все помочь тебе хотела, да не могла придумать, как, - честно ответила я. - А сколько тебе надо?
      – Тысяч пятнадцать, в идеале, - горестно вздохнула подруга. - Зеленых.
      – На что тебе? - откровенно изумилась я. - Нет, ты можешь на меня рассчитывать, просто…
      – Да вот, покупатель на квартиру нашелся, четыре лимона предлагает. Риэлтор говорит, что знает в Москве двушку хорошую, на улице Строителей, в пяти минутах ходьбы от метро "Университет", - грызла ногти Татьяна. - Даже не знаю, что делать… Вдруг обманет?
      – Двушка в красных домах? - уточнила я.
      Когда-то для нас с Танькой, на пару мечтавших о собственной квартире, эти самые "красные дома" были пределом мечтаний. Район тихий, метро рядом. Шпиля университетского, правда, не видать, но он все равно близко.
      Правда, потом узнали, что тараканов в домах тех много, и экология самого микрорайона оставляет желать лучшего, и жить лучше этаже на двадцатом, чтобы выхлопными газами не дышать… А теперь, гляди ты! Похоже, у одной из нас давняя мечта начала сбываться.
      Пока я вспоминала дела давно минувших дней, к разговору подключился металлист.
      – Ты погоди пороть горячку, - сказал он. - А нервничать и подавно не стоит. Давай, мы с тобой вместе на товарища этого посмотрим, а там и решим, что делать.
      – Ой, давайте, ребята! И вообще, как здорово, что вы приехали, мне, видно, вас сам бог в помощь послал!
      – Ну это ты погорячилась, - возмутилась я. - Насчет бога-то. Прекрати немедленно эти разговоры, или я покраснею. Когда сделка?
      – Через неделю, я не стала так уж сразу-то соглашаться, надо же еще варианты просмотреть, вдруг что дешевле найдется.
      Это было плохо. С одной стороны: так долго оставаться в Екатеринбурге мы сейчас не могли. Правда, можно было успеть закончить задание и вернуться… Только вот, что это за задание? Пойди туда, не зная куда, принеси то, не зная, что?
      А ответ давать было надобно. Вон, какие несчастные глаза у человека…
      – Это твой риэлтор тебе параллельно будет варианты подыскивать? - решила я потянуть время.
      – Да, мужик такой классный, заботливый, пару раз уже у меня дома был, и неизменно с продуктами, представляешь? То батон колбасы притащит, то окорок. А мне кусок в рот не лезет. Да и Димка не ахти какой едок, так что весь холодильник у нас забит под завязку, еще, поди, и выбрасывать придется…
      Это мне не понравилось. Уж не знаю почему, просто возникло дурное предчувствие, и все. Может, и правы были наши предки, когда утверждали, что беда никогда не приходит в одиночку?
      Проклятье! Если бы не задание это неведомое! Я бы сейчас с подругой осталась, за сделкой бы проследила. А ведь еще мелкий брат существует, которому рано или поздно придется резануть правду-матку. Что же делать? Отправить их обоих в Заповедник, пущай Димке старый друид мозги вправляет?
      – Знаешь, что? - сказала я наконец. - Я сейчас позвоню кое-кому, может, мне подскажут, как лучше будет все сделать.
      – Подожди, я с тобой, - поднялся за мной металлист. - Пойдем, мобилу купим. Где тут это проще всего сделать?
      – Да звоните из дома, что вы, как не родные, - засуетилась Танька. - Авось не обеднею с одного звонка-то.
      – Да нет, мне все равно телефон нужен. И потом, не фига тебе геройствовать, ты на меня и так уже произвела неизгладимое впечатление.
      Едва обзаведясь телефоном, я набрала номер начальства.
      – Здравствуйте, Борис Иванович!
      – О, привет-привет! Давненько тебя не было слышно!
      – А можно мне… - замялась я. - Можно мне снять с кредитки пятнадцать тысяч баксов для постороннего человека?
      – Я же сказал, действуйте на свое усмотрение. Там денег хватит. Что-нибудь еще?
      – Тут моя подруга университетская оказалась в сложном положении…
      – Постой, не объясняй! Хорошо, я через пару часов у вас буду, заберу ребенка.
      – Так вы в курсе! - ахнула я.
      – Боже! Когда ты, наконец, поймешь, что существует такая вещь, как телепатия?
      – Но не по телефону же, - чуть ли не взмолилась я.
      – А у тебя никогда не было такого, что ты о ком-то подумаешь, и он тут же тебе звонит? - вкрадчиво осведомился волхв. - Где встречаемся?
      – Я вам перезвоню через пару часов.
      – Хорошо, буду ждать. А сейчас извини, я занят.
      – До встречи, - сказала я коротким гудкам.

* * *

      Димку из секции мы отправились забирать втроем. Металлист тащил чемодан с вещами, я обсуждала с подругой детали будущего Димкиного житья. Та все никак поверить не могла, что с нее единым махом снималось столько проблем (правда, до конца она мне, видать, не поверила, тащила с собой в сумке кучу разных документов, своих и брата, не знаю уж, зачем). Да и мне, признаться стало куда легче. Особенно после того, как отпала возложенная было на меня необходимость объяснять маленькому ребенку, что его родители больше никогда к нему не приедут. Это вам не фаерболами швыряться, тут какая-то особая мудрость и чуткость нужна, которой я за собой, положа руку на сердце, не чувствовала.
      От хорошего настроения меня избавил металлист. Подозвал на пару слов, Танька тактично приотстала.
      – Хвост за нами, видишь? Да не оборачивайся ты! - прошептал он театральным шепотом.
      Я немедленно распереживалась за Таньку, самую уязвимую в нашей компании. И за ее нервы. О чем и попыталась, также шепотом, сказать металлисту. Тот выразительно подвигал бровями: "ну-ну", мол, "какие мы храбрые да неуязвимые".
      – Короче, Склифосовский, - озверела я. - Применяем трюк домового! Я беру Таньку под руку, а ты сам справляйся.
      – Ой, ребят, какие вы забавные, - оценила наши потуги на конспирацию Танька. - Чего хоть не поделили-то?
      – Ну их, мужиков! - ушла от ответа я, беря подругу под руку. - Пошли!
      А погоню со следа мы так и не сбили. Это могло означать, или то, что металлист не освоил искусство маскировки, или, что куда хуже, преследователь был осведомлен в том, куда мы направляемся. Или же… За нами по следу шел домовой-переросток!
      Когда мы подходили к спортшколе, я снова пребывала в отличном настроении. Да и Борис Иванович уже ждал нас за оградой.
      Глаза волхва были защищены специальными очками, скрывавшими способность к изменению цвета от непосвященных. Я представила подругу начальству, тому не составило труда расположить к себе девушку. Уже через пять минут разговора Танька была на седьмом небе от счастья по поводу того, что ее брат попадет в самые надежные и детолюбивые (в хорошем смысле этого слова) в этом мире руки. Я, без особо труда причитавшая все нехитрые Танькины мысли по выражению ее лица, не разделяла ее радости относительно детолюбия, но свое мнение оставила при себе. Заметно повеселевшая подруга отправилась в здание спортивной школы, а начальство тем временем начало выпытывать у меня последние новости.
      – Про Таньку, вы, наверное, и сами все поняли, - пожала плечами я. - А если про самые-самые последние… То, пока мы сюда шли, за нами кто-то следил.
      – И правда, хвост! - удивился волхв. - Впрочем, его уже нет - преследователя загрызла совесть, и он отправился к своему участковому.
      – Зачем? - не поняла я.
      – Чистосердечно признаться, разумеется.
      – В чем?
      – Сам найдет что-нибудь, - отмахнулось от меня начальство. - Я не ангел-хранитель, чтобы каждый шаг его контролировать.
      Я уже было собиралась открыть рот, чтобы сказать что-нибудь в ответ, но тут в дверях школы показались Танька с выражением крайней растерянности на лице, и ее ничего не подозревающий младший брат. За ними вплотную шли печально известные мне личности в черных костюмах, в количестве три штуки. Вот и вы, голубчики, давно не виделись!
      Я почему-то вспомнила, как Терентий выговаривал Велимиру о том, что его подручные "совсем от рук отбились". Но мельком, сейчас меня гораздо больше заботило то, как вызволить из неприятностей Таньку. Меня опередил волхв:
      – Ребята, - обратился он к "агентам Смитам", - вам помощь не требуется?
      – Уходи, волхв Борилий, пока не поздно, - молвил правый бритый агент. - Это не твоя территория.
      На этом его выступление и закончилось. В следующий момент он со товарищи уже корчился на асфальте, вопя на всю округу, и воздевая к небу руки, по которым стекал расплавленный металл.
      – А ты, я вижу, так и не продвинулась в постижении железа, - погрозило мне пальцем начальство. - Это и твое упущение тоже, - строго посмотрело оно на металлиста.
      – Когда вернемся, тогда и займусь ее воспитанием, - спокойно отреагировал тот. - А сейчас она полезнее такая, какая есть.
      Волхв ничего не ответил. Взял в одну руку пялившегося на бандитов Димку, чемодан - в другую, пристально взглянул на Таньку, подмигнул нам, и исчез в телепорте. Люди в черном к тому моменту уже лежали без движения. И с отшибленной памятью, были у меня такие подозрения.
      Танька рядом с нами заморгала.
      – Пойдемте, что ли в кафе, ребята, - как ни в чем ни бывало, сказала нами. - Тут такое мороженое подают, просто закачаешься!
      Угу, от холода окочуришься! Ну, Борис Иванович, ничего поадекватнее внушить не мог человеку? Ветер-то какой пронизывающий, и градусник вон, всего двенадцать выше нуля показывает.

* * *

      Мороженое в кафе было и впрямь выше всяких похвал. Обстановка тоже была уютной,
      Если бы еще посетители не дымили, было бы вообще великолепно. Но я сама выбрала этот зал, потому что только в нем стояли мягкие кресла. И, кроме того, тут царил приятный полумрак из-за плотных бардовых гардин, что также соответствовало моему сумрачному настроению. В соседнем же зале столы стояли как попало, видимо его банально не успели отделать, как подобает. Я бы не удивилась, если бы там подавали мороженое в жутких общепитовских щербатых кружках с отбитыми ручками, а не в изящных вазочках.
      – Будете пассивными, - после некоторых раздумий сказал металлист, доставая из кармана косухи кисет с табаком и машинку для самокруток.
      – Что-то не видела тебя раньше за этим занятием, - удивилась я.
      – Я курю редко, но метко, - пожал плечами Илья. - И, если это тебя утешит, у меня табак гораздо лучше пахнет, чем то безобразие, которым тут…
      – Извините, к вам можно присесть?
      – Ой, Тимофей Васильевич, какими судьбами? Конечно, садитесь.
      Над нашим столиком навис тип ничем не примечательной наружности. Худощавый, с какими-то серыми волосами, и удивительно невыразительными глазами. Одет он был тоже в слегка помятый костюм, который наверняка можно было купить за небольшие деньги в любом местном универмаге. Безо всякого выражения на лице он скользнул по нашим с металлистом физиономиям, после чего сосредоточил свое внимание на своей клиентке.
      – Да так, мимо проходил, случайно вас в окно углядел, - ответил непрошенный гость. - Ну как, вы что-нибудь решили? - изобразил он на лице некое подобие интереса.
      Физиономия не слушалась, эмоции на ней плохо отражались.
      Я насторожилась. Как нас можно углядеть в это занавешенное окно? Нет, конечно, какие-то просветы там имеются, но о том, чтобы кого-то рассмотреть внутри, да еще в этом табачном дыме, и речи не шло. Я посмотрела на компаньона. Дотошный металлист, как ни в чем ни бывало, свернул сигаретку тоненькую, и наслаждался хорошим табаком с таким видом, будто ему все вокруг было по барабану.
      "Возьму-ка я с него пример, а то что-то нервы стали совсем ни к черту", - решила я. Расслабилась. И, как всегда со мной бывало, тут же ко мне пришла мысль, показавшаяся настолько дикой, что я ее постаралась задвинуть куда подальше, пока она не осозналась как следует. Мысль испугалась столь массированной атаки со стороны мозга, и ретировалась.
      – …А где же ваш симпатичный братик? - тем временем пытал Таньку специалист по недвижимости.
      – К знакомым отправили, - опередила я Таньку. - А что?
      – Да так, ничего. Просто спросил, - моментально ушел от ответа Тимофей Васильевич. - Ничего. Ладно, мне пора, - поспешил попрощаться он.
      А я подумала, что надо бы проверить, существует ли та квартира в "красных домах". Не нравился мне этот риэлтор.
      Квартира в "красных домах" существовала. И продавалась. Правда, цена была не совсем та, которую назвал риэлтор, а такая, что три тысячи зеленых автоматически попадали ему в карман. Но вот это как раз было самым нормальным в этой истории. Куда подозрительнее было бы, если бы Тимофей ничего не наварил бы со сделки.
      "Значит, все дело в алчности", - подтвердила я для себя причину неприязни к риэлтору. - "Ну, тогда собьем с его цены тысячи полторы, и ладно!" - чуть повеселела я.
      В таком вот расчудесном настроении я вернулась из комнаты, где проверяла информацию, в кухню, где застала подругу, пребывающую в тяжких раздумьях по поводу того, как нас всех разместить. Мы уселись за стол, поставили чайник на газовую плиту. Я, не дожидаясь чаю, схватила со стола большое яблоко.
      – Ты чего такая задумчивая? - деловито поинтересовалась я.
      – Да вот, размышляю о том, как мне вас устроить. По-хорошему, конечно, надо бы поселить вас у родителей, там большая двуспальная кро…
      – Нет, не надо, - поспешно сказала я.
      – Ты права, - вскинула на меня мокрые глаза Танька. - Наверное, все же не стоит, еще и девяти дней не прошло…
      – Нет. Не стоит, - подтвердила я.
      – Ну, тогда я посплю у брата в комнате, - сбросила она со своей души камень. - А вы как-нибудь потерпите мой диван на полторы персоны. Ничего, в общаге я и не на таких траходромах отрывалась!
      Я поперхнулась яблоком. Танька подмигнула мне, и оправилась за чистым бельем. Ну, металлист, врунишка этакая, погоди!
      До позднего вечера мы паковали вещи. Попутно я убеждала Таньку не тащить с собой мебель в Москву.
      – Нехай новые владельцы наследуют, - говорила я. - Мебель-то недавно купленная, памяти о прошлом в ней все равно никакой, одно расстройство только.
      – Оно, конечно, так, - вздыхала подруга. - Но как же я себе новую-то куплю?
      – Об этом не беспокойся, - отмахнулась я. - Усе будет.
      – Ох, изменилась ты, - покачала головой Танька. - Но, слава богу, хоть человеком осталась. А то бывает…
      – Что бывает? - спросила я, довольная, что не пришлось врать насчет того, что те деньги, которыми я так смело разбрасываюсь, на самом деле ни разу не мои.
      – Помнишь Вадика?
      – Это тот, который такой блондинистый был? - наморщила лоб я. - Тот самый, который был при тебе, когда я из ГЗ уехала? Ты его еще от Дмитриевны в узком отделении шкафа прятала, и тем самым скандала избегала?
      – Ну, да, он самый. Только с ним, стройным, такой фокус и проходил, - оживилась подруга. - Никто туда больше поместиться не мог. И знаешь что? - округлила она глаза. - У него талия была шестьдесят сантиметров!
      – Нашел, придурок, чем гордиться, - покачала головой я. - На подиум случайно, не собирался?
      – Да нет, вроде, - ответила Танька после минутного раздумья. - Но над нашей Ленкой-манекенщицей порой злобно подшучивал… Но я не об этом…
      – А о чем? - спросила я, протирая от пыли детскую энциклопедию.
      Нет, ну какой самородок додумался создать книжку для деток такого нехилого размера? А ну как дитятко разозлится на ту же младшенькую (младшенького), и долбанет такой вот талмудиной по родственной балде? Или хотя бы просто себе на ногу уронит?
      – Женился он недавно, - тем временем снова заговорила Танька.
      – Вадик? - снова вернулась я в колею беседы. - Поди ты! И на ком же?
      – На Люське, папенькиной дочке с кафедры компьютерной физики, - поморщилась собеседница. - Оказывается, у них, гадов, параллельно роман развивался, а я до самой развязки не о чем и не подозревала. Перенервничала, и взяла академ.
      – Не из-за родителей? - уточнила я. - Ой, прости!
      – Да ладно, - вздохнула подруга. - Что уж теперь от собственной тени шарахаться…
      Она помолчала и добавила:
      – Я ведь с ними должна была ехать в той машине. Ну, когда они на дачу поехали. Им соседи позвонили, что забор сгорел, а у Димки живот разболелся, вот мы с ним дома и остались.
      Что тут скажешь?
      Вот и сидели мы молча, а я, как могла, пыталась поделиться с Танькой хорошим настроением. Магически, разумеется. Но получалось плохо, потому что было уже поздно, и мне сильно хотелось спать. Металлист, не раскрывавший рта за все время бабьих разговоров, при последней реплике покачал головой, и вышел из комнаты.
      Наверное, оттого, что с эмпатическими способностями у него, толстокожего, было глухо, как в танке. А, может, хотел побыть наедине.
      Не знаю, успокоила ли я Таньку на этот раз, но вскоре она поднялась, и пожелав нам спокойной ночи, удалилась в комнату брата. А вот с меня сон слетел - я вспомнила, что мне придется спать в одной кровати с металлистом.

* * *

      И, что еще хуже, под одним одеялом. Против этого возражал даже Илья:
      – У нее что, второго не нашлось, что ли? - грустно вертел он в руках прямоугольник размером полтора на два метра. - Да я один под ним с трудом умещусь, а уж если ворочаться начну…
      – А, Танька, наверное, просто не подумала, что можно иначе, - вступилась я за многострадальную подругу. - Она же практически всю половозрелую жизнь в общаге прожила, там и с местом и лишними одеялами напряг.
      – О, это ее конечно, извиняет, - ядовито изрек товарищ. - А покрывало тут есть? Это хорошо. Давай его сюда, я им укроюсь, так уж и быть. А ты себе это недоразумение забирай.
      Я, во избежание того, чтобы быть сброшенной ночью мощным поворотом металлиста, скромненько легла к стеночке, и постаралась уснуть. Ничего не выходило, понятное дело. В голову лезла всякая чушь - от попыток разобраться в Танькиной ситуации до загадочного поведения товарища. Так же, как выяснилось, не спавшего:
      – Эй! Ты спишь?
      – Нет, - не погрешила против истины я. - А что?
      – У меня к тебе две темы. Одна нехорошего характера, вторая - познавательного. Какую сначала?
      – Давай, с плохой начинай, - повернулась я лицом к нему. - Любознательную на потом оставим.
      – Хорошо. Плохая новость состоит в том, что я в этой комнате жучок обнаружил.
      Значит, пока я успокаивала Таньку, боевой друг даром времени не терял…
      – Та-ак… А что за жучок? Магический, али обычный?
      – Обычный, в том-то все и дело. Но установлен совсем недавно, и месяца не прошло, металл жаловался, что… впрочем, все равно не поймешь, - спохватился он. - Так вот, о чем я? По-хорошему, надо бы у подруги твоей выяснить, чем ее предки занимались, но…
      – Но сейчас я этого делать не буду, если она сама подобный разговор не начнет, - категорически отказалась я от неэтичных, на мой взгляд, расспросов.
      – Вот и я о том же, - грустно ответил товарищ. - А жаль, может быть, и докопались до чего-нибудь стоящего. А то эти парни в черном возле спортивной школы…
      – Точно! - аж подпрыгнула я на кровати. - "Агенты Смиты"! Кстати… Может, они не ко мне, может, они к Таньке приходили? Ну, тогда, на Воробьевых горах?
      – А ты знаешь… - повернулся ко мне металлист, - в этом что-то есть… Ты не можешь, часом, вспомнить подробности?
      Я честно старалась. И, чем дольше я вспоминала, тем больше убеждалась в том, что мое предположение - ложно. Или же агенты эти, все же некромантские, были очень искусными игроками. Так правдоподобно разыграли сцену погони за мной, что даже волхв им поверил.
      – О чем задумалась-то? Поделилась бы с товарищем-то…
      – Об актерских способностях парней в черном, - честно ответила я.
      – И как?
      – Не знаю… Либо она нулевая, либо парни с самого начала охотились за Танькой, а не за мной. И тогда я должна быть им безмерно благодарна за то, что они помогли мне запрыгнуть в машину к Борису Ивановичу.
      – А вот это уже интересно…
      – Я же тебе об этом уже рассказывала, - удивилась я.
      – Но не в подробностях же, - нашелся металлист. - Может, ты чего упустила?
      – Ну, тогда слушай, - пожала плечами я.
      Все равно мне не спалось. И я в красках описала события того злополучного утра, начиная с того самого момента, как ко мне в номер вломилась администраторша этажа.
      И, по мере рассказа, я убеждалась в том, что не могу ничего сказать по поводу "неприятных парней". Что они могли с равным успехом что-то искать в комнате Таньки и охотиться за мной.
      О чем и сказала металлисту по окончании рассказа.
      – Ну и хрен с ними, парнями этими. Я тоже ничего не понял. И, потом, все равно мы решили Татьяну не трогать, - решил сосед по кровати. - Вывел я тот жучок из строя, и ладно. Жаль только, те, что в кухне, уничтожить не успел…
      Логично, тогда занята она была. Нами. А сейчас там и вовсе никого нет.
      – Но у меня осталась еще одна тема, - напомнил компаньон о своем существовании в одной со мной постели.
      – Ах, да, любознательная, - вспомнила я. - И что же тебя заинтересовало?
      – Ну, прежде всего, почему ты юбки не носишь? - огорошил меня металлист.
      – В походе неудобно, - отрезала я.
      – А по жизни? - продолжал настаивать дотошный собеседник.
      – Тоже неудобно, - недоумевала я все сильнее. - Они вечно перекручиваются, задираются, и мешают спокойно ходить. Создается такое впечатление, что не юбка для тебя надета, а ты живешь для того, чтобы ее носить. А чего это ты спрашиваешь? - подозрительно взглянула я в сторону скрытого темнотой собеседника.
      – Да вот, на балу от тебя все никак глаз отвести не мог, - иронично отозвался невидимый собеседник, и я не смогла определить, насколько это он в шутку говорит, а насколько всерьез.
      – Хорошо, ради тебя буду один раз в неделю одеваться по-бабски, - пообещала я (надо же где-то носить все то, чем меня Хозяйка снабдила, вот пущай металлист радуется). - Это все, что тебя интересовало?
      Ответить ему не дали. Послышался звон разбитого стекла, на пол упало, подскочило, запрыгало, покатилось. Потом звуки повторились в той же последовательности. И еще, и еще.
      – Граната, - спокойно определил металлист. - Вторая, третья, четвертая. Заткни уши и открой рот! Живо!
      Я честно выполнила указания товарища, но помогли принятые меры слабо. Бабахнуло не слабо. Совсем не слабо. В голове адски гудело, словно на нее надели металлическое ведро, и ударили по нему со всей дури. Металлист успел поставить добротный металлический экран, и только благодаря этому мы и выжили. Но вот на то, чтобы сделать его звуконепроницаемым, у него, увы, не хватило времени. Когда звенеть в ушах перестало, я обнаружила, что практически вжалась в товарища. Немедленно залившись краской (слава богу, в темноте не видно!), я отодвинулась в сторону от такого большого, такого надежного металлиста. И практически сразу на меня накатила волна липкого страха: Танька!
      Вместо того, чтобы опрометью броситься выяснять, жива ли подруга, я невероятным усилием воли заставила себя просканировать пространство за пределами квартиры. Никого. Только тогда я попросила металлиста отбросить экран. Товарищ послушался, и…
      – Тише, - прошептал он. - В квартиру только что кто-то вошел.
      – Может, это Танька там ходит?
      – Нет.
      Я прислушалась, обнаружила троих агрессивно настроенных посторонних.
      – С автоматами, поди, нагрянули, - прошептал товарищ. - Сейчас они у меня попляшут!
      В ту же секунду очередь пропорола установившуюся было тишину.
      "Ах, так!" - не выдержала я. - "Ну, получай!"
      От злости у меня получилось столковаться с металлом из-за стенки. Автоматная очередь смолкла, сменилась привычными воплями.
      – Добей их, - повернулась я в сторону металлиста. - А я пойду Таньку искать.
      – Хорошо, - ответил товарищ. - Ты иди, а я скоро к тебе присоединюсь.

* * *

      Таньку я магическим образом искать не решилась - боялась обнаружить ее мертвой. А так оставалась надежда.
      Я торопливо обулась в уцелевшие под кроватью кроссовки, машинально сунула в котомку валяющуюся рядом Танькину сумку, нацепила на себя чудесный подарок Владычицы Уральской. И отправилась на розыски подруги.
      По мере того, как я двигались из комнаты в комнату по смеси известки, осколков бетона, дерева и стекла, надежда умирала. Ибо в квартире мало что уцелело. Из пробитой газовой трубы на кухне сочился газ, объявляя о себе специальными примесями - метан, как известно, не пахнет. Не зажигая света, я потихоньку приоткрыла окно. Понятно, что нужно было валить из дому, и как можно скорее. Но с открытым окном оставалась надежда на то, что злосчастная квартира от газа не пострадает. И мы вместе с ней, и невинные соседи. И Танька… Если она еще оставалась жива.
      Неожиданно послышались крадущиеся шаги. Я замерла на месте, приготовилась плавить металл. Но не успела - мои руки оказались прижаты к бокам. И как же супостат смог так ловко подобраться? Я не испугалась - со мной же был товарищ! - только завертела головой в надежде увидеть врага.