Через полчаса мы вдвоем с закадычной подругой уже сидели в помещении железнодорожного вокзала. Одежда и документы были при нас. И это радовало. Как и то, что в здании оказался работающий кофейный автомат. А вот все остальное - нет.
      – Квартира хоть застрахована была? - спросила я Таньку.
      Чтобы отвлечься от своих проблем.
      – Да, вроде как, - печально отозвалась она. - И что теперь делать? Куда идти? И где твой друг?
      Не удалось отвлечься от своих проблем.
      – По делам ушел. Скоро вернется.
      Сказать правду я не решилась. И так человек натерпелся в последнее время, еще ему моих бед не хватало…
      Но на сердце у меня было пусто и холодно - как будто некромант "постарался".
      "Ну и пусть", - думала я. - "Пусть. В конце концов, кто он мне?"
      Правильно. Никто.
      – Лиса, - тронула меня за рукав Танька. - У тебя что-то случилось?
      Я отрицательно замотала головой:
      – Ничего особенного. Завтра… Нет, уже сегодня с утра мы решим все твои проблемы. Спи.
      У подруги, и впрямь, слипались глаза. Пускай спит. Хоть кто-то забудется…
      По щекам снова покатились слезы.
      – Плачешь? - произнес знакомый голос.
      Передо мной стоял металлист. Слезы мгновенно высохли.
      – Ты что-то забыл?
      В моем голосе не было эмоций.
      – Да.
      В его - тоже.
      – Что? Забирай и проваливай.
      – Тебя. Не забыл.
      Эмоций чуть прибавилось. Каких - мне было не понятно. И, признаться, все равно.
      – Я тебе не верю.
      – Придется.
      – Почему?
      – Я уже все рассказал Борису Ивановичу.
      Вообще-то, это не было ответом на мой вопрос. Но, с паршивой овцы, как говорится…
      – Когда ты успел?
      – Только что.
      – И что? - чуть оживилась я.
      – Он знал. С самого начала. Но надеялся.
      Мне было почему-то все равно. Ну, почти все равно, если быть совсем уж точной.
      – Почему надеялся? - задала я хоть чем-то цеплявший мою опустошенную душу вопрос.
      – Не знаю.
      – Я проверю.
      – Проверяй.
      – Почему ты открылся мне?
      – Не смог больше скрывать от тебя правду. У меня был приказ. Мне нужно было убить тебя. Или сделать вид, что убить.
      Вот так.
      Возможно, он получил приказ недавно. А, возможно, уже давно. Просто дожидался удобного момента.
      Мне было все равно.
      – Если ты соврал мне про твой разговор с Борисом Ивановичем…
      Зазвонил мобильник. Металлист, не глядя, протянул мне трубку.
      – Лиса? - осведомился телефон голосом волхва.
      – Вы же телепат!
      – Я понимаю. Ты не в духе. Но, поверь мне, он - друг. Скорее всего, друг. А теперь извини, я не могу с тобой разговаривать. Перезвони мне с утра, ладно?
      Раздались кроткие гудки. Голова пошла кругом.
      – Почему?
      – Тише! Смотри! Тимофей идет!
      Как ни странно, появление неприятного мне человека пошло мне на пользу - я мигом вышла из состояния ступора, в котором прибывала с момента откровения металлиста, начала действовать. Схватила Таньку за руку, накинула полог невидимости.
      Опять этот риэлтор! Все-таки, что-то с ним не так! Эх, прогнала я тогда свое первое впечатление об этом типе, а зря. Как я не напрягала память, обиженная мною мысль не захотела возвращаться обратно.
      Риэлтор остановился в десяти метрах. Огляделся. Заметил в углу бомжа. Поморщился.
      – Наврали, уроды, - поднес он платок к носу. - Нет тут никого. Зря только в этот рассадник блох приперся!
      Он зло пнул банку из-под кока-колы, и направился к выходу. Тара из-под популярного напитка отлетела, звеня, на добрый десяток метров, срикошетила от стены. Запрыгала по полу.
      Танька заворочалась. Я схватилась в ее руку мертвой хваткой утопающего - меньше всего мне сейчас хотелось оставаться наедине с металлистом.
      – Тань, а где работали твои родители? - ляпнула я первое, что пришло на ум.
      Танька протерла сонные глаза.
      – В каком-то НИИ, не помню точно, как название. - А что, это срочно?
      – Да вот, мысль мелькнула, - ушла от ответа я. - А в каком НИИ-то?
      – Что-то с гражданской авиацией связанное. Они оба там работали, - шмыгнула Танька носом. - И, то ли с экологией, то ли пресс-службой у матери, насколько я помню.
      – А, ну да! Ты же говорила, что они оба МАИ заканчивали, - вспомнила я.
      "Вот тоже!" - костерила я себя, - "Раньше подумать головой не могла? Зачем я снова подняла эту тему?!!"
      – Странная ты, Лиса, какая-то, - между тем подала изменившийся до неузнаваемости голос Танька. - Деньги у тебя водятся лишние, вопросы какие-то задаешь, секреты постоянные опять же… - Кстати! Ты мне ведь так и не сказала, чем занимаешься.
      Теперь я уже стопроцентно была не рада тому, что потревожила подругу. Выручил меня, как ни странно, металлист:
      – Поверь, Татьяна, сказать мы тебе сейчас ничего не можем. Во-первых, не имеем права, а, во-вторых, мы и сами толком ничего не понимаем. Потому и спрашиваем.
      – Так вы тут не случайно оказались? - подозрительно воззрилась на меня подруга. - Это из-за моих родителей?! - стала наступать она на меня. - Да как тебе не…
      – Успокойся, Тань, - зажала я рукой ей рот, пока на нас не обратили внимание все бомжи местного железнодорожного вокзала. - Даю честное слово, что в Екатеринбурге мы оказались не из-за твоих родителей. Веришь?
      Слава всем языческим богам, Танька не успела окончательно выйти из себя. Она молчала какое-то время, надувшись на меня, как мышь на крупу. Но потом все же оттаяла.
      – Да верю я, - сказала она. - Кому мне еще-то верить? Но ты мне все равно скажи, как ты тут оказалась?
      – Случайно, - пожала плечами я. - Мы вообще-то в Новосибирск направлялись, но я повстречала одну знакомую, и она мне сказала, что ты меня искала. Так я тут и оказалась, и не смогла пройти мимо твоего положения, уж прости меня за назойливость…
      Ничего не ответила рыбка, только разревелась. Но уже от облегчения. Всю футболку мне промочила, пока вспоминала, как ей было хорошо и спокойно, когда я жила с ней в одном блоке, и как ей стало грустно и одиноко, когда я уехала неизвестно куда.
      Металлист молча наблюдал за нами.
      – Слушай, а вам там компьютерные дизайнеры, случаем, не нужны? - с отчаянной надеждой в голосе спросила она.
      – Почему бы и нет? - не хватило у меня духу на отрицательный ответ. - Я буду звонить своему начальству, через… часиков пять, - справилась я с разницей во времени, попутно думая, удобно ли будет будить волхва в шесть часов утра. - И все узнаю точно.
      Все же надежда - великая вещь! Танька немедленно воспряла духом, и, свернувшись на неудобном кресле калачиком, почти мгновенно заснула.

* * *

      А вот мне не спалось. И металлисту тоже.
      – Лиса?
      – Чего тебе…?
      – …предатель?
      Его глаза смотрели спокойно и насмешливо. Такие знакомые, практически черные глаза…
      И одновременно такие чужие…
      – А как тебе верить?
      В ответ Илья потянул меня за рукав, показал на Таньку, кивнул головой в сторону. Пошли, мол.
      Я поднялась, пошла за ним. Голова снова пошла кругом.
      – Одного я не могу понять. Как ты…
      – Ты про мое шпионство у волхва под носом? - усмехнулся он. - Я не знал тогда, что Борис Иванович настолько хороший телепат. У меня была неверная информация. И неправильный амулет.
      Похоже на правду. Но. Почему мне Борис Иванович ничего не сказал? Тем более, что он мне, видите ли, "доверяет"!
      Но волхв был далеко. И срывать на нем зло было проблематично.
      Зато напротив стоял металлист:
      – И в чем ты мне врал?
      – Ни в чем. То, чему я тебя учил, было правдой.
      В этом он был честен.
      Интересно…
      – А все эти "лисята"?
      – А как тебе хотелось бы?
      Вот тут-то мое, так сказать, недоумение, по поводу ситуации и нашло выход наружу:
      – Ну ты и урод! Вон отсюда! Слышишь? Убирайся!
      Я устало села на скамейку. Боги! Ну за что?!
      Металлист не двинулся с места. Стоял, скрестив руки на груди, смотрел на меня.
      – Уходи.
      – Ты правда этого хочешь? - спросил он.
      Тихо. Очень тихо. Его голос проникал глубоко-глубоко.
      Мой язык не повернулся сказать неправду:
      – Нет.
      – Тогда я останусь, - ожил Илья. - И не смотри на меня так. Подумаешь, что-то новое обо мне узнала!
      Он еще и комментирует мое поведение!
      Голова не просто шла кругом. Я проклинала себя за свои привязанности к "боевым друзьям и товарищам". Неожиданно мне в голову пришла спасительная, как мне показалось, мысль:
      – А ты уверен, что нам недавно звонил Борис Иванович? Может, мне показалось?
      Вместо ответа Илья поднес телефон к моему носу. Там, в разделе "принятые вызовы" значилось: "начальство".
      Голова не просто шла кругом. Она "уплывала". Рядом на скамейку присел металлист.
      – Слушай, - дотронулся он до моей руки. - сомневаться вредно. Брось ты это дело! Давай лучше вместе над ситуацией подумаем. Как прежде.
      Возможно, он был прав. Я успею подумать о нем и его шпионстве позже. Не сейчас.
      Поспать бы…
      – У тебя холодные лапы, - сказал Илья. - Давай, сюда, согрею.
      Я надула губы и затрясла головой.
      – Ты как ребенок, - сказал он.
      Мне только кажется, или нелюбитель сотрясать воздух стал куда более разговорчивым?
      Я подумала, что ничего не теряю, если меня кто-то согреет. И протянула Илье руки. Металлист усмехнулся, сжал мои конечности. Стало теплее.
      – Интересно, чего такого раскопали ее родители? - заговорил он.
      – Так ты думаешь, что это была подстроенная авария?
      – А ты как думаешь? - вопросом на вопрос отозвался он.
      Я хотела было отстраниться, но передумала. В самом деле, сколько можно? Или с ним, пусть даже временно. Или порознь. Точка.
      Хорошо. Вот тебе мои "бесценные" соображения:
      – А может, родители ей что-нибудь успели передать? И за ней началась охота? Еще тогда, на Воробьевых горах. Но почему она тогда прекратилась? Кстати… Что ты думаешь по поводу ее риэлтора? Тебе он никого, часом, не напоминает?
      – Нет.
      – Совсем нет?
      – В другом смысле нет. Я его просто знаю.
      Вот так!
      – Откуда?
      – Он одно время работал с моим новосибирским боссом.
      Пять баллов!
      – А раньше сказать не мог?
      – Нет. До взрыва в квартире не мог.
      Я закатила очи к потолку вокзала. Боже!
      – Хорошо. Я бы мог. Если бы ты, сосновая душа, смогла бы себя повести, так, как будто ты на моей стороне шпионишь против своего ненаглядного начальства. Скажи честно, ты смогла бы сыграть эту роль?
      Нет. Не смогла бы. Но…
      – С друзьями так не поступают! Вот!
      – А как с ними поступают?
      – Берегут их нежную психику и ранимую душу, - насколько можно едко, ответила я.
      Металлист молча смотрел на меня.
      Открыл рот. Передумал. Подумал. Снова открыл:
      – Иногда бывают обстоятельства, при которых приходится поступать иначе, - сказал. - Просто поверь.
      Хорошо. Как говорила одна известная на всю Америку (и не только) тетка, жившая во время войны Севера и Юга, "я подумаю над этим завтра".
      Тем паче, что оставались еще и другие, не менее насущные проблемы… Жаль, что мы этого Тимофея Батьковича силой не задержали. Уж мы бы смогли найти способ его расколоть! Эх! Если бы я не дулась тогда, когда он тут брезгливо появился, а думала. Головой.
      – А может, Танькину сумку пошмонать насчет какого-нибудь компромата? - с сомнением произнесла я. - Вдруг что-нибудь, да отыщется?
      – А что сдерживает? Морально-этические соображения? Учись, студент, пока я жив!
      С этими словами хитро улыбающийся пройдоха приподнял сумку подруги в воздух при помощи телекинеза, перевернул, и на каменный пол посыпалось заветное содержимое. Спавший напротив места преступления бомж приоткрыл глаз. Металлист показал ему кулак. Бомж слился с полом. Мы принялись складывать упавшие вещи обратно.
      Ничего подозрительного сумка в себе не таила - паспорт, бумажки всякие на квартиру, Димкины документы, косметика опять же, чудом уцелевшее после соприкосновения с полом зеркальце. Исключение составляла флеш-карта, да и то потому, что ее невозможно было сразу же просмотреть. А так хотелось! Правда, она могли в себе нести совершенно невинную информацию, что, учитывая компьютерный род занятий подруги, было вероятнее всего, но проверить их стоило.
      Я уже было расстроилась, когда металлист, довольно улыбаясь, достал свой неразлучный наладонник, и вставил в него флешку.
      А я наконец-то вспомнила, кого мне напоминает невнятный риэлтор. Но нет, это невозможно!
      – Абсолютно бредовая мысль, - подтвердил мои опасения по части невозможности посвященный в мои подозрения металлист, не отрывая взгляда от экрана. - Тихоний, Тимофей и "агенты Смиты"? Да ни за что!
      – Но почему? - удивилась такому огульному отрицанию я.
      В голове снова закопошилась мысль о шпионстве металлиста.
      – Потому что Тимофей и, как ты выражаешься, "агенты Смиты" и есть одно и то же. Раньше Тимофей трудился в новосибирской конторе. Равно, как и я. А потом на изнанке сменилось какое-то неведомое мне руководство, меня перевели в Заповедник. И Тимофея, возможно, перевели. В Екатеринбург. Насколько я понимаю, даже повысили в должности.
      – Это понятно. Но. Почему ты тогда сказал "нет"? Ведь по твоим словам выходит, что Тимофей - тоже агент.
      Металлист с сомнением посмотрел на меня:
      – Тимофей-то агент. Причем, заметь, агент, работающий на "плохого дядю". А вот Тихоний находится под наблюдением Терентия. Я надеюсь, волхва ты не подозреваешь?
      Я покачала головой. Ни за что. Знаю, что он - "хороший". И все тут.
      – Хорошо, я подумаю над этим вопросом, - сказал Илья. - А теперь… Смотри, что я добыл!
      – Что же? - не смогла не улыбнуться я, настолько гордым, хвастливым и довольным было Илюхино лицо.
      – Давай, посмотрю, - вырвала я у него наладонник.
      Как я поняла из прочитанного, у местной авиакомпании недавно встал вопрос о новой территории для испытательного полигона. И, что самое странное в этой истории, под полигон отвели не ровные участки земной поверхности, которых в округе имелось в изобилии, но изрядно изрытый горняками участок - заброшенные штольни и рудники. Это показалось более, чем странным, и экологический надзор принялся копать в этом направлении. Зря, как оказалось.
      – Интересно, что такого в старых рудничных отвалах? - изумился металлист. - Там, поди, и перекрытия давно сгнили, и земля осела.
      – А где не осела, то еще осядет, - поддакнула я. - И уж самолеты там всяко будет невозможно испытывать…
      – Но чем-то она их прельстила, - пожал плечами металлист.
      – Земля-то? - переспросила я. - Вот и начальство наше о земле беспокоилось…
      – Ты о чем? - пристально уставился на меня компаньон.
      – Да перед самой отправкой на изнанку ко мне заходил Борис Иванович, и что-то такое говорил… - замялась я, подыскивая слова.
      – О чем? - вцепился в меня железной хваткой металлист.
      – Пусти! - выдернула я руку. - Больно же! О том, что… Короче, я так поняла, что кому-то наш Заповедник приглянулся. Но я, впрочем, не уверена…
      Не услышав ответа товарища, я замолчала.
      Металлист с непонятной усмешкой смотрел на меня.
      – Ты знал!
      – С самого начала. Заповедник нужен как минимум моему прежнему начальству.
      Я не ответила. Поднялась. Боже! Ну какая я была дура! Сделала шаг, еще не зная, куда пойду. О! Танька! Вдруг она не спит?
      Та и впрямь, начала просыпаться. Завозилась, широко распахнула сонные глаза, спросила, который час, и получив ответ "еще только полпятого", отрубилась.
      Мне бы так! Я устроилась рядом, укрылась курткой, попыталась было заснуть. Но сна не было ни в одном глазу. Да и рассказ Синюшки о колодце с нефтью неожиданно пришел на ум. Наверное, потому, что погибшие родители Таньки тоже были связаны с экологией…
      Переполненный информацией мозг был готов скорее расплавиться, чем выдать на гора что-то путное.
      Вот черт! Три раза черт! И почему мои познания в области мировой экономики НАСТОЛЬКО незначительны?
      Я не выдержала, пошла обратно к металлисту. Тот сидел на лавочке, делал вид, что созерцает экран наладонника.
      – Как ты думаешь, у нас запасы нефти скоро закончатся? - угрюмо спросила я.
      Тот отложил в сторону КПК.
      – Кто-то говорит, что уже к 2010 году, кто-то утверждает, что лет через двадцать. Кто-то через пятьдесят. А есть и такие, кто думает, что ее запасы вообще неисчерпаемы. А что?
      – Будем надеяться, что ее хватит надолго, и на изнанку они не полезут…
      – Мне бы твой оптимизм, - с какой-то смесью изумления и восхищения произнес металлист. - Скажи, а ты по Москве часто ездила?
      – Нет, крайне редко, я же в общаге раньше жила, и все нужное, включая тренировки и учебу, было у меня под боком, - подумав, ответила я. - А что?
      – Я возьму тебя с собой на мотоцикле по Москве покататься, - с какой-то, я бы даже сказала, угрозой в голосе, произнес он.
      – Ты что, настолько хреновый водитель, что я должна заранее убояться?
      – Да ну тебя, с тобой невозможно говорить серьезно! Я сейчас имел в виду загрязнение воздуха, и то, что если человечество будет такими темпами расходовать запасы…
      – Отчего же? - возразила я. - Я тебя прекрасно поняла. Просто я стараюсь не тратить нервы на мрачные думы об экологических кризисах, и концах света, а то уж больно печальная картина вырисовывается. Я и без тебя знаю, что, после того, как человек оседлал железного коня, его уже с него никакими вагами не сгонишь. И, что тех, кто на этом наживается, не перевоспитаешь, ибо такова человеческая природа.
      – Какова?
      – Алчная она, и недальновидная, - недобро усмехнулась я. - Не хочу больше общаться на эту тему, мозги клинит, убивать сразу хочется. Всех. Без разбору. А учитывая последние события…
      – Понял. Проехали, - с некоторой, как мне показалось, опаской, покосился на меня металлист. - Знаешь что, завязываем на сегодня с разговором. Я посторожу, а ты спи.
      –?
      – Да не бойся ты. Не обижу…
      Он неопределенно хмыкнул, и уткнулся в свой наладонник.
      А я устроилась поудобнее в кресле, и принялась размышлять на извечную тему. О том, почему, как только тебе кажется, что все просто и понятно в этом мире, ситуация выходит из-под контроля… И твои поступки не поддаются разуму. Но, в то же время, они же не могут уже поддаваться сердцу. Почему?

* * *

      Через несколько часов я звонила начальству:
      – Алло!
      – О, Лиса, сколько лет, сколько зим! Погоди, не шебурши, я сейчас сам у вас появлюсь… А вот и я, - показалась знакомая фигура волхва.
      Он сложил телефон, и подошел к нам.
      – Пойдемте, что ли, в кафе посидим, - предложил Борис Иванович. - Обсудить все, что накопилось, не мешало бы.
      – А Танька?
      – Ой, и впрямь, из головы вылетело, - спохватился волхв. - Знаете, что? - предложил он спустя пару мгновений. - Мы отправимся все вместе в Заповедник, отдадим вашу многострадальную подругу Жозефине на растерзание. А потом обсудим все по порядку, без спешки. А как закончим обсуждение, вы сразу оттуда в Новосибирск махнете. Идет?
      – Еще бы! - обрадовалась я. - Маньку увижу, деда Макса…
      – Щас! Размечталась! Если ты с ними начнешь общаться, то так там и застрянешь! Только ко мне и обратно!
      – Но хоть душ-то принять дадите? - помрачнела я. - А то мы почти всю ночь на этом долбанном вокзале проторчали!
      А до этого радостного события я взорванную квартиру обшаривала в поисках подруги.
      – Дам, - сжалилось надо мной начальство. - Ну-ка, ребятки, возьмитесь за руки…
      Шаг, и мы в Заповеднике. Здравствуй, Гоша!
      Танька! Стой! Не падай в обморок!
      –… Лиса, марш в душ, если еще не расхотела. Только, чур, в мой. А то я знаю, тебя Катерина платьями снабдила, небось, только и ждешь момента, чтобы наряды примерить?
      – О чем это вы? - сделал стойку металлист.
      – Ни о чем, - выразительно посмотрела я на волхва.
      И тот смутился, отвел от меня взгляд.
      А я, гордая своей победой, смыла с себя вокзальную (и не только!) грязь чистейшей водой Заповедника, а потом с величайшим наслаждением опустилась в уютное кресло возле камина. Настала очередь металлиста отправляться в душ. Я едва дождалась, пока польется вода.
      – Борис Иванович…
      – Это правда.
      – Что вы знали о том, что Илья - шпион? И почему вы тогда не сказали мне об этом?
      – Я надеялся на хороший исход. И я в чем-то оказался прав.
      Зашибись!
      – И знаете, что я думаю по этому поводу?
      – Что зря ты во все это ввязалась? Знаю. Только, поверь, тебе некуда было податься. Для внешнего мира ты слишком чужая.
      В этом была доля истины. Почти стопроцентная доля. Сама же не хотела влезать в политику…
      Но оставался еще один вопрос.
      – А сейчас-то ему можно верить?
      Я очень надеялась, что волхв разом уничтожит мои сомнения, сказав слово, состоящее из двух букв. "Да".
      Но я ошиблась, ответ был длиннее:
      – Это и есть твое задание.
      Спасибо, босс!
      От негодования я не могла произнести ни звука. А так хотелось!
      – Не за что. Проходи, Илья. Извини, Лиса, теперь моя очередь задавать вопросы.
      И волхв спросил. Со всей возможной пристрастностью он докопался до самого захудалого фактика нашей поездки. О стычке на хуторе. О полете на коврике. О московской стычке с некромантом. О применении живой воды. О встрече с жителями планеты 14565. О встрече с Терентием. О самодеятельности: посещении замка Вели и Зевула, о ловушке в замке покойного Ромуальда, и о многом-многом другом. Но только вот, теперь я заметила, насколько внимательно волхв слушает металлиста. Проникновенно так…
      Потом настал мой черед прояснять непонятные для меня моменты. К сожалению, задать вопрос на волнующую лично меня тему я не могла. Зато у меня оставался еще один. И, к моему величайшему изумлению, Борис Иванович не опроверг мои предположения относительно сходства риэлтора и Тихония. Но тему эту развивать не стал. Сказал только, что больше в Екатеринбурге нам делать нечего, и без нас там разберутся. Мол, мы такие мощные следы после себя оставили, что теперь в них только слепой заблудится.
      Я заподозрила ящерок Хозяйки, и ее прозрачную стенку, но уточнять не стала. Тем паче, что имелись другие насущные проблемы:
      – А квартира?
      – Это ты про дальнейшую судьбу своей подруги? - угадало проницательное начальство. - Не беспокойся, устроим мы ее. Ту… скажем так, уже нежилую площадь, сами продадим, а новую в Москве купим. Только пускай она какое-то время у нас побудет, а то я за ее нервы опасаюсь. У вас все?
      – Нет. Мы еще про НИИ авиации ничего не выяснили.
      – Точно! - извлек флешку из наладонника Илья. - Уж больно у них полигон какой-то несообразный…
      – Давай сюда свою игрушку, - сделал характерное движение рукой волхв. Флешка исчезла из ладони металлиста, и появилась в руке волхва. - Я сам разберусь, что к чему, еще вас там не хватало! Еще вопросы?
      – Нам в Новосибирск отправляться?
      – А как же! Я сейчас сам вас туда отправлю, чтобы время не терять, - ответил волхв. - Счет сейчас идет даже не совсем на часы… Давно уже идет… И вот что… Возьми, Лиса, ПТ на всякий случай. Чует мое сердце, он вам пригодится.

* * *

      Оказавшись в Новосибирске, металлист первым делом бросился к гаражу, где стоял его драгоценный мотоцикл. Изрядно покоцаный, с погнутыми дугами, не однажды клееным пластиком, но гордый и непобежденный "Honda Transalp". Тщательно отмытый после прошлогоднего сезона, он так и сверкал тем, что еще не было поцарапано, но было способно отражать свет.
      – Илья? Что нам дальше делать?
      – Вечера дожидаться.
      – Но Борис Иванович…
      – Не учи отца, - оторвался от мотоцикла товарищ. - Сын вампира к ночи только проснется.
      И снова отвернулся.
      – Ну ладно. Я пошла, погуляю, - сказала я, видя, что человек увлекся.
      То есть вообще не способен что-либо воспринимать, кроме своего драгоценного, единственного и неповторимого железного… Нет, не коня, а друга. Наверное, они многое вместе пережили, и выкрученную до упора ручку газа на ровном участке безлюдной дороги, и крутые повороты, и падения, и вынужденные простаивания без дела.
      "Ну и пусть себе общаются", - нажала я на "скакуне" кнопку с надписью "Китай". - "Все равно это надолго".
      Да и отдохнуть от потрясений последних дней не мешало бы.
      В Сямыне как раз тренировка начиналась, мои одногруппники, китайцы, только-только приступили к разминке.
      – Ли-са, - по-китайски певуче, но на русском языке сказал мастер Лин, - Добло пожаловать!
      И добавил широкий жест рукой: присоединяйся, мол. Ну я и присоединилась, размялась, напрыгалась-намахалась - отвела душеньку, в общем. И как-то неожиданно для себя поверила в то, что "все будет хорошо". И что ситуация с металлистом прояснится. Тем или иным образом. Неважно даже, каким. И все будет. И я буду. Вот так.
      Одна у меня промашка вышла - не было у меня Новосибирской кнопки, ведь мы же отправлялись туда телепортом, а я как-то упустила из виду, что я не знаю координат сибирского мегаполиса. Пришлось телепортироваться в Заповедник, и там с риском для жизни тревожить начальство. Оно, к счастью, оказалось в своей избушке, занятое Жозефиной и Танькой - видимо, ценные указания раздавало. При виде меня Танька радостно взвизгнула, и бросилась обниматься. Это, наверное, меня и спасло:
      – А вот и она. Живая, здоровая, и мокрая вся насквозь, - беззлобно проворчало начальство. - Так что, зря вы, девчонки, волновались… Ну а ты что тут потеряла? Никак, душ мой тебе по душе пришелся?
      Я почувствовала, что сейчас покраснею. Тоже мне, агент 007! Без начальства до пункта назначения добраться не в силах!
      – Боги, ну что за детский сад я тут развел, - возвел сиреневые очи в потолок телепат. - Давай сюда ПТ! Я тебе запрограммирую кнопку на то же место, куда прибыли несколько часов назад, дальше сама разбирайся. А теперь, идите-ка все втроем отсюда, ко мне скоро гости будут. И, Лиса, чтобы ноги твоей в Заповеднике сей секунд не было!
      Несмотря на недвусмысленный приказ начальства, в душ я все же сходила. У себя в домике, заодно и Таньке свое жилище показала. Та уже успела сдружиться с Жозефиной - девчонки ко мне на пару в дом завалились. И, с одной стороны, это было поистине хорошо, потому что я все же беспокоилась за подругу, а теперь можно было спокойно заниматься своими делами. Ведь Танька оказалась под надежным присмотром. А еще это было поистине ужасно - теперь, когда эти две болтушки объединились, мне стало куда сложнее уворачиваться от расспросов о моих отношениях с металлистом. Об очень непростых отношениях…
      Сначала я отвертелась от вопросов, банально сославшись на то, что мне помыться после тренировки надобно. Девчонки удалились на кухню изводить травяные чаи, а я скрылась в душевой. Целебные струи соснового сока (видимо, над избушкой друид Макс поколдовал в мое отсутствие, за что ему большое спасибо!) смыли с меня не только китайскую грязь, но и всякое беспокойство по поводу чужого любопытства. В самом деле, что это я тушуюсь, как маленькая?
      – Да, - отвечала я, развешивая мокрую спортивную форму, - да, усиленно штудируем Камасутру. А еще придумываем некоторые позы в воздухе, в воде и на…